Да будет воля моя! (джен)

Драко плакал, с головой укрывшись одеялом. Он лежал на животе, уткнувшись лицом в подушку, в своей комнате в подземельях родного факультета. Прошло уже почти три месяца с тех пор, как он вернулся в Хогвартс. Драко с содроганием вспоминал два месяца каникул и время, прошедшее с начала учебного года. Та черная тетрадь оказалась темномагическим артефактом невероятной силы. Драко ничего не мог ему противопоставить!

Начиналось все довольно невинно. Ему очень понравилась эта красивая вещь. Хотелось не отрываясь смотреть на глянцевую обложку, черную настолько, что, казалось, она поглощала солнечные лучи. Его завораживал этот эффект. Он всматривался в черноту, забыв обо всем. Ему казалось, что там, в глубине, он видел звезды.

В первый раз мысль о том, что происходит что-то неправильное, всплыла в его голове, когда он потащил эту вещь в постель, не имея сил с ней расстаться! Но эта мысль была какой-то бледной и быстро забылась, не найдя отклика. Знал бы он, к чему приведет эта его одержимость!

Теперь он не мог избавиться от проклятой тетради, хотя желал этого всей душой. Однако тело больше не подчинялось ему в полной мере. Кто-то другой, страшный и сильный, медленно, но верно занимал в теле его, Драко, место. Впервые тот обнаружил присутствие чужой сущности, когда попытался рассказать о тетради маме. Попробовал — и не смог! Его язык, противясь воле хозяина, молол какую-то чушь. Лицо против воли расплывалось в улыбке. И ничто не выражало той паники, которая охватила Драко. Он много раз пытался донести до мамы и отца свое отчаянное положение, но все было бесполезно. Монстр, одолевавший юного Малфоя, бдил постоянно. Только оставшись один, Драко получал свободу, но и тогда он не имел никакой возможности пожаловаться. Рука отказывалась писать и рисовать. Ему не удавалось отказываться от пищи и имитировать какую-либо болезнь. Он не мог придумать ничего! Ему даже отравиться не удалось, когда он дошел до этого от отчаяния. В Хогвартсе стало еще хуже. А тварь становилась все сильнее, и Драко оттесняли все дальше и чаще. А он слабел, борясь изо всех сил.

* * *

Альбус Дамблдор стоял у окна и задумчиво смотрел на озеро. Ему совершенно не нравилось происходящее. Затих Уигалс. Но это Альбус мог пережить и даже одобрял. Этот непоседливый и чудовищно сильный маг был увлечен чем угодно, но только не захватом власти в Англии. Значит, не угрожал он и Альбусу, а того это полностью устраивало. Перестал Уигалс появляться и в городах магглов. Значит не угрожал Статуту о Секретности, который и так трещал по швам. При всей своей активно пропагандируемой любви к магглорожденным и самим магглам, Альбус отнюдь не считал верным шагом снятие Статута. Напротив, он был убежден в гибели магического мира в этом случае.

После гибели дементоров Альбус решил временно оставить Уигалса в покое. Ну, пока не подвернется удобный случай для удара. И, желательно, в спину.

Намного больше беспокоил его притихший Волдеморт. Вот уж в чье благоразумие и окончательную кончину Альбус не верил. Раз Том затих, значит, готовит что-то. И это что-то едва ли понравится Альбусу. Как же ему не хватало Поттера! Но подобной уловистой приманки для Тома у Дамблдора больше не было.

* * *

Уигалс ехал на неживой химере, подобной лошади, неотличимый от сотен личей, которые сопровождали отряды нежити и обеспечивали им магическую защиту. Такие отряды, состоявшие, как правило, из темных рыцарей или умертвий, двигались в массе внешне разрозненных разнообразных тварей. Однако разрозненность их была лишь кажущейся. У каждой твари было свое место и функция в составе армии. А разве могло быть иначе?

Армия шла по континенту, уничтожая город за городом. Одно святилище чужих богов за другим. Непосредственные исполнители-люди, посягнувшие на земли Уигалса, его людей, власть монарха, возведенного Стариком на трон, уже были мертвы. Слишком неожиданным вышел удар. Никто не ждал Уигалса так рано. Никто не смог противостоять чудовищным неживым армиям, появившимся словно из ниоткуда. Теперь Уигалс безжалостно уничтожал население городов, где с некоторых пор люди поклонялись новым богам. Попутно Старик рассылал вестников к магам, которых хотел видеть рядом.

