Тенёта (гет)

Глау поежился. В не особо ярком свете голубого фонаря было видно, как эльф оглядывается по сторонам и едва ли не шарахается от стен, на которые постоянно натыкался взглядом. Больше, впрочем, в тоннеле ничего и не было.

— Не нравится здесь? — тихо спросила у него Рия.

Девушка и сама чувствовала себя не очень уютно, когда осознала, какая толща земли сейчас над ними. Они спускались все ниже, и уверенным выглядел только Рюноульвюр. Он держал фонарь и довольно быстро шагал по давно утоптанной дороге.

В этом тоннеле светильники на стенах попадались слишком редко, поэтому гном еще перед входом снял один, и теперь голубой свет указывал путь вниз. Рия не сразу поняла, что они спускаются, только когда едва не соскользнула вниз при скате, осознала — они уходят вглубь земли.

— Ты уверен? — окликнула она Рюна.

— Конечно.

Девушку ответ успокоил, Глау — нет. Рия понимала, что эльф — дитя солнца и леса, вряд ли ему нравится здесь, под землей, куда при всем желании лучик естественного света проникнуть не в силах. Здесь нет ни полей, ни хотя бы растений, а единственные цветы, которые попались им на пути, были сделаны из камня и тонких самоцветов.

— Нет, — буркнул в ответ Глау и сжал ее пальцы.

С тех пор, как они начали спускаться, эльф ни на секунду не убирал руку. Девушка подозревала, что, скорее всего, ему так легче… и не настолько страшно. Рия сама испугалась в первый миг при мысли, что если тоннель обрушится, их никто не спасет. Рюн успокоил, сказав, что в стены вделаны камни, которые позволяют следить за гномами, но тут же добавил, что не может ничего гарантировать.

— Не знаю, станут ли они рисковать, чтобы спасти человека и эльфа, — пожал он плечами. — А я могу и не вернуться живым, Фредрикюр такой вариант тоже рассматривает.

— Успокоил, спасибо, — пробормотала девушка, неосознанно прижимаясь плечом к Глау. Хотя тому, как выяснилось, было не особо лучше. Бойцовый кот не боялся сразиться с множеством противников, но под землей ощутимо нервничал.

Рия тихо вздохнула. Временами ей начинало казаться, что зря она потащила Глау с собой. Порой он становился похож на ребенка, и девушка подозревала, что не так уж далека от истины. Интересно, по эльфийским меркам сколько ей лет? Хотя, наверное, сравнивать человека и эльфа бесполезно.

Да и были куда более важные дела. Сейчас, в толще земли, приходили не самые радужные мысли. Что делать, если тролли не сумеют ей помочь? Да, тогда рядом останется Глау, но на сколько его хватит? Как долго эльф будет считать себя влюбленным в человека? И что он умеет? Если придется где-то поселиться, остаться в этом мире — о ужас — навсегда, то что ей делать? Да, и снова — Глау будет рядом. Но сумеют они найти дом? Сумеют добыть себе пропитание? Возможно, тролли их приютят, чем-то помогут, но можно ли будет жить у них вечно?

Рия усмехнулась. Вечно. Она вряд ли проживет хотя бы треть срока, отведенного все тому же Глау. Что за бог создал этот мир и сделал его столь жестоким? Или просто эволюция, как на земле? Девушка попыталась представить, от кого могли произойти нечеловеческие расы, и не смогла. Дарвин — это прекрасно, люди произошли от обезьян, а эльфы? А гномы? Тролли, орки, прочие жуткие существа… Нет, Рия мотнула головой, у этого мира свои законы, и земные к нему просто неприменимы. Хотя все равно интересно, кто бы мог оказаться прародителем эльфов…

Она не удержалась и хихикнула при мысли, что это тоже могли быть обезьяны. Особый вид. В конце концов, эльфы и люди сильно похожи друг на друга и мало чем отличаются. Но стоило представить, как какие-нибудь первые эльфы бегали по местным лесам в набедренных повязках… Рия закашлялась, стараясь удержать распиравший ее смех. Уж больно забавная картинка получалась.

— Ты в порядке? — обернулся Рюн, посветив фонарем прямо в глаз.

— Да, в порядке, — она закусила губу и покосилась на Глау.

