Перекрёсток судеб (гет)

Петуния

Северуса что-то беспокоило. Он не говорил об этом напрямую, но Петуния замечала его становившийся отрешённым взгляд, стоило разговору утихнуть, и это задевало сильнее, чем она ожидала. Но раз Северус не поднимал волновавшую его тему в разговоре, Петуния не лезла к нему в душу, — всё равно не ответит. Ну а пока на её собственной скреблись кошки, ведь несмотря на тот уровень доверия, к которому они с Северусом пришли, он всё равно что-то от неё скрывал.

Он стал дольше задерживаться за пределами дома, уходя по делам в Косой переулок и возвращаясь затемно, в идеально чистой мантии. Но от его волос, в которые Петуния утыкалась носом ночью, помимо уже привычной полыни пахло хвоей и лесом, и она могла лишь догадываться почему. Если бы Северус возвращался со свежесобранными ингредиентами — Петуния бы заметила, да и он бы не стал скрывать. Но Северус возвращался с пустыми руками и делал вид, что ничего сверхъестественного не происходит: всё так же нежно обнимал и целовал её при встрече, поддерживал непринуждённый разговор за ужином, уходя от ответов на вопрос, где он был, и в целом делал вид, что все в порядке. А Петуния очень хотела ему верить.

Ёе никогда особо не волновало, сколько времени на работе проводил Вернон — у неё было чем заняться в его отсутствие: домашние хлопоты, уход за садом, походы по магазинам, посиделки с соседками за сплетнями. Раньше у неё была более насыщенная жизнь, и в последние недели, когда Северус стал чаще отлучаться из дома, она осознала, насколько тот пуст без него.

— Северус, — она хотела поднять этот разговор за ужином, но пока пыталась придумать, с какой стороны зайти, они уже убирали грязную посуду со стола. — Может быть, выберемся куда-нибудь на этих выходных? А то тебя часто нет дома, и я заскучала.

— Разумеется, — с готовностью ответил Северус, перехватывая из рук Петунии тарелку. Этим вечером, по непонятным причинам, он был куда более оживлён, чем всю неделю до этого. — Я как раз размышлял, как бы предложить тебе развеяться.

Петуния оперлась на дверной косяк, наблюдая за выверенными движениями Северуса, пока тот приводил кухню в порядок. Он сгрузил тихо звякнувшие тарелки в раковину, отлевитировал в ту же раковину и сковородку и, взглянув на Петунию, которая коротко кивнула, наколдовал бытовое заклинание для мытья посуды. Петуния порой соглашалась на такое применение магии, когда хотела вместо мытья посуды, которое пусть её и не напрягало, провести время с Северусом.

— Прости, что пропадал, — он приобнял Петунию за талию, увлекая её за собой — в гостиную, на их излюбленный диван.

— Не расскажешь, где именно и почему? — без особой надежды спросила Петуния, устраиваясь в кольце рук Северуса и облокачиваясь ему на грудь спиной.

— Расскажу, — к её удивлению, Северус не стал отнекиваться или менять тему. — Но завтра, договорились? Ты пойдёшь со мной на свидание?

Он резко перескочил с одного на другое, и Петуния только усмехнулась, пряча улыбку за отросшими волосами. Умением аккуратно переводить темы Северус не обладал, но это было в своём роде мило, так что она не возражала. Завтра так завтра.

— Конечно, пойду, — запрокинув голову на плечо Северусу ответила она. — Какой у нас дресс-код?

— Как обычно, Ужас Подземелий и самая прекрасная женщина на Земле, — Северус приподнял её лицо за подбородок и поцеловал, не дав ответить на комплимент.

* * *

Наутро Северус перенёс их в какой-то небольшой городишко. Петуния не узнавала ни одну из этих улиц и даже не догадывалась, какое место Северус выбрал для их свидания.

Петуния наслаждалась тёплой погодой, которая позволяла ей носить платья — чуть старомодные, ниже колена, с широкой юбкой, без оглядки на модные веяния. Впрочем, Северус явно не был ценителем маггловской моды, даже летом продолжая надевать свой ещё более старомодный сюртук, застёгнутый на все пуговицы, так что Петуния на его фоне выглядела достаточно современно. Впрочем, к её удивлению, редкие случайные прохожие были одеты скорее по моде Северуса: старинные костюмы и платья, дети в льняных рубашках, а не в современном трикотаже.

Петуния перевела удивленный взгляд на Северуса.

— Расскажешь, куда мы попали? — спросила она после того, как пожилой мужчина в мантии намекнул ей на магическую суть этого места.

— Ты здесь бывала достаточно часто, — увильнул от прямого ответа Северус. — Неужели не узнаешь? — он галантно подал ей локоть, и Петуния привычно взяла его под руку.