Вокруг Уигалса топтали землю тысячи копыт закованных в доспехи химер темных рыцарей. Рядом с ним неотступно держался один из этих гигантов в угольно-черной броне. Старый маг, а ныне архилич, мысленно улыбнулся.

Угги выполнил просьбу своего господина и погиб в одной из контратак, когда отхлынули, немного не дойдя до вражеских окопов, красноармейцы. Только он один добежал и понесся по окопу, злобно ревя, круша все вокруг на совесть заточенной лопаткой и прикрываясь прямоугольной крышкой люка, когда-то оторванной от какой-то техники. Ее он подхватил по пути и использовал в качестве привычного, пусть и весьма неудобного, щита. Тогда его остановили автоматной очередью в спину. Далеко не сразу, надо сказать. Теперь мрачный гигант в черных доспехах мечтал вновь вернуться на ту войну, ну, когда закончит эту. И по возможности в этой личине.

Уигалс, к его огромному сожалению, не мог призвать всех своих людей. Только малую часть. Время, чтоб его. Теперь вот его сопровождал только Угги. Еще четверо воинов, так же вселенные в темных рыцарей, вели другие армии. Высшая нежить была хороша, однако для противостояния людям требовались другие люди. Нежить была для этого слишком прямолинейной. Конечно, тот же лич мог быть очень умен и хитер, вот только для развития этих качеств он должен был не лежать в могильнике, а развиваться и совершенствоваться десятки, а то и сотни лет. А такой возможности не было. Теперь Уигалс имел просто чудовищную, по накопленной силе, нежить. Но не очень опытную и слишком прямолинейно мыслящую. Таким армиям требовались полководцы. Своих людей старый маг готовил, в том числе, и для подобных задач.

* * *

А в Хогвартсе творились непонятные и страшные вещи. Пострадала кошка старого Филча. Ее обнаружили подвешенной за хвост к одному из держателей факелов. Окаменевшей.

— Враги Наследника, берегитесь! Тайная Комната вновь открыта! — гласила надпись на стене под кошкой, выполненная кровью.

Альбус, пришедший на шум, нахмурился. Он знал только одного наследника Слизерина, и его появление означало огромные проблемы. Дамблдор сжал губы и подозрительно оглядел собравшихся учеников и преподавателей. Где-то среди них был Том. И как прикажете его искать? Тем более, что легилименция и сыворотка правды применительно к ученикам были запрещены! И что-то подсказывало директору, что деканы воспротивятся, если он предложит поискать Волдеморта среди их подопечных.

* * *

Вечером Драко Малфой вновь заливал слезами подушку. Он прекрасно помнил, как его рука направляла волшебную палочку на девчонку Уизли, а губы шептали короткое:

— Империо!

Затем была Тайная Комната, в которой он бывал уже не раз. И отданный василиску приказ о временном подчинении его этой рыжей девчонке.

К удивлению Драко, василиск прекрасно понимал современную английскую речь. Это, несомненно, было результатом работы каких-то чар, наложенных на школу. Драко мысленно отметил это. Раньше он не успокоился бы, пока не раскопал все об этих чарах, да и о василисках тоже. Теперь его единственной целью стало лишь желание продержаться еще немного, еще месяц, неделю, да хотя бы всего один день. Он уже не боялся за себя. Смирился. Он боялся за отца, которого любил, хотя и побаивался. За маму, которая не переживет его смерти, если узнает о ней. Он боялся даже думать о том, что станет дальше творить эта тварь, уже практически захватившая его тело. А Пэнси, его единственный настоящий друг — что будет с ней? Крестный.

А еще он боялся потерять память. Тварь прекрасно умела ее стирать, что и продемонстрировала на Уизли, приказав девчонке забыть о нем. А перед этим на ее руку была поставлена странная и сразу исчезнувшая метка. Драко не успел ее рассмотреть.