Эльфы в каких-нибудь джунглях, качаются на лианах и еще не похожи на нынешних благородных существ. Рия все-таки фыркнула, и уже две пары глаз недоуменно уставились на нее.

— Все в порядке, правда, — не прекращая улыбаться, заверила друзей девушка и поспешила вперед, потянув Глау за собой.

Рюн что-то проворчал под нос, обогнал их, вновь освещая путь. По утоптанной тропе идти было удобно, но Рия этого почти не замечала. Она теперь размышляла о том, что если эльфов еще можно соотнести с людьми, то с гномами было несколько тяжелее. Они вылуплялись из камня. Какие-то окаменелости когда-то ожили?.. Вот это точно глупости.

— Глау, а кто вас создал?

— Что? — эльф недоуменно моргнул. — Создал?

— Ну да, — Рия запоздало вспомнила, что Хадда говорил о некоем Творце. Но, кажется, тогда речь шла только о создании мира и подвешенном солнце. А что насчет рас?

— У нас остались истории о младшем творце Кастель, — задумчиво протянул эльф, почесав щеку. — Но они совсем древние.

— О чем они?

Парень пожал плечами.

— Я никогда не интересовался историей нашего происхождения. Эльфы были и будут всегда, как гномы или люди.

— Но ты слышал эти истории, — настойчиво заметила Рия. Ей не терпелось теперь узнать, что за мифы остались о неведомой Кастель. И куда делись эти творцы? Не просто пропали или ушли, но оставили после себя только Зверя, который сможет уничтожить этот мир. То есть старший Творец ушел создавать другие миры, а эти, младшие?

Глау фыркнул.

— Слышал, конечно, их всем рассказывают Старейшие.

Девушка мысленно отметила, что нужно будет еще узнать, кто такие Старейшие.

— А что рассказывают? — поторопила она эльфа, и Глау тяжело вздохнул.

— Некогда, — монотонным голосом, в котором слышались шипящие нотки недовольства, заговорил он, — был Творец и шесть младших творцов. Сам Творец создал этот мир, а затем ушел. Младшие остались, чтобы наполнить мир живыми существами. Все шестеро — дети Зверя, единого Разрушителя. Люди еще называют его Убийцей миров.

— Дети Зверя стали создателями в отличие от отца? — непонимающе поинтересовалась Рия.

— Да, — неожиданно подал голос до того молчавший Рюноульвюр. — Один из младших творцов, Тенникюр, был нашим создателем. Считается… А, говори сначала ты, эльф.

Глау зашипел, тихо рыкнул, всем своим видом показывая, что ему не хочется рассказывать о своем лесе на территории гномов. Рюн, обернувшись, закатил глаза и покачал головой. Девушка только хлопала глазами, подозревая, что между ними сейчас происходит какой-то безмолвный диалог на очередном языке. Язык жестов? Возможно. Наконец Рюноульвюр снова отвернулся и зашагал перед. А Глау шумно вздохнул.

— Кастель создала лес и породила нас, эльфов, — неохотно заговорил он. — Родила в буквальном смысле. Вернее, как рассказывается в историях, мы были первоначально растениями, красивыми цветами, что проросли из ее чрева. Она вырывала первых эльфов с корнями из себя, добавляла им древесной коры, и в итоге распускались белоснежные цветы. А потом этим цветам она придавала нужный вид.

— То есть, раньше вы были, грубо говоря, травой?

— Вроде того.

Рия открыла рот, но так и не придумала, что на это ответить. Эльфы-цветы, которые выросли из… чрева богини. Представившаяся картинка вряд ли соответствовала действительности, и девушка поспешила выкинуть ее из головы.

Но это было… неожиданно. Получается, что еще нераспустившиеся растения скрещивались с деревьями, а после цветения… вене, в период цветения богиня придавала цветам такой вот нечеловечески красивый вид. Девушка покосилась на Глау. Нет, он цветком никогда не был, конечно, да к тому же это миф, легенда… сказка о создании мира. На Земле их ведь множество, почти у каждого народа своя. Интересно, а есть истории о людях-цветах? Да, дети цветов… Рия смутно знала этот период в истории, но сейчас сомневалась, что это можно соотнести с мифом, который рассказал Глау.

