За тебя (гет)

— Саки, ты невозможен!

С притворно недовольной гримасой Эйприл запустила подушкой в своего гостя, лениво развалившегося на стареньком диванчике. Тот, не меняя позы, одним движением руки отбил ее в сторону. Будь он, как обычно, в полном обмундировании, вещице бы несдобровать… да и порядку, усердно наводимому хозяйкой незадолго до его прихода, тоже.

Однако вот уже не первый раз наведываясь в гости к своей рыжеволосой пассии, Шредер применял неплохо освоенный во время путешествия в прошлое прием мимикрии — а попросту, маскировки под обычного человека. И меньше ненужного внимания на улице, и удобнее, хотя поначалу казалось и непривычным. Но нет ничего невозможного, стоит только захотеть.

В таком виде — пришла в голову неожиданная мысль — его не признали бы даже зеленокожие дружки Эйприл, тоже из соображений конспирации вынужденные маскироваться в людных местах. Сравнение было не из приятных, но Шредер, самодовольно хмыкнув, напомнил себе, что ему-то, в отличие от некоторых, не приходится изображать из себя грязного сантехника или сумасшедшего рокера. Он здесь, можно сказать, в своем истинном обличии — не то, что они.

— И чему ты ухмыляешься, хотелось бы знать? — немного сердито поинтересовалась Эйприл, подходя поближе к дивану. Уперев руки в бока, она старательно пыталась придать лицу выражение благородного негодования, в то время как губы предательски расплывались в улыбке. Как ни крути, она была рада его видеть после недельной разлуки, и даже такая малость, как следы от грязной обуви (на улице шел дождь) не могла испортить впечатление от встречи. Хотя некоторым пора бы уже научиться заходить в дом через дверь, как все нормальные люди. Но где там…

— Можно подумать, здесь отель, — продолжала она, видя, что возмущенный тон не произвел на гостя ровным счетом никакого впечатления. — Являешься когда вздумается, а убирать кто будет? — она ткнула пальцем в сторону небрежно брошенного на кресло плаща-дождевика и ботинок — чуть поодаль. — Джордж Вашингтон?

— Хотя бы, — почти равнодушно пожал плечами Шредер. — Кто он и кто я?

— Да уж, от скромности ты не умрешь, — фыркнула Эйприл, отодвигая обувь с ковра в сторону, затем перекинув через руку дождевик. — Боюсь даже предположить, кто в таком случае я. Может, подскажешь?..

Не дождавшись ответа, она выразительно покачала головой — чего, мол, еще ждать? — и направилась к двери в коридор.

Когда девушка поравнялась с ним, Саки, без труда дотянувшись, привлек Эйприл ближе, буквально уронив на себя и отбив куда-то за спинку дивана почти накрывший их мокрый плащ — не до него сейчас. От этого движения легкий сиреневый шелковый пеньюар распахнулся, демонстрируя коротенькую сорочку того же тона, не столько скрывающую, сколько подчеркивающую соблазнительные округлости фигурки. Эйприл возмущенно взвизгнула, но скорее демонстративно, чем по-настоящему злясь, и попыталась оттолкнуть его от себя. Но широкая ладонь, скользнув по телу, заставила ее, глубоко вздохнув, замолчать и замереть на месте в предвкушении.

— Так что ты мне хотела сказать? — на мгновение прекратив ласку (Эйприл разочарованно выдохнула), хитро прищурился Шредер. — Помнится, вроде чем-то была недовольна?

— Ты всегда собираешься отвечать вопросом на вопрос? — приподнявшись на локте, сердито спросила Эйприл. Черт, и почему он на нее так действует: одно прикосновение заставляет забыть обо всем, что их разделяет. А ведь этого немало. По сути, между ними пропасть. Но при каждой встрече она счастливо умудряется забывать об этом, откладывая все сложности до следующего раза… когда он наконец настанет. А пока хочется оставить все как есть, боясь потерять обретенное с таким трудом…

— А ты как думаешь? — ответ последовал не менее предсказуемый. Эйприл обреченно вздохнула и наклонилась поцеловать любимого. Она все еще стеснялась произносить это слово вслух, но про себя называла его именно так. Она любила его: такого капризного, нетерпеливого, упрямого и порой несносного, и с нетерпением ожидала каждой последующей встречи. Для того, чтобы понять это, пришлось пережить путешествие во времени и разнообразные, не всегда приятные приключения. Но оно того стоило. Без сомнения.

— Э, нет, так не пойдет, — запротестовал вдруг Саки — и прежде, чем Эйприл успела понять, что именно в происходящем его не устраивает, ловко опрокинул ее на спину, уложив голову на сгиб локтя.

— Что за вольная борьба? — фыркнула Эйприл, пытаясь приподняться, но безуспешно. И, сдавшись, пробормотала. — Неужели так трудно было просто сказать?

— А нужно? — парировал тот.

Эйприл попыталась вывернуться и устроиться поудобнее, освободить придавленную телом и начавшую затекать руку, слегка толкнув Шредера в грудь. Но добилась лишь того, что тот сгреб оба ее запястья в безболезненной, но довольно крепкой хватке, и прижал к подушке над головой, лишая свободы движения. Едва касаясь кожи, губы провели незримую линию из легких поцелуев по шее и груди, дразняще остановившись возле глубокого выреза сорочки. Свободная ладонь сжала подбородок, заставляя смотреть в глаза, буквально гипнотизируя взглядом. Такое знакомое, будоражащее кровь ощущение власти над ее телом и душой, заставляющее замирать дыхание, а сердце — учащенно биться. Так хочется, чтобы оно длилось вечно…

Хватка на ее запястьях ослабла, и Эйприл медленно, словно нехотя опустила руки, обнимая избранника и прижимаясь к нему всем телом.

— У нас всегда… будет так? — прошептала она прерывисто, восстанавливая дыхание. — Навроде сражения?..

— Кто знает, — Саки пожал плечами, затем пытливо посмотрел ей в глаза. — А тебя что-то не устраивает?

— Нет, — замотала головой Эйприл, и это были последние слова, что она успела произнести, прежде чем губы их слились в поцелуе, а все сторонние мысли отступили на задний план, уступая место более приятному времяпровождению. Здесь и сейчас им не было места.

* * *

— Ты останешься на ночь? — чуть позже спросила Эйприл, уютно устроившись на плече Шредера. Из плохо прикрытого окна поддувало, а рядом с ним было так спокойно и тепло, даже под тонкой простыней. И помолчав, добавила просящим тоном. — Кто знает, когда мы теперь увидимся.

— Наверное, — не поднимаясь, Саки скосил глаза в сторону окна, за которым еле слышно шелестел заунывный, почти осенний дождик. — Может, хоть к утру дождь закончится. Хотя Кренг наверняка снова будет вопить: где тебя черти опять носили, зачем я вообще с тобой связался….

Он скривился, как от зубной боли, и, глядя на него, Эйприл хихикнула:

— Я думала, только меня так пасут…

Девушка запнулась, сообразив, что сказала что-то не то, но поздно. Брови Саки резко сошлись к переносице, и, рывком поднявшись, он бросил на Эйприл короткий обжигающий взгляд, от которого она слегка поежилась.

— Что? И они тоже?..

— Нет, я не о них вовсе, — поспешно заверила его Эйприл, но слишком торопливо, чтобы быть убедительной. Да и откуда ему знать, что при последних словах ей вспомнились упреки тетушки, сетовавшей, что племянница совсем про нее позабыла.

— А они… (кто такие эти «они», было без особых пояснений понятно обоим), — девушка слегка помялась, прежде чем признаться извиняющимся тоном. — Мне кажется, они обо всем догадываются.

— А ты им вообще сообщать собираешься? — немного раздраженно поинтересовался Шредер. Если поначалу его забавляла их общая тайна, давала приятное ощущение превосходства над наивными рептилиями, и не подозревающими, с кем их подружка время от времени проводит ночи, то сейчас она совсем не радовала. Похоже, Эйприл попросту боится говорить приятелям о нем… а может быть… стыдится его? Эта мысль показалась совершенно невыносимой, и он добавил более грубо. — Или так и будешь строить из себя наивную девочку…

— Перестань, — отмахнулась от него Эйприл, тоже начиная сердиться. — Как ты не понимаешь? Если они узнают, все наверняка осложнится.

— Не сомневаюсь, — Шредер взглянул на нее все так же непреклонно. — А ты ожидала, что будет просто?

— Не ожидала, — Эйприл села, обхватив колени руками и склонив на них голову. Они сидели почти бок о бок, но девушка чувствовала, что между ними словно выросла прозрачная, но непроницаемая преграда.

— Они и так догадываются, я чувствую это, — продолжала она, глядя куда-то в сторону. — Я давно собираюсь им все рассказать — почти весь месяц, как мы вернулись. Но никак не могу заговорить об этом первой. Просто не получается… словно язык отнимается и прилипает к нёбу. Ты не понимаешь… и не поймешь.

Голос ее дрогнул, Эйприл прерывисто тяжело вздохнула, подавляя желание заплакать. Ну вот, все испорчено. А так все хорошо начиналось…

Какое-то время оба молчали, не глядя друг на друга. Постепенно дыхание девушки успокоилось и выровнялось, и когда Саки защищающим жестом обнял ее за плечи и накинул на них покрывало, пододвинулась чуть ближе. Но не прислонилась к плечу, как обычно, напряженно выпрямив спину и размышляя о чем-то своем. И когда повернулась к нему со странным блеском в глазах, догадался, что мысли эти сейчас будут озвучены. И почти наверняка ему не понравятся, но во избежание новой ссоры придется выслушать.

— А ты… почему ты не расскажешь своим? — с легким вызовом спросила Эйприл, пристально глядя ему в глаза. — Раз уж мне это так необходимо сделать?

Тот фыркнул, с трудом удерживаясь от смеха. Он явственно представил себе вытянувшиеся физиономии подельников, когда те прознают наконец, что у него, Шредера, есть другая сторона жизни, не менее важная, чем совместные захватнические планы. В первые несколько секунд они доставят ему незабываемое зрелище. А потом… Саки нахмурился. О том, что будет потом, лучше и не думать вовсе.

— Слишком много чести, — презрительно процедил он.

— А что тогда ты с ними делаешь? — задала наконец Эйприл давно волнующий ее вопрос. — Если они тебя не стоят, зачем они тебе?

— Затем же, зачем и тебе — твои любимые рептилии, — резко бросил Шредер. — Ты ведь тоже используешь их для своих целей, — и прежде, чем Эйприл успела с негодованием что-то возразить, продолжил. — Ну да, дружба, спасение жизни и все такое. Но главное ведь — это репортажи с ними, так необходимые для твоей карьеры. Разве не так? Стала бы ты с ними дружить, если бы они не были героями, о которых говорит весь город?

Эйприл хотела возмущенно ответить: «Вовсе нет!», но… промолчала. Потому что какая-то правда в словах прожженого циника все же была.

— Только я, в отличие от тебя, не забиваю себе голову сентиментальной чушью и знаю, кто чего стоит. И для чего пригоден, — с удовлетворением закончил Шредер, резко опустив ладонь на колено, словно ставя точку под вышесказанным. — А вот ты…

— Хорошо, хорошо, — замахала на него руками Эйприл, словно отгоняя муху, так что покрывало упало с плеч, но она даже не заметила этого. — Скажу в ближайшие дни. Честно. Но только не завтра. Завтра мне предстоит сразу аж два интервью, и последнее — с мистером Линкинсом. Редкостный зануда…

— Как Кренг? — прищурился ниндзя.

— Знаешь, я бы лучше у Кренга интервью взяла, — Эйприл вздохнула. — Но что уж есть…

— А что это за фрукт? И почему опрашивать его должна именно ты? — с долей удивления спросил Саки. — Твой конек — криминальные хроники… и их герои, — на этих словах он многозначительно усмехнулся.

— Френсис Линкинс — вице-мэр, — пояснила Эйприл. — И должен рассказать как раз-таки про криминальные хроники… вернее, про отсутствие таковых, — девушка неприятно усмехнулась. — В предверии предстоящих выборов он желает показать себя с лучшей стороны… весь в белом на фоне окружающего г…а.

— Может, подпортить малость ему репутацию? — задумчиво поинтересовался Саки, — а то Бибоп и Рокстеди уже заскучали без дела. Они — мастера по всяким диверсиям.

— Спасибо, не стоит утруждаться, — улыбнулась Эйприл. — Если только тебе не нужны новые разборки с черепашками, — она лукаво подмигнула. — Наверное, они тоже успели заскучать без вас.

— Обойдусь как-нибудь, — поморщился Шредер. — Мы и так пересекаемся чаще, чем того бы хотелось.

— Ну так забудем о них хоть на этот вечер, — Эйприл попыталась шутливо коснуться его носа, но ниндзя лениво перехватил ее руку, — А то только и разговору, что о них да о твоих обалдуях, — она хихикнула, — словно о самых родных.

— Женщина, ты напрашиваешься! — прорычал Саки в притворном гневе, снова прижимая руки Эйприл к подушке и склоняясь над ней, — и сейчас поплатишься за это.

— Обязательно, — приподнявшись, Эйприл чмокнула его в щеку и прошептала на ухо. — Ты невозможен, Саки… — она сделала многозначительную паузу, во время которой он успел проворчать: «Кажется, мы это уже слышали», — и добавила с озорной улыбкой. — Но я люблю тебя именно таким.

— Рыжая чертовка, — буркнул Саки, откидываясь назад и привлекая Эйприл к себе, затем неожиданно ласково целуя в макушку. Про себя же подумал, что вполне мог бы сказать то же самое. Не скажет, конечно же, чтобы эта бестия слишком уж не наглела. Но все же: пусть остается такой — дерзкой и острой на язык, упрямой и невыносимой, но порой такой, как сейчас — удивительно нежной и ласковой. Он готов даже потерпеть наличие в ее жизни досадного зеленого недоразумения — до тех пор, конечно, пока оно не слишком мешает ему самому. Пусть будет — ведь Эйприл в первую очередь принадлежит ему. Только ему. И пусть весь мир считает иначе — это его, мира, проблемы.

Этот день, как вспоминалось ей позднее, не задался с самого начала. Проснулась Эйприл даже раньше будильника от пронизывающего холода и, покрепче завернувшись в покрывало, сонно огляделась. Хмурое серое небо (правда, дождь к утру прекратился, но в любой момент грозил начаться снова) не давало ни малейшей подсказки, сколько сейчас времени. Из полуоткрытого окна зябко тянуло промозглой сыростью, а рядом — самое «приятное» впечатление утра — никого не было.

— Бессовестный, — пробурчала Эйприл, нашаривая некстати залетевшие под диван тапочки и поднимаясь. — Хоть окно бы за собой закрыл, что ли, раз уж так невтерпеж к своим уродам…

Ложиться все равно было уже поздно, и, закутавшись в халат, Эйприл поплелась на кухню. Вода из крана показалась обжигающе холодной, но быстро разогнала остатки сна. Что, впрочем, не помешало кофе благополучно убежать на плиту, а бутерброду — упасть на колени (и, конечно же, маслом вниз! Не зря же он назван «закон бутерброда»!)

— Ладно, разберусь позднее, — решительным движением Эйприл бросила халат в корзину для грязного белья. — Все равно сегодня красоваться не перед кем!

В самом деле, ненастная и прохладная погода как нельзя лучше подходила для ее повседневной одежды — комбинезона из плотной (и в то же время легко стирающейся. Два плюса в одном) ткани золотисто-оранжевого оттенка. С минуту Эйприл созерцала его тоскливым взором прежде, чем убрать в шкаф и натянуть на себя юбку и кардиган темно-бордового с красноватым отливом цвета, а под него — серо-серебристую блузку.

Поистине, забота друзей порой настолько утомительна! Ирма, наконец-то найдя себе парня по вкусу (трудно, конечно, о чем-то судить через месяц после знакомства, но подруга была абсолютно уверена в своей удаче), переключила внимание на нее. И в первую очередь, конечно же, — на одежду! И вынудила-таки пообещать надеть на прием у вице-мэра нечто более непривычное и, с точки зрения Ирмы, женственное. Эйприл сильно сомневалась, что встретит среди сослуживцев зануды Линкинса мужчину своей мечты (который у нее уже был, но не рассказывать же болтушке Ирме об этом!), но согласилась. О чем сейчас сильно жалела.

— Ну ладно, была не была, — обреченно вздохнув, Эйприл облачилась в наряд и вышла в коридор обуться. Спустя минуту-другую за ней должен был заехать служебный автобус, а значит, попасть под дождь и промочить ноги не грозит.

* * *

Первый репортаж с выставки современной живописи с самого начала не вызвал у журналистки энтузиазма. Не потому, что она не любила искусство в целом и живопись — в частности, а потому, что студия «Этюд», проводившая выставку, была известна своим авангардистским стилем и оттого не сильно популярна в народе. Эйприл сразу честно предупредила Берна, что на эту мазню (конечно, выразилась она мягче, но с тем же смыслом) смотреть вряд ли кто будет, и рейтинг «Шестого канала» это вряд ли повысит. На что главный редактор буркнул, чтобы она занималась своим делом и не лезла в информационную политику, а подлиза Вернон ехидно заметил, что «специалист по бандитам» мало что смыслит в искусстве. За что и был откомандирован с ней оператором, несмотря на все протесты и ссылки на занятость (а точнее, нежелание высовывать нос из теплого Телецентра в холод и сырость совсем не августовского утра). Что ж, нет худа без добра!

Ну пусть теперь пеняют на себя! Эйприл шла по полупустому залу, выбирая объекты для съемки и невольно морщась при виде очередного «шедевра». Про себя она была почти уверена, что помянутые не так давно Бибоп и Рокстеди неплохо бы пополнили здешнюю коллекцию, и никто не заметил бы разницы. А заодно и поучили бы скромности тощего длинноволосого хлюпика с рядом серебряных колечек на правом ухе, толкующего что-то об идейности, концептуализме и прочей мути. При всем старании понять, чем же ценны эти «произведения искусства», Эйприл не смогла, да и не стала забивать голову. Она лишь коротко поблагодарила респондента за полученную информацию и, оставив ворчащего Вернона с помощником собирать оборудование (пришлось применять подсветку, так как в зале было темновато), поспешила на выход. Так или иначе, одной проблемой меньше.

До второго интервью, назначенного на шесть часов пополудни, времени было немало, и, обработав полученный материал для одиннадцатичасовых новостей, Эйприл была вынуждена искать менее важные, отложенные на потом бумажные дела, чтобы скучный день тянулся побыстрее. Малость скрасили его комплименты мужской части коллектива по поводу ее костюма. (может, Ирма была не так уж и неправа?) И даже бурчание Вернона по поводу заносчивости некоторых королевских особ не могло испортить настроения.

* * *

Вплоть до знаменательного интервью. Как и ожидалось, Френсис Линкинс оказался самовлюбленным занудой, абсолютно уверенным в своей незаменимости для города, к тому же чересчур озабоченным своей персоной, чтобы обращать внимание на кого-то еще. С важным видом, облокотившись на стол, он вещал о принятых лично им мерах, дабы обезопасить жилые кварталы города от неизбежной преступности. В подтверждение своих слов вице-мэр обещал привести статистику, взятую из полицейского управления Нью-Йорка, по районам, не обойденным его заботливым влиянием. Эйприл сильно сомневалась, что скучные цифры заинтересуют телезрителей, но когда в числе кварталов было названо и место ее проживания, немного оживилась. Скучавший Вернон недоуменно покосился на нее, но ничего не сказал, лишь тяжело вздохнул. Парадоксальная женская логика не поддавалась никакому осмыслению, а вот время отнимет.

Довольный собой и проявленным вниманием, Линкинс пообещал распорядиться насчет дополнительных материалов и цветисто распрощался. Вот только никто не знал, сколько придется этих материалов ждать. В конце концов, устав выслушивать нытье Вернона про неизбежную выволочку от Берна за опоздание, Эйприл отправила его с помощником и аппаратурой в фургон, а сама осталась ждать до победного конца. Эти материалы нужны ей для ее плана, и она получит их во что бы то ни стало.

* * *

Вот только кто бы знал, чем это обернется! Выхватив у наконец освободившейся секретарши нужную папку и даже не поблагодарив ее, как делала обычно, Эйприл поспешила к выходу, спотыкаясь и про себя проклиная Ирму за неудобную обувь… лишь для того, чтобы узреть поворачивающий за угол соседнего дома фургон. Кого благодарить за это, сомнению не подлежало.

— Нормально… — пробормотала Эйприл словно сама себе, глядя вслед удаляющемуся фургончику и уже не пытаясь махать руками и пытаться как-то привлечь к себе внимание. Бесполезно: слишком далеко. — Ну, Вернон, сволочь, убью, как доберусь до места!..

Вот только добираться придется через несколько кварталов, в которые здравомыслящий человек и днем-то не сунется, не то что вечером. А уж в таком виде… Эйприл с негодованием окинула взглядом ни в чем не повинный костюм, который надела на прием у Линкинса. В кои-то веки позволила себя уговорить принарядиться для встречи — и вот результат: тащиться через трущобы Гарлема в такую грязь в юбке и на каблуках, словно нарочно привлекая к себе внимание всех окрестных проходимцев. Нет, так не пойдет. Жить пока еще хочется.

«А тащиться совершенно и необязательно», — мелькнула вдруг в сознании трезвая мысль. А ведь верно. Материал еще сырой, подлежит обработке, а значит, в вечерний выпуск новостей он точно не войдет, пойдет авансом на завтра (поздней ночью мало кто оценит словоблудие Линкинса, и скряга Берн наверняка это знает). А сетка сегодняшнего выпуска уже заполнена, значит, и возвращаться на «Шестой Канал» совершенно необязательно. Берн, конечно, будет орать и возмущаться, но пусть скажет спасибо слизняку Вернону, решившему напакостить ей хотя бы так, по мелочи. Может, в следующий раз пошлет с ней кого посговорчивее.

* * *

Пешая прогулка (если, конечно, можно ее так назвать) заняла больше времени, чем ожидалось, и, когда Эйприл добралась до своего квартала, уже стемнело. Она решила сократить путь, пройдя безлюдным и довольно мрачным переулком. Конечно, в нем и днем был риск нарваться на особо наглого грабителя, но не ей ли мистер Линкинс говорил, что проблема безопасности здесь решена, и можно разгуливать хоть ночью? Да и переулок совсем короткий…

Ей повезло: несмотря на удобное время, грабители по какой-то им одним известной причине проигнорировали удобное место. Но везение заключалось не только в этом: уже выходя из переулка, Эйприл поняла, что, помимо плохой погоды, было причиной пустынности двора. Дома здесь смыкались почти вплотную, видом напоминая мрачноватый колодец, а в центре на стоящих рядом лавочках вольготно расположилась компания из троицы местных хулиганов. Один из них, длинноволосый метис, бросил в кусты пустую бутылку из-под пива и раскуривал толстый косяк. Тощий малолетка рядом с ним вырезал ножом на лавочке то ли свое имя, то ли очередную паскудность. Третий, заметно покачиваясь, пристроился помочиться у стены дома. И, как и следовало ожидать, ни малейшего намека на полицию.

— Вот те раз! — настроение, несколько упавшее за последние полчаса (хоть до дома было и в разы ближе, чем до офиса, необходимости идти пешком через грязь и лужи это не отменяло), немного поднялось. Хотя причина для этого была вроде бы не самая подходящая. Ведь буквально только что Линкинс уверял ее, что с проблемой уличных хулиганов в этом и ряде соседних, считающихся благополучными, кварталов покончено. При том, что Эйприл не раз уже наблюдала бесчинства этой шайки. И вот теперь она получит наглядное «подтверждение» словам вице-мэра. Если подать это в эфир практически сразу же после интервью с ним, сразу станет ясно, кто работает, а кто зря тратит деньги налогоплательщиков.

Жаль только, камера вместе с пленкой осталась у Вернона и съемочной бригады. Впрочем, это не так важно. Технологии не стоят на месте, и теперь на телефон можно записывать почти так же, как на камеру. Качество, конечно, страдает, да и расшифровать сложнее, но нет ничего невозможного. Роджер — мастер своего дела. Жаль, он не оператор по совместительству, подошел бы куда лучше гада Вернона.

Эйприл извлекла из сумочки мобильник, на котором загодя отключила звук, дабы не выдать себя в неподходящий момент, прибавила масштаб до максимума, выглянула из-за угла и навела объектив на безобразников. «Камера, мотор!..» Те, не замечая ее, самозабвенно продолжали свои «занятия». Вот будет им приятный сюрприз, когда завтра увидят свои физиономии на экране! Да и мистеру Линкинсу тоже.

* * *

— Вау, кто тут у нас! — неожиданно на плечо Эйприл, заставив ее резко вздрогнуть, легла чужая рука. — Шпионишь, сестренка?

Стремительно обернувшись, Эйприл увидела перед собой рослого плечистого парня с пакетом, в котором что-то звенело — скорее всего, бутылки со спиртным. И на площадке, где орудовали безобразники, тоже скопилась немалая батарея пустой тары. А значит, незнакомец, скорее всего, из той же шайки. Итак, судьба в очередной раз повернулась к журналистке… своей филейной частью. Хотя, сказать по правде, в такой заднице ей бывать еще не приходилось.

Вздрогнув, Эйприл выронила телефон и почти бессознательно пнула его подальше. Лишнее свидетельство ее отнюдь не праздного любопытства было очень некстати. Затем с вызовом вскинула глаза на рослого, но при этом очень широкого в плечах парня в заляпаной кожанке и с взъерошенными курчавыми темно-рыжими волосами, подавляя страх. Пронизывающий тяжелый взгляд незнакомца приковал ее к месту. Но, встряхнувшись, Эйприл постаралась взять себя в руки.

— Делать мне больше нечего! — она демонстративно небрежно пожала плечами — точнее, одним плечом, так как во второе впилась, как клещ, лапа малолетнего ублюдка (навряд ли старше восемнадцати, в лучшем случае, на год-два). Второй же тот удерживал пластиковый пакет, очевидно, с бутылками пива. И какая нелегкая понесла его в магазинчик в соседнем квартале, когда и в своем можно затовариться не хуже? Ах, да, там наверняка дешевле.

— А куда спешить? — Рик вовсе не торопился отпускать случайную свидетельницу. Он был гораздо менее пьян, чем его подельники, и по достоинству оценил ее прелести. — За излишнее любопытство надо платить, — парень похабно хохотнул, довольный собственным остроумием, — глядишь, и договоримся по-хорошему не «стучать» копам. А то мордашка симпатичная, жалко даже портить.

— Составишь нам компанию, красотка? — он наклонился ближе, и девушка, презрительно морщась, поспешно отстранилась — от отвратного запаха перегара, смешанного с несвежим дыханием («когда это животное в последний раз чистило зубы? В прошлом году?») — Посидим, побазарим о том, о сем…

— Не о чем, — Эйприл старалась говорить как можно спокойнее, хотя душа у нее в буквальном смысле ушла в пятки. Нет, эти твари, как собаки, нюхом чуют страх. Ни в коем случае нельзя его показывать. — Извините, ребята, но день был долгим и трудным. Как-нибудь в следующий раз…

— Для хорошей компании и время найдется, правда, ребят? — оглянулся тот на приятелей, привлеченных разговором и направляющихся к ним.

Заметила их и Эйприл. И в порыве паники сделала самое худшее из всего, что только могла — оттолкнула парня в сторону, пытаясь вырваться. Конечно, этот маневр ничего бы не дал — держали ее на удивление крепко. Но под ноги приставалы попалась банановая кожура из переполненного мусорного бака. Поскользнувшись и пытаясь восстановить шаткое равновесие, Рик отпустил не только плечо девушки, но и пакет. Со всеми вытекающими последствиями.

— Бл… что за дерьмо? — Рик со смесью разочарования и возмущения уставился на то, что всего минуту назад было шестью бутылками отличного пива, а сейчас представляло собой лишь мокрые запененные осколки в пакете. И все из-за этой сучки! — Ах ты, дрянь! Ты ответишь за это!

Как только пакет вырвался из рук пьяного обалдуя, Эйприл тут же поняла, что ничего хорошего ей не светит, и сразу же начала потихоньку пятиться, пользуясь временным ступором противника. Но, к несчастью, приятели его подошли достаточно близко, и один из них оказался менее пьяным, чем казался на первый взгляд, — или просто от природы был более сообразительным. Не надеясь поймать юркую беглянку, он подставил ей подножку, когда она поравнялась с ним.

«Все пропало!» — мелькнуло в голове Эйприл уже в момент полета на грязную заплеванную мостовую. Следующая мысль была столь же молниеносной: «Передатчик!» Только бы успеть его схватить. Ребята не оставят ее в беде и славно наваляют этим недоноскам. Лишь бы те не успели навалять ей…

Как нарочно, молнию у сумочки заело (карманов у костюма, в отличие от памятного комбинзона, не было, так что пришлось спрятать средство связи туда) А когда Эйприл наконец выхватила его, грубый удар по руке заставил выронить вещицу. Следующий пинок отбросил передатчик вглубь переулка.

— Ид-ди сюда, — волосатая пятерня грубо сжала руку Эйприл повыше локтя и рывком поставила на ноги, оттолкнув к стене, вглубь переулка. Обладатель ее, сутулый длинноволосый парень с дредами, обличием напоминающий обкуренного неформала, таращился на девушку мутным взглядом, затем провозгласил. — А я ее з-знаю!

— Ну, конечно, Фред, ты со всеми шлюхами в округе знаком, тебе ли не знать? — тонким срывающимся голосом ухмыльнулся его приятель, низкорослый щуплый мальчонка, которому Эйприл, несмотря на щетину и довольно потасканный вид, не дала бы больше шестнадцати.

— Ош-шибаешься, Дин, это не ш-шлюха, — по всей видимости, упомянутый Фред был самым нетрезвым в компании и с видимым трудом облекал свои соображения в слова. Но, сделав над собой титаническое усилие, мысли не потерял и продолжил. — Это т-те… телезвезда, вот!

— Телезвезда? — прищурился Рик и пристально посмотрел в лицо побледневшей девушке. — Ну, конечно, припоминаю. Эйприл О’Нил… И как это королева экрана снизошла до простых смертных?

— Запросто! — сплюнул сквозь щель в зубах длинноволосый метис («Ирме он, пожалуй, показался бы симпатичным», — промелькнула непрошенная мысль). — По малой нужде… — он осклабился одним уголком рта, отбросив в сторону почти докуренный «косяк».

— А может, и не малой, а по бл…ской, — весьма откровенно озвучил свои мысли худосочный. — Королевам тоже нужен трах…

— А точно, — щелкнул пальцами Рик. — Она ведь пялилась на него, когда он пошел отливать, — он кивнул на длинноволосого. — А потом и на тебя. Хотя было бы на что смотреть…

— Но-но, — недовольно насупился мелкий, но на рожон лезть не стал. Видимо, крепыш был заводилой и вожаком.

— Ну, так надо продем… монстрировать его барышне в деле, — театрально развел руками пьянчужка, покачиваясь.

— Тебе? — загоготал метис. — Да ты в слона вставить не сумеешь сейчас…

— И верно, за пиво надо платить, — Рик снова оглянулся на Эйприл, затравленно переводящую взгляд с одного на другого и не пытающуюся даже звать на помощь. Впрочем, без толку — в этот глухой переулок не выходили окна, а прохожие старались миновать стороной — от греха подальше. Самое подходящее место для ловушки. В такие-то Живоглот и посылал своих орлов на «заработки». Парень непроизвольно нервно оглянулся. Надо поспешить. Не ровен час заявятся в самый… пикантный, мать его, момент, и придется делиться.

— Я с…случайно, — пролепетала девушка, прижимаясь к стене. — Я заплачу.

— Конечно, заплатишь, — согласно кивнул Рик — а затем резко дернул ее за руку на себя, так что Эйприл едва не упала и вынуждена была упереться парню в грудь, — затем прошипел ей прямо в лицо. — Натурой, сучка…

В этот момент ступор сошел на нет, и Эйприл отчаянно, истошно завизжала, но Рик тут же закрыл ей рот мокрым жадным, до тошноты противным поцелуем, в тот же момент ухватив и резко рванув в стороны края кардигана вместе с блузкой…

…Все, что было дальше, запомнилось Эйприл смутно, фрагментами, словно в жутком сне. Кошмаре, от которого не было пробуждения. Треск одежды под сильными руками ублюдка, почти сразу же после этого неприятный сквозняк, скользнувший по груди и бокам, прохвативший нервной дрожью. Мерзкое ощущение чужих потных ладоней, грубо шарящих по полуобнаженному телу, склизкое, отвратное… Жестокая хватка на ее руках, буквально вжавшая девушку в находящийся чуть поближе закрытый мусорный бак. Слюнявые грубые поцелуи, что наверняка оставят кровоподтеки на нежной шее и груди. И отвратительное ощущение беспомощности, невозможности хоть как-то изменить свое унизительное положение.

Изловчившись, Эйприл увернулась от очередного поцелуя и укусила насильника за нижнюю губу. Заревев, как разъяренный бык, тот наотмашь ударил жертву по щеке, раз, другой… Голова девушки безвольно мотнулась на шее, крепко приложившись о кирпичную кладку. В глазах поплыло, и сопротивление само собой сошло на нет: банально не хватало сил. К этому пониманию добавился липкий удушающий страх: что эти подонки убьют ее прямо здесь и даже не заметят, удовлетворяя свою похоть.

Сквозь плывущий перед глазами туман Эйприл смутно различала качающиеся силуэты остальных мучителей за спиной у главного, они то приближались, то удалялись, словно в дурацком аттракционе.

— Скорей, что ли, Рик, — заныл у того за спиной один из подельников. — У меня щас штаны лопнут!

— Починишь, — без эмоций отозвался тот. — А ну, не болтай под… руку, а то живо рыло на сторону сверну.

Голос замолчал, Эйприл закрыла глаза, не желая видеть, ощущать неизбежного. Самого большого дерьма, что только было в ее жизни. Хотелось отключиться прямо здесь и сейчас, но увы, удар был недостаточно силен.

Грубая рука скользнула под юбку, разрывая трусики, Рик прижал девушку к себе, и тело ее пронзила столь резкая неожиданная боль, что Эйприл в первый момент даже испугалась, не повредил ли чего этот козел. Смрадное тяжелое дыхание насильника било прямо в лицо, вызывало тошноту, приближая столь желанное беспамятство…

— Эй, что здесь происходит? — донесся откуда-то издалека, словно из-под воды незнакомый мужской голос. Отозвался еще один… а может, и не один. Слух, как и зрение, подводил Эйприл, сознание упрямо не желало возвращаться в жестокий, рушащийся на части мир. Она отстраненно, словно бы издалека, ощутила, как жестокая хватка на ее руках ослабла, а потом и вовсе резко исчезла. Потеряв опору, Эйприл неловко соскользнула на грязный асфальт и прижалась к стене, инстинктивно обхватив плечи руками, словно пытаясь сжаться в комок, неразличимую точку. Ее неудержимо трясло, как в ознобе, затем к горлу подступила дурнота, и девушка едва успела перевернуться на четвереньки, как ее вырвало на и без того грязную мостовую. Запах из близкого мусорного бака добавил «приятных» ощущений, руки резко ослабли, и несчастная жертва едва не ткнулась в грязный асфальт лицом.

— Девушка, с вами все в порядке? — незнакомый голос приблизился и звучал встревоженно. На плечо легла ладонь. От прикосновения Эйприл резко вздрогнула всем телом, как от удара тока, и поспешно, насколько смогла, отстранилась, пытаясь отползти. Каждое прикосновение словно вызывало боль, чужое присутствие — панический ужас; до сих пор не верилось, что этот кошмар закончился.

— Дурак, что ли? Не видишь, в каком она порядке? — проворчал другой голос, принадлежащий человеку постарше, скорее всего, пожилому мужчине. — Девушке наверняка нужна помощь. Ну-ка, — суховатая ладонь коснулась подбородка. Эйприл снова вздрогнула, но отстраниться не смогла — незнакомец удержал ее за подбородок, пристально всматриваясь в лицо, затем быстро скользнул взглядом по тому, что осталось от некогда элегантного костюма. — Звони 9-11, — скомандовал он уверенным голосом. — Леди наверняка не сможет добраться сама.

— Понял, — первый голос показался Эйприл совсем мальчишеским. Усилием воли она подняла голову и взглянула в глаза незнакомца-спасителя. Светло-серые, обрамленные сеточкой ранних морщин, они показались Эйприл до удивления знакомыми, но она не смогла припомнить, где видела их обладателя или кого он ей напомнил. Мысли путались, кружились в бешеном хороводе, налетая одна на другую.

— Ну-ну, малышка, не бойся, эти мерзавцы сбежали и не вернутся, — успокаивающим тоном, каким говорят с испуганным ребенком, заверил ее незнакомец. — В добрый час мы попали сюда, а то неизвестно, чем бы все это закончилось. — Он наклонился ближе и накинул на плечи девушки свой пиджак. — Все будет хорошо.

Эйприл скользнула по его лицу пустым тусклым взглядом, снова опустила голову. Тысяча мыслей и ощущений кружилась сейчас в растревоженном сознании, но одна отгоняла прочие, вставая перед пострадавшей в полный рост: не будет. Хорошо не будет. Теперь уже наверняка.

Последующие дни тоже прошли, как в тумане, чему Эйприл, собственно, была даже рада. Медицинский осмотр, пробудивший отвратительные воспоминания, не выявил никаких серьезных повреждений, ни внешних, ни внутренних. От беседы с психологом она тихо, но решительно отказалась: казалось невыносимым обсуждать, перетирать произошедшее с совершенно посторонним чужим человеком… все равно что раздеваться на публике. От этого сравнения Эйприл передернуло. Все, буквально все вызывало нездоровые ассоциации. Но говорить об этом она никому из медперсонала не стала, дабы не осложнять дело, и те, напичкав ее успокоительными и снабдив доброжелательно-бесполезными советами, отправили домой.

Собственно, по этой же причине Эйприл так и не нашла в себе духу в тот же вечер обратиться по этому случаю в полицию. Более того, она сделала еще большую глупость: сразу же по прибытии домой забралась в душ и долго-долго почти до ссадин безжалостно натирала мочалкой и без того измученное тело, смывая тем самым следы совершенного над ней надругательства, следы преступления.

Да, это была глупость. Эйприл понимала и безжалостно корила себя за это, но поступить иначе просто не могла. Она чувствовала себя непоправимо испачканной, извалянной в грязи, в нечистотах, в блевотине — и снаружи, и внутри; как телом, так и душой. Казалось, грязью пропиталась каждая клеточка тела, и оно поменяло свой запах. Оно внушало неприязнь, казалось чужим, непоправимо испорченным…

Но гораздо хуже было на душе. Чувства негодования и вины сражались в ее душе, и что бы ни побеждало, легче не становилось. Гнев и жажда мести заходили в тупик бессильной злобы, ведь она, слабая хрупкая девушка, ничем, ровным счетом ничем не могла отплатить этим обалдуям. Полиция… даже если их в итоге найдут, все закончится лишь тюремным заключением… если, конечно, удастся доказать их вину. С этой мыслью Эйприл досадливо дернула себя за прядь волос и снова обвинила в глупости.

А потом волна гнева сходила на нет, сменяясь опустошением. Недавнюю отважную до безрассудства правдоискательницу теперь мучило неугасимое чувство стыда. Ведь она сама, по собственной прихоти потащилась в этот гребанный переулок и начала снимать этих хулиганов. Зачем? Кто об этом просил? Захотелось ей, видите ли, восстановления справедливости и открытия истины. А истина в том, что прав тот, кто сильнее. И жизнь доказала это, ткнув ее носом в грязную лужу этой истины.

Однажды это должно было случиться. Сколько раз она рисковала жизнью и здоровьем ради очередного репортажа, считая его важнее и нужнее своей безопасности. Дура! Она и представить себе не могла, какой именно может стать эта опасность. До сих пор Эйприл везло (хотя и на грани она была черте-сколько и еще несколько раз); невероятно, сказочно везло, и она возомнила, что так будет всегда. Какого черта?.. В жизни нет неуязвимых — и вот так довелось в этом убедиться.

На следующее утро, превозмогая себя, Эйприл позвонила на работу, коротко сообщила, что подверглась разбойному нападению буквально в квартале от своего дома. Берн поворчал, конечно, по поводу ее неосторожности — и в такое горячее время, когда каждый работник на счету, — но все же нехотя согласился дать ей больничный отпуск на неделю. На следующий день девушка усилием воли буквально взяла себя за шкирку и подала заявление в полицию о нападении, благо, (хотя называть его так не поворачивался язык) следы этого нападения еще не сошли и были подтверждены документально. «Приятные» впечатления от этого посещения лишний раз укрепили ее в уверенности, что она поступила разумно, не рассказав всего, что произошло.

На этом всё. В остальные дни Эйприл так и не нашла в себе ни воли, ни желания покидать дом, даже для пополнения запаса продуктов. Того, что было куплено по пути из полиции и нашлось в холодильнике и шкафчике, должно хватить до выхода на работу — тем более что аппетита почти не было. А и не хватит — не беда. Перебьемся. И дело не только в страхе — в конце концов, можно ведь обойти десятой дорогой тот проклятый переулок и не появляться там вовсе. Ей просто-напросто не хотелось никого видеть, ни с кем разговаривать. Казалось, что весть о случившемся с ней безобразии написана на лбу, на осунувшемся (Эйприл безучастно отметила это, глядя утром в зеркало перед умыванием) лице. Может, и казалось. Проверять не хотелось совсем.

* * *

Однако на третий день (а может, на четвертый, девушка сбилась со счета) уединение ее было нарушено настойчивым стуком в дверь. Поначалу Эйприл не собиралась открывать вовсе — она ничего не ждала, да и с трудом припоминала, кому вдруг могла понадобиться. Однако незваный гость оказался настойчивым и вполне мог переполошить соседей, а вторжения на свою территорию полиции не хотелось. Да и грабители обычно не стучатся, предупреждая о своем визите.

Тяжело вздохнув, Эйприл запахнула полы тускло-розового закрытого халатика (в квартире было холодновато, а может, ее просто знобило) и направилась в прихожую.

— Эйприл, открывай, я знаю, что ты дома, — услышала она знакомый пронзительный голосок еще на подходе к двери.

Собственно, этого и следовало ожидать. Ирма собственной персоной. Слабо улыбнувшись, Эйприл открыла в дверь, впуская в комнату неугомонную коллегу, по совместительству подругу, с пакетом в руках. Едва зайдя в прихожую, та завертела головой, словно в поисках чего-то. Затем перевела взгляд на Эйприл.

— Слава Богу! — выдохнула она. — А я уже за тебя беспокоилась. И не только я.

Эйприл удивленно захлопала глазами, не совсем понимая.

— Твои зеленые приятели, — — пояснила Ирма, осторожно пристраивая пакет в углу и сбрасывая туфли. — Говорят, ты не отвечаешь на звонки.

— Я потеряла рацию, когда на меня напали. И… совсем забыла об этом, — немного смущенно пояснила Эйприл. Черт, она совсем забыла об их существовании. Да и не только о них. Мир после того злосчастного случая словно замкнулся в пределах ее квартиры.

— Оно и видно, — хмыкнула Ирма, от чьего внимательного взгляда не укрылись ни довольно бледный вид подруги, ни несколько рассеянное поведение, что обычно не свойственное Эйприл. — А что случилось-то?

Эйприл тяжело вздохнула. Этого-то она и опасалась. Любопытная Ирма не отстанет, пока не узнает то, что ей интересно.

— На меня напали в переулке, — коротко пояснила она. — Я пыталась вызвать ребят, но не успела — один из нападавших выбил у меня рацию. Она, наверно, там и осталась.

— Ограбили? — сочувственно вздохнула Ирма. — Это плохо. До зарплаты еще целых две недели.

— Нет.

— Тогда что им надо-то было? — Ирма окончательно запуталась.

— Я снимала их на телефон… — начала было Эйприл.

— Ну, понятно, — не дождавшись приглашения, Ирма прошла в комнату и села у стола. — Как обычно, нашла себе приключения на мягкое место. Они, наверно, страсть как разозлились… — тут она обернулась и вновь впилась взглядом в подругу, — не побили?

— Почти нет, — Эйприл вздохнула, — к счастью. Один из них настоящий качок.

— Слушай, — пристроив пакет на столике, Ирма слегка наклонилась вперед, глаза воодушевленно блеснули за стеклами очков, — а он… это… симпатичный?

Эйприл даже слегка передернуло от этого вопроса.

— Не знаю, не заметила, — чуть раздраженно пожала она плечами, усаживаясь напротив Ирмы в кресло. — А какая разница?

— Большая, — Ирма вздохнула, — я бы сама отдала…— она задумалась, потерев переносицу, — …половину зарплаты, чтобы познакомиться с симпатичным парнем.

— А как же твой… как его… Эд? — с некоторым трудом припомнила Эйприл.

— Энди, — Ирма фыркнула, — дело прошлого. Да и скупердяй редкостный. Так что я снова в активном поиске. А приличных парней так мало, — она вздохнула, — особенно спортивного телосложения, как этот твой…

— Он совсем не мой, — Эйприл с трудом удержалась от грубости, — и, поверь мне, Ирма, этот тип — последний, с кем тебе стоило бы знакомиться.

— Почему? — не поняла та. — У него уже есть девушка?

— Понятия не имею, — Эйприл закатала широкие рукава халата и продемонстрировала синяки на запястьях и почти прошедший след удара на щеке, — вот что мне оставил на память этот… Ромео, мать его за ногу.

— Козел! — вполне предсказуемо отреагировала Ирма, всплеснув руками и уронив пакет со стола на пол. — Вот черт! Я хочу сказать, он поступил с тобой просто ужасно, Эйприл.

— А это… — чуть помявшись в нерешительности, Эйприл повернулась чуть в профиль, показывая кровоподтеки на шее, — оставили его дружки.

— Так он был не один, — наконец сообразила Ирма. — И они тебя…

— Да, — поспешно перебила ее Эйприл. — И, ради Бога, Ирма, давай больше не будем об этом! Меня тошнит от одного воспоминания об этом.

Он демонстративно прижала к губам рукав, подавляя судорогу в горле.

— И ты заявила на них в полицию? — поинтересовалась Ирма. — Эти твари должны получить по заслугам. За все!

— Да, но… — Эйприл помолчала секунду-другую, прежде чем смущенно признаться, — только о нападении. Я просто не могла рассказать им об этом. Понимаешь?

— Не вполне, — Ирма задумчиво поправила очки, — но это неважно. Делай как знаешь. Они тебя не покалечили?.. ну, в этом плане… ты понимаешь.

— Вроде нет, — Эйприл опустошенно откинулась на спинку кресла. — По крайней мере, так сказали в больнице. А так… — она помедлила, силясь разобраться в путанице чувств и мыслей, а потом просто махнула рукой, — просто нет сил. Ни на что.

— Кстати, о силах, — вспомнив о чем-то, Ирма наклонилась, подняла пакет и извлекла оттуда немного помявшийся при падении тортик. — Вот, это тебе. Для поддержания сил. Купила по дороге к тебе. Как знала, что пригодится!

Эйприл слабо улыбнулась.

— Спасибо, Ирма. Ты настоящая подруга.

Она поднялась, направляясь на кухню. Ирма последовала за ней, прихватив с собой гостинец.

— Правильно, для чего еще нужны подруги, — довольным голосом добавила она, в предвкушении глядя на довольно немаленький кусочек торта, который положила на ее тарелку, зная о слабости подруги к сладкому, Эйприл.

— Может, еще для поиска приключений, — улыбнулась ей та, подливая чаю.

— Этого добра тебе без меня хватит, — отмахнулась Ирма. — Причем на двоих. А во избежание новых… надо бы вернуть твой передатчик.

— Ни за что! — похолодела Эйприл. — Не считай меня трусихой, — поспешно добавила она почти сердито, — но я больше туда ни ногой! По крайней мере, в ближайшее время.

— А я не о тебе совсем, — возразила Ирма. — Принести и я могу.

— Не надо, Ирма, — почти умоляюще попросила Эйприл. — А вдруг они… они вернутся?

— Это вряд ли, — заявила Ирма с уверенностью, какой вовсе не ощущала. Затем, чуть подумав, предложила: — А что, если твоих черепах попросить? Вот уж кому никакие амбалы не страшны! Кстати, они-то знают?

— Нет… пока. Сама понимаешь, у меня не было возможности им сообщить.

— Тогда я и скажу им. И попрошу. От твоего имени, — решительно заявила Ирма.

— Только не говори им всего, — попросила Эйприл. — Скажи только о нападении и что мне уже лучше. Может быть, — она вздохнула, — завтра даже на работу выйду.

— Берн это оценит, — одобрила Ирма. Про себя же подумала, что получится из этого, если некогда бесстрашная до безрассудства подруга теперь панически боится темных переулков и столь же темных личностей, которые и были основным контингентом ее съемок. Однако вслух этого не произнесла.

— А ты… справишься? — единственное, в чем усомнилась она.

— Должна, — Эйприл решительно выпрямила хрупкие плечи.

— И это правильно, — одобрила Ирма. — Ты сильная, Эйприл, и ты справишься со всем этим. Никаким козлам и ублюдкам в штанах не сломить тебя… то есть нас, — горделиво закончила она, стукнув себя кулаком в грудь и едва не уронив с вилки кусочек торта. Эйприл, не удержавшись, хихикнула.

— Уж тебя-то наверняка, — слегка поддела подругу она.

— Именно нас, — повторила Ирма, затем немного огорченно вздохнула, — жаль, что у тебя нет парня, Эйприл. Он бы и проводил тебя, если надо, и навалял этим ублюдкам.

Эйприл жестко улыбнулась, представив себе эту картинку. Что верно, то верно — Шредер не оставил бы этих козлов безнаказанными и заставил пожалеть о том, что они родились на свет. Достаточно вспомнить его реакцию на посягательства Кея и Ланселота. Но… для начала надо рассказать ему. Обо всем. И кто знает, как он воспримет это сейчас? Вдруг решит, что она сама напросилась? Сама их спровоцировала? Или даже…

— Действительно, жаль, — согласно кивнула она. — А ребятам лучше ни о чем не знать. Ты меня не подведешь, Ирма?

— Само собой, — с набитым ртом отозвалась та. — Можешь на меня положиться. Ты же меня знаешь…

— Вот это-то и пугает, — покачала головой Эйприл. Впрочем, ничего иного ей и не оставалось. По крайней мере, пока что.

«Они не будут сильнее меня», — с этой мыслью Эйприл поднялась с утра пораньше и, собрав себя, душевно и физически, в кучку, отправилась на работу. В место недавнего вдохновения и нынешней экзекуции.

По-осеннему прохладное ясное утро встретило девушку волной свежего воздуха, плеснувшей в лицо. Дождя не было, и, если верить прогнозу погоды, сегодня не предвиделось. Налетевший с побережья циклон за время ее вынужденного затворничества ушел на юг, унеся с собой дожди и слякоть. Но не холод. «Хоть что-то хорошее», — подумала Эйприл, зябко обхватив плечи руками и шагая в сторону остановки: сегодня на работе ее не ждали, и добираться придется своим ходом.

К счастью, час пик уже миновал, и не слишком долгий путь до места работы в полупустом автобусе в итоге оказался не таким уж и страшным. Порой Эйприл казалось, что на нее оглядываются другие пассажиры, но она упорно твердила себе, что и старушке с большими баулами, и средних лет негру, по виду разнорабочему, уж точно нет дела до нее и ее проблем. И что все это всего лишь нервы. Однако она вздохнула с облегчением, когда наконец покинула транспорт. Конечно, до места еще предстояло идти почти как до следующей остановки, но по пути проще отвлечься от неприятных мыслей.

На улице народу оказалось больше, чем в транспорте, и в спешке Эйприл пару раз столкнулась с кем-то локтями. Не останавливаясь, она скороговоркой бросала стандартные извинения и спешила дальше. Машинально ответив на приветствие охранника у входа, она закрыла за собой створчатые двери холла и, прислонившись к ним, выдохнула с облегчением. Наконец-то на месте.

Сидевшая напротив входа на своем дежурном месте Ирма приветливо улыбнулась и кивнула ей, не отрываясь от телефонного разговора. Затем, скорчив страдальческую гримасу, указала в сторону кабинета редактора. Надо думать, мистер Томпсон уже оповещен о ее прибытии и желает ее немедленно видеть.

Пытаясь немного оттянуть неизбежное, Эйприл заглянула в свой скромный кабинет, бросила на стол сумочку и остановилась перед зеркалом. Не самое привычное для нее времяпровождение, больше подходящее для Ирмы. Да и мистеру Томпсону, скорее всего, начихать на внешний вид репортера. И все же… все же надо хоть немного перевести дух.

Однако перед смертью не надышишься, и, закрыв кабинет, Эйприл максимально бодрым шагом направилась в обитель редактора, мысленно прося провидение хотя бы сейчас не сводить ее с подлизой Верноном. Это было бы слишком.

* * *

Очевидно, ее мольбы все же были услышаны. По дороге к кабинету никто не встретился, и Эйприл, в очередной раз пригладив прическу и глубоко вдохнув, как перед прыжком в воду, постучала.

— Да, да, войдите, — немного невнятно донеслось из-за двери.

Закрыв за собой дверь, Эйприл немного недоуменно уставилась перед собой — на место, где предположительно должен был находиться Берн. Но за массивным столом, заваленным сценариями, письменными принадлежностями разного толка и прочей необходимой рухлядью, никого не было. Лишь из-под него доносилось тяжелое пыхтение и бурчание — видимо, туда закатилась ручка или еще что-то, и в отсутствии помощников Берн решил достать ее сам, не поднимаясь с места. Что, с его тучной фигурой, было совсем и совсем не просто.

Подавив улыбку, Эйприл подошла ближе и тут же рассмотрела потерю — она выкатилась из-под стола и теперь сиротливо лежала почти под ее ногами. Наклонившись, девушка подняла ручку и намеренно громко, со стуком положила ее на стол.

Почти сразу же из-за столешницы торопливо, едва не стукнувшись об нее, показалась слегка взъерошенная светлая шевелюра начальника.

— А, Эйприл, это ты. Вовремя ты вернулась, — Берн выпрямился и сложил руки на животе, изображая несуетливое достоинство. — Ты уже поправилась?

— Да, шеф, практически да.

— Это хорошо, — нахмурился мистер Томпсон. — Сейчас совершенно неподходящее время, чтобы болеть.

— Как будто оно когда-нибудь бывает подходящим, — пробормотала Эйприл себе под нос.

— Настоящий журналист всегда в строю, правильно, мистер Томпсон? — из боковой двери показалась худощавая фигура зловредного оператора. Эйприл лишь медленно выдохнула, собирая остатки терпения. Начинается…

— Да, в кои-то веки ты прав, Вернон, — Томпсон мельком взглянул на него, затем вновь обратился к Эйприл. — Вернону пришлось заменить тебя на это время…

Тот горделиво приосанился, глядя на девушку свысока.

— …но ни к черту не справился, — закончил редактор, гневно глядя на мгновенно потерявшего весь апломб Вернона. — Запинается, повторяется и вообще — язык у него явно не тем концом подвешен.

Эйприл бросила на Вернона торжествующий взгляд, подавив совсем уж детское желание показать ему язык, вот, мол, тебе. Но удержалась, тем более что подъем по лестнице (лифт, как нарочно, оказался занят) утомил ее сильнее ожидаемого.

— Но, босс… — попытался было возразить Вернон.

— Тебя, очевидно, не устраивает твоя зарплата — великовата слишком? — грозно обернулся к нему Берн, и оператор тут же умолк.

— Так вот, — вернулся к главной теме Берн. — Тебе очень хорошо удалось интервью с мистером Линкинсом, Эйприл.

При одном воспоминании о занудном политике Эйприл слегка замутило, и оттого последующие слова начальника дошли до нее не сразу.

— …и ты его тоже впечатлила. Потому очередное его интервью я решил не поручать Вернону, а дождаться тебя, — продолжал редактор. — Так что ты очень вовремя вернулась… Эйприл?

Последнее слово Берн произнес с толикой испуга, заметив, как побледнела Эйприл и прислонилась к стене.

— С тобой точно все в порядке?

— Голова закружилась, — Эйприл выпрямилась. — А оно так необходимо, это интервью? — робко переспросила она.

— Само собой, — уверенно подтвердил мистер Томпсон и в подтверждение своих слов хлопнул ладонью по папке бумаг. — Помимо актуальности темы, она еще и неплохо оплачена…

— Из предвыборного штаба мистера Линкинса, — тихо закончила Эйприл. «Джинса*». Докатилась…

— Какая разница, — досадливо махнул рукой Берн. — Сейчас выборы — тема дня, и мы должны держаться в мейнстриме.

— Вы совершенно правы, мистер Томпсон, — льстиво поддакнул Вернон.

— Рад, что ты все понимаешь правильно, — одобрительно кивнул редактор. — Эйприл, ты, похоже, еще не до конца оправилась, потому это будет единственное твое задание на ближайшие дни, — с чувством проявленной милости заявил он. — И Вернон тебе поможет.

— Уже сегодня? — почти обреченно спросила девушка.

— Пожалуй, нет. Даю тебе день на подготовку, — решил проявить снисходительность Берн. — Можешь идти.

— И на том спасибо, — Эйприл медленно развернулась к выходу, краем уха слыша удивленный голос редактора:

— И даже не попыталась воспротивиться… Точно заболела. Хоть бы ей не стало хуже до завтра… иначе такое выгодное интервью сорвется.

Что ответил Вернон, Эйприл уже не слышала. Да и не слишком желала знать. Этот проходимец довольно предсказуем, и нетрудно угадать. Но не хотелось. Более чем достаточно интервью с Линкинсом и «помощи» Вернона, чтобы ей снова поплохело. Если выслушивать при этом еще и его бредни — вполне можно распрощаться со скудным завтраком, а также остатками самообладания и сил.

— Ну как? — сочувственно спросила Ирма, когда Эйприл, спустившись с лестницы, поравнялась с ней.

Девушка встряхнулась и заметила, что в задумчивости почти повернула не в тот коридор.

— Средней степени паршивости. Еще одна джинса, да еще и на пару с Верноном, — Эйприл тяжело вздохнула. — А ведь вроде бы и не понедельник.

— Бывает, — кивнул Ирма. — И до ланча еще нескоро.

— Тебе бы только поесть, — не удержалась от колкости Эйприл.

— Не только, — обиженно фыркнула та, — еще…

— Знаю, знаю, можешь не продолжать, — перебила ее Эйприл и нервно потерла виски пальцами. — Помолчи, пожалуйста, у меня и так от занудства Берна голова пухнет.

— Прости, я опять со своей ерундой, — Ирма виновато развела руками. — Ну никак не могу думать о серьезном, когда хочется есть. И перекус дома забыла. Вот балда! — она сердито хлопнула себя по лбу ладонью.

— Можешь взять мой, — без эмоций предложила Эйприл.

— Правда? — оживилась Ирма. — А… как же ты? — неожиданно вспомнила она.

— Мне не хочется. Так что пошли, заберешь, чтобы не пропало. А я и в кафешку забежать могу, — без энтузиазма закончила Эйприл.