* * *

Была середина ноября. Асти с огромным интересом смотрел со стены крепости, куда их перевели, за гигантским стадом бизонов, пасущихся в долине реки. Могучие звери легко добывали траву из-под тонкого слоя снега. Прямо перед Асти сшиблись в схватке два могучих быка, явно что-то не поделив. Примерно в километре от них еще один рогатый исполин преследовал одинокого волка, отгоняя его от коров и телят. А те спокойно паслись под присмотром своих защитников, отличавшихся весьма агрессивным нравом. Звери шли мимо стен, не обращая на крепость абсолютно никакого внимания. Они еще не знали — что такое человек.

Пока отсутствовал дедушка, Асти с головой ушел в зельеварение, помогая Северусу Снейпу. А по вечерам он впитывал знания, предоставляемые книгой. И в первую очередь учил многочисленные языки, магические законы и правила. Потихоньку начал он разбираться и в азах некромантии. Но экспериментировать один не решался.

А как нравились ему местные ночи. Они с Пьюси, Поттером и братьями Вэрн часто проводили их на смотровых площадках башен, говоря о своем, слушая голоса животных и шелест трав. Нравился ему и вой ветра в непогоду. Вид метели. И песни волков. Там, в замке, не было такого разнообразия и буйства жизни. Да и небо по большей части было скрыто облаками. Здесь оно часто было чистым. И огромный простор равнин.

Крепость стояла на каменном основании, поднятом Уигалсом на уровень поверхности земли. С высоких стен и башен далеко был виден бескрайний простор, перечеркнутый рекой.

Асти часто видел, как замирали на стенах немногие кочевники, бывшие в дружине. И какими мечтательными становились их лица. Они с нетерпением ждали химер. Ждали того момента, когда смогут нестись по равнине, снова чувствуя под собой могучее тело верного зверя.

Пока же только драконы да их всадники патрулировали местность. Да детвора, в свободное время, играла и отдыхала поблизости от стен. Далеко уходить им пока запрещалось.

* * *

Эдриан Пьюси тоже с головой ушел в учебу. Тоже постигал языки и основы. Но в отличие от Асти, его просто завораживала артефакторика, строительство, големостроение. Как и друг, он почти каждую ночь встречал с раскалывающейся от боли головой, впитывая знания, предоставляемые книгой.

* * *

Гарри, помимо основ, постигал лекарское дело, направляемый Учителем, который тщательно выверял каждый его шаг. Познание Дара — это сложное дело. Но уже сейчас у Гарри получалось заживлять порезы и мелкие ранки, просто проведя над ними рукой и пожелав. Существенную часть времени Учитель рассказывал ему об анатомии живых существ, процессах, происходящих в их организмах, болезнях и ранах.

Книга Гарри была копией фолианта Эрлиа Вэггрра, и в ней был собран гигантский массив знаний по лекарскому делу, собранный Учителем. С иллюстрациями и пояснениями. И это существенно помогало. Однако Гарри с содроганием представлял, что скоро придет время для изучения всего пройденного не на бумаге. Хорошо хоть вначале будут туши животных.

* * *

Шло время. Вставали на ноги последние из безнадежных. Эрлиа Вэггрр не зря ел свой хлеб. Он мог бы вылечить их гораздо быстрее, но требовалось учить Гарри. Из-за этого процесс существенно затянулся.

Был исцелен и Сириус Блэк. Его выпустили из заключения, стоило только Эрлиа объявить, что пациент здоров. Вот только он так и остался жить в замке старого мага — из-за отношения к Снейпу, которого ненавидел. Правда, Гарри часто его там навещал, благо портал работал постоянно.

Осваивающаяся детвора быстро поняла, что такое дисциплина. Причем одаренных новичков пока не отделяли.

Мальчишек разбили по возрастным группам, и началась учеба. Младших учили читать, писать и считать. Им рассказывали об устройстве мира и Вселенной. О людях и других разумных. О государствах и кочевниках. Богах и демонах. И о многом, многом другом. На этих занятиях вместе с ними занимались и девочки. А дальше программа расходилась. С девчатами занимался Эрлиа Вэггрр, преподавая им основы целительства, доступные простым людям.

Мальчишки бегали, плавали, пока не замерзла река, играли в подвижные игры. И постигали азы воинских умений. Их учили драться голыми руками и разнообразным тренировочным оружием.