А как тогда гномы произошли?.. Девушка криво улыбнулась. Гномов создал бог, мужчина. Скорее всего, просто из камня создал скульптуру. Ну не рожал ведь, в конце концов. Хотя космогонические мифы, конечно, и не о таком могли рассказать, это Рия помнила еще с прочтения неадаптированных греческих легенд.

— Но я не особо верю в эту историю, — вдруг добавил Глау, и в ответ незамедлительно раздалось фырканье Рюна.

— А никто не верит, — пояснил гном такую реакцию. — Легенды-то остались, да только богов никто не видел, камень не помнит их, зато о Звере знает каждый.

— Может, Зверь тоже выдумка, — возразила Рия.

— Зверь — правда, — откликнулся эльф. — Потому что я видел его своими глазами. И тенета тому доказательство. Этот мир погибнет когда-нибудь, как любой другой.

— Тенета — знак Зверя, — добавил Рюноульвюр, встряхнув начавший угасать фонарь. — Ты же знаешь о пауках?

— Я? — Рия кивнула. — Конечно, знаю. И не люблю их. Они существуют в этом мире?

— Существуют, — усмехнулся гном. — Летают себе на паутинках с места на место, ловят птиц, которых в свои тенета заворачивают. Если птица попалась — она уже мертва. Так и наш мир — он уже в тенетах, которые сплел Зверь. А значит, гибель неизбежна.

— Только мы не знаем, когда, — закончил за него Глау и фыркнул. — Я родился, а тенета уже были. Возможно, я умру, и после меня мир еще простоит неизвестно сколько.

— И вы ничего не пытаетесь сделать? — пробормотала девушка, озадаченно переводя взгляд с эльфа на Рюна и обратно. — Знаете, что ваш мир может погибнуть в любой момент, и ничего не предпринимаете?

— А что мы можем? — проворчал Рюноульвюр. — Нам известно, что предвестник Зверя придет из иного мира. Но Хадда же рассказывал, что таковых было несколько. В том числе и ты. Может, предвестник не будет человеком, может, он окажется эльфом, гномом из другого мира или вообще из другой, неизвестной расы. Нам до тенет самостоятельно не добраться, только если придумаем что-нибудь вроде твоей железной птицы. Да и то, тенета же касаются небесного свода. Вдруг он треснет, если мы тронем нити?

— Ну… — протянула Рия, — небесный свод не твердый, там дальше космос…

— Что? — Глау наконец отпустил ее руку и чуть похлопал по плечу. — Что за слово ты произнесла?

Девушка вздохнула. Нет, вряд ли она сможет так просто объяснить, что хотела сказать. Кажется, еще в разговоре с Хаддой выяснила, что тролли не знают о существовании других планет. Но как давно это было…

— То пространство, где звезды, солнце и луна, — неуверенно пояснила она. — Это называется в моем языке «космос». И там еще много разных планет и звезд…

— Небесный свод — твердый, — уверенно заявил Рюн. — Не знаю, что за слово ты произнесла перед звездами, но наш мир связан с другими через двери в пространстве. Тролли называют их окнами, но суть одна.

— А звезды?

— Звезды — это фонарики сродни нашему, — гном постучал по кристаллу, — просто первые гномы насоздавали их много, и творцы или сам Зверь разместили их на небе, повесив на гвоздики. Это же всем известно. А солнце повесил Творец.

— В нашем мире не так, — возразила Рия. — Совсем не так. И ваш мир… он же круглый.

— Кто круглый? — удивился Глау и фыркнул. — Плоский он.

— И есть край света?

— Есть, — подтвердил гном. — Только там не бывали, да и не знает о нем никто кроме троллей.

— Но вы же о нем говорите, — не поняла девушка.

— Но не знаем.

Эльф внезапно рассмеялся, звонко, легко, словно они не шли по полутемному тоннелю, а прогуливались по летнему полю под теплым солнцем. Эхо смеха разлетелось в стороны, отражаясь от стен.

— Кое-что, — сквозь смех произнес Глау, — гостю из иного мира просто не понять.

Рюноульвюр только довольно фыркнул и коротко кивнул, соглашаясь. Рия хмыкнула.

— Конечно, и в кои-то веки гном и эльф сошлись во мнениях.

