За тебя (гет)

Хрупкого перемирия (на которое Леонардо, честно говоря, не слишком и рассчитывал) хватило ровно на период лечения — вернее сказать, наблюдения за ним. Все, что только можно было выполнить самому, включая довольно болезненный укол, Шредер и проделал сам. Помощь потребовалась лишь в затягивании повязки — как можно туже, чтобы зафиксировать поврежденные ребра. Саки молча вытерпел это — однако Лео все время процедуры чувствовал на себе его пристальный мрачный взгляд, интуитивно ощущал желание отстраниться от непрошенного помощника. И поймал себя на мысли, что немного сожалеет о времени, когда Шредер был без сознания. По крайней мере, заботиться о нем тогда было намного проще.

Напряженно прислушавшись к чему-то, Леонардо нахмурился и распустил затянутый было узел. Кое о чем он все же забыл.

— Постучи себя по груди. Несколько раз в разных местах, но с правой стороны, — попросил он, первым нарушая паузу и чувствуя себя довольно глупо. Донателло бы точно не растерялся и нашел нужные слова для объяснения… правда, вряд ли кто-то кроме него их бы понял.

Шредер недовольно оглянулся, недоверчиво сощурился.

— Ты спятил или издеваешься? — раздраженно поинтересовался он. — Больше тебе ничего не нужно?

— Ничего, — Леонардо тяжело выдохнул, — это чтобы убедиться, что твоя самодеятельность не дала нежелательных результатов, — он пододвинулся поближе. — Снаружи крови почти нет, но она могла попасть в легкое, — Лео ткнул пальцем в повязку, но Шредер оттолкнул его руку, не дав завершить движения. — По звуку я попробую определить, так ли это. По идее, простукивать тоже должен я, но ты же будешь против…

— Можешь не сомневаться, — буркнул Шредер. Пару раз, поморщившись, ударил костяшками по неповрежденным ребрам и ворчливо бросил. — Хватит. Я чувствую себя нормально.

— Не так быстро, — остановил его Леонардо. — Делай как я, — и он в качестве примера постучал себя по пластрону, несколько раз в районе каждой пластины, пояснив на всякий случай: — не так сильно, особенно возле раны, и на уровне разных ребер.

— Я же сказал… — перебил его Шредер.

— А я говорю: делай, как я сказал! — повысил голос Леонардо. И добавил сердито, упирая кулак в бок. — Если, конечно, не хочешь снова гоняться за призраками…

Какое-то время Шредер лишь сердито сопел, сверля черепашку взглядом: Леонардо упорно не отводил глаз. Затем тяжело вздохнул и, с видом оказания величайшей милости, проделал то, что просили.

Лео какое-то время, напрягая слух, прислушивался, потом выдохнул с облегчением и заново затянул повязку.

— Ну, вроде и правда все в порядке.

— Ну я же говорил, — Шредер сощурился чуть насмешливо, прислонился к стене и недовольно сморщился: кирпич был холодным и влажным на ощупь, — и, скомкав плащ, подсунул под спину. — Это ты все боишься. Слабак…

— Ты зато храбрый, — Леонардо покачал головой, поднялся на корточки, собираясь встать. — И язык без костей… как Эйприл тебя только терпит…

Ответ последовал незамедлительно: чуть подавшись вперед, Шредер ухватил одной рукой край панциря — и опрокинул его навзничь, почти что лицом себе на ноги. Получилось, правда, не так легко, как он рассчитывал, да и боль тут же ужалила в бок рассерженной пчелой. Однако дело того стоило.

— Не только язык, — с удовлетворением констатировал Саки, секунду придержав черепашку за шею, потом отпустил и, помрачнев, отвернулся.

Вот надо ж было ему вспомнить, образине зеленой… Эйприл… Как она там сейчас без него? Не спросить, не узнать… не этого же, в самом деле, посыльным отправлять? Когда же наконец затянется эта чертова рана? Он целую вечность проторчит здесь, а Эйприл будет думать, что он ее бросил… или что что-то случилось, и неизвестно, что хуже.

Леонардо поспешно поднялся и отряхнулся, собрал отложенный бинт и опустевший пузырек, хотел было отнести на место… но остановился, не сделав и двух шагов.

— Извини, — проговорил он чуть виновато. Шредер не ответил, и черепашка, вновь опустив на газету содержимое рук, присел рядом, заглядывая в лицо. — С ней все в порядке, вот сегодня только из больницы выписали… можешь и сам узнать, — неожиданно предложил Лео, вытаскивая из-за пояса передатчик.