Программа старших была куда сложнее. Ко всему перечисленному прибавились многокилометровые кроссы и более углубленное изучение воинских дисциплин. Им рассказывали о сражениях, с пояснением всех особенностей и тонкостей. Их учили не только индивидуальному бою, но и в строю. Занятия сильно выматывали. Но и отдых был соответствующий.

Теперь часто полусотни мальчишек в сопровождении нескольких воинов уходили в походы. С кострами и шатрами, рыбалкой и охотой. Да, их всегда сопровождала пара-тройка клешнеподов, но не стоило забывать о крупных и зачастую магических хищниках.

Нужно быть мальчишкой, чтобы понять их чувства. Тут была и усталость от занятий. И восторг от походов и окружающего мира. И неизжитый страх от пережитой войны. Сомнения в целесообразности занятий с холодным оружием и желание уметь защищать себя и своих близких. Страх и ожидание чуда от магии.

Были и показательные сражения между Северусом Снейпом и одним или несколькими воинами. Результат был неоднозначным. В поединках один на один чаще побеждал маг. Пока на сцене не появлялась артефактная броня. В этом случае магу помогали только площадные или очень сильные заклинания типа Бомбард, да и то, далеко не всегда. Хорошо, что под рукой был Эрлиа Вэггрр. Без ран и травм не обходилось.

Испытывали и немногие имеющиеся в наличии образцы огнестрельного оружия. Против готового к бою мага и артефактной брони воинов пули были практически бессильны. Естественно, оружие не было крупнокалиберным.

А вот от холодного оружия маг защититься не мог. Не могли щиты остановить холодное оружие, удерживаемое в руке. Зато они отражали пули и не зачарованные арбалетные болты. Могли остановить летящий нож, топор, меч или копье.

* * *

В мире простых людей приближалось Рождество. От Уигалса пока не было никаких вестей, хотя воины уверяли Асти в том, что он жив. Несмотря на это, мальчик волновался и часто грустил. Тем более, что отсутствовал и Угги Молчун. Анрэ пояснил, что Уигалс смог забрать с собой пятерых воинов, и они сейчас там, на Аэсстре. Чувствуя настроение Асти, зачастую грустили и его друзья. Видя такое дело, настроение им решил поднять Эрлиа Вэггрр. Он о чем-то долго беседовал со Снейпом, затем они исчезли на несколько дней.

* * *

В рождественскую ночь многих людей тянуло на улицу. Жители Лондона не были исключением. Люди любовались украшенным городом, праздновали и веселились. Внезапно многие из них начинали тыкать пальцами в небо и удивленно разевать рты. И только тогда другие обращали внимание на перезвон колокольчиков и, в свою очередь поднимали головы. И тоже замирали с открытыми ртами.

По небу, в искрящихся клубах снежинок, неслась восьмерка оленей, переливающихся нежно-голубым светом. Они казались призрачными, но были запряжены в большие, казалось, состоящие изо льда, сани. Оттуда смотрели веселые лица в странных колпаках и слышался веселый смех. А правил санями бородатый толстяк в красно-белой одежде, и ветер разносил хорошо знакомый всем англичанам смех.

— ХО-ХО-ХО!

А наутро испытали шок медики. Существенно улучшилось состояние более тысячи безнадежных онкологических больных. Они явно пошли на поправку. Причем многие из них уверяли, что видели Санта Клауса и его эльфов в волшебных санях.

Испытали шок и колдомедики магической больницы Святого Мунго. На этаже для безнадежных внезапно исцелилась их большая часть. На все расспросы портрет Мунго Бонама, основателя больницы, имевшего доступ во все палаты, лишь загадочно и весело улыбался.

* * *

Гарри просто пропал! Он никогда не думал, что можно творить такие вещи. Мальчик и раньше смотрел на Учителя с уважением. Теперь Эрлиа Вэггрр стал для него непререкаемым авторитетом! Исцелять больных, даже не приближаясь к ним! Просто описав круг вокруг больницы и пожелав этого! Гарри читал газеты, принесенные Северусом Снейпом. Да уж, переполоху они наделали…. Но это стало для кого-то настоящим рождественским чудом!