Она не кривила душой, аппетита и правда не было, хотя ранний завтрак ограничился одним бутербродом с маслом и чашкой черного кофе. Но вялости и сонливости это не сняло.

— Слушай, тебе нехорошо? — с тревогой заметила Ирма, следуя по приглашению Эйприл за ней. — Может, доктору показаться?

— Нет, не стоит. Да и что я ему скажу? «Голова болит и кружится?» — реакция на перемену погоды. «Усталость и апатия?» — перетрудилась, да и работа нервная, — довольно правдоподобно передразнила Эйприл старушку-докторшу. — А перепадами настроения половина «Большого Яблока» страдает. На то оно и большое…

— Ну, если ты так считаешь, — Ирма с сомнением покачала головой. — Хотя я на твоем месте все-таки зашла бы. Мало ли…

— Не переживай, Ирма, все уже закончилось, и я в порядке… Ну, почти.

В этот момент в узком коридоре им встретился молодой словоохотливый эмоциональный помощник Вернона — Бен Джобс. Он многословно поздоровался с Ирмой, отметив ее привычную привлекательность (та буквально просияла от проявленного внимания, хотя любвеобильный Бен оделял подобными комплиментами практически всех знакомых женщин). А затем обратился к Эйприл, которой искренне симпатизировал, в своей привычной манере положив руку ей на плечо и наклонившись ближе.

От этого невинного в общем-то жеста (незлобливый Бен наверняка не имел в виду ничего дурного) Эйприл вздрогнула, как от удара, и нервно отстранилась. Поймав полный искреннего недоумения взгляд парня, она сухо пояснила, что у нее болит голова и вообще нездоровится как-то. Про себя же отметила, что до полного восстановления ей еще очень-очень далеко.

____________________

* ДжинсА — в журналистском жаргоне заказная, оплаченная конкретному журналисту статья в СМИ или репортаж по ТВ, в котором под видом новости выдаётся реклама товара или услуги, компромат или наоборот, пиар. Применяется в политике перед выборами.

Впрочем, до намеченного на завтра очередного интервью (которое Эйприл про себя продолжала именовать «джинсой») оставалось еще порядочно времени. Больше суток на то, чтобы морально и физически подготовиться к предстоящему испытанию терпения.

Пересиливая себя и собственное отвращение, журналистка бегло просмотрела предыдущий отснятый материал на предмет двусмысленных ответов и прочих зацепок, набросала примерный список вопросов (главный из которых не нуждался в записи, слишком уж актуальным он стал). На этом всё. Дел больше не осталось, да и силы закончились.

К счастью, довольный ее предыдущим материалом (а скорее всего, переведенным из штаба Линкинса кругленькой суммой — оплатой за пиар), мистер Томпсон милостиво разрешил Эйприл после обеденного перерыва уйти домой. Правда, со строгим наказом завтра с утра быть на месте. Но и на том спасибо, как говорится.

* * *

Неожиданный выходной (хотя бы половина его) был весьма кстати: занятой целыми днями журналистке не всегда хватало времени, да и сил, чтобы привести в порядок свое жилище. Прежде это не слишком смущало Эйприл: неприхотливым, привыкшим к немудреным условиям канализации зеленокожим приятелям-ниндзя ее квартирка казалась верхом удобства и комфорта. Однако новый гость — совсем другое дело. К его визитам Эйприл старалась приготовиться особенно тщательно. И не ее вина, что визиты эти были чаще всего неожиданными.

Наскоро перекусив, девушка вооружилась тряпкой, пылесосом и метелочкой для пыли и принялась за дело. Завершив с уборкой, она перенесла центр активной деятельности на кухню. И ближе к вечеру, когда уже начало темнеть, вышла оттуда, пошатываясь от усталости, но вполне довольная собой и результатами своего труда.

Вечером небо вновь затянули тучи и похолодало. Эйприл прикрыла окно и, закутавшись в длинный пушистый халат, устроилась перед телевизором на диванчике. Лениво листая каналы, она размышляла, что принесет день завтрашний, и сама не заметила, как задремала.

* * *

Никогда не стоит засыпать под телевизор, особенно когда по нему показывают очередной ужастик. Эйприл хорошо знала это, да и не увлекалась подобными фильмами, но, к несчастью, отключилась как раз на таком. Неудивительно, что и приснилось ей нечто подобное, вдобавок до безобразия напоминающее недавний несчастный случай: темный переулок, стены которого тонули в сером зыбком тумане, черные силуэты неизвестных, подходящих к ней, прижавшейся спиной к стене, все ближе. И злорадный глумливый смех, слышимый откуда-то, словно из пустоты.

Эйприл дернулась, просыпаясь, и едва не скатилась с диванчика. Приподнявшись, она потерла заспанные глаза и неловко пошарила в поисках пульта, чтобы выключить телевизор. Но замерла, не закончив движения. Потому что начавшийся во сне кошмар, похоже, вовсе и не был сном.

Не будь девушка так напугана, будь у нее время поразмыслить, она бы поняла, кому принадлежала едва различимая в полумраке комнаты рослая фигура. И, возможно, даже обрадовалась бы тому, что на этот раз угадала со временем приготовлений.

Беда в том, что случившееся с ней несчастье заронило зерно страха в душу. А нахлынувшая волна паники не позволила даже предположению о возможном мирном исходе зародиться в голове. И оттого Эйприл отреагировала на ночное вторжение неожиданно для ночного гостя — и в то же время весьма предсказуемо: она пронзительно взвизгнула, отпрянув прочь, к краю дивана. И, наткнувшись-таки на потерянный пульт, запустила им в пришельца.

— Эй, что за шутки? — ловко поймав предмет на лету, Шредер со стуком опустил его на подоконник. И замер на месте, не спеша приближаться, с недоумением присматриваясь к с трудом различимому в полумраке комнаты лицу хозяйки. Даже ему оказалось затруднительно рассмотреть четко, но то, что девушка напугана и, похоже, не узнала его, было ясно и так. — Ты не рада меня видеть?

— Эт-то ты? — пролепетала Эйприл, опускаясь обратно на диван, и шумно облегченно выдохнула.

— Конечно, — нарочито опасливо оглядевшись на предмет других метательных снарядов, ниндзя поравнялся с ней и, глядя на Эйприл сверху вниз, с сомнением осведомился. — А ты ждешь кого-то еще?

— Нет. Прости, — смущенно пробормотала та и подвинулась, давая ему место рядом с собой.

Но прежде чем принять молчаливое приглашение, Шредер вернулся к окну и, поправив сдвинутую им при проникновении в комнату занавеску, почти одновременно с этим включил торшер.

— Мерзнешь? — деловито спросил он, мельком оглянувшись на съежившуюся, несмотря на плотную пушистую ткань халата, Эйприл, и закрыл окно как следует. — Надо будет велеть Рокстеди украсть для тебя шубу.

Эйприл невольно улыбнулась.

— Спасибо, — она неловко пожала плечами. — До зимы еще далеко.

— Это только кажется, — завершив необходимые приготовления, Шредер вновь приблизился к девушке… и неожиданно замолчал, окинув ее напряженным взглядом. Эйприл невольно поежилась.

— За время моего отсутствия ты, похоже, снова успела найти себе неприятности, — наконец нарушил молчание он, присаживаясь рядом с Эйприл. Та растерянно кивнула.

— И кто посмел?..

— Уличные хулиганы. Я снимала их на телефон…

— Ясно, — резким тоном перебил ее Шредер. — Надо было разбить эту хреновину так же, как и раньше камеру. Иначе ты никогда не успокоишься. Ну вот обязательно надо было лезть на рожон? — не сдержавшись, он гневно ударил кулаком по подлокотнику дивана, отозвавшемуся жалобным скрипом.

— Это моя работа, — осмелилась возразить Эйприл. Она с вызовом посмотрела в глаза собеседнику. — Вот ты же по-прежнему будешь подставляться черепахам, сколько бы я ни просила…

— Это другое дело, — раздраженно ответил Шредер. Напоминание было не из приятных. — Я-то могу за себя постоять. А ты… хоть своих зеленых вызвала бы, что ли… — он раздраженно сплюнул.

Девушка подавленно молчала.

— И сколько их было… этих героев, — медленно выдохнув, поинтересовался Шредер. Глаза его недобро сузились.

— Четверо.

— А телефон, из-за которого весь сыр-бор, — ниндзя быстрым взглядом окинул комнату и не нашел ничего похожего на упомянутый предмет. И вопросительно уставился на Эйприл, — здесь?

Девушка отрицательно помотала головой.

— Я его выронила, когда… — она запнулась, признание о совершенном над ней надругательстве никак не могло сорваться с губ.

— Когда эти твари посмели коснуться тебя, — закончил за нее Шредер. — Там, где они подписали себе приговор, — добавил он вполголоса. Затем уточнил уже громче. — Кстати, где это?

— Переулок между Мэдисон-стрит и Пятой авеню, — отозвалась девушка. И вопросительно посмотрела на мужчину. — А зачем тебе? Ты… хочешь его найти?

— Именно, — буркнул тот. — И не только его, — ниндзя сумрачно оглянулся на Эйприл. — Они пожалеют, что родились на свет. Это я тебе обещаю.

Девушка тяжело вздохнула, но не стала ничего говорить, лишь обхватила колени руками. Шредер на свой лад понял это движение.

— Ничего не бойся, — заверил он Эйприл, повернувшись к ней и через силу улыбнувшись. — Эти твари больше никому не повредят. Более того, любая мразь в городе хорошо подумает, чтобы приблизиться к тебе. Верь мне.

С этими словами Саки наклонился вперед, собираясь обнять девушку. И профиль его, сбоку освещенный неярким светом торшера, вдруг показался Эйприл похожим на проклятого метиса, одного из напавших на нее подонков. Она негромко вскрикнула и подалась назад.

— Да что с тобой сегодня происходит?! — с толикой раздражения переспросил ниндзя, выпрямляясь.

— Я не могу… прости, — пробормотала Эйприл тихо. — Не сейчас.

Шредер рывком поднялся на ноги и, уперев руки в бока, с подозрением взглянул на девушку. Пришедшее внезапно в голову объяснение странного поведения Эйприл жгло душу углем. Но он все же сдержался и как можно спокойнее переспросил:

— Это из-за них? Из-за тех ублюдков, что напали на тебя?

— Да, — Эйприл облегченно выдохнула и собралась с мужеством. — Понимаешь, они…

Глаза ниндзя зло сверкнули, губы сжались в тонкую линию.

— Ты думаешь, что эти бандиты связаны со мной? — обвиняюще бросил он. — Это наплели тебе твои зеленые рожи?

— Нет! — потрясенная Эйприл даже поднялась. — Я вовсе так не думаю.

— Как же, — недоверчиво кивнул Шредер. — Скажи еще, что не из-за них ты от меня шарахаешься!

— Вовсе нет, — отрицательно мотнула головой Эйприл, но ее упрямый собеседник как раз в этот момент отвернулся и шагнул в сторону окна, и оттого не заметил ее движения. — Из-за того, что они со мной сделали…

— И горько пожалеют об этом! — резко развернулся к ней Шредер и рубанул кулаком воздух, словно ставя точку под сказанным. — Я оторву им головы и принесу тебе! Тогда ты поверишь!

— Погоди, я не… — начала было Эйприл, но продолжать не стала. Потому что ее гость вскочил на подоконник и исчез в промозглом сумраке осенней ночи, оставляя последнее слово за собой.

— Как всегда… — девушка устало опустилась на диванчик, раздраженно комкая в кулаке подвернувшуюся газету. — Упрямый, как стадо баранов.

Ей было донельзя обидно, что Шредер не дослушал ее. И все же злиться на него по-настоящему не получалось. Несмотря на всю порывистость, Саки вовсе не глуп и поймет, что ошибался насчет нее. До следующей их встречи. Если только за это время не успеет найти неприятностей уже на свою задницу. Нет, конечно, уличные панки не ровня мастеру ниндзюцу, и все же… Все же пусть будет осторожнее, если, конечно, в его лексиконе есть такое слово.

Обратный путь до припрятанного в ветхой «ракушке» гаража (которую местные умники из мэрии вот уже не меньше полугода собирались снести) транспортного модуля занял совсем не много времени, хотя и пролегал привычно по темным извилистым переулкам. Грабители и карманники в этот вечер приняли мудрое решение и даже не попадались на глаза рослому и крепкому даже на вид незнакомцу, широким уверенным шагом направляющемуся к одному ему известной цели. На свое счастье… Хотя именно сейчас Шредер не отказался бы от встречи с особо нахальными головорезами, захлестнувшая душу ярость требовала выхода, а достойного ее объекта не было. Да и недостойного также.

Впрочем, как обозвать возмутителя его (точнее, их) спокойствия, Саки не особо заботило. Потому что скоро называть будет некого. Пока что ублюдкам повезло напасть на его девушку и уйти безнаказанными. Но это временно. До тех пор, пока телефон Эйприл не попадет ему в руки. С помощью инопланетных технологий Кренга расшифровать запись — дело минутное (самому слизняку при этом совершенно не обязательно знать об оказанном им «благодеянии». Вернее, ни в коем случае не следует).

А уж дальше… Шредер в кровожадном предвкушении потер руки. О прочем уже позаботится он сам. В самом крайнем случае можно подключить подельников из местной мафии, с которыми он, завершив очередное дельце, предусмотрительно не рвал связи. В общем, никуда не денутся выродки, он до них доберется. Проскользнувшую тревожную мысль о том, что бандиты могут оказаться «гастролерами» и покинуть город, Шредер поспешно отогнал прочь. Слишком уж мала вероятность такого исхода, а с его везением стоит только подумать о возможной проблеме — как вот она, зараза!

Но только не в этот раз. Не когда дело касается Эйприл. Как расправиться с оборзевшими ублюдками, тоже можно будет решить по ходу дела, не спеша и со вкусом подбирая им казнь. Равно как и способ продемонстрировать свои «достижения» — потому что обещанным сгоряча «трофеям» она вряд ли обрадуется. А ей и так изрядно досталось).

Однако же продемонстрировать надо. Шредер шумно вдохнул и сжал кулаки. Теперь это уже дело чести. Может, тогда она перестанет слушать зеленых сопляков и наконец поверит ему…

Воспоминание о вновь вставшей на его пути зеленой проблеме окончательно вывело из себя — и Шредер что было силы пнул подвернувшийся под ноги упавший мусорный бак, из-за которого пришлось сбавить скорость. А за ним следом — и найденную взглядом крышку. Помятый жестяной круг с дребезжащим звоном выкатился из переулка на более-менее освещенный участок улицы. Ухмыльнувшись, Шредер проводил его взглядом. Случайный прохожий с недоумением покосился на довольно неплохо одетого (да, не только Эйприл хотелось произвести впечатление при встрече) и не похожего на пьяного буяна. Но, поймав злой взгляд, возмущаться не решился и поспешил перейти дорогу.

Шредер последовал его примеру, свернув в другой переулок, практически напротив покинутого. Он уже почти на месте. Бросил взгляд на светящийся указатель и неожиданно осознал, что ко всему прочему он всего лишь в квартале от места, где было совершено нападение на Эйприл. Места, куда наутро он собирался откомандировать Бибопа и Рокстеди (не самому же, в самом деле, рыться в мусоре!) на поиски утерянного телефона.

«А может, к черту ожидания?..» Саки задумчиво уставился на освещавший улицу фонарь. Может, приказать им приехать сюда прямо сейчас и, не откладывая дела в долгий ящик, начать поиски? В таком случае и с более приятной частью плана можно будет не задерживаться…

Пальцы уже нашарили во внутреннем кармане плаща округлый гладкий корпус передатчика, извлекая его наружу… В этот момент Саки приблизился к месту, где оставил модуль, и, оглядевшись, с сожалением отказался от идеи. Даже если ему повезет, тупые мутанты не напутают с местом прибытия и их не придется ждать полночи — почти наверняка те же полночи они потратят, обшаривая эту свалку. Шредер с негодованием и отвращением окинул взглядом замусоренный, тонущий в полумраке переулок. Даже ему — признал Саки с неохотой — было бы непросто найти что-либо в этих потемках, что уж говорить про мутантов. А потом станет еще темнее…

Тяжело вздохнув, Саки спрятал передатчик и прибавил шагу. Как ни прискорбно, придется отложить поиски на завтра, когда настанет солнечный, ну, или хотя бы пасмурный день. Конечно, их появление в городе днем (особенно страхолюдин-мутантов) наделает шума, но это не так страшно. Бластеры помощников быстро рассеют лишнее любопытство как прохожих, так и полицейских. А уж если явятся рептилии… Шредер злорадно ухмыльнулся. Тогда-то он и объяснит популярно некоторым земноводным, стоит ли совать свой зеленый нос в его дела. И распускать свой длинный язык. Лучше бы, конечно, те проснулись уже после успешного завершения поисков, но это вряд ли. Столько везения сразу просто не бывает!

* * *

Шредера удивило и, возможно, позабавило бы, если бы он узнал, что панцирные возмутители его спокойствия тоже еще не спали. И их точно так же тревожило странное поведение Эйприл. Только в их случае это выражалось в молчании средства связи.

Лишь сегодня вечером Донателло попытался через резервный передатчик, имеющийся у Ирмы (который благополучно пылился в отдаленном отделении шкафа, пока рассеянная девушка не решила сделать уборку), связаться с болтливой подругой Эйприл. Но этот разговор, вместо того, чтобы рассеять тревогу, лишь усилил ее. Ирма сообщила, что недавно на подругу напали в темном переулке, и тогда-то она утратила средство связи. На обеспокоенный вопрос Дона, не пострадала ли Эйприл, Ирма туманно ответила, что не сильно, прочее же посоветовала узнавать у нее самой. И отключилась прежде, чем черепашка успел поблагодарить ее за информацию.

Донателло и рад был бы последовать совету — уж от Эйприл всяко бы удалось узнать больше, чем от недалекой Ирмы. Но проблема вновь упиралась в отсутствие возможностей это сделать.

Простодушный (порой не меньше, чем Ирма, с раздражением отметил Дон) Микеланджело предложил не откладывать хорошее дело надолго и навестить Эйприл этим же вечером. На что Донателло решительно возразил, под недоуменные взгляды остальных братьев припомнив, что сам порывался так поступить, но Ирма уверила его, что делать этого не стоит и что Эйприл после нападения стала очень нервной и пугливой.

Донателло про себя удивился такой резкой перемене в поведении обычно бесшабашно храброй журналистки (как-никак, это не первое покушение на нее, но до сего дня пережитые неприятности ничему ее не учили — в плане осторожности). Но спорить не стал: Ирма все же общалась с Эйприл и знает, о чем говорит. Вот только маленькая проблема: как объяснить это братьям.

Впрочем, рассудительному Леонардо не потребовалось особых убеждений. Коротко кивнув в ответ на сбивчивые объяснения брата, он предложил навестить Эйприл днем. Сначала дома, а потом, если подруги не обнаружится на месте (а это почти наверняка с ее работой), то на Шестом канале, как обычно, замаскировавшись.

Но, как ни странно, принятое разумное решение не удовлетворило Донателло. И, помявшись под вопросительными взглядами братьев, он пояснил, что считает необходимым также найти утерянный Эйприл передатчик.

— Зачем? — искренне изумился даже невозмутимый Лео. — Не проще ли тебе собрать новый?

— …если, конечно, тебе не лень, — поддел брата насмешник Рафаэль.

— Не в этом дело! — раздраженно взмахнул кулаком в воздухе Дон. — Я боюсь, как бы это средство не было использовано против нас.

— В смысле? — не поняли братья, недоуменно уставившись на него.

— Передатчики снабжены маячками, благодаря которым мне можно отследить их местонахождение, — пояснил изобретатель. — С помощью радара в фургоне… или логове.

— Ну и?.. — раздраженно буркнул Рафаэль.

— При желании и определенных способностях в радиотехнике это можно проделать и в обратном направлении, — не менее сердито ответил Дон, барабаня пальцами по поверхности стола. — С их помощью найти наше логово.

В комнате повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием черепашек. Они переглянулись с искрой понимания в глазах. Не исключено, что совпадение покушения на Эйприл и утраты передатчика было вовсе не совпадением, а намеренным маневром. Одного из их врагов. Почти наверняка…

— У Кренга ведь найдется оборудование для этого, верно? — прервал тягостную паузу Леонардо. Донателло мрачно кивнул.

— То-то их давно не слышно, — протянул Рафаэль, с хрустом разминая пальцы и по привычке нашаривая на поясе саи, в данный момент мирно висевшие на стене.

— Чувак, ты думаешь, что это работа Шредоголового? — с тревогой переспросил Майки.

— Скорее, его шавок, — рыкнул темпераментный черепашка, стискивая руки в кулаки. — Вроде тех, что однажды пытались подставить нас*.

— Или дружков Бибопа и Рокстеди, которым мы славно надрали задницы при знакомстве с Эйприл, — припомнил Леонардо. — Тогда Шредер как раз пытался избавиться от нее.

Он нахмурился, вспоминая события, случившиеся примерно месяц назад. Когда после возвращения из портала времени Эйприл вдруг повела себя странно и стала защищать Шредера. От них, своих друзей. Лео тогда поверил подруге, что преступник-ниндзя и правда помог ей в их путешествии во времени и теперь заслуживает определенного снисхождения. Но… не ошиблась ли Эйприл тогда? Не воспользовался ли негодяй случаем втереться к ней в доверие и теперь вот так отплатить ей за защиту? Леонардо сжал зубы. В таком случае ему придется за это заплатить. Полной мерой.

— Дон прав, передатчик надо найти, — решительно заявил он.

— Прямо сейчас, что ли? — не понял Майк.

— Нет, конечно, — успокоил младшего Донателло, хлопнув его по плечу. — Сейчас на поверхности уже почти ночь, а в темноте мы наверняка его не найдем — он же совсем маленький. Лучше поискать завтра, после того, как мы навестим Эйприл и убедимся, что с ней все в порядке… ну, хотя бы относительно.

— А если Консервная Банка нападет этой ночью? — Микеланджело опасливо огляделся.

— Я переключу систему оповещения в экстренный режим, — заверил изобретатель и направился к выходу.

— Ну же, Майк, не будь трусишкой, — поддел его Раф. — Пока я с тобой, никакой Шредер не посмеет тебя украсть!

— Вот еще! — надулся младший. — Я сам ему надаю на орехи.

— Как только встретишь, обязательно, — хмуро заверил его Лео. Про себя же подумал, что с особым удовольствием в этом поучаствует. Негодяй должен заплатить. За всё. И особенно — за Эйприл…

__________________________

* отсылка к серии «Возвращение Шредера» — где нанятые им ученики спортзала «Слеш О'Кэш», переодетые черепашками, совершали ограбления

С наступлением дня, однако, дела, как это часто бывает, пошли не по плану. Попытка навестить Эйприл по дороге в пиццерию Винни (сделав, правда, изрядный крюк) обернулась ничем: дома никого не оказалось, а створки окна, несмотря на довольно теплую погоду, были накрепко закрыты.

— Все правильно, — успокоил Леонардо озадаченных братьев. — В городе полным-полно всяких жуликов. Однажды ее квартиру уже ограбили.

— Почти год назад, — возразил Рафаэль, недоверчиво прищурившись. — Что-то долго она собиралась проявить осторожность.

— Лучше поздно, чем никогда, — примирительно заявил Микеланджело. Затем многозначительно улыбнулся, — …чего нельзя сказать про пиццу, парни. Она может остыть. А Эйприл наверняка на работе, заглянем туда и всё узнаем.

— Среди бела дня? — усомнился лидер.

— Маскировка — наше всё! — младший щелкнул пальцами и поерзал на месте, извлекая откуда-то из-под сидения резиновую маску. — Можно притвориться разносчиками пиццы и…

— Опять! — Рафаэль хлопнул себя по лбу. — Майк, ты можешь хотя бы пять минут не думать о еде? К тому же, Эйприл не любит пиццу.

— Зато другие любят, — не менее жизнерадостно отозвался тот. — Вернон, например, — Майки брезгливо поморщился. — Или Ирма.

— Ладно, убедил, — сдался Лео и посмотрел в окно. Похоже, они уже на месте. — Тем более, ты у нас курьером уже побывал*. Тебе и карты в руки.

— Будь спок, шеф! — Микеланджело широко улыбнулся, затем натянул на себя маску, на глазах превратившись из зеленой черепашки в лысого круглолицего мужичка с крупными чертами лица. — Все тип-топ!

— Так, ребята, мы у цели, — вмешался Донателло, выворачивая руль и притормаживая у бордюра, попутно оглядевшись — можно ли здесь останавливаться. Кому-кому, а им внимание полиции совершенно излишне. — Майк, на выход!

Младший шутливо «отдал честь» старшему, коснувшись ребром ладони виска, затем поспешно натянул рукава, пряча зеленые ладони, и поднялся с места.

— И про нас не забудь там, — добавил Раф уже ему в спину. Ответом стал лишь лишь кивок.

* * *

Впрочем, поездка в Телецентр тоже не увенчалась успехом — если только таковым не считать известие о том, что Эйприл уехала на встречу с каким-то типом из мэрии и будет нескоро. На этот раз, как ни странно, с Ирмой. Об этом Микеланджело сообщил Вернон, как обычно — на этих словах младший недовольно скривился — поскупившийся на чаевые. Из-за того, что, видишь ли, пицца оказалась не с той начинкой, да и вообще остыла. Лео спрятал улыбку: им повезло, что длинноносый задавака вообще что-то заказывал.

Впрочем, настроение братьев от этого нисколько не испортилось, тем более что за время отсутствия младшего они тоже успели перекусить («В кои-то веки ему не достанется половина всей пиццы!» — довольно проворчал Рафаэль). И с Эйприл не так плохо, как он опасался, раз уж она вышла на работу. А значит, можно заняться задачей номер два.

Нетерпеливо дожидавшийся сигнала Донателло тут же включил систему, настраивая ее на нужную частоту.

— Есть! — воскликнул он практически тут же. — Мы совсем близко, парни, всего в паре кварталов от места.

— Ну так шего же вы жжем, шуваки? — с полным ртом пробурчал Микеланджело с заднего сиденья, поспешно наверстывая упущенное. И, чуть не подавившись от резкого толчка, недовольно бросил. — Ну, не так же быштро! Мы шерепахи или хто?

— Мы — ниндзя, бро, — сильно хлопнул его по плечу Рафаэль. — В первую и главную очередь.

* * *

Тем временем Шредер успел уже пару раз пожалеть, что связался с тугодумами-мутантами, и лишь гордость не давала признать это вслух. Мало того, что Рокстеди вывел модуль на поверхность почти в квартале от нужного месте, распугав бродячих кошек, облюбовавших эту помойку. На еще один маневр ниндзя не решился, не желая привлекать внимание раньше времени, и приказал добираться до места пешком. Хотя местность, изрядно замусоренная и почти непроходимая местами из-за огромных луж, этому явно не способствовала — и это мягко сказано. Черт, даже слишком мягко!

Но этого мало. Тупоголовым оказалось еще надо долго и нудно разжевывать, зачем они здесь и что конкретно от них требуется.

— А што мы тут ищем, босс? — проявил неожиданное любопытство Бибоп, поправляя на плече перевязь бластера и оглядывая переулок, при свете дня выглядящий еще более удручающе, — …на этой помойке?

— Телефон, — размышляя о чем-то своем, машинально отозвался Шредер.

— Так мы только что прошли его, — возразил Рокстеди. — Телефонная будка там, — и он ткнул пальцем в сторону только что пройденной кривой улочки.

— Да не автомат, болван, — перебил его Шредер. — Переносной телефон. Как твой передатчик, например. Его где-то здесь посеяла эта растяпа О’Нил, — последние слова он произнес как можно небрежнее, что, впрочем, было не так трудно. День начался из рук вон скверно, и буквально все вызывало отрицательные эмоции.

— А, понял, — туповатая морда кабана расплылась в ухмылке. — Вы хотите найти их передатчик, чтобы выследить черепах.

— Точно! А теперь за дело.

Обрадованные мутанты, нимало не смущаясь окружающей грязью, принялись за поиски… которые уже минут через пятнадцать увенчались успехом.

— Вот он, босс! — с радостным возгласом Бибоп выпрямился и поднял над головой что-то округлое.

— Тащи сюда!

Но при ближайшем рассмотрении находка оказалась настоящим черепашьим передатчиком, издали напоминающим пудреницу. В другое время и в другом месте такое везение Шредера бы порадовало. Но только не сейчас.

— Да не этот, дубина! — он с раздражением отбросил передатчик вглубь переулка. — Другой, более новой конструкции. Как…

В этот момент внимание его привлекло что-то серебристое, блеснувшее за баком, который задел, попятившись, перепуганный Бибоп. Но проверить предположение Шредер не успел.

— А ты разборчивый, Консервная банка, — донесся из переулка до безобразия знакомый голос. — Может, тебе антенну видеосвязи надо?

Трое сообщников тут же, как по команде оглянулись. При этом Шредер бросил взгляд туда, где успел приметить странную вещицу, запоминая место. Добраться до нее прямо сейчас не получится, но это не беда. На повестке дня развлечение получше.

* * *

— Черепахи! — хрюкнул Бибоп, сдергивая с плеча бластер. — Откуда вас только принесло, мелкота паршивая?

Однако выстрелить он не успел: брошенный сай пригвоздил перевязь к стене. По инерции Бибоп нажал кнопку, и красный луч со свистом вылетел буквально под ноги его напарнику, заставив последнего весьма шустро подпрыгнуть.

Шредер не глядя дотянулся до оружия и дернул на себя, так что сай, звякнув, упал наземь, острым концом порвав и без того потрепанную штанину мутанта.

— Всегда сначала стреляй, а потом спрашивай, — резко ответил он, бросив оружие владельцу и выхватив собственный, более компактный лазерный станер. Противник приблизился достаточно, чтобы даже эти тупицы без проблем могли прицелиться по ним.

Однако же противник этот, единый в четырех лицах, вовсе не желал быть подстреленным, перемещаясь с поистине молниеносной скоростью. Казалось бы, в тесном переулке, лишенном балконов и рекламных стендов, негде укрыться, да и развернуться. Но только это касалось неуклюжих бывших панков (и как они только в спешке не перестреляли друг друга? — не раз приходило в голову их командиру), а не ловких подвижных ниндзя. Которые, к тому же, успели разжиться подручным оружием, вдобавок к собственному, — и стали им крышки с мусорных баков, видимо, прихваченные за углом. А Леонардо довольно неплохо отражал лучи скрещенными мечами.

Вот почему Шредер, не единожды порывавшийся оставить помощников отбиваться от черепах и вернуться-таки за примеченной находкой, раз за разом был вынужден возвращаться с полпути. А потом, окончательно разозлившись, включился в сражение всерьез, в каждый удар вкладывая весь гнев и негодование. И за безобразие, в которое волей-неволей влипла Эйприл. И за досадную помеху на пути его мести. И — самое главное — за то, что из-за этих сопляков Эйприл теперь ему не доверяет.

Пару раз он был уже близок к тому, чтобы серьезно покалечить оказавшихся на его пути противников (волей случая ими оказались сначала частично обезоруженный Рафаэль, а затем болтун Микеланджело, неосторожно ляпнувший о том, как некоторые жестянки не ценят своей шкуры). Лишь неуклюжий помощник, вздумавший «помочь» в первом случае, и собратья насмешника — во втором помешали свершиться неизбежному. И оба пострадавших отделались глубокими порезами от наладонных когтей.

— Ого, парни, а Железная башка сегодня что-то особенно злой, — заметил Майки, потирая голову, по которой ему только что досталось его же «щитом».

— А ты помнишь, когда он был добрым? — бросил Рафаэль, в прыжке сбивая на землю очередного противника, подобравшегося к ним сзади.

— Нет. Но все равно, — младший бросился на помощь брату, огрев нунчаками громилу носорога по спине. Тот даже не поморщился. — Должно быть, ему очень нужна эта фигня.

— Не очень, — отозвался Дон, одной рукой нащупывая за поясом находку. — Выбросил же. Ему надо что-то другое. Но вот что? — он со свистом раскрутил посох, превращая его в деревянное подобие потерянного «щита».

— Не твоего ума дело, зеленый, — с этими словами Шредер сделал ложный выпад, после чего, припав к земле, ловкой подсечкой опрокинул черепаху на панцирь. Станер был перерублен катаной Леонардо, но неразлучное оружие в виде собственных доспехов осталось при нем. И готово к применению.

Донателло спасла очередная случайность. Должно быть, кто-то из потревоженных шумом местных жителей, благоразумно решив не высовываться, вызвал полицию. Завывание сирены, на которое противники в пылу сражения поначалу не обратили внимания, приблизилось. Высунувшийся было за угол Рокстеди был неприятно удивлен количеством машин. Бластер его, как и Бибопа, был сломан во время драки, и если против черепах можно было обойтись грубой силой, то с вооруженными «ребятами в синем» связываться не хотелось.

— Копы! Мотаем отсюда! — и, сочтя предупреждение достаточным, Рокстеди бросился наутек, сбив оказавшегося на пути Майка и Рафа. Те от неожиданности ничего не успели предпринять. Бибоп последовал за ним. Никто из беглецов не видел в таком маневре ничего удивительного. Разве не так они поступали каждый раз, когда сила была не на их стороне? Накостылять черепахам они успеют и в следующий раз. А вот попасть за решетку, особенно уже побывавшему там Рокстеди, не хотелось от слова «совсем».

Шредер считал иначе, однако, безуспешно попытавшись в последний раз прорваться к приметному месту, сжав зубы, вынужден был отступить. Но — иным путем, отвлекая на себя внимание. Движимый вовсе не благородным желанием помочь неуклюжим остолопам, один из которых за время совсем не близкого пути до модуля, обязательно попадется если не копам, то черепахам. И те, даже не прибегая к пыткам, сумеют вызнать, что именно те искали. И сделать нужные… точнее сказать, совсем не нужные выводы. Нет уж, пусть мотают отсюда, да побыстрее. За трусость он сам успеет наподдать им позднее. А сейчас…

— Разбирайтесь со своими легавыми дружками сами! — вызывающе бросил Шредер, запрыгнув на пожарную лестницу. — А у меня есть дела поважнее.

И быстро, почти не касаясь перекладин, взобрался на крышу здания.

Как и следовало ожидать, черепашки тут же забыли о мутантах и последовали за ним. Но все же не успели: когда Рафаэль, вырвавшись вперед, перепрыгнул низкое ограждение крыши, там уже никого не было.

— Ушел-таки! — черепашка с раздраженным рычанием ударил себя кулаком по колену.

— И нам пора, — обеспокоенно заметил Донателло, глядя вниз. Возле переулка, в котором они только что были, притормозили две полицейские машины, и (правда, черепашка не был в этом уверен), он приметил на горизонте еще одну. Красные и синие отблески метались по стенам, рождая причудливые тени. Маловероятно, что они станут искать злоумышленников на крыше, но проверять не стоит.

— Что же все-таки понадобилось здесь Шредеру? — задумчиво проговорил Леонардо, потирая подбородок. Увиденная собственными глазами сцена, в которой противник сам выбросил рацию, за которой, как они думали, охотился, переворачивала все с ног на голову.

— Главное — не нашел, — радостно подытожил Микеланджело и спрятал за пояс выхваченные было нунчаки. — И теперь уже точно не найдет. Эти чуваки, — кивок вниз, — позаботятся об этом.

Леонардо не разделял оптимизма младшего, однако с огорчением отметил, что братья вполне согласны с последним. Ничего серьезного или опасного никто из них в переулке не заметил, и братья согласились с шутливым предположением Рафа, что должно быть, кто-то из мутантов просто заблудился. Что бы там ни было, полицейские должны это найти… Лео с сомнением покосился вниз. Или нет?..

— Нет худа без добра, — усмехнулся Донателло. — Зато мы сможем вернуть Эйприл ее рацию.

— И тебе не придется мастерить ее заново, мистер лентяй, — закончил Раф.

Братья весело рассмеялись и прибавили шагу, приближаясь к противоположному концу крыши. Лишь Леонардо не разделял их радости. Он чувствовал, что все далеко не так просто, как им кажется, однако объяснить свое предчувствие никак не мог. И во избежание насмешек пока решил промолчать.

______________________

* — отсылка к серии «Пицца по-шредеровски», где Микеланджело подрабатывал разносчиком пиццы в пиццерии, которая, как выяснилось, принадлежала Шредеру

Вернувшись в логово, Донателло сразу же отправился в лабораторию, проверить находку на целостность — она ведь вполне могла пострадать от швыряния ее некоторыми вандалами о стену. Майки и Раф устроились у телевизора, а Лео, немного поразмыслив, отправился к мастеру Сплинтеру. Слишком уж не давала ему покоя эта самая находка. А точнее сказать — то, что искал противник в переулке не ее. Но что-то же все-таки искал? Надежда на то, что это загадочное и почти наверняка небезопасное «что-то» найдут полицейские, у Леонардо была очень слабая. Они ведь тоже не знают, что именно искать, и, убедившись в отсутствии драки, по поводу которой и были вызваны, скорее всего, задерживаться на дополнительные поиски не станут. Чего нельзя сказать про Консервную Банку. Раз уж не поленился один раз притащиться туда со своими головорезами, что помешает ему вернуться?

Чем больше Леонардо думал обо всем этом, тем больше склонялся к мысли вернуться и проверить место еще раз. Разумеется, не прямо сейчас, через часок-другой, чтобы не столкнуться с копами. Сплинтер идею одобрил, чего нельзя было сказать о братьях. Но учитель — не Лео, чьи слова можно и проигнорировать. Так что вернуться пришлось.

Копаться в мусоре — далеко не самое приятное занятие. Предстоящее им, к сожалению, далеко не в первый раз. При одной мысли об этом сморщил нос даже инициатор идеи, а Дон добавил вполне логичное и ожидаемое «почему обязательно мы?». Но, как и прежде, ответа на этот вопрос не последовало.

Вот только повезло братьям на этот раз меньше. Тем более, что они, как и прежде, не знали, что именно ищут. Ничего похожего на оружие или источник энергии в переулке не обнаружилось, а других идей не было даже у Лео. Он, правда, подозревал, что так же тщательно, как и он сам, вел поиски только жадный до всевозможной техники Дон, но никак не легкомысленный Майки или вечно противоречащий старшему Раф. Но поделать с этим ничего не мог. Не проверять же весь тупичок самому?

— Все, хватит, — не выдержал наконец Дон, выпрямляясь и отряхивая руки. По-хорошему, их стоило бы помыть, но об этом не стоило мечтать до дома. — Должно быть, эту штуку нашли полицейские.

— Или Сплинтер-младший что-то попутал, — неприязненно отозвался Рафаэль, бросив сердитый взгляд на старшего. Из-за этих дурацких поисков он пропустил любимую передачу, повтора которой ждал целую неделю. — Опять, поди, примерещилось что-то?

Лидер на колкость не отреагировал. Он вообще не любил спорить попусту, не имея чем подтвердить свои слова. А сегодня и правда положился на странное тревожащее предчувствие, которым, подражая сэнсэю, учился доверять. Правда, не всегда успешно…

Как сегодня, например. Леонардо перевел взгляд на окрасившийся ярким багрянцем кусочек неба меж домов и вздохнул. Скоро стемнеет, и продолжать поиски нет смысла. Должно быть, загадочное «нечто» и правда забрали полицейские, о чем он сообщил братьям. Которых это известие скорее порадовало, нежели огорчило. Значит, вещица не достанется и Шредеру, а им можно спокойно возвращаться домой, к комиксам, телевизору и пицце. И вечерней тренировке, добавил лидер, неприятно усмехнувшись при виде кислой мины на физиономии младшего. Маленькая месть, не иначе, потому что неприятное предчувствие, что история на этом еще не закончена, не оставляло его в покое.

* * *

Леонардо честно пытался бороться с этим предчувствием, неоднократно напоминая себе об абсурдности своих предположений, но безрезультатно. Помогла бы беседа с учителем, но беспокоить его во время медитации Лео не решился. И промучившись весь вечер, он принял, скорее всего безрассудное, но единственное решение, которое могло бы его успокоить. Вернуться на место и убедиться в его безопасности лично. А если ошибся, лучше убедиться в этом самому, не беспокоя братьев, а заодно и избегая насмешек, без которых точно не обойдется.

Путь к переулку, местоположение которого Леонардо за два посещения успел выучить так, что не боялся пропустить в темноте, проходил недалеко от дома Эйприл. И черепашка решил сделать небольшой крюк до него. Однако темные окна квартирки скорее встревожили его еще больше. Час был не слишком поздний, однако, утомленная суматошным днем, Эйприл могла лечь и пораньше. Не стоит беспокоить ее неурочным визитом. Успокоив себя немного, Лео прижался к стене, пропуская припозднившуюся парочку (нацепленный впопыхах плащ был весьма слабой маскировкой в прозрачных летних сумерках). А затем неслышно проскользнул за поворот улочки, ведущей, как он помнил, к нужному месту.

Поравнявшись с переулком, черепашка огляделся и, никого не заметив, сбросил заметно мешавший плащ и приготовил оружие. Тишина бывает обманчивой, и он может неожиданно наткнуться на врагов, явившихся сюда с той же целью. И он, Лео, готов к сражению, даже если оно обернется не в его пользу.

* * *

То, что он поверил чувствам не зря, Леонардо понял сразу же, поравнявшись с поворотом. Хотя вместо трех донельзя знакомых фигур, которые подсознательно ожидал увидеть, обнаружил всего одну. Но тоже более чем узнаваемую, даже несмотря на то, что в полумраке она казалась лишь черным силуэтом на чуть более светлом фоне. Затаив дыхание, Лео нашел рукоять меча и сделал шаг вперед. И только тогда заметил в руках противника вещицу, которую, должно быть, они с братьями безуспешно искали полвечера. Этому мерзавцу всегда везет! Сжав зубы, Леонардо прищурился и присмотрелся. Почти неразличимая в широкой ладони Шредера вещица отбрасывала на того легкий отсвет, а значит, могла оказаться либо передатчиком (Лео тут же отбросил эту версию, ведь передатчик мирно покоился на столе Донни, когда он уходил), либо… телефоном.

Леонардо плохо разбирался в новых моделях техники, в отличие от Донателло, но этот телефон, и на телефон-то не похожий, скорее на мини-экран телевизора с несколькими кнопками внизу, он однажды видел у Эйприл. На него, как объясняла подруга, можно еще и записывать видео, как на камеру. И даже сняла пятиминутное «шоу» неугомонного Майка.

Судя по доносившимся в тишине звукам, этот телефон принадлежал именно ей. Потому что голос Эйприл Лео узнал бы из сотни. Вот только… только услышанное ему совсем не понравилось, заставив оскалиться в полумраке. Голос Эйприл был испуганным, умоляющим, что на нее совсем не похоже. Чуть менее отчетливо черепашка различил мужской голос… или даже не один? Леонардо не понял этого. Голос грубый, угрожающий, не обещающий ничего хорошего. А потом только крик, стон и странное пыхтение. Что там эти ублюдки сделали с Эйприл, с его… их подругой? Понять этого Лео не мог, но явно что-то очень скверное. А этот негодяй, их враг, стоит тут и смотрит на все это. Случайно ли? Ох, вряд ли… Не зря же он искал эту вещицу. Должно быть, он и стоит за этим нападением. А теперь любуется содеянным… Черепашка с трудом сдержался, чтобы не зарычать, и сделал еще один шаг вперед…

* * *

Возможно, Лео порадовал бы тот факт, что все его предположения относительно противника оказались совершенно верными. Не найдя нужную вещицу, Шредер собирался как можно скорее вернуться за ней. И искренне надеялся, что в поисках не придется обыскивать все полицейские участки в округе. Нет, эта малость вряд ли остановила бы его, но все же хотелось заполучить ее в руки поскорее, дабы приступить ко второй, более приятной части плана.

К сожалению, на какое-то время отложить пришлось не только вторую, но и первую часть: мутанты сдуру проболтались Кренгу о выброшенном передатчике, и пришлось долго и нудно объяснять слизню, что устройство было неисправно, попутно придумывая причину своего визита в этот бомжатник. Поверил Кренг или нет, так и осталось неизвестным, однако причитающуюся порцию возмущения по поводу напрасной траты времени Шредер получил. И это никак не способствовало хорошему настроению.

Расквитавшись с помощниками за глупость и длинный язык приказом навести порядок в нижних уровнях (не то чтобы это было сильно необходимо, просто именно это дело было для обоих приятелей самым неприятным), Шредер наконец смог приступить к делу, благополучно проигнорировав верещание Кренга о каких-то его собственных планах. Сейчас никакие самые заманчивые перспективы (а будучи связанными с опостылевшим Измерением Икс, однозначно не интересные) не могли отвлечь его от задумки. Все остальное прекрасно может подождать его возвращения. Помощь на этот раз не понадобится: Шредер хорошо запомнил место, в котором приметил телефон (если только это он и был), а значит, копаться в мусоре не придется. Да и отвлекать от возможных помех в виде земноводных (которые вполне могут снова сунуться туда) будет некому.

Насколько он ошибался, Шредер обнаружил, как водится, уже гораздо позже, на месте. Недолгая, но оживленная стычка перевернула все в переулке вверх тормашками, так, словно здесь все нарочно кто-то перерыл. Вот только кому это надо? Вполголоса пробормотав проклятье в адрес надоедливых рептилий, вечно лезущих не в свое дело, Шредер окинул взглядом замусоренную улочку, восстанавливая в памяти картину минувшего сражения и положение того самого бака, под которым и заметил привлекший его предмет. Сейчас на месте не наблюдалось ни того, ни другого, зато в изобилии валялся всяческий мусор, и понемногу сгущалась вечерняя темнота, в которой залежи его, так же медленно и неотвратимо, сливались воедино.

Еще раз помянув «добрым» словом черепах, да и собственных олухов, Шредер слегка наклонился, упираясь ладонями в колени, и медленно осмотрелся. Затем так же не спеша прошелся по переулку, пинком отбрасывая с пути мешавшие предметы, в первую очередь в возможных местах нахождения потери. И спустя минут пятнадцать ему повезло. Телефон обнаружился-таки под баком, который, откатившись в сторону от лихого удара, должно быть, увлек его за собой. Ладно хоть не расплющил…

Нетерпеливо пнув в сторону бак, Шредер подхватил с земли находку, внимательно рассмотрел, затем несколько раз нажал на кнопки, разбираясь в системе, несколько торопливо и дергано, так как батарея аппарата была почти разряжена. Найдя нужную запись, увеличил масштаб до предела (изображение было откровенно неважным) и прибавил звук.

«Вот они, голубчики…» Шредер кровожадно оскалился под маской, всматриваясь в лица. Но запись, очевидно, велась с приличного расстояния, и более-менее отчетливо удалось рассмотреть лишь парня с выраженными индейскими чертами и длинные патлы другого малолетки. Слишком мало для точного опознания.

Неожиданно ракурс сменился, отобразив лишь стенку мусорного бака вроде того, за которым лежал. По доносившимся откуда-то сверху голосам Шредер понял, что Эйприл выронила телефон. Те немногие кадры, запечатлевшие вандализм малолетних ублюдков, были единственным материалом для опознания. И чертовски дерьмовым материалом, впрочем, выбирать было особо не из чего.

Тем временем голоса приблизились и звучали более отчетливо. Включая голос Эйприл, напуганный и дрожащий. Она пыталась уговорить одного из негодяев, тот что-то отвечал ей вальяжным самонадеянным тоном. А потом, уронив что-то, судя по звуку, стеклянное, сорвался почти на визг. Затем вскрикнула девушка, а потом…

…потом случайный наблюдатель понял, ЧТО именно посмели эти уроды сделать с Эйприл. И до боли стиснул в руке злополучный телефон, так что тот угрожающе хрустнул. Обжигающая ярость вспыхнула в груди, огненной волной прокатившись по всему телу, бешеным смерчем затопив сознание. Дело оказалось гораздо хуже, чем он предполагал. Даже за причиненные побои эти ублюдки заслуживали показательной казни, а за ЭТО… самое скверное и отвратное, что можно сделать с человеком… За это они будут умолять его об этой казни, сами попросят о смерти. Но им долго придется этого дожидаться.

— Итак, я не ошибся: ты все-таки здесь, — знакомый до безобразия голос вывел Шредера из ступора. Резко, всем телом обернувшись, он выбросил сжатую в кулак руку вперед, в надежде если не пронзить, то хотя бы зацепить посмевшего подкрасться и помешать ему наглеца. Но тот ловко увернулся (все-таки длительное созерцание светящегося экрана заметно ухудшило видимость), отпрыгивая назад и извлекая из-за спины два меча. И по этому жесту Саки сразу опознал его.

— Опять ты здесь, — рыкнул он, метнувшись навстречу противнику, попутно пряча телефон во внутренний карман за поясом. — Видно, мало тебе сегодня досталось. Могу повторить…

Черепашка снова уклонился от удара, поймав лезвие наладонника лезвием одного меча, вторым угрожая сбоку. Отступив назад, так, чтобы за спиной оказалась стена, Шредер стремительно огляделся, ожидая увидеть по сторонам так же неслышно подкравшихся других черепах — напарников противника. Но, к своему удивлению, никого не обнаружил.

— Что за шутки, рептилия? — с этими словами Саки бросил короткий взгляд наверх: с них станется напасть и сверху, с какого-нибудь карниза. И неважно, что их, карнизов, поблизости не наблюдается. Эти всегда найдут… — Где твои зеленые дружки?

— Это тебя не касается, Шредер, — холодно отозвался Леонардо. — Но их здесь нет. Это дело только между нами.

— Дело? У нас может быть только одно дело, — чуть пригнувшись, Шредер обманным жестом спровоцировал черепашку опустить меч, отвел в сторону оружие с помощью тэкко-каги — и, стремительно наклонившись, попытался пнуть его в висок. Леонардо едва успел увернуться, нанося удар сверху вниз по диагонали. Который, достигнув цели, мог бы стать смертельно опасным. Вот только не увернуться от него, по мнению Саки, мог бы разве что ребенок.

— Ошибаешься, не только, — в голосе Лео мелькнули стальные нотки, и он указал острием меча туда, где, по его расчетам, находился телефон. — Об этой штуке. Это ведь телефон Эйприл, так? Откуда он у тебя и зачем?

— Не твое дело, рептилия, — зло рыкнул Шредер, снова занимая боевую стойку. — Это последнее, что тебе стоит знать… и последнее, что ты узнаешь…

Леонардо стоял неподвижно, опустив оружие, однако все мускулы на теле его были напряжены. Глаза сощурились еще больше, став еле различимыми в полумраке белесыми щелочками.

— Ты отобрал его у нее, — почти уверенно заявил он и слегка подался вперед. — Если ты…

Договорить Леонардо не успел: стремительно сократив расстояние, Шредер одной рукой схватил его за шею, второй посылая в непродолжительный нокаут. Черепашка отлетел к стене, крепко припечатавшись панцирем и слегка — головой. Оружие его со звоном упало наземь чуть поодаль.

— Выбирай выражения, недоносок! — одним прыжком Шредер снова поравнялся с противником, прижимая его к стене так, что лезвия тэкко-каги опасно коснулись горла. — Иначе следующее слово точно станет последним…

Видят боги, он с большим удовольствием отправил бы зеленого сопляка на тот свет. Но Эйприл… так некстати вспомнившаяся девушка наверняка огорчится… и может, даже не простит… Только ради нее Саки с усилием сдержался. На сегодня хватит хорошенько отлупить нахала, лезущего не в свое дело. Пока что хватит…

— А ты все-таки гад, — без эмоций заметил Леонардо, уклоняясь от очередного удара, пришедшегося в кирпичную стену. — А Эйприл еще тебя защищала. Вот как ты воспользовался ее доверием.

— Придержи язык, черепаха, — схватив противника за плечи, Шредер еще раз крепко приложил его о стену. — Благодаря ей ты жив… пока что.

Уловив момент, черепашка ловкой подсечкой сбил противника с ног и освободился. Вот только воспользоваться преимуществом не успел: перекатившись вбок, Шредер одним движением вскочил на ноги.

— Тогда зачем тебе понадобился ее телефон? — Леонардо шагнул вперед, слегка пригибаясь в ожидании удара и требовательно протягивая вперед трехпалую руку. — Отдай его мне.

Он уже успел представить себе, как именно распорядится записью: заставит подонков — с помощью братьев или без них — ответить за содеянное…

— Ишь, чего захотел! — перехватив запястье, Шредер перебросил его через себя. В падении Леонардо задел мусорный бак, а правым локтем больно впечатался в крышку. Рука моментально отнялась, и он перехватил «щит» левой, заслоняясь от очередного удара. Лезвия наладонника со скрежетом скользнули по металлу.

— Отдай по-хорошему, — прошипел Леонардо сквозь зубы, перекатившись назад и поднявшись на ноги. — И я постараюсь забыть все, что было. Эти ублюдки должны заплатить за все.

— Наши цели совпадают, черепаха, — глумливо усмехнулся Шредер, попытавшись зацепить противника под колено. Но сам с трудом увернулся от удара ребром крышки и отпрыгнул, сжав зубы: удар пришелся вскользь, но все же был достаточно болезненным. — Но я разберусь с ними сам. Без вас!

— Не сомневаюсь, — не менее издевательским тоном парировал Леонардо, снова приближаясь. — Ты же со всеми ублюдками в городе знаком. То-то и любовался на их работ…

Договорить он не успел: ловко перехватив крышку, Шредер резким движением приложил ее к ошеломленной физиономии черепахи, с хрустом сминая нос. И практически сразу же бросил ее тому на ноги, без труда вырвав из ослабевших рук.

— Сейчас ты подавишься своей грязью, тварь, — прорычал он в лицо Лео, сильно сжимая пальцами горло. Затем, убедившись, что противник ослаб и обездвижен, нарочито медленно добавил. — Они больше похожи на вас, грязные твари из сточных труб, привыкшие нападать всей кучей. Они так же нападают лишь тогда, когда могут задавить числом. И эти ублюдки надругались над Эйприл, — последнее слово Саки почти выкрикнул, затем криво усмехнулся, глядя в растерянное лицо противника, — ты, малолетний идиот, поди и не знаешь, что это такое.

— Можно подумать, ты знаешь, — хрипло отозвался Лео, ощущая, как стальные пальцы противника еще сильнее сжимают его шею, а по подбородку стекает кровь из сломанного носа.

— А это и подавно не твое собачье дело, черепаха, — прошипел Шредер, и Леонардо почудился странный маниакальный блеск в его глазах.

Впрочем, из-за пелены перед глазами и противного звона в ушах он не мог быть уверен в этом. Как и во всем прочем. Тело сковала странная отвратная слабость. Юный герой знал, что надо пытаться отбиться, хотя бы вырваться, но сил не хватало. Неожиданно он почувствовал, как стальные тиски разжались, и почти одновременно — как земля уходит из-под ног. И, сделав несколько шатких шагов, споткнулся и шлепнулся на кучу мусора все из того же бака.

Шредер проводил его презрительным взглядом. Нет, этот недомерок не стоит того, чтобы быть убитым. По крайней мере, сейчас.

— Скорее небо упадет на землю, чем я свяжусь с такими отродьями, как вы. А ты, — Шредер смерил уничтожающим взглядом вздрогнувшего Лео, — лучше не попадайся больше мне на глаза — если хочешь жить. С этими ублюдками я разберусь сам. Твоя помощь мне — как собаке пятая нога. И твоих зеленых дружков тоже.

Леонардо открыл было рот что-то возразить: в конце концов, он тоже меньше всего на свете желал быть на одной стороне с маньяком-ниндзя, но вдохнул кровь и закашлялся. В глазах потемнело, а когда черепашка протер их кулаком, никого рядом не было. Он с трудом поднялся, отряхнулся, нашел и спрятал в ножны свои мечи (к счастью, негодяй не покушался их сломать). Голова кружилась и гудела от удара и множества мыслей: где искать похитителя, как отобрать у него украденное, потому что только он, Хамато Леонардо, имеет право мстить за подругу. Но самое главное и неотложное: как объяснить свое весьма потрепанное состояние братьям и учителю.

— Еще не поздно отказаться… — прозрачно намекнула Ирма, взгромоздившись на стул с ногами и с тревогой наблюдая за перемещениями подруги по кабинету. Выглядела Эйприл, на ее компетентный взгляд, весьма и весьма неважно, однако (как обычно!) хорохорилась и активно собиралась на намеченное еще вчера интервью. С треклятым Линкинсом, чтобы ему пусто было, с которого и начались злоключения Эйприл.

Нет, тут-то Ирма хорошо понимала Эйприл (во всяком случае, была в этом уверена) и ее желание высказать в лицо лицемеру все, что она думает про его меры защиты города, а точнее, про наличие мозгов у их создателя. Дело хорошее, но только не когда тебя саму качает, как на море корабли, а цвет лица мало отличается от бледного пасмурного неба за окном.

— Ты серьезно? — раздраженно обернулась Эйприл и, поморщившись, прижала ладонь к виску. — Жаль, что у мистера Томпсона на этот счет другое мнение. И мне пока еще слишком нужна эта работа, чтобы с ним не считаться.

Ирма понимающе кивнула. С начальством не спорят, дело ясное. И ехать, хочешь не хочешь, придется. Вот только… смогут ли они благополучно добраться до места?

Свое сомнение она озвучила Эйприл. Та нахмурилась, на несколько секунд задумавшись. В словах Ирмы была толика здравого смысла, но… на общественном транспорте, да еще в час пик, они точно опоздают.

— Может, я поведу? — предложила Ирма, отставляя в сторону камеру: по случаю опоздания Вернона ей требовалось заменить его. Что, может быть, даже к лучшему, усмехнулась она. По крайней мере, для Эйприл — и так на ней лица нет из-за этого болтуна. А может, и задаваке на орехи достанется за прогул, тоже неплохо. Хотя столько радости сразу не бывает. — Чтобы тебе не перенапрягаться.

Эйприл не удержалась и фыркнула. Ирма и техника… вещи несовместимые, даже когда речь заходила о безобидной кухонной утвари, что уж говорить про транспорт?

— Давно не попадали в историю? — подколола она тут же надувшуюся подругу. Затем ободряюще хлопнула по плечу. — Ну же, не злись. Просто так я буду волноваться еще больше. Нет уж, я сама, — пошатнувшись, она ухватилась за спинку стула и немного неловко уселась.

— Сидя мне намного лучше, — постаралась она успокоить Ирму, делая вид, что всецело занята поиском блокнота со списком вопросов, который набросала еще дома. Не то чтобы она боялась их забыть, но… Эйприл коснулась ладонью горла, подавляя дурноту. Сегодня ни в чем нельзя быть уверенной.

Ирма недоверчиво покачала головой, но ничего не сказала.

— Ну, пошли, раз тебе не терп… — проворчала она, перебросив через плечо ремешок камеры и оборачиваясь. Но осеклась, а глаза за стеклами очков округлились. — Эйприл?

Вопрос был отнюдь не праздный, потому что последняя, зажав ладонью рот, шаткой неуверенной походкой поравнялась с ней и, оттолкнув в сторону, скрылась за дверью наискосок по коридору с недвусмысленной надписью WC. Ирма поспешила следом, но тяжелая камера заметно замедлила движение, и, достигнув места, она едва не пересеклась в пространстве с открывающейся дверью. Следом появилась и Эйприл, вытирая мокрые щеки.

