Агентство Несовершенных Времен (джен)

— … и Флегма спрашивает: «Д’зинни, до’огая моя, с’то это за конфетки?» — А я ей в ответ: «Это то, чем Фред и Джордж зарабатывают деньги.» Она спрашивает: «Да? Это те самые п’икольные конфеты?» — Я говорю: «Ага, ты попробуй, я от них тащусь.»

Флегма так поднимает бровь и смотрит на них, как банкир на совиный помет, и с таким интересом мне отвечает: «А с’то они делают? Меня будет тос’нить, или волосы выпадут, или с’то?»

Я ей: «Нет, ничего подобного! Это от рыжих конфет тошнит, а я даю зеленые. От них кукарекаешь, и всё.»

Флегма такая: «А ты не пе’епутала?»

Ну, я мотаю головой и беру одну конфету в рот, тогда и Флегма берет другую. А я тут же в сторону свою выплевываю, пока Флегма не видит. Ну, и она зеленеет, за живот хватается, и я тоже, и начинаю стонать: «Ой, прости, я перепутала! Это как раз блевательные батончики! Ой, я сейчас схожу за антидотом!»

Флегма мне сдавленно отвечает: «Спасибо, я сама!» — и рысью в ванную…

Джинни, вспоминая всё это, прыскает от смеха.

Я не смеюсь, но мне можно: всем известно, что у Полоумной Лавгуд нестандартное чувство юмора. То, от чего положено смеяться Джинни Уизли, мне может быть не смешно.

— На самом деле, здорово ее пронесло, — говорит Джинни. — Жаль, что ты не оценила. Причем она действительно не позволила мне дать ей конфету-противоядие, она сама себе что-то сварила и приняла, и у меня из рук она вообще теперь ничего не берет!

«И правильно делает,» — думаю я. Если кто не в курсе, Флегма — это невеста старшего брата Джинни Уизли.

Этим летом Билл Уизли объявил, что нашел себе жену. Он выбрал Флёр Делакур, бывшую чемпионку Шармбатона; и как всегда в подобных случаях, с именем победительницы, которое выбросил Кубок Брачного Огня, все заинтересованные стороны активно не согласны.

Всё-таки, необычность в своей семье готовы терпеть не все, и все втайне надеются, что близкие родственники приведут в семью нечто давно знакомое, аналогичное и подобное; я могу лишь ощутить подлинное восхищение перед своим папой, который — я уверена абсолютно — спокойно выдержит, если я приведу к обеду десять марсиан и объявлю, что за первого из них выхожу замуж.

Мой папа скажет:

— Правда? Вам очень повезло, молодой человек… то есть, простите, марсианин. Я случайно оговорился, но не беспокойтесь, я привыкну! Желаю вам большого счастья с моей дочерью.

Но мой папа — это же мой папа, он такой один на свете. А миссис Уизли и Джинни не могут переварить не то что марсианку, а всего лишь француженку.

Но я всегда надеюсь на лучшее. Если Джинни переваривает меня, то у нее есть потенциал, чтобы переварить и Флер!

— Луна, — внезапно спрашивает Джинни, — ты куда?

А вот и издержки наличия друзей: я не могу сбежать из компании так же незаметно, как раньше. Я не могу долго отсутствовать: заметят и забеспокоятся.

Это очень приятно, но для общения с АНВ приходится ухищряться, как никогда раньше.

Какое счастье, что теперь для этого не нужно много времени: всё то, что я провожу внутри, укладывается в одну секунду для времени снаружи!

Я улыбаюсь Джинни и честно отвечаю:

— Я на минутку.

Джинни фыркает:

— Куда?

— На планету КП-2974502, — еще честнее признаюсь я. — Она в галактике M-511. Сейчас слетаю, посмотрю, как там дела у моей плантации карликовых носогрызов, и быстренько вернусь.

— А некоторые вовсе не стесняются говорить, что им нужно в туалет, — нравоучительно говорит Джинни. — Луна, ты как маленькая совсем! Нашла кого стесняться!

Я виновато улыбаюсь и ухожу.

— А всё-таки я лечу на планету, — говорю я Джинни напоследок.

Лучший способ врать — это говорить правду. Всё равно никто не поверит, зато совесть чиста!

Я поднимаюсь в Башню Равенкло, в свою спальню.

Минута высчитана с математической точностью: в этот момент в спальне никого нет. Из людей. Есть кошка Мэри Осборн, но она — своя в доску. Он не проболтается.

Я вхожу, кошка поднимает голову и приветливо мяукает.

Что она хочет сказать? Сейчас узнаем.