Но теперь Гарри видел силу Целителя и стремился к подобному всей душой. И не беда, что так можно было исцелять лишь малую толику больных. Совсем не беда. Он был с Учителем и в палатах безнадежных магов. Видел, как должен работать истинный Целитель. Только теперь он понял, почему старый Уигалс говорил про Дар Богини. Понял, насколько Эрлиа Вэггрр превосходил Уигалса в вопросах целительства. Понял и простил старика за все испытанные при пробуждении этого Дара муки.

* * *

Сириус Блэк сидел на стене, свесив ноги и опершись плечом на зубец. Его глаза смотрели на лагерь кентавров, но не видели его. Сириус целиком погрузился в размышления. Встретившись с Гарри, он убедился в том, что тот не сильно-то и нуждался в нем. Его обществу он предпочел своего учителя и, как ни обидно Сириусу было это признавать, Снейпа. Блэк тяжело вздохнул. С тех пор, как Эрлиа Вэггрр вернул ему способность здраво рассуждать, Сириуса стали одолевать разные мысли.

Часто вспоминалась семья. Хоть он и ушел из дома, но смерти матери и брата, о которых он узнал только бежав из тюрьмы, вызвали щемящее чувство непоправимой потери.

Сириус еще раз тяжело вздохнул. Мысли переключились на крестника. Как ни грустно ему было это осознавать, но Гарри у этого Уигалса, которого он сам и видел-то всего один раз, было лучше, чем с ним. Что Сириус мог ему предложить? Дом? Деньги? Свое общество? Здесь у Поттера были друзья, защита, учитель…. Его, Сириуса, не взяли в новую крепость, построенную где-то. Блэк грустно усмехнулся. Он так и не смог преодолеть своей ненависти к Снейпу.

Здесь, в замке, все население которого в данный момент составляли всего несколько человек, он чувствовал себя одиноким. Из груди вновь вырвался тяжелый вздох. Сириус уже решил, что будет делать. Он ждал Гарри, чтобы предупредить о своем уходе. Да, он решил не пытаться вмешиваться в жизнь крестника и найти, наконец, свой путь в жизни. Может быть, принять род. Найти Ремуса. Уехать из Англии. А Гарри… Ему в доме Блэка, где бы тот ни находился, всегда будут рады.

* * *

С трудом удерживаясь на грани пустоты и безвременья, Драко отчаянно пытался передать крестному свое отчаяние и боль. Тварь, с некоторых пор, начала пытать его! Он не понимал, как может чувствовать боль, ведь пытали не тело. Нет. Пытали саму его суть!

Но, нужно признать — боль хорошо стимулировала мысли. Драко недавно, перебирая все возможные варианты собственных действий, вспомнил вдруг о магической связи с крестным, которая у него должна была быть! Он уже пробовал докричаться до родителей, используя связь с родовым алтарем. Но, увы, безрезультатно. Теперь на очереди был Северус Снейп. Правда, при живых родителях эта связь должна была быть очень слабой.

* * *

В школе магии и волшебства поселился страх. Он властвовал по всему старому замку, опутывая ледяными щупальцами всех его обитателей.

В самой безопасной школе, как утверждал Альбус Дамблдор, произошло уже три нападения неведомо кого на учеников! Пока пострадали по одному представителю от трех факультетов. Не подверглись нападениям только ученики Слизерина, из-за чего на них косились все остальные. Но на самом Слизерине настроение учеников тоже было далеко не радужным. Они были совершенно не уверены в своей безопасности.

Если в начале Хогвартс патрулировали только деканы и Хагрид, то теперь, к концу учебного года, в школе присутствовали еще и авроры. Начались разговоры о закрытии школы.

* * *

Огромный город лежал в руинах. Лишь в его центре высились три неповрежденных храма. Вокруг трескалась и стонала земля. Тут и там прорывались фонтаны раскаленной магмы. Земля то и дело бугрилась холмами, которые тут же оплывали. Ревел ветер, раздувая тучи пепла, подхватывая и перемалывая чудом уцелевших людей и нежить. Непрерывно гремел гром. Молнии метались по небу во всех направлениях. Огненными кометами рушились с почерневшего неба раскаленные камни. Буйствовали, искажая реальность, чудовищные магические потоки и волны. В битве сошлись аватары трех богов и архилич, ничем не уступавший им по силе.