— И все же зря ты не хочешь показаться врачу, — недовольно заметила Ирма, подхватывая подругу под руку. Казалось, та вот-вот упадет прямо на месте. Но нет, предел выносливости Эйприл оказался заметно выше. — Мало ли, какие последствия могли оставить те ублюдки.

Не ожидая ответа, она уже шагнула было дальше. Но споткнулась, потому что Эйприл резко затормозила, прижимая ладони к моментально вспыхнувшим щекам. Потому что только сообразила, какими именно могли оказаться те последствия. И это было уже слишком…

— Обязательно, — пробормотала она, потерев ладонями виски. — Наверно, ты права… Ирма. Только после интервью.

— Вот упрямая, — буркнула та себе под нос, но спорить не стала.

* * *

Путь до места, как и ожидалось, затянулся, но обошлось без последствий. «Но однажды я с ней все же поседею», — недовольно подумала Ирма, выбираясь из фургончика. Как и обещала, Эйприл вела машину крайне неспешно и аккуратно, но было заметно, что и это дается ей с трудом. Дай бог, чтобы и это долбанное интервью обошлось без задержек, они сейчас более чем некстати.

— Мисс О’Нил, — радушно встретил их мистер Линкинс, кудрявый полноватый шатен с неискренней улыбкой. И, поднявшись с места, приглашающе кивнул на стул с противоположной стороны стола. — Очень рад вас видеть. Не ожидал так скоро…

— Боюсь, не могу сказать того же о себе, — громко проговорила Эйприл, подходя ближе. С отвращением девушка почувствовала, что комната вновь поплыла перед глазами, а в висках замолотило. Она непроизвольно коснулась ладонью больного места и продолжила уже тише. — Со времени нашей последней встречи многое изменилось…

— Ну, конечно, ничто не стоит на месте, — всплеснув руками, вицемэр указал на карту города, висящую на стене, обведя незримым кругом район где-то на окраине, усеянный россыпью отметок. — Не далее как вчера наша система была опробована еще в одном неблагополучном квартале. И, по отзывам жителей, оправдала все вложенные в нее средства.

— Как и первая? — недобро усмехнулась Эйприл. И, оглянувшись на замершую за ее спиной Ирму (та уже включила камеру, старательно, хоть и не слишком умело снимая происходящее в кабинете).

— Еще лучше, — тот совершенно не почувствовал сарказма в голосе журналистки либо — что еще вероятнее — сделал вид, что не заметил. Что ж…

— И, конечно же, сообщили вам об этом благодарные жители этого квартала? — Эйприл слегка наклонилась вперед, словно перед броском. Чуть прищуренные зеленые глаза напряженно впились в собеседника. — Или они существуют лишь в вашем богатом воображении?

— Как можно, мисс О’Нил? — возмутился Линкинс. И, подхватив со стола один из бесчисленных листов, усеянных множеством цифр, сунул девушке почти под нос. От мелкого шрифта ее снова замутило, и Эйприл чуть отстранилась назад. — Видите? Статистика — царица наук, и она никогда не ошибается!

— Вы путаете с математикой, мистер… — проговорила девушка уже с меньшим запалом, но все же настойчиво. — А ошибаетесь именно вы. Потому что не далее как четыре дня назад в вашем подопечном квартале произошло нападение…

— Уж не на вас ли, мисс? — Линкинс сощурился, на этот раз презрительно, рассмотрев следы упомянутого нападения на лице Эйприл. — Любопытные дамочки вечно находят себе неприятности, особенно из вашей братии. Но где доказательства, что именно на моей территории? Они с вами?

— Пока нет, — перед глазами потемнело, но Эйприл стиснула ладонями голову и из последних сил, не обращая внимания, что встревоженная Ирма, позабыв про съемку, уставилась на нее, проговорила. — Но будут. Непреме…

Она попыталась подняться, но это движение исчерпало силы. Пол и потолок резко поменялись местами, закружившись вокруг и больно ударив по затылку. Испуганно вскрикнула Ирма, но этого Эйприл уже не слышала, погрузившись в спасительное беспамятство.

— В чем дело? — на этот раз подскочил с места уже Линкинс, и голос его звучал не менее испуганно.

Не удостоив его лишним взглядом, Ирма отставила камеру на стул. Та опасно накренилась, но до нее уже не было дела. Ирма склонилась над подругой, проверяя пульс, затем похлопала по щекам. Безрезультатно.

— Вызывайте «скорую»! — резко бросила она, вскинув голову. — Чего вы ждете?

Вполголоса пробормотав «истеричка», Линкинс подчинился. Положив наконец трубку, он напряженно взглянул сначала на камеру, потом на Ирму. Та ничего не заметила, пытаясь привести подругу в чувство. Поднявшись с места, Линкинс словно бы ненароком отодвинул стул в сторону, скрывая его от глаз Ирмы. И лишь после этого принял участие в оказании помощи, плеснув на бесчувственную Эйприл водой из стакана, стоявшего на столе. Застонав, та пошевелилась, не открывая глаз. Рука инстинктивно потянулась к голове. Ирма сердито сверкнула на Линкинса глазами и что-то буркнула.

Завывающий звук сирены дал знать о прибытии медицинской бригады, а следом, не медля, появились и они сами. Без лишних слов они помогли отчасти пришедшей в себя Эйприл подняться и уложили на носилки, убедившись, что та не может идти сама. Ирма последовала за ними, но на пороге задержалась.

— Если с Эйприл что-нибудь случится, это будет на вашей совести, мистер кто-бы-вы-ни-были, — отчеканила она, сжав кулачок. И добавила. — Если она у вас еще есть…

Дверь громко хлопнула. Задержав на ней взгляд, Линкинс перевел взгляд на забытую камеру.

— Непременно, глупышка, — улыбнулся он. — Непременно…

— Разрази тебя гром, ты, как всегда, вовремя!

С этими словами, произнесенными, правда, вполголоса и с меньшим пылом, чем хотелось, Шредер пинком отбросил в угол какой-то ящик, в полумраке некстати попавшийся под ноги. И лишний раз помянул «добрым» словом скрягу Кренга, устроившего склад в ангаре для модулей. Места, видите ли, мало в трехста с лишним комнатах! А ему разбирайся теперь!

Гнев на союзника и досада на себя — все же мастеру ниндзюцу не заметить в совсем не кромешной тьме преграду и споткнуться об нее попросту стыдно — добавились до кучи к прочим «приятным» впечатлениям дня и наполовину уже прошедшей ночи. Вот уж правду говорят, не везет, так не везет во всем! Одно ладно: телефон он таки нашел, а значит, может детально и подробно рассмотреть будущие жертвы. И уже на досуге смекнуть, где и как их разыскать. Если только не помешают…

А последнее более чем вероятно. Именно поэтому Шредер подавил вполне естественное желание выплеснуть гнев на сложившуюся ситуацию в адрес последней помехи и, захлопнув дверцу модуля, потихоньку, почти крадучись выглянул в коридор.

Пока что тихо. Должно быть, ввиду позднего времени, все уже дрыхнут без задних ног. И тусклое освещение, не намного ярче царившего здесь, на скла… тьфу, то есть, в ангаре, ему только на руку. Бесшумной тенью Шредер выскользнул в коридор и, стараясь ступать как можно тише, направился в сторону, где, если только ему не изменяла память, находилась лаборатория. И ряд смежных с ней по месту нахождения и предназначению комнат, в одной из которых он рассчитывал применить по назначению свою находку.

Удача сопутствовала ему, и до заданного места Саки добрался без приключений. На его счастье — хотя и весьма подозрительно — кто-то оставил включенным свет. Не похоже на Кренга с его скупердяйством, однако выбирать все равно не из чего.

Осторожно заглянув и убедившись, что все двери, кроме входной, закрыты, Саки рискнул-таки зайти; и, дождавшись, пока створка двери опустится, он поспешно скользнул к главному компьютеру, на ходу извлекая из кармана телефон. Индикатор зарядки раздражающе мигал, напоминая, что времени у него осталось не так уж и много. Экран же разгорался весьма и весьма медленно, да и загружался так же. Шредер нетерпеливо барабанил пальцами по панели управления, стараясь не задевать кнопки и машинально крутя вещицу в свободной руке. Но тут возникла новая проблема…

*Введите пароль*

Именно эта надпись высветилась на весь экран до безобразия яркими красно-оранжевыми буквами. Да еще — в издевку, что ли? — была повторена механическим голосом, и довольно громко.

— Какого… Дурацкий мыльный пузырь, тебе делать, что ли, больше нечего? — раздраженно рыкнул Шредер, ударив кулаком по панели. Без видимого эффекта. Нажатие нескольких кнопок наугад тоже не принесло никакой пользы. Значит, оставалось лишь гадать, что за шифр мог ввести слизняк. И, самое главное, зафиг?!

Задумчиво скользнув взглядом по темному потолку, Шредер уставился на телефон. Еще одна проблема: какую именно деталь нужно извлечь из него, чтобы подключить к компьютеру? Ниндзя повертел вещицу в ладони, однако никаких подсказок не было. Да и разобрать ее при необходимости будет не так просто: сама-то мелкая, а уж детали — тем более.

Резким движением опустив телефон на панель (а потом настороженно осмотрев на предмет возможной поломки и источника подозрительного хруста), Шредер вновь повернулся к экрану. Проблема №1 все еще требовала своего решения.

— И что ты тут забыл, интересно знать? — знакомый скрипучий голос прозвучал настолько неожиданно, что Шредер даже вздрогнул. Не в привычках, да и вне возможности — как ему казалось, Кренга так неслышно подкрадываться. Ну, не мог же он, в самом деле, прослушать шорох открывающейся двери и гулкий топот ног андроида? Или мог?..

Шредер резко обернулся, почти одновременно схватив телефон и спрятав за спиной. В последнюю очередь слизняку стоит видеть его.

— Тебе-то какое дело, Кренг? — грубовато отозвался он. — Я не обязан тебе докладываться по каждому чиху. Лучше ответь, что это за ерунда?

Шредер ткнул пальцем в сторону экрана.

— Не знаю даже, чего в тебе больше, Саки: наглости или тупости? — недобро сощурился Кренг, оскалившись. Руки андроида в красных перчатках, повинуясь движению рычагов, сжались в кулаки, но до этого Шредеру не было ровным счетом никакого дела. Так же старательно он пропустил и издевательскую фразу мимо ушей, еще раз напомнив себе о главной цели нахождения здесь.

— Ну? — требовательно, с нажимом повторил он, наклоняясь вперед.

От такого нахальства инопланетянин даже побагровел, но ответить ничего не успел.

— Шо случилась? — в зал, зевнув, вошел Рокстеди, потревоженный шумом. За ним, подтягивая сползающие джинсы, ввалился его приятель и, щурясь без привычных очков, вопросительно уставился на босса.

— А вы эта… откуда? — простодушно поинтересовался Бибоп.

И вопрос казался ему совершенно не напрасным. Потому что босс, судя по его виду, еще и не ложился… и вообще как будто только вернулся. Вот так всегда: как работать, так «это ваше дело, тупые мутанты», а как прошвырнуться в бар или еще куда оттянуться, так смотался без них.

Рокстеди одарил не в меру любопытного приятеля почти таким же злым взглядом, как и Шредер. Нет, ну вот так обязательно подставляться… и его подставлять за компанию? Комнаты мутантов находились всего лишь за поворотом, и, услышав ворчливую перебранку начальства, Рокстеди хотел было сначала проигнорировать ее и «залечь на дно». Мало ли, какую оплошность они успели совершить се… то есть уже вчера? Неужели головомойка за нее не подождет хотя бы до утра? А может, и до обеда, если повезет.

Однако же Бибоп заинтересовал его заманчивым предположением о видеоиграх, которыми втайне от помощников развлекается их босс с Кренгом. Или еще чем-то подобном, не менее приятном. И сагитировал-таки разведать, чем именно. Рокстеди невольно прижал уши, когда на него оглянулся еще и Кренг.

— Тебя не спросили, дубина! — огрызнулся тот, а затем снова повернулся к Шредеру.

— Может, ты таки решил наверстать упущенное? — недовольно проворчал Кренг. — Полдня упущено, но еще есть время.

При упоминании о работе оба мутанта синхронно поморщились и попятились в сторону двери. Их здесь нет и никогда не было…

Шредер же недоуменно моргнул. Наверстать — что? Что несет этот слизняк?

— Вообще-то я здесь по своему личному делу, — недовольно бросил он, выдерживая пронзительный взгляд сощуренных сиреневых глаз инопланетянина, — тебя никоим образом не касающегося.

Кренг аж задохнулся от возмущения.

— То есть до наших планов тебе дела нет, — взвизгнул он, сделав шаг вперед. — но при этом тратишь мое оборудование и энергию на свою ерунду?!

— С каких это пор оно твое? — возмутился Шредер. Он до последнего пытался держать себя в руках, дабы не выдать своих намерений и побыстрее разрулить конфликт. Но от последней реплики остатки терпения испарились, как роса поутру. — Ты забыл, что Технодром — и все остальное — построил я?

— Твои жестяные болваны, что лишь немногим глупее тебя, — презрительно уточнил Кренг. — И то без моих технологий и гениального руководства у вас ничего бы не вышло. И не смей ломать его без моего разрешения! — взвизгнул он, когда Шредер ударил кулаком по панели.

— Да пошел ты знаешь куда? — взорвался тот и негодующе ткнул пальцем в сторону попятившегося андроида: наладонные клинки едва не оцарапали его слизистого обитателя. — Гр-р, как же ты достал меня, диктатор недоделанный! Без меня у тебя вообще бы ничего этого не было, даже твоего драгоценного тела!

Шредер широким жестом обвел пространство вокруг себя и… ненароком смахнул на пол позабытый в праведном гневе на панели управления телефон.

Негромкий металлический стук показался в повисшей тут же тишине оглушительным.

— Что это, Шредер? — первым нарушил паузу Кренг, указывая на вещицу, которую ниндзя успел оперативно схватить, но не спрятать. И тут неожиданно подал голос один из лишних (явно лишних!) свидетелей.

— Так это, наверно, та штука, што мы вчера весь вечер искали, — радостно догадался Бибоп. И, оглянувшись на хмурого командира, добавил. — Вы все-таки нашли ее, босс, вот здорово!

— Здоровее некуда, — буркнул тот, пожелав помощнику онеметь. А то и испариться для верности. Со всеми остальными.

— Новый передатчик черепах? — с подозрением покосился на него Кренг. И неожиданно шустро активировал андроидную руку, едва не выхватив телефон у Шредера. — Что же ты сразу не сказал?

— Потому что это не он! — возмущенно рявкнул тот, поспешно отступая и пряча вещицу в карман. И, глядя на недоверчиво скривившуюся физиономию Кренга, добавил ворчливо. — Что я, совсем дурак, тащиться на ту помойку среди ночи — да еще из-за грязных черепах?

Он на секунду отвлекся, дабы найти и наградить свирепым взглядом не в меру болтливых помощников, попутно придумывая для них кару на за… точнее, уже сегодня…

— А что это тогда? — андроид требовательно протянул пухлую руку. — Покажи!

— Может, тебе сразу ключ от сейфа? — иронически переспросил Шредер, скрещивая на груди руки.

— Чур мне тоже! — поспешно вмешался Бибоп, а Рокстеди неожиданно криво осклабился и предположил:

— Может, это кассета с ночного сеанса? Мне Бил один раз давал такую. Классная штука!

Бибоп возмущенно дернул его за рукав, обиженный обстоятельством, что приятель не поделился с ним: пусть он и младше, но уже вполне взрослый, чтобы смотреть такое кино. Кренг переводил взгляд с одного на другого, не совсем понимая, о чем болтают мутанты.

— Я не чета твоему говенному Билу, как и тебе, придурок! — вмешался тем временем Шредер. Секундное чувство облегчения сменилось новой вспышкой возмущения. Да за кого они его принимают, он что, в городе настоящую девку найти себе не может, чтобы пробавляться низкопробной порнушкой? — А ну пошли вон!

Мутанты невольно попятились.

— Правильно. Включая тебя самого, Саки, — неожиданно согласился Кренг. — Утром предстоит много дел, а зря тратить энергию нечего.

Он демонстративно щелкнул клавишей, выключая экран.

— Вот, значит, как… — Шредер смерил его таким испепеляющим взглядом, что Кренг невольно поежился и отступил на шаг в сторону, к панели, активирующей систему защиты — на всякий пожарный. — В таком случае можешь оставить свои утренние планы этим олухам. А с меня довольно!

Он широким шагом приблизился к выходу, растолкав по пути мутантов и ощутимо припечатав о бронированные стены.

— И далеко собрался? — донеслось из-за спины.

— Туда, где тебя нет! И не слышно даже! — бросил Шредер через плечо.

— Тем лучше, — неожиданно довольно отреагировал также покинувший лабораторию Кренг. — Можешь заняться своими… личными делами, может, хоть это у тебя получится!

Он издевательски захихикал, ловко увернувшись от брошенной в него оторванной от стены рядом с соседней дверью металлической трубы. И развернул андроида так, что массивная бронированная спина того защищала хрупкое тело самого инопланетянина. Однако новых снарядов не последовало, лишь удаляющиеся шаги с проклятьями вполголоса.

Ничего, никуда не денется, пусть остынет малость, а то раскомандовался, посмотрите на него! Словно и в самом деле ровня Кренгу, а не помощник не многим умнее своих мутантов. Кренг недовольно фыркнул, оглянувшись. Не забыть, кстати, поручить идиотам прибраться здесь, от негодного человечишки и этого ждать не стоит. Неблагодарное создание, и за что только он, Кренг, его терпит? Риторический вопрос, который тоже стоит оставить до за… точнее, сегодняшнего утра.

— Да… Да, я понял, — с этими словами Донателло отвел передатчик от места, где у млекопитающих располагались уши, и тяжело вздохнул. — Да, я все понял, Ирма. Мы не будем ее беспокоить. И об этом спрашивать тоже. Передавай от нас привет, и пусть поправляется скорее. Пока!

И поспешно отключился, словно боялся, что болтливая девица продолжит свой монолог и дальше. Впрочем, от Ирмы этого вполне можно было ожидать — и все его братья были с ним согласны.

Отключив аппарат, Донателло с негромким стуком опустил его на старенький журнальный столик и поднял голову, ловя вопросительные взгляды трех пар глаз.

— Эйприл в больнице, — пояснил он кратко, мысленно выделяя из сказанного Ирмой самое важное и пристально глядя на братьев, оценивая их реакцию, — со вчерашнего вечера.

Впечатлительный Майки, как и ожидалось от него, ахнул, после чего весьма дотошно начал выспрашивать, в какую аварию или переделку угораздило вновь попасть Эйприл. Недоверчивый Раф усомнился в точности слов Ирмы — им ли не знать, как она склонна преувеличивать?

— Но она все же подруга Эйприл, чувак, — недовольно перебил его Майки, сморщив нос. — Какой смысл ей врать?

Рафаэль неопределенно пожал плечами.

— Она женщина, приятель… — пояснил он лаконично.

— И что в этом такого особенного? — неожиданно грубо перебил его Леонардо. — Женщин должно защищать и беречь, а не осуждать и смеяться.

Рафаэль в недоумении покосился на него. Не менее удивленным выглядел и Микеланджело.

Краем глаза наблюдая их перебранку, откинувшись на спинку дивана, основное внимание Донателло все же уделил лидеру их команды. Именно его поведение тревожило со вчерашней ночи, когда Леонардо вернулся с поверхности в весьма потрепанном состоянии и попросил его помощи, чуть ли не упрашивая ничего не рассказывать братьям и сэнсэю.

От потрясения сон прошел как рукой сняло. Нет, приключений их семье было не занимать, и Дону буквально каждую неделю приходилось лечить растяжения и ссадины младшего, неизбежные при скейтбординге, пару раз штопать шкуру разбойника Рафаэля, тайком выбиравшегося на поверхность «проветриться», по его собственным словам, но неизменно находившего приключения на свой панцирь. Но это было как раз совершенно не удивительно и даже ожидаемо. Однако Лео…

Поразмыслив недолго, Дон согласился, в ответ потребовав рассказать, где носило брата в этот час. И вот тогда обыкновенно серьезный и продуманный Леонардо удивил его еще раз, и весьма неслабо. Отводя взгляд, он помолчал чуть-чуть, а потом пообещал рассказать всё, но позже. Тяжело вздохнув, Донателло согласился и на это, предупредив, что следы останутся все равно, а значит, вопросы неизбежны. Однако, как ни странно, обошлось без них, лишь Рафаэль поддел брата тонкокожестью, неприличной для рептилии и ниндзя. Со Сплинтером же лидер за весь день ухитрился не пересечься — это Лео-то, прежде по каждому чиху советовавшийся с учителем!

Про себя Донателло предположил у брата серьезную травму головы, возможно, с теми же последствиями, что и у Эйприл — сотрясением мозга и прочими сопутствующими «радостями». Но проверить состояние здоровья брата, не выдавая его остальным, так и не успел.

— Так значит, она там надолго? — вывел его из размышлений вопрос Микеланджело.

— Боюсь, что так, Майк, — Донателло развел руками. — Ирма пока не знает точно, но врач сказал ей, что не меньше, чем на неделю-две. А потом еще восстановительная терапия.

— Вот Берн взбесится! — заметил без эмоций Раф.

— Думать надо было, когда поручал Эйприл это задание, — сердито отозвался Леонардо. И, прежде чем Донателло успел возразить, что в беду подруга попала по свой инициативе (хотя стоило ли это говорить?), напряженным взглядом уставился на него. — Больше никаких… последствий не было?

— Нет, — немного удивленно ответил Дон. И для верности еще раз повторил список симптомов.

— Ты уверен? — Леонардо неприятно сощурился.

— Более чем, — раздраженно ответствовал Донателло. И ударил кулаком по колену. — Разве я когда-то ошибался?

— Тысячу раз, — шепотом отозвался Майк, но тут же замолчал, круглыми от удивления глазами уставившись на резко обернувшегося к нему Леонардо. — Что-то не так?

— Нашел время для шуток, — бросил Леонардо и отвернулся, нервно крутя на запястье напульсник. — Они могут быть… неожиданными.

— Тебе откуда знать? — поддел его Рафаэль. — По собственному горькому опыту… близкого знакомства с полом?

Леонардо сжал кулаки, темпераментный брат тут же повторил его движение.

— Парни, остыньте, — Донателло поднялся, примиряюще хлопнув обоих спорщиков по плечам. — Сейчас надо подумать, чем помочь Эйприл, а не ссориться.

Те что-то неопределенно буркнули, обменявшись сердитыми взглядами.

— Купить ей пиццу, — вполне ожидаемо предложил Микеланджело и тут же добавил поспешно, — и послать с Ирмой. Я помню, что нам туда нельзя.

— Майки, Эйприл не любит пиццу, — Рафаэль драматично хлопнул себя по лицу. — И уж тем более сейчас, если ее тошнит.

— Лучше апельсинов, — предложил рациональный Дон. — В них витаминов больше. Как считаешь, Лео?.. Лео? Ты меня слышишь?

Задумавшийся лидер вздрогнул и мотнул головой.

— Да… да, ты прав, Дон, — согласился он, слишком уж, на взгляд последнего, быстро и легко. — Делай как знаешь.

— С тобой все в порядке? — Донателло протянул руку, пытаясь коснуться лба брата, но тот раздраженно оттолкнул ее.

— Лучше не бывает. Вы бы подумали лучше, как найти тех хулиганов…

— Да как их найдешь? — искренне удивился Донателло. — Их только одна Эйприл и видела, но не станешь же ее спрашивать… особенно сейчас?

Леонардо лишь раздраженно мотнул головой и поднялся, опираясь ладонями о колени. Братья последовали его примеру, собираясь заняться своими делами.

— Тебе не хватило спарринга? — окликнул его сзади Рафаэль. — Можно повторить.

Леонардо лишь зло отмахнулся и направился к своей комнате.

— А о чем Ирма не велела спрашивать Эйприл? — полюбопытствовал Майк.

— Когда Эйприл потеряла сознание, она звала какого-то парня, но врачи не разобрали имени, — Донателло с досадой шумно выдохнул. — Она еще спрашивала, не знаем ли мы ее ухажера на букву С. И огорчалась, что Эйприл не поделилась с ней.

— Ухажера? — с недоумением повторил младший, но не успел продолжить: их прервал громкий стук захлопнутой двери. Микеланджело озадаченно посмотрел вслед, почесав затылок.

— Как подменили тебя, чувак, — пробормотал он.

— Это уж точно, — вполголоса добавил Донателло. И озабоченно потер макушку. Похоже, он допустил большую ошибку, прикрывая брата. И может, сейчас самое время рассказать хотя бы мастеру — который как раз должен вернуться — что произошло? Но Донателло знал, что не сделает этого, не нарушит данного слова. Хотя и пожалеет об этом почти наверняка.

* * *

Захлопнув с силой дверь, Лео обессиленно прислонился к ней боком: спиной мешал панцирь. Лишнее упоминание «кавалера на букву С» окончательно вывело его из терпения: потому что он, единственный из братьев, знал, кто им был. И было невыносимо обидно, что Эйприл доверилась этому проходимцу, а не им. Почему? Ответить в любом случае в ближайшее время некому.

Тяжело выдохнув и опустив голову, Леонардо прошел в глубь комнаты. Было невыносимо стыдно и горько. Куда делась его хваленая выдержка? Он и сам знал, что ведет себя непривычно и даже странно: опаздывая на утреннюю и обеденную тренировки, проявляя повышенный (крайне подозрительный, с точки зрения Дона) интерес к компьютеру и избегая общества братьев. Понимал все, но ничего не мог поделать. Он все равно не смог бы ничего им объяснить, лишь вызвал бы новые вопросы, на которые не было ответа.

Как он мог поделиться с братьями шокирующим открытием той злополучной ночи, ее и последующих поисков? Ведь Леонардо упорно не давало покоя то странное слово, брошенное Шредером и касающееся Эйприл. Нет, не то чтобы он особо поверил в джентльменские порывы этой жестянки… но с подругой определенно случилось что-то скверное. Настолько, что она не решилась поделиться даже с ними. Но что?..

Лучше бы этого и не знать! Поднявшись раньше всех, хоть и чувствовал себя разбитым из-за почти бессонной ночи, и с ощутимым трудом разблокировав единственный компьютер за время отсутствия Дона, то и дело воровато оглядываясь на дверь, Леонардо ввел в поиск странное слово… И даже офигел поначалу от многообразия вариантов его трактования. Однако суть его оставалась одной, до невероятия безобразной. Неудивительно, что она взбесила даже Шредера. Лео и представить себе не мог, какие гадости могут творить люди друг с другом и братьями своими меньшими. Компьютер любезно предоставил ему и картинки с видео, могущие просветить его в данной теме. Но их потрясенный Леонардо смотреть уже не рискнул. Поспешно закрыв окошко и выключив технику, он опрометью бросился вон из комнаты, едва не столкнувшись в дверях с ее хозяином.

И поделиться новообретенными знаниями с братьями так и не решился. Уж если это так шокировало его самого, каково придется им? И как они потом будут смотреть в глаза Эйприл… Леонардо и сейчас не знал, что делать при предстоящей встрече, и даже порадовался слегка, что состоится она нескоро. До того времени он свыкнется и сможет вести себя нормально.

Но зато совершенно определенно Лео знал, что делать сейчас. Именно то, на что и пытался сподвигнуть сегодня лентяев братьев: найти этих выродков, посмевших обидеть Эйприл, и примерно их наказать. Как он это проделает, Леонардо пока не задумывался, рассчитывая решить это по ходу дела. Но на этот раз просто связыванием и препоручением их полиции дело не обойдется. Это он знал наверняка.

Лео тяжело выдохнул и прошел в сторону кушетки, служившей ему постелью, достаточно мягкой, чтобы позволить свободно лежать на спине. И откинулся на нее, закинув за голову руки. Рано или поздно придется обо всем сообщить братьям, если он рассчитывает на их помощь… но только не сейчас. Пока что ему самому нужно выяснить все что можно об этих негодяях. Как скверно, что единственная зацепка осталась в руках Шредера, а мерзавец почти наверняка не станет делиться с ним информацией.

Стоп! Единственная?.. Лео резко подскочил на месте, так что кушетка жалобно скрипнула, и напряженно нахмурился. Эйприл не успела передать материал в студию (да теперь и не сделает этого), но почти наверняка скопировала его на свой компьютер. И значит, он, Леонардо Хамато, сможет увидеть этих ублюдков, не беспокоя девушку. Прямо сегодня, пока она не вернулась домой!

Может, есть смысл взять с собой Донателло?.. Леонардо потер подбородок, задумчиво глядя на кирпичную стену. Брат спец по компьютерам и управится в два счета… Нет, Дон выглядит усталым и вымотанным… Лео зевнул. Ведь им обоим «повезло» не выспаться сегодня. Пусть отдохнет. Если он не справится сам (а должен, ведь модель компьютера у Эйприл простая, Дон сам говорил), тогда и подключит брата. Но не раньше. А сейчас… взгляд лениво скользнул по потолку, почему-то плывущему перед глазами… надо помочь ребятам и купить апельсины… только отдохнет еще пять минут и сразу встанет.

Но задуманному не суждено было исполниться. Потому что когда встревоженный Донателло заглянул проведать брата и настоять-таки на осмотре, Леонардо мирно спал, свернувшись на боку. И Дон не стал его тревожить, лишь укрыл пледом. Осмотреть Лео он успеет и вечером. Если потребуется. Ведь сон иногда — лучшее лекарство.

Целеустремленный и решительный, лидер черепашьей команды не привык откладывать надолго исполнение своих планов. Особенно когда, как и в этот раз, промедление могло им помешать. Именно поэтому, проснувшись и немного удивившись чьей-то неожиданной заботе, Леонардо провел вечернюю тренировку и по собственному почину вызвался выбраться на поверхность за презентом для Эйприл. И пускай передать его Дон сможет Ирме лишь завтра днем, неважно. Лучше пусть будет заранее, а то вдруг завтра апельсины закончатся в магазине… или на учет закроют… или…

Впрочем, придумывать еще причины не пришлось, так как других желающих отправиться за покупками в этот дождливый день не нашлось. Даже вечный непоседа Майк предпочел приставку и припасенные заранее чипсы прогулке. Лишь изумленный Донателло проводил брата пристальным взглядом, не забыв в дверях потихоньку осведомиться о самочувствии.

Врать сильно и не пришлось: сон придал Леонардо сил и энергии, а принятое решение немного усмирило царившее в душе смятение. Больше всего черепашка не любил шаткое неопределенное состояние и связанное с ним чувство собственной беспомощности. А набросав план действий, пусть и примерный, он почувствовал себя намного увереннее. У него все получится, недаром же он, Хамато Леонардо, — лучший ученик сэнсэя Сплинтера!

Кстати, о последнем… Потихоньку отворив дверь, Леонардо выглянул в проем, окидывая внимательным взглядом гостиную. Он намеренно дождался часа, когда братья должны были уже уснуть и не помешают ему. Но к учителю это не относится, да и Дон с Рафаэлем, как выяснилось недавно, могут преподнести сюрприз. От которых именно сегодня лучше бы воздержаться.

Притворив дверь и поморщившись, когда она чуть слышно скрипнула, Лео крадучись, буквально по шагу проследовал к гостиной, настороженно прислушиваясь. Свет был погашен, экран телевизора также. Из лаборатории слева от главной комнаты, где допоздна засиживался порой гений, также не доносилось ни звука. Вроде все тихо…

— Ты делаешь успехи в маскировке, сын мой, — коснулось его слуха произнесенное вполголоса, почти шепотом, когда он уже прошел полкомнаты, предусмотрительно держась в тени стены. Леонардо непроизвольно дернулся, оглядываясь. Конечно же, мастер Сплинтер, не замеченный им, сидел, скрестив ноги, на диване перед телевизором. Глаза его, как показалось черепашке, блестели в полумраке собственным светом.

— Мне еще далеко до вас, мастер, — так же тихо отозвался Леонардо. — Простите, если потревожил вас.

— Не потревожил, — Сплинтер слегка наклонился вперед, упираясь ладонями в колени. — А что беспокоит тебя?

— Я… не могу заснуть, мастер, — запинаясь, проговорил Леонардо, пряча за спину руки. — И решил немного прогуляться.

— Не слишком разумное решение, — Сплинтер нахмурился. — Час уже поздний, и в одиночку разгуливать по тоннелям небезопасно.

— Не более, чем в дневное время, — отважился возразить Леонардо. — Простите, сэнсэй, но днем даже больше риск наткнуться на человека. Не беспокойтесь, я ненадолго.

— Очень надеюсь на это, сын мой. Ты уже достаточно взрослый, чтобы самостоятельно принимать решение, — Сплинтер вздохнул. — Но все же будь осторожен. И возвращайся поскорее.

— Конечно, мастер, — Лео незаметно облегченно выдохнул и неслышно выскользнул из убежища, не забыв закрыть за собой дверь. В противном случае система оповещения, сооруженная Донни, поднимет всех на ноги не позднее чем через пятнадцать минут. Не забыть бы еще про нее, когда придет пора возвращаться.

* * *

Дорога до дома Эйприл заняла совсем немного времени быстрым шагом, порой переходящим почти на бег. На счастье юного ниндзя, дождливая ночь, сменившая столь же ненастный день, была тихой и безлюдной, лишь пару раз по центральным улицам проскользнули черные силуэты машин и, мигнув фарами, скрылись в завесе мелкой мороси. В переулках же было тем более безлюдно.

Вскарабкаться по водосточной трубе (ждать, пока кто-то из жильцов покинет дом либо искать пути через подземелье, было слишком долгим занятием) оказалось не столь сложно. Правда, пару раз Леонардо всерьез опасался, что ненадежно прикрепленная труба не выдержит его веса, и страховал себя, цепляясь за карнизы и подоконники. Нет, приземлиться, не покалечившись, он сумеет — все же четвертый этаж не такая уж и высота. Но вот поднятый грохот наверняка переполошит весь дом, и неначатое дело можно считать законченным. А точнее, проваленным.

Но все прошло успешно. Ловко подтянувшись, Леонардо вскарабкался на подоконник. Сейчас ему как никогда пригодился бы универсальный открыватель замков, продемонстрированный на днях Донателло. И он собирался его потихоньку позаимствовать, рассчитывая вернуть прежде, чем брат проснется и обнаружит пропажу. Однако встреча с сэнсэем сбила все планы, не при нем же, в самом деле, было брать! И, раз уж вспомнилось: надо бы обернуться поскорее, вдруг мастер решит его дождаться.

К счастью, щеколду на фрамуге Эйприл удалось подцепить кончиком катаны, почти не поцарапав створку. Во всяком случае, на фоне уже имевшихся царапин они были почти не заметны. Леонардо на полном серьезе задумался, уж не через окно ли пробрались к Эйприл в тот раз домушники… но решительно оставил размышления на потом. Сначала дело.

Спрыгнув с подоконника, Лео первым делом затворил окно и задернул наполовину закрытые шторы. И только потом включил свет, оглядываясь. Когда он только карабкался сюда, черепашке показалось, что он видел слабый отсвет включенного экрана компьютера или телевизора. Но сейчас было темно. Должно быть, показалось.

Обстановка гостиной была памятной по нечастым визитам — уютной и домашней, ничем не выдававшей случившегося с хозяйкой несчастья. Наверное, уходя на работу, Эйприл и не предполагала, что ей станет хуже настолько, что не обойдется без госпитализации. Отлучилась буквально на пару часов, даже телефон от зарядки не отключила… стоп. Телефон?

Припомнив что-то, Леонардо сделал несколько шагов в сторону примеченной вещицы и вдруг услышал откуда-то сбоку и сзади негромкий хлопок, словно створки окна или двери. Резко обернулся, хватаясь за рукоять катаны, но все же недостаточно быстро. Потому что смазанная движением серая тень, примеченная в проходе на, кажется, кухню, успела прыгнуть на него. Ловкий пинок под колено, сбивший с ног и опрокинувший на спину. Сомкнувшаяся на свободном запястье жесткая хватка… и лишь потом приставленные к горлу до безобразия знакомые клинки.

— Опять ты! — рыкнул Леонардо.

Зеленая ладонь, отпустив бесполезную в такой близи катану, сжалась в кулак и метнулась в сторону Шредера, с которым несносная судьба в очередной раз его сводила (нет бы Рафа, которому невтерпеж подраться!) Но тот оказался быстрее, второй рукой перехватил и до хруста вывернул в сторону запястье, практически одновременно нанося короткий, но очень быстрый удар кулаком в локоть тут же отнявшейся конечности. Лезвия вновь крепко, почти до боли прижались к шее.

— Я мог бы сказать то же самое, — прерывисто, переводя дыхание, отозвался Шредер. — Тебе повезло, зеленый, что это всего лишь ты. Какого черта ты тут забыл? И где Эйприл?

— Не твое дело, — фыркнул Лео и попытался вывернуться, досадуя на себя за неосторожность.

Острие текко-каги укололо шею, извлекая капельку крови.

— В прошлый раз, похоже, тебе было мало, — констатировал Шредер, с мрачным удовлетворением отмечая, как скривилось и слегка побледнело лицо его противника. — И ты пришел за добавкой.

— А ты пришел сюда за мной? — перебил тот. — Никогда в это не поверю.

— Советую быть повежливее, — в подтверждение своих слов Шредер прочертил наладонным лезвием неглубокую царапину от шеи к плечу черепашки. Тому совершенно незачем знать о безуспешной попытке не далее чем вчера найти подходящее место, где без помех можно было бы скопировать картинку с телефона. Чертов слизняк и его болтовня отняли большую часть из оставшегося от ночи, а днем… нет, он не настолько глуп.

Впрочем, непродолжительный отдых в одном из убежищ, разбросанных по городу, прибавил сил и настроения. Не говоря уж об удовольствии от нынешнего положения. Нет, он не станет убивать черепаху прямо сейчас, но об этом знать ему следует еще менее.

— А то сверну тебе шею, сопляк, а Эйприл скажу, что так и было. Мало ли, где тебе удалось навернуться.

При упоминании Эйприл Лео помрачнел. Менее всего ей сейчас нужны новые потрясения.

— То-то она обрадуется, — кисло усмехнулся он. И многозначительно добавил. — Особенно сейчас…

Вот уж чего Леонардо не ожидал, так это подобной реакции на свои слова. Шредер неожиданно вздрогнул, ослабил хватку — лишь для того, чтобы, схватив за плечи, с силой встряхнуть его, приложив головой о ковер.

— Что с ней?

Пользуясь моментом, Леонардо извернулся и пнул врага коленом в бок, одновременным движением обоих предплечий сталкивая с себя. Затем вскочил на ноги, невольно потирая шею.

— Ловко, — Шредер практически тут же повторил его движение, и противники вновь стояли лицом к лицу, клинком к клинку, не спеша, однако — ни тот, ни другой — нападать. — А теперь говори, зеленая рожа, что случилось с Эйприл, и я забуду твою наглость.

— Она в больнице, — буркнул Лео, отходя на шаг назад, но настороженным взглядом продолжая следить за противником, — со вчерашнего вечера.

Глаза Шредера слегка расширились, затем сузились почти до щелочек.

— Проклятые ублюдки! — он резко пнул попавшийся под ноги пуфик, сжимая кулаки. — Но ничего, они дорого заплатят за это! И в первую очередь эта цветная сволочь… — Шредер покосился в сторону погасшего экрана, что не осталось незамеченным черепашкой.

Захваченный в плен эмоциями, Саки совсем позабыл о недавнем противнике, и тот вполне мог бы воспользоваться этим и коварно напасть. Но только не благородный Леонардо, превыше всего ставящий честь. И не сейчас, охваченный неуемным любопытством.

— Цветная? — переспросил он, опуская меч. — Это ты об одном из тех бандитов, что напали на Эйприл? Ты… убил одного из них? Убил за нее?

Шредер смерил его уничтожающим взглядом.

— Нет, отправил в ближайший полицейский участок заказной бандеролью, — съязвил он. — Можешь считать, что уже убил. И эта мразь не отделается так легко, как ожидает.

— Но… почему? — задал, наконец, мучивший его вопрос Леонардо. И, припомнив странное поведение Эйприл, добавил: — Ты… с ней?

Он напрягся, приготовившись к нападению, но Шредер лишь презрительно усмехнулся.

— Да, хотя это и не твое дело. И уже давно, — добавил он, с удовлетворением глядя на вытянувшееся, как ни пытался Леонардо справиться с собой, лицо последнего. — Она ведь не говорила вам, верно? Должно быть, не заслужили.

Лео ошарашенно молчал, переваривая полученную информацию. Нет, он подозревал что-то подобное, но упрямо отказывался верить в это. И потому лишь вздрогнул и испуганно отшатнулся, когда перед лицом вновь мелькнуло лезвие.

— Только попробуй что-то ляпнуть сейчас, — угрожающе прошипел ниндзя, вновь замахнувшись.

— Что я, дурак, что ли? — фыркнул Леонардо. — Она же наша подруга. И ей уже лучше, — поспешно добавил он, в ответ на невысказанный, но вполне естественный вопрос. И не преминул съехидничать. — Ей передать о твоем… визите?

Несколько секунд Шредер молчал, созерцая насмешника. Затем вдруг отступил в сторону и, ухватив за край, резко дернул ковер, так что черепашка повалился на спину, потратив потом некоторое время, чтобы подняться. И ехидно ухмыльнулся: Леонардо был в этом абсолютно уверен, даже не видя скрытого стальной маской лица ниндзя.

— Понял, понял, — поспешно добавил он, переворачиваясь на четвереньки. Затем, что-то припомнив, приподнялся на колени. — Погоди. Ты говорил: «В первую очередь»…

— Их было четверо, — пояснил Шредер, упирая руки в бока. — Но это лишь дело времени.

Он отвернулся к компьютеру и вновь включил его. Леонардо подошел ближе, однако из-за плеча увидеть смог немногое: разумеется, Шредер и не подумал подвинуться ради непрошенного помощника. Когда на экране высветился нужный кадр, он ткнул пальцем в увеличенную и чуть размазанную физиономию темнокожего парня, похожего на индейца. Вальяжно развалившись на лавочке, он курил самокрутку, искоса глядя на соседа, выцарапывавшего что-то на деревянной поверхности. Лица этого самого соседа рассмотреть не удалось.

— Этот будет первым, — коротко пояснил Шредер, прежде чем выключить компьютер и направиться в угол, где заряжался телефон.

— Погоди, — поспешил остановить его Лео. Шредер замедлил шаг, но не обернулся, и Леонардо добавил, глядя ему в спину и смущенно крутя рукоять катаны. — Мы… я… может, помочь?

— Чем? — презрительно процедил сквозь зубы Шредер вполоборота. — Можно подумать, ты разбираешься в компьютерах и можешь улучшить изображение на этой рухляди.

— Может быть, Дон… — предложил Леонардо, уже догадываясь, какая последует реакция.

— Еще весь свой детский сад сюда притащи, — раздраженно отмахнулся Шредер. — Не знаю, какого черта я вообще терплю тебя…

— А Кренг… — Лео не договорил, поймав убийственный взгляд. — Все, понял. Молчу.

— Лучше поздно, чем никогда, — Шредер тяжело выдохнул. Затем в глазах блеснули лукавые искорки. — Впрочем… ты можешь мне помочь… проникнуть в Интернет-центр на Чёрч-стрит, вырубив охранника и отключив сигнализацию.

И издевательски засмеялся, видя замешательство черепашки. Весь из себя хороший и правильный… и куда только суется? Герой, чтоб его.

— Так я и знал: кишка тонка, — спрятав телефон, Шредер запрыгнул на подоконник и обернулся. — Я прекрасно справлюсь и сам. А ты топай домой. И не забывай следить за новостями!

Леонардо хотел что-то добавить, но не успел: уже через мгновение он был один в комнате, лишь свежий ветерок раскачивал штору. Черепашка вздохнул и направился к компьютеру. Он и так порядком тут провозился, а нужно еще получше рассмотреть этого типа. Может, повезет добраться до него раньше Шредера? Опередить его — хотя бы раз? Должна же быть на свете хоть какая-то справедливость!

И вот к своему завершению уже подходил следующий после памятной встречи день. Точнее, он лишь недавно перешел в сумерки, но пасмурная погода создавала вполне убедительную иллюзию наступившего вечера, отражая серость низко нависшего неба во множестве луж.

Впрочем, это было не единственной причиной начать наблюдение за Телецентром именно сейчас, не дожидаясь наступления настоящего вечера. И не главной, это уж наверняка. Просто день работника телестудии был ненормированным и, начинаясь порой несусветно рано, мог так же неожиданно и закончиться. Маловероятно, конечно, это безмолвный наблюдатель, не сводящий глаз с главного входа здания «6 канала», знал по примеру своей рыжеволосой подруги. Вот кого начальник с большой неохотой отправлял даже на перекур, не то что домой. Но ведь подружка Эйприл — не такая незаменимая особа, верно?

Вот почему, покинув квартиру Эйприл, а вместе с ней и непрошенного кандидата в напарники (он же не такой слабак, чтобы принимать помощь врага, тем более мутанта) и с нетерпением дождавшись полудня, Шредер для мало-мальской маскировки натянул плащ и шляпу, которыми разжился еще в первый вечер, в поисках места проявки информации с телефона, и занял наблюдательный пункт в переулке напротив Телецентра. Серый цвет одеяния позволил не слишком бросаться в глаза на фоне стены, а тень, отбрасываемая полями шляпы, скрывала лицо и маску. Ну, хотя бы отчасти.

Впрочем, проходившие мимо люди, все, как один, не замечали его вовсе, словно никудышная маскировка и правда помогала. Да и по сторонам оглядывались нечасто. Слабые никчемные создания, вполне заслуженные жертвы местных карманников и грабителей. Но это лишь на руку ему.

Вновь с шорохом открылась дверь Телецентра, и Шредер, отвлекшись от своих мыслей, бросил на нее поспешный взгляд. Нет, не то. Вместо Ирмы миру явил себя долговязый чуть сутулый брюнет с длинным носом и весьма самоуверенным видом. Насколько помнил Шредер, этот трусливый слизняк, Вернон, был оператором, чаще всего сопровождавшим Эйприл на съемки. И не менее часто сбегавшим с их места при возникновении малейшей опасности, оставляя коллегу на произвол судьбы. Сейчас при нем также была камера, но куда он направляется — до того Шредеру не было ровным счетом никакого дела. Этот тип никогда не нравился ему, но пока что был нужен Эйприл и не находилось веской причины отвлекаться и связываться с ним. Что ж, можно понадеяться, что причины эти в скором времени появятся. А пока…

Вслед за Верноном здание Телецентра чуть семенящей походкой покинула Ирма. Уж эту-то низкорослую брюнетку ниндзя запомнил более чем хорошо. Пожалуй, даже лучше, чем надо бы. Шредер знал, что Эйприл водит дружбу с очкастой секретаршей (хотя и искренне не понимал за что — Ирма, на его взгляд, была тупа, как пробка, болтлива и навязчива). А значит, проследив за ней, он сможет найти Эйприл. И повидать ее прежде начала плана по свершению мести.

Расталкивая локтями немногочисленных прохожих, Шредер на некотором расстоянии следовал за Ирмой, не спуская с нее взгляда. И удивлялся сам себе: подумать только, скажи ему чуть ранее кто-либо, что эта девка составит для него какой-либо интерес… в общем, не позавидуешь этому идиоту. Тем более, после неудачной попытки похищения, которую и он сам, и подручные-мутанты долго потом вспоминали. Именно по этой причине сейчас Шредер даже не рассматривал возможность пленения болтушки Ирмы с целью разведать нужную информацию. Нет уж, дополнительные проблемы ему ни к чему. Лучше уж по-тихому проследить за девкой до нужного места, не выдавая своего присутствия, а заодно и еще раз потренировать свои навыки синоби, которые лишними не будут уж наверняка.

* * *

Путь до места назначения, оказавшегося местной больницей, был долгим и запутанным, к тому же несколько раз приходилось дожидаться зашедшую в очередную лавку Ирму, которую за это время Шредер успел проклясть не раз. Может, идея похищения была не столь уж и дурной? Ведь кляп в случае необходимости — лучшее решение для слишком длинного языка. Но нет, сейчас решаться на это уже поздно, в связи с вечерним временем народу на улице прибавилось и связанных с ним проблем, увы, тоже.

Многое в этой затее вызывало сомнения — но не сама мысль увидеть Эйприл. Она-то как раз казалась самой разумной и правильной во всем безумии прошедших дней. Хотя каких-нибудь два-три месяца назад удивила бы его. Как истинный ниндзя, Шредер умел в случае необходимости (просто обычно не считал нужным) довольствоваться малым: в еде, одежде, условиях проживания. И это никогда сильно не тяготило его, как и вынужденное одиночество. Тем более, в такой «приятной компании», что выпадала ему обычно. Не зря один мудрец говорил, что лучше быть одному, чем с кем попало. Но сейчас… сейчас было иначе. Да и Эйприл под последнюю категорию не подходила никак.

Терпеливо дожидаясь, когда загорится свет, обозначая место прибытия Ирмы (и, соответственно, нахождения Эйприл), Шредер невольно вспомнил последнюю их встречу. И недовольно поморщился. Все как-то сразу пошло не так. Но в этот раз будет иначе. Наверняка…

Желтым светляком вспыхнуло окно. Третий этаж… Не так уж и высоко. Шредер задумчиво скользнул взглядом по стене, прикидывая, как без помех добраться до места, и пожелал Ирме не испытывать его терпения и далее. Иначе в следующий раз она получит свой «глушитель звука» сразу оптом за все.

* * *

Впрочем, в этот раз судьба была к нему более милостива. Свет в комнате погас примерно минут через пятнадцать. Добраться до окна и открыть замок, не сложнее, чем на створке Эйприл, тоже было делом минутным. И все бы ладно… если бы обитательницей комнаты не оказалась вовсе не Эйприл.

Вполголоса матюкнувшись, ниндзя поспешно отпрянул и, подтянувшись, вскарабкался этажом выше, как раз вовремя, прежде чем ошарашенная женщина набралась смелости подойти к окну и убедиться, не примерещился ли ей незваный гость. Не найдя никаких подтверждений его присутствия, она наконец убралась прочь (чертовски долго, на его взгляд, соображая). И лишь тогда, выждав немного, Шредер наконец рискнул вновь спуститься — но уже на соседний подоконник — и продолжить поиск.

Повезло ему где-то минут через двадцать, а может, и больше. К счастью, за время пути стемнело уже основательно, и возле больницы не наблюдалось посторонних (впрочем, надолго ли, он не знал наверняка). К сожалению — снова начал накрапывать противный мелкий дождик, улучшая маскировку, но добавляя «приятных» ощущений. Вдобавок разглядеть в полумраке, в который были погружены большинство комнат, их обитателей оказалось сложновато даже ему, привычному к ночной тьме. Но теперь и это позади.

Одна незадача: уже проникнув в палату, где разместили Эйприл, Саки с огорчением убедился, что та спала. И — должно быть, под действием какого-то лекарства — так крепко, что не услышала его приближения. Стоило ли ее будить?

Тихо прикрыв за собой створку, он приблизился. Сердце больно кольнуло при виде изменившегося вида Эйприл: она заметно похудела и осунулась, под глазами залегли темные круги, на тонкой руке были заметны следы от инъекций. Растрепавшиеся рыжие волосы так и манили пригладить их ладонью.

Стены соседних палат были более чем условно-картонные: за перегородкой похрапывала подруга по несчастью Эйприл, за второй, по правую руку, видимо, тоже, и близость посторонних заставляла вести себя особенно осторожно. Но стоило бросить лишь взгляд на побледневшее лицо — и до них, как и до всего мира, ему уже не было никакого дела. Весь он заключался для Саки в хрупкой фигурке Эйприл, на чью долю выпало столь тяжелое испытание. И каким же болваном был он, не поняв этого сразу же!

От одной мысли об этой несправедливости перехватило дыхание, а голову обручем сжала волна гнева, желание разнести вдребезги проклятый город, где подобные злодеяния остаются безнаказанными… пусть и на время. Шредер до боли стиснул руки в кулаки, успокаивая дыхание, силясь удержать себя в руках и, поддавшись праведному гневу, вновь не совершить непоправимого. Хотелось выкрасть рыжую подругу у всего и всех, спрятать так далеко, что не найти и с собаками; хотелось прижать ее к груди, ласково пригладить растрепанные кудри, целовать, стремясь передать все тепло и нежность…

Хотелось… Но Шредер мог лишь молча смотреть на девушку, не рискуя нарушить ее сон. Нет никаких гарантий, что, проснувшись, Эйприл вновь не испугается и не вскрикнет. Этого будет вполне довольно, чтобы поставить на ноги эту паршивую больницу… да и самой ей явно не прибавит сил и здоровья. Скорее всего (горькое осознание, от которого не уйти) ей не доставят радости его прикосновения. А значит, придется потерпеть… пока… ради нее. Эгоист, большую часть жизни покорный лишь собственным желаниям, он и не думал, что подобное однажды будет ему не безразлично. Но не жалел. Ни о чем.

* * *

Громкий пронзительный голос медсестры, оповещающий о вечернем приеме лекарств, разбил очарование. Ресницы дрогнули, Эйприл пошевелилась. А когда наконец открыла глаза, в палате уже никого не было. Лишь мокрые следы на подоконнике (да, на этот раз Шредер постарался не выдать себя, обтерев подошвы тем, что под руку попалось) да неприкрытое окно напоминали о позднем визитере. Потерев затекшую шею, Эйприл осторожно поднялась, чтобы закрыть окно. Слегка улыбнулась, заметив на тумбочке презент от Ирмы (должно быть, подруга приходила, пока она спала, и ее просто не пропустили). И лишь позднее, подойдя вплотную, заметила, что он был не единственным. На тумбочке, прижатые пакетом с апельсинами, лежали три белых астры, завернутые в смятый листок бумаги. А на листке был изображен странный иероглиф (или даже два, Эйприл не смогла понять). И чуть ниже кривовато добавлено: «For you»*, без лишних слов поясняя все необходимое.

________________________________

* for you — для тебя (англ.)

— Лео… — прервал затянувшееся напряженное молчание Донателло, украдкой протирая кулаком уставшие глаза, второй же рукой удерживая руль. — Не люблю вмешиваться в твои планы, но тебе не кажется, что сегодняшнее патрулирование несколько затянулось? Или мы ищем что-то конкретное?

Лидер ничего не ответил, вглядываясь через стекло фургончика в сгущавшуюся тьму. Очень скоро станет невозможно рассмотреть ничего, и, скорее всего, Дон прав. Но, с другой стороны, именно в темное время суток и стоит ожидать появления Шредера. Если он, Лео, правильно понял, сейчас не в планах Консервной банки лишний раз светиться. Но вот как объяснить это братьям?

— Точно, чувак, — почти тут же согласился Микеланджело. — Похоже, все хулиганы попрятались, прослышав о нас. А дома нас ждут видеоигры и пицца.

Рафаэль презрительно фыркнул.

— Никогда не думал, что скажу такое, но Майк прав, — включился в диалог и он. Прокрутил сай в пальцах и спрятал в ножны у пояса. — Что может быть хуже, чем зря болтаться, как…

— Ладно, понял, — повернулся к ним Леонардо. Тяжело вздохнул. — Какие-то вы нынче ленивые, парни. Последний круг. Дон, — он коснулся пальцем плеча водителя, — заверни, пожалуйста… — лидер на мгновение замолчал, припоминая расположение последнего из имевшихся в квартале Интернет-центров, — вон туда. На Пятнадцатую улицу.

— Ну, может, хоть там развлечемся, — Рафаэль ударил кулаком по ладони в предвкушении. — В том районе вечно ошивается всякий сброд.

— Тебе ли не знать, — поддел его Леонардо. — Все, ближе к делу. Быстрее закончим — быстрее будем дома.

— Понял, — оглядевшись по сторонам, Донателло прибавил газу, и фургон, со скрежетом вписавшись в поворот, скрылся за углом.

* * *

Но и в тупичке на окраине улицы черепашкам не улыбнулась удача. Немногочисленные пьянчужки, столпившиеся возле неожиданно закрытого клуба, вели себя тихо.

— Ну, что? — притормозив и погасив свет, чтобы не привлекать внимания, Донателло вопросительно оглянулся на Леонардо. — Куда-нибудь еще?

Тот нервно барабанил пальцами по дверке. Похоже, негодяй снова надул его — и вовсе не собирался появляться в этом квартале. А это значит…

— Все, отбой, — решительно рубанул воздух рукой Леонардо. — Похоже, наша помощь сегодня никому не нужна. — Домой!

— Ну, слава пицце, наконец-то! — хлопнул себя по коленям Майки. — Я думал, никогда не услышу этого слова. «Дом, милый дом»…

— Скорее, сточная канава, — криво усмехнувшись, поправил его Раф.

— Но все равно родная, — возразил Дон, осторожно выруливая обратно на улочку.

Леонардо в диалоге не участвовал. Облокотившись о стенку фургона, он напряженно размышлял о чем-то своем. И оживился лишь тогда, когда, повинуясь пульту Дона, поднялась решетка сливной трубы, почти сухой в летнее время, и фургон, чавкая колесами по грязи, въехал в тоннель.

— Ну, считай, уже дома, — Леонардо выпрямился и, поправив мечи в ножнах под плащом, несмотря на вечернее время, надетым для маскировки, поднялся на ноги. — Дальше доберетесь.

— А ты куда? — почти испуганно вскинулся Майки. Остальные братья тоже удивленно оглянулись на лидера.

— А я своим ходом, — пользуясь тем, что фургон еще не набрал скорость, Леонардо быстрым шагом пересек салон, открыл задние дверки и выскочил наружу. Прибавив ходу, он захлопнул их, крикнув на бегу. — Разомнусь немного, а то засиделся.

— Вообще-то, это была моя фраза! — буркнул Рафаэль. — И куда это он на ночь глядя?

— Не смотри на меня так, — тут же отозвался Донателло, отворачиваясь к рулевой колонке, чувствуя себя немного неловко — может, он зря не сказал братьям о недавней отлучке Лео? — Откуда мне знать? Вот вернется, и спросишь.

— Уж непременно, — проворчал забияка.

* * *

Сам же предмет их разговора, свернув в боковой тоннель, торопливым шагом, иногда переходящим на бег, отдалялся от дома. В подземных переходах Леонардо ориентировался хорошо и лишь изредка замедлял движение, припоминая, где свернуть. Оставив хорошо известные тоннели далеко позади, он выбрался на поверхность и, чтобы сократить путь, вскарабкался по пожарной лестнице на небоскреб. И продолжил передвижение уже по ним, когда перепрыгивая, когда пользуясь крюком-«кошкой».

Как он мог позволить себя обмануть! Леонардо шумно дышал сквозь зубы, стараясь не давать волю гневу. Конечно же, Шредер и не думал направляться в Интернет-центр, и сообщил об этом ему, чтобы навести на ложный след. А сам направился… да куда угодно, хоть к черту на рога! Черепашка сердито фыркнул, перемахнув очередную помеху и с трудом успев затормозить на краю крыши. А скорее всего — в квартал, где обретается этот цветной парень. А это значит…

Переведя дыхание, Леонардо огляделся, припоминая местоположение нужного ему квартала. И продолжил путь, время от времени темной тенью а-ля летучая мышь повисая на рекламных щитах, балкончиках и переборках, напряженно вглядываясь в полумрак внизу и прислушиваясь к доносившимся звукам. Дай бог, на этот раз он не ошибся!

