За тебя (гет)

Возвращался Леонардо домой уже затемно. Зажглись фонари, вынуждая его петлять по городу, укрываясь от заполнивших вечерние улицы прохожих. Маскировка маскировкой, а при таком освещении рассмотреть его нетипичную внешность нетрудно.

Впрочем, проделывал это Леонардо механически, скорее на автомате. На душе было сумрачно и муторно. Его не оставляло сомнение: Эйприл что-то заподозрила, чем-то он себя да выдал, как ни старался быть осторожнее. Разумнее было бы дождаться очередного визита братьев и пойти с ними, но… так долго ждать он не мог, прочитанная в сети информация о возможных последствиях ночного происшествия не оставляла в покое. Да и лишние глаза — лишние подозрения. Еще надо придумать, как миновать их, вернувшись домой. Время-то не слишком позднее, для сна еще рано, а патрулирование без него братья вполне могли проигнорировать. Даже скорее всего.

Вдобавок ко всему, кажется, Эйприл догадалась: он, Леонардо, знает, что именно с ней случилось. По каким именно неосторожным словам, а может, по встревоженному выражению лица, — он не знал. Равно как и то, насколько оправданы его сомнения. Спрашивать Лео, разумеется, не стал, лишь пообещал передавать привет и благодарность за передатчик. Про себя же решил, что не станет говорить ничего ни братьям, ни сэнсэю о случившемся, пока Эйприл сама не решит поделиться. Это ее тайна, и ничья больше.

Для того, чтобы хоть как-то подстраховаться от неожиданной встречи, вернулся в логово Леонардо так же, как и покидал его, кружным путем, через запасной выход. Благо Донателло просветил его, как отключается система оповещения, еще ранее. Мысленно Леонардо еще раз поблагодарил брата. Однако и ему пока еще не время знать всего.

Проникнуть в убежище удалось, как ни странно, без проблем. В гулких бетонных переходах между комнатами было пусто, в гостиной также, телевизор выключен, свет приглушен. Лишь из приоткрытых боковых дверей падали тоненькие лучики. Дон, должно быть, как обычно — в своей лаборатории, и так увлечен делом, что не заметит даже вторжения армии. Майки — у себя в комнате, с очередной игрушкой или комиксом, и не потревожить его столь же просто.

Раф… Леонардо остановился на пороге, прислушиваясь. Скорее всего, тоже выбрался на поверхность. Может даже, в поисках его, Лео. Чудной он какой-то сегодня, нашел за кого беспокоиться. Потом наверняка еще и возмущаться будет. Ну да ладно… это потом. А вот сэнсэй…

Леонардо на цыпочках, прижимая к бедру ножны, чтобы ненароком не брякнули, подобрался ближе. Через бумажную ширму недалеко от входа также пробивался непогашенный свет. А значит, есть шанс незамеченным проникнуть в свою комнату, всего-то в нескольких шагах от апартаментов учителя.

Шаг, другой… Юный ниндзя держался спиной к стене, то и дело тревожно оглядываясь на каждый случайный звук. Нет, ложная тревога. Пальцы сомкнулись на дверной ручке, Лео последний раз окинул взглядом коридор и, приоткрыв дверь, скользнул внутрь…

* * *

— Ты поздно сегодня, сын мой.

Леонардо шумно выдохнул, подавшись назад и инстинктивно прижимаясь панцирем к дверному полотну. Попался… В последний момент, когда уже мнил себя спасенным.

— Простите, учитель, — он слегка склонил голову. — Я не знал, что вы меня ждете.

— Не только я, Леонардо, — Сплинтер слегка наклонился вперед, опираясь ладонями о колени. Огромная тень его, падавшая в свете двух свечей на стену, угрожающе скривилась. — Твои братья беспокоятся за тебя. И, мне кажется, у них есть для этого причины. Ведь ты задерживаешься где-то допоздна, сын мой. Ты стал тревожным и беспокойным, тебя часто не бывает дома. Вот уже несколько дней ты сам на себя не похож. Что-то гнетет тебя, отдаляет от нас. Мы хотим помочь тебе — но не в силах, пока ты не сделаешь хотя бы один шаг навстречу…

Лео подавленно молчал. Все именно так и даже более того. Учитель все верно понял и угадал. За исключением одного: как сильно его ученику и сыну хотелось все рассказать, поделиться своими сомнениями и спросить совета, как он делал всегда. Но он не мог, связанный словом, данным теперь уже двоим, пусть и не вслух. И даже если не считать обещания негодяю Шредеру стоящим исполнения, Эйприл — дело совершенно иное.