Саки лишь упрямо мотнул головой, отвернувшись. Минутный порыв прошел, сменившись жгучим стыдом. Распустил тут нюни, как маленький. Нет, не должна Эйприл видеть его таким расклеившимся. Не такого она выбрала, не такого любит… как бы ни хотелось ее увидеть, надо подождать. «Ждать»… Какое все же поганое слово!

— Не бо… не волнуйся, — торопливо поправился Леонардо, — Я уже настроился на ее волну, с парнями ты не пересечешься.

Шредер по-прежнему молча смотрел мимо него в стену.

— Нет. Она не должна видеть меня таким.

— Она и не увидит, — Лео с досадой фыркнул. — Просто держи передатчик поближе, и все. Тут не так-то светло… — не дождавшись ответа, он сердито ударил себя кулаком по колену, выпрямляясь. — Она переживает за тебя, придурок, а ты…

— Чего? — на секунду Шредер даже опешил от такой наглости, но быстро опомнился и смерил взглядом расстояние до нахальной черепахи: удастся ли дотянуться хотя бы оплеухой. Увы, теперь тот предусмотрительно держался на приличном расстоянии.

— Извини, приятель, пришлось перейти на твой язык, чтобы ты меня понял, — улыбнулся Леонардо.

— Да иди ты, — отмахнулся Шредер. — Ладно, давай… разве только ради нее.

— Ну, наконец-то, — Лео наклонился, передавая рацию — и тут же ойкнул, потирая ушибленную макушку.

— Чтобы не привыкал борзеть, — пояснил Шредер не без удовольствия. Незаметно потер ушибленную ладонь и нажал клавишу.

Леонардо незаметно выскользнул из помещения, прихватив с собой только мечи. В коридоре будет больше места для тренировки… и меньше любопытных оценивающих глаз. Все к лучшему…

* * *

Впрочем, уверенность в этом заметно пошатнулась, когда Леонардо вернулся. Он-то надеялся, что разговор с близким человеком малость поднимет настроение Шредеру, сделает его хоть чуточку менее несносным. Но что-то, видимо, пошло не так. Оставленная рация валялась у противоположной стены; сам же Саки отвернулся от входа, едва заслышав чужие шаги. Лео показалось, что тот сжал кулаки в бессильном гневе; впрочем, могло и померещиться.

— Что опять не так? — поинтересовался он недовольно, поднимая и включая передатчик: цел ли.

— Ничего, — отозвался наконец Саки на повторно заданный вопрос, но так и не повернулся, продолжал смотреть в стену, застыв в напряженной позе.

— Ну я же вижу, что нет, — Лео подошел ближе, остановился, на всякий случай, в паре шагов. — Она на тебя обиделась?

— Я ведь сейчас сам у нее спрошу, — наконец пригрозил он, демонстративно громко раскладывая рацию. — Чего она тебе не так сказала? Сердится, что вляпался в неприятность?

— Она хочет сама прийти сюда! Прямо сейчас! — рыкнул Шредер, наконец повернувшись к нему. Леонардо показалось, что глаза у него горели: впрочем, не привычным уже гневом или раздражением, скорее смятением и растерянностью. — Уперлась на своем, как баран, и не хочет понять очевидного…

— Чего? — не понял Лео. — Что ты не хочешь показываться ей на глаза оборванным, грязным и слабым?

— Идиот! Здесь по-прежнему могут шастать те бандиты, — Шредер ударил кулаком по полу. — Черт, я даже не знаю, день там или ночь… да и без разницы. Ей нечего делать в этой крысиной норе.

— И ты не сказал ей, где ты, — догадался Леонардо. — На что она и обиделась.

Шредер угрюмо кивнул.

Леонардо потер подбородок, задумчиво глядя на черный проем незапертой двери. Оттуда зябко сквозило по ногам. Наверное, уже вечер, да и вообще Шредер прав: места здесь неспокойные, и Эйприл в одиночку соваться сюда не стоит. Объясни ей только это… Если только…

По лицу Лео медленно расползлась улыбка. Кажется, решение проблемы найдено. Немного везения и сговорчивости нужных лиц — и все будет как надо. По крайней мере, хуже точно не будет.

— Слушай, а давай я с ней поговорю? — предложил он, стараясь не выдавать воодушевления. — Может, я сумею ее уговорить?

Спустя несколько мгновений молчания Саки без эмоций качнул головой.