За тебя (гет)

— Саки, ты невозможен!

С притворно недовольной гримасой Эйприл запустила подушкой в своего гостя, лениво развалившегося на стареньком диванчике. Тот, не меняя позы, одним движением руки отбил ее в сторону. Будь он, как обычно, в полном обмундировании, вещице бы несдобровать… да и порядку, усердно наводимому хозяйкой незадолго до его прихода, тоже.

Однако вот уже не первый раз наведываясь в гости к своей рыжеволосой пассии, Шредер применял неплохо освоенный во время путешествия в прошлое прием мимикрии — а попросту, маскировки под обычного человека. И меньше ненужного внимания на улице, и удобнее, хотя поначалу казалось и непривычным. Но нет ничего невозможного, стоит только захотеть.

В таком виде — пришла в голову неожиданная мысль — его не признали бы даже зеленокожие дружки Эйприл, тоже из соображений конспирации вынужденные маскироваться в людных местах. Сравнение было не из приятных, но Шредер, самодовольно хмыкнув, напомнил себе, что ему-то, в отличие от некоторых, не приходится изображать из себя грязного сантехника или сумасшедшего рокера. Он здесь, можно сказать, в своем истинном обличии — не то, что они.

— И чему ты ухмыляешься, хотелось бы знать? — немного сердито поинтересовалась Эйприл, подходя поближе к дивану. Уперев руки в бока, она старательно пыталась придать лицу выражение благородного негодования, в то время как губы предательски расплывались в улыбке. Как ни крути, она была рада его видеть после недельной разлуки, и даже такая малость, как следы от грязной обуви (на улице шел дождь) не могла испортить впечатление от встречи. Хотя некоторым пора бы уже научиться заходить в дом через дверь, как все нормальные люди. Но где там…

— Можно подумать, здесь отель, — продолжала она, видя, что возмущенный тон не произвел на гостя ровным счетом никакого впечатления. — Являешься когда вздумается, а убирать кто будет? — она ткнула пальцем в сторону небрежно брошенного на кресло плаща-дождевика и ботинок — чуть поодаль. — Джордж Вашингтон?

— Хотя бы, — почти равнодушно пожал плечами Шредер. — Кто он и кто я?

— Да уж, от скромности ты не умрешь, — фыркнула Эйприл, отодвигая обувь с ковра в сторону, затем перекинув через руку дождевик. — Боюсь даже предположить, кто в таком случае я. Может, подскажешь?..

Не дождавшись ответа, она выразительно покачала головой — чего, мол, еще ждать? — и направилась к двери в коридор.

Когда девушка поравнялась с ним, Саки, без труда дотянувшись, привлек Эйприл ближе, буквально уронив на себя и отбив куда-то за спинку дивана почти накрывший их мокрый плащ — не до него сейчас. От этого движения легкий сиреневый шелковый пеньюар распахнулся, демонстрируя коротенькую сорочку того же тона, не столько скрывающую, сколько подчеркивающую соблазнительные округлости фигурки. Эйприл возмущенно взвизгнула, но скорее демонстративно, чем по-настоящему злясь, и попыталась оттолкнуть его от себя. Но широкая ладонь, скользнув по телу, заставила ее, глубоко вздохнув, замолчать и замереть на месте в предвкушении.

— Так что ты мне хотела сказать? — на мгновение прекратив ласку (Эйприл разочарованно выдохнула), хитро прищурился Шредер. — Помнится, вроде чем-то была недовольна?

— Ты всегда собираешься отвечать вопросом на вопрос? — приподнявшись на локте, сердито спросила Эйприл. Черт, и почему он на нее так действует: одно прикосновение заставляет забыть обо всем, что их разделяет. А ведь этого немало. По сути, между ними пропасть. Но при каждой встрече она счастливо умудряется забывать об этом, откладывая все сложности до следующего раза… когда он наконец настанет. А пока хочется оставить все как есть, боясь потерять обретенное с таким трудом…

— А ты как думаешь? — ответ последовал не менее предсказуемый. Эйприл обреченно вздохнула и наклонилась поцеловать любимого. Она все еще стеснялась произносить это слово вслух, но про себя называла его именно так. Она любила его: такого капризного, нетерпеливого, упрямого и порой несносного, и с нетерпением ожидала каждой последующей встречи. Для того, чтобы понять это, пришлось пережить путешествие во времени и разнообразные, не всегда приятные приключения. Но оно того стоило. Без сомнения.

— Э, нет, так не пойдет, — запротестовал вдруг Саки — и прежде, чем Эйприл успела понять, что именно в происходящем его не устраивает, ловко опрокинул ее на спину, уложив голову на сгиб локтя.

— Что за вольная борьба? — фыркнула Эйприл, пытаясь приподняться, но безуспешно. И, сдавшись, пробормотала. — Неужели так трудно было просто сказать?