И все же… все же молчать далее Леонардо просто не мог. Тем более, с учителем это было совершенно бессмысленно и даже грозило неприятностями вроде запрета отлучаться наверх. Тогда о поставленной задаче можно благополучно позабыть. И то, что осквернило его руки прошлой ночью, будет бессмысленным. А это — самое худшее.

— Простите, учитель… — начал было он, и снова замолчал. Множество вопросов кружилось в голове, разрывая внимание на тысячу кусочков. Для собранного Лео это было сущей пыткой. И, отчаявшись выбрать самый главный, он спросил, казалось бы, совсем не о том. — А вам приходилось… приходилось когда-нибудь убивать?

Сплинтер удивленно приподнял бровь.

— Неожиданный вопрос, Леонардо. Могу я поинтересоваться, что именно его вызвало?

Леонардо совсем смешался, проклиная свой длинный язык.

— Просто… просто вы всегда говорили, что мы должны использовать свое искусство лишь для благих дел, — сбивчиво пояснил он. — Защищать невиновных, останавливать преступников… не дать злу приумножиться на Земле.

— Все так, — кивнул Сплинтер. Пламя свечи справа от него задрожало от движения. — Конечно, наших слабых усилий для всего мира явно недостаточно, но лучше делать хоть что-то, чем сложить руки, положившись на случай. А потом жалеть о собственном невмешательстве.

— Совершенно верно, — Лео помолчал, нервно барабаня пальцами по циновке. И наконец решился. — Но что, если… если придется жалеть уже о вмешательстве… о его неожиданных последствиях?

— Не все можно предугадать, сын мой, — Сплинтер задумчиво провел когтистыми пальцами по усам. — Иногда приходится совершать неожиданные поступки, кажущиеся злом, чтобы не допустить худшего. Порою не имея даже времени поразмыслить. Выбирать из двух зол.

— И вам… приходилось? — сердце пропустило один удар. Леонардо наклонился вперед, вглядываясь в невозмутимое — внешне — лицо учителя. Он боялся того, что может услышать, но не спросить просто не мог.

— А как же! — Сплинтер невесело усмехнулся и похлопал ученика по плечу. — То, что я ваш учитель, не означает, что я не совершал ошибок, как все.

— Простите, но я не об этом, — осторожно напомнил Лео.

— И это тоже, — Сплинтер тяжело вздохнул. — Однажды пришлось.

Черепашка затаил дыхание, боясь пропустить хоть слово. Про себя он решил, что вряд ли передаст услышанное братьям, если только учитель прямо не попросит его об этом. Хватит для шокирующих открытий и его одного.

— Я был много моложе тогда, но уже успел мутировать, — крыс провел пальцем по циновке, задумчиво глядя на пламя оплывающей свечи. Темные глаза казались в ее свете бездонными, полными… Лео не мог сказать, чего именно, но впечатление было завораживающее и пугающее сразу.

— А вы, сыновья мои, еще слишком малы, чтобы запомнить это, — продолжал Сплинтер, выпрямив спину. Голос стал тверже. — Мы жили тогда не здесь, а в восточных тоннелях, вблизи метро. Именно оттуда было ближе всего до моего дома… прежнего дома. Я почти не появлялся там, скрываясь от бывшего клана, но пользовался некоторыми вещами оттуда и иногда ночевал в человеческих условиях, даже уже перестав быть человеком. И в глупости своей думал, что так будет всегда.

В один из дней, пока я отлучился из логова в поисках пропитания, Микеланджело выбрался за мной следом. Малышом он был таким непоседой…

Лео хихикнул, думая, что младший брат и сейчас не сильно изменился.

— И его нашел человек, — Сплинтер сделал паузу. В повисшей тишине отчетливо слышно было лишь взволнованное дыхание Леонардо да потрескивание свечей. На фоне освещенной стены фигура человекоподобного крыса казалась неподвижной статуэткой. И без того малоподвижное лицо больше походило на маску. — Я не помню, кто это был: сантехник, работник метро или просто бродяга. Но он был очень близко от нашего логова и, проследив за Микеланджело, мог найти нас всех.