Я вытягиваю руку и произношу сложное заклинание. Через секунду рука, шарящая в бесплотном воздухе, находит некую черную дыру — или воздушный карман. Оттуда я втаскиваю свой личный именной ключ — ключ от моего кабинета в АНВ.

Сейчас я туда зайду.

Я убираю карман, а следующим заклинанием я нашариваю в воздухе замок. Я вставляю ключ, поворачиваю и открываю дверь.

Выглядит это замечательно, если бы кто-то смотрел на меня со стороны: Полоумная Лавгуд прямо из ничего посреди своей спальни открывает натурально металлическую дверь. А за дверью, откуда сочится свет, открывается прямоугольник кабинета из иного измерения.

Слева стоит мой рабочий стол и на нем компьютер, мигающий всеми лампочками; стол завален бумагами, над ним темнеет окно с видом на планету КП-2974502 — к этому неземному пейзажу из окна стоит привыкнуть.

Я вижу из окна серебристо-стальное правое крыло моего агентства.

Я вижу, как с нашего космодрома взлетают корабли.

Я вижу, как движутся вокруг крыла фигурки в скафандрах и без — те из нас, кто может дышать без кислорода, обожают «голышом» гулять по планете.

Я не вижу левого крыла, но я знаю, что оно достроено.

Мы справились.

АНВ открыто и полностью готово к работе.

Кошка Мэри поднимает хвост и спрыгивает с кровати.

Я жду у открытой двери, не заходя внутрь.

Когда кошка входит в квадрат света от АНВ, лежащий на полу спальни, она фыркает и облегченно выдыхает:

— Наконец-то. Я уже неделю жду, когда ты сподобишься открыть дверь!

Это — магия АНВ. У нас могут разговаривать все, даже хогвартские кошки.

— Ты со мной? — спрашиваю я.

Кошка морщит усы:

— Нет уж. Я здесь подожду. Приятно было поболтать, но все ваши космические загогулины — не для приличных кошек.

— Что-нибудь передать Мэри?

Кошка кивает и частит, чтобы успеть, пока волшебная дверь не закроется и оставит ее снова онемевшей:

— Передай Мэри, что молоко стоит покупать в лавке Корбина, а не Мэтьюса. Этот Мэтьюс обжуливает нас на сливках.

— Хорошо, я передам.

Я знаю, что Мэри Осборн не удивится, когда Лунатичка Лавгуд подойдет к ней и скажет:

— Мне недавно твоя кошка пожаловалась, что ей не нравится молоко от Мэтьюса, потому что он экономит на сливках. Она хочет только молоко от Корбина.

Мэри кивнет — а чего ждать от Лавгуд? Она с морщерогими кизляками разговаривает, не то что с кошками!

— Удачной поездки, — говорит кошка, и я вступаю в дверь.

Я оглядываюсь — кошка, оставшись в спальне, машет мне лапой.

Я закрываю дверь — и реальное пространство исчезает.

Я на волшебной планете.

И я — у себя дома.

Из моего кабинета выходит еще одна дверь — в общий зал; я не задерживаюсь у себя и иду туда.

Я иду к моим друзьям — к целой толпе, набившейся в Большой компьютерный зал, к толпе, которая радостно приветствует меня на разных языках, а также хрюком, свистом и визгом.

Наверное, праотец Ной чувствовал себя так же в своем ковчеге. Как жаль, что такое дружное сборище самых разных созданий, как в том ковчеге, не собиралось больше нигде и никогда! Все перессорились, и их стало невозможно представить вместе…

Разве что здесь, у меня.

Мои друзья окружают меня и рассказывают последние новости — а кто-то уже убегает в спешке на задание.

Я смотрю на новостную ленту Большого монитора: там вывешено расписание наших поездок.

Сейчас там печатается:

Группа ВвВ-53. Полное разрешение получено

Группа ВвВ-59. Частичное разрешение получено…

ВвВ — это Вмешательство во Время.

И мои друзья, которые входят в группы 53, 54, 58 и 59, уже спешат на выход — пытаться изменить жизнь к лучшему.

Гаморреанец Хрюк, один из моих самых близких друзей, остается на месте — он был командиром отказной группы 56.

Хрюк вглядывается в свой монитор — его копытца уверенно стучат по клавишам, запрашивая информацию.

— Есть покушение на убийство 11:53 15 мая 1543 года на Гаморре, — изрекает Хрюк через минуту. — Подробности вывожу на монитор. Основной план — в момент 11:52:49, когда убийца будет стрелять, заменить выстрел на холостой. Дополнительный план — чтобы убийца промахнулся. Направить выстрел под углом 15. Заряд уйдет в стену и никого не заденет. Дополнительный план В — оттолкнуть жертву в период 11:52 — 11:54.