— А нужно? — парировал тот.

Эйприл попыталась вывернуться и устроиться поудобнее, освободить придавленную телом и начавшую затекать руку, слегка толкнув Шредера в грудь. Но добилась лишь того, что тот сгреб оба ее запястья в безболезненной, но довольно крепкой хватке, и прижал к подушке над головой, лишая свободы движения. Едва касаясь кожи, губы провели незримую линию из легких поцелуев по шее и груди, дразняще остановившись возле глубокого выреза сорочки. Свободная ладонь сжала подбородок, заставляя смотреть в глаза, буквально гипнотизируя взглядом. Такое знакомое, будоражащее кровь ощущение власти над ее телом и душой, заставляющее замирать дыхание, а сердце — учащенно биться. Так хочется, чтобы оно длилось вечно…

Хватка на ее запястьях ослабла, и Эйприл медленно, словно нехотя опустила руки, обнимая избранника и прижимаясь к нему всем телом.

— У нас всегда… будет так? — прошептала она прерывисто, восстанавливая дыхание. — Навроде сражения?..

— Кто знает, — Саки пожал плечами, затем пытливо посмотрел ей в глаза. — А тебя что-то не устраивает?

— Нет, — замотала головой Эйприл, и это были последние слова, что она успела произнести, прежде чем губы их слились в поцелуе, а все сторонние мысли отступили на задний план, уступая место более приятному времяпровождению. Здесь и сейчас им не было места.

* * *

— Ты останешься на ночь? — чуть позже спросила Эйприл, уютно устроившись на плече Шредера. Из плохо прикрытого окна поддувало, а рядом с ним было так спокойно и тепло, даже под тонкой простыней. И помолчав, добавила просящим тоном. — Кто знает, когда мы теперь увидимся.

— Наверное, — не поднимаясь, Саки скосил глаза в сторону окна, за которым еле слышно шелестел заунывный, почти осенний дождик. — Может, хоть к утру дождь закончится. Хотя Кренг наверняка снова будет вопить: где тебя черти опять носили, зачем я вообще с тобой связался….

Он скривился, как от зубной боли, и, глядя на него, Эйприл хихикнула:

— Я думала, только меня так пасут…

Девушка запнулась, сообразив, что сказала что-то не то, но поздно. Брови Саки резко сошлись к переносице, и, рывком поднявшись, он бросил на Эйприл короткий обжигающий взгляд, от которого она слегка поежилась.

— Что? И они тоже?..

— Нет, я не о них вовсе, — поспешно заверила его Эйприл, но слишком торопливо, чтобы быть убедительной. Да и откуда ему знать, что при последних словах ей вспомнились упреки тетушки, сетовавшей, что племянница совсем про нее позабыла.

— А они… (кто такие эти «они», было без особых пояснений понятно обоим), — девушка слегка помялась, прежде чем признаться извиняющимся тоном. — Мне кажется, они обо всем догадываются.

— А ты им вообще сообщать собираешься? — немного раздраженно поинтересовался Шредер. Если поначалу его забавляла их общая тайна, давала приятное ощущение превосходства над наивными рептилиями, и не подозревающими, с кем их подружка время от времени проводит ночи, то сейчас она совсем не радовала. Похоже, Эйприл попросту боится говорить приятелям о нем… а может быть… стыдится его? Эта мысль показалась совершенно невыносимой, и он добавил более грубо. — Или так и будешь строить из себя наивную девочку…

— Перестань, — отмахнулась от него Эйприл, тоже начиная сердиться. — Как ты не понимаешь? Если они узнают, все наверняка осложнится.

— Не сомневаюсь, — Шредер взглянул на нее все так же непреклонно. — А ты ожидала, что будет просто?

— Не ожидала, — Эйприл села, обхватив колени руками и склонив на них голову. Они сидели почти бок о бок, но девушка чувствовала, что между ними словно выросла прозрачная, но непроницаемая преграда.

— Они и так догадываются, я чувствую это, — продолжала она, глядя куда-то в сторону. — Я давно собираюсь им все рассказать — почти весь месяц, как мы вернулись. Но никак не могу заговорить об этом первой. Просто не получается… словно язык отнимается и прилипает к нёбу. Ты не понимаешь… и не поймешь.

Голос ее дрогнул, Эйприл прерывисто тяжело вздохнула, подавляя желание заплакать. Ну вот, все испорчено. А так все хорошо начиналось…

Какое-то время оба молчали, не глядя друг на друга. Постепенно дыхание девушки успокоилось и выровнялось, и когда Саки защищающим жестом обнял ее за плечи и накинул на них покрывало, пододвинулась чуть ближе. Но не прислонилась к плечу, как обычно, напряженно выпрямив спину и размышляя о чем-то своем. И когда повернулась к нему со странным блеском в глазах, догадался, что мысли эти сейчас будут озвучены. И почти наверняка ему не понравятся, но во избежание новой ссоры придется выслушать.