Сплинтер повел плечами, затем вновь опустил руки на колени. Порыв ветра качнул пламя, и заплясавшие по комнате тени вдруг показались Лео пугающими — а ведь он, в отличие от младших, никогда не боялся темноты.

— Когда я увидел моего мальчика загнанным в угол, гнев и паника охватили меня. К тому же я знал, что чужаку известно о нас и он наверняка придет еще. Я бросил принесенное и прямо с лестницы кинулся на него, ударив по голове посохом. Слишком сильно…

Леонардо шумно выдохнул. Он ясно представил себе случившееся и вздрогнул.

— Я ужаснулся сам себе, увидев свои руки в крови, — острым когтем Сплинтер снял потеки воска со свечи, готовые вот-вот упасть на циновку. Задумчиво посмотрел на них, как на какую-то диковину. — В ту же ночь мы покинули это место, поселившись там, где живем сейчас, и с тех пор никто нас не тревожил. Но тот человек… он снился мне не одну ночь в кошмарах.

— Должно быть, это ужасно, учитель, — наконец проговорил Леонардо, глядя на пламя и не поднимая глаз на сэнсэя. Уж он-то наверняка знал, каково это.

— Именно так, сын мой. Но, боюсь, доведись мне пережить тот день снова, я поступил бы точно так же. Я погубил его — и себя, — но спас всех вас, — Сплинтер слабо улыбнулся. — И ни о чем не жалею.

Леонардо потрясенно молчал, разглядывая собственные руки. Сейчас он даже под пыткой не нашел бы, что добавить. Вот, значит, какова цена их безопасности и нынешнего миролюбия учителя.

— С тобой произошло нечто подобное, сын мой?

Вот он — вопрос, которого Леонардо так боялся! Он набрал побольше воздуха в грудь, собираясь с мужеством. Ну же, ему же хватило решимости поднять свой меч на незнакомого человека, должно хватить и сейчас.

— Не совсем, учитель. Но да, — он опустил голову. — И я опасаюсь, что это может повториться. Что я стану таким, как… они. Против кого мы воюем.

— Порой, желая мира, приходится готовиться к войне, — Сплинтер нахмурился. — И вступать в нее, не считая потерь. Я — противник насилия, сын мой, ты лучше всех других это знаешь. Но порой оно необходимо. Главное — помнить при этом, что вынужденное зло не перестает от этого быть им, не превращается в благо. И платить за него все равно придется. Своим покоем, добрым именем, а порой и душой. И всякий раз, когда судьба вынуждает делать выбор, помнить об этом. И спрашивать себя — а стоит ли оно того?

— Это и есть самое трудное, учитель, — вздохнул Лео, устало согнувшись и касаясь ладонью холодного пола.

— Знаю. Но ты справишься, сын мой. И поможешь остальным, когда придет нужда, — Сплинтер успокаивающе положил ладони на плечи ученика. — Я верю в тебя.

— Спасибо, учитель, — тихо отозвался тот.

— Ну, а теперь… — крыс сделал паузу, выжидающе глядя на сына. — Может, ты все же поделишься со мной, что именно из произошедшего так беспокоит тебя? Возможно, я мог бы помочь тебе справиться…

Леонардо еще раз медленно вдохнул. И выпрямился. Если оно того стоит… Несомненно. Тот самый случай, когда приходится делать выбор. И лишь молить небо, чтобы он оказался верным.

— Простите, сэнсэй, — он виновато склонил голову на миг, но снова поднял, глядя глаза в глаза. Со всей уверенностью, на которую способен. — Это не моя тайна. Однажды я обязательно расскажу вам все, но не сейчас. Вы правы: выбор порой непрост, но делать его именно мне. И никому иному.

— Очень надеюсь, что ты не ошибаешься, Леонардо, — Сплинтер все так же внимательно и серьезно смотрел на него. В глубине темных глаз дрожали золотистые искорки. Затем сильно сжал плечо. — Просто будь осторожнее и береги себя. Помни, что я тебе сказал, и знай: что бы ни случилось, я всегда с тобой.