— Да это почти единственное, с чем согласятся все расы, — отсмеявшись, проговорил Глау. Он взъерошил себе волосы, оправил одежду и довольно улыбнулся. — Гном, нам долго идти?

— Долго, — откликнулся Рюн и вдруг погасил фонарь.

Рия застыла в упавшей темноте, рядом что-то процедил на эльфийском Глау, резко теряя все благодушие.

— Рюноульвюр, — неуверенно позвала гнома девушка, вытягивая руку. — Зачем ты…

Колючая борода ткнулась в ноги.

— Тише, — прошелестела темнота. — Впереди погонщики. Не шевелитесь.

Эльф сжал до боли ее плечо, но Рия только стиснула зубы. Еще какое-то время давила оглушающая тишина, но потом послышался легкий шорох. Сначала едва различимый, он становился все громче по мере приближения и превратился в гром, оказавшись рядом. Сверху посыпалась земля, когда нечто громко прошелестело впереди. Рия вспомнила столичное метро — звук стал похож на движение поезда, только словно в замедленной съемке. Постепенно земля перестала осыпаться, гром превратился в шорох, но Рюноульвюр не спешил двигаться с места, а вместе с ним стояли и Глау с Рией. Девушка вглядывалась во тьму, словно могла там что-то увидеть, но нечто оставалось недостижимым. Было жутко стоять в темноте, чувствовать, как сверху сыплется земля, заставляя судорожно молиться, чтобы потолок не упал на них, а впереди шуршало и гремело нечто невидимое. Опасное или нет, Рия не знала, но она предпочитала видеть то, что проползать мимо них.

Когда шорох стал едва слышен, раздалось цоканье. Словно кто-то шел, когтями постукивая по камню. Раздалось тихое дыхание, и неожиданно вспыхнул яркий красный свет. Рия завизжала, испугавшись, когда буквально перед носом появилась морда, очень похожая на крысиную, с выступающими вниз серыми клыками. Щелкнули зубы, девушка едва не отпрыгнула назад, а «крыса» зажала треугольное ухо и сморщилась, обнажая остальные клыки. За ней стояли еще пятеро.

— Погонщики, — заговорил вдруг Рюноульвюр и махнул рукой на «крысу», что-то коротко велев на своем языке.

Погонщик неожиданно согнулся в три погибели, едва не падая на землю и, развернувшись, поспешил к своим братьям. Рия с ужасом заметил на буро-коричневых лапах загнутые, как у птицы, когти, которые и клацали по вкраплениям камня на полу. Еще раз поклонившись, погонщики нырнули в темноту тоннеля, пересекавшегося с их путем.

— Погонщики не опасны, — буркнул Рюн, когда они вновь двинулись вперед. — Но звуков громких не любят.

Рия криво улыбнулась. Крысиной была только нижняя часть и голова. По крайней мере, она успела заметить вполне человеческие руки и грудь, покрытую очень короткой буро-коричневой шерсткой. А вот морда была почти крысиной, только гораздо… приплюснутей, нежели у обычных крыс. И эти погонщики оказались ростом с эльфа.

— Кого они гнали? — раздраженно поинтересовался Глау.

— Кадавов.

— Кого? — Рия ойкнула, когда произнесла вопрос одновременно с эльфом. — Кто это?

— Кадавы… — Рюн повел плечами, — черви. Только не маленькие и черные, а огромные и темно-красные.

— Зачем они вам?

Гном хмыкнул.

— У них очень полезные отходы жизнедеятельности.

— Что? — Глау едва не подпрыгнул. Он и без того был раздражен и злился на себя за то, что испугался, но услышанное, кажется, повергло его еще в больший ужас. — Вы…

— А вы в туалет не ходите, что ли? — расхохотался Рюн. — Про людей я знаю, а вот насчет эльфов всегда было интересно. Ну, есть у вас такое понятие?

Рюн развернулся и поднял фонарь как можно выше, вглядываясь в лицо парня. Рия прижалась к стене, не желая вмешиваться в назревавшую перепалку. Услышанное ее почти шокировало, но кто знает, что там остается… после червей. Огромные темно-красные червяки. Девушка вздрогнула и поспешно замотала головой. Нет-нет-нет, она не хочет знать, как эти кадавы могут выглядеть на самом деле. На рыбалку-то никогда не ходила, боясь брать в руки маленьких червяков или кузнечиков, только морщилась все, когда отец спокойно насаживал на крючок извивающееся тельце червяка или разрывал его пополам.