* * *

Тем временем Шредер, торопливо стуча по клавишам и изредка, когда получалась опечатка, ругаясь сквозь зубы, вводил запрос на нужное ему лицо в полицейском участке в квартале от места, где искал его Леонардо. На его счастье, Саки вовремя вспомнил, что болтали об этом участке дружки Бибопа и Рокстеди — удаленный от центра, неказистый, больше занятый бумагомарательством, чем настоящими делами. Да и охрана никудышная.

Что ж, все это прекрасно подтвердилось на деле. Шредер бросил взгляд на подсобку, куда оттащил и запер оглушенных дежуривших в этот вечер невезучих здешних работников. Скорее всего, они очухаются, когда он будет далеко отсюда, но лучше перестраховаться. Лишние помехи ему ни к чему, еще ведь надо найти эту цветную обезьяну, а время поджимает.

Наконец на экране открылось окно с записью, сделанной с телефона Эйприл на диск, обнаруженный там же, в ее квартире, на рабочем столе. Всмотревшись в изображение, Саки скрипнул зубами. Потребуется коррекция, иначе ни черта не рассмотреть. Ну же, где на этом барахле графический редактор или тому подобная муть?

За окном завыла сирена. Шредер даже не оглянулся в ту сторону. Явно не по его душу, и даже если и так… пусть попробуют только сунуться! Он не собирался пачкаться об этих ничтожеств, приберегая весь гнев для паскудников, посмевших оскорбить Эйприл… но можно и сделать исключение!

Наконец работа была завершена. Саки пару мгновений позволил себе полюбоваться на плод своих трудов — а этот мозгляк еще смеет называть его идиотом и равнять с Бибопом и Рокстеди, не способными отличить Enter от Delet-а. А потом приступил к основной задаче — поиску информации об этих обормотах в системе данных полиции. Он был почти уверен, что что-нибудь да найдется.

И именно с метисом повезло изначально. Хмурый взгляд исподлобья, завязанные в хвост на затылке длинные темные патлы, а главное — странные треугольные серьги, сразу две штуки в одном ухе. Он, без сомнения. Шредер наклонился ближе, всматриваясь в строчки. Итак, что мы имеем? Никки Джанго по прозвищу Змей, девятнадцати лет от роду, мелкий торговец анашой и прочей дрянью, однажды уже попадался, но сумел отмазаться тем, что весь запас предназначался для личного использования. «Кури, скотина, помрешь от никотина»… А может, даже и пораньше.

— Змей, значит… Самое время давить рептилий! — Шредер ухмыльнулся собственной весьма двусмысленной шутке.

Особенно внимательно Саки изучил перечень мест, где обретался этот Джанго, почти уверенный, что не застанет парня ни в одном из них. Но все они находились в пределах одного-двух кварталов. Найти будет несложно. Что же до остальных…

И тут неожиданно проснулась сигнализация, громкой трелью пронизав помещение. Что именно спровоцировало ее включение, Шредер так и не понял. Впрочем, даже если бы и успел, это ничего бы не дало. В гневе он снес со стола компьютер, попутно стирая следы своего вмешательства, и, пнув с дороги стул, почти бегом бросился в соседнее помещение. Туда, где успел заблокировать открытую дверь запасного выхода, готовя себе путь отступления. Затем оглянулся на пороге и с размаху швырнул в открытый проем гранату, отступая за угол. Та с грохотом разорвалась в помещении, повредив дверь, тут же занялись бумаги на столе, огненные языки лизали деревянную столешницу. Пора уходить.

* * *

На полпути до места Леонардо вдруг остановился. Внимание юного ниндзя привлек пожар, вспыхнувший… похоже, в полицейском участке. На место происшествия уже прибыли две бело-синих патрульных машины и одна пожарная, собрались зеваки из местных. Что ж, это ему на руку — меньше лишних любопытных глаз. Что бы здесь ни случилось, он, Леонардо, помочь не сможет. И у него более важное дело в другом месте.

* * *

Никки Джанго по прозвищу Змей, метис-полукровка, слегка пошатываясь, вышел из двери бара. Все же, наверное, не стоило пробовать новый сорт конопли, что так расхваливал Барри, на себе. Но он всегда гордился качеством своего товара, да и, честно говоря, любил всякие экзотические новинки. А товар и правда хорош! Не забыть, когда получит партию, отложить мешочек-другой себе. Побаловать себя — дело не лишнее.

Он покосился на небо, туда, где в клочьях облаков и смога пьяно приплясывала свой шаманский танец луна. Никки хитро подмигнул ей и, отлепившись от косяка, сделал шаг вперед. Тело ощущалось натянутой струной лука, полной энергии и скрытой музыки, словно бы звенело и просилось в полет. Вот такие дни и стоят того, чтобы жить. Слегка запнувшись о невысокий бордюр, Никки сощурился, приглядываясь к горизонту. Но тот был пуст, словно бы вымер. Ни машин, ни людей, лишь переливается красным и сиреневым реклама забегаловки, хозяин которой, сволочуга, продает разбавленное пиво. Пойти, что ли, начистить ему физиономию, для полноты ощущений?

Додумать он так и не успел: из темного переулка через дорогу, наискосок от него, словно чертик из табакерки, материализовалась темная фигура. Причем столь странного обличия и так бесшумно, что Никки машинально сделал еще один шаг, присматриваясь и от удивления приоткрыв рот. Вот дрянь, все же дозу в следующий раз надо брать поменьше. Мерещится теперь всякая чертовщина.

Он беспечно, равнодушно махнул рукой на призрак, желая ему сгинуть, и направился по своим делам. Но тот почему-то не пожелал испаряться. Более того, посмел пересечь дорогу и нагло преградить путь.

— Ты еще кто? — возмутился Никки, упирая руки в бока. С тех пор, как Рик свел его и братву со своей шайкой, в квартале их начали бояться, и Змей привык к подобному отношению. Этот же чудик, видимо, из пришлых. Ничего, скоро научится уважению.

— Твоя гибель, — нимало не смутившись, отозвался тот, выходя из полумрака под свет фонаря. Острые шипы на пластинах его странного костюма блеснули холодным голубоватым отблеском, и Никки удивленно вытаращил глаза. Нет, трава точно вещь. Это ж надо такому привидеться. Может, и глаза у него светятся?

Он шагнул было навстречу, проверить, однако незнакомец, одним шагом ухитрившийся сократить расстояние, оказался быстрее. И с разворота пнул его в грудь, отбрасывая в тот самый переулок, из которого не так давно появился сам. А затем, воровски оглядевшись, последовал за своей жертвой. Нет, его, великого ниндзя, не смутят случайные свидетели. Но лучше обойтись без них, без лишней спешки и с удовольствием.

— Эй, ты совсем оборзел, чувак? — Никки приподнялся на одно колено, гневно сузив глаза. Рука незаметно скользнула к поясу. — Это твоя ошибка!

И одним движением, почти без замаха, он метнул в противника нож, один из нескольких, которые как раз для такого случая и носил, один у пояса, один за рукавом, один у голенища… Маленькие, компактные, с почти незаметной рукоятью. Девчонкам нравилось смотреть, как он от входа попадал ими в центр барной стойки. Но при желании мог пользоваться и не только для понта. Не раз и не два это мастерство спасало Змею жизнь.

Но не в этот раз. И ладно бы, стремный чужак шарахнулся в сторону. Для этого у Никки был наготове второй клинок, уже в момент броска скользнувший в левую ладонь.

Но нет, подобными штучками ниндзя не напугать. Он напротив, шагнул вперед и… одним движением руки перехватил клинок, так что лезвие даже не царапнуло ладони, лишь противно шаркнув о сталь наладонника. И тут же, не давая ошарашенному парню опомниться, метнул оружие в его владельца. Левой рукой, он был одинаково ловок обеими. И с такой силой, что нож почти тут же вонзился в плечо, почти пришпилив его к столбу за спиной.

На счастье Никки, столб был бетонный, а лезвие — коротким. Однако нож ушел в плоть по самую рукоятку, крепко засев в ней. Никки зашипел от боли, инстинктивно шатнувшись назад и хватаясь за рукоять, в тщетной попытке вытащить. Но почти сразу отдернул ладонь от отнявшегося плеча, а за ним следом — и руки. И яростно ощерился.

— Хочешь поиграть, мудило? — зло прошипел он в лицо Шредеру, что уже поравнялся с ним. — Ну, давай, если не ссышь!

Тот вместо ответа лишь посмотрел на парня сверху вниз. И, схватив за ворот, резко ударил закованным в железо коленом в живот. Хрипло матюкнувшись, тот согнулся в три погибели, все еще силясь зацепить врага зажатым меж пальцев ножом. Шредер поймал метнувшуюся к его боку руку за дюйм-другой от тела. И одним движением сломал агрессору запястье, вывернув за спину и дополняя это пинком в челюсть. Затем, схватив за волосы, толчком поставил его на колени.

— Какого х...ра? — прохрипел Никки. Даже в полумраке переулка было заметно, как побледнело от боли его лицо. И сквозь нагло-вызывающий тон проступали нотки страха. Шредер жестко усмехнулся. Ничего, это только начало. Скоро мелкое дерьмо поймет, стоило ли вообще загрязнять собою Землю.

Через силу Никки поднял голову, скривившись от боли — крепко же приложил его этот бронированный мудак. И что он вообще прицепился, места, что ли, в Манхэттене мало?

Этот вопрос он рискнул повторить, но с огромным трудом. Никки сильно подозревал, что чужак сломал ему челюсть, и, порядком струхнув, готов был решить дело миром. Знать бы, что этому типу от него надо.

— Имя Эйприл О’Нил тебе что-нибудь говорит, урод? — наклонившись к своей жертве, прошипел Шредер.

Никки недоумевающе моргнул.

— Похоже, у тебя и со слухом проблемы, — нарочито спокойно продолжил ниндзя. — Ничего, мы это исправим.

И, прижав голову метиса к его собственным коленям, Шредер всадил наладонные клинки ему в ухо. Неглубоко, не с полной силой, слишком быстро убивать жертву он не собирался.

Никки завизжал, как резаный поросенок.

— А-а-а, не надо! — он попытался отдернуть голову, но лишь наткнулся на точно такой же клинок на другой руке противника. И скорчился на земле, сжавшись в комок. — Не знаю, ничего, б… не знаю!

— Врешь, тварь! — снова сгребя парня за волосы, Шредер заставил его приподняться. — Рыжая журналистка, над которой вы надругались. Что, совсем память отшибло?

— А, эта рыжая суч… — Никки не договорил, испуганно дернувшись, и вскрикнул, случайно оперевшись на сломанную руку. Затем расширенными от ужаса глазами оглянулся на мучителя. — Я не трогал ее!

— И уже не тронешь! Никого! — еще один прицельный пинок, на этот раз ниже пояса, заставил завыть, прижав уцелевшую ладонь к пострадавшему месту. Никки пытался отползти, но парализованные страхом и болью ноги не слушались, и он лишь бесцельно елозил задом по грязному асфальту.

Отпустив жертву, Шредер какое-то время с презрительным самодовольством понаблюдал за ее бесполезными трепыханиями. Затем нарочито медленно, наслаждаясь выражением животного ужаса на ее лице, подошел ближе.

— Но ты посмел еще оскорбить ее словесно, — прижав клинок к горлу парня, он запрокинул ему голову. — И теперь я вырву твой поганый я…

Негромкое испуганное восклицание за спиной отвлекло его. Шредер стремительно оглянулся, проклиная собственную неосторожность. Нет бы, отойти подальше, туда, где света поменьше… и зевак тоже.

Невысокий негритянский подросток уставился на него почти идеально круглыми от страха глазами. Шредер поспешно сделал шаг назад, в сторону от фонаря и своей жертвы. Успел ли разглядеть его парень, он так и не понял — потому что в следующую секунду с пожарной лестницы прямо между ним и подростком спрыгнул… Саки с досадой зашипел… зеленокожий недомерок-ниндзя. И как ведь нашел!

Паренек оглянулся на черепаху… и громко закричал, замахав руками.

— Чудовища! Зеленые болотные чудовища убивают людей!

И бросился бежать, громко шлепая подошвами по мостовой.

Леонардо, не успевший даже достать мечи, зло сплюнул. А еще лидер называется! Позволил увидеть себя человеку, совсем еще мальчишке, даже не заметив его… черепашка присмотрелся к похожей на мешок с мусором скорчившейся у ног Шредера фигуре и сжал зубы… да еще и повесить на себя чужое убийство!

Похоже, это понял и ниндзя. И глумливо расхохотался.

— Ты очень вовремя, рептилия! Должен поблагодарить тебя за помощь… — Шредер наклонился и аккуратным, неспешным движением перерезал жертве горло. И оттолкнул от себя бьющееся в агонии тело, брезгливо обтерев об его куртку руки. — Но тебя гораздо лучше поблагодарят твои дружки-копы. Передавай им от меня привет! — и, сунув что-то в карман убитого, выпрямился. — О’ревуар!

После чего бросился бежать. Леонардо последовал за ним, злясь на свою неосторожность. Но, может, не обнаружив никаких следов его присутствия, взрослые и не поверят мальчишке… никогда он так сильно на это не надеялся. А этот негодяй на сей раз от него не уйдет. Месть свершится, но тогда и так, как решит он, Леонардо. Пусть даже лишь тем, кто остался.

На этот раз Леонардо решил быть умнее и проследить за противником-соперником в достойном отмщении на расстоянии. А то, чего доброго, опять найдет способ сбить его со следа. Или как-то иначе помешать.

Поэтому, добежав до угла, Леонардо осторожно выглянул из-за него. Заметив уже у перекрестка отдаляющуюся темную фигуру (а с другой стороны — приближающихся случайных прохожих, должно быть, потревоженных перепуганным мальчишкой), вернулся назад, в переулок. И, пошарив взглядом по выщербленным стенам, нашел-таки пожарную лестницу. Леонардо быстро вскарабкался по ней на крышу, благо дома в этом квартале были не слишком высокие. Пересек кровлю в заданном направлении. И проследовал за Шредером уже поверху, время от времени перепрыгивая с одной крыши на другую, стараясь приземляться как можно бесшумнее и не выпрямляться в полный рост.

Предосторожность была не напрасной: время от времени Шредер останавливался и оглядывался, ожидая преследования. Пару раз даже покосился наверх; Леонардо торопливо прижался к кровле вплотную и даже задержал дыхание. Помогло, или же Шредер просто торопился, не желая присматриваться внимательнее? Леонардо не знал, да и не задавался этим вопросом. Не заметил, и ладно.

* * *

Преследование привело его в соседний, внешне, впрочем, схожий с покинутым квартал. Здесь противник сбавил ходу, видимо, чувствуя себя вполне уверенно. Даже в своем весьма нетрадиционном для Нью-Йорка облачении. Леонардо невольно позавидовал человеческому обличию врага.

Последний же в это время в очередной раз остановился, перекинуться парой слов с каким-то чудом замеченными в непроглядно-черных закоулках темными личностями. Уголовники, не иначе. Должно быть, те знали Шредера либо просто не рискнули связываться с опасным даже на вид незнакомцем. Они сдержанно обменивались с ним краткими репликами, после чего спешили вновь скрыться из вида.

Не повезло лишь последнему. По какой именно причине, сказать сложно, но, кажется, Лео сообразил. И, не тратя времени на поиск лестницы, спрыгнул прямиком через край, зацепившись за веревки с бельем, развешанные этажом ниже меж домами. Те, конечно, не выдержали веса мутанта, но худо-бедно смягчили приземление. Пришлось, правда, потратить секунду-другую, стряхивая с себя облепившие его тряпки. Но, наконец освободившись, Лео с облегчением рассмотрел, что парень еще жив. И благоразумно не рискнул вырываться из железной хватки ниндзя, прижавшего его к стене.

— Эй, а ну-ка стой! — негромко, чтобы снова не переполошить местных жителей, скомандовал Леонардо. И извлек из ножен за панцирем катану, угрожающе направив ее на врага.

Шредер, бросив на него короткий яростный взгляд, никак не отреагировал на угрозу, лишь повернулся вполоборота, чтобы держать в поле зрения и черепаху. Жертва же его, рассмотрев непрошенного спасителя, кажется, побледнела еще сильнее. Леонардо не был уверен в царившем вокруг полумраке.

— Это тоже один из них? — требовательно спросил он, кивнув в сторону пленника.

— Нет, — не сразу удостоил его ответом ниндзя. Мельком покосился на жертву. — Но из той же банды и сейчас расскажет мне, где найти его дружков, — резким движением Шредер прижал клинки наладонника к шее парня. — Ведь расскажешь, приятель? — если не желаешь повторить судьбу той цветной сволочи.

По выражению лица пленника Леонардо понял, что Шредер уже просветил того насчет участи, постигшей первую жертву своей мести. А может, даже и немного сгустил краски, чтобы запугать посильнее, с него станется. Леонардо опустил оружие, затем убрал в ножны, выжидающе глядя на пленника. Дай бог, тот быстро расколется, не зля еще больше невыдержанного ниндзя, и тем самым спасет свою шкуру.

— Рик Гартман? — проговорил тот, чуть подаваясь назад — клинки тэкко-каги при разговоре больно царапали горло. Заметив это, Шредер слегка ослабил нажим, но совсем ненамного.

— Допустим, — он наклонился ближе — уж больно тихо мямлил пойманный пацан. А еще смеет гордо именоваться гангстером, щенок. — Ну?

— Его сейчас нет в городе, босс отослал с каким-то заданием. Но скоро будет, через день или два, — торопливо добавил парень.

— На задании, значит? — задумчиво повторил Шредер, переводя взгляд куда-то в сторону, но не спеша отпускать пленника. И резко повернулся, когда тот пошевелился, пытаясь поменять неудобное положение. — А что за мелкие сопляки, с которыми он водится?

— Фред и Дин? — парень неловко передернул плечами. — Растаманы-малолетки. Рик иногда использовал их на подхвате.

— Где живут? — перебил его Шредер и недобро сощурился.

— Не знаю, — пленник испуганно съежился. — Вроде где-то в районе Бронкса.

— Этого достаточно. Спасибо за информацию, амиго, — с этими словами ниндзя молниеносно пнул пленника коленом в живот, а когда тот инстинктивно согнулся — перерезал горло, зажав рот ладонью. При этом Шредер не обращал ровным счетом никакого внимания на непрошенного наблюдателя в лице Леонардо. Тот старательно пытался сохранять невозмутимое выражение лица, но щека все равно предательски дергалась.

— Зря ты его, — вполголоса, одними губами произнес Лео. — Этот же не при чем.

— Хочешь, чтобы он раззвонил всем, что мы ищем его приятелей? — огрызнулся Шредер, волоком оттаскивая жертву подальше вглубь переулка, поминутно спотыкаясь о мусор. — Раз уж увязался за мной, молчи в тряпочку и слушай старших, — он хрипло усмехнулся. — Или твой сэнсэй-крыса не научил тебя вежливости?

— Учитель никогда не ввязался бы в… — Леонардо запнулся. Совесть неожиданно напомнила ему, что сам-то он, несмотря на принципы, в это грязное дело ввязался. И не намерен отступать, пока оно не завершится.

— Неудивительно, — презрительно фыркнул Шредер, одним рывком забрасывая тело в мусорный бак и захлопывая, насколько удалось, крышку. — Поэтому-то он там, где есть сейчас, — в сточной трубе. А я…

— На помойке, — криво ухмыльнулся Леонардо, окинув взглядом не отличавшийся чистотой переулок.

— Это ненадолго, — отмахнулся Саки. И насмешливо сощурился. — Если боишься испачкаться, можешь бежать домой, к папочке.

— И не мечтай, — как можно серьезнее отозвался Леонардо. — Ладно, ближе к делу. В какую сторону от нас Бронкс?

— Вот это другое дело. Почти под носом, черепаха, — Шредер жестом указал на противоположную сторону улицы, на которой — вот незадача! — было немало людей. И язвительно усмехнулся. — Давай, если не трусишь.

Леонардо выдержал взгляд и сдержанно улыбнулся. О нет, у него есть идея получше.

— У меня другие планы, — ответил он и, сжавшись пружиной, подпрыгнул и повис на перекладине лестницы, которую заметил только что.

* * *

Однако, как он ни старался, Леонардо все равно не поспевал за попутчиком. Хотя и передвигался вроде бы достаточно быстро, и срезал путь, минуя углы домов, поверху. Остановиться и передохнуть времени не было. Проклятый ниндзя наверняка не станет его ждать, а он… он просто не может позволить ему отомстить за Эйприл в одиночку. Тоже мне герой выискался! Леонардо и терпел-то его ради Эйприл… а еще, стыд признаться, потому что не рассчитывал сам отыскать тех ублюдков: рассмотреть их лица на компьютере Эйприл толком так и не удалось.

Этому же мерзавцу везло во всем (какова цена такого везения, Лео даже не задумывался). И информацию нужную добыл на раз, и первого из говнюков отыскал, словно наверняка знал, где тот находится. А может… может, и Лео сможет догадаться — и опередить. Черепашка напряженно нахмурился, не сбавляя шага. Куда бы он направился, будь он малолетним растаманом? Поразвлечься, наверное — в бар, казино или еще куда в том же духе. Вот только заведений таких здесь, как нарочно, было едва ли не больше, чем нормальных домов. Леонардо сердито фыркнул и, заметив, что Шредер завернул куда-то за угол, не раздумывая, последовал за ним.

И не прогадал. На этот раз Леонардо успел спуститься вовремя, преградив дорогу двоим парням — длинноволосому долговязому неформалу и тощему хлюпику с острым, почти крысиным взглядом. С другой стороны от них остановился Шредер.

— Эй, козлы, чего вы здесь забыли? — возмутился мелкий. Длинный, видимо, соображал чуть помедленнее, или же, напротив, был более рассудительным и сразу оценил опасность случайных встречных. Случайных? Леонардо весело оскалился. Вот уж вряд ли!

— Погодь, Дин, — долговязый удержал мелкого за плечо, настороженно оглядываясь, больше, к явному неудовольствию Леонардо, в сторону Шредера. — Парни, если вы по поводу долга, то вы явно поспешили. Уже завтра я…

— Твоя правда, должок за вами есть. И немалый, — сжав кулаки, Шредер сделал шаг вперед. Лео неосознанно повторил его движение. — И платить придется прямо сейчас.

— Но нам неч… — не договорив, длинный метнулся в сторону черного входа в магазинчик, что приметил во время диалога. Он быстро сообразил, что парень в железе церемониться с ними не станет. И, чтобы дожить до завтра, лучше поспешить.

Не успел… Шредер поравнялся с ним одним прыжком, оглушив коротким ударом в челюсть. Одновременно, наклонившись, он пнул мелкого в бок, отталкивая в сторону Леонардо. С таким хлюпиком, надо думать, и зеленая мелочь не оплошает.

— Держи крепче! — бросил он Леонардо, который на автомате перехватил парня за шею и ловко скрутил руку за спиной в болезненном захвате, для верности пнув еще под колено. Тот что-то прошипел, скорчившись. — Да поучи приличному поведению.

Сам же отвернулся, ухватив за грудки пришедшего в себя второго малолетку. Тот довольно-таки быстро очухался и даже попытался дать сдачи. Что ж, тем веселее.

* * *

— Понял! — Леонардо сгреб низкорослого за отвороты одежды и, с ненавистью вглядевшись в мелкие черты, и правда напоминавшие грызуна, с силой ударил кулаком в нос. Затем, по примеру Шредера, пнул в живот, временно обездвиживая, и схватил за волосы, до обидного короткие и редкие, приложив лицом о колено.

Держать было неудобно, оттого удар вышел слабее предполагаемого. Парень покатился по земле, одновременно нашаривая за пазухой нож.

— Думаешь, самый крутой, образина? — процедил он. — Да хрен тебе!

И неловко замахнулся, силясь то ли зацепить Леонардо за ногу, то ли просто отогнать подальше. Тот лишь отклонился назад, пропуская удар мимо себя, и, схватив атакующую руку, выкрутил, пока парень не уронил оружие. Затем пнул в спину, так что тот лицом проехался по неровной мостовой. И скривился: должно быть, это больно. Но Эйприл было еще больнее. И страшнее. И обиднее. Сейчас этот подонок пожалеет, что связался с ней.

Впрочем, тот, как и любой трус, довольно быстро растерял пыл и азарт, сообразив, что наткнулся на сильного противника. И не раз пытался отползти и удрать, однако, распаленный гневом и дракой, Лео ловил его то за шиворот, то за ногу. И с силой швырял о землю, добавляя когда рукой, когда ногой.

— Ладно, ладно, я понял, — не пытаясь больше подняться, Дин отползал от него задом на четвереньках, не отводя от противника испуганного взгляда широко раскрытых глаз. Зрачки его тоже были до безобразия расширены и блестели. Уже накурился? Да хотя бы и так.

— Ты круче и классно доказал это, — парень сморщился, прижимая локоть к зашибленному боку. — Ты же не убьешь меня за это, правда?

— За это — нет, — кивнул Леонардо. — А вот за Эйприл…

— Каку-таку Эйприл? — Дин потешно заморгал. — Я ее не знаю. Правда…

— Не ври! — сжав в ладонях воротник, Леонардо подтащил его к себе ближе. — Не поможет. Твои дружки надругались над ней.

— Так то они, — Дин втянул голову в плечи. — Я с ней ничего не сделал. Только держал.

* * *

На секунду Леонардо замер, соображая, что делать. И в этот момент с ним поравнялся Шредер, уже закончивший со своим пленником и брезгливо отряхивая руки.

— Значит, говоришь, только держал? — медленно выдохнул он, перехватывая Дина за плечо и отталкивая в сторону Лео. Парень торопливо закивал.

— Ну, так это совершенно меняет дело, — с этими словами Шредер отпустил его. Но не успел пленник облегченно вздохнуть, как ниндзя перехватил его руку и одним жестким нажимом выбил сустав. Дин отчаянно взвыл, пытаясь вырваться, но тем самым причиняя себе еще более нетерпимую боль. Он схватился было уцелевшей рукой за пострадавшую, но тут же отдернул ее.

Леонардо наблюдал за происходящим с неподвижным выражением лица. Несмотря на вполне искреннее желание поучаствовать, от увиденной сцены его слегка замутило. Черепашка покрепче сжал рукоять катаны, извлеченной из ножен, и шагнул ближе. Вдруг понадобится…

— Глупо, — прокомментировал Шредер бесполезные движения, по сути, обезвреженного парня. А затем, перехватив его вторую руку, проделал с ней то же самое.

— Самое лучшее средство от глупости, — пояснил он Лео, жестко усмехнувшись, без труда перекрывая новый вопль жертвы. — И лучшая гарантия невозможности ее повторить. Хотя нет, погоди… не лучшая.

От этих слов Леонардо вздрогнул и сглотнул, потому что Шредер резко обернулся к нему. Но ниндзя лишь выхватил из ножен за панцирем черепахи вторую катану. И тут же одним движением отсек сначала одну, потом другую руку жертве почти по плечи.

Жутко заорав, Дин рухнул на колени, потом уткнулся лицом в грязную мостовую. Кровь хлестала из обоих обрубков.

— Что ты возишься? — не выдержал, наконец, Лео. — Убей его, и закончим на этом.

— Зачем? — маска скрывала лицо Шредера, но Леонардо был уверен, что на нем кровожадная садистская ухмылка. — К чему спешить? Я хочу поразвлечься, и времени у нас достаточно. Он ведь тоже не торопился, когда напал на Эйприл. И за все, что сделал, заслужил именно это. Нет, намного больше. Так ведь, мразь? — Шредер сгреб парня за волосы и приложил головой об мостовую.

Тот что-то невнятно прохрипел.

— Ну, раз ты у нас такой добрый и милосердный, давай, — неожиданно Шредер сунул в руки Леонардо окровавленный меч, затем пинком подтолкнул к нему истекающую кровью и невнятно скулящую жертву. — Твой выход. Покажи, на что ты способен. Или кишка тонка?

— Лучшая работа для тебя, благородный недоумок, — бросил Шредер, приподнимая голову парня и вытирая об его одежду испачканные руки и наручи. — Добей его.

Лео судорожно выдохнул, неверной рукой пряча вторую катану и крепче сжимая ставшую скользкой рукоять. Ему приходилось наносить раны и даже увечья в ходу сражения слишком зарвавшимся бандитам, но убивать… тем более, беззащитного… и не в слепом угаре ярости, а холодно и расчетливо.

— Облегчи его мучения, рептилия, — издевался Шредер. — Это как раз в твоем духе, благородный самурай. Ты — его единственный шанс. Я не буду столь милосердным и просто брошу его подыхать здесь. Иного он не стоит.

Леонардо бросил на него злой взгляд и напряженным шагом приблизился к покалеченному. Он убеждал себя, что это и правда лучший выход для их жертвы, и все же старательно избегал ее взгляда, чтобы решимость в нужный момент не изменила ему.

Отсечь голову одним ударом. Что может быть проще? Его меч остро заточен и способен рассечь даже доску в три дюйма толщиной. Что уж говорить о хрупких человеческих позвонках? Приблизившись к парню, Леонардо глубоко вздохнул — и обрушил меч…

…на плечо взвизгнувшего от новой муки Дина. В решительный момент рука таки дрогнула, и смертоносный удар прошел вскользь, лишь нанося глубокую рану.

— Ай, молодца! — Шредер хлопнул себя по коленям и захохотал. — А еще кто-то зовет меня извергом. Йоши — хреновый учитель, — он подошел ближе. — Смотри и учись, недоносок.

Шредер привычным движением запрокинул голову парня и медленно, с садистским удовольствием провел по горлу лезвием наладонника. При этом не отводя насмешливого взгляда от еще больше побледневшего Леонардо. Пусть знает, сопляк, каков вкус взрослой жизни.

Дин последний раз хлюпающе вдохнул, захлебываясь кровью, и уронил голову набок. Шредер вытер клинки об его и так перепачканную кровью куртку, затем брезгливо поморщился, недовольный результатом.

— Из-за тебя, малохольного, еще и пачкаться пришлось, — недовольно буркнул он.

Лео мельком взглянул на рассеченную шею, разглядев в ране что-то склизко-розовое, дрожащее. И при виде этого зрелища не выдержал: выронил меч, отбежал в сторону, согнувшись и упираясь в колени ладонями, и его стошнило. В этот момент Лео ненавидел себя за слабость и Шредера — за то, что стал ее свидетелем и сейчас наверняка заклюет за нее. Черепашка мысленно готовил себя к тому, что месть за Эйприл будет жестокой и грязной, но не ожидал, что настолько.

— Слабак! — услышал Лео за своей спиной, и, прежде чем успел оглянуться, сильный пинок отбросил его в сторону. Прокатившись по грязной мостовой и чудом не напоровшись на свой клинок, он крепко приложился головой о стену. И уже собирался вскочить, но замер, ощутив у горла острые клинки наладонника ниндзя.

— От тебя никакого толку, — прошипел Шредер ему в лицо. — Убирайся домой, к своим зеленым дружкам, больше ты ни на что не годен.

И грубо пнул Леонардо в пластрон. Тот почти удачно уклонился, когда на голову что-то сокрушительно обрушилось. Стена? Бак? Он так и не понял. В глазах резко потемнело, а когда морок рассеялся, рядом, кроме двух трупов, никого не было.

— Явился не запылился. Откуда это ты такой… красивый? — приветствовал появившегося в дверного проеме брата Рафаэль. Но тут же захлопнул дверцу холодильника, в котором только что рылся в поисках газировки, удивленно вылупившись на Лео. Слишком уж непривычным был вид у всегда аккуратного до педантичности лидера, а полустертые пятна на пластроне, наколенниках и одном запястье подозрительно напоминали кровь. От такого зрелища даже сон тут же прошел.

— Потом, Раф, — устало отмахнулся Леонардо. И нетвердой походкой проследовал в додзё, где, найдя чистую тряпочку, начал чистить и полировать оружие. Сам он принять душ успеет и потом, а вот сталь от небрежения может и заржаветь.

Рафаэль остановился в дверях, молча глядя в спину брату.

— Ты где был-то? — наконец нашелся с вопросом он. — Дон тебя совсем потерял. Да и мастер Сплинтер беспокоился.

— Наверху, — Леонардо, прервавшись, поднял взгляд и невесело улыбнулся. — Да, я помню об осторожности и прочем, и вернулся до рассвета. Ты ведь это хотел сказать?

— Не только, — буркнул Рафаэль. И, подойдя ближе, скрестив ноги, уселся на фанерном ящике, заменявшем стул. — Черт, Лео, ты хоть предупреждай в следующий раз, что ли? Провалился, понимаешь, сквозь землю.

— Кажется, я где-то это уже слышал, — Леонардо смерил его насмешливым взглядом. — Или я тебе сто раз не говорил то же самое?

— Если бы ты не ворчал, как старый дед, по поводу и без… — тут же завелся Рафаэль.

— Ладно, ладно, — Леонардо обтер ладонь о колено и похлопал брата по напрягшемуся плечу. — Забыли.

Видит небо, ему так непросто было держаться ровно и спокойно, как обычно, ничем себя не выдавая. Будь здесь мастер Сплинтер, он бы точно раскусил сына, но, по счастью, Рафаэль не так проницателен.

— Так кто это тебя так? — вывел его из задумчивости смешок Рафаэля. — Неужели нашлись гопники, что сумели совладать с нашим лидером?

Леонардо вскинулся, готовый ответить какой-нибудь резкостью. Но, вдохнув и выдохнув, решил свести дело к шутке. Пусть смеется, если хочет, меньше заподозрит.

— Самому не верится, — он сокрушенно покачал головой. И, еще раз проведя тряпочкой по мечу, убрал его в ножны. Внимательно осмотрел рукоять и сами ножны на предмет грязи и поднялся, относя оружие на отведенное ему место на стене. После чего поднял глаза на брата. — Не говори парням, ладно?

Рафаэль насмешливо фыркнул, но все же кивнул. Его порадовало, что всемогущий лидер сегодня не так заносчив и признает, что тоже может допустить ошибку. Например, непредвиденное нападение с тыла. О том, что это тоже странно, темпераментный черепашка задумается уже потом, днем. Сейчас же…

— Действительно забыли, — все же не мог не поддеть Раф брата. — Про Эйприл. Мы же собирались ее навестить се… точнее, вчера.

— Куда? — перехватил он Леонардо, шагнувшего было к выходу. — Еще светает же. Все спят. Да и видок у тебя… — он многозначительно осмотрел брата с ног до головы. — Ты же не хочешь напугать ее, бро?

Тот лишь кивнул. Леонардо и сам сообразил о своей ошибке уже в следующую секунду, сделав первый шаг. Вот что значит не спать всю ночь.

— Сколько сейчас? — только и спросил он, гадая, успеет ли хотя бы прикрыть глаза на пару минут до утренней тренировки.

— Было четыре, — Раф покосился в сторону дверного проема, но в темноте, конечно же, ничего не рассмотрел на дальней стене. — В порядок себя привести успеешь, остальное же… не знаю.

— И то ладно, — Леонардо устало потянулся, хлопнул брата по плечу. — Спасибо, братан. И… не говори ничего нашим, ладно?

— Будешь должен, — бросил ему уже в спину Рафаэль.

* * *

Совершенно не удивительно, что вымотанный Леонардо крепко уснул, едва коснувшись кровати, и проспал начало тренировки. Не слышал он даже, как в комнату к нему зашел встревоженный Донателло. И, внимательно осмотрев спящего брата, так же бесшумно удалился. Лео так и не узнал, что Дон выручил его, рассказав учителю о якобы приключившемся с братом несчастном случае, в результате которого тот получил сильный удар по голове и оттого немного не в себе. На вопрос же, что случилось и кто виноват, лишь неопределенно пожал плечами.

— Так, значит, это не в первый раз! А мне говорил… — возмутился Рафаэль, сжав кулаки и засопев.

Почему-то первый, сокрытый от него случай, показался ему особенно обидным. А еще больше — что, внимательно выслушав Дона, Сплинтер согласно кивнул и разрешил Лео пропустить тренировку, пообещав, что поговорит со старшим позднее. Вот так всегда! Ему, значит, запрещено, а любимчику — пожалуйста. И лишь присутствие учителя помешало Рафаэлю сорваться с места и броситься выяснять отношения с врунишкой тут же.

— Говорил что, сын мой? — не упустил ни слова из сказанного Сплинтер. Рафаэль сердито засопел, мысленно проклиная свой длинный язык. Впрочем, Лео сам напросился. Обманул, так пусть получает по полной. И Раф коротко пересказал утреннее происшествие, с удовлетворением отмечая, как нахмурил лохматые брови сенсей.

— Вот оно что. Что же, разберемся с этим чуть позднее. А сейчас…

Рафаэль разочарованно вздохнул, принимая боевую стойку.

* * *

Впрочем, стоило тренировке закончиться, а раздвижной двери за спиной учителя — закрыться, как он тут же бросился к комнате брата. Дверь оказалась закрытой, что ничуть не смутило Рафаэля.

— Эй, ну-ка открывай! — он забарабанил кулаком по двери. — Хорош прятаться, лидер, ты должен мне кое-что объяснить.

Ответа не было. Разозленный Рафаэль застучал еще сильнее, затем, развернувшись, саданул по ней пяткой, грозя вынести.

— Лео? Я знаю, ты меня слышишь. Открывай, пока я не высадил ее ко всем чертям!

— Кхм… Раф, — вмешался проходящий мимо Донни. — Не хочу тебя огорчать, но, по-моему, его давно уже там нет.

— Врешь! — зло бросил ему Рафаэль. — Тоже выгораживаешь этого зануду?

Дон флегматично пожал плечами.

Рафаэль же ударил дверь еще раз, и тут та резко открылась, отчего он едва не упал, с видимым трудом сохранив равновесие.

— Черт! — пробормотал он, зайдя в комнату. — Все-таки смотался! Но как?

Донателло спрятал улыбку. Кому, как не ему, знать о почти незаметной щеколде, которую он по просьбе лидера приладил на внутреннюю сторону двери еще с неделю назад? И которую легко можно закрыть снаружи, поддев катаной… или саем? Вот только Рафаэлю об этом сейчас говорить точно не стоило.

— А ты чего лыбишься? — громко захлопнув дверь, Раф ткнул пальцем в пластрон Дона. — Поди, знаешь, куда он смотался, а? Раз прикрываешь?

— Вот еще! Что я, слежу за ним, что ли? — Донателло оттолкнул Рафаэля в сторону и направился к лаборатории, куда и шел. — Отдохнуть куда-нибудь, наверно, помедитировать. Ты ж точно не дашь, мертвого поднимешь.

— Да иди ты! — отмахнулся Рафаэль и, еще раз, теперь уже не так сильно, пнув дверь, зашагал к себе.

* * *

На самом деле Донателло не сильно ошибся. Леонардо проснулся, резко, как ошпаренный подскочив на кровати, с одной-единственной мыслью: «Что я наделал?!» Случившееся вчера, как нарочно, повторилось в тревожном сне, с гораздо большим количеством мрачных подробностей, и он не сразу смог понять, что было на самом деле, а что привиделось.

Тяжело дыша, Леонардо уселся, не включая света и глядя в темноту, медленно, по кадрам воскрешая в памяти вчерашний вечер. Далось это непросто, но он не привык искать легких путей. Однако, чтобы сосредоточиться и осознать наконец, кем ему теперь себя считать и что делать дальше, уединения в комнате недостаточно. Слишком хрупкое, слишком иллюзорное, которое так легко нарушить. Донесшийся откуда-то из дальнего перехода окрик, умноженный эхом, заставил Лео вздрогнуть. Нет, он обязательно расскажет все остальным и попросит совета у мастера Сплинтера… но потом. А сейчас ему надо остаться наедине с собой, и, желательно, подальше отсюда.

Он неслышно поднялся и подкрался к двери, осторожно открыл ее и прислушался. Громкие голоса и глухие звуки ударов доносились со стороны додзё. Не хватало лишь благородного звона металла. Его оружия. Лео зажмурил глаза, мотнул головой и, прихватив изогнутый кинжал, украшавший стену его комнаты, закрыл щеколду. Бесшумно, как настоящий ниндзя, прокрался на кухню, благо все члены семьи были заняты тренировкой. Пиццы в холодильнике не обнаружилось, пришлось ограничиться остатками хлеба и засохшего сыра, а также последней бутылкой газировки. Майк и Раф наверняка не простят ему этого, да и мастер отругает за вредную сухомятку. Но сейчас веления души были для него важнее требований тела.

Закрыв входную дверь как можно плотнее, Леонардо поспешно зашагал почти в том же направлении, что и вчера. Но, не дойдя одного перехода до люка, свернул направо. Подпрыгнув, подтянулся и ловко перебрался по сплетениям труб на противоположную сторону над зловонным потоком.

Еще один поворот, и он на месте. Здесь грязная вода, сливаемая жителями Нью-Йорка, пройдя по трубам, растекалась нешироким мутным озерцом, не успевая просачиваться сквозь заросшую водорослями решетку. Попахивало и здесь вполне-таки прилично, но, неоднократно укрепляя свой дух и выдержку, уединяясь здесь, Леонардо уже привык абстрагироваться от неприятной реальности. От всего, что его окружало. Для полного спокойствия не хватало лишь любимого оружия, но увы, придется, довольствоваться тем, что есть.

Вытащив кинжал вместе с ножнами из-за пояса, Леонардо положил его на пол, выбрав место почище. Затем, скрестив ноги, устроился поблизости, выпрямил спину, почти не касаясь панцирем бетонной стены, и закрыл глаза.

Вдох. Выдох. Медленное размеренное дыхание упорядочивало мысли, успокаивало сбившееся сердцебиение. Леонардо почти чувствовал, как по всему телу, по незримым каналам растекается наполнявшая его энергия. Но сегодня она не наделяла его силой, была беспокойной, горячей и… какой-то грязной, как вода в озере.

И он знал почему. Сегодня, впервые в жизни, он поступился тем, что было в его жизни главным, шагнул за грань. Было ли то падение — или же лишь новой ступенью к достижению совершенства? Лео не знал, и спросить было некого. Братья не разделяют его убеждений и, скорее всего, просто не поймут, что его мучает. Разве что мастер Сплинтер… вот только как, как это сделать? Пусть даже он и пообещал себе, Леонардо понимал, что боится. Гнев, желание мести, такое обжигающее, чуждое и пугающее… Прежде он считал, что все это свойственно лишь изгоям с темной стороны, против которых они боролись. Ну, и иногда невыдержанным психам типа Рафа или Кейси. Но мастер? Он казался выше всего низменного… поймет ли он… или осудит своего запутавшегося сына?

Шредер… Еще одна задача, решение к которой он не мог найти. Леонардо тяжело выдохнул, глядя в почти неразличимый потолок. Враг всегда казался ему простым и понятным в своих кровожадных стремлениях. Да и сейчас, вроде бы, не так уж и изменился. Лео помнил, с какой жестокой радостью Шредер расправился с малолетними извергами, посмевшими обидеть Эйприл. Но… разве он сам не желал того же? Не увязался за негодяем вместо того, чтобы обо всем рассказать братьям и учителю? Так было бы правильнее, но… почему-то Лео не чувствовал себя вправе так поступить. Из-за Эйприл? Наверно. Ей вроде бы не безразличен Железноголовый. За что только?

Да и сам он… мог ведь раз пять уже прикончить Леонардо, но почему-то так и не сделал этого. Почему? Не из лишнего милосердия, уж наверняка. Леонардо откинулся к стене, вновь закрыв глаза. Горько и отвратительно было признавать это, но они четверо и правда не ровня этому мерзавцу. И Шредер, похоже, не воспринимает их всерьез. И все же… позволяет себя победить? Ввязывается в эти дурацкие авантюры, одна другой чуднее. Зачем? Нечем больше заняться?

Зло сжав зубы, Леонардо мотнул головой. Вот уж правда, больше подумать не о ком. В животе громко заворчало, напоминая, что он сегодня даже не завтракал. А время наверняка уже подошло к обеду, если не к ужину. Вытащив из-за панциря припасенную снедь и разложив ее на коленях, Леонардо принялся за еду. Она казалась пресной на вкус, есть не хотелось совершенно, но надо. Сколь много необходимых «надо», ради которых приходится превозмогать себя. А еще надо навестить Эйприл, раз уж Раф о ней заикнулся. Наверно, парни уже были у нее, и им было проще. Им же нечего скрывать. Однако бежать от своего долга… он не имеет права. Только еще немного набраться сил, если уж равновесие душевное ему не суждено. Отряхнув крошки, Леонардо отставил бутылку и снова закрыл глаза.

* * *

— Спасибо, Ирма, — Эйприл отложила в сторону пакет с яблоками, мандаринами и… она не успела разглядеть, чем именно снабдила ее запасливая подруга. — Как там ребята? Не нашли новых приключений?

Последнюю фразу она произнесла с плохо скрытой тревогой, имея в виду нечто свое. Однако Ирма не отличалась догадливостью.

— Без понятия, — она пожала плечами и поерзала на месте, пытаясь поудобнее устроиться на жестком стуле в больничном коридоре, где и проходило свидание. — Я почти их не видела. Хотя, нет, погоди… тьфу, чуть не забыла!

Хлопнув себя по лбу, Ирма полезла в сумочку, чтобы, с минуту порывшись там, вытащить передатчик Эйприл, починенный Донателло.

— Вот. Твоя потеря, — она улыбнулась, поправив очки. — Они просили передать, в лучшем виде. Хотели вроде навестить тебя, но я отговорила. Теперь можешь сама с ними связаться, когда захочешь. Сама-то как?

— Обязательно, — Эйприл спрятала рацию в кармане. — Нормально. Во всех смыслах, — многозначительно добавила она, подняв брови. — Доктор говорил, на следующей неделе, может, даже выпишут, при щадящем режиме.

— Лучше не спеши, — посоветовала Ирма. И, сложив ладони «домиком», нахмурилась. — Сама знаешь, насколько реально у нас отдохнуть.

— Знаю, — Эйприл вздохнула. — А что поделаешь? Работа такая. Я, наверно, и так много пропустила?

— Не так уж и много. Всего-то появление неизвестного маньяка, — усмехнулась Ирма.

— Это, по-твоему, немного? — Эйприл прижала руку ко лбу.

— Вот черт, не хотела же говорить. Прости, Эйп, — Ирма замялась. — Я не нарочно. Да и поймают его, наверно, скоро.

Осторожный стук по раме привлек ее внимание. Обернувшись, Ирма прищурилась и наконец рассмотрела через дверь палаты расплющенный о стекло зеленый нос. И усмехнулась: не она ли сама, проветривая окно, приклеила с обратной стороны стекла жвачку, как просил Донателло. Ведь знала же, что те, несмотря на предупреждение, все равно притащатся.

— Ладно, не буду вам мешать, — поднявшись, Ирма прошла в комнату и открыла окно. Потом отступила в сторону, пропуская Эйприл, и сделала «страшные глаза», намекая на то, что Леонардо, которому сегодня посчастливилось замещать все семейство, и не думал пугать подругу рассказами о новостях. Черепашка лишь недоумевающе поднял безволосую бровь, ничего не поняв.

* * *

Разговор с Леонардо встревожил Эйприл еще больше. Понятно, что репортерам известно о новостях гораздо больше, чем прочим обывателям, но ведь и черепашки обычно весьма внимательно изучали выпуски новостей. Это их работа, в конце концов. А тут их лидер, которому положено отвечать за всю команду, — и вдруг заявляет, что ничего не слышал. Эйприл беззлобно попрекнула его ленью — и тут же устыдилась. Потому что и без того не слишком радостный, Леонардо стушевался еще больше и пообещал не далее чем вечером ознакомиться с новостями. И вообще предпринять все возможное, чтобы разобраться в этом деле.

Кстати, о новостях — им как раз пора начаться. А раз уж неожиданный гость поспешил откланяться, то и ей неплохо бы ознакомиться с тем, что творится в «большом яблоке».

Неторопливо — от резких движений все еще иногда кружилась голова (ладно, что обошлось лишь сотрясением мозга, без прочих малоприятных последствий) — Эйприл вышла в коридор. Вот и мягкий уголок, где местные обитатели скрашивают скучный досуг просмотром очередной мелодрамы. Сейчас, к счастью, сериал уже закончился, и можно посмотреть без помех.

Девушка нажала кнопку и, найдя нужный канал, устроилась в ближайшем кресле. Как она и ожидала, рассказанное Ирмой стало главной новостью дня. То, что раньше было ее задачей и прерогативой. Эйприл огорченно вздохнула. И, конечно же, поведал ее не Вернон. И то ладно.

— Три загадочных убийства произошло сегодня ночью в Манхэттене, — начал, пожалуй, даже слишком спокойно и холодно усатый шатен, обычно ведший «Прогноз погоды». — Все они совершены в соседних районах, почти в одно и то же время, но на этом их сходство не заканчивается.

Нервно сжав пальцами подол халатика, Эйприл напряженно вгляделась в экран. Сначала, как обычно, место совершения преступления — совершенное захолустье, даже хуже той дыры, где на нее напали. Девушка невольно передернула плечами, а потом… расширив глаза, прижала ладонь ко рту. Потому что мелькнувшее лицо одного из убитых было ей знакомо. Это был метис из банды, из-за которой она и оказалась здесь, в больнице. Двоих остальных она рассмотреть не успела, отметила лишь, что у одного из них, длинноволосого, вроде бы зверски располосован рот, да и длина тела кажется подозрительно короткой. Впрочем, через черный пакет, в которые обычно запаковывали трупы, рассмотреть, какой части тела недоставало, было невозможно.

— Следствие предполагает, что здесь исключается убийство из корыстных или бытовых мотивов, — продолжал занудным голосом корреспондент. — Все содержимое карманов пострадавших, включая деньги и небольшое количество конопли, осталось при них. Но помимо этого, у каждого найдена вот такая записка.

На экране появилась помятая, кое-где испачканная кровью бумажка, проткнутая в одном углу чем-то острым. На ней было изображено несколько неровных иероглифов, а ниже добавлено «For you»*.

Эйприл побледнела. Написанное было знакомым, хотя и прежде имело совсем иной, более мирный смысл. Теперь же…

— У одного из убитых записка была найдена в кармане, к остальным двоим была приколота чем-то острым. А также на стене дома, возле которого обнаружены тела, было нацарапано «Поднявший руку на женщину не стоит жизни», что лишний раз подтверждает мотив личной мести, — корреспондент откашлялся. — Есть предположение, что злоумышленники действовали группой — это подтверждают свидетели из местных — и довольно жестоко, применяя холодное оружие, скорее всего нож и саблю. У некоторых из убитых недостает конечностей, отрубленных, по мнению экспертов, одним ударом. Наш телеканал будет держать вас в курсе событий относительно поисков этих таинственных мстителей. А пока — будьте осторожны, берегите себя и доброго вечера!

— Воистину доброго, — пробормотала Эйприл, отключая телевизор. Если поначалу девушке казалось, что она наверняка знает личность этого загадочного мстителя, то сейчас… предположения стремительно рушились. Она вспомнила странный смущенный вид Леонардо и то, что он якобы ничего не слышал об убийстве. Боже, неужели это постарались ее друзья?

___________________________________

* For you — по-английски может звучать как «для тебя», так и «за тебя»

Возвращался Леонардо домой уже затемно. Зажглись фонари, вынуждая его петлять по городу, укрываясь от заполнивших вечерние улицы прохожих. Маскировка маскировкой, а при таком освещении рассмотреть его нетипичную внешность нетрудно.

Впрочем, проделывал это Леонардо механически, скорее на автомате. На душе было сумрачно и муторно. Его не оставляло сомнение: Эйприл что-то заподозрила, чем-то он себя да выдал, как ни старался быть осторожнее. Разумнее было бы дождаться очередного визита братьев и пойти с ними, но… так долго ждать он не мог, прочитанная в сети информация о возможных последствиях ночного происшествия не оставляла в покое. Да и лишние глаза — лишние подозрения. Еще надо придумать, как миновать их, вернувшись домой. Время-то не слишком позднее, для сна еще рано, а патрулирование без него братья вполне могли проигнорировать. Даже скорее всего.

Вдобавок ко всему, кажется, Эйприл догадалась: он, Леонардо, знает, что именно с ней случилось. По каким именно неосторожным словам, а может, по встревоженному выражению лица, — он не знал. Равно как и то, насколько оправданы его сомнения. Спрашивать Лео, разумеется, не стал, лишь пообещал передавать привет и благодарность за передатчик. Про себя же решил, что не станет говорить ничего ни братьям, ни сэнсэю о случившемся, пока Эйприл сама не решит поделиться. Это ее тайна, и ничья больше.

Для того, чтобы хоть как-то подстраховаться от неожиданной встречи, вернулся в логово Леонардо так же, как и покидал его, кружным путем, через запасной выход. Благо Донателло просветил его, как отключается система оповещения, еще ранее. Мысленно Леонардо еще раз поблагодарил брата. Однако и ему пока еще не время знать всего.

Проникнуть в убежище удалось, как ни странно, без проблем. В гулких бетонных переходах между комнатами было пусто, в гостиной также, телевизор выключен, свет приглушен. Лишь из приоткрытых боковых дверей падали тоненькие лучики. Дон, должно быть, как обычно — в своей лаборатории, и так увлечен делом, что не заметит даже вторжения армии. Майки — у себя в комнате, с очередной игрушкой или комиксом, и не потревожить его столь же просто.

Раф… Леонардо остановился на пороге, прислушиваясь. Скорее всего, тоже выбрался на поверхность. Может даже, в поисках его, Лео. Чудной он какой-то сегодня, нашел за кого беспокоиться. Потом наверняка еще и возмущаться будет. Ну да ладно… это потом. А вот сэнсэй…

Леонардо на цыпочках, прижимая к бедру ножны, чтобы ненароком не брякнули, подобрался ближе. Через бумажную ширму недалеко от входа также пробивался непогашенный свет. А значит, есть шанс незамеченным проникнуть в свою комнату, всего-то в нескольких шагах от апартаментов учителя.

Шаг, другой… Юный ниндзя держался спиной к стене, то и дело тревожно оглядываясь на каждый случайный звук. Нет, ложная тревога. Пальцы сомкнулись на дверной ручке, Лео последний раз окинул взглядом коридор и, приоткрыв дверь, скользнул внутрь…

* * *

— Ты поздно сегодня, сын мой.

Леонардо шумно выдохнул, подавшись назад и инстинктивно прижимаясь панцирем к дверному полотну. Попался… В последний момент, когда уже мнил себя спасенным.

— Простите, учитель, — он слегка склонил голову. — Я не знал, что вы меня ждете.

— Не только я, Леонардо, — Сплинтер слегка наклонился вперед, опираясь ладонями о колени. Огромная тень его, падавшая в свете двух свечей на стену, угрожающе скривилась. — Твои братья беспокоятся за тебя. И, мне кажется, у них есть для этого причины. Ведь ты задерживаешься где-то допоздна, сын мой. Ты стал тревожным и беспокойным, тебя часто не бывает дома. Вот уже несколько дней ты сам на себя не похож. Что-то гнетет тебя, отдаляет от нас. Мы хотим помочь тебе — но не в силах, пока ты не сделаешь хотя бы один шаг навстречу…

Лео подавленно молчал. Все именно так и даже более того. Учитель все верно понял и угадал. За исключением одного: как сильно его ученику и сыну хотелось все рассказать, поделиться своими сомнениями и спросить совета, как он делал всегда. Но он не мог, связанный словом, данным теперь уже двоим, пусть и не вслух. И даже если не считать обещания негодяю Шредеру стоящим исполнения, Эйприл — дело совершенно иное.

И все же… все же молчать далее Леонардо просто не мог. Тем более, с учителем это было совершенно бессмысленно и даже грозило неприятностями вроде запрета отлучаться наверх. Тогда о поставленной задаче можно благополучно позабыть. И то, что осквернило его руки прошлой ночью, будет бессмысленным. А это — самое худшее.

— Простите, учитель… — начал было он, и снова замолчал. Множество вопросов кружилось в голове, разрывая внимание на тысячу кусочков. Для собранного Лео это было сущей пыткой. И, отчаявшись выбрать самый главный, он спросил, казалось бы, совсем не о том. — А вам приходилось… приходилось когда-нибудь убивать?

Сплинтер удивленно приподнял бровь.

— Неожиданный вопрос, Леонардо. Могу я поинтересоваться, что именно его вызвало?

Леонардо совсем смешался, проклиная свой длинный язык.

— Просто… просто вы всегда говорили, что мы должны использовать свое искусство лишь для благих дел, — сбивчиво пояснил он. — Защищать невиновных, останавливать преступников… не дать злу приумножиться на Земле.

— Все так, — кивнул Сплинтер. Пламя свечи справа от него задрожало от движения. — Конечно, наших слабых усилий для всего мира явно недостаточно, но лучше делать хоть что-то, чем сложить руки, положившись на случай. А потом жалеть о собственном невмешательстве.

— Совершенно верно, — Лео помолчал, нервно барабаня пальцами по циновке. И наконец решился. — Но что, если… если придется жалеть уже о вмешательстве… о его неожиданных последствиях?

— Не все можно предугадать, сын мой, — Сплинтер задумчиво провел когтистыми пальцами по усам. — Иногда приходится совершать неожиданные поступки, кажущиеся злом, чтобы не допустить худшего. Порою не имея даже времени поразмыслить. Выбирать из двух зол.

— И вам… приходилось? — сердце пропустило один удар. Леонардо наклонился вперед, вглядываясь в невозмутимое — внешне — лицо учителя. Он боялся того, что может услышать, но не спросить просто не мог.

— А как же! — Сплинтер невесело усмехнулся и похлопал ученика по плечу. — То, что я ваш учитель, не означает, что я не совершал ошибок, как все.

— Простите, но я не об этом, — осторожно напомнил Лео.

— И это тоже, — Сплинтер тяжело вздохнул. — Однажды пришлось.

Черепашка затаил дыхание, боясь пропустить хоть слово. Про себя он решил, что вряд ли передаст услышанное братьям, если только учитель прямо не попросит его об этом. Хватит для шокирующих открытий и его одного.

— Я был много моложе тогда, но уже успел мутировать, — крыс провел пальцем по циновке, задумчиво глядя на пламя оплывающей свечи. Темные глаза казались в ее свете бездонными, полными… Лео не мог сказать, чего именно, но впечатление было завораживающее и пугающее сразу.

— А вы, сыновья мои, еще слишком малы, чтобы запомнить это, — продолжал Сплинтер, выпрямив спину. Голос стал тверже. — Мы жили тогда не здесь, а в восточных тоннелях, вблизи метро. Именно оттуда было ближе всего до моего дома… прежнего дома. Я почти не появлялся там, скрываясь от бывшего клана, но пользовался некоторыми вещами оттуда и иногда ночевал в человеческих условиях, даже уже перестав быть человеком. И в глупости своей думал, что так будет всегда.