Она не спешила с ответом, пытаясь найти подсказки, чтобы не ударить в грязь лицом. Но место совершенно не выглядело знакомым, тогда как Северус уверял ее, что она здесь бывала. В единственном числе — без него. Но как она могла попасть в магический городок одна? Нет, Северус однозначно что-то напутал.

— Я сдаюсь, — недовольно проворчала она. — Как я могла бывать в магической деревне без тебя?

Она проводила задумчивым взглядом весело хохочущего ребенка, нарезавшего круги по двору на крохотной метле.

— Подумай ещё, — мягко улыбнулся Северус. — То, что здесь живут волшебники, не означает, что они живут тут одни.

Северус вредничал! Петуния возмущѣнно отвернулась, не отпуская его локтя, и продолжила рассматривать городишко.

Домики были разномастными — каждый строил их кто во что горазд: у кого-то был трехэтажный коттедж с разномастными балконами и аляпистым флюгером, поскрипывающим от тёплого июльского ветра, у другого — добротный кирпичный дом с крышей, которую плотной шапкой покрывал мох, у третьего дома был разбит цветущий сад с её любимыми гортензиями. Густые кусты, увенчанные пышными соцветиями словно магнитом притягивали взгляд Петунии, и, поколебавшись скорее из воспитания, она потянула Северуса подойти поближе.

— Какой замечательный сад, — с завистью выдохнула она, окидывая взглядом вымощенную крупным камнем дорожку, окружённую плотными кустами.

Она отпустила руку Северуса и, придерживая волосы, чтобы те не запутались в ветках, наклонилась поближе к одному из кустов возле низкой кованой калитки, пытаясь сохранять воспитанность и не совать свой нос на чужую территорию буквально. Тонкий, едва уловимый аромат цветов наполнил её нос давно забытыми нотами. Гортензии не прижились в её саду в Литл-Уингинге, из-за чего она в своё время очень горевала, высаживая нелюбимые розы с их тяжёлым приторным ароматом просто потому, что глава клуба садоводов решила, что в их квартале всегда должны цвести розы.

Воспоминание о Литл-Уингинге неприятно кольнуло сердце, но Петуния отмахнулась от него и, выпрямившись, обвела взглядом аляпистую и несимметричную улочку, которая была максимально не похожа на улицу из воспоминаний и, что удивительно, нравилась ей больше.

— Тебе здесь нравится? — словно читая её мысли, уточнил Северус, приобняв её за талию.

— Да, — не стала, в отличие от него, вредничать Петуния. — Здесь очень уютно. Но я всё ещё не знаю…

Она запнулась на полуслове, потому что, развернувшись, увидела верхушку выступающего из-за домов здания больницы, в которую она ездила чуть ли не каждый день всего год назад.

— Мы в Годриковой Лощине? — спросила она очевидное.

Северус улыбнулся.

— Да. Я решил вернуться туда, где всё началось.

Он снова предложил ей локоть, и они продолжили идти в одному Северусу известном направлении. Но он шёл уверенно, удаляясь от здания больницы, в котором чуть больше года назад их жизнь перевернулась с ног на голову.

— А куда мы идём? — решила уточнить Петуния.

— Я хочу тебе кое-что показать, — они остановились на тротуаре, выйдя на маленькую площадь с военным мемориалом, который Петуния помнила ещё с того дня, как спрашивала на этой площади у кого-то, как пройти на кладбище. Только вот с мемориалом было что-то не так: одинокая стелла рябила, словно покрытая сотней зеркал, отражающих солнечные зайчики. Петуния сощурилась.

— Что-то не так? — Северус, внимательно наблюдавший за её лицом, пытался понять гамму отразившихся на нём эмоций. — Что ты видишь?

— В глазах рябит, — призналась Петуния. — Это всё потому, что кто-то не давал мне ночью спать!

Северус усмехнулся её попытке отшутиться и успокоил её:

— На мемориале магглоотталкивающие и маскирующие чары, — пояснил он. — А ты, так как живёшь в одном доме с волшебником и взаимодействуешь с магией, начинаешь замечать истинную суть.

— И в чём суть этого мемориал? Волшебники спрятали там диско-шар для своих вечеринок?

Северус посерьёзнел и качнул головой.

— Идём.

Мерцание стеллы становилось всё более невыносимым по мере приближения, так что Петуния прикрыла глаза, позволяя Северусу вести себя. И только когда он остановился и, взяв её руку в свою, положил её на камень, Петуния приоткрыла глаза.

Стеллы не было. На её месте возникла скульптура: взлохмаченный мужчина в очках обнимал длинноволосую женщину с младенцем на руках. На глазах Петунии выступили непрошенные в этот солнечный день слезы, когда она смотрела на памятник своей сестры, чья жертва спасла весь магический мир. Её помнили, её память чтили, она продолжала жить в сердцах всего магического мира.

— Мы можем навестить Лили на кладбище?

— Конечно, — без тени сомнения сказал Северус, утирая одинокую слезинку, скатившуюся по её щеке.