Дополнительный план С — воздействовать на убийцу, чтобы он был не в состоянии произвести выстрел. Временный ступор с момента 11:52:40 до 11:53:08.

— Я присоединяюсь, — говорит женщина с Земли по имени Кора Мунро. Она часто работает вместе с Хрюком.

— Я тоже, — кивает второй его постоянный напарник, слон с планеты Цокка.

— Я посылаю запрос, — информирует Хрюк. — Наша группа ВвВ-62.

Вскоре мы увидим на мониторе радостную надпись:

Группа ВвВ-62. Полное разрешение получено

Я рада за Хрюка.

Я рада за себя: шесть запросов и всего один отказ.

Хотя — шесть запросов, один отказ и три полу-отказа: это не результат.

Надо учиться работать так, чтобы на шесть запросов было шесть подтверждений!

Надо, но пока я так не умею. То есть, главное: надо учиться… Учиться, учиться и всегда учиться.

Я желаю Хрюку и всем остальным группам удачи и выхожу в левое крыло агентства.

Там находится зоосад, там моя цель, о которой я говорила Джинни.

Это был сомнительный проект, но я так хотела его провести!

С момента основания АНВ я попросила отвести в нем место под зоологический и ботанический сад. Место, подобное палисаднику моего дома, где уживались бы образцы растений и животных со всех уголков света.

Что поделать: профессор Снейп на строгой научной основе выгнал карликовых носогрызов из моего земного сада, вот мне и пришлось создавать сад инопланетный. Где-то же эти носогрызы должны существовать! Я докажу, что их разведение в земных условиях безопасно.

И кстати, пока что они в моем экспериментальном саду чувствуют себя отлично.

А вообще носогрызы — это только первый шаг.

Я лелею чудовищны планы, о которых, к счастью, не знает даже профессор Снейп — иначе бы он меня заранее отравил. Но мне кажется, что он догадывается… Не зря он всегда смотрит на меня с таким священным ужасом и подозрением.

Этот чудовищный план зародился в моем сердце на прошлом задании — я посещала тогда Мир Роканнона.

Это очень похожая на Землю планета, живут на ней люди, атмосфера из воздуха, растения и животные подобные нашим — и вообще ее с человеческой точки зрения от Земли не отличишь.

И вот когда я гуляла по планете, мой проводник-андрогин привел меня к местному озеру. Из озера вытекала речка, где плескались невиданные рыбы, озеро окружала поляна, покрытая почти земной травой, и на берегу озера играли животные моей мечты.

Стоило проехать пол-Вселенной, чтобы увидеть их.

Они трубили в хоботы, а затем опускали их в воду и пили. Они отгоняли хвостами мух — или то, что заменяет мух на этой планете; они шевелили розовыми морщинистыми рожками и бодали друг друга.

— Равнинные рогачи, — сказал мой проводник, видя, как я пожираю их глазами. — У вас на планете такие есть?

— Нет, — вздохнула я.

— Очень жаль. Прелестные животные.

— Но они у нас были, — сказала я. — Мой отец сохранил множество свидетельств, что они водились на Земле. Или до сих пор водятся, но почти вымерли. Мы не можем найти ни одного живого экземпляра рогача, хотя ищем их многие годы!

— Это интересно, — вежливо заметил проводник.

— У нас на Земле их называют морщерогими кизляками.

Я не знаю, как долго жили кизляки на Земле и почему они вымерли.

Но я надеюсь достать пару рогачей в Мире Роканнона и поселить их в моем волшебном саду — и я должна добиться, чтобы редчайший, считавшийся вымершим вид уникальной фауны вернулся на Землю!

Если профессор Снейп раньше не пустит его на ингредиенты. Его... или меня.

Я заходу в зоосад, глажу носогрызов по голове.

Отмечаю в дневнике наблюдений прибавление веса и сегодняшний рацион. Мне даже кажется, что одна пара носиков готова размножаться.

Что ж, на этом всё!

Я выхожу довольная.

Я произношу заклинание — и в оранжерее посреди воздуха открывается стальная дверь в мое измерение.

За ней всё та же спальня и всё та же кошка.

В той же позе — ведь по земным часам, по моим собственным ручным часам с момента моего отбытия прошла ровно секунда.

Когда я пять минут спустя возвращаюсь в общий зал к Джинни, она острит:

— Ну, как прошла межпланетная экспедиция?

— Замечательно, — отвечаю я и широко улыбаюсь. — Лучше не бывает.