В один из дней, пока я отлучился из логова в поисках пропитания, Микеланджело выбрался за мной следом. Малышом он был таким непоседой…

Лео хихикнул, думая, что младший брат и сейчас не сильно изменился.

— И его нашел человек, — Сплинтер сделал паузу. В повисшей тишине отчетливо слышно было лишь взволнованное дыхание Леонардо да потрескивание свечей. На фоне освещенной стены фигура человекоподобного крыса казалась неподвижной статуэткой. И без того малоподвижное лицо больше походило на маску. — Я не помню, кто это был: сантехник, работник метро или просто бродяга. Но он был очень близко от нашего логова и, проследив за Микеланджело, мог найти нас всех.

Сплинтер повел плечами, затем вновь опустил руки на колени. Порыв ветра качнул пламя, и заплясавшие по комнате тени вдруг показались Лео пугающими — а ведь он, в отличие от младших, никогда не боялся темноты.

— Когда я увидел моего мальчика загнанным в угол, гнев и паника охватили меня. К тому же я знал, что чужаку известно о нас и он наверняка придет еще. Я бросил принесенное и прямо с лестницы кинулся на него, ударив по голове посохом. Слишком сильно…

Леонардо шумно выдохнул. Он ясно представил себе случившееся и вздрогнул.

— Я ужаснулся сам себе, увидев свои руки в крови, — острым когтем Сплинтер снял потеки воска со свечи, готовые вот-вот упасть на циновку. Задумчиво посмотрел на них, как на какую-то диковину. — В ту же ночь мы покинули это место, поселившись там, где живем сейчас, и с тех пор никто нас не тревожил. Но тот человек… он снился мне не одну ночь в кошмарах.

— Должно быть, это ужасно, учитель, — наконец проговорил Леонардо, глядя на пламя и не поднимая глаз на сэнсэя. Уж он-то наверняка знал, каково это.

— Именно так, сын мой. Но, боюсь, доведись мне пережить тот день снова, я поступил бы точно так же. Я погубил его — и себя, — но спас всех вас, — Сплинтер слабо улыбнулся. — И ни о чем не жалею.

Леонардо потрясенно молчал, разглядывая собственные руки. Сейчас он даже под пыткой не нашел бы, что добавить. Вот, значит, какова цена их безопасности и нынешнего миролюбия учителя.

— С тобой произошло нечто подобное, сын мой?

Вот он — вопрос, которого Леонардо так боялся! Он набрал побольше воздуха в грудь, собираясь с мужеством. Ну же, ему же хватило решимости поднять свой меч на незнакомого человека, должно хватить и сейчас.

— Не совсем, учитель. Но да, — он опустил голову. — И я опасаюсь, что это может повториться. Что я стану таким, как… они. Против кого мы воюем.

— Порой, желая мира, приходится готовиться к войне, — Сплинтер нахмурился. — И вступать в нее, не считая потерь. Я — противник насилия, сын мой, ты лучше всех других это знаешь. Но порой оно необходимо. Главное — помнить при этом, что вынужденное зло не перестает от этого быть им, не превращается в благо. И платить за него все равно придется. Своим покоем, добрым именем, а порой и душой. И всякий раз, когда судьба вынуждает делать выбор, помнить об этом. И спрашивать себя — а стоит ли оно того?

— Это и есть самое трудное, учитель, — вздохнул Лео, устало согнувшись и касаясь ладонью холодного пола.

— Знаю. Но ты справишься, сын мой. И поможешь остальным, когда придет нужда, — Сплинтер успокаивающе положил ладони на плечи ученика. — Я верю в тебя.

— Спасибо, учитель, — тихо отозвался тот.

— Ну, а теперь… — крыс сделал паузу, выжидающе глядя на сына. — Может, ты все же поделишься со мной, что именно из произошедшего так беспокоит тебя? Возможно, я мог бы помочь тебе справиться…

Леонардо еще раз медленно вдохнул. И выпрямился. Если оно того стоит… Несомненно. Тот самый случай, когда приходится делать выбор. И лишь молить небо, чтобы он оказался верным.

— Простите, сэнсэй, — он виновато склонил голову на миг, но снова поднял, глядя глаза в глаза. Со всей уверенностью, на которую способен. — Это не моя тайна. Однажды я обязательно расскажу вам все, но не сейчас. Вы правы: выбор порой непрост, но делать его именно мне. И никому иному.

— Очень надеюсь, что ты не ошибаешься, Леонардо, — Сплинтер все так же внимательно и серьезно смотрел на него. В глубине темных глаз дрожали золотистые искорки. Затем сильно сжал плечо. — Просто будь осторожнее и береги себя. Помни, что я тебе сказал, и знай: что бы ни случилось, я всегда с тобой.

Вполне ожидаемо ночь у Эйприл выдалась беспокойной. Она начала понемногу забывать о произошедшем с ней несчастье (насколько это было возможно), и лишнее напоминание девушку совсем не порадовало. Нет, хорошо, конечно, что эти мерзавцы больше никому не навредят, но… совершенно не хотелось представлять ребят в роли беспощадных мстителей. И не только потому что героям такое поведение не к лицу. И не потому что они подростки, по сути, еще дети. Нет, жестокость вообще была не в характере Эйприл. И ей совершенно не хотелось, чтобы кто-то из близких ей лю… существ был к ней причастен. Даже Шредер.

Поэтому, едва наступило утро, Эйприл поднялась, хоть особо отдохнувшей себя и не чувствовала. Она дождалась завтрака и обхода врача (который порадовал ее, что состояние улучшается день ото дня и в обозримом будущем можно будет говорить о выписке), после чего переоделась и отправилась прогуляться в сквер, примыкающий к больнице. Раз уж разговор зашел о выписке, небольшая прогулка ей не повредит. Тем более, на расстояние не дальнее.

Приближающаяся осень окрасила листья и траву в золотистый оттенок, пока еще едва различимый на свету. Лужи подсохли, да и солнце пригревало совсем по-летнему. Если прикрыть глаза, то можно забыть о том, что на дворе почти сентябрь, представить себя в рыцарской Британии, приключения в которой теперь вспоминались с улыбкой. Эйприл так и сделала, откинувшись на лавочку и зажмурившись против рассеянного ветвями света.

— Я вам не помешаю?

Чужой, но на миг показавшийся знакомым голос заставил вздрогнуть и торопливо открыть глаза. Вот что значит размечтаться невовремя, запросто можно спутать свои фантазии с реальностью. Человек, стоявший перед девушкой и плотной фигурой заслонявший солнце, был незнакомым, но Эйприл упорно казалось, что она его где-то видела. Вот только где? Она слегка нахмурила брови, припоминая.

— Извините, если напугал вас, — незнакомец прикоснулся ладонью к шляпе, и в учтивом движении было что-то от военного. — Вы меня наверняка не помните, так?

Эйприл мотнула головой. И прищурилась: против света пришелец казался темным силуэтом, отдельные черты были едва различимы.

Словно прочитав ее мысли, тот шагнул в сторону и доброжелательно улыбнулся. Темно-каштановые, чуть вьющиеся волосы, на висках тронутые сединой, светло-серые глаза и аккуратная окладистая бородка, сеточка ранних морщинок возле уголков глаз и губ… Накинутый несмотря на довольно-таки теплую погоду плащ, укрывающий почти всю фигуру, должен был бы тревожить — кто знает, что именно и от кого он скрывает. Однако страха не было. Во взгляде и улыбке было что-то располагающее, согревающее и внушающее доверие.

— Простите, но… нет, — Эйприл еще раз внимательно всмотрелась в лицо, но крупные его черты были ей не знакомы. — А мы где-то встречались? Простите, но по долгу службы мне приходится видеть очень многих.

— Да, и, боюсь, не при самых благоприятных обстоятельствах, — незнакомец нахмурился. — Но, слава богу, все закончилось благополучно. Ведь так? Эти хулиганы не причинили вам вреда?

В затылке кольнуло, и Эйприл прижала к нему ладонь.

— Так это вы… вы помогли мне добраться сюда после… — она не договорила, рот болезненно скривился.

— Да, — коротко ответил тот. — Не будем больше об этом, мисс…

— Эйприл О’Нил, — девушка протянула незнакомцу руку. — А могу я узнать ваше имя?

Тот неожиданно галантно коснулся губами запястья и, прежде чем Эйприл успела смутиться, разжал пальцы. Девушка коснулась ладонями зардевшихся щек. Как неожиданно — и приятно встретить такие манеры в суетливом и прагматичном двадцатом веке.

— Дональд Трэвел, — мужчина чуть склонил голову. — Приятно познакомиться, мисс, жаль лишь, что произошла наша встреча при столь грустных обстоятельствах.

— Все в порядке, мистер Трэвел, — Эйприл сделала неопределенный жест. — Все закончилось… очень надеюсь, что да, — проговорила она вполголоса.

Дональд, однако, расслышал ее слова.

— Боюсь показаться назойливым, мисс, но… — он пристально всмотрелся в лицо Эйприл. — Вы боитесь, что эти негодяи попытаются вновь навредить вам?

— Вот это вряд ли! — девушка нервно дернула плечом, вспоминая кадры репортажа. — Не стоит беспокоиться, мистер Трэвел. Их уже постигла заслуженная кара, — она вздохнула. — Может быть, даже слишком жестокая…

— Вы сочувствуете напавшим на вас, мисс? — Дональд поднял бровь в удивлении.

— Нет, я просто… — Эйприл замялась, затем, сердито вскинув глаза, проворчала. — Вы случаем не владеете гипнозом, мистер Трэвел? Я в первый раз вас вижу, однако чувствую необъяснимое желание рассказать вам то, чего никому не стоит знать.

Собеседник ее пожал плечами.

— Должно быть, как раз поэтому, мисс О’Нил. Вы в первый и, должно быть, в последний раз видите меня, и я не смогу навредить вам тем, что вы поведаете, даже если пожелаю. Я не знаю, ни где вы работаете, ни где живете… и не собираюсь выяснять, — добавил он тут же, заметив, как встревожилась девушка. — Лучше если я останусь для вас незнакомцем. Лучше для нас всех. Кроме того, — он, словно извиняясь, улыбнулся, — когда-то я собирался стать священником, может, поэтому люди не первый раз делятся со мной своими горестями и тревогами по внезапному порыву души.

Эйприл все еще недоверчиво смотрела на него.

— Вы не очень-то похожи на священника, мистер Трэвел, — честно заметила она.

— Так я и не стал им, — Дональд развел руками. — Я постиг свое призвание уже во взрослом возрасте, проходя военную службу во Вьетнаме. Однако до этого вел не слишком-то праведную жизнь, — он беззлобно улыбнулся. — Меня не сочли достойным сего высокого звания. Однако… у каждого свой путь к Господу. Он лучше знает, что для нас подходит более всего.

Эйприл мотнула головой и устало оперлась о спинку лавочки. Час от часу не легче! Однако решила довериться своему внутреннему голосу, что советовал ей поверить этому… Дональду. Эйприл чувствовала, он и правда ничего не умышляет против нее, и к тому же… по-прежнему кого-то ей напоминал. Взглядом, голосом, манерами…

— А почему вы выражаетесь так необычно, мистер Трэвел? — позволила себе полюбопытствовать она. И наклонилась чуть вперед.

Дональд присел на край лавочки, соблюдая почтительную дистанцию.

— В юном возрасте мне очень нравились рыцарские романы, мисс, — признался он. — Потом, повзрослев, я узнал, что жизнь в те дальние времена была не столь светла и прекрасна, но… навсегда остался очарованным галантным духом того века. И невольно сохранил частицу его в своей душе. Порой мне казалось, что я родился не в то время и вполне мог жить прежде, в те времена… Непростительный грех для несостоявшегося священника! — он снова улыбнулся.

Все это время Эйприл всматривалась в его лицо, ее посетила смутная догадка. И последние слова лишь подкрепили ее. Мерлин! Если бы ему посчастливилось жить в ее время и оказаться несколько моложе, он был бы похож на случайного знакомого. Случайного ли?.. Сейчас Эйприл в этом была совсем не уверена.

— Вы очень похожи на одного моего знакомого, — неожиданно призналась она. — Сейчас его нет рядом, и мне немного жаль… хотя и рядом со мной те, кого я люблю.

— Люди как звезды, мисс О’Нил, — согласно кивнул Дональд. — Они освещают нам путь, когда это необходимо, но иной раз гаснут. Мне тоже было сложно смириться с этим…

Эйприл чуть помедлила, прежде чем задать следующий вопрос.

— Вы говорите, что были на войне, мистер Трэвел? И вам приходилось убивать… и при этом остаться таким… — она запнулась, не в силах найти подходящего слова.

Дональд грустно улыбнулся, смахнул с лавочки упавший с дерева лист.

— Приходилось? Вы слишком лестного мнения обо мне, мисс О’Нил, — отозвался наконец он, глядя на свою руку, скользящую по сиденью, очерчивая шероховатости на дереве. — Я был совсем юным новобранцем тогда, хотя и считал себя довольно-таки крутым парнем. Жизнь, однако, расставила все на свои места и в первом же бою доказала мне это. Погиб мой друг, и я всей душой возненавидел косоглазых демонов, посмевших убить его.

Эйприл невольно поежилась, столько неожиданного гнева прозвучало в доселе спокойном голосе. Она мысленно порадовалась, что не упомянула о своем друге и главное — что тот тоже азиат. Мало ли…

— Попытка отомстить принесла мне лишь новые неприятности, — продолжал Дональд. — Я попал в плен и провел в лагере бесконечный месяц, прежде чем наши отбили меня. Это был месяц в аду, мисс О’Нил…

Эйприл кивнула.

— Вы, наверное, возненавидели их еще сильнее, — почти шепотом сказала она и крепче стянула на груди края кофточки. Неожиданно ей стало холоднее.

— Поначалу — да, — согласился ее собеседник. — Вьетнамцы были злы на нас, вторгшихся на их территорию, вмешавшихся без спросу в их дела… но это я понял уже позже… Тогда же… я чувствовал себя героем в тылу врага и силился хранить достоинство.

Это оказалось непросто, когда враг этот всячески выражал свою ненависть. Местные жители забросали меня и моих товарищей мусором и камнями, пока нас вели в лагерь. Мы жили в бамбуковых клетках под открытым небом, отделенные друг от друга, питаясь теми отбросами, что нам давали. Любой из обитателей лагеря пинками, плевками и руганью вымещал на нас зло. Голод, проливной дождь, шедший два дня, насекомые и малярия… Да, это был ад. Двое из нас умерли, и я ожидал, что в любой момент стану следующим. Но утешал себя, что не позволю себя сломить.

И все же я не выдержал. И однажды ночью, забившись в уголок, тихо плакал от голода и отчаяния. Товарищи мои по несчастью не обращали на меня внимания, я был для них лишь обузой, самонадеянным мальцом, втянувшим их в беду. Может, они даже желали мне погибели. Не знаю…

И тут моей руки что-то коснулось. Я дернулся, ожидая, что это крыса или змея. В тех краях водилось множество этих тварей, жирных и наглых. Но это оказалась девчонка. С ней местные обращались тоже не очень-то милостиво, она была из другой части страны. Что они не поделили, я не знаю и сейчас. Но девчонка была почти таким же изгоем, как и я. Она вздрогнула и отшатнулась, когда я повернулся к ней. А возле моей руки лежал кусок лепешки, завернутый в широкий лист, похожий на лопух. Она поделилась со мной тем немногим, что у нее было. А потом убежала.

На какое-то время повисло напряженное молчание. Можно было расслышать, как чирикает в ветвях какая-то птичка. Эйприл пыталась представить себе, смогла бы так поступить она… и не могла. Мир снова обернулся к ней новой, темной и странной стороной, к которой надо было заново привыкать.

— Вот тогда я поверил, что даже в самой черной бездне ада есть капелька света, мисс О’Нил, — продолжил Дональд. Тяжело вздохнул и, поправив шляпу, сложил руки на коленях. — Глядя в небо, я взмолился о спасении — и через два дня нас нашли наши солдаты. И я понял, что бог не оставил меня.

— И больше не считали врагов негодяями? — недоверчиво переспросила Эйприл.

— Считал, конечно, — Дональд снова вздохнул. — Это не уходит из души сразу. Но сам факт, что даже во тьме есть место свету, изменил многое. Всю мою жизнь, ни больше, ни меньше. А после того, как меня подвел один приятель уже на гражданке, понял, что и понятие своих относительно. В любом из нас есть место добру и злу, равно как и возможность стать кем пожелаешь.

— Если бы поверить… — Эйприл усталым жестом провела ладонью по лбу. — Я тоже беспокоюсь за одного… друга. Даже не за одного. Боюсь, чтобы… говоря вашими словами, тьма не затянула их.

— Все только в их руках, — Дональд серьезно посмотрел на нее. — Но и в ваших, мисс. Я буду молиться за тех, кто дорог вашему сердцу, чтобы они не совершили непоправимой ошибки — кто бы они ни были. Однако им вполне может потребоваться именно ваша помощь и поддержка. Мы живем в непростое время, мисс О’Нил, и наши близкие — все, что у нас есть. Не забывайте об этом.

— Буду помнить, — Эйприл, поколебавшись, взяла за руку собеседника и слегка сжала ее, глядя в такие знакомые серые глаза. И в них было же столько же доброты и мудрости, что и у прежнего ее знакомого. — Спасибо, мистер Трэвел. Как мне благодарить вас?..

— Не стоит, мисс О’Нил, — Дональд поднялся и слегка склонил голову. — Берегите себя и вашего друга… или друзей, — он лукаво улыбнулся. — А судьба позаботится об остальном.

С низкого, местами потрескавшегося потолка в дальнем углу капала вода. Нудно и раздражающе, выкрадывая остатки и без того невеликого терпения. И это было далеко не единственным недостатком халупы, совершенно незаслуженно именуемой убежищем. Пускай даже и временным.

Тони Вивалди, некогда известный в славном городе Нью-Йорке под прозвищем Мясник, закашлялся, прижимая кулак к губам. Сердито вытер мясистые губы платочком, извлеченным из нагрудного кармана некогда щегольского пиджака, хмуро осмотрел помещение. Как же низко он пал сейчас, тот, кого заслуженно боялся весь Манхэттен! И как мало осталось от его былой славы и грозной банды.

Некогда крепкий и полный, а сейчас заметно потерявший и в весе, и представительности мужчина нервным взглядом окинул комнату. Одна из нескольких в цокольном этаже не слишком успешного торгового центра, приобретенных его людьми через третьих лиц якобы для торговли импортными шмотками, теперь она — жалкое подобие его штаб квартиры, а точнее — временного убежища на время, пока не поутихнут «легавые».

Со времени побега прошел месяц… а может, уже и полтора. Трудно точно вычислять время, когда сидишь в этом закутке, как крыса в норе, боясь высунуться наружу. А ведь победа казалась такой близкой, такой реальной… Черт дернул связаться его с этим чокнутым, купиться на неземную технику и щедрые посулы. Эх, попадись ему этот прохиндей сейчас…

Хлопнувшая дверь заставила синьора Вивалди нервно вздрогнуть. Рука машинально, прежде осознанной мысли метнулась к ящику стола, в котором он хранил пистолет. Но нет, тревога оказалась ложной… по крайней мере отчасти. Прищурившись против слабого дрожащего света отжившей свое неоновой лампы, Тони рассмотрел одного из своих парней, которым поручено было сторожить периметр здания и не допускать проникновения посторонних на личную территорию босса.

Однако даже это невеликое поручение они ухитрились провалить! Потому что подручный явился не один, а в обществе того, кого Мясник так «горячо» желал видеть. И не своей волей — это было заметно, даже не глядя на напряженно выпрямленную спину и бледное, с капельками испарины лицо. Синьор Вивалди был готов побиться об заклад, что пришелец держит у спины помощника небольшое, но смертоносное оружие, готовый в любой момент применить его по назначению.

— На ловца и зверь бежит! — Мясник недобро ухмыльнулся, поглаживая вороненую сталь. Будучи консерватором, он различным техническим новинкам предпочитал старый добрый «кольт» и «Томпсона»*. Вот и сейчас он не спеша извлек оружие из тайника, повернувшись к непрошенному гостю. — А я как раз гадал, чем же наградить тебя за былые заслуги, Шредер.

Вошедший небрежно оттолкнул в сторону заложника и выпрямился, сложив руки на груди. Казалось, его совершенно не волнуют ни оставшиеся за спиной подручные Вивалди, ни он сам, пусть и постаревший и опустившийся, но от этого не менее опасный. Шипы наручей сверкнули в тусклом свете, на миг ослепив его противника. Но всего лишь на миг, и Саки прекрасно знал это.

— Рад, что ты не забыл меня, Мясник, — Шредер без приглашения перешагнул низкий порог, все так же игнорируя направленное на него почти в упор дуло «Томпсона», которое выхватил откуда-то его недавний пленник. В такой близи не спасла бы ни броня, ни попытка бегства, но он и не собирался бежать. — Приятно вновь столкнуться с деловым человеком.

— Безусловно, я тоже очень рад видеть тебя, Шредер, — ухмылка Мясника стала откровенно кровожадной. — И ты наверняка знаешь почему.

Он резким стремительным движением направил на пришельца пистолет, одновременно поднимая вторую руку — дать сигнал помощникам. Тем, что еще остались и пока невидимы для проклятого ниндзя. Синьор Вивалди был почти уверен, что часть из них уже обезврежена незваным гостем — и можно лишь гадать, каким именно способом. Тот умел появляться буквально ниоткуда и использовать в качестве оружия любой, даже самый безобидный на вид предмет. Тони нисколько не удивился бы, узнав, что Шредер пробрался незамеченным мимо всех людей, убив или иначе выведя из строя, позволив себя увидеть лишь Ченте — для пущего страха.

— Незавершенные дела, — еще один, на этот раз короткий и осторожный шаг, словно прощупывая коварную почву под ногами. — Я как раз по этому поводу.

Помощник вопросительно оглянулся на Вивалди, ожидая сигнала атаковать дерзкого пришельца, но тот резким жестом отмахнулся от него. Рука противно дрожала, и Мясник перехватил ее свободной ладонью. Не те нынче силы, не те. Кивнул, давая знак оставшимся людям подобраться поближе. И ни в коем случае не спускать глаз — и оружия с пришельца. Он-то знал, насколько опасен может быть Шредер, даже без огнестрельного оружия, и подпускать его слишком близко было бы глупо.

— Они самые, — голос понизился, напоминая больше шипение змеи. — А точнее, их отсутствие в будущем. Любых. Они завершатся здесь, Шредер, здесь и сейчас. Тони Вивалди не из тех, кого можно обвести вокруг пальца.

— Значит, отсутствие. Жаль, — Шредер подчеркнуто выразительно пожал плечами, стараясь, чтобы голос его звучал как можно убедительнее и спокойнее. Пожалуй, это после открыто высказанной угрозы было сложнее всего. — Не ожидал, что ты так сдал за последние годы, Мясник. Ты ли говоришь это?

— А вот ты, похоже, шутишь, и не слишком удачно, — Тони снова закашлялся, повторил манипуляцию с платочком — все те же манеры завзятого франта, не исчезнувшие даже после двух лет в тюрьме. С сожалением посмотрел на вещицу, спрятал в карман и с неожиданным гневом ткнул толстым пальцем в сторону незваного гостя. — Соглашение разорвано по твоей инициативе! Из-за тебя я оказался в тюрьме, откуда лишь чудом удалось бежать.

— Сделка разорвана, потому что твои люди, Мясник, ни на что не годны! — Шредер с ощутимым трудом подавил захлестнувшую волну гнева — как и всякий раз, слыша обвинения в свой адрес. Незаметно сжал руку в кулак и продолжал с прежней уверенностью. — И легавым попались оттого же. При чем тут я?

Хозяин помещения засмеялся неприятным трескучим смехом, быстро перешедшим в кашель.

— А ты не изменился — все такой же самоуверенный наглец, что и прежде, — отдышавшись, протянул он. — Даже один против двух дюжин… и невооруженный, — синьор Вивалди подозрительным взглядом окинул рослую фигуру противника, затем растянулся в неприятной усмешке. — Наверняка припрятал не один козырь в рукаве, а? Не случайно же твои бугаи не сопровождают тебя.

— Ты прав, не случайно, — невозмутимо отозвался Шредер. Подошел ближе и оперся на стол, глядя на собеседника сверху вниз. — Они… и еще несколько моих людей сторожат выход из этого клоповника… а также твоих олухов, совершенно уверенных, что они пасут меня, — заметив, как Тони нервно дернулся, усмехнулся. — Но я пришел не воевать с тобой, Мясник. У меня к тебе деловое предложение.

— Такое же «выгодное», как и предыдущее? — недоверчиво прищурился тот и слегка наклонился вперед, так же пристально глядя на Шредера. — То, ради которого пришлось перерывать весь город и подставляться под пули. И чтобы снова в итоге ничего не получить? Нет уж, уволь, слишком дорого мне стоило то наше… «предприятие», — еще раз кашлянув, синьор Вивалди пригладил усы и продолжил. — Я хочу дожить свой век спокойно. И не для того сбежал от копов, чтобы снова подставляться — тем более из-за тебя, Шредер. Я тебе не верю и больше не хочу иметь с тобой дел. Никаких.

— Спокойно? — Шредер презрительно сощурился и подбоченился. — И это говорит величайший гангстер всего Манхэттена, Тони Вивалди? Больше похоже на трусливого фрайера, не находишь? — он покосился на побагровевшего собеседника, на оружие, которое тот так и не выпустил из потной ладони (сейчас, правда, ниндзя был уверен, что в нужный момент сумеет перехватить его) и продолжил вполголоса. — Спокойствие твое липовое, Тони, и ты это знаешь. Твою нору в любой момент могут вычислить копы, — Саки многозначительно подмигнул. — Сегодня или завтра, на твой выбор.

— Я предпочитаю третье: никогда, — так же тихо, зловеще ответил Вивалди и выразительно щелкнул пальцами. — И если ты думаешь, что уйдешь отсюда живым…

— То, уверен, не ошибусь, — перебил его Шредер. — Иначе почему ты не убил меня сразу? Не оттого ли, что сдохнешь первым? А если тебе и повезет, то о твоем логове знают как минимум мои люди, пришедшие со мной?

Синьор Вивалди тяжело, рассерженно засопел. Шредер же ухмыльнулся под маской, поведя плечами, сбрасывая хотя бы часть напряжения. Он блефовал — и лучше любого другого знал это. Но это был единственный способ добиться желаемого и при этом сохранить голову на плечах. Создать иллюзию неуязвимости. Так, словно за его спиной, как и прежде, была армия непобедимых ниндзя и боевых машин. Немалый риск, особенно если не знать, сколько именно подельников Мясника уцелело и сколь крепки у них нервы. Да, банда изрядно поредела после того достопамятного дела, однако остались наверняка самые сильные и безжалостные. А случайная пуля может оказаться проворнее любого человека. Даже ниндзя.

В повисшей напряженной тишине он отчетливо слышал, как гудит на потолке лампа, как шумно, с присвистом дышит Мясник. И пытался сквозь эти посторонние шумы различить прочие посторонние шорохи и потрескивания, вычислить опасность, даже не оглядываясь на нее. Время тянулось невозможно долго, давя на нервы, толкая на безрассудный шаг…

Судя по напряженному лицу Вивалди, тот думал примерно о том же. И Шредер решил, что настало время для последнего удара.

— Ты не ошибаешься, Мясник: сейчас ты в дерьме по самые плечи, — продолжал прежним почти ленивым тоном, искоса глядя на собеседника. — Малейшая угроза мне — и мои молодчики разнесут весь этот квартал — и прочие твои «точки», о которых я предупредил их заранее. Ты же не думаешь, что я сунулся сюда не сделав этого, а, Тони? Они не оставят камня на камне, я уж молчу о возможных свидетелях, кто бы ими не оказался. Ты же не хотел открытой войны, не так ли? А при таком раскладе ты ее получишь. Гарантированно. И при этом сам станешь первой жертвой, — Шредер деланно равнодушно осмотрел наладонные лезвия, затем многозначительно смерил взглядом незначительное расстояние, отделявшее его от собеседника. — Ты знаешь, я не бросаю слов на ветер. Не лучше ли договориться по-хорошему?

Мясник еще какое-то время угрюмым взглядом созерцал выщербленную столешницу, машинально поглаживая рукоять «кольта». С каким удовольствием он пустил бы его в ход, наплевав на все остальное! Но проклятый ниндзя наверняка окажется быстрее. Это уж наверняка. Лучше отложить возмездие до более удобного момента, а пока выиграть время.

— Твоя взяла, — буркнул, тяжело вздохнув, Вивалди, отложил пистолет, складывая руки на животе. — Что тебе нужно?

— Совсем немногое: информация, которой ты владеешь, — Шредер протестующе поднял руку, стоило тому лишь открыть рот. — И даже не пытайся надурить меня, что тебе ничего не известно. Не затем ты вернулся, чтобы прозябать на задворках. А если и так — дело твое. Мне нужно узнать кое-что о ваших делишках с Барракудами. А точнее: все, что ты о них знаешь.

— Ты немного не по адресу, — приободрившись, кивнул в сторону Тони. — Рок недавно вернулся из города и еще не успел мне доложиться. Ченте проводит…

Он вздрогнул, ощутив на шее прикосновение холодной стали. Почти неуловимый жест, которого не заметил даже названный Ченте.

— Думаю, ты не будешь возражать, если я заслушаю этот доклад вместе с тобой, приятель.

* * *

— Вот и славно, я знал, что на тебя можно положиться, Мясник, — свернув бумагу, переданную ему вторым подельником Вивалди, Шредер спрятал ее за пазуху и уже шагнул было к выходу, но неожиданно остановился, словно осененный какой-то мыслью. — В обмен на твою услугу, Тони, можешь попросить у меня что-нибудь взамен. Это будет… справедливо.

— Исчезни наконец из моей жизни и оставь меня в покое! — с ненавистью выдохнул тот.

— Всего-то навсего? — Шредер деланно-сокрушенно покачал головой. — Я ждал большего. Сдаешь позиции, старина.

— По твоей милости, — буркнул Вивалди, потер ноющую грудную клетку, — и этих проклятых черепах, — неожиданно вспомнил он. — Дорого дал бы, чтобы расквитаться с ними. Хоть с одной…

— С одной, говоришь… — Шредер задумчиво потер нижнюю часть маски, глаза зловеще сузились. — Не исключено, что я могу помочь тебе в этом, — он взглянул на Тони и усмехнулся, — по окончании дела, разумеется, и еще кое-каких моих планов.

— Ну да, конечно, — проворчал недоверчиво Вивалди себе под нос, нервно потер крупные ладони. — Знаю я эти твои планы…

— Обижаешь, — ухмыльнулся Шредер. — Когда это я тебя обманывал? Не чаще, чем ты подводил меня. Одну из этих тварей, если не будешь идиотом, ты получишь, остальные — уже не моя забота. А сейчас мне пора, — он слегка наклонил голову. — Меня ждут неотложные дела.

— Почему-то мне кажется, что дела эти выйдут боком одной грязной рептилии, — усмехнулся Тони.

— Почему-то мне кажется, что ты прав, — отозвался ему в тон ниндзя.

* * *

— Вы в порядке, шеф? — Ченте с встревоженным видом поравнялся с главарем, стоило незваному гостю покинуть помещение. — Зря вы не позволили его прихлопнуть. Я бы с радостью…

Тот, зло оскалив зубы, грубо оттолкнул помощника.

— А он тебя — еще с большей, дубина, — рыкнул Мясник. Пару раз нервно сжал-разжал ладони, затем кивнул в сторону двери. — Возьмешь ребят и проследите за ним. Да поаккуратнее, бездари, не как в тот раз!

— В тот раз? — Ченте недоумевающе вытаращился на него. Тони зло сплюнул. И как он мог забыть, что нанял этого парня уже после их совместного мероприятия со Шредером?

— Неважно, — он раздраженно махнул рукой. — Главное — не упустить из виду, пока он не доберется до Барракуд. А потом ему будет явно не до вас.

— Босс… я правильно вас понял? — криво улыбнувшись одним уголком рта, Ченте сделал недвусмысленный жест.

— Именно так, — Мясник ухмыльнулся. — Меня всегда восхищала беспримерная наглость этого типа. Своего рода счастье… жаль, что недолгое!

_________________________

* пистолет-пулемет Томпсона — популярное оружие гангстеров

Трубка ответила длинными гудками. Рик зло матюкнулся и с силой вдавил клавишу, прерывая вызов. Вот уже третий за прошедшие полчаса. И где их черти носят, напарничков хреновых, когда они так нужны? Он собирался подключить корешей к чему-то посерьезнее, чем вымогательство и сбыт анаши, тем более, мелкий прыщ сам просил. А теперь, когда случай подвернулся, шляются неизвестно где…

Парень устало откинулся на спинку продавленного стула, бесцельно пялясь в низкий продымленный потолок. Что-то вспомнив, вскинулся, напряженно окинул взглядом каморку. Пальцы машинально нашарили во внутреннем кармане зажигалку: всякий раз, когда Рик злился или нервничал, его тянуло закурить. И отказывать себе в таком пустяшном желании теперь, добравшись до своих, он не собирался. Дело окончено, время оттяга.

Блаженно затянувшись, Рик прикрыл глаза. Ну и хрен с ними, с напарниками. Пусть сами локти кусают, раз прохлопали. Такой случай теперь нескоро подвернется… если подвернется вообще. Адское везение… но и напряг вместе с тем. Могли же его и хлопнуть в одиночку, не купившись на блеф. А уж если босс догадается, что он, Рик Гартман по кличке Котекс, заныкал себе часть товара, вместо того чтобы честь честью отчитаться за все полученное, и чертям в аду жарко покажется.

Если догадается… Рик ухмыльнулся, затянулся вновь, выпустив щегольское колечко дыма. Счастье, что старик не так силен в арифметике, да и ленив бывает подчас. Его, Рика, счастье. Сейчас бы еще телочку мокренькую под бок…

— Эй, Котекс, тебя к боссу, — окликнул его грубый голос из-за двери, сопровождаемый звуком крепкого удара.

— Чего еще? — лениво откликнулся Рик, однако поднял задницу с насиженного места. Бакс, хоть и трепло порядочное, босса, что черта, зря поминать не станет.

В приоткрытую дверь просунулась растрепанная голова помянутого Бакса — щуплого низкорослого мужичка средних лет в помятом пиджаке. Он жадно стрельнул взглядом на окурок в руке Рика и нахмурился, когда тот продемонстрировал ему незамысловатую фигуру из трех пальцев.

— Без понятия, — буркнул он. — Но я бы на твоем месте не задерживался, — Бакс осклабился. — Старик не в духе.

— Понял, — сердито бросил Рик. Отшвырнул в сторону окурок, снова спрятал зажигалку и шагнул к выходу.

Лишь когда шаги стихли в отдалении, Рик позволил себе замысловатое ругательство, стиснув кулаки. Босс, значит. Наверняка с докладом и полным отчетом, с приложением бабок. Бдит, чтоб его. Надо было по пути сбыть отложенную себе часть, баксы-то не меченные, поди докажи, где чьи. Навряд ли кто просек, где его ухоронка… но все же надо бы разделаться с этой бадягой поскорее. Может, даже сегодня.

* * *

— Звали, босс? — решил сразу брать быка за рога Рик, заходя в комнату, выглядевшую чуть более опрятной и светлой — относительно остальных в доме, конечно же.

Упомянутый босс — крепкий и еще нестарый мужчина с мешками под темными глазами и остатками некогда пышной шевелюры — кивнул парню и жестом велел ему приблизиться.

Такое положение Рику не очень понравилось, хотя в комнате никого, кроме него да шефа Манкони, не было, однако же противиться и дерзить — себе дороже. Подошел к массивному письменному столу, за которым сидел начальник, и остановился в шаге, нервно комкая ладонью полу куртки.

— Почаще бы ты бывал таким догадливым, — наконец нарушил тишину Манкони. И чуть подался вперед, упираясь ладонями в столешницу. Перстень на пальце в свете лампы зловеще мигнул багрово-черным.

Начало не предвещало ничего хорошего, однако Рик решил держаться до последнего. Мало ли что могло подпортить жизнь шефу, обязательно, что ли, он. Парень полез в задний карман, нашарил там сложенную много раз бумажку и почти торжественным жестом извлек наружу.

— Вот, шеф, ваши расчеты оправдались — и даже сверх того, — наклонившись, Рик положил бумажку на стол, предоставляя начальнику самому убедиться, как повезло ему с товаром… и с толковым подчиненным.

Тот хмуро покосился на бумажку, даже не трудясь заглядывать в нее, затем снова на Рика. Тот решил добавить убедительности и деталей, и уже было начал сравнивать стоимость товара в городе и в предместье, как босс неожиданно поднялся.

— Идиот! — без всяких предупреждений массивный кулак Манкони впечатался в челюсть парня, так что тот пошатнулся и рефлекторно отступил назад. — Котекс, тебе что, девок в городе мало? Каким местом ты думал, когда положил глаз на эту рыжую курву — тем же, что и поимел ее?

Тот зло зашипел: Рик ненавидел эту кличку, что накрепко приклеилась к нему из-за склонности к амурным похождениям. Ну, а что, мужик он или вобла сушеная? Однако вновь прикусил язык. Босс крут на расправу, особенно когда не в духе, а он здесь еще мелкая сошка. Пришибут и не заметят. Но вот что сейчас прицепился? Какая, ко всем чертям, девка?

— Каких девок, босс? — постарался придать он себе как можно более недоумевающий вид. — Я ж только прибыл, не ел, не спал, дожидаясь товара.

— Кончай заливать, не в своем дерьмище! — Манкони зло ударил кулаком по столешнице. Затем встал и сунул парню почти под нос бумажный лист — судя по виду, какой-то документ, напечатанный на машинке. — Какая девка, говоришь? А вот эта самая, которая на тебя заяву накатала.

Рик ошарашенно уставился на бумагу. Взял в руки, прочел несколько строчек… и только благодаря имени смог вспомнить, какая девка и за что могла иметь на него зуб.

— Едва отмазал тебя, дристобола, — снова отобрав заявление, некогда поданное Эйприл на его подручного, Манкони смял бумагу и снова спрятал в ящик стола. Глумливо сощурился, прикусив сигарету. — Нет, я, конечно, знал, что ты думаешь не той головой, но чтобы до такой степени… Нужно же было выбрать самую известную суку в городе, которую каждая собака знает. Да перед выборами, когда эти говнюки рады всю свору на нас повесить, лишь бы отличиться.

— Да когда б я успел? — буркнул Рик, все еще не желая признаваться. Хотя внизу живота уже смерзся холодный ком страха.

— Это уже меня не касается, — босс прихлопнул ладонью. — Но если ты думаешь, что это все дерьмо, в которое ты вляпался, то ошибаешься. И крупно, сосунок.

Он пододвинул к краю стола газету (даже по виду она казалась свежей) и ткнул толстым пальцем в заголовок на первой странице.

— «Мститель вышел на тропу войны», — прочитал вслух Рик. И глуповато моргнул. — А я-то тут при чем?

— А ты читай, читай дальше, — обманчиво мягким тоном перебил его босс. — И узнаешь, что жертвами этого самого мстителя стали твои дружки, — Манкони зло сощурился. — Ведь только твои прокуренные мозги додумались отпустить ее после всего. Когда она вас видела…

— Нам помеша… — начал было Рик, но осекся, когда кулак начальника вновь грохнул по столешнице.

— Цыц! Что, пяти секунд не хватило по горлу чиркнуть? Или опять все мозги протр…л?

Рик угрюмо замолчал. В таком свете заначка товара, за которую он всерьез опасался получить по рукам, начинала казаться не самой большой бедой, ой, не самой. И стоило так спешить вернуться?

— Я даже не буду спрашивать, как он так быстро просек вас всех, — обманчиво тихо и зловеще-спокойно продолжал Манкони. Сцепил на столешнице крупные ладони, задумчиво глядя на них (в этот миг Рику как никогда захотелось оглянуться и лишь усилием воли удалось сдержаться). — Слили друг друга, как крысы. Все трое. Ты на очереди, Котекс. Кого сдашь ты?..

Парень невольно попятился, почти слыша щелканье взведенного курка. В голове бешено кружились возможные оправдания, но ни одно из них не было озвучено. Пусть этому гребаному Мстителю, какой бы сучий потрох не скрывался под громким именем, нет никакого дела до подельников Рика и самого шефа — разве тот поверит?

— Но, босс… — он сунул руку в карман, судорожно, почти машинально ища пистолет (в порыве паники совсем забыв о возможных последствиях) — и вспомнил, что оставил его в комнате. Добрался до своих, называется.

— Хватит, — Манкони хлопнул ладонью, бросил на струхнувшего парня острый взгляд. — С Раверос все чисто?

— Почти, — Рик ухватился за последнюю возможность спасти свою шкуру. — Мы обменялись лишь авансом, основная передача должна состояться сегодня, в девять вечера.

И кому какое дело, что весь товар уже оплачен и получен, и тихо-мирно обретается в снятой им комнатушке, под одной из половиц за диванчиком? Боссу этого знать точно не следует. Рик облизнул пересохшие губы и выдавил из себя полу-улыбку. Нет, ни за что. Цена его жизни, в конце концов.

— Твой последний шанс, Рик, — Манкони поднялся из-за стола и, схватив парня за шиворот, подтащил ближе. — Заканчиваешь дела, а попутно шлепнешь эту цыпочку. И чтоб без лишних свидетелей и пыли на этот раз. А там и насчет этого Мстителя покумекаем, как его в расход отправить, — мужчина ухмыльнулся. — Или же в расход пойдет самое слабое звено. Ты меня понял?

Рик понуро кивнул и, повинуясь жесту, вышел.

— Понял, как не понять, — буркнул он, едва закрыл за собой дверь, потер ушибленное место и сплюнул кровь. — Линять надо, вот что.

Он вздрогнул, когда от угла отлепилась почти неприметная тень. Нервно оглянулся по сторонам, затем скользнул в свой закуток. И обессиленно рухнул… нет, на этот раз не на стул, а прямо на пол, схватив себя за волосы. Линять — дело, конечно, хорошее, но вряд ли прямо сейчас осуществимое. Да и не особо прибыльное. Может, ближе к вечеру, когда настанет время «завершать дела». А пока что…

Поднявшись на одно колено, Рик стянул забытый на столе телефон, набрал еще один, не менее знакомый, чем принадлежащие корешам, номер. И ухмыльнулся, услышав в трубке знакомый пропитый голос.

— А, салют, Бак. Рад, что еще таскаешь ноги… Да, не просто, — на губах мелькнула злая улыбка. «В расход», значит? Он только с радостью! — Есть тут для тебя одно дельце…

Едва над городом сгустились ранние сумерки, невысокая, чуть сутулая фигура, укрытая длинным плащом с капюшоном, осторожно оглядываясь, выскользнула из канализационного люка. Одеяние на спине оттягивали ножны с двумя мечами, да и доставать их сейчас при необходимости было бы крайне неудобно. Ничего, скоро стемнеет окончательно, тогда можно будет избавиться от мешающей маскировки. А пока придется потерпеть. Хочется верить, что в последний раз.

Ловко вскарабкавшись по пожарной лестнице на плоскую кровлю, Леонардо облегченно выдохнул и сбросил с головы капюшон. Наклонился, напружинив ноги, и сощурился, зорко оглядывая окрестности, насколько хватало обзора, гадая, куда направиться.

После разговора с учителем камень сомнений и стыда, отягощавший его душу, как будто сбавил в весе. Теперь Леонардо был больше уверен в своей правоте, все же действует он во имя справедливого возмездия. Пусть даже и в одиночку… ну и плевать на этого чокнутого, обойдемся и без него. Своими методами и возможностями. Найти бы еще этого негодника…

Леонардо замер в шаге от карниза, припоминая, как выглядел последний оставшийся на его долю насильник. Из-за дальности съемки и нечеткого изображения рассмотреть его как следует не удалось, запомнились только достаточно высокий рост, крепкое телосложение и темно-рыжий цвет волос — пожалуй, самая яркая примета. Негусто, зато имя он запомнил. Должно пригодиться. Осталась самая малость: где этого засранца искать…

Можно, конечно, попытать счастья в том переулке, где и случилось покушение на Эйприл. Смысл только? Парень, если он не совсем дурак, вряд ли туда заявится. Но… тот раз Шредер, похоже, сумел поймать кого-то из подельников этого самого… Рика Гатмана, кажется. В одном из захолустных кварталов. Что, конечно, не означает, что именно там квартирует их банда. Но надо же с чего-то начинать…

Энергично кивнув своим мыслям, Леонардо нашел взглядом нужное направление, осмотрелся на случай близости слишком любопытных прохожих. И, отступив на несколько шагов, легким прыжком перелетел на соседнюю крышу. А потом еще на одну… и еще… Неспешно, но целенаправленно приближаясь к нужному месту.

* * *

Лишь покинув логово бывшего союзника и отдалившись от него на безопасное расстояние, Шредер позволил себе немного расслабиться. Чертов толстяк, сам подвел его тогда, а теперь еще и с условиями! Все время переговоров руки так и чесались ухватить его покрепче, скажем, за шею, чтобы показать, кто здесь главный. Но это вряд ли помогло бы делу, зато добавило бы проблем. Еще же надо как-то выбираться оттуда, дважды один трюк не сработает. И пришлось терпеть, сжимая зубы и искренне надеясь, что эта пытка не затянется. Не то чтобы его сильно затрудняла необходимость лжи и притворства, но терпеть оскорбления… какого черта?

Про себя Шредер твердо решил, что намеренно поставлять Мяснику обещанное он не станет. Только если зеленый недомерок за ним снова увяжется. И только по окончанию совместного дела — все же, пусть боец из черепахи не ахти, на что-то сгодиться тот все же сумеет. Например, отвлечь на себя нежелательных свидетелей или же подельников мелкого ублюдка, если тот вдруг окажется не один. А потом, словно бы ненароком, прошвырнуться мимо хаты Мясника, может, чуть подзадержаться там — и тот, если не дурак, сумеет отловить нужного ему мутанта. Если же не сумеет… это не его, Шредера, проблемы.

Ниндзя быстрым шагом пересек неширокую улочку, столь же торопливо вскарабкался по пожарной лестнице… и едва сумел сдержаться, чтобы машинально не ударить клинками выросшую перед ним из темноты (а стемнеть за время «переговоров» успело порядком) черную фигуру. Надо отдать должное черепахе: он неплохо затаился, присев на корточки в тени от большой «тарелки», сохраняя при этом полную неподвижность. И, если бы не блеснувшие на фоне темного силуэта белки глаз, он вполне мог его не заметить. Шредер с раздражением отогнал эту мысль. Просто ему некогда следить еще и за сопляком, увязавшимся за ним, вот и все.

— Ты… — только и сумел процедить сквозь зубы Шредер, старательно не выдавая удивления. И столь же старательно отгоняя мысль, сколь много успел увидеть — и понять непрошенный помощник. Все же эти мутанты не так тупы, как кажутся, и если не были столь безобразно упрямы…

Он качнул головой, отгоняя ненужные сожаления. Было бы еще о чем! Прищурился, всмотрелся в зеленую физиономию черепахи, столь же хмуро и недоверчиво взиравшей на него. Нет, навряд ли догадался. Малолетки не настолько хорошо умеют скрывать эмоции. Даже этот, считающий себя самураем. И в случае догадки чем-нибудь да выдал бы себя.

— Мне нужен не ты, — неожиданно резко перебил тот. Мысленно обругав себя, что в начале даже почти обрадовался появлению невозможного «союзника» — а значит, решению некоторых своих проблем. Небось справился бы и сам. Леонардо поднялся на ноги, сбрасывая наконец с плеч надоевший плащ. Не забыть еще это место, чтобы вернуться за ним потом. Быстрым взглядом окинул крышу в поиске зрительных примет, стараясь не упускать из вида Шредера — мало ли, как отреагирует тот на нежданную встречу. Найдя, наконец, укромный уголок, под той же самой «тарелкой», направился к ней, на ходу торопливо сворачивая одежду.

И… чуть не споткнулся, услышав неожиданный ответ:

— Дело твое, — Шредер также выпрямился во весь рост, лениво потянулся, попутно оглядываясь через плечо. Нет, все чисто. — Хотя одно дельце для тебя все же найдется.

— Не понял, — тут же насторожился Леонардо, оглядываясь. В сгустившейся темноте движение его казалось угрожающим. Черепашка не глядя запихнул плащ в примеченное укрытие и повернулся лицом, недоверчиво вглядываясь в полоску меж шлемом и маской собеседника. Впрочем, гребень шлема отбрасывал заметную тень, и разглядеть глаз ниндзя Лео так и не сумел. — Ты же вроде был против моего присутствия.

— Обстоятельства изменились, и, возможно, даже ты, сопляк, будешь не бесполезен, — раздраженно перебил его Шредер, не собираясь вдаваться в ненужные подробности. Черт бы побрал этих малолеток, сами не знают, чего хотят! — И вообще: ты вроде сам хотел поучаствовать. Или передумал?

Немного помедлив, Леонардо отрицательно мотнул головой. Но смотрел все так же недоверчиво.

— Ну, и отлично, — Саки удовлетворенно потер ладони. Затем извлек откуда-то из-под плаща (карман у него там, что ли? — про себя усмехнулся Лео) немного помятый свернутый в трубочку лист. Разгладил на карнизе кровли, затем, сердито поморщившись, извлек из поясного кармана передатчик — подсвечивать. — Значит, так. Согласно полученным сведениям, у Барракуд — банда этого ублюдка, если ты не в теме, — какие-то терки с другой, менее влиятельной бандой… — подняв лист ближе к глазам, Шредер присмотрелся и лишь зло ругнулся. — Черт бы побрал их китаезные названия! Ладно, неважно. А буквально они недавно получили крупную партию оружия. Как думаешь, что это значит?..

Леонардо задумался.

— Наверно, что теперь они… эти Барракуды стали сильнее.

— Близко к теме, — Шредер жестко усмехнулся. — А точнее — наверняка в ближайшее время отправятся мочить соперников. Знать бы еще когда…

Он задумчиво потер нижнюю часть маски, на уровне подбородка.

— Впрочем, и это неважно, — Шредер снова свернул лист и с силой хлопнул по нему ладонью — острие наладонника оторвало от бумаги неровный клочок. — Главное: мы знаем, в каком районе они ошиваются.

— И можем выследить, когда этот тип выберется из норы? — догадался Лео и с трудом сдержал торжествующую улыбку.

— …или выкурить, если понадобится, — недовольно перебил его Саки. Перспектива еще более длительного ожидания его совершенно не устраивала. Тем более что слизняк уже пытался связаться с ним, минимум дважды. Шредер не раз порывался отключить рацию… но так и не собрался. Все еще надеялся на помощь ненадежного союзника? Черт знает.

— В общем так, — он взял в руки упомянутую рацию. — Нужное нам место находится во-он там, — Шредер указал передатчиком в нужную сторону. — Примерно в квартале-двух отсюда. Но эта шваль никогда не ходит поодиночке, и его помощнички могут мне помешать. Все ясно?

Леонардо нахмурился. Предложенный план действий был прост, но совершенно не устраивал его.

— Если ты думаешь, что я буду чертовой подсадной уткой… — возмущенно начал было он.

— …то ты ей и будешь, — перебил его Шредер. — Если хочешь быть вообще. Или у тебя есть идеи получше?

Леонардо насупился, напряженно выискивая другой, более простой и действенный план… и, к своему огорчению, так и не нашел.

— Нужно разделиться, — счел нужным внести коррективу он. — Иначе мы не сможем охватить весь район.

— А смысл? — раздраженно бросил Шредер. Досадно, что он упустил такую мелочь: слишком уж привык действовать в одиночку. — Если ты найдешь этих отморозков, бросишься на них?

Леонардо благоразумно промолчал, что собирался поступить примерно так, разве что чуть более расчетливо и осмотрительно. Вместо этого указав на рацию, которую, отвлекшись, ниндзя так и позабыл убрать.

— Она одна, — Шредер с силой опустил ее на карниз, так что в вещице даже что-то хрустнуло. И… нахмурился еще сильнее, когда Леонардо, лукаво ухмыльнувшись, извлек из-за панциря свою.

— Она отключена, — пояснил он, не дожидаясь новой вспышки. Затем огорченно потер затылок. — Эх, Дона бы сюда… он однажды уже настраивался на вашу волну…

— Без сопливых обойдемся, — оборвал неприятную реплику Шредер и требовательно протянул ладонь. — Дай сюда!

— Зачем? — Леонардо спрятал руку с передатчиком за спину. Он вдруг вспомнил, что имеет дело с врагом семьи. Так ли разумно было предлагать ему хоть какую-то возможность их выследить?

— Настроить на мою волну, — Саки презрительно фыркнул. — Думаешь, один твой братец это умеет? Ну, если трусишь…

Он демонстративно отвернулся. Какое-то время поколебавшись, Леонардо вручил ему передатчик. И не спускал с недавнего противника глаз, пока тот, ловко пристроившись на карнизе, методично что-то подкручивал в спрятанном под миниатюрной панелью сплетении еще более мизерных рычажков, что-то бормоча вполголоса себе под нос.

— Всего-то и делов, — горделиво заявил Шредер, бросив передатчик обратно черепахе. А когда тот ловко поймал вещицу, нажал кнопку вызова, и рация отозвалась громким жужжанием.

Проверив качество связи, Леонардо довольно кивнул и отключил прибор. И удивленно поднял надбровную дугу, когда тот… снова завибрировал. В унисон с оставшимся у ниндзя.

Шредер сердито шикнул на черепашку, когда тот собирался ответить на вызов. Сам же включил свой передатчик, поднявшись на ноги и отойдя на несколько шагов.

— Шредер, идиот несчастный, где тебя черти носят? — даже на расстоянии Леонардо без труда расслышал визгливый голос Кренга. И с трудом поборол искушение проверить: точно ли на его передатчик поступил тот же вызов?

— И тебе не хворать, Кренг, — в голосе Шредера отчетливо прозвучала ехидная насмешка. — Неужели наконец надумал пособить?

— Кому? — видимо, Кренг сначала даже не поверил в такую наглость. Добрые несколько секунд он возмущенно пыхтел, округлив глаза и покраснев. Но наконец собрался с мыслями. — Шредер, ты что городишь? Забыл, кто здесь командует? Так я напомню…

— Это ты кое-что забыл, — Шредер сильнее сжал передатчик в руке. — Я помогаю тебе ровно до тех пор, пока ты помогаешь мне. Ну так что? Мне как раз сейчас не помешает отряд…

— Скорее, хорошая взбучка, жестяная твоя голова! — зло взвизгнул Кренг. — Живо возвращайся, а не то…

— Знаешь, куда можешь засунуть свои хотелки и угрозы… — не договорив, Шредер отключил связь. И с рычанием замахнулся отбросить передатчик куда подальше.

Леонардо перехватил его руку, игнорируя мелькнувший возле скулы кулак.

— Связь, — напомнил он спокойно.

Шредер тяжело выдохнул, постаравшись вернуть утерянное душевное равновесие. Как ни противно сознавать, зеленый недомерок прав. Дело важнее всего, а срывать его из-за Кренга, чтоб ему лопнуть… Нет уж, дудки. Не в этот раз.

— Ладно, пошли, — он рывком спрятал передатчик обратно в карман, не забыв загодя выключить. Искренне понадеявшись, что, когда они доберутся до места, Кренгу не приспичит позвонить снова. Гр-р, он его наизнанку вывернет, если склизкий уродец посмеет ему помешать. Шредер мельком оглянулся на Леонардо. Иные союзники похуже врагов будут…

— Черт, долго еще, что ли? — низкорослый парнишка, следивший из-за угла за главным входом в Телецентр, облокотился о стену, поковырял в зубах размочаленными остатками зубочистки, швырнул ее в кучу прочего мусора. Смачно плюнул вслед и зевнул. — Нет, ну мы тут что, вечно зависать будем?

— Цыц! — не оглядываясь отозвался напарник, парень чуть выше и плотнее, в низко надвинутой на глаза кепке, под которой трудно было рассмотреть черты лица. — Сколько надо, столько и будем. Не зевай давай.

Его наблюдательный пункт был немногим удобнее: узкая площадка пожарной лестницы на уровне меж вторым и третьим этажом. Но зато с него просматривалась и часть перекрестка, на которую выходил запасной выход из телестудии, чем Бак Вилсон на правах вожака и заводилы и пользовался. Он сколь можно удобнее устроился на холодных перекладинах, время от времени опасно свешиваясь вниз, чтобы рассмотреть, что делается вне поля зрения. Ну, или хотя бы угадать. Телевизионщики почти не пользовались этим выходом, но кто их знает, вдруг сегодня да соберутся.

— А кого мы хоть ждем-то? — не унимался мелкий. — Торчим уже почти час, а зафиг?

— Девку, что здесь работает, — буркнул Бак, по-прежнему не оборачиваясь. Процедил сквозь зубы какое-то ругательство: из-за угла показалась парочка, но перешли они явно с другой стороны дороги. Снова не те. Да еще темнота, будь она неладна. — Она перешла дорожку Котексу, и он велел ее шлепнуть. По-тихому.

— Какая она хоть? — младший, вытянув шею, тоже проводил парочку взглядом. — А то вдруг она? — он кивнул в сторону прохожих.

— Увидишь. Их немного тут работа…

И тут Бак запнулся на полуслове. Из «вертушки» главного входа как раз показалась женщина. По счастью, без спутника. Невысокая, темноволосая, она неспешно прошла вдоль по тротуару, направляясь к перекрестку. Синий плащ, в который она была одета, делал незнакомку неразличимой, стоило ей выйти за круг, освещенный очередным фонарем.

— Она, что ли? — громким шепотом поинтересовался напарник, нашаривая что-то в кармане. Движение было дерганным, неуверенным.

— А черт ее знает, — Бак озадаченно почесал затылок. Немного-то немного, а вдруг не одна? Плакали тогда его денежки, точно ничего не получит. Окромя неприятностей.

— Следи за ней, — велел он напарнику, пристраиваясь поудобнее. Нащупал в кармане зажигалку, затем, подумав, не стал доставать. — А я еще покараулю, вдруг да не одна она.

— А мне что делать? — уже громче возмутился младший. Покрутил на руке браслет, снова бросил взгляд на удалившуюся фигуру. — Сам сказал, на стреме только, а мокруха по твоей части.

— Пасти — вот что! Звякнешь мне, я после подгребу, как обещал, — не выдержал Бак. — Да живей давай, а то упустишь!

— А если она дом… — начал было младший, но, глядя на молча показанный кулак, передумал спорить и потрусил следом за женщиной, держась от нее на почтительном расстоянии и при этом стараясь не потерять из виду. Несмотря на довольно позднее время, на улице было многолюдно.

— И только попробуй упустить, — буркнул вполголоса Бак, потом, спохватившись, снова оглянулся на главный вход. Теперь придется следить за обоими. Ладно хоть недолго, все нормальные люди уже закрываются.

* * *

Из больницы Ирма вышла в сравнительно хорошем настроении. Эйприл уверенно шла на поправку и уже на следующей неделе, скорее всего, будет дома. Про себя девушка решила пока не говорить об этой новости коллегам: пусть подруга немного отдохнет. Успеет еще найти новость дня. Хорошо, что завтра выходной, и она никого не увидит.