Изо всех сил бежали от места боя уцелевшие люди и звери. Они стремились навстречу пяти неживым армиям, замкнувшим кольцо и подступавшим все ближе и ближе, сжимая магический круг. В последнее время никому не было пощады на пути этих армий. Ни зверю. Ни человеку. Ни магу. Ни простецу.

Но вместе с нежитью шли и отряды живых. Двадцать четыре архимага встали на сторону Уигалса. Вместе с ними были сотни их учеников и тысячи воинов. Они хотели вернуть на Аэсстру привычный уклад и относительный мир. Они признали за Уигалсом право на месть и так же, как он, ненавидели новых богов. Боги слишком поздно вмешались, из-за чего и проиграли. Эта битва уже ничего не решала. У этих богов больше не было паствы, стада, дающего им силу. Их поклонники были вырезаны подчистую. Боги создали сильных аватар и держались за последние храмы, но это уже была агония. На Аэсстре для них больше не было места. Маги готовили ритуал изгнания. Только Уигалс сковывал всех троих аватар боем, не давая им свободы действий.

Армии замерли. Маги и личи вскинули посохи. Мана потекла в магическую структуру, в фокусе которой был Уигалс. Архилич засмеялся страшным шипящим смехом и вскинул руки, навсегда запечатывая мир от чужих богов. Стены храмов покрылись сетью трещин. Страшно закричали аватары. Через минуту все было кончено.

* * *

Панси Паркинсон сидела на своей кровати, скрестив ноги. Полы балдахина были задернуты. Горел маленький магический светильник. Панси поглядывала в пергамент, нервно покусывала кончик пера и продумывала каждую фразу. Она писала письмо родителям Драко. Панси боялась не успеть. Боялась, что с ней произойдет что-то нехорошее.

Она, знавшая Драко с младенчества и выросшая рядом, не могла не заметить произошедших с ним перемен. Вначале она не придавала им значения, но Малфой все чаще начал поступать совершенно для себя нехарактерно. Это заставило ее насторожиться. Что-то явно изменилось, и эти изменения в друге ей совершенно не нравились. Кроме того, на него странно начали реагировать родовые артефакты и карманный вредноскоп. А потом, после продолжительной слежки, она заметила тщательно скрываемую им черную тетрадь. Обладая острым умом и поистине слизеринской хитростью и осторожностью, она смогла сделать правильные выводы. Вот только уже несколько раз за последнее время Панси замечала на себе его пристальный и недобрый взгляд.

Утром, еще до завтрака, она поспешила в совятню.

— Кому письмо? — заставил ее вздрогнуть и разжать руки, удерживающие сову, подозрительный голос Малфоя сзади. Птица взмахнула крыльями и мгновенно исчезла в широком оконном проеме.

— Ты меня напугал, — попыталась улыбнуться она задрожавшими губами, глядя в глаза, горевшие неистовой злобой. Лицо Драко исказилось в страшной, жестокой усмешке, а рука нацелила на нее волшебную палочку. Панси медленно отступила на шаг, не веря в происходящее.

— Авада... — начал Малфой, но вдруг вздрогнул, рука с палочкой чуть отклонилась в сторону, а лицо исказилось в невероятной и жуткой гримасе.

— Беги, — выдохнул он, с трудом произнеся это короткое слово. — Бег…. А-а-а!

Стон был полон такой немыслимой боли, что у Панси отнялись ноги. Она замерла столбиком, не в силах сдвинуться с места. Опустившаяся было рука Малфоя, удерживавшая палочку, снова дернулась в ее направлении, а на его лице проступило злобное торжество, впрочем, тут же пропавшее.

— Не дам! — выдохнул он, роняя палочку, и каким-то ломаным движением шагнул в сторону близкого окна. Оно было широким, а стекол в окнах совятни отродясь не видывали.

— Не-ет! — закричала она, когда его тело перевалилось через низкий подоконник наружу. Затем, спустя несколько долгих мгновений, до нее донесся далекий глухой удар. Это стало последней каплей, и Панси осела на грязный пол, теряя сознание.

* * *

Никто не видел, как к изломанному телу, лежавшему в медленно расплывающейся луже крови, спустя непродолжительное время, озираясь, подкралась рыжая девочка. Она запустила руку под мантию на груди Малфоя и извлекла оттуда черную тетрадь.