— Давайте пойдем дальше! — выкрикнула она громче, чем хотела.

Шипевший Глау и нехорошо ухмыляющийся Рюн повернулись к ней. Оба уставились немного раздраженно, но Рия сердито нахмурилась, подавляя всколыхнувшийся страх.

— Идемте, — настойчиво повторила она и, потянувшись, буквально вырвала фонарь из руки гнома. — Хватит стоять на месте. Рюноульвюр, кого мы еще можем встретить?

— Много кого, — как-то ошарашено ответил гном. — Фонарь!..

— Идем или нет? — девушка уже отошла от них и только тогда обернулась. — Я хочу быстрее добраться до поверхности.

Нестерпимо захотелось увидеть небо и солнце. Оказаться наверху, где не окружала бы земля, словно в замурованном склепе, только не каменном. Накатил страх, и Рие показалось, что не хватает воздуха. Со звоном упал фонарь, покатился к ногам гнома. Она мелко задышала, пытаясь успокоиться, слепо ухватила подошедшего Глау за руку и щекой прижалась к прохладной ладони. Эльф тут же перестал шипеть, он обеспокоенно наклонился к ней, убирая со лба отросшую челку.

— Что случилось? — парень осторожно потер ей щеки. — Гном, дай воды.

— Фонарь не роняйте, — рявкнул Рюн, но фляжку вытащил. — Пей.

Рия жадно принялась глотать воду, чувствуя, как холодная жидкость пробегает по горлу, успокаивая страх. Девушка задышала спокойнее и слабо улыбнулась, возвращая Рюноульвюру фляжку.

— Прости, — прошептала она. — Наверное, я немного боюсь замкнутых пространств.

Гном фыркнул и, затянув мешок, молча зашагал дальше. Глау приобнял Рию за талию, уводя вслед за ним.

Они еще трижды останавливались, чтобы на перекрестках пропустить кадавов и погонщиков. И каждый раз «крысы» низко кланялись гному. Удивительно, но их язык оказался похож на птичий щебет, и это настолько не вязалось с внешним видом, что Рие казалось, словно птицы поют где-то в толще земли.

Они больше не спускались вниз, только иногда останавливались под очередным попавшимся фонарем перекусить или немного поспать. И молчали по большей части. Девушка не представляла, как долго они идут. Если путь на поверхности занимал три месяца, то под землей, как неохотно пояснил Рюноульвюр, сокращался в несколько раз. Потому что были созданы короткие ходы, некоторые тоннели проходили под реками, которые пришлось бы переплывать на лодках, а сами лодки пришлось бы еще где-то искать.

— Неужели у вас нет никаких плантаций или чего-то вроде? — от скуки поинтересовалась Рия.

Ей уже осточертели абсолютно одинаковые земляные стены, а изящные светильники казались теперь однообразными и уже не особо красивыми. Хотелось к солнцу, к деревьями. Зайти в какой-нибудь лес — не хищный — и упасть на мягкую траву. Чтобы солнце ласкало кожу, а ветер легко касался волос. Рия покачала головой и бросила взгляд на хмурого эльфа. Глау путешествие тоже давалось не сильно легко. Словно все его силы ушли на ту вспышку в споре с Рюном, а больше парень почти не произнес ни слова. Он только тихо иногда спрашивал у Рии, все ли в порядке, порой шептал успокаивающие слова, но с гномом больше не разговаривал и вообще не вступал в разговоры. Хмурился порой и казался усталым.

И девушке вновь начало казаться, что зря она потащила с собой эльфийского мальчишку, который с рождения находился всегда под солнцем и небом среди деревьев.

— Есть плантации, — буркнул Рюн, отвечая на вопрос далеко не сразу. — Мы выращиваем растения, которым не нужен свет. Но все это выше к поверхности, а мы идем коротким путем.

На другие вопросы гном отвечать отказался, отмалчивался все только и иногда касался рукой стены. А Рия подумала, что ошиблась. Может, Рюну нравилось на поверхности? Или… наверное, ему было бы куда веселее с другими гномами. С тем же Греттиром. Или с братом и отцом. Но никак не с эльфом и человеком, которые не могли вынести слишком долгого путешествия под землей.