Некоторых лучше бы и не видеть. Ирма сердито фыркнула. Задавака Вернон всем уже мозг вынес своей удачной идеей. Которая к тому же стара как мир: взять интервью и предоставить время в эфире двоим главным кандидатам в предстоящих выборах.

А, по сути, — взять с обоих плату за рекламу. И, едва успев распрощаться с пронырой Линкинсом, сразу же связался с его противником, Торном. Если вице-мэр надеялся привлечь общественность безопасностью в городе (а точнее, усердно создаваемой ее видимостью), то второй кандидат был не менее «оригинален» и предложил новую систему сбора мусора, при применении которой, по его клятвенному заверению, «на улицах не останется ни стеклышка». Полная же автоматизация процесса напоминала не столь давнюю «охоту на черепах» *, после которой подобные эксперименты долгое время были под запретом.

Идею подлизы мистер Томпсон, как и следовало ожидать, воспринял с восторгом. И даже выделил под нее два наиболее популярных вечерних часа, сместив другие передачи в сетке. Однако Ирма считала подобную затею гадкой. «От нее дурно пахнет», — прямолинейно заявила она, искренне считая, что однажды Вернон нарвется на неприятности. Но в любом случае, Эйприл знать о его временных успехах не стоит. Бедняжка и так переживает, что выпала из жизни…

Споткнувшись о не замеченный в темноте тротуар, Ирма решительно выбросила из головы мысли о Верноне и работе в целом. Тем более, что и приближалась она к малоосвещенной улочке, на таких любили орудовать грабители и прочая шваль. Полицейских в районе просто не хватало на каждый закоулок, чем гаденыши успешно пользовались. Нет, она не Эйприл, конечно, и намеренно соваться туда не будет… но лучше бы миновать подобру-поздорову скорее.

Заметив направлявшийся в ее сторону силуэт в плаще и широкополой шляпе, Ирма решила не испытывать судьбу и прибавила шагу. Пусть и направлялся незнакомец вроде как в сторону больницы, черт знает, что у него на уме. Девушка намеренно задержалась, сделав вид, что в туфлю попал камешек. Проводила взглядом исподлобья незнакомца и пошла было дальше…

Ирма точно помнила, что миновала темный переулок. И что до последующего было еще далеко. Так откуда, черт побери, взялся еще один налетчик? Кажется, он притаился за крылечком очередного магазинчика… или же в тени от балкона, где вечерние сумерки стали и вовсе непроглядной мглой. Какая, собственно, разница? Главное, что он был здесь. И он покусился на нее, Ирму, ухватив за ручку сумочки.

Спасла ее поистине счастливая случайность: ручка, и до того державшаяся на честном слове, от резкого движения нападавшего оторвалась. Сумочка шлепнулась на асфальт, а за ней следом — и сама Ирма. Только поэтому потная пятерня вместо руки девушки схватила пустоту, не ухватившись даже за рукав.

Ирма пронзительно взвизгнула, в равной степени от страха и возмущения, неловким движением поправляя почти слетевшие очки. Нападать вот так, среди бела… ну ладно, все же вечером, но все же посреди улицы? Неслыханная наглость. И где эти долбанные полицейские, когда они так нужны?

— Долго возишься, — уже со стороны переулка в ее сторону метнулась другая, темная и размытая фигура. В руке второго незнакомца что-то тускло блеснуло. Должно быть, нож. Ирма взвизгнула повторно и неуклюже попыталась подняться.

— На помощь! — и пускай единственным попавшимся ей на глаза оказался тот самый, первый подозрительный незнакомец, уже почти поравнявшийся с больницей. Он не спешил присоединяться к бандитам, а значит, был не из их шайки. А может, и вовсе приличным человеком.

Тот развернулся и, заметив неладное, широким шагом направился в их сторону. Затем побежал… но расстояние было слишком большим. А нападавшие слишком близко. Первым наклонился… да, как раз первый. Он схватил Ирму за волосы, не давая сдвинуться с места, другой рукой зажал рот.

Извернувшись, та изо всех сил укусила нападавшего. Не так сильно, как хотелось бы, но тот все же ругнулся и затряс рукой. Затем ударил девушку по голове. Негромко ойкнув, Ирма осела на асфальт. Перед глазами все расплылось, однако она успела увидеть, как подоспевший незнакомец сцепился со вторым бандитом, тем, что с ножом.

Первый тем временем наклонился над девушкой. Руки его отчетливо дрожали. Да, незадачливый напарник Бака, занятого в тот момент с непрошенным защитником девчонки, оказался перед непростой задачей. Проще всего было сейчас прикончить ее самому, а затем помочь приятелю. Проще… если бы он хоть раз проделывал что-то подобное. Черт, вот как знал, что не стоит связываться.

Парень вытащил из рукава нож, стиснул неловкими пальцами. А ведь когда приходилось пугать таких же дамочек, руки не тряслись.

«Черт-черт-черт! — он ругнулся, когда Ирма, приходя в себя, дернулась, и вместо ее шеи под лезвие попал его собственный палец. Сама же девчонка отделалась еле заметной царапиной — Придушить ее, что ли, для начала?»

Однако, когда парень заметил, что непрошенный защитник девчонки, покончив с приятелем (как именно, несостоявшийся убийца так и не понял) и направился к нему, нервы не выдержали. Черт с ними, деньгами! Шкура дороже. Он вскочил на ноги и бросился наутек, позабыв даже про нож.

— Вы не пострадали, мэм? — незнакомец наклонился к Ирме, протягивая руку.

— Нет… вроде, — та вложила свою дрожащую ладошку в его, широкую и сильную, поднялась на ноги. Осторожно коснулась рукой царапины, затем подняла глаза на спасителя. — С-спасибо, мистер…

— Трэвел, — тот снова наклонился, проверяя пульс у нападавшего на него хулигана. Оттащил его в переулок, укрывая от посторонних глаз, затем выпрямился и улыбнулся. — Дональд Трэвел. Похоже, это становится привычкой: спасать прекрасных дам.

— Спасибо, — Ирма зарделась, отводя взгляд. Про себя она досадовала на свой неказистый внешний вид: колготки порвались, и юбка наверняка вся в пыли. Затем, что-то вспомнив, торопливо обернулась. — Так это вы… вы помогли Эйприл?

— Похоже, что так, — Дональд снова улыбнулся. — Я как раз шел справиться о ее здоровье… к сожалению, сегодня не удалось освободиться ранее. А вы ее знаете?

— Мы подруги… — тут в голову Ирмы пришла совершенно безумная… хотя нет, почему же, совершенно логичная мысль, и она выпалила восторженно: — Так вы и есть… тот самый знаменитый Мститель?

— Нет, что вы, — Дональд протестующе мотнул головой. — Благодарение богу, мне не так часто приходится прибегать к насилию, — он бросил мимолетный взгляд на начавшего шевелиться бандита. — Хотя порою оно необходимо.

— Жаль, — Ирма грустно вздохнула. — Но все равно спасибо.

— Не за что, мисс. Так как там ваша подруга? — в голосе прозвучали нотки тревоги.

— Уже лучше, — Ирма подавила неприятное чувство, всякий раз посещавшее ее, когда кто-то из знакомых — и незнакомых мужчин заговаривал об Эйприл. Привлекательная и общительная, та неизменно притягивала внимание каждого, на долю же самой Ирмы перепадало немногое, что осталось. — Скоро должны выписать.

— Очень рад. Как и за то, что успел вовремя, — Дональд снова покосился на недавнего агрессора. — Надо вызвать полицию.

Он полез в карман за телефоном, но Ирма остановила его.

— Не надо, — ее рука словно бы ненароком легла на его рукав. — Они задергают вас по делу и без на допросы.

— Возможно, — Дональд кивнул, уже набирая номер, затем серьезно посмотрел на нее. — Но кто-то же должен это делать. Ради того, чтобы правда восторжествовала.

Ирма восхищенно прижала ладонь к губам. Подобное благородство встречалось столь нечасто, а уж в сочетании с изысканными манерами… ради такого мужчины определенно стоило долго ждать. А уж тем более вытерпеть всю тягомотину допроса.

Заметив, что хулиган очухался и уже собирался дать деру, пока Дональд отвернулся, Ирма с силой огрела его по голове сумочкой, мстя тем самым сразу за весь неудавшийся вечер.

— А вы опасная женщина, мисс… — обернувшись, Дональд восхищенно цокнул языком.

— Ирма. Для вас просто Ирма, — пробормотала та, тут же смутившись и спрятав руки за спину. — Которая очень устала и замерзла. Не продолжить ли наш разговор за чашечкой кофе?

— По окончании наших дел, — кивнул Дональд. — А для начала нам надо завершить их… и позаботиться об этой заблудшей душе, — он снова наклонился к потерпевшему и улыбнулся. — Наверняка, утром у него будет сильно болеть голова.

— А вы чересчур добры, мистер Трэвел, — сердито парировала Ирма. Покрутила в ладонях ручку сумочки, переступая с ноги на ногу, — ко всякому мусору.

— Тому, кто мечтал стать священником, пристала доброта. Пусть некоторые люди иной раз прежде стоят наказания, — Дональд слегка развел руками.

— Священнику? — Ирма выглядела разочарованной. И это настолько отчетливо было написано на ее лице, что Дональд снова улыбнулся.

— Не все мечты сбываются, мисс, — многозначительно подмигнул он расстроенной девушке. — Но к чашечке кофе после всех трудов это точно не относится!

_______________________________________________

* события серии "Черепашки, везде черепашки!" где автоматически управляемые мусоросборочные машины вместо мусора собирали по городу всех черепах в поисках черепашек-ниндзя

В свете новых событий «линять», причем по-быстрому, стало для Рика задачей номер один. Даже если Баку повезет легко и без пыли шлепнуть эту О’Нил (в чем парень почему-то сильно сомневался), где гарантия, что босс, получив наконец товар, не сочтет, что первая ошибка, допущенная помощником, должна стать последней? А уж тем более, станет из-за него связываться с загадочным Мстителем, чтоб его на месте вши съели? Ох, вряд ли, не такая уж крупная и важная персона для него Рик Гартман, чтобы возиться. Проще же избавиться от самого слабого звена, так? Рик зло сплюнул. Сам так и сказал. А значит, надеяться на него смерти подобно.

Он и не станет. Поднявшись на ноги, Рик подошел к двери, слегка приоткрыл ее, выглядывая в коридор. Прикрыл обратно. Вроде бы тихо, но… не исключено, что и кажется. На месте босса он бы точно приставил человека к проштрафившемуся подчиненному, чтобы не сумел смотаться. А Манкони ушлый тип и вовсе не так глуп, как казалось поначалу. Что ж, теперь он это знает.

К тому же бежать прямо сейчас (а остатков полученного на расходы бабла вполне хватит на билет… ну, скажем, до Нью-Джерси, где можно начать все сначала) — значит кинуть на съемной квартирке ту небольшую заначку, оставленную из полученной партии для себя… Не слишком ли жирно? На новом месте денежки понадобятся, и немало.

Рик отбросил в угол докуренный почти до фильтра бычок, нервно потянулся за следующей сигаретой. Вынул из кармана, слегка помятую, негромко выругался, щелкнув зажигалкой. И затушил, затянувшись лишь раз. Привычное, обычно успокаивавшее нервы занятие на этот раз раздражало еще сильнее. Дешевка, чтоб ее. Нет, надо линять, и прямо сейчас. Он жопой чует, что потом времени может и не быть. А так, глядишь, еще и получится заглянуть в хату, прихватить хоть что-нибудь. Опасно, но куш того стоит.

Осторожно прикрыв за собой дверь, Рик стрельнул взглядом по сторонам. Из комнатушки за углом падал приглушенный свет, доносились голоса. Скорее всего, Бакс с напарником снова в карты режутся. Парень проскользнул мимо, благо сторонние звуки заглушали и без того тихий шаг. Остановился за следующим поворотом, почти беззвучно выдохнул. До запасного выхода рукой подать, наверняка запертого — но для того у него и отмычка найдется.

— Далеко собрался? — на плечо опустилась тяжелая рука как раз в тот момент, когда Рик наконец сладил с дверью.

Парень нервно оглянулся, рука незаметно скользнула в карман. И, нащупав пистолет, тут же отпустила. Сто тысяч чертей, Рокер. Это не болтун Бакс, которому можно навешать на уши лапши, отвлечь. Несмотря на неказистый и даже туповатый вид, котелок у него варит. Да и за стенкой притихли, явно прислушиваясь.

— Проветриться, — Рик постарался принять как можно более беззаботный вид. Но не удержался — метнул затравленный взгляд в сторону двери. — Босс нынче лютует, не хотелось с ним пересекаться.

Последние слова он произнес виноватым тоном, почти извиняясь. Заросший почти до самых бровей Джон Рокерфедлер, для своих Рокер, недоверчиво нахмурился.

— Заслужил, поди? — он осклабился, ткнув пальцем в скулу подельника. Свежий синяк тут же отозвался резкой болью. — Босс не любит крыс.

— Какие крысы, Рок? — Рик выглядел обиженным. — Что, уж и отлить нельзя, не спросившись? Достала уже эта чертова дыра!

— Твоя правда, сосунок, — Рокер хмыкнул, зажал зубами соломинку, звучно хрустнул пальцами. Затем ухмыльнулся. — Ниче, это ненадолго.

— Есть дельце? — Рик повернулся к нему с искренней заинтересованностью. Любая возможность смотаться от недавних союзников могла оказаться на руку.

— Прищемить хвост джепам* — Рок зло сощурился. — А то приборзели слишком. Подфартит, так разживемся новой хатой. А заодно и тараканов узкоглазых числом поубавим.

— Везет! — протянул Рик, затем, видя, как здоровяк шарит по карманам в поисках зажигалки, протянул свою. — Прошвырнуться с вами, что ли, а то засиделся.

— А как же «стекло»? — непонимающе поднял кустистые брови Рок. — Босс сказывал, ты за ним вечером. А мы вот уже выдвигаемся.

— Так то вечером, — почти беззаботно махнул рукой Рик. — Успею поди. Много, что ли, этим косоглазым надо?

— Твоя правда, — Рок звучно хлопнул парня по плечу. — Ну, давай, коли не шутишь. Живче только, а то ждать не будем.

* * *

Леонардо быстро и почти беззвучно перепрыгивал с крыши на крышу, обходя район по периметру. То и дело замирал на краю, а то и спускался по перекрытиям ниже, присматриваясь. Ночные улицы были практически безлюдны, даже грабителей и проституток почти не наблюдалось. Тем внимательнее присматривался черепашка к немногочисленным прохожим, высматривая в них знакомые черты.

Незадолго до того, как разойтись в поисках жертвы, Шредер, явно неохотно, показал напарнику бумагу, происхождение которой пояснять отказался и к которой прилагалось слегка размытое, но довольно приличное фото. Впрочем, о криминальных связях Железной головы Леонардо знал давно и не придал этому значения. Главное — он теперь наверняка знал, как выглядел последний негодяй, покусившийся на Эйприл. И уж точно не упустит, если пути их пересекутся.

Про себя юный ниндзя очень надеялся, что найти малолетнего бандита повезет именно ему. Уговор уговором, а не сильно он надеялся, что Шредер, первым приметив жертву, пожелает ему докладываться. И даже явное численное превосходство противника ему, великому ниндзя, не указ.

Порыв бриза из порта донес до слуха приглушенные звуки… Леонардо даже не сразу понял, чего именно. Голоса? Крики? Проклятья? Звон стекла? Выстрелов? Черт знает, но явно что-то подозрительное. Доносились они явно не с того участка, что подлежал проверке, но Лео решил рискнуть. Кто мешает этому бандиту отличиться в стороне от логова? Мало ли, какие у него планы на вечер?

Секунду поколебавшись, Леонардо направился в сторону, откуда доносился подозрительный шум. И, довольно быстро добравшись до прибрежного, примыкавшего к порту района, понял, что не ошибся. Ну то есть сообразить, что источником шума стала стычка двух банд, сумел бы и простой обыватель. Да и рассмотреть мечущиеся в свете редких тусклых фонарей темные неясные силуэты было непросто. Однако внимательный взгляд Лео приметил среди них нужный. Рослый, крепкий, рыжеволосый. Почти все приметы сходятся. Держится, правда, чуть в стороне от остальных, но на случайного свидетеля явно не похож.

Рассмотреть черты лица незнакомца все еще было невозможно, но Лео решил положиться на интуицию. Да и время поджимало. Не сводя глаз с цели, он включил передатчик.

— Угол Двадцать первой и… — на миг Лео запнулся, припоминая название переулка, на который выходила улица, — и Бродсон, возле доков. Он здесь.

И, не дожидаясь ответа, спрыгнул на балкончик, намереваясь подобраться как можно ближе, не привлекая к себе внимания.

________________________

* джеп — презрительное название выходцев из Юго-Восточной Азии

«Он здесь», — и с чувством исполненного долга мутант отключился. Шредер был готов поклясться, что даже улыбался тот самодовольно. В кои-то веки сопляку повезло оказаться в нужное время и в нужном месте — что не скажешь про него. Чтобы добраться до доков, потребуется уйма времени, за которое ублюдок может уйти, быть подстреленным своими же или — что хуже всего — попасться под руку черепахе. И уж тот не упустит удобного случая, щенок, хотя и не имеет на то никакого права.

Мысли эти метались в сознании обрывками, неровными клочьями за время пути до доков. Проделанного в буквальном смысле бегом, тем же способом, что и до него Леонардо — по крышам зданий, лишь изредка спускаясь на землю. Шредер успел пожалеть, что транспортный модуль остался в ином районе, недалеко от логова Мясника. А значит… губы под маской дрогнули в недоброй ухмылке — надо нанести дружественный визит. Не в одиночку. Сразу же после окончания дела. Лишь бы успеть.

Нужный район открылся неожиданно — но был ожидаемо пуст, виднелись лишь следы недавнего боя: разбитые двери, выщербленные стены, пламя в проломах витрин местных забегаловок и лавчонок. Само побоище, видимо, сместилось вглубь порта, со всеми его участниками. И черепахой…

Сдавленно зарычав, Шредер стремительно пересек пустынную в этот час улочку, приметив в отдалении, за углом неуклюжей громадины какого-то склада или барака, темную фигуру. Тот ли это, кто нужен, или нет — узнать он успеет потом, приблизившись. Главное не упускать из виду.

Увлеченный погоней, Шредер не заметил следующих за ним на почтительном расстоянии нескольких подозрительных личностей. Те, напротив, не спешили углубиться в незнакомый квартал, ожидая приказа вожака. Тот, проводив взглядом рослую фигуру преследуемого, знаком приказал своим людям рассредоточиться. Ничего более — но те уже были заранее посвящены в план операции и бесшумно рассыпались по району порта, пользуясь любыми доступными укрытиями.

* * *

Тем временем тот, за кем шла двойная охота, как раз малость отвлекся. Путь до доков показался Рику точно таким же бесконечным, как и Шредеру. Не раз и не два он порывался отстать по какой-либо банальной причине: закурить там или шнурок подтянуть. Но всякий раз, как нарочно, рядом оказывался кто-то из подельников и чаще других Рокер.

Рик твердо уверился, что тот в чем-то его заподозрил, и волей-неволей вынужден был вести себя непринужденно, лишь изредка нервно стреляя взглядом то в одну, то в другую сторону. Дом, надежное укрытие (пусть и на время) вместе с заначкой отдалялись все больше и больше, и все четче вставал вопрос: а стоит ли игра свеч? Не дороже ли шкура и сама жизнь любых бабок и товара? И лишь жадность, и ставшая причиной многих его неприятностей, не давала отступиться. Черт возьми, даром, что ли, он горбатился с этим «стеклом», чтобы кинуть просто так, кому-то в подарок? Нет, он успеет, вот только начнется заварушка, и тогда…

А потом он мало-помалу втянулся. То ли эта ветка китайской банды оказалась не слишком серьезной, то ли их отряду подфартило наткнуться лишь на малую их часть — черт его знает. Не это важно. Главное — им не оказали достойного сопротивления, что лишний раз подогревало азарт и мстительную радость. Патроны у большинства участников обеих сторон быстро закончились, впрочем, и вылазка, пусть и имевшая грозное название «Ликвидация», преследовала скорее цель устрашения противника и вытеснения с облюбованной территории — и сражение перешло в рукопашную.

Но Рик был не против, отнюдь. В каждый удар вкладывал он злость… нет, не только на хлипких азиатов, не в добрый час вставших на их пути — на суку-судьбу в целом. На подозрительного босса, из-за которого придется бросать нажитое; на сволочную девку, с которой все началось; на бестолковых приятелей, что так легко дали себя шлепнуть — но особенно на этого гада-мстителя. Вот кого Рик отделал по первое число, попадись тот ему сейчас…

Очередной противник не стал уклоняться от удара — напротив, вписался в него и крепко приложил парня головой в нос. Рик зло зашипел, попятившись, — и только на втором шаге понял… это был не его противник. Вовсе не один из этих дерьмовых китайцев, а… не пойми что. Зеленое вроде бы даже.

Рик едва не шарахнулся прочь, но вовремя спохватился. Еще он ряженых не шугался.

— Если думаешь, что борзый — значит, крутой, — начал он с вызовом, — то нехило ошибся. Меня не испугаешь этим прикидом.

— И правильно, — отозвался кто-то низким голосом с противоположной стороны. — Его и не надо бояться. Надо — меня.

Рик стремительно обернулся — и почти физически ощутил, как стремительно опадает горячая волна в груди. Этого парня он видел, определенно, впервые, но по тому, как тот уставился на Рика — готовым испепелить, разорвать на части взглядом, — было ясно, что чужак-то его знает. Странное одеяние его даже не вызывало, как в случае с зеленым чудиком, желания прикольнуться: острые шипы на конечностях противника выглядели совсем не смешно, а точнее — даже жутковато.

Попал! А ведь как чуял, что надо уносить ноги. Рик затравленно оглянулся вправо, влево в поисках лазейки, но взгляд, как нарочно, натыкался лишь на глухие стены. Он попятился, нащупав пистолет, позабыв в панике, что тот давно не заряжен.

И уж подавно этого не знал Леонардо. Нахмурившись, он резко подался вперед и ударил противника по руке мечом. Плашмя, лишь чтобы выбить оружие. И уж явно не в полную силу — отчего же тогда тот с воплем покатился по асфальту, прижимая к груди руку?

Шредер бросил на Леонардо уничтожающий взгляд, всего один — время поджимало — и метнулся следом. Но уже напрасно: отвлекший внимание Рик перекатился по земле к ближайшему мусорному баку. А за ним — вот удача! — открылся и кривой закоулок, ведущий меж лабазами на соседнюю площадку, где орудовали его подельники. Рик уже не думал о возможной опасности от них — что она в сравнении с реальной, которая едва не пришпилила его к земле во время обманного маневра?

Рик подхватился на ноги и бросился в намеченную сторону. Нещадно чадящая лавчонка какого-то китайского недоросля показалась ему путеводным огнем. Лишь бы добраться, туда, к своим, — и он спасен. А остальное уже потом, после. Дыхание надсадно вырывалось из горла — давненько не приходилось ему так бегать. Ноги казались чужими — но и братва так близко!

Видя, что цель пытается уйти, Леонардо хлопнул себя руками по поясу — но, как нарочно, ни одного сюрикена при нем не было. Собираться пришлось в спешке, и много полезных мелочей оказалось забыто. Он метнул веревку с крюком, но не слишком удачно: она лишь хлестнула Рика по плечам. Тот споткнулся, но довольно быстро выровнял шаг.

Крякнув от досады — и от необходимости столь бездарно применять славное оружие, — Лео метнул в сторону убегающего один из парных мечей. Оружие было не слишком подходящим для такого использования, однако он все же попал: свистнув, меч полоснул беглеца по ногам. Ругнувшись, тот растянулся на полу, попытался встать, но тут же споткнулся. Одна из ног подгибалась, отказываясь повиноваться. С усилием Рик все же поднялся, но Леонардо в два прыжка оказался рядом, не церемонясь, схватил его за шею и приложил лбом об асфальт.

— Неординарное применение меча, черепаха, — бросил Шредер, оттолкнув его в сторону. — Но мне даже нравится.

— Это можно считать комплиментом? — фыркнул Лео, наклонился и поднял клинок. Брезгливо сморщил губы при виде царапины, полученной о бетонную поверхность, но ничего не сказал.

— Перетопчешься! — ниндзя даже не обернулся. Все его внимание было сосредоточено на последнем из обидчиков Эйприл. Ухватив того за горло, Шредер заставил его подняться сначала на ноги, затем, сдавив стальными пальцами шею и еще чуть двинув предплечьем, — на цыпочки. Лицо парня покраснело, но он все же пытался сопротивляться — пнул агрессора в колено, болезненно поморщившись. Тот лишь усмехнулся.

— А вот теперь поговорим по-настоящему, — и нанес ответный удар, пока что несильный, ребром ладони, сминая жертве нос.

Тот хрипло охнул, рука машинально метнулась к лицу, поврежденной его части, вторая же незаметно извлекла нож из потаенных ножен у пояса. Прикрытые курткой, они остались незамеченными — и когда Шредер брезгливо отстранился от крови, капающей из носа жертвы ему на руку, и чуть ослабил схватку — Рик перехватил рукоять и одним движением ударил… куда получилось, в глазах уже темнело от удушья, и он четко не видел, куда попал.

— Ах ты, мразь, — от неожиданности Шредер даже выпустил его. Удар пришелся вскользь и лишь оцарапал запястье в районе стыка стальных пластин защиты. — Еще кусаешься?

Он пнул парня, но тот на удивление ловко увернулся, один раз, затем второй, когда Шредер наотмашь ударил его наладонником по лицу. Острые шипы лишь коснулись щеки, оставляя кровоточащую борозду.

Очередной удар пришлось остановить, пусть и весьма неохотно: позабытый им Леонардо вновь сгреб парня за шею, зайдя сзади, и с силой ткнул лицом в землю. Раз, затем другой, отбивая охоту сопротивляться. Оно понятно, всякая тварь жить хочет, но сейчас Леонардо старался про это забыть. Лишь бы не сплоховать вновь, не упустить. Этот — и есть главный виновник всей беды с Эйприл, именно из-за него она попала в больницу и лишь чудом выжила. Он не стоит жалости.

Леонардо сжал зубы и добавил скорчившемуся парню еще и ногой. Потом еще раз…

— Эй, охолони, — перед лицом мелькнули лезвия тэкко-каги, немного отрезвляя. Однако Лео машинально, не глядя перехватил руку Шредера, после чего тот, нахмурившись, с силой оттолкнул его прочь.

— Не забывайся, сопляк, — рыкнул он. — Этот ублюдок мой. Помнишь, о чем мы договорились?

Леонардо ответил ему таким же мрачным взглядом.

— Именно насчет него — ни о чем, — черепашка тяжело выдохнул, встряхнул головой, удивляясь себе, — и отступил на шаг. — Впрочем, дело твое. Но я тоже участвую в ликвидации, не забывай.

— Тебя забудешь… — буркнул ниндзя. — Давай следи за остальными, — он кивнул в сторону проема, за которым звучали чужие голоса, громче, чем совсем недавно. — А я займусь недомерком. Не боись, и тебе оставлю.

Затем рывком развернулся к Рику, что пользуясь их стычкой, успел отползти на несколько шагов, приподняться на четвереньки и даже дотянуться до ножа, — и тот невольно вжал голову в плечи. Однако ответил оскалом на оскал.

— Так на чем мы остановились? — многозначительно хрустнув пальцами, Шредер направился к нему. — Кто у нас и кого не боится?

Леонардо оглянулся к выходу на освещенную площадку, вновь приготовив оружие. Главная опасность исходила оттуда, однако черепашка зорко поглядывал и в другие стороны, даже туда, откуда они пришли. Может, поэтому он и заметил первый мелькнувшие на фоне темного неба еще более непроглядные фигуры.

Мелькнули и пропали, ровно как и не было, даже не попытавшись напасть. Леонардо настороженно покосился в противоположную сторону — но нет, пока там было тихо. Точнее, скорее даже громко — эхо донесло до него хлопок, то ли лопнувшей шины, то ли очередного выстрела. Однако сюда пока никто не заглядывал, а вот странные тени вызывали подозрения. Покосившись на Шредера и его жертву — кажется, та была еще жива, — Леонардо решил проверить.

Повинуясь инстинкту и выучке Сплинтера, он двинулся вдоль стены, почти вплотную прижимаясь к ней панцирем, и оттого вновь возникшие в проеме пришельцы его не заметили. Сам же Лео рассмотрел их почти отчетливо — насколько, конечно же, это было возможно в темноте закоулка. А особенно четко — блеснувшую на миг в руках одного из них сталь огнестрельного оружия. Нацеленного прямо в спину его невольного напарника.

Что это было за оружие и кто были те типы — соратники пойманного ими парня или какие-то другие, — Лео задумываться не стал. Да и времени на это не было. Одним быстрым движением спрятав меч в ножны, он кубарем перекатился по грязному асфальту, врезавшись в ноги Шредеру. Тот не удержал равновесия и, в свою очередь, рухнул на колени, выпустив уже изрядно израненного Рика.

Впрочем, большинство ран и ушибов были пока не слишком серьезными — не считая отсеченного уха и гула в голове после очередного удара по затылку. Но они не помешали несостоявшейся жертве довольно шустро подтянуть ноги и отпрянуть прочь. Зло сверкнув глазами, Рик все же сдержался, хотя нож был совсем близко. Ну нет, он не самоубийца — в одиночку связываться с этим психом… взгляд невольно метнулся в сторону второго нападавшего… с двумя психами. Добраться до своих — и уж тогда поговорить по-свойски! Особенно если прибыло обещанное Роком подкрепление.

Приподнявшись, Шредер замахнулся на непрошенного помощника — вечно от него одни неприятности. Вместо ответа Леонардо кивнул в сторону примеченного противника и отскочил, когда очередная пуля, взвизгнув, отрикошетила в сторону. Ударившись о выщербленную кладку склада в том месте, где только что был Шредер. В значительном расстоянии от черепахи.

Заметив, что они обнаружены, стрелявшие поспешили скрыться, но и мгновения было достаточно. Шредер успел рассмотреть одного из них. На таком расстоянии, да при обманчивом свете трудно говорить наверняка, но он показался подозрительно похожим на того типа, которого он буквально за ухо привел к Мяснику. А это значит…

Шредер недобро сузил глаза. Вот оно что! Так называемому союзнику нужна не только черепаха, но и он сам. Устранить непрошенную помеху и жить спокойно… Слишком жирно тебе будет, приятель.

Припав к земле и сколь можно укрывшись за мусорным баком, что в спешном бегстве опрокинул Рик, ниндзя слегка приподнял голову и огляделся. Раз Мясник охотится за ними обоими, значит, и его люди пасутся не только здесь, но и где-то еще, чтоб уж наверняка. Чтобы двух зайцев одним ударом. Но еще вернее они не получат ни одного из них. Только лишние проблемы.

Он стрельнул взглядом на козырек невысокого склада, затем снова на угол. Так, люди Мясника чаще всего в виде укрытий используют авто, а также… запасные входы.

И один из них обнаружился как раз невдалеке от места, куда исчез беглец. Шредер был готов поклясться, что когда они только попали сюда, эта дверь была плотно закрыта. Да и сейчас оказалась прикрытой почти плотно. Лишь привычное к полумраку зрение ниндзя вкупе с изрядным везением позволило заметить в щели — пара дюймов, не более, — подозрительное движение. И на этот раз ближе к нему оказался Леонардо.

Решение пришло само собой, ранее разумного осознания. Шредер подхватил почти пустой бак и швырнул в спину непрошенному напарнику, с такой силой, что тот буквально кубарем перекатился через собственный панцирь. Оборванная на полуслове реплика завершилась возмущенным воплем — надо думать, не только и не столько от неожиданного маневра, сколько от попавшего по голове металлического края бака. Ничего, жизнь дороже целостности шкуры. Если, конечно, есть время рассуждать.

— Какого панци… — Леонардо осекся, увидев, как Шредер так же мгновенно сорвался с места, на котором стоял. И очень вовремя: взвизгнув, от стены, где он только что стоял, отрикошетила пуля. А в месте, где ранее был Леонардо, валялось что-то похожее на… черепашка удивленно округлил глаза… метательный дротик. Направленный, к удивлению Лео, совсем с другой стороны, не оттуда, где по его расчетам, залегли их враги.

— В расчете, — усмехнулся Шредер, поднимаясь на ноги. Еще одно, почти неуловимое движение — и он распахнул дверь, одновременно нанося удар наладонными когтями тому, кто за ней укрывался. Тот лишь успел сдавленно охнуть, после чего мешком осел под ноги ниндзя.

Но большего сделать он уже не успел. За спиной Леонардо что-то грохнуло, и он поспешно отпрыгнул ближе к Шредеру, держа мечи наготове. Поднятый ими шум было сложно проигнорировать, и теперь проход перегородили сразу несколько молодчиков разбойного типа. За спиной одного из них Леонардо, кажется, рассмотрел глумливо ухмыляющегося Рика. А может, и показалось. Огнестрельного оружия Лео при них не приметил… но оно явно было у тех, что остались с противоположной стороны. Судорожно выдохнув, он сжал в руках рукояти верного оружия, бросив короткий взгляд на Шредера.

— Мститель! — заорал кто-то дурным голосом, и непонятно, чего больше было в нем — злобной радости или страха. — Да не один, а сразу двое… охренеть!

— Похоже, мы обретаем известность, — мрачно пошутил Леонардо.

— Это ненадолго, — не менее «оптимистично» заверил его Шредер.

Что имел в виду Шредер этой весьма двусмысленной репликой, Леонардо не знал — да, честно говоря, и знать не хотел. Самым разумным в их положении… он нервно оглянулся в темноту за спиной, пока что молчавшую, но в любой момент готовую огрызнуться выстрелами, — было бы тактическое отступление. На что прозрачно намекнул напарнику, толкнув локтем, глазами же указав налево, где крыша лабаза была хоть немного, но пониже. Да и, в крайнем-то случае, можно было воспользоваться лазейкой, где недавно укрывался их недруг. Шредер же прикончил его, а значит, дорога чиста… или же нет?

Если бы все шло по уму… Леонардо раздосадованно фыркнул. Он-то еще считал упрямцем Рафаэля! Да в сравнении с некоторыми, не будем указывать пальцем, он просто покладистая овечка… ну, бывает иногда. Во всяком случае, Шредер и не подумал воспользоваться временным замешательством противника для отступления — более того, он, кажется, и не обратил внимания на Леонардо. Лишь зло зыркнул на упущенную жертву, что благоразумно не спешила приближаться, укрываясь за спинами подельников. Впрочем, на месте парня Лео тоже дал бы деру, не задумываясь, если только… юный ниндзя ощутил холод под панцирем, когда его неожиданно осенило… если только это ожидание не предвещало неприятностей уже им.

* * *

— Это и есть твой хваленый мститель? — Рок ткнул пальцем в сторону замершей на месте парочки. — Знаешь, я как-то даже разочарован в них. Мороженые какие-то. Нет бы драпать — живы бы остались.

— Ну так твое же счастье. — сипло отозвался Рик, поморщился, касаясь обкромсанного уха. Кровь не переставала течь, и боль резкой пульсацией сжимала виски, отдаваясь дурнотой в подреберье. В горячке боя Рик не заметил этого, а сейчас… сейчас залег бы на дно, хотя бы чтобы зализать раны. Щас, как же, отпустят… Ладно бы хоть пособили с этими бешеными. — Мочи их.

— Нет уж, — Рок осклабился. — Это ты, Котекс, вляпался в дерьмо. Тебе и разгребать. Да поживее, копы в любой момент нагрянут. Но не ссы, — он, ухмыльнувшись, хлопнул струхнувшего парня по плечу, — пособим. Парни, — Рок лениво двинул рукой, — взять этих субчиков.

Те понимающе переглянулись, толкнув друг друга локтями, и шагнули вперед. Значительное численное преимущество придавало им уверенности, даже без огнестрельного оружия, тем более, Рок шумнул, скоро подоспеет подмога. Район будет их, без шума и пыли… и без этой хлипкой помехи, что пылью скоро станет!

* * *

Шредер заметил и правильно понял их неначатое движение еще до того, как амбалы двинулись с места. И кровожадно сощурился, занимая позицию у приоткрытой двери, оставив ее за спиной. Нет, бегать от таких — слишком много чести. Судя по всему, пушек у врага не было — лишь тупая звериная сила да холодное оружие. А ширина закоулка была удобнее как раз для них двоих — со всех сторон не окружить. Если только…

Он зло выругался, отпрянув в сторону двери, едва заслышав жужжание. Напарник-черепаха негромко охнул и схватился за предплечье левой рукой. Похоже, в очередной раз отхватив предназначенную ему, Шредеру, пулю.

— Давай сюда, — прошипел ниндзя и рывком подтащил Леонардо ближе. — Черт, чтоб еще раз связался с такой рохлей…

— На себя посмотри! — огрызнулся Лео. Не глядя сорвал налокотник и, располосовав, затянул рану. — Нет бы давно мотать отсюда.

— И бросить то, зачем мы здесь? Валяй! — разозленный Шредер с силой толкнул его в укрытую панцирем спину. — Заодно и отвлечешь этих уродов! Хоть какой-то с тебя прок!

Леонардо неловко растянулся, не удержав равновесия, и выронил оружие. Едва успел подняться на колено, как на него навалились сразу двое. Один ткнул шипастым кастетом прямо в свежую рану, другой ударил дубинкой по голове. Леонардо зарычал, припал к земле и, схватив ближайшего чуть ниже колен, с силой дернул, так что тот заорал, приложившись головой об асфальт. И, оттолкнувшись от него, обеими ногами врезал в живот второму. Тот, правда, успел зацепить его по голени ножом… или уже не он? Неважно. Леонардо поднялся и, подхватив мечи, бросился в гущу схватки.

Она вновь свела недавних напарников спина к спине: все же нападавших было намного больше. И каждый считал своим долгом дотянуться если не до Шредера, то до Леонардо. До последнего, пожалуй, даже больше. Уж чем он им так не угодил, Лео так и не понял, однако пришлось изрядно повозиться, чтобы обезвредить самых назойливых, не калеча слишком уж сильно. Впрочем, уже на втором десятке он плюнул и на это. Уцелеть бы самому. Уворачиваться удавалось далеко не всякий раз, несмотря даже на навыки ниндзюцу. Прикрыть спину, в отличие от их рейдов с братьями, на сей раз было некому.

За это время Шредер заметно отдалился от него. Он-то точно не боялся запачкаться и бил на поражение всякого, до кого удавалось дотянуться. Руки его по локоть были в чужой крови и обрывках одежды, свисавших с шипов доспехов. Была ли там и его собственная… Леонардо сильно сомневался.

Сжав зубы, он пнул в живот очередного, на этот раз довольно рослого и кряжистого противника. И, запрыгнув ему на спину, дотянулся-таки до козырька крыши. С усилием подтянулся, втаскивая себя наверх… и тут голень чуть пониже колена пронзила боль, едва не заставившая отпустить пальцы.

Перед глазами почернело, однако Леонардо успел забраться на кровлю. Несколько секунд лежал на ней, пытаясь отдышаться, затем осторожно приподнялся. Так и есть: таинственные стрелки, потеряв мишень в сутолоке, выследили-таки его. Одна радость: не дротик, невесть чем начиненный…

Скрипнув зубами, Леонардо попытался подняться и тут же был наказан за это новым приступом боли. Нога подогнулась, и он рухнул на колени, а над головой снова вжикнула пуля.

— Нормально, — пробормотал Лео самому себе. — И куда теперь дальше?

* * *

Рик долгое время нервно косился то на подельников, то на едва различимый силуэт клятого мстителя. Он продвигался вперед с угрожающей скоростью, направляясь к конкретной цели. Парень невольно поежился. Черт, ну хоть какую-нибудь сраную пушку! Что теперь, стоять и ждать, пока его прирежут?

— И это твой план, Рок? — не выдержал он. — Проще сразу утопиться.

— Проще, — тот зловеще ухмыльнулся, поймав взглядом приближающуюся группку своих людей. Обещанное подкрепление запоздало, и пусть даже здесь не все — остальные отправлены загнать обратно в нору конкурентов, хватит и имеющихся. Ожидание окупит себя в краткий срок. — Но тогда пропустишь самое интересное.

— Что это? — тут же заинтересовался Рик, протянув руку к неизвестному ему оружию. Ему-то, по малолетству, доверяли лишь мелкокалиберное, типа пистолета или обреза, это же явно было… гранатомет или что-то наподобие. Такого он даже не видел вживую, не то что держать в руках.

— Наш ответ этому говнюку, — Рок грубо ударил Рика по ладони. — Лапы прочь, игрушка не для сопливых. Смотри и учись.

Тот сердито фыркнул и, пользуясь случаем, отошел на шаг в сторону. Кто знает, сработает или нет эта затея. Лучше уж держаться подальше.

— Куда? — ловко укрыв грозное оружие за плечом, поймал его за шиворот Рок. — Напакостил — и в кусты?

Он рывком подтащил парня ближе, так что тот едва не упал, споткнувшись.

— Что за шутки? — оскалился Рик, перехватывая широкое запястье мужчины, силясь оттолкнуть его. Взгляд же против воли срывался в сторону врага. Черт, он же совсем близко. Перепуганному парню казалось даже, что у того светятся глаза.

— Пособишь, — Рок толкнул его в спину, заставляя-таки оступиться, и заорал во все горло, перекрикивая лязг стали: — Эй, придурок! Не его ищешь?

Вместо ответа Шредер свернул шею еще одному из банды и только тогда оглянулся. И замер на месте, не завершив движения: слишком уж неожиданным было увиденное.

Развернувшись так, чтобы «бонус» временно был скрыт от врага, Рок сгреб Рика за волосы, заставляя откинуть голову и открыть горло.

— Тогда советую поспешить. Если, конечно, тебе не нужна только его башка, без тела.

* * *

Передвигаться обычным способом было трудно, но возможно. Однако так он точно не догонит Шредера. И Леонардо нашел другой. Оттолкнувшись здоровой ногой от кровли, он спрятал голову и, сколько мог, подобрал конечности под панцирь. И кубарем покатился в ту сторону, куда, насколько помнил, направлялся Шредер.

От непривычного способа передвижения закружилась голова, а содержимое желудка подступило к горлу. Мысленно Лео похвалил себя за то, что почти не ужинал сегодня, а потом зашипел, когда зацепил-таки раненой рукой за какой-то выступ.

Движение замедлилось. Первыми Леонардо вытащил руки, притормаживая, чтобы не клюнуть носом, затем голову — убедиться, что не ошибся с направлением. И уж только потом, напоследок, ноги. Раненую конечность вновь прострелило болью, аж до холодного пота. Но черепашка сжал зубы и выпрямился, зорко вглядываясь вниз.

Похоже, преследователи его потеряли… по крайней мере, он посмел на это понадеяться. Оглянулся на всякий случай назад, но очень кратко. Происходящее внизу ему не очень нравилось… точнее сказать, не нравилось совсем, хотя Лео пока и не понимал, чем именно…

Ровно до того момента, когда на здоровенного бандита, державшего за шкирку того парня, за которым они гнались, не бросился Шредер. Почти наверняка не видя оружия, которое тот прятал за спиной… и которое довольно-таки резво выхватил, отталкивая пинком напарника и целясь во врага.

Лео точно знал, что не успеет — пусть и находился он почти над противниками, высота тоже расстояние. И преодолеть ее тоже нужно время. Знал, что не дотянется, что не сможет помочь — но даже не замедлил движения. Забыв обо всем, он напружинил ноги и, собрав все силы, прыгнул, на ходу выхватывая меч.

Как и следовало ожидать, раненая нога подвела его, и по оружию, перерубить которое целился Леонардо, попасть не удалось. Под удар попала рука державшего его громилы. Острое лезвие отсекло ладонь легко, словно та была сделана из воска. Черепашка не успел даже осознать произошедшего, сморщиться, когда на руки ему брызнула кровь… чужая кровь, вновь пролитая им. Сгруппировавшись в приседе, он перекатился через панцирь и, перехватив оружие в районе дула, пинком отбросил в сторону. Но противник все же успел нажать на спусковой крючок, и оно выстрелило.

Последнее, что запомнил Леонардо, — со свистом вылетевший из ствола оружия снаряд. Черепашка успел отпихнуть раненого громилу, перехватить падавшее оружие… но не остановить выстрел. Тот поменял траекторию, но не направление. Леонардо обреченно проследил за ним взглядом, про себя еще надеясь, что Шредер увидит и успеет увернуться… и вроде бы так и было: снаряд врезался в нависающий край кровли, на солидном расстоянии от них всех… что же тогда так резко ударило в грудь, разом выбив из нее весь воздух, и погасило и без того тусклый вечер?

* * *

— Вставай, сопляк! — грубый толчок в бок привел Леонардо в чувство. Подняв голову, он не сразу понял, где находится и куда подевались братья. Черепашка пошевелился, задев рукой что-то жесткое и острое, и приподнялся на локтях, глядя снизу вверх на того, кто его потревожил.

Острый взгляд в прорези изрядно закопченной маски и такого же шлема… Рука Леонардо машинально дернулась в поисках оружия, и лишь на вторую секунду он вспомнил, что Шредера вообще-то не стоит опасаться. Краем глаза черепашка уловил еще один тычок и, увернувшись, перехватил ладонью руку Шредера. Взгляд встревоженно метнулся по стенам, не найдя, впрочем, никого из врагов. Лишь дымящийся мусор у дальнего лабаза да просевшую крышу.

— Очухался… Ну, наконец-то. Они уже сочли тебя дохлым и успели смотаться, — освободив руку и отвернувшись, Шредер направился в сторону выхода на освещенную площадку. — Нет времени разлеживаться. Эти ублюдки не станут ждать, пока ты раскачаешься. И я тоже.

Леонардо тяжело выдохнул и медленно, осторожно поднялся на ноги, одновременно оценивая собственное состояние. Видимо, в момент разрыва гранаты — или чем там еще стреляет та штука? — его приложило головой обо что-то твердое. О ту же стену, например. Лео криво усмехнулся. Вечно ж ему везет, не то что Шредеру. Впрочем, того, наверно, защитил шлем… а ему самому надо быть повнимательнее.

— Ты долго еще? — раздраженно поинтересовался Шредер, оборачиваясь. — Или предпочтешь дожидаться копов?

Леонардо невольно прислушался. Откуда-то со стороны города и правда долетало завывание сирены, но вот полиции ли и направлялась ли она сюда, понять было невозможно. Дожидаться и проверять… Леонардо весело ухмыльнулся. Как бы сказал Рафаэль, какого панциря…

Тем временем Шредер пересек освещенный немногочисленными фонарями пятачок открытого пространства. Лео последовал за ним, стараясь поменьше хромать. И без того ниндзя сердито на него оглядывался, не сбавляя хода.

Достигнув очередного лабаза, Леонардо без лишних слов подтянулся на руках, стараясь отталкиваться лишь здоровой конечностью. В лицо повеяло свежим бризом, однако черепашка решительно повернулся спиной к морю, осматривая недавнее поле боя. Сполохи затухающего пламени, а еще больше — дым от них — заметно затрудняли видимость.

— Ну? — когда Шредер успел вскарабкаться следом, Леонардо заметить не успел. Он молча ткнул в сторону, где было заметно какое-то движение, впрочем, достаточно далеко, чтобы рассчитывать догнать пешим ходом. Особенно… Леонардо скрипнул зубами, зло глянув на пострадавшую конечность.

— Где-то здесь должна быть техника, — предложил он. — Погрузчики или…

— Понял, — Шредер огляделся в поисках нужного и, не найдя ничего, ловко спрыгнул вниз, направляясь к одному из лабазов. Пройдя ко входу, он начал возиться с замком. Тот упрямо не желал поддаваться. Леонардо, подоспевший чуть позже, молча протянул крюк. Не бог весть какая отмычка, но все же.

— У меня есть идея получше, — выхватив из ножен меч, Шредер сбил замок вместе с проушинами. Затем не глядя сунул оружие обратно хозяину и зашел внутрь, оглядываясь.

Множество коробок и ящиков непонятного назначения не привлекли его внимания — но только не стоявший в углу погрузчик (как потом понял Лео, у каждой из мелких фирмешек были свои склады и техника, хранимая на самом крупном из них). В небольшой кабине было тесновато, но уместились все же оба. Черепашке, правда, пришлось пристроиться за сиденьем.

Зарычав, транспорт двинулся с места. Фары Леонардо предусмотрительно решил не включать, дабы не спугнуть врага. Но, поравнявшись с маленькой группкой — все, что остались от нападавших — Шредер, напротив, включил дальний свет, ослепляя врагов. И выжал педаль газа на полную.

Те шарахнулись в стороны от обезумевшего, как им показалось, погрузчика. Кое-кому удалось даже укрыться, впрочем, напарникам был нужен лишь один из них. Как раз тот, кто не попадался на глаза. С визгом скрипнув шинами, машина развернулась, и Леонардо опасно высунулся наружу, высматривая беглеца.

* * *

Рик бежал. Нет, конечно, в полной мере назвать бегом не слишком быстрый шаг, припадающий на одну ногу, было бы, конечно, неправильно. Но для него, впавшего в панику при новом появлении мстителей по его душу, это было полноценное бегство. Парень уже почти не чувствовал ног, дыхание со свистом вырывалось из груди, а сердце, казалось, готово было проломить ее. Рик не оглядывался по сторонам и, уж подавно, не смотрел назад. Подельники отвлекут врага хоть на немного, а уж он использует это, чтобы найти какое-нибудь укрытие. Хотя бы жалкий мусорный бак, чтобы отсидеться там. Сейчас он был готов и на это — лишь бы подальше от ожившего кошмара.

Рычание мотора за спиной стало громче, и Рик подавил желание обернуться. Он уже видел перед собой цель — здание маяка. Там эти ублюдки не должны его достать. Слишком высоко. О том, как он сам заберется туда, Рик пока не думал. Успеет, когда доберется до места. Клятая нога вот-вот готова была подвести его. Еще несколько шагов, и…

На шее затянулась удавка, и Рик машинально вцепился в нее, останавливаясь. Рывок бросил его на колени, затем на спину. Рев мотора стал оглушительным, яркий свет выбил из глаз слезы. Зажмурившись, Рик заслонил рукой лицо и не думая, повинуясь инстинктам, откатился в сторону. Громадина автомобиля пронеслась совсем рядом, обдав его ветром и пылью, резко остановилась…

— Ну что, щенок, вот и свиделись! — Шредер спрыгнул на землю прямо перед ним. Перехватил петлю из веревочной лестницы, на ходу свитую Леонардо, и дернул еще раз, ухмыльнулся, глядя, как хватает воздух его жертва, как скребет пальцами веревку.

А что, если еще чуть-чуть?.. Нет, рано. Задохнется, и вся недолга. Ублюдок заслужил казни гораздо более мучительной. Подойдя ближе, Шредер распутал веревку и попробовал пальцем острие крюка. Должен выдержать.

Рик с хрипом приподнялся на локтях. Дыхание жгло грудную клетку, не просачиваясь глубже, пальцы были ватными. Ненавистный мучитель казался лишь черным контуром на багровом фоне. Ладонь слепо пошарила вокруг, скорее инстинктивно, чем осознанно. Сомкнулась на крупном осколке бутылки. Незаметно подтащила ближе…

Тем временем Леонардо подошел ближе, но остановился чуть поодаль, щурясь на происходящее. Не забывая при этом зорко оглядываться по сторонам. Но пока было тихо. Остатки банды Рика, деморализованные серьезной травмой вожака, рассеялись во мраке. Навряд ли они снова решатся напасть… но предугадать невозможно. Губы Лео тронула мрачная усмешка. Что ж, пусть попробуют. Вой полицейской сирены доносился теперь еле слышно, однако черепашка нет-нет да нервно поглядывал в ту сторону.

— Давай живее, — бросил он Шредеру, доставая из ножен за спиной меч, прокрутил его в ладони, ловя отблеск от фары. — Не ровен час, и правда копы нагрянут.

— Боишься — так и скажи, — усмехнулся тот, наклонился, заглядывая в расширенные глаза пленника. — Появятся — свистни. А мы поиграем еще, — Шредер рывком поставил на колени Рика, одним движением располосовал куртку…

— Сволочь, — прошипел тот, хлюпнув разбитым носом. — Новая же совсем была.

— А шкуру, значит, не жалко? — переспросил Шредер нарочито спокойным, почти участливым тоном. — Ладно, займемся тогда ей.

Он резким движением распахнул полы потерзанной одежды и всадил крюк в грудь пленника, стараясь поддеть под ребра. Увы, заточка и угол позволили лишь глубоко войти в мышцы. Рик шумно вдохнул и замер, всматриваясь куда-то в темноту за его спиной. А может, на физиономию черепахи засмотрелся. Шредер криво усмехнулся. Последнее, что увидит этот урод… Просто замечательно.

— Нравится? — прошипел он в лицо жертве, подтаскивая ближе и ладонью глубже загоняя крюк. Свободной же рукой метнул веревку, ловко подцепив «вилку» погрузчика.

— Поднимай! — скомандовал он, оглянувшись через плечо на Леонардо.

Тот довольно быстро понял, что именно задумал Шредер, и, скривившись, мотнул головой.

— Твоя идея — твое решение, — лаконично пояснил он, не двигаясь с места.

— Слабак! — Шредер повернулся было, чтобы и правда проделать все самому… но тут полудохлая и, кажется, уже не способная на сопротивление жертва неожиданно ожила. И вонзила что-то острое ему в бок.

В последний момент, почувствовав неладное, Шредер успел дернуться в сторону — и осколок бутылки впился неглубоко. Зарычав, перехватил пленника за шею. Тот улыбнулся ему побелевшими губами: в отличие от мучителя, он-то видел, как из-за угла дальнего склада появилась размытая тень. И, поколебавшись, прицелилась не в отвлекшуюся зеленую образину (что тоже было бы неплохо, но чуть позже), а в шипастого громилу, что чуть не прикончил его самого.

— Сдохни, сволочь, — Шредер с силой стиснул его горло, Рик же, с трудом подняв руку, из последних сил вцепился в его предплечье. Чтоб на этот раз не увернулся, гад. Подыхать, так с музыкой.

— Ну нет, — Рик ухватился за предплечье врага и второй рукой. — Только вместе с тобой, приятель.

И в этот момент Леонардо заметил чужака. Как нарочно, он оказался как раз между и не успевал дотянуться ни до врага, ни до напарника. Не успевал ничего, кроме…

— Шредер! — заорал он что было силы, наплевав и на сдержанность, и на осторожность. Так, что даже стрелок на мгновение замешкался, оглянувшись на него.

Оглянулся и Шредер. Вот только отшатнуться в сторону, пропуская мимо выстрел, не успел также. И пуля, назначенная одному, прошила сразу двоих.

На миг Леонардо застыл, не веря своим глазам. Резко дернулся вперед — машинально, буквально не рассуждая — и совершенно ожидаемо оступился и упал: подвела раненая нога. Впрочем, она же и спасла своего обладателя: он упал неловко, боком, инстинктивно втягивая голову в плечи, и потому нацеленная уже в него самого пуля попала не в нее и не в шею — в край панциря, отщепив крупный осколок. Тело обожгло резкой болью — острый край впился в плечо, и Леонардо, негромко ахнув, скорчился на асфальте. Рана была не столь серьезна, сколь неожиданна, но ему хватило соображения и выдержки оставаться на месте, не выдавая себя.

Повисшая над тускло освещенной площадкой тишина казалась оглушительной и невыносимо затянувшейся. Звуки: протяжный гудок подходящей к причалу баржи, громкий хлопок спущенной шины, завывание сирены (кажется, или ее источник приблизился?) — доносились откуда-то издалека, словно из пелены тумана. Здесь же царила мертвая тишина и пустота. Были лишь он и его враги.

Лежа ничком на грязном асфальте, Леонардо не смел даже повернуть головы, сдерживал дыхание, на грани возможного прислушиваясь к этой тишине. Неловко повернутая набок голова сужала обзор лишь до вида справа — и в этом поле не находилось ничего, что можно было применить как оружие. Нет, конечно, Сплинтер учил их, что настоящий ниндзя может сделать им что угодно — но не этот же жалкий мусор, который рассыплется, стоит взять его в ладонь. Оставалось лишь ждать — то ли отхода врага, то ли, напротив, когда он подойдет ближе. Ждать, абстрагируясь от сумасшедшего грохота в груди, прикидывая, на что решатся невидимые нападающие, и стараться даже не думать, выбросить из головы — жив ли его недавний напарник. До сего дня у Леонардо не было причин сочувствовать ему, но сейчас… это казалось почему-то важнее даже опасности, грозящей ему самому.

Лео скосил глаза. Нет, веревка, как нарочно, осталась у Шредера, а крюк наверняка накрепко засел в теле их пленника. Вот как назло! За панцирем в ножнах оба меча, и наверняка оба целы, но поди дотянись до них… да и не добросит он в случае чего, даже если стрелок и один.

Локоть уперся в ременную пряжку, острый край царапал не защищенную налокотником кожу. Не лучший выход, но… Леонардо медленно, осторожно шевельнул предплечьем, заставляя прижатую телом руку сместиться ближе к ремню. И искренне надеялся, что движение его со стороны останется незамеченным, действуя как можно медленнее и осторожнее, надеясь на тень, падавшую на него от фонарного столба. И все же замер, не завершив дела, услышав осторожные шаги…

* * *

Помня судьбу неосторожных соратников, Ченте долгое время держался в тени, не выпуская из руки пистолета. При нем остался только один человек, да даже будь их больше, он не желал рисковать понапрасну. Понаблюдав со стороны за бешеной парочкой, он порадовался про себя, что не вмешался ранее. Слишком дорого им стоила недавняя поспешность. Но особенно — тому, что бывший союзник, которого приказал ликвидировать синьор Вивалди, не подает признаков жизни. Судя по тому, скольких противников положил этот громила и как стремительно передвигался, буквально по-звериному чуя опасность — чистое везение, не иначе.

Полагаться на него Ченте, разумеется, не собирался, однако… что же делать со второй целью? Мясник желал заполучить ее для каких-то своих планов живьем, и, небеса свидетель, он постарался как мог. Но, похоже, малость перестарался. Вон он, тоже валяется, готовенький. Незадача, блин. Босс будет лютовать, однако… может, этот тип ему и дохлый сгодится? Если только Ченте не обманывало зрение, он со странностями и нужен-то, может быть, чтобы продать на эксперименты. Целиком или по кусочкам, тут уж без разницы…

Кровожадно хмыкнув про себя (по кусочкам, оно бы было вернее и безопаснее), Ченте все же решил не самовольничать и далее. Сказано — притащить, он и притащит, как есть. И, сделав жест напарнику подходить в обход, с другой стороны, осторожно, плавным крадущимся шагом двинулся к неподвижной жертве.