— А ты… почему ты не расскажешь своим? — с легким вызовом спросила Эйприл, пристально глядя ему в глаза. — Раз уж мне это так необходимо сделать?

Тот фыркнул, с трудом удерживаясь от смеха. Он явственно представил себе вытянувшиеся физиономии подельников, когда те прознают наконец, что у него, Шредера, есть другая сторона жизни, не менее важная, чем совместные захватнические планы. В первые несколько секунд они доставят ему незабываемое зрелище. А потом… Саки нахмурился. О том, что будет потом, лучше и не думать вовсе.

— Слишком много чести, — презрительно процедил он.

— А что тогда ты с ними делаешь? — задала наконец Эйприл давно волнующий ее вопрос. — Если они тебя не стоят, зачем они тебе?

— Затем же, зачем и тебе — твои любимые рептилии, — резко бросил Шредер. — Ты ведь тоже используешь их для своих целей, — и прежде, чем Эйприл успела с негодованием что-то возразить, продолжил. — Ну да, дружба, спасение жизни и все такое. Но главное ведь — это репортажи с ними, так необходимые для твоей карьеры. Разве не так? Стала бы ты с ними дружить, если бы они не были героями, о которых говорит весь город?

Эйприл хотела возмущенно ответить: «Вовсе нет!», но… промолчала. Потому что какая-то правда в словах прожженого циника все же была.

— Только я, в отличие от тебя, не забиваю себе голову сентиментальной чушью и знаю, кто чего стоит. И для чего пригоден, — с удовлетворением закончил Шредер, резко опустив ладонь на колено, словно ставя точку под вышесказанным. — А вот ты…

— Хорошо, хорошо, — замахала на него руками Эйприл, словно отгоняя муху, так что покрывало упало с плеч, но она даже не заметила этого. — Скажу в ближайшие дни. Честно. Но только не завтра. Завтра мне предстоит сразу аж два интервью, и последнее — с мистером Линкинсом. Редкостный зануда…

— Как Кренг? — прищурился ниндзя.

— Знаешь, я бы лучше у Кренга интервью взяла, — Эйприл вздохнула. — Но что уж есть…

— А что это за фрукт? И почему опрашивать его должна именно ты? — с долей удивления спросил Саки. — Твой конек — криминальные хроники… и их герои, — на этих словах он многозначительно усмехнулся.

— Френсис Линкинс — вице-мэр, — пояснила Эйприл. — И должен рассказать как раз-таки про криминальные хроники… вернее, про отсутствие таковых, — девушка неприятно усмехнулась. — В предверии предстоящих выборов он желает показать себя с лучшей стороны… весь в белом на фоне окружающего г…а.

— Может, подпортить малость ему репутацию? — задумчиво поинтересовался Саки, — а то Бибоп и Рокстеди уже заскучали без дела. Они — мастера по всяким диверсиям.

— Спасибо, не стоит утруждаться, — улыбнулась Эйприл. — Если только тебе не нужны новые разборки с черепашками, — она лукаво подмигнула. — Наверное, они тоже успели заскучать без вас.

— Обойдусь как-нибудь, — поморщился Шредер. — Мы и так пересекаемся чаще, чем того бы хотелось.

— Ну так забудем о них хоть на этот вечер, — Эйприл попыталась шутливо коснуться его носа, но ниндзя лениво перехватил ее руку, — А то только и разговору, что о них да о твоих обалдуях, — она хихикнула, — словно о самых родных.

— Женщина, ты напрашиваешься! — прорычал Саки в притворном гневе, снова прижимая руки Эйприл к подушке и склоняясь над ней, — и сейчас поплатишься за это.

— Обязательно, — приподнявшись, Эйприл чмокнула его в щеку и прошептала на ухо. — Ты невозможен, Саки… — она сделала многозначительную паузу, во время которой он успел проворчать: «Кажется, мы это уже слышали», — и добавила с озорной улыбкой. — Но я люблю тебя именно таким.

— Рыжая чертовка, — буркнул Саки, откидываясь назад и привлекая Эйприл к себе, затем неожиданно ласково целуя в макушку. Про себя же подумал, что вполне мог бы сказать то же самое. Не скажет, конечно же, чтобы эта бестия слишком уж не наглела. Но все же: пусть остается такой — дерзкой и острой на язык, упрямой и невыносимой, но порой такой, как сейчас — удивительно нежной и ласковой. Он готов даже потерпеть наличие в ее жизни досадного зеленого недоразумения — до тех пор, конечно, пока оно не слишком мешает ему самому. Пусть будет — ведь Эйприл в первую очередь принадлежит ему. Только ему. И пусть весь мир считает иначе — это его, мира, проблемы.