— Жаль, — пробормотала Рия, пересекая очередной перекресток, похожий на предыдущий как две капли воды, — что я так и не увидела толком ваш дом.

— Тебе бы никто не позволил его увидеть, — негромко и тоже как-то устало откликнулся Рюноульвюр. — Ты должна радоваться, что Фредрикюр не приказал вас убить сразу же, а позволил провести.

— Ты отдал свою жизнь, — тихо заметила девушка.

— Ну, — гном вдруг хмыкнул, — эльф дал зеленое слово, что я вернусь. А зеленые слова дитя леса никогда не нарушает.

— Верно, — прошелестел Глау. — Поэтому ты вернешься, как только доведешь нас до выхода.

В какой-то момент снова начал мерцать кристалл, но Рюн недоверчиво уставился на него.

— Он же не гаснет годами, — пробормотал гном, теребя бороду. — Не понимаю…

— Мы на него плохо действуем, — усмехнулась Рия, прислоняясь к стене. — Еще далеко?..

— Не очень, — озадаченно ответил Рюн, легонько постукивая и встряхивая фонарь.

Кристалл никак не реагировал. Он продолжал все мерцать, тише и тише, и в итоге погас окончательно. Девушка вздрогнула, когда темнота снова упала на них, тяжелая, как старое отсыревшее покрывало. Глау стоял рядом. Он вдруг потянулся, прижал девушку, обнимая ее, и уткнулся в шею, тихо дыша.

— Хочу выбраться отсюда, — пробормотал он. — Без солнца плохо…

Рия только могла погладить его по волосам, отстраненно подумав, что даже грязные, у эльфа они остались мягкими на ощупь. Сильная рука ухватила ее за подол.

— Пойдем медленно вперед, — растерянно сообщил Рюноульвюр, и его голос разнесся по тоннелю. — Все равно здесь есть фонари, хотя забрать мы их же не сможем.

Они на ощупь двинулись в путь. Глау держал ее за руку, а второй по просьбе девушки касался стены, чтобы не свернуть куда-нибудь случайно. Рюн не выпускал подол платья, но тоже не спешил вперед. Воздух опять начинал казаться вязким. В какой-то момент раздалось глухое рычание, и Рия испуганно замерла. Эльф насторожился, но Рюноульвюр заверил их, что земляные звери не выползают из земли и вообще питаются падалью. Потому и рычат, чтобы запугать жертву до смерти.

Это заявление уверенности не добавило, зато пошли быстрее. А фонаря все не было впереди, и Рия уже начала сомневаться, что они вообще выберутся. Нехорошие мысли. Слабее, и девушка кусала губы в кровь, чтобы не сорваться в истерику. В какой-то момент у Глау задрожала рука, и эльф шумно задышал, но не остановился.

— Глау? — Рия повернула голову, словно могла разглядеть лицо парня.

— Идем, — раздался глухой голос, и дрожь исчезла. — Просто быстрее.

На ощупь они ели и пили. Немного спали, засыпая в темноте и просыпаясь в ней же. Девушка теперь слишком хорошо понимала, как чувствуют себя слепые — с рождения ли или потерявшие зрение из-за несчастного случая. Хотя, грустно думала она, тем, кто знал, как выгляди окружающий мир, куда сложнее смириться с мыслью, что они больше никогда не увидят. Что перед глазами будет вечная темнота…

Все чаще Рия начинала задыхаться, Глау нередко вздрагивал и останавливался, обнимая ее, словно девушка была маяком для эльфа. Кто бы ей дал сил… Даже Рюн не ворчал, просто шел вперед и останавливался вместе с ними, не возражая. Где-то рядом рычали и визжали земляные звери, не в силах довести добычу до паники и смерти, чтобы потом полакомиться мертвечиной. Рию передергивало от таких мыслей, но страха не было, скорее неимоверная усталость.

А когда впереди вдруг Рюн отпустил подол и почти убежал вперед, когда что-то заскрежетало, и в проход хлынул солнечный свет, они остановились, словно не веря своим глазам. Щурились, но боялись сделать шаг на поверхность. А вдруг это окажется иллюзией, и на самом деле все трое впали в забытье где-то посреди тяжелой тьмы?