Взгляд нет-нет да и возвращался ко второму, в которого Ченте, будь его воля, разрядил бы без сомнения всю обойму. И наверняка сделает это, для верности, как только убедится, что не опасна… подойдя ближе, он удивленно округлил глаза… черепаха? Мать ее, неужто бывают такие твари? Взгляд пробежал по почти человеческой фигуре, и Ченте облегченно выдохнул. Нет, все-таки ряженый.

Остановившись в шаге-двух от жертвы, что по-прежнему не шевелилась, он настороженно скосил глаза на неподвижного Шредера — и приказал напарнику проверить, жива ли их основная цель.

Тот послушно кивнул и, подойдя вплотную, пнул Леонардо в бок, зайдя со спины. Затем заметил оружие в ножнах и, восторженно присвистнув, протянул было руку…

Что-то со свистом прорезало воздух, резко ударив его в лицо. Боль ожгла глаза каленым железом, заставила невольно качнуться назад, вскинув руки к голове.

Секунда-две замешательства — их оказалось достаточно, чтобы Леонардо перекатился через бок к другому противнику, захлестнув его ноги распутанным ремнем. Тот попытался выстрелить в упор, но Лео оказался быстрее, и пуля настигла напарника несостоявшегося убийцы, обидно уязвив в мякоть бедра. Вскрикнув, он неловко осел наземь, забыв про имевшееся у него оружие.

Оскалившись, Ченте пнул так и не поднявшегося с земли черепашку, целя в челюсть, но тот перехватил его голень, с хрустом вывернул сустав, роняя на себя, и дополнил это двойным ударом в солнечное сплетение и челюсть.

Пистолет со стуком упал на асфальт. Леонардо поначалу даже не оглянулся на него: он всегда презирал огнестрельное оружие. Однако, заметив, что второй нападающий пришел в себя, с силой метнул в него пистолет. А когда тот пошатнулся, с трудом увернувшись, перекатился, выхватывая из ножен меч, и ударил под колени.

* * *

С трудом переводя дыхание, Леонардо осмотрел недавнее место сражения. Все противники были либо убиты, либо не способны оказать сопротивление. На всякий случай он все же обыскал раненых им бандитов и отобрал найденное оружие. Связать бы, да, как нарочно, ничего подходящего под рукой нет. Ничего, авось и без того дождутся полиции. Будет им славный подарочек…

Вспомнив про полицию, черепашка нервно огляделся. Пока что было тихо, но надолго ли это затишье? Где-то здесь ошивались и соратники убитого ими парня, кто мешает им напасть сейчас, когда Леонардо ранен, а…

Спохватившись, юный ниндзя торопливо поднялся на ноги, игнорируя боль, и, опираясь об убранный в ножны меч, заковылял в сторону Шредера. Со всей скоростью, на которую был способен.

Тот по-прежнему недвижно лежал на земле, навалившись на свою жертву. Рука стиснула шею злополучного парня мертвой хваткой. Темные складки плаща укрывали Шредера, не давая рассмотреть, насколько серьезно ему досталось. Леонардо осторожно присел рядом, откинул в сторону ткань и присвистнул. Не знай он, насколько изворотлив и ловок был Шредер в схватке, наверняка поверил бы, что тот весь изранен — настолько запятнана кровью и изорвана была его туника. Впрочем, наверняка без мелких ранений не обошлось, кое-какие из них и теперь продолжали кровоточить.

Но более других волновала Леонардо лишь одна. Та, что стала для палача и жертвы единой. Не без труда, но черепашка все же нашел ее. Все же его окрик малость пособил делу: Шредер обернулся, и пуля прошла по касательной, неглубоко войдя в тело, а засела уже в груди Рика.

Первым делом Леонардо проверил наличие пульса и облегченно выдохнул: замедленный и неровный, он все же прощупывался; Рик же был мертвее мертвого. Затем, ругнувшись, попытался разжать пальцы Шредера, судорожно сведенные на шее его жертвы. Рука тоже казалась пугающе холодной; впрочем, сейчас, когда дело помалу двигалось к утру, Лео сам до костей продрог от дувшего с моря ветра.

— Хорош, приятель, все закончено, — он сжал руку Шредера, ненароком задев недавнюю рану. Вздрогнув, тот открыл глаза, уставившись на Леонардо — но словно бы куда-то сквозь него, мимо. И наконец-то отпустил Рика, позволив перевернуть себя на спину.

— Вот и славно, — Леонардо поспешно обрезал край плаща, готовя повязку. — Не думал, что скажу это когда-нибудь, но я рад, что ты жив.

Рука шаркнула по асфальту, уперлась в него, напрягая мускулы, словно Шредер пытался подняться. Но не выдержала и подогнулась; рухнув обратно, он закашлялся, хрипло, через силу вдыхая воздух.

— Вот черт, — Лео подставил плечо, помогая подняться. Встревоженно уставился на Шредера: даже в тусклом свете фонаря он показался Лео очень бледным. — По ходу, дело плохо. Ты как? Идти сможешь?

— С-спраш-шиваешь, — сипло прошептал тот. Пальцы вцепились в предплечье черепашки — гораздо слабее, чем нужно, чтобы удержаться.

Леонардо покачал головой.

— Оно и видно, — он вздрогнул, услышав еще один гудок баржи, теперь совсем близко. — Давай помогу, что ли.

Он попытался обхватить Шредера поперек тела, но тот оттолкнул его — гораздо более резким и сильным движением, чем все прежние.

— Обойд-дусь, — с трудом Шредер перевернулся на четвереньки, тяжело дыша и прижимая левую руку к ране. Попытался подняться, но, видимо, исчерпал все силы. Или же боль стала и вовсе непереносимой, погасив сознание.

— Эй, ты живой? — Леонардо обеспокоенно потормошил неожиданно затихшего ниндзя, перевернул на бок и озадаченно потер подбородок. — Ну спасибо, удружил. Что ж мне теперь с тобой делать?

Собственно говоря, вопрос был риторическим. Можно было бы, конечно, оставить Шредера здесь, на милость рано или поздно вызванной кем-то полиции и неотложной помощи — для начала перевязав рану, чтобы точно дожил до этого момента. Он — человек, ему в помощи не откажут, пусть даже и в тюремном лазарете. Да и достоин ли он иного? Можно… но стоило подумать об этом, и Леонардо ощущал себя невероятно мерзко. Еще хуже, чем тогда, впервые пролив кровь. Так, словно надумал что-то еще более грязное и отвратительно… пусть даже всего лишь предположил это.

В любом случае надо уходить. И чем скорее, тем лучше. Выпрямившись, Леонардо окинул взглядом площадку, прикидывая, какой из лабазов станет лучшим укрытием. Затем, перешагнув через неподвижные тела, осторожно ступая, направился к входу в один из них, то и дело оглядываясь через плечо. Каждый шаг отдавался приступом боли в поврежденной конечности, заставляя сильно хромать. Но идти он все-таки мог — и значит, идти было надо. В любой момент их могут засечь здесь — и тогда неприятностей будет не обобраться. Им всем, включая братьев и учителя, которые точно не должны пострадать из-за его глупости.

Добравшись до места, Леонардо уже привычным движением сбил замок мечом, вошел внутрь и огляделся. К счастью, в нем же обнаружился и спуск в подвал — всего через несколько метров, и выход в канализацию. Леонардо открыл скрипучую дверь, привалил к ней ящик, затем вернулся за напарником. Чуть морщась, отцепил крюк и закрепил у пояса смотанную веревку. Кое-как перевязав рану (хорошо, что та кровоточила не так сильно), закрепил ткань собственным ремнем и полуволоком дотащил Шредера до места, а потом, как можно аккуратнее опустив на пол, притворил дверь. Затем оглянулся, чем бы забаррикадировать ее. Как нарочно, ничего подходящего на глаза не попадалось: обломки фанерных ящиков, бутылки и прочий хлам. Все же подобрав сколько мог, Леонардо разложил это в паре шагов от двери. Невидимые от входа, они станут для любого пришлого неприятным сюрпризом. Затем вернулся к Шредеру.

Падавшего из-за двери света было недостаточно, но судя по всему, Лео ошибся, и ранение было серьезнее, чем показалось ему вначале. Черепашка прислушался к хриплому, захлебывающемуся дыханию раненого, снял маску — и торопливо перевернул его на бок, мысленно давая себе затрещину. Он же мог захлебнуться кровью, пока Лео сообразил бы, что к чему. Он осторожно подтащил Шредера к стене, прислонил к ней спиной в полулежачем положении, нашел на ощупь пульс на его руке: неровный ритм на этот раз был еле ощутим. Все попытки привести в сознание завершились ничем, как и предыдущие.

Леонардо обреченно сел где стоял, прислонившись к бетонной стене. Положение было безвыходным. Один он не дотащит невольного напарника до сколь-нибудь безопасного места, а бросить его и спасаться самому не позволит честь. И сколько ни говори себе, что Шредер на его месте так бы и поступил, все доводы бессмысленны.

Впрочем… упершаяся в бок рация напомнила ему кое о чем. Леонардо выхватил ее дрожащими пальцами, поспешно включая. Точно! Он свяжется с шайкой Шредера, и уж они-то позаботятся о нем. Тогда совесть Лео будет чиста, и он сможет — хоть на четвереньках, хоть ползком — добраться домой.

С той стороны не отвечали долго. Леонардо уже начал нервничать: его самого наверняка уже потеряли, а при молчащей рации и беспорядках в доках — почти наверняка. И вот наконец глухой щелчок установил соединение, и Леонардо со смесью волнения и отвращения уставился на складчатую морду инопланетного мозга.

— Ты-ы! — визг Кренга больно ударил по ушам. Леонардо поморщился и с опаской оглянулся на дверь: этот вопль и мертвого поднимет. — Какого нейтрино ты здесь делаешь, черепаха? И где Шредер?

— Он здесь, — Лео кивнул через плечо. — Он…

— Вы захватили его в плен, гадкие рептилии? — перебил его Кренг, выпучив глаза. — Говорил же я этой жестянке…

— Да нет, — Леонардо с досадой ударил себя кулаком по колену. — Какой плен, когда здесь никого?

— Ты же есть, — вполне резонно возразил Кренг.

— Только я, — уже нетерпеливо перебил его Леонардо. — Шредер ранен, Кренг, и ему нужна твоя по…

— Если он позволил одолеть себя одной-единственной черепахе, то на хрен он вообще нужен?! — взорвался Кренг. Сиреневые глазки зло сощурились. — Вечно от этих землян одни проблемы! Пусть выбирается сам или сдохнет — мне без разницы!

Передатчик, пискнув, отключился прежде, чем Леонардо успел что-то добавить. Да и был ли смысл? Черепашка тяжело выдохнул. Кренг весьма ясно обозначил свою позицию и вряд ли сменит гнев на милость. Вот уж нашел Шредер, с кем связаться! А ему-то самому что теперь делать?

Спустя минуту напряженных размышлений Леонардо вновь включил передатчик. И, настороженно косясь на бесчувственного Шредера, откинул панель и начал что-то подкручивать на ней, пыхтя от напряжения. Да, он видел однажды, точнее, не раз, как это делал Донателло, и думал, что запомнил. Сейчас было очевидно, что все же лишь думал.

Прервавшись, Леонардо кинул беглый взгляд на Шредера, словно опасаясь, что тот придет в себя в самый неподходящий момент. И почти наверняка воспротивится принятому им решению. «Лучше сдохнуть, чем принять помощь грязных мутантов» — сколько раз он это говорил? Не меньше полудюжины, наверно.

«Извини, приятель, но я-то подыхать не хочу, — мысленно обратился он к Шредеру. — И тебе не позволю».

Леонардо даже поднялся и отошел в сторону на несколько шагов, чтобы не потревожить раненого. Здесь зыбкий полумрак сменялся и вовсе практически кромешной темнотой, вынуждая действовать почти на ощупь. Черепашка осторожно, по полдюйма поворачивал рычажки, ориентируясь больше на слух… да еще на интуицию. Сколько раз она помогала ему, направляя в нужную сторону. Неужели подведет сейчас?

Наконец ему повезло — на двадцатый или же тридцатый раз, Леонардо не знал. Изображение, правда, по-прежнему мельтешило, почти не давая себя рассмотреть, однако зеленый оттенок говорившего выдавал одного из его братьев. А звонкий, с непривычными тревожными интонациями, голос вносил еще большую ясность: Микеланджело.

— Лео, где ты? — брат тараторил, наверняка обеспокоенный еще больше невозможностью видеть старшего. — В какую чертову дыру тебя занесло, чувак? Ты в курсе, что творится в городе?

— В курсе, Майк. Я в порядке, — лаконично ответил Лео привычно спокойным тоном, перебивая брата. Видит бог, как нелегко ему далось это деланное спокойствие. Но он все-таки лидер и не имеет права впадать в панику. Или позволять это кому-нибудь из младших.

— Где Сплинтер? — перебил он снова начавшего что-то говорить Майка. — Мне нужно срочно его услышать. Остальное потом.

— Сейчас, — экран стал серым и после нескольких невнятных звуков окрасился в серовато-бурый, цвет шерсти учителя.

— Я слушаю тебя, Леонардо, — размеренный тон Сплинтера вполне мог бы посоперничать в невозмутимости с самим Буддой. Леонардо на миг позволил себя позавидовать ему, прежде чем вернулся к делу. — Что-то случилось?

— Мно­гое, сэн­сэй…

Отключив связь, Леонардо осторожно, чуть неуклюже для себя недавнего, поднялся, потянулся, расправляя затекшие мышцы. Разговор с мастером затянулся, даже при том, что он не вдавался в подробности, что же именно с ним приключилось. Точнее, не совсем с ним. Леонардо бросил краткий обеспокоенный взгляд на Шредера. Тот так и не пришел в себя, дышал тяжело, с присвистом и каким-то неприятным хлюпающим звуком, что особенно не нравился черепашке. Однако и хуже вроде бы как не было.

Он для верности подошел еще раз, проверить. Отпихнул подальше в сторону снятые, дабы не мешали осмотру и лечению, доспехи Шредера. Так же, как и его собственное оружие и обмундирование, перепачканные кровью, пылью и копотью. Лео худо-бедно удалось с помощью найденной тряпицы отчистить мечи, остальное он малодушно оставил до дома; чужое и вовсе не стоит внимания. Придет в себя, сам и займется… если еще понадобится. Леонардо зло обругал себя за это малодушное «если».

Он осторожно присел на корточки рядом с раненым, стараясь не тревожить лишний раз поврежденную ногу — временная повязка и без того набрякла, пропитавшись кровью, вот-вот норовя слететь, а заменить не на что. Пока. Леонардо еще раз внимательно всмотрелся в бледное даже в полумраке лицо Шредера, проверил пульс. Вроде как все ровно… может, и обойдется. Учитель с парнями явно еще не скоро, а он обернется мигом, пока не нагрянула полиция.

От порога Лео еще раз оглянулся. Мысленно прикинул расстояние от их убежища до места, где они настигли последнего обидчика Эйприл. Приоткрыв дверь на дюйм, напряженно прислушался. Врожденная осторожность, помноженная на привитые навыки, были явно против намерения черепашки. Да и дурацкая, в общем-то, затея. Впрочем, что во всей этой вендетте — если уж начистоту — не дурацкое? Леонардо тяжело вздохнул. Учитель наверняка так и сказал бы… да, поди, и скажет. Но раз уж он ввязался в это дело, надо его достойно завершить. Поставить, так сказать, точку. Пока позволяют обстоятельства.

* * *

Микеланджело не узнавал родное логово. Да, вот так, прожив в нем полные пятнадцать лет (если учитель не напутал с подсчетами) и зная каждую трещинку на бетонном потолке, каждый поворот трубы, служащей лестницей на противоположную сторону канала за «парадным входом», — не узнавал. Такая суматоха стояла тут разве что накануне Рождества или же ответственной вылазки, вроде того случая, когда Технодром впервые телепортировался на Землю. Много шума по важному случаю.

Но вот сегодня… Микеланджело искренне не понимал, что же случилось на этот раз. Ну да, произошли какие-то неприятности в доках Манхэттена, если верить радио — «Шестой канал» на этот раз запаздывал с экстренным репортажем. Как же не хватало сейчас Эйприл, обязательно рискнувшей бы показать все случившееся крупным планом и непременно оказавшейся бы неподалеку. Вот стопудово! Да и сама она наверняка огорчится, что пропустила такое крупное дело. Майки огорченно вздохнул. Что поделаешь?..

Правду сказать, куда-то запропастился Лео… Но, когда он выходил с младшим на связь, то выглядел вполне живым и здоровым… ну, то есть, голос его звучал как обычно. Однако… Майки проводил взглядом Рафаэля, вопреки привычкам увязавшегося за учителем. Нет, что-то не так. Раф, конечно, часто цапается с Лео, но помочь ему не отказался бы точно. И уж тем более, не рискнул бы спорить из-за этого с учителем. Но ведь спорил же…

— Мастер Сплинтер, — Рафаэль остановился в проходе, нервно крутя ладонью рукоять любимого оружия у пояса. — Я не то чтобы не был согласен с вами, но… вы уверены, что это действительно необходимо?

— А ты как думаешь? — вопросом на вопрос ответил ему Донни. Изобретатель, а по совместительству часто и лекарь всего черепашьего семейства, не видел в решении учителя никакой проблемы — лишь возможность проверить в действии кое-что из недавно изготовленных аппаратов. Правда, запас лекарств придется пополнять… что поделаешь, чем-то приходится жертвовать ради благого дела. Дон очень надеялся, что оно и правду таким окажется.

— Безусловно, Рафаэль, — Сплинтер вышел из комнаты, придерживая левой рукой висящую на плече сумку. На вид она выглядела довольно увесистой, однако Рафаэль, в расстроенных чувствах, даже не сообразил предложить учителю помощь. Остановившись напротив сына, внимательно и серьезно посмотрел ему в глаза. — Ради Леонардо.

— Ну, разве что только для него, — ворчливо сдался Рафаэль, проверяя остроту лезвия сая пальцем и снова пряча его в открытые ножны. И, бросив недовольный взгляд на любопытного младшего, поспешил покинуть гостиную. Отвечать сейчас на вопросы желания не было никакого.

* * *

Он не ошибся в расчетах, вернулся вовремя и даже успел немного перевести дух, чтобы не выглядеть запыхавшимся. Леонардо мог бы гордиться собой за это… мог бы, если бы душу не съедала тревога. Нет, учитель согласился помочь без лишних вопросов, даже зная о присутствии в непосредственной близости заклятого врага, тоже раненого, однако… умолчал, что основная помощь нужна была не ему, а как раз-таки этому самому врагу. Леонардо не хотел напрягать этим братьев, надеялся управиться сам, лишь бы получить все нужное для первой помощи, но не был уверен в успехе.

Он вздрогнул, услышав еле слышный шарк металлической крышки по бетонному полу — той самой, выходящей в канализацию. Сердце колотилось, казалось, где-то у самого горла. Темноту прорезал теплый желтовато-млечный свет фонарика, и Лео поспешно шагнул в этот луч, привлекая к себе внимание. Пусть братья для начала увидят его, убедятся, что с ним все в порядке, что Шредер не причинил ему вреда и не сможет причинить, даже если вдруг взбредет такая дурь.

Первым был учитель, и у Лео немного отлегло от сердца. Он почтительно склонил голову и отступил на шаг в сторону. Раненая нога норовила отняться, и, похоже, Сплинтер заметил это. Опустив ладонь на плечо сына, он жестом велел ему присесть, что Леонардо проделал с особой охотой. И уже открыл было рот заговорить…

— Лео, — Майки бросился к брату и стиснул в объятьях. Тот непроизвольно охнул. — Хвала пресвятой пицце, ты в порядке.

— Почти, — Лео поморщился, перенося вес на другое колено, и слегка отстранил от себя младшего. — Я тоже рад тебя видеть.

— Что-то тут темновато, — деловито заметил вошедший следом Донателло. — Проблемы с освещением?

Он оглянулся по сторонам, ища распределительный щит или хотя бы обычный выключатель, чтобы разобраться, в чем дело.

— Скорее с конспирацией, — Леонардо протестующе махнул рукой. — Та драка была совсем недалеко, и скоро тут будут копы. Обойдемся тем, что есть.

Донателло что-то недовольно буркнул себе под нос, типа того что работать в таких условиях — только себе вредить, однако спорить не стал, завозился с фонариком, настраивая его яркость.

— Эта рана получена, — Сплинтер коснулся ладонью повязки и многозначительно сощурился, — в той самой драке?

— Да, учитель, — Леонардо виновато потупился.

Вошедший последним Рафаэль этих слов не слышал. Но зато хорошо видел: Дон наконец настроил фонарик, и его свет приглушенным веером рассыпался по полу, минуя лишь дальних углов. И в этом свете задиристый черепашка наконец рассмотрел, как досталось их брату. Мгновением позже он рассмотрел и возможную (более чем вероятную) причину этого — и в том ли беда, что негодяй сейчас неподвижен? Приглушенно рыкнув и сжав правую ладонь на рукояти сая, Рафаэль рванулся вперед.

Однако Леонардо успел заметить его движение и, как бы слаб ни был, успел наклониться и ухватить брата за колено: дотянуться выше, не поднимаясь, он не сумел. Рафаэль запнулся и сердито оглянулся на помеху своему движению:

— Какого черта…

— Это не он, — тихо, но четко проговорил Леонардо, не отрывая взгляда и не отнимая руки.

— А кто тогда? — огрызнулся Раф.

— Долгая история, — Лео вздохнул. — Потом расскажу.

— Ну уж нет, приятель, — Рафаэль присел на корточки, пристально глядя на брата сверху вниз. — Хорош уже темнить. Здесь и сейчас, пока Дон тебя перевязывает.

— Нет, — Лео дернулся, одновременно оглядываясь и на брата, что уже открыл свою переноску, расстилая возле стены изрядный кусок полиэтилена, и на учителя, что начал распутывать неумелый узел его повязки. — Сначала… его.

Он кивнул в сторону Шредера.

— Пожалуйста, — добавил Лео совсем тихо.

Рафаэль презрительно фыркнул, выпрямился, упирая руки в бока.

— А больше ему ничего не надо? Может, ключ от логова, а? Пусть спасибо скажет, что я не…

Он запнулся, когда Сплинтер перехватил его за локоть.

— Помоги Донателло, — велел он коротко и вроде бы негромко, но Рафаэль не посмел возразить. — А я посмотрю, что случилось с Ороку Саки.

— Я помогу, — неожиданно вызвался Майки. Под руководством Донателло он уже расставил на клеенке, устланной толстым слоем газет с одного конца, принесенное и подошел ближе.

— Уж ты поможешь, — фыркнул Раф, игнорируя обиженный взгляд младшего. — Давай лучше к мастеру, там хоть напортачишь — не страшно.

Подошедший следом Дон окинул внимательным взглядом ранение старшего, кивнул своим мыслям.

— Здесь вы и правда справитесь сами, — вынес вердикт он. — Только, Лео, не перетягивай слишком сильно на этот раз.

— Ладно, давай сюда свою лапу, — буркнул Раф, сдаваясь. Бросил через плечо, не оборачиваясь: — Мелкий, тащи сюда антисептик. И пинцет.

— Последнее не надо, — возразил Лео. — Навылет прошло.

— Не учи ученого, — мгновенно окрысился тот, ткнув пальцем в рану на плече, о которой Лео, честно говоря, успел позабыть. И, дотянувшись, отвесил брату несильную оплеуху.

— Я тоже рад тебя видеть, Раф, — слабо улыбнулся тот.

Честно говоря, с перевязкой своей раны Леонардо справился бы и сам, но часто ли Раф так открыто проявляет заботу и беспокойство? Ради такого исключительного случая и потерпеть можно.

— Болван, — буркнул Рафаэль, пряча за грубыми словами тревогу. Обтер ладони смоченной спиртом тряпицей и наклонился ближе, почти заслоняя свет. — Чертов лидер, как ты вообще до такого додумался — потащиться туда? Да еще одному.

— Я был не один, — тут же возразил Леонардо.

— Оно и видно, — скептически фыркнул Рафаэль, локтем стер попавшую на нос паутину, не отвлекаясь от дела. — Знаешь, может, ты бы даже лучше один сунулся — целее бы был. Серьезно.

— Один я бы не был вообще. Как и он, — тихо ответил Леонардо. Перехватил руку Рафаэля и заглянул в глаза, словно стараясь заморозить взглядом. — Можешь верить или нет, но он спас мою шкуру один раз.

Рафаэль недоверчиво хмыкнул, но спорить не стал. Чего, в самом деле, только не бывает на свете! Он бы в жизни не подумал, что мастер Сплинтер потащится сюда, чтобы вытаскивать с того света Железноголового — это при всех-то пакостях, что тот им делал, при том, что Шредер превратил его в крысу и не раз пытался убить. Впрочем, Рафаэль всегда не слишком хорошо понимал логику учителя.

И Лео, похоже, удался весь в него. Ну и ладно, главное, что цел, и плевать на все остальное. Рафаэль затянул повязку потуже, потом, вспомнив слова Дона, ослабил немного.

— Ну, теперь-то вы квиты, — почти миролюбиво буркнул он и подал руку старшему, помогая подняться. — Можешь уже домой ползти помаленьку.

К его удивлению, Леонардо мотнул головой, не соглашаясь.

— Потом. Извини, Раф, — он сжал плечо брата, отводя взгляд. Свободная рука нервно теребила концы повязки. — Пока что мне придется остаться.

— С ним, что ли? — Рафаэль недоверчиво скосил глаза на Шредера. — У него свои уроды есть, вот пусть они и…

— Нет, — перебил его Леонардо неожиданно жестко. Он вовсе не собирался говорить, сколь много помощи реально получить от «уродов» (которых сам готов был так называть), хотел лишь напомнить о долге чести, который ему, Леонардо, предстоит отдать…

— Леонардо, — позвал его Донателло, поднимая голову. — Иди сюда на минутку.

Рафаэль лишь сплюнул, глядя в спину удаляющемуся брату. И ковылял-то как можно скорее, на хромоту свою наплевав — и ради кого? Жестянки этой, доброго слова не стоящей?

— Я чего-то не понял, — обратился к нему Майки: Раф отсылал его передать уже не нужное снадобье мастеру. — А кто это так потрепал Шредоголового? Я думал, с ним никто не сладит.

— Он тоже наверняка так думал, — Рафаэль шумно выдохнул. — Это ты лучше Лео спроси, он тут был, и зацепило их тоже на пару. И лечиться тоже так же будут, — не удержавшись, съехидничал он.

— Это хорошо, — неожиданно порадовался Майки, — вместе веселее.

— Да ну тебя! — насупился Раф, отворачиваясь. — Ничего-то ты не понимаешь.

— Ошибаешься, чувак, — Микеланджело похлопал его по панцирю. — Я тоже скучал по нему все эти дни. Но ему так нужно. И он обязательно вернется.

Он сомкнул пальцы на предплечье брата, с трудом обхватив его. И не сдержал довольной ухмылки, когда Раф свободной рукой накрыл и сжал его ладонь. Они дождутся, когда Лео окончательно вернется домой, и все обязательно будет хорошо.

* * *

Сам Леонардо так не думал. Присев на колени рядом со Сплинтером (по настоянию Дона — на чистую ткань), он слушал негромкие пояснения учителя и готов был провалиться под землю — ну и пусть они там уже были, еще глубже! — от стыда. Он-то думал, что делает лучше, накладывая повязку прямо там, на месте, из чего пришлось — да еще и порадовался, болван, что крови было немного. Было бы чему радоваться.

— Не вини себя, Леонардо, — Сплинтер осторожно коснулся его руки. — У тебя не было другой возможности и других подручных материалов, а перекрыть рану надо было как можно скорее. Возможно, лишь благодаря тебе Ороку Саки еще жив. Порой приходится выбирать лишь меньшее из зол…

— Да уж… — мрачно буркнул тот, не поворачиваясь. Конечно, Лео помнил эти слова учителя. И все же никак не мог простить себе такой глупой оплошности. Вот как не сообразить, что от грязной ткани может быть инфекция и заражение? Правильно, на нем-то самом все заживало, как на собаке, привычны уже к такому.

— Все поправимо, — Донателло без лишних слов передал ему фонарик, до этого закрепленный на каком-то выступе стены. — Сейчас понадобится больше света, так что не отходи далеко.

Леонардо согласно кивнул. Про себя он еще раз поразился запасливости изобретательного брата. И как ведь сообразил захватить все, что может понадобиться, иначе вертаться бы им обратно в логово.

— Я сам… — предпринял он робкую одинокую попытку, нашептанную кусачей совестью. — Помогу.

Дон без лишних слов оттеснил его назад.

— Поможешь, — согласился он. — И вот тут от тебя самая лучшая помощь.

И Леонардо ничего не оставалось, как малодушно согласиться. Брату виднее.

* * *

Лео переступил с ноги на ногу, стараясь держать фонарь как можно ровнее. При ярком свете рана, полученная Шредером, казалась еще отвратнее, пусть и была, по словам Донателло, лишь поверхностной. Однако осколки задетого пулей ребра повредили легкое, в которое и пролилась не вышедшая на поверхность кровь. А он, дурак, все это еще и заботливо привязал покрепче. Леонардо не хлопнул себя по лбу лишь потому, что боялся потревожить фонарик.

Он слышал, как за его спиной икнул и отвернулся Микеланджело, и сам едва удерживался, чтобы не сделать так же.

— Смотри внимательнее, Леонардо, — словно бы услышал его мысли Сплинтер. — Возможно, тебе придется повторить это самому, без моей помощи.

— Самому… — от неожиданности тот даже попятился. — Учитель, я…

— Передай фонарик Микеланджело, сын мой, — словно бы не услышал его Сплинтер. Он как раз закончил с первоначальной обработкой раны и еще раз обтер руки. — Сейчас надо будет извлечь осколки кости и кровь, а это довольно болезненная процедура. Пусть он и без сознания, Саки наверняка почувствует боль и может воспротивиться лечению. Тебе придется подержать его.

— Да, — подтвердил Донателло. — Обезболивающего осталось совсем немного, и не самого сильного. И хватит только на один раз.

— Не повезло тебе, бро, — усмехнулся подошедший ближе Раф.

— А ты — с другой стороны, — добавил Сплинтер, даже не глядя в его сторону.

Леонардо торжествующе улыбнулся, но ничего не сказал.

* * *

Наконец все было закончено. Леонардо показалось, что прошла целая вечность; руки устало дрожали, и черепашка не спешил вставать, резонно полагая, что и остальное тело не в лучшем состоянии. Не от усталости — скорее от напряжения. Из головы не выходили слова учителя о том, что, возможно, эту процедуру ему придется проделать ему в одиночку. Но как? Он даже не сможет один удержать Шредера, если тот так и не очнется… а если очнется — тем более.

Леонардо робко попытался заикнуться об этом учителю, втайне даже от себя надеясь, что тот согласится помочь, если возникнет необходимость… именно если, ведь может и не возникнуть. Может же?

Но Сплинтер отрицательно качнул головой.

— У каждого свой путь, сын мой, — он сложил ладони на коленях. — А у каждого деяния — своя плата. Помнишь, я говорил тебе это?

Леонардо кивнул, стараясь не выдавать своего отчаяния. Да, он понимает, что Шредеру лучше не видеть ни одного из его семьи — лучше и безопаснее для них всех; он согласен, что это плата за его самонадеянность и попытку вершить свой суд. Понимает и готов платить ее, но… как? Как не ошибиться, проделать все правильно и как надо?

— Мы принесем тебе наручники, — полушутливо предложил Рафаэль. — Прикуешь его вон к той трубе, если будет рыпаться.

К огорчению Лео, Донателло согласился.

— На крайний случай, если Шредер вновь будет в беспамятстве, — пояснил он тут же. — А так… ну не дурак же он, отказываться от помощи. Хотя…

И в этом «хотя» заключалась вся соль. Одна надежда, слабенькая, что есть одна причина, ради которой эта помощь будет принята. И Леонардо постарался изо всех сил понадеяться на нее — и на то, что ее не придется произносить вслух.

— Ты хорошо запомнил последовательность действий? — переспросил Дон. — Боюсь… не хочу огорчать тебя, Лео, но без воспаления, скорее всего, не обойдется. Да и условия здесь… — он с сомнением окинул взглядом подвальную комнатушку, где они находились.

— Донателло прав, — неожиданно вмешался Сплинтер. — Эти условия явно не способствуют выздоровлению. Но в наших силах изменить это.

— Но, учитель Сплинтер, вы же не предлагаете тащить этого негодяя к нам в логово, — почти умоляюще вопросил Рафаэль. — Обойдется ведь и так, верно?

Леонардо одарил его злым взглядом. Нет, конечно, он не рассчитывал на такое, но… почему бы и нет, раз так считает учитель? Так было бы лучше для них всех. Без сознания Шредер не запомнит дорогу до их убежища, а очнувшись, наверняка будет слишком слаб, чтобы навредить. А потом… может, поймет что-нибудь.

— Нет, ему лучше будет остаться здесь, — успокоил Рафаэля Сплинтер. — Навряд ли Ороку Саки обрадует наше даже временное соседство, а нам нужно сохранять тайну нашего убежища. Да и небезопасно ему сейчас передвигаться. Вы, — он обернулся к младшим сыновьям, — принесете несколько тюфяков и покрывало, для Леонардо и… нашего гостя. А ты, — когтистый палец ткнул в пластрон Рафаэля, — добудешь антибиотик — он потребуется, если рана все же воспалится. И анестетик. Донателло говорил, что он почти закончился.

— Вы имеете в виду… украсть? — опешил тот. — Но, учитель…

— Тайное проникновение не является кражей, сын мой, — возразил Сплинтер, наставительно поднимая палец, — тем более, если взятое будет оплачено. Донателло покажет тебе, где лежат деньги. Если к ним добавить то, что отложено тобой на запчасти, их как раз хватит.

Рафаэль сдавленно застонал. Ну, вот какая нелегкая его за язык тянула! Лео незаметно улыбнулся.

— Я пойду с тобой, — поддержал задиру Донателло. — И добавлю немного от себя. Потом пригодится тебе же самому, когда начнется сезон, — подмигнул он Рафу.

— И я! — тут же воодушевился Майки.

Договорившись обо всем, братья попрощались с Лео.

— Звони, если что-то вдруг понадобится, — напоследок предложил Дон. — И… не переживай так сильно. Мы сделали все возможное.

Слова показались Леонардо не лучшим утешением, но он согласно кивнул. Они и правда сделали все, что могли, остальное — его забота. И он должен… нет, обязан справиться.

— Я верю в тебя, сын мой, — Сплинтер слегка склонил голову, выходя первым. Выпрямился, и темные глаза блеснули золотистыми почти озорными искорками. — Судьба непредсказуема, но она любит храбрых и упорных. Помни об этом.

— Обязательно, учитель, — одними губами проговорил Леонардо, когда за родными ему существами закрылась дверь. В комнатушке снова стало пусто и одиноко… но он чувствовал, что отголосок их чувств и мыслей еще витает здесь. Подколки Рафа, улыбка Майки, наставление Дона, поддержка учителя. Они все еще с ним, и теперь Леонардо не так боялся судьбы, ее туманной неизвестности. Неужели они не сладят с ней все вместе?

Саки тонул. В реке или же спокойных, почти недвижных водах озера, разобрать было невозможно — да и это ли важно? Гораздо хуже, что, проведя детство и большую часть юности вдали от мало-мальского пруда или ручья, он так и не выучился плавать, и сейчас это может закончиться плачевно. Черт, что за невезение — не сгинуть от лап монстров Измерения Икс, взрыва или пуль якудза — и вот так позорно захлебнуться, подобно жалкому щенку. Судьба, ты сучка…

Жжение в груди, распирающее ее, стало невыносимым, и, судорожно дернувшись к маячившей где-то далеко вверху поверхности, Саки вдохнул воду. Отчего-то горькая, на редкость противная на вкус, она тут же обожгла рот и глотку, в глазах почернело. Всё?..

Неуклюже взмахнув руками, Шредер едва не скатился с самодельной лежанки, шаркнул по шершавому бетону оцарапанной рукой и резко открыл глаза. Судорожно выдохнул и закашлялся, инстинктивно прижимая руку к груди. Нет, не показалось. Воды не было, но горечь во рту и жгущая боль в груди явно не привиделись. Как и мерзкий вкус, словно во рту кто-то сдох. Еще раз кашлянув, Саки сплюнул и, вытерев рот ладонью, ошарашенно уставился на нее. Кровь? Какого?..

Лишь мгновением позже он сообразил, что именно не так, еще раз коснулся ладонью щеки. Не было маски. И шлема. Да и остальных доспехов — хотя казалось, что они, напротив, прибавили в весе: рука противно дрожала.

— Ну, наконец-то, — в полумраке у дальней стены шевельнулась коренастая фигура. Шредер не сразу рассмотрел ее: от резкого движения голова закружилась, да и сейчас еле различимая в тусклом свете каморка пьяно плыла и качалась перед глазами.

Нахмурившись, Саки уставился на серо-болотного цвета физиономию, прищурился, стараясь рассмотреть четче. Рука, столь же рефлекторно, но явно замедленно сжалась в кулак. Черепаха. Откуда? Почему? Какого черта здесь вообще происходит?

— Где мои доспехи? — хрипло прорычал Шредер, отчаявшись опознать рептилию, да и не сильно стараясь. — Что ты вообще себе позволяешь, щенок? Да я тебя…

— Вот, — Леонардо кивнул куда-то вбок и посторонился на шаг. — Пришлось снять, чтобы перевязать тебя и не порезаться самому.

Шредер брезгливо сжал губы при виде грязно-бурых пятен, покрывавших благородную сталь. Так и заржаветь недолго. И где эти недоумки Бибоп и Рокстеди, когда так нужны?

Он по привычке озвучил вопрос вслух, адресуя бестолковому мирозданию, и не заметил, как нахмурился Лео. Черепашка по-прежнему виделся чуть размытым силуэтом, то и дело пропадающим в тумане. Плевать. Гораздо больше беспокоило сейчас Шредера собственное состояние. Облокотившись о стену, он попытался сесть.

— Не спеши, — рептилия наклонилась ниже, удерживая его за плечи, и только тогда Шредер узнал Леонардо. Точно так же постепенно, болезненно-яркими фрагментами, возвращалась память и о произошедшем ранее. Кроме одного: как оно завершилось.

— Не суетись, — Шредер оттолкнул зеленые пальцы, с неудовольствием понимая, что удалось это с ощутимым трудом. Картинка вновь расплылась перед глазами, и даже сощуренные почти до щелочек глаза не помогли делу. Горячая волна ударила в голову, затопив ее черно-багровым приливом, в ушах почему-то зазвенело. — Где мы?

— Недалеко от места сражения. Мы… — голос черепахи стал тоньше, отдалился, слышимый еле-еле, как через стену. Шредер протянул руку схватить, удержать ускользающую реальность, и мир покачнулся, уходя куда-то вниз…

Сильно сжав плечи раненого, Леонардо таки заставил его вновь лечь. Встревоженно коснулся ладонью лба: тот показался черепашке ощутимо горячим. Какая температура считается у людей нормальной? Он так и не удосужился спросить Дона, болван. А ведь, возможно, это тот самый кризис, о котором предупреждал его брат.

Лео обхватил ладонью запястье Шредера. Так и есть: пульс был частым и неровным. И рука казалась еще более горячей. Воспаление, будь оно неладно. Панцирь, что же делать?

Леонардо сжал пальцами виски, отгоняя подступившую панику. Вдох. Выдох. Ну же, думай, голова. Переживать и бояться будем после. Сейчас… Что же там на этот счет говорили Дон и Сплинтер? Что-то насчет нагноения, которое надо убрать, и антибиотика, что необходимо ввести. И за прошедшие два дня брат даже принес все необходимое, ухитрившись попасть как раз между нечастыми проблесками сознания раненого.

Пристроив удобнее все еще перевязанную ногу, Леонардо уселся на колени, наклонившись ближе. Осторожно сдвинул покрывало в сторону, коснулся пальцами перевязанной груди Шредера и…

…резко дернулся вбок, спешно отбивая едва не достигший его удар. Лео перехватил кулак, почти коснувшийся скулы, отводя в сторону, — и сдавленно выдохнул от второго удара другой, свободной руки ниндзя. Даже несмотря на пластрон, толчок был весьма ощутим.

— Убирайся к дьяволу! — рыкнул Шредер, приподнимаясь на локте. Леонардо непонимающе моргнул.

Темный силуэт впереди расплывается, разделяясь на двух человек. Лица их неразличимы, но исходящей от них вони достаточно, чтобы понять, что они с самого дна общества, уличные шакалы, не брезгующие легкой добычей. Саки видит лишь глаза, плотоядно горящие в предвкушении.

— Эй, ты что? Стой! — Лео крепко стиснул руку раненого, прижимая к полу, коленом зафиксировал вторую. Он с трудом удерживал Шредера в одиночку даже в таком, ослабленном состоянии, какое уж тут лечение? И что это на него нашло? Где же Раф с обещанными наручниками?

— Нет! — Шредер дернулся всем телом, силясь сбросить Леонардо. Черепашка едва сумел удержать его на месте, замер ошеломленно, услышав следующую фразу. — Убью, зараза! Убери свои клешни, слышишь? Отстань! Не прикасайся! Нет!..

Леонардо всмотрелся в широко распахнутые глаза, и неподвижный взгляд их ему не понравился. Шредер смотрел на него, но так, словно бы сквозь, как будто юный ниндзя был прозрачным призраком, а за его спиной стоял кто-то другой, страшный и опасный. Кто-то, кого боялся — Лео даже сморгнул, не поверив своим глазам — боялся и ненавидел Шредер. Гораздо сильнее, чем их всех вместо со Сплинтером взятых — потому что такого обжигающе яростного взгляда он у Шредера не видел никогда, ну, кроме, может быть, недавних разборок с обидчиками Эйприл.

Они схватили его, подло обойдя со спины. Должно быть, он еще неважный ниндзя, в свои десять лет, раз не услышал их. Плевать. Задержав дыхание, Саки дожидается, пока один из оборванцев, тот, что спереди, наклоняется ближе, и бьет его со всей силы, как показывал учитель…

Миг промедления стоил Лео дорого: резко подавшись вперед, Шредер ударил его головой в нос. И, вырвавшись из рук черепашки, откатился в сторону. Сжав зубы, Лео метнулся следом и, настигнув, не церемонясь, прижал к полу уже практически всем телом. Повязка, заботливо наложенная мастером, и без того вся сбилась. Взгляд лихорадочно метался по стенам. Веревка… была ж она где-то здесь. Хоть что-нибудь. Долго он так не протянет… а может, и не только он…

Грязные лапы, шарящие по его телу… Что им от него надо? Одежду разве что — ведь больше у Саки ничего нет. Или же не ее? Он отчаянно отбивается, но силы явно неравны. Гнев и паника сжимают голову раскаленным обручем, пеленой застилают глаза. Осколок бутылки… Саки случайно наступает на него, игнорируя боль, поддевает носком туфли. И, подхватив рукой, всаживает прямо в глаз одного из нападавших.

Извернувшись, Шредер освободил одну руку и сжатыми вместе пальцами ударил черепашку по горлу. На счастье последнего, ранение и схватка изрядно исчерпали силы ниндзя… впрочем, их хватило, чтобы схватить Леонардо за шею и стиснуть пальцы с угрюмым упорством.

И разжать эти пальцы Леонардо не сумел, сколько ни силился. В миг отчаяния, когда в глазах уже потемнело, он попытался ударить Шредера коленом в раненый бок, но промахнулся.

— Шредер, остановись, — в очередной раз хрипло позвал Лео. Шредер не отреагировал, и тогда черепашка, вспомнив, как называл врага учитель, хрипло прошептал: — Саки… пожалуйста.

Тиски на горле разжались, так резко и неожиданно, что Леонардо еле удержал равновесие. Тело само, рефлекторно, подалось назад, подальше от источника опасности. Черепашка осторожно ощупал горло. Вроде цело. Ощутив прикосновение к локтю, резко дернулся в сторону, но совсем увернуться не успел.

— Нет, не надо. Не уходи, — Шредер перехватил его запястье, но не так сильно, как в прошлый раз. Вымотала схватка? Леонардо вовсе не был в этом так уверен — потому что и выражение лица изменилось. Гримаса ужаса и ярости исчезла бесследно, губы жалобно скривились, как у обиженного ребенка.

Она смотрит на него с ужасом и страхом, а Саки… Саки бессильно сжимает в ладони оторванный рукав ее кофточки, словно это он во всем виноват. Пальцы зло тискают ткань, сдерживая дрожь. Что же он наделал?

Чуть помедлив, Леонардо подвинулся ближе. Осторожно освободил руку, готовый к сопротивлению. Шредер, однако, на удивление легко отпустил ее, подался назад. Руки, плечи, да и все тело его била крупная дрожь; он сжал и разжал пальцы нервным движением.

— Пожалуйста, прости… Я не должен был… — услышал Лео хриплый шепот, почти неслышный, так что пришлось, рискуя получить в ухо, наклониться ближе. — Прости…

Девушка мотает головой и отступает еще на один шаг. Бледная, еще белее, чем луна, заливающая рощицу своим мертвенным светом. Лучшее место для прогулки, для медитации и свидания… А он все испортил. Марико зажимает ладонью плечо, на котором не далее чем завтра останутся следы его пальцев. Теперь он в ее глазах чудовище, не лучше тех, что покушались на него в детстве, из-за чего Саки до сих пор недоверчиво относился к чужим прикосновениям. А ведь он просто хотел не дать ей уйти…

Леонардо онемел в растерянности. Он даже ущипнул себя за руку. Определенно, он многого не знает о своем противнике. Да и стоит ли знать? Черепашка нервно поежился, снова коснулся ладонью своей шеи — и вспомнил, что он, собственно, собирался делать. Он осторожно коснулся запястья Шредера, прикидывая, как бы убедить его лечь, когда тот вновь схватил его за руку.

— Прости… ты ведь не уйдешь, правда? — в словах прозвучало столько отчаянной надежды, что Лео просто не мог не кивнуть.

— Хорошо, хорошо, — проворчал черепашка, чувствуя себя немного неловко, и успокаивающе похлопал его по руке. — Только полежи спокойно, ладно?

Как же непривычно и странно было видеть Шредера таким… нет, Ороку Саки, поправил себя Лео, ведь было это все, скорее всего, до начала вражды со Сплинтером. Непривычно и чуточку смущающе. Но зато Леонардо не переживал теперь за Эйприл. Посещали же когда-то его сомнения, хорошо ли с ней обращается Шредер. Неудивительно: зная его, сложно было заподозрить ниндзя даже в элементарной благодарности. Теперь же… Лео было немного стыдно за свои мысли.

Дождавшись, пока Саки уляжется, он подтащил ближе фонарик, закрепил на стенке и настроил яркость. Улыбнулся, когда Шредер, сморщившись, прищурился против света.

— Потерпи, сейчас будет больно, — проговорил Лео, не без опаски вновь касаясь повязки, понемногу распутывая ее. — Но это нужно, чтобы все зажило как надо.

Он неловкими пальцами подцепил шприц, набрал в него анестетик. Шредер молча наблюдал за его действиями, не двигаясь с места. Лео дорого бы дал, чтобы узнать, кого же тот сейчас видит на его месте. Учителя? Товарища (ну мало ли, может, в детстве Саки с кем-то да дружил)? Мать? Леонардо знал, что он навряд ли когда-нибудь это узнает. И то ладно, что не кого-то враждебно настроенного. Он искренне понадеялся, что все серьезные враги — их обоих — остались в прошлом. И, прикусив губу, ввел лекарство, начиная лечение, больше похожее на экзекуцию. Для них обоих.

На счастье Леонардо, лекарство подействовало достаточно быстро… а может, Дон, как и обещал, добыл что-то иное, посильнее? Черепашка не знал, но был благодарен за это провидению и родным. Вот так, сразу. Что бы он делал без их помощи?

Провозился он порядком, хотя и подстраховался на этот раз: когда Шредер задремал, Лео обмотал его раненую и заново перевязанную руку веревкой, загодя освобожденной от крюка, а оба конца привязал к примеченной ранее трубе. Вторую же конечность заблокировал как мог коленом. И так после неожиданной схватки руки дрожали, а дыхание никак не приходило в норму.

Закончив, Леонардо вытер ладони чистой тряпицей, еще раз поправил заново наложенную повязку и накрыл Шредера покрывалом. Температура вроде бы спала, а значит, мерзнуть не стоит. Веревку, подумав, отцеплять не стал: мало ли? Вдруг снова станет хуже, лови его потом. Зевнув, Лео устроился на своем тюфяке, нет-нет да поглядывая в противоположный угол. Приглушенный свет фонарика не достигал туда, и в сумраке неподвижное тело казалось мумией. Передернув плечами, Лео прогнал неуместную ассоциацию, прикрыл глаза, давая им отдых.

Теперь, расслабившись, он мог наконец спокойно подумать о произошедшем, оценить свои действия и решить наконец, кем теперь себя считать. Сейчас он отличился гораздо больше прошлого раза, и не по принуждению, а сам, добровольно. Но странное дело: то ли утомленный рассудок не желал обдумывать на ночь глядя столь сложные материи, то ли уже успел притерпеться к новым реалиям. Так или нет, но сейчас случившееся не казалось Леонардо столь уж беспросветно ужасным. Да, он пролил кровь, но лишь в сражении, никого не убивая и не калеча намеренно. И даже малолетнего ублюдка лишь хорошенько отпинал за все хорошее, остальное Шредер взял на себя. Лео не сделал ничего, что могло бы запятнать его честь, что отягощало бы его совесть. Тем более, что теперь все закончится…

Медленно выдохнув, черепашка устроился поудобнее. Его клонило ко сну, и сейчас он мог себе это позволить. Первые дни он напряженно прислушивался к звукам, доносившимся снаружи, все время ожидая, что в поисках убийц или новых жертв полицейские наведаются и сюда. Да и состояние Шредера, который только пару раз ненадолго приходил в себя, успевая лишь отпить немного воды и, похоже, не узнавая своего спасителя, беспокоило его сильнее, чем ожидалось. И вот кризис миновал. Наконец-то. Конечно, завтра он еще раз вколет антибиотик, что принес Дон, может, даже и не раз. Но так, как было, уже точно не будет. Наверняка.

Уже в полудреме Леонардо несколько раз дергался на неожиданный звук, приоткрыв глаза и всматриваясь в темноту. Шредер что-то бормотал вполголоса, однако подняться не пытался и помеху движениям, похоже, не заметил. К кому он обращался, кто на сей раз привиделся, Лео не волновало. До завтра, все до завтра…

* * *

Очнувшись вторично, Шредер довольно быстро вспомнил и место, где находился, и причину, приведшую сюда. Как же, забудешь ее, заразу, когда она напоминает о себе всяким неосторожным движением, словно сотню иголок всаживая в место раны. Он негромко выругался, медленно, на сей раз очень осторожно приподнялся на локтях, осматриваясь.

Убогая комнатушка казалась светлее, чем в прошлый раз, но разглядеть что-либо отчетливо по-прежнему было невозможно: единственный источник света (что им послужило, Шредер так и не понял) светил буквально себе под нос, позволяя лишь отличить пол от потолка да темные пятна — в местах, где можно споткнуться.

Осторожно наклонившись вперед, присматриваясь, Шредер поморщился, рефлекторно прижимая ладонь к раненому боку… и моргнул, недоумевающе уставившись на помеху своему движению. Веревка… которой, он совершенно отчетливо помнил, раньше не было. Какого черта?..

Резко выпрямившись, игнорируя тут же подступившую к горлу дурноту и саднящую боль, Шредер дернул веревку, но та не пожелала поддаваться. Не то что не порвалась — даже не ослабла ни на каплю. И это у него-то, способного согнуть прутья решетки голыми руками!

Взгляд тут же метнулся по стенам, в поисках невидимого противника… и наткнулся лишь на что-то вроде темной кучи в противоположном углу, почти черной против света, в которой Шредер не без труда опознал Леонардо. Так значит, это зеленый сопляк связал его, воспользовавшись временной беспомощностью… а может, где-то рядом и остальные ошиваются? Они же вечно всей шайкой шастают, добродетели хреновы, пособники копов… которым наверняка собираются его сдать теперь, когда общее дело завершено.

Рыкнув, Шредер еще раз оглянулся по сторонам, но нашел лишь пустой пузырек из-под какой-то настойки. И, за неимением лучшего, запустил в черепаху.

Результат вновь заставил матюкнуться. Чертова рана ослабила его гораздо сильнее, чем показалось поначалу. Вместо того, чтобы набить рептилии шишку на голове (куда, собственно, Саки и целился) или хотя бы разбиться о какую-либо из конечностей, пузырек уже на излете, еле-еле достигнув цели, брякнулся о панцирь. Чуть-чуть утешило Шредера то, как подскочил на месте Лео, оглядываясь в поисках нападавшего, шаря руками по полу в поисках оружия.

— А, это ты, — облегченно выдохнул он. Не спеша поднялся, подходя ближе, по пути настроив светильник поярче. — Ну, с добрым утром, что ли?

— Черта лысого оно доброе, — огрызнулся Шредер. Еще раз дернул непокорную веревку и зло зыркнул на Леонардо. — Ты чего это творишь, а? Да я тебя сейчас…

— А, это. Извини, — впрочем, в голосе черепахи Шредер не уловил ни капли раскаяния. — Вот, пришлось подстраховаться.

Леонардо наклонился развязать узел, но, почувствовав неладное, отпрянул, так что намеченная оплеуха тоже не достигла цели, попав по панцирю. Саки сердито зашипел, тряся ушибленной ладонью, черепашка же глянул на него не менее раздраженно.

— И это вместо благодарности, — возмутился он, вскочив. — Впрочем, о чем я. Это ж ты…

Сказанное неприятно царапнуло, но Шредер не подал виду.

— Я сказал… — угрожающе начал он.

— Мне плевать, что ты сказал, — неожиданно перебил его Леонардо. И выпрямился с самым решительным видом. — Если будешь размахивать руками, и пальцем не пошевелю, распутывайся сам, понял?

Шредер буркнул что-то себе под нос — Лео был почти уверен, что что-то нелестное в его адрес, — и угрюмо отвернулся. Вздохнув, черепашка снова присел, начал возиться с узлом.

— Извини, но это пришлось сделать, — бросил он наконец, сматывая веревку. — Иначе никак не получалось помочь тебе… ты был малость не в себе вчера.

— Я и не просил вообще-то, — проворчал Саки, демонстративно отряхивая руку. Затем искоса недоверчиво посмотрел на Леонардо: — Что значит «не в себе»?

Он поводил пальцем по тюфяку, на котором лежал. Неужто тоже этот зеленый притащил? И вот надо было возиться? Чудной…

— То и значит, — Леонардо отнес веревку к остальному снаряжению и вернулся, прихватив с собой бутылку с водой. По пути откупорил и отхлебнул из нее, присел на корточки, внимательно вглядываясь в лицо Шредера: точно ли тот окончательно пришел в себя, вчера ведь тоже ни с того, ни с сего воевать полез. — Вместо меня видел кого-то еще. То бандитов каких-то, что тебя хватали, то еще… — черепашка задумчиво поднял взгляд к потолку, вспоминая незнакомое имя. — Мари, что ли? Она…

Леонардо благоразумно не стал упоминать, как реагировал Шредер на «призраков», особенно не известную черепашке девушку — хотел лишь уточнить, все ли с ней в порядке. Но и без того сказанного хватило с лихвой: Саки нахмурился и, приподнявшись, схватил его за плечо.

— Ты этого не слышал, — угрожающе прошипел он, сжимая пальцы. — Понял?

На самом деле Лео не стоило большого труда освободиться. Что он и проделал, но — не сразу, чтоб не злить лишний раз.

— Угу, — кивнул он серьезно. — Мог бы и не говорить. Да не переживай, я ничего и не понял. Ты сам-то как?

— Твое счастье, — буркнул Шредер, потом обреченно махнул рукой. — Погано, но жить можно. Так это, — он коснулся повязки и недоверчиво покосился на Леонардо, — твоя работа?

Поколебавшись, тот уверенно кивнул. Тем более, что сегодня ночью Лео, в сущности, повторил почти все манипуляции мастера Сплинтера. Не наверняка в точности, но ведь помогло же. Повод хоть малость собой погордиться.

— Недурно, — нехотя оценил Саки, старательно не выдавая свое удивление. — Может, ты еще и не такой бестолковый, как кажешься.

Он без лишних слов забрал у черепашки бутылку, придирчиво покосился на уровень воды и начал пить.

Леонардо спрятал улыбку. Слова невозможного напарника, с его-то характером, были нешуточным комплиментом, но напоминать об этом… стоит ли будить лихо?

Он покосился на Шредера, гадая про себя, как бы поделикатнее намекнуть на необходимость очередного осмотра, а скорее всего, и помощи… Не успел: в углу, на его ложе, громко завибрировал передатчик.

Леонардо ругнулся про себя. Нет, ведь просил же не звонить ему — сам позвонит, как будет возможность. И звук выключил, на всякий случай. И все напрасно.

— Кренг? Пусть катится к дьяволу, — процедил сквозь зубы Шредер и, оглянувшись, цыкнул на него: — Не бери!

Леонардо замер за полпути до места, обреченно выдохнул. Он и рад был послушаться, но не ответь он сейчас Дону или Рафаэлю (последнее вернее всего) — и тот меньше чем через полчаса будет тут, уверенный, что Шредер уже убил и закопал его брата. И поди докажи ему что, нервному да злому…

— Это не он, — кратко ответил Леонардо Шредеру и, включив коммуникатор, бросил почти зло. — Да? Я слушаю. Раф, я же просил…

Прислушавшись, Шредер нахмурился, уловив знакомое имя. Еще раз окинул взглядом комнатушку, не упуская из виду ни одной полезной мелочи… и, кажется, что-то понял.

— Это они! — рявкнул он, обвиняюще ткнув пальцем в сторону Лео. — Они были тут, вся ваша грязная шайка! Ты соврал мне, черепаха!

Леонардо сердито зашипел.

— Я перезвоню, — и, отключив связь, он не менее зло оглянулся на Шредера. — Эта самая шайка спасла твою шкуру! — почти выкрикнул он. — И если бы не они, ты бы…

— …давно уже владел миром! — Шредер закашлялся, сердито ударил себя кулаком по груди и уже тише продолжил: — Но нет, вы вечно лезете не в свое дело. Поди и эта крыса шелудивая тут была, да? Лучше бы Кренга вызвал.

— Не лучше, — Лео медленно качнул головой. Тяжело выдохнул, успокаиваясь, и поднял взгляд, пристально глядя на Шредера. — Он отказался помогать тебе. А учитель… он согласился, потому что я его попросил.

Собственно говоря, черепашка не был так уверен, что Сплинтер не помог бы без особой просьбы — но на всякий случай добавил это, во избежание новой вспышки.

Глядя ему в глаза, Шредер неожиданно понял, что именно бесило его сильнее всего — конкретно в этой черепахе, при всей его небесполезности, хотя и другие были лишь чуть менее раздражающими. Эта поза, обманчиво расслабленная, умиротворенная; взгляд, полный, кажется, всепрощения и видящий насквозь… Черт, зеленый сопляк уже сейчас во многом напоминал своего — и его, Ороку Саки, — учителя. Того, кто так часто не отвечал ударом на удар, оскорблением на оскорбление — и злил этим Шредера еще больше. Своим самодовольством, мнимым совершенством, своим состраданием, больше похожим на жалость…

— Мне не нужны подачки! — сплюнул он себе под ноги, мотнул головой, развеивая морок. — Ни от тебя, ни от твоего паршивого учителя. Эх, зря тебя тогда не подстрелили. Надо было…

Голос сорвался. Жалел ли он о том, что не довел подставу до конца? Что спас Леонардо после того, как тот выручил его самого, даже ни о чем не подозревая? Шредер не знал наверняка. Одно знал точно: сейчас все закончится. Наконец-то.

Леонардо осекся, нахмурился. Память старательно подбросила странный момент, не уложившийся в общую головоломку их охоты в доках. Точнее, охоты на них… на него. Прищурился, плотно сжав губы. А это значит…

— Ты их знаешь — тех, кто стрелял в нас, — вопрос звучал как утверждение, не нуждаясь в подтверждении.

Его и не последовало, впрочем, как и яростного отрицания (которое наверняка не задержалось бы, в этом Леонардо был уверен, окажись обвинение напрасным). Как и объяснений. Все было ясно и так. Шредер хмуро смотрел куда-то в сторону, мимо него, сплетя пальцы на коленях — само воплощение несгибаемого упрямства, неколебимого в своем зле.

— Это ты навел их, — Леонардо яростно, до хруста стиснул руку в кулак. Сейчас, как никогда, хотелось броситься на Шредера, силой вытрясти из него ответ — и черепашка лишь усилием воли сдерживался. Только не сорваться при этом мерзавце. Он, Хамато Леонардо, выше этого. — Ты продал меня им — в обмен на… что?

— Неважно, — хрипло перебил его Шредер и, поморщившись, прижал ладонь к перевязанному боку. — В любом случае тебя им оказалось мало. Доволен?

— Нет! — Леонардо забыл даже удивиться себе — такая яростная вспышка гнева была свойственна скорее горячему нравом Рафаэлю, чем ему. Как оказалось, не только. — Надо было бросить тебя подыхать там. Или…

— Еще не поздно, — Шредер оглянулся на него и, скрипнув зубами, расправил плечи и наклонился вперед. — Прямо сейчас. Ну?..

В ответ Леонардо лишь презрительно сплюнул и отвернулся.

— Слабак, — без эмоций бросил ему в спину Шредер.

— Думай как хочешь, — тем же тоном отозвался Лео. Тяжело поднялся, опираясь на стену, и направился куда-то в сторону выхода.

А может, и туда, где хранилось оружие, Шредер не следил за его передвижением. Последняя вспышка вымотала его и душевно, и физически — гораздо больше, чем он был готов признаться самому себе. Подтянув колени к животу, он прислонился к стене, прижимая смятый плащ… то, что от него осталось — к раненому боку. И обессиленно прикрыл глаза. Чем бы ни занималась там проклятая рептилия и что бы ни планировала, его уже не интересовало.

— Ну, теперь-то можно самой? — Эйприл через плечо оглянулась на подругу, отставшую на шаг и только оттого не перешагнувшую еще порог квартиры.

Вместо ответа Ирма подтолкнула ее, указывая на пуфик недалеко от входа. И только когда Эйприл наконец уселась, разжала пальцы на локте подруги и пропустила шедшего последним Дональда с небольшой сумкой в руках.

— Теперь можно, — милостиво кивнула Ирма, прислонилась к стенке, снимая туфли.

Эйприл лишь подняла глаза к потолку с выражением бесконечного терпения. Во взбалмошной и недалекой девице иной раз просыпалась курица-наседка, хлопотливая и беспокойная. Пожалуй, в такие моменты Ирма бывала еще надоедливее, чем обычно. Но на заботу ведь не обижаются, верно? Пусть даже забота эта скорее мешала, чем на самом деле помогала.

— Вы слишком добры, мы могли управиться и сами, — смущенно обратилась она к Дональду, сопровождавшему их с Ирмой от самой больницы. Эйприл потихоньку предполагала, что это случилось лишь благодаря настырной Ирме, как ни настаивал мужчина на обратном. Вот и сейчас…

— Не стоит благодарности. Помочь ближнему — лучшее, что мы можем сделать на этой земле, — привычно-витиевато отозвался тот и, также разувшись, вопросительно взглянул на хозяйку. — Куда заносить?

— В комнату, можешь прямо у стенки оставить. Она тут одна, — вмешалась Ирма, выходя из кухни. — Вы настоящий джентльмен, мистер Дональд, — проворковала она вполголоса, машинально поправляя передник. — Такие в наше время редкость.

Не дожидаясь ответа, она направилась на кухню, собираясь поставить чайник.

— Я вообще-то и сама могу, — попыталась остановить самоуправство Эйприл. В конце концов, она же хозяйка. Но утихомирить ураган по имени Ирма было непросто.

— Доктор велел беречь себя, — непреклонно возразила та, упирая кулачки в бока в попытке выглядеть солидной матроной. Выглядело, на взгляд Эйприл, довольно забавно, при почти воробьиных габаритах Ирмы. Она спрятала смешок.

— Мисс Ирма права: вы еще совсем недавно поправились, — неожиданно поддержал Ирму Дональд. Застенчиво улыбнувшись, он подошел ближе. — Будет лучше, если вы хотя бы один день отдохнете от повседневных дел. Уикенд так недолог…

— Это уж точно, — буркнула себе под нос Ирма, но, услышав свист закипающего чайника, всплеснула руками и метнулась к плите.

Жалобно звякнуло задетое, но чудом оставшееся на столе блюдце. Эйприл поморщилась, но ничего не сказала. «Грациозность» подруги, особенно при спешке, наверняка снова будет стоить жизни какому-либо элементу сервиза. Впрочем, страсть к хозяйствованию охватывала Ирму не так часто. И — Эйприл лукаво покосилась на Дональда — кажется, она знала причину сегодняшнего оживления. Впрочем, тот, кажется, был совсем не против.

— Прошу вас, присаживайтесь, — Ирма отодвинула от стола резную табуретку, оглянулась на гостя. — И ты, Эйприл, тоже. Будь как дома…

— …но не забывай, что в гостях, — не удержалась-таки и фыркнула та. — Слушай, может, я пойду прилягу, не буду отнимать у тебя лавры лучшей хозяйки? — и, видя, как смутилась Ирма, дотянувшись, коснулась ее запястья. — У тебя хорошо получается, правда.

Воодушевленная комплиментом, Ирма выложила на блюдечко лимон, а в хлебницу — выпечку. И, шумно выдохнув, наконец присела сама.

— Кушай, кушай, — подбодрила она подругу. — А то твой кавалер увидит — не узнает, — Ирма лукаво подмигнула оторопевшей Эйприл. — Скажет, что подменили.

От неожиданности Эйприл чуть не поперхнулась чаем и лишь на вторую секунду смогла выдохнуть застрявший в гортани воздух. Болтушка Ирма сама не знает, насколько близка к истине… да и незачем знать… пока что.

Девушка как можно незаметнее вздохнула. Сколько времени прошло с тех пор, когда она получала последнюю весточку от Саки? Неделя? Полторы? Она начала уже всерьез беспокоиться за него, и лишь присутствие друзей помогало держать себя в руках. Как-то сложилось у него там с этой местью?.. и когда он теперь вернется? Спросить некого.

— Не грусти, Эйприл, я только пошутила, — Ирма ободряюще похлопала подругу по плечу, подлила еще чаю. — Он будет только рад тебя увидеть, правда.

В теплом свете лампы лицо ее казалось удивительно милым и домашним. Эйприл втайне понадеялась, что Дональд тоже видит это и поддастся на чары подруги. Ведь, когда она так не зациклена на поиске подходящего жениха, Ирма вполне приятная девушка. И может быть, даже лучшая пара, чем она сама.

— Дон, ну, я не знаю, чем еще ее развеселить, — негромко пожаловалась тем временем та, обиженно кривя губы. — Может, хоть ты… то есть вы подскажете?

Краткое прозвище, которым назвала Ирма их общего знакомого, царапнуло слух, и не только своей фамильярностью — в конце концов, это дело только Ирмы и Дональда, насколько близким станет их знакомство. Эйприл вспомнила, что и друзей-черепашек она видела лишь немногим позднее Шредера. Лучше всего было бы позвонить им прямо сейчас, пока не слишком поздно… но не в присутствии же гостя.

— Мисс Эйприл, наверное, уже устала, — многозначительно намекнул Дональд, поднимаясь. — Да и мне уже пора.

— Ой, и правда, — Ирма покосилась на залитое тревожным багровым отсветом заката окно. — Я тоже, пожалуй, пойду. Вы не возражаете, До… то есть мистер Трэвел?

Тот лишь согласно кивнул и уже в коридорчике, склонив голову, поблагодарил хозяйку за теплый прием (хотя и следовало, на взгляд Эйприл, Ирму). Девушка поблагодарила в ответ за помощь (а про себя — и за то, что Ирма не задержалась, изводя ее своим любопытством). На том и распрощались.

* * *

Оставшись наконец одна, Эйприл удовлетворенно потянулась. Дом, милый дом… И пускай с непривычки тут немного пустовато, она уже успела устать от чужого общества. Да и ненадолго это одиночество… по крайней мере, Эйприл искренне на это понадеялась.

Пройдя в комнату, она распаковала сумку, разместив ее на диване, собираясь разложить вещи, взятые в больницу. Но, постояв в задумчивости с полминуты с туникой, заменяющей сорочку, в руках, положила ее обратно и направилась к столику у окна, где, если только Эйприл не ошибалась, хранилась черепашья рация.

Потеря нашлась в нижнем ящике и выглядела заметно запыленной. Эйприл протерла экран рукавом и нажала кнопку включения. Спустя несколько секунд на экране возникла рожица младшего из братьев.

Пообщавшись немного с Майки и порадовав его, что скоро снова будет в строю, Эйприл попросила к аппарату кого-нибудь из старших. Волей случая это оказался Донателло, помогавший Рафу в тюнинге мотоцикла, и в процессе разговора Эйприл наконец поняла, что именно ее беспокоило, зудело где-то в подсознании включенным зуммером. Леонардо. Девушка успела увидеть каждого из братьев, даже промелькнувшего на заднем фоне мастера Сплинтера, но только не самого старшего. Того, кто обычно первым старался быть на связи.

На вопрос Эйприл Дон довольно нервно ответил, что Лео заболел и, скорее всего, нескоро сможет увидеться с подругой — чем насторожил ее еще больше (закаленный тренированный ниндзя — и вдруг заболел, даже не дожидаясь холодов? И не заразив никого из семьи?) Вкупе с тем, что Дон, педантичный аккуратный Дон путался в словах и не мог сказать, чем же точно болен брат. Или же вообще ранен… Эйприл так и не сумела понять.

Сообразив, что от скрытного Донателло она ничего не узнает, а повторно звать на связь остальных братьев как минимум странно, Эйприл попрощалась с другом. И, выждав немного, набрала сигнал вызова снова, молясь про себя, чтобы на связь вышел кто угодно, только не Дон. Раф и Майки — они более бесхитростны и чем-нибудь да выдадут правду.

Трубку долго никто не брал. Эйприл нервно барабанила пальцами по лакированной поверхности стола, машинально поддевая страницы книги на столешнице, а, услышав наконец голос, на миг замерла, не в силах сказать ни слова. Небеса услышали ее: на связи оказался именно Леонардо.

— Привет, Лео, — как можно приветливее сказала Эйприл, видя замершее в недоумении лицо черепашки: очевидно, тот тоже не рассчитывал ее услышать. — Давно не видела тебя. Как ты?

— Да… давно, — запинаясь, проговорил тот; наконец, совладав с собой, Леонардо добавил более уверенно: — Извини, не мог тебя навестить снова — был очень занят.

— Сильнее, чем братья? — поддела его Эйприл. — Уж не подружку ли завел? Шучу, — поспешно добавила она, поглядывая на ползущие по потолку полоски света от проезжающего авто. — Наверное, снова объявились ваши враги?

На этих словах Эйприл постаралась, чтобы голос ее звучал ровно и обыденно. Получилось ли, или черепашка просто ничего не заметил, поглощенный своими мыслями — девушка так и не узнала.

— Да нет, пока все тихо, — Лео негромко усмехнулся, отвел глаза в сторону, задумавшись. — Боюсь, это затишье ненадолго.

— Боюсь, ты ошибаешься — и оно уже закончилось, — решила взять быка за рога Эйприл. Иначе она так никогда ничего и не узнает. Она впилась пристальным взглядом в лицо черепашки. — Ты ведь слышал про Мстителя, Лео? Это случаем не ты?

На том конце связи повисла напряженная тишина, сказавшая Эйприл больше всяких слов. На краткий миг она успела испытать разочарование — и обиду на друзей, что умолчали о самом важном.

— Ну… не совсем, — проговорил наконец Леонардо не совсем уверенно. — Хотя я тоже пытался…

— Лео, с тобой точно все в порядке? — Эйприл незаметно для себя повысила голос, сжала передатчик в ладони. — Я не прощу себе, если ты пострадаешь из-за меня… ты или… кто-то еще.

— Не беспокойся, Эйприл, — голос Леонардо стал тверже, увереннее. Черепашка шумно выдохнул через нос. — Все будет в порядке. Я обещаю.

— Рада это слышать, — Эйприл также облегченно выдохнула. — Надеюсь, что скоро увижу тебя вживую. Не подставляйтесь больше из-за меня, хорошо?

Попрощавшись с другом, девушка отключила рацию и, бросив ее на сиденье дивана, устало откинулась на спинку. Сумерки делали комнату пепельно-серой, стирая цвета и сглаживая контуры — а может, и не только они? Куда же подевался Саки, если вся эта суматоха с Мстителем — дело рук ее зеленых приятелей? И что значит «не совсем я»? Сказанное Леонардо, не привыкшим никому уступать главной роли? Вопросы, одни вопросы… и хоть бы один ответ.

Запоздало Эйприл вспомнила, что забыла спросить Ирму, как там дела у них на работе — и та с радостью обошла эту тему стороной. За прошедшее время проныра Вернон вполне мог подлизаться к шефу и занять место Эйприл. Особенно за счет этих злосчастных выборов… интересно, прошли они уже или нет? Надо завтра спросить.

Еще раз утомленно выдохнув, девушка спустила сумку на пол. Успеет разобрать и завтра. Расстелив простынь, улеглась на диван, намеренно не раскладывая его — уж больно большим он казался в таком случае. За время в больнице, в ходе многочисленных процедур, Эйприл малость свыклась с чужими прикосновениями, перестала от них вздрагивать… и сейчас невольно подумала, что, прижавшись к боку любимого, уснула бы гораздо быстрее. Если бы он только был рядом… Саки, где же ты сейчас?..

* * *

— Как это понимать? — мистер Линкинс раздраженно ударил кулаком по столешнице и впился злым взглядом в лицо помощника, резко ткнув пальцем в стоп-кадр на экране. На фоне обгорелого барака можно было различить сутоловатую фигуру Вернона. — Что этот прохиндей делает там, после того как вы уже уплатили ему задаток?

— Выполняет свою работу, наверное, — ответил тот, нервным движением ослабляя воротничок. — Он же корреспондент и, значит, должен освещать происходящее в городе…

— Получив от нас плату, он должен отрабатывать ее, — перебил его вице-мэр. — А он вместо этого подливает масла в огонь своим репортажем.

— Но уже весь город знает о перестрелке и пожаре в доках, — тихо проговорил его собеседник, пятясь назад. — Как и о том, что мы курируем этот район.

— Что вовсе не значит, что стоит лишний раз об этом напоминать! — рявкнул Линкинс. — Особенно после того, как он успел облизать зад нашим конкурентам. И на сегодняшнюю встречу он опоздал. Все, мне это надоело.

— Босс, вы же не желаете сказать… — почти что пискнул помощник.

Линкинс медленно кивнул с нечитаемой улыбкой на лице.

— Именно. Свяжись с Робом, для него есть работенка. Мы честно оплачиваем счета. Все до единого.

* * *

Вернон вышел из Телецентра с высоко поднятой головой, позволив себе не оглядываться на шушукающихся коллег. Завистники, что с них взять. Всем великим всегда завидовали, и вот он тоже попал в их число.

На последнее интервью он опоздал, но это никак не сказалось на его оплате. А завтра, по окончании выборов все должно закончиться. Река вновь войдет в свои берега, оставив на отмели немало нужного.

Не удержавшись, Вернон остановился на высоком крыльце Телецентра и извлек из заднего кармана брюк бумажник, еще раз пересчитывая купюры. Затем немного самодовольно улыбнулся. Болезнь Эйприл оказалась ему очень на руку. Как и наличие у господина Линкинса соперника, готового заплатить вдвое за предоставление ему эфирного времени.

Теперь-то мистер Томпсон больше не заикнется, что у него, Вернона, руки не из того места растут. Оплата проведенных им интервью — достойная альтернатива рейтингу, о котором так печется главный редактор. А денег этих за последние дни им всем перепало немало. В том числе и оператору, временно вступившему на стезю журналиста. Больше, чем он мог заработать за всю свою карьеру.

Вернон глубоко вдохнул прохладный вечерний воздух, поежившись, спрятал бумажник обратно в карман. И торопливо зашагал в сторону остановки, опасливо поглядывая на быстро темнеющее небо. Разгуливать по вечернему Нью-Йорку с солидной суммой в кармане могут лишь самоубийцы, коим жизнь не дорога, а Вернон к таковым не относился. Теперь можно и машину приобрести… а может, даже и права к ней. Возможно, даже завтра.

Путь к остановке был перегорожен из-за ремонта тротуара, и не пожелав пачкать новые дорогие туфли глиной от близкой стройки, Вернон хотел перейти на противоположную сторону, но оживленное движение не давало сделать это. Мало того чуть не сбили, так еще и забрызгали. Ворчливо ругаясь, Вернон направился в обход стройки.

…о чем тут же пожалел, когда из полумрака, от ближайшей глухой стены здания, отделилась рослая широкоплечая фигура.

— Ну, здорово, братан, — низким голосом произнес тот, надвигаясь на попятившегося Вернона. — А я уже заждался.

— Р-разве, — промямлил Вернон, делая еще один шаг назад и нервно оглядываясь. — Вы ошиблись, мы не знакомы.

— Вот и чудно, — из-за спины за шиворот его сгребла чужая лапа и бесцеремонно впечатала в стену. — Вот и познакомимся.

Мысли кружились где-то близ сознания встревоженным роем, взъерошенной тучей, уловить же не удавалось ни одну. Впрочем, Саки и не пытался. Откинувшись на стену, слушая свое понемногу успокаивающееся дыхание, он позволил себе какое-то время не думать ни о чем. Позвякивание и бормотание вполголоса откуда-то справа и сзади доносились до слуха достаточно долго. Кажется, именно там черепаха хранил на аккуратно расстеленной газете медикаменты… а может, и не только их. Шредер не оборачивался, даже не открывал глаз — опасность, если что, он ощутит и так, да и вообще… плевать. Эти странные, никому не нужные поддавки затянулись слишком надолго. Слишком странно, слишком неправильно. Как бы ни сложилось, это должно закончиться, и поскорее. Как-нибудь…

Шлепающие шаги стали тише, пока не смолкли совершенно, сменившись почти звенящей тишиной. Шредер открыл глаза, с легким недоумением огляделся. Сбитый, сдвинутый от стены тюфяк, ровные стопочки материала для перевязки, батарея каких-то пузырьков и склянок, его собственные доспехи, сложенные не менее аккуратной кучкой, фонарь, бросающий бледно-желтое пятно на пятачок у входа… и всё.

Ушел… Вот так легко и просто, оставив в его распоряжение все, что припас ранее, прихватив с собой лишь свое оружие. Не попытавшись расквитаться за предательство, ни слова не ответив на поддевки… не оглядываясь назад. От всего этого почему-то стало еще гадостнее и горше, к горлу вновь подступил противный солоновато-едкий привкус, но Шредер решительно отогнал непрошенную мысль. Так правильно. Одного того, что он обязан жизнью врагу, более чем достаточно. Ни к чему добавлять. Он сжал руки в кулаки, наклоняясь вперед, сдавленно выдохнул и решительно кивнул. Смотался — и слава всем богам. Скатертью дорога. Пусть катится к своим недомеркам и больше не попадается на его пути. Он обойдется и без чужой помощи… как обходился всегда.

От резкого движения в боку кольнуло так, что перехватило дыхание. В висках мучительно замолотило, и пришлось замереть на месте, пережидая такой несвоевременный приступ слабости. Лишнее напоминание о том, что все не так, как раньше. Далеко не так.

Стиснув зубы, Шредер скомкал в руке край покрывала, зло дернул, отбрасывая в сторону — ненужный символ то ли непрошенной заботы, то издевки судьбы. Не так… И это прекрасно — ведь с делом наконец покончено. Мелкие ублюдки получили по заслугам, а сам он сможет наконец немного расслабиться, увидеть Эйприл.

Теплая волна, нахлынув откуда-то из глубины души, затопила тело, приглушая боль, усмиряя гнев, стоило лишь вспомнить о девушке. Эйприл… Как ему не хватало ее все эти дни, и лишь усилием воли удавалось держаться в стороне, не вернуться прежде исполненного обещания, успокаивая себя, что уж в стенах-то больницы с ней ничего не случится. И вот, наконец… Как далеко отсюда до здания клиники? Неважно. Сейчас, когда он оправился от ранения, Саки дойдет, доберется до нее, чего бы это ни стоило. Она поймет, что бояться больше нечего, и все будет хорошо, так, как надо.

Медленно, чуть неуклюже, матеря вполголоса ставшее таким никудышным тело, Шредер перевернулся на четвереньки и попытался дотянуться до трубы, к которой и привязывал его треклятый мутант, в поисках опоры… но ничего не вышло. Дразняще близко, в каких-нибудь нескольких футах — но все же дальше, чем можно было достать даже при его длине рук. В сознании кольнула тревожная мысль, что освободиться от веревки самому, не окажись рядом Леонардо, было бы как минимум затруднительно.

Мелькнула — и пропала, изгнанная не менее гадким ощущением: словно бы вздыбившийся неожиданно пол треснул его по лбу, отдаваясь резкой болью в раненом боку, так что Шредер едва не прикусил язык. Руки столь же внезапно стали ватными, едва-едва способными притушить удар.

Разумеется, пол оставался на своем месте, как и расплывшаяся перед глазами кладка стены: ослабленные ранением и долгой неподвижностью мышцы Саки подвели его в самый неподходящий момент. Приподнявшись на одно колено, он оттолкнулся от стены, выпрямляясь, — и тут же рухнул навзничь. Больно, обидно, унизительно, лишь чуть-чуть промахнувшись лицом мимо грязного пятна.

Скрипнув зубами, Шредер свирепо выругался, напряг непослушные руки, впиваясь пальцами в неровные плиты пола, приподнимаясь на локтях. Еще одна попытка, чуть более успешная. Но именно чуть — потому что ноги держать его по-прежнему отказывались, норовя подогнуться, и он снова чуть было не упал, на сей раз на раненый бок.

А может, и не чуть… сейчас Шредер не мог сказать это наверняка. Растревоженная рана горела жидким огнем, опоясывая полтела, на каждом вдохе и выдохе множеством иголок пронзая нутро. Потолок пьяно плыл перед глазами, то светлея, то темнея, не давая себя рассмотреть… да и к чему, собственно? Он же не муха, чтобы ползать поверху. Стокман бы смог…

Эта мысль стала последней каплей, погасившей рассудок, тихо нашептывавший, что неплохо бы немного отдохнуть, набраться сил, да и перекусить тоже не мешало бы. Неплохо… ага, щас… три раза. Чтобы проклятый мутант еще и кормил его, не способного пошевелиться. Черта с два! Он справится сам… как-нибудь.

Титаническим усилием подняв руку (казалось, за прошедшие минуты она прибавила в весе), Шредер наконец уцепился за какую-то выемку в стене. Медленно, упираясь свободным локтем в колено, выпрямился. Какое-то время постоял, пошатываясь, пытаясь привыкнуть к новому положению. И сделал короткий неуверенный шаг вдоль стены…

* * *

Леонардо отключил передатчик и, нахмурившись, зашагал дальше. Но уже менее быстро и уверенно. Отвыкшая от такой нагрузки нога начала ныть, да и все тело казалось уже не таким переполненным энергией, как совсем недавно, когда он быстрым шагом, чуть ли ни бегом, вылетел из временного убежища.

Да, тогда это казалось самым лучшим и правильным. Казалось и сейчас… вопреки помалу вползавшей в душу неуверенности. Лео выдохнул, замедлил шаг. До дома осталось не так уж и долго. Вот где ему точно будут рады и даже не попрекнут за отступничество. Свои, понятные и такие близкие… как же он по ним соскучился!

В животе заурчало, напоминая, что прошлый перекус был недостаточным, да и слишком давно. Сейчас Леонардо не мог даже вспомнить наверняка, когда именно. Ничего, дома в холодильнике всегда в заначке хотя бы одна пицца — НЗ Майки «на черный день». Майки, братишка, ты не поверишь…

Неожиданно Лео споткнулся и с трудом удержал равновесие. Рана пока сковывала его движения, и до полного восстановления еще ой как долго. Даже ему…

Леонардо стиснул зубы. Нет, не даже. Не вспоминать. Слово, данное самому себе, он выполнил. Шредер выжил и теперь протянет как-нибудь и без него. Если же нет… какое ему, Лео, дело до всего этого? Он сделал все, что мог, а предательство отменяет все долги. Лучше бы он вообще не связывался с этим негодяем, этой неблагодарной свиньей с непомерным самомнением. Лучше…

Шумно выдохнув, Леонардо присел на корточки, прижавшись панцирем к трубе, словно пытаясь скинуть с него непомерную тяжесть. Босые ступни, промокшие при переходе вброд канала, тут же начали мерзнуть. Нет, неправильно. Он сам ввязался в это дело и, если уж быть честным перед самим собой, тоже пытался однажды навести братьев на след Шредера. Конечно, они бы не обошлись с ним так, как эти бандиты, но все же… А тот, зная о засаде, мог и не вытаскивать его, позволить подстрелить… одним врагом меньше, ему же лучше… но все-таки оттолкнул в сторону… почему?

Ответа не было, как, впрочем, и ни на один из вопросов. Взгляд цеплялся за трещинки в стене, ускользая в сторону, вопреки воле возвращаясь назад, откуда Лео пришел. И он уже про себя знал, что вернется. И не только потому, что обещал Эйприл позаботиться обо всем — хотя и это, конечно, тоже. Возможно, Шредер и не стоил оказанной ему помощи. Но его, Леонардо, честь — стоила.

На поясе тренькнул передатчик, и только тогда Лео вспомнил о звонке брата. Холодная рука сдавила внутренности: что, если Раф счел его молчание признаком беды и рванул на помощь, не задумываясь? И не обнаружив старшего на месте, тут же нашел виноватого? Тем более что и искать долго не надобно… Леонардо рывком вытащил передатчик, одновременно включая его.

— Да, парни? — он постарался, чтобы голос его звучал как можно спокойнее и увереннее. — Все в порядке?

— Ну, наконец-то, — чуть насмешливо приветствовал его Донателло. — Нашлась пропажа. А то мы уж думали, с собаками искать придется.

— Извини, — Леонардо машинально свернул в нужный туннель, замедлил шаг: лучше завершить разговор задолго до места. — Сам понимаешь, там мне говорить неудобно, и пришлось отойти подальше.

— Заметно подальше, — с легкой иронией уточнил Дон. — Как себя чувствуешь? Настойка не закончилась?

— Почти, — Лео смущенно потупился: ну, не говорить же, в самом деле, на кого в большей степени ушло снадобье. — Но уже почти все прошло.

— «Почти» не считается, — перебил его Донателло. — Ладно, передам с Рафом — ему как раз не терпится с тобой увидеться. И желательно, — он понизил голос, — также на безопасном расстоянии.

— О чем речь, — кивнул согласно Леонардо. — С меня и одной горячей головы хватает. Ладно, — он пробежал взглядом по кривой трубе, ведущей на противоположную сторону потока, — я уже почти на месте. Спасибо за все, Дон, и привет всем нашим.

— Сам передашь, — отстранившись от экрана, Дон отмахнулся от кого-то за спиной. — Ладно, мне тоже пора… Майки, не трожь!..

На этих словах экран погас — но, кажется, Лео успел за секунду до этого услышать звон стекла. Губы тронула слабая улыбка. Да, Дону определенно стоило поспешать… да и ему бы не мешало.

Подпрыгнув, Леонардо ухватился за трубу и, как по рукоходу, перебрался на противоположную сторону. И, даже не переведя дух, зашагал дальше. Особо торопиться причин не было… но интуиция почему-то говорила об обратном.

* * *

Свет померк. А был ли он вообще? Саки не знал. Не было ничего: ни пола, ни потолка, ни предметов вокруг. Все исчезло в багровой вспышке, затопившей глаза при очередной попытке… нет, уже не встать, хотя бы приподняться. Хоть сдвинуться с этого проклятого места, сковавшего его словно цепью — ведь и оставалась-то сущая малость, всего чуть-чуть…

Бесполезно. Сил не хватало даже на это. Расслабив мышцы, Шредер растянулся на холодном полу, скорее даже упал, больно приложившись скулой. Но боль, как и холод, казалось, уже не достигали измученного тела, сковали вокруг него льдистую сетку, рушить которую он уже не пытался. Напрасно… При каждом мало-мальском движении мир окутывала тьма. Не осталось ничего, кроме нее… и его, Ороку Саки, тоже больше нет. И плевать… плевать! Нужно ли Эйприл такое ничтожество, от которого отвернулся с презрением даже заклятый враг? Нужно ли вообще хоть кому-нибудь… хотя бы себе самому?

При очередном неосторожном движении в груди словно бы что-то лопнуло, и горло затопила едкая желчь. Закашлявшись, Саки сплюнул кровь, вытер рот. Хрипло выдохнул и уткнулся лицом в локоть, прикусив губу, чтобы не завыть в голос. «Бесполезно… всё… всё напрасно. Эйприл… я не смог… прости…»

Последнее слово Шредер, кажется, прохрипел вслух, пусть и на грани уловимого. И оно было услышано. Чужие сильные руки перехватили его за плечи, не без усилия переворачивая на бок.

— Будем считать, что извинения приняты, — Леонардо сдавленно кашлянул, потом нахмурился. — Ну, вот что ты творишь, а? Ты нарочно, что ли, все портишь?

Резко дернувшись, Саки отшатнулся прочь, насколько хватило сил. Напряженным немигающим взглядом уставился в расплывающееся перед глазами лицо непрошенного помощника, ища там… чего? Насмешки? Издевки? Холодного любопытства? Этого, пожалуй, Шредер не знал и сам. Горло вновь сдавило спазмом от одной мысли о том, что черепаха — единственный, кому не безразлично, что с ним… после всего. Бессмертные боги, почему? Он зло прерывисто выдохнул и отвернулся, не желая смотреть в глаза спасителю. Уже увиденного хватало с избытком.

Леонардо покачал головой, глядя на снова — в который чертов раз? — сбитую и промокшую от крови повязку, протянул руку — коснуться лба: уж больно бледным тот казался даже в искусственном свете.

Шредер вновь попытался отстраниться, с усилием приподнял руку, пытаясь оттолкнуть Леонардо. Ладонь бессильно упала, едва коснувшись пластрона, и новой попытки он не предпринял. Лишь устало поднял голову и пустым безразличным взглядом смерил застывшую над ним черепаху.

— Теперь ты знаешь всё. Зачем, — Саки кивнул на принесенное, — это?

— Учитель сказал, что повязки надо регулярно менять, смазывая этим раствором, — пояснил Леонардо. — Чтоб не воспалилось.

— Я не об этом, — Шредер раздраженно мотнул головой и с усилием приподнялся, пристально глядя ему в глаза. — Зачем ты помогаешь мне… после всего?

Леонардо немного помолчал.

— Потому что я не ты, — ответил он наконец. — Ты же тоже спас мою шкуру тогда. Зачем?

Шредер не ответил, впрочем, Леонардо и не ждал этого. Он присел на корточки и протянул руку к повязке, но Шредер оттолкнул ее, на этот раз более успешно.

— Думаешь, спасешь мою — и я стану расшаркиваться в благодарности? — прошипел он. — На хрена мне это сдалось. Я же не ты, — последние слова Саки произнес с нескрываемым сарказмом, стараясь заглушить скребущее где-то в глубине души ощущение неправильности всего происходящего. Не так все должно было быть… не так и не с ним. Однако было же…

— Вот уж наверняка нет, — Лео усмехнулся. — Иначе я решу, что у тебя снова жар.

Он поднялся и, чуть прихрамывая, направился в угол за недостающими предметами.

— Слабак, — без эмоций повторил Шредер, глядя ему в спину.

— Уже слышал, — парировал Лео. И, подойдя ближе, насмешливо прищурился. — Ну так как: будем лечить сейчас — или снова зондировать, когда загноится?

— Что ты наверняка проделаешь с удовольствием, — вполголоса закончил Шредер, и Леонардо с улыбкой кивнул. После чего резко развернулся и смерил недалекого мутанта раздраженным злым взглядом. — Какого хрена ты вообще вернулся? Зачем? Если я не сдохну сейчас, то прикончу тебя и всю вашу шайку потом… когда-нибудь, — раздраженно закончил он, отворачиваясь к стене.

— Вот доживем до этого — тогда и поговорим. Впрочем, — Леонардо опустил пустой пока что шприц на тюфяк рядом с ним. — Раз так не терпится, можешь попробовать прямо сейчас.

Он демонстративно повернулся вполоборота, откупоривая ампулу. Шорох сбоку дал понять, что Шредер нащупал и взял в руку шприц. Леонардо замер, готовый в любой момент отшатнуться…

…и все же непроизвольно вздрогнул, когда шприц с громким стуком врезался в стену, пролетев лишь в нескольких дюймах от его головы.

— Ну, значит, отложим на потом, — невозмутимо, стараясь не выдавать внутреннего ликования, прокомментировал Леонардо. И поднялся, чтобы принести еще один шприц.

Шредер молча смотрел ему в спину. Миг колебания… миг соблазна… он все-таки был. Однако ударить прямо сейчас почему-то показалось невозможным. Почему? Напрасно, из-за отсутствия сил? Может, и так. Даже скорее всего.

Дождавшись, пока Леонардо вернется и аккуратно расставит все принесенное, Саки окинул предметы задумчивым взглядом. Снести бы все это к черту… но, опять же, зачем? Что это изменит?

— Ладно, давай сюда, — неохотно согласился он и, перехватив руку Лео, забрал у него пузырек и ватный тампон. — А ты давай садись, не маячь, и так едва на ногах стоишь.

Леонардо спрятал усмешку, но ничего не сказал. Послушно уселся рядом, разматывая бинт, чтобы перевязать потуже. Смерив взглядом содержимое пузырька, мысленно махнул рукой — все равно на обоих не хватит… и точно так же деликатно промолчал, когда Шредер, оставив на дне бутылочки немного снадобья, передал ему. Точно так же без лишних слов.

Хрупкого перемирия (на которое Леонардо, честно говоря, не слишком и рассчитывал) хватило ровно на период лечения — вернее сказать, наблюдения за ним. Все, что только можно было выполнить самому, включая довольно болезненный укол, Шредер и проделал сам. Помощь потребовалась лишь в затягивании повязки — как можно туже, чтобы зафиксировать поврежденные ребра. Саки молча вытерпел это — однако Лео все время процедуры чувствовал на себе его пристальный мрачный взгляд, интуитивно ощущал желание отстраниться от непрошенного помощника. И поймал себя на мысли, что немного сожалеет о времени, когда Шредер был без сознания. По крайней мере, заботиться о нем тогда было намного проще.

Напряженно прислушавшись к чему-то, Леонардо нахмурился и распустил затянутый было узел. Кое о чем он все же забыл.

— Постучи себя по груди. Несколько раз в разных местах, но с правой стороны, — попросил он, первым нарушая паузу и чувствуя себя довольно глупо. Донателло бы точно не растерялся и нашел нужные слова для объяснения… правда, вряд ли кто-то кроме него их бы понял.

Шредер недовольно оглянулся, недоверчиво сощурился.

— Ты спятил или издеваешься? — раздраженно поинтересовался он. — Больше тебе ничего не нужно?

— Ничего, — Леонардо тяжело выдохнул, — это чтобы убедиться, что твоя самодеятельность не дала нежелательных результатов, — он пододвинулся поближе. — Снаружи крови почти нет, но она могла попасть в легкое, — Лео ткнул пальцем в повязку, но Шредер оттолкнул его руку, не дав завершить движения. — По звуку я попробую определить, так ли это. По идее, простукивать тоже должен я, но ты же будешь против…

— Можешь не сомневаться, — буркнул Шредер. Пару раз, поморщившись, ударил костяшками по неповрежденным ребрам и ворчливо бросил. — Хватит. Я чувствую себя нормально.

— Не так быстро, — остановил его Леонардо. — Делай как я, — и он в качестве примера постучал себя по пластрону, несколько раз в районе каждой пластины, пояснив на всякий случай: — не так сильно, особенно возле раны, и на уровне разных ребер.

— Я же сказал… — перебил его Шредер.

— А я говорю: делай, как я сказал! — повысил голос Леонардо. И добавил сердито, упирая кулак в бок. — Если, конечно, не хочешь снова гоняться за призраками…

Какое-то время Шредер лишь сердито сопел, сверля черепашку взглядом: Леонардо упорно не отводил глаз. Затем тяжело вздохнул и, с видом оказания величайшей милости, проделал то, что просили.

Лео какое-то время, напрягая слух, прислушивался, потом выдохнул с облегчением и заново затянул повязку.

— Ну, вроде и правда все в порядке.

— Ну я же говорил, — Шредер сощурился чуть насмешливо, прислонился к стене и недовольно сморщился: кирпич был холодным и влажным на ощупь, — и, скомкав плащ, подсунул под спину. — Это ты все боишься. Слабак…

— Ты зато храбрый, — Леонардо покачал головой, поднялся на корточки, собираясь встать. — И язык без костей… как Эйприл тебя только терпит…

Ответ последовал незамедлительно: чуть подавшись вперед, Шредер ухватил одной рукой край панциря — и опрокинул его навзничь, почти что лицом себе на ноги. Получилось, правда, не так легко, как он рассчитывал, да и боль тут же ужалила в бок рассерженной пчелой. Однако дело того стоило.

— Не только язык, — с удовлетворением констатировал Саки, секунду придержав черепашку за шею, потом отпустил и, помрачнев, отвернулся.

Вот надо ж было ему вспомнить, образине зеленой… Эйприл… Как она там сейчас без него? Не спросить, не узнать… не этого же, в самом деле, посыльным отправлять? Когда же наконец затянется эта чертова рана? Он целую вечность проторчит здесь, а Эйприл будет думать, что он ее бросил… или что что-то случилось, и неизвестно, что хуже.

Леонардо поспешно поднялся и отряхнулся, собрал отложенный бинт и опустевший пузырек, хотел было отнести на место… но остановился, не сделав и двух шагов.

— Извини, — проговорил он чуть виновато. Шредер не ответил, и черепашка, вновь опустив на газету содержимое рук, присел рядом, заглядывая в лицо. — С ней все в порядке, вот сегодня только из больницы выписали… можешь и сам узнать, — неожиданно предложил Лео, вытаскивая из-за пояса передатчик.

Саки лишь упрямо мотнул головой, отвернувшись. Минутный порыв прошел, сменившись жгучим стыдом. Распустил тут нюни, как маленький. Нет, не должна Эйприл видеть его таким расклеившимся. Не такого она выбрала, не такого любит… как бы ни хотелось ее увидеть, надо подождать. «Ждать»… Какое все же поганое слово!

— Не бо… не волнуйся, — торопливо поправился Леонардо, — Я уже настроился на ее волну, с парнями ты не пересечешься.

Шредер по-прежнему молча смотрел мимо него в стену.

— Нет. Она не должна видеть меня таким.

— Она и не увидит, — Лео с досадой фыркнул. — Просто держи передатчик поближе, и все. Тут не так-то светло… — не дождавшись ответа, он сердито ударил себя кулаком по колену, выпрямляясь. — Она переживает за тебя, придурок, а ты…

— Чего? — на секунду Шредер даже опешил от такой наглости, но быстро опомнился и смерил взглядом расстояние до нахальной черепахи: удастся ли дотянуться хотя бы оплеухой. Увы, теперь тот предусмотрительно держался на приличном расстоянии.

— Извини, приятель, пришлось перейти на твой язык, чтобы ты меня понял, — улыбнулся Леонардо.

— Да иди ты, — отмахнулся Шредер. — Ладно, давай… разве только ради нее.

— Ну, наконец-то, — Лео наклонился, передавая рацию — и тут же ойкнул, потирая ушибленную макушку.

— Чтобы не привыкал борзеть, — пояснил Шредер не без удовольствия. Незаметно потер ушибленную ладонь и нажал клавишу.

Леонардо незаметно выскользнул из помещения, прихватив с собой только мечи. В коридоре будет больше места для тренировки… и меньше любопытных оценивающих глаз. Все к лучшему…

* * *

Впрочем, уверенность в этом заметно пошатнулась, когда Леонардо вернулся. Он-то надеялся, что разговор с близким человеком малость поднимет настроение Шредеру, сделает его хоть чуточку менее несносным. Но что-то, видимо, пошло не так. Оставленная рация валялась у противоположной стены; сам же Саки отвернулся от входа, едва заслышав чужие шаги. Лео показалось, что тот сжал кулаки в бессильном гневе; впрочем, могло и померещиться.

— Что опять не так? — поинтересовался он недовольно, поднимая и включая передатчик: цел ли.

— Ничего, — отозвался наконец Саки на повторно заданный вопрос, но так и не повернулся, продолжал смотреть в стену, застыв в напряженной позе.

— Ну я же вижу, что нет, — Лео подошел ближе, остановился, на всякий случай, в паре шагов. — Она на тебя обиделась?

— Я ведь сейчас сам у нее спрошу, — наконец пригрозил он, демонстративно громко раскладывая рацию. — Чего она тебе не так сказала? Сердится, что вляпался в неприятность?

— Она хочет сама прийти сюда! Прямо сейчас! — рыкнул Шредер, наконец повернувшись к нему. Леонардо показалось, что глаза у него горели: впрочем, не привычным уже гневом или раздражением, скорее смятением и растерянностью. — Уперлась на своем, как баран, и не хочет понять очевидного…

— Чего? — не понял Лео. — Что ты не хочешь показываться ей на глаза оборванным, грязным и слабым?

— Идиот! Здесь по-прежнему могут шастать те бандиты, — Шредер ударил кулаком по полу. — Черт, я даже не знаю, день там или ночь… да и без разницы. Ей нечего делать в этой крысиной норе.

— И ты не сказал ей, где ты, — догадался Леонардо. — На что она и обиделась.

Шредер угрюмо кивнул.

Леонардо потер подбородок, задумчиво глядя на черный проем незапертой двери. Оттуда зябко сквозило по ногам. Наверное, уже вечер, да и вообще Шредер прав: места здесь неспокойные, и Эйприл в одиночку соваться сюда не стоит. Объясни ей только это… Если только…

По лицу Лео медленно расползлась улыбка. Кажется, решение проблемы найдено. Немного везения и сговорчивости нужных лиц — и все будет как надо. По крайней мере, хуже точно не будет.

— Слушай, а давай я с ней поговорю? — предложил он, стараясь не выдавать воодушевления. — Может, я сумею ее уговорить?

Спустя несколько мгновений молчания Саки без эмоций качнул головой.

— Ну, и где этого Вернона черти носят? — Берн раздраженно бухнул кулаком по столу, уронив карандашницу. И уставился на единственное доступное сейчас его гневу лицо — Ирму, с виноватым видом переминавшуюся у порога. — У него эфир через полчаса, а он словно под землю провалился. Вот пусть только опоздает — уволю на хрен!

— Не могу знать, мистер Томпсон, — девушка нервным движением поправила очки, оглянулась через плечо: ей показались там чьи-то шаги. Но нет, это был лишь помощник оператора, Бен. — Он не звонил и не предупреждал.

— И без тебя знаю, — главный редактор шумно, словно разозленный бык, потянул воздух носом. — Ты пробовала с ним связаться?

— Ну, вы же знаете, мистер Томпсон, он купил себе новый телефон, а номера я не знаю, — Ирма виновато развела руками.

— Черт, Торн нас по миру пустит, если сегодняшнее интервью сорвется, — Берн Томпсон нервным жестом отодвинул бумаги, сжал в кулаке одну из них. — Сегодня последний день для агитации, и я… а вот и наша пропажа. Явился не запылился!

Ирма поспешно посторонилась, пропуская в кабинет Вернона. Вид у того был откровенно потрепанный. Собственно говоря, тогда, в переулке, бандиты отобрали у него деньги и телефон, а побили не так уж и сильно… для того, кто привык к такого рода испытаниям.

Невезучий же оператор к таковым не относился и на полном серьезе раздумывал, стоит ли сегодня приходить на работу вообще. Болело, кажется, все, что только может, глаз заплыл, «украшенный» заметным синяком, волосы растрепались: рассуждая, «быть или не быть», Вернон забыл причесаться. Надеясь на снисхождение начальства, он обмотал бинтом все части тела, которым хоть сколько-то досталось, и сейчас, на взгляд Ирмы, здорово напоминал мумию в костюме. Вот только для того, чтобы успокоить разгневанного редактора, этого было явно недостаточно.

— Я думал, это Эйприл у нас мастер вляпываться в истории, — Берн приподнялся со своего места, упираясь в стол ладонями. Столешница жалобно хрустнула. — Как это тебя так угораздило… и так не вовремя?

— М-мои извинения, мистер Томпсон, — заикаясь, пробормотал Вернон. Охнув, прижал руку к ушибленному боку и состроил жалобную гримасу. — На меня напали…

— Все потому, что кто-то слишком шикует, напоказ всякому отребью, — обвиняюще ткнул в его сторону пальцем Берн. Ирма за спиной Вернона согласно кивнула, но озвучить свои мысли не решилась. — И вот как в таком виде ты собираешься брать интервью у мистера Торна?

— Мистер Томпсон! — простонал Вернон, прислоняясь к стене, на сей раз почти не притворяясь. — Я… боюсь, я ничем не смогу быть вам полезен. Мне бы больничный…

— А кто его оплачивать будет? Президент?! — Томпсон снова ударил по столу. — Торн с нас такую неустойку возьмет, что небо с овчинку покажется. И еще… — неожиданно вспомнил он. — У нас теперь «дыра» в вечерней сетке. Чем прикажешь ее заполнять?

Вернон подавленно молчал. Впервые, должно быть, он пожалел об отсутствии рядом Эйприл. Она бы точно нашла что придумать… например, репортаж о тех же грабителях. Рискнула бы снова сунуться туда… Нет, увольте, только не он. Вернон как можно незаметнее вытер испарину со лба и нервно дернулся, когда начальник ударил кулаком по столу.

— Вернон, ты меня вообще слушаешь?! Я с тобой разговариваю!

— Боюсь, мистер Томпсон, он вряд ли чем сможет вам помочь, — неожиданно вмешалась Ирма. — Может, добавить рекламы?

— Зрители терпеть не могут рекламы! — рявкнул Томпсон раздраженно. — Это снизит наш рейтинг, который и так не на высоте. Не понимаешь, так не суйся.

Он шумно выдохнул и платком промокнул лоб.

— И почему обо всем думать приходится только мне… Ладно, свободны. И оба поразмыслите, чем заполнить вечерний эфир. На кону ваша зарплата.

— Мистер Томпсон, — осмелилась вновь подать голос Ирма. — Вы разрешили мне уйти пораньше, навестить Эйприл.

Берн нахмурился, потом как-то обреченно махнул рукой.

— Все равно толку с тебя никакого. Иди. Узнай заодно, как скоро она сможет вернуться на работу. Может, она сможет придумать что-то интересное.

— Не сомневаюсь, — пробормотала себе под нос Ирма и пятясь вышла из кабинета.

* * *

— И куда это ты собралась на ночь глядя? — Ирма нахмурилась не хуже Берна и перегородила дорогу подруге, непримиримо глядя на нее снизу вверх. — Давно в историю не попадала?

— До ночи еще далеко, — Эйприл кивнула на раскрашенный яркими красками заката проем окна. — Да и я буду не одна. Леонардо хотел за мной заехать.

— Он умеет водить? — усомнилась Ирма, почесав кончик носа.

Эйприл помолчала.

— Надеюсь, — искренне ответила она. — Но он парень серьезный и ни в какую неприятность втянуть меня не должен. Может, отвезет меня к ребятам. Сто лет их не видела.

— Лучше бы настоящего кавалера нашла, — проворчала Ирма. — Впрочем, тебя не переговоришь. Делай как знаешь. Только, — она шагнула ближе, встревоженно глядя на Эйприл, — будь поосторожнее, ладно? Я с того раза места себе не нахожу. И Вернон еще вляпался в неприятности.

— Вернон? — Эйприл удивленно подняла бровь. — Ты точно ничего не путаешь? Он последний, кто сунется в опасное место.

— И все же сунулся. Явился сегодня перебинтованный, что твоя мумия, — Ирма хихикнула. — Мистер Томпсон на него всех собак спустил…

— Да-да, — рассеянно отозвалась Эйприл. Ладонь ее ощутила вибрацию передатчика в кармане, и она почти не слушала подругу. — Надеюсь, с ним ничего серьезного?

— Да вроде нет.

— Ну и ладно. Извини, Ирма, но мне пора. Потом расскажешь, ладно?

— А ты мне про своего нового кавалера, идет? — глаза Ирмы блеснули под очками. Эйприл вздохнула.

— Если будет что, — не стала спорить она.

* * *

Осторожно наклонившись, Саки дотянулся до бутылки и отхлебнул воды, сердито косясь в дальний угол. Сегодня Леонардо зачем-то надумал провести свою тренировку здесь, у него на глазах. Нарочно, не иначе. Шредер демонстративно отвернулся, но даже краем глаза не мог не заметить, сколь стремительны и отточены движения мутанта, как сверкает, отбрасывая блики на стены, меч в его руке… Самому Шредеру это не светит еще очень-очень долго, и потому он не без злорадства отметил, что на одно колено Леонардо все же опускается чуть замедленно, да и в прыжке эту ногу старается беречь. Хоть что-то.

Поймав его взгляд, Леонардо усмехнулся и подобрал с пола другой меч. Все шло именно так, как он рассчитывал. Сейчас Шредер как никогда будет рад его отсутствию и должен не заметить, что оно затянется.

— Я навестить братьев. Сумеешь за час не натворить бед? — лукаво покосился он на Шредера. Тот лишь фыркнул.

— Меньше народа — больше кислорода, — тут он обернулся и счел нужным предупредить. — Их только сюда не вздумай притащить.

— Нужен ты им, — Леонардо по очереди закрепил ножны за поясом. — Постараюсь недолго. Не скучай тут без меня.

И отпрыгнул за порог, не дожидаясь, пока в него запустят чем-нибудь — пусть даже и не очень тяжелым.

* * *

Звук шагов понемногу стих. Потянувшись, Шредер осторожно перекатился на здоровый бок, а затем на четвереньки. Со времени последней, неудачной, попытки встать прошло уже три дня, но все еще было боязно: а вдруг снова не получится? Чтобы черепаха опять нашел его полуживым и тащил на себе — нет, такого унижения и один раз более чем довольно.

На сей раз подняться получилось, пусть и с некоторым трудом. И даже сделать несколько шагов к намеченной цели — сложенным горкой доспехам. Неподалеку от них Леонардо хранил свое обмундирование, а также необходимые для ухода за оружием вещи.

Придерживаясь за стену, Саки сел, уложив на колени первый элемент доспехов — наруч с правой руки. Ему больше всего досталось в последней схватке, и давно бы следовало уважить благородное оружие — да все никак не с руки. Что ж, лучше поздно, чем никогда.

* * *

Увлекшись, он не сразу услышал за дверью (Леонардо, уходя, счел нужным ее закрыть) голоса. Явно не один, что сразу же насторожило ниндзя. Говорившие пока были не слишком близко, и различить голоса не удалось.

Шредер подобрал под себя ноги, чтобы в случае необходимости перекатиться или отпрянуть в сторону. Нацепил на правую руку тэкко-каги, который затачивал сейчас. Настороженно прислушался: но нет, чужаки либо ушли, либо замолкли. Он не стал рассчитывать на везение, отодвинулся назад, почти прижимаясь спиной к стене, отводя руку для возможного удара…

Дверь открылась… и, сдавленно выдохнув, Саки опустил руку. Слетевший наладонник брякнул об пол, но он даже не заметил. Лишь завороженно смотрел на девушку, замечая, что она стала более хрупкой и бледной — но осталась все такой же прекрасной, как он помнил. Но… откуда?

— От верблюда, — немного сердито отозвалась Эйприл. Секундой ранее она вздрогнула и попятилась от угрожающего движения, и сейчас еще не до конца пришла в себя. — Это ты так меня рад видеть?

Саки поспешно мотнул головой; как нарочно, все нужные слова куда-то подевались, и он вспомнил, как сейчас выглядит: полуодетый, перебинтованный и почти наверняка заросший щетиной. Он смущенно отвернулся: нет, ну надо было так оконфузиться…

— Нет. Эйприл, я…

Девушка слегка устыдилась своих слов, осторожно перешагнула порог — мало ли, что может таиться там, в полумраке. А потом, забыв про опаску, почти подбежала и опустилась на колени рядом с возлюбленным.

— Не говори ничего. Саки… — голос Эйприл дрогнул. — Прости, я не знала… я так испугалась… за тебя. Как ты? Очень больно?

Она тихонько коснулась перевязанной груди Саки, и тот, перехватив ее ладошку, накрыл своей, прижимая к себе, ощущая знакомое и такое родное тепло. Эйприл… живая, здоровая и рядом… это ему снится, наверняка.

— Леонардо сказал, что ты был ранен… Почему ты не сказал мне раньше? — обиженно спросила Эйприл. — Я бы помогла тебе не хуже него.

Напоминание о черепахе тут же разрушило иллюзию. Шредер вскинул голову, но нет, навязчивого мутанта рядом не было. Ну и ладно, пусть погуляет где-нибудь подальше отсюда. Сейчас он тут точно лишний.

— Это он привел тебя? — вопросом на вопрос ответил он.

— Ну да. Хорошая идея, по-моему, — Эйприл дернула плечиком, пододвинулась чуть ближе. — Но ты не ответил: почему ты сразу не сказал, что с тобой случилось? — она почти обвиняюще ткнула его пальцем.

— А почему не сказала ты? — Шредер прямо смотрел ей в глаза, как показалось Эйприл, с долей горечи и укора. — Ты настолько мне не доверяешь, что скорее поделишься со своими панцирными, чем со мной?

— Нет, — Эйприл смущенно опустила глаза; поежившись, подалась в сторону. — Мне… мне просто трудно об этом говорить. Я не знала, как ты отреагируешь. И да, я никому не говорила. Кроме Ирмы.

Саки закатил глаза.

— Ну да, конечно, самая подходящая аудитория.

— Перестань, — вспыхнула Эйприл и попыталась полушутя шлепнуть его по губам, но Шредер — довольно ловко для пострадавшего — отпрянул назад. Девушка потеряла равновесие и упала… почти упала на него, едва не задев локтем раненый бок.

Саки перехватил ее за талию, удерживая… и замер на месте, глядя расширенными глазами в пустоту. Нет, только не так… не сейчас. Не после всего, что ей пришлось пережить… Неужели он все испортил?

— Эйприл… — он, пересиливая себя, неуверенно, почти испуганно заглянул в лицо девушки. — Прости, я… я не хотел…

Та заметно побледнела, медленно выдохнула. Шредер помог ей сесть удобнее и поспешил убрать руки, но Эйприл перехватила его за запястье одной, удерживая.

— Нет… не надо, — проговорила она тихо, почти шепотом. Еще раз глубоко вдохнула — и обняла его за шею, склонила голову к плечу… как мечтала уже давно, все эти долгие дни без него. Саки, любимый… наконец-то он рядом, и можно ни о чем не беспокоиться. Уж она позаботится, чтобы с ним больше ничего не случилось.

Немного погодя Саки также неуверенно обнял ее, погладил по рыжим кудрям, медным в свете фонаря. Не признаваясь себе, он боялся, до смерти боялся, что она уже никогда не подпустит ни его, ни… ну, честно говоря, на остальных ему было наплевать. Что любое прикосновение будет вызывать дрожь и отвращение — уж он-то знал, как это бывает. Знал — и благодарил про себя всех богов, что вышло иначе. Однажды будет и большее, а пока…

— Кхм… я, кажется, не вовремя, — знакомый голос заставил его очнуться от грез. Саки выпрямился, отстраняясь от Эйприл, недовольно покосившись на Леонардо.

— Так и есть…

— Саки, — Эйприл слегка толкнула его в здоровый бок локтем и, улыбнувшись, приглашающе махнула рукой другу. — Заходи, Лео. И спасибо тебе от меня и от этого оболтуса — за все.

— Да ладно, — смутился Леонардо. Прошел вдоль стены к своему ложу и остановился возле него, крутя в руке рукоять меча. — Ты же наша подруга. Я… прости, что так вышло, со всей этой заварушкой, я не хотел тебя разочаровать.

— А я и не разочарована, — весело подмигнула ему Эйприл. — К моему выходу на работу ты подкинул мне отличный сюжет — завершение эпичной истории Мстителя. О ней говорит весь город, но только я знаю, как и где все закончилось.

— Но ты же… не расскажешь всего? — осторожно уточнил Леонардо.

— Разумеется, — улыбнулась Эйприл. — Но уж тот последний автограф поведаю в обязательном порядке. Это же сенсация недели!

— Последний? — с недоумением посмотрел на нее Шредер.

— Ну да, в месте вашей схватки, чуть выше следа от взрыва, — пояснила Эйприл. — Надпись на стене: «Моя миссия завершена. Можете спать спокойно». И иероглиф — в точности как у первых жертв.

— Твоя работа? — Шредер оглянулся на черепашку. Тот удовлетворенно кивнул. — Что ж, совсем неплохо. Вполне достойно продолжения…

— В смысле? — тут же насторожился Лео. — Куда это ты еще намылился?

— Неважно, — Шредер обнял за плечи Эйприл, которая не менее встревоженно на него смотрела. — Осталась пара дел, но с ними я разберусь позже. И тут твоя помощь мне не понадобится.

— Ты смотри, — Лео многозначительно покрутил в руках веревку. — Постарайся обойтись без глупостей, а то придется усмирять тебя уже известными способами.

— Не слишком ли ты наглеть стал, зеленый? — смерил его не менее угрожающим взглядом Шредер. — Вот погоди, поднимусь и…

Эйприл успокаивающе положила ему руку на плечо.

— Мальчики… — она оглянулась на друга, голос ее звучал почти укоризненно.

«Мальчики» переглянулись и понимающе ухмыльнулись, тоже практически одновременно. Слово меньше всего подходило обоим — что изрядно потрепанному ниндзя, что его зеленокожему напарнику. Но почему-то ни один не был против.