To darkness (джен)

Когда дверь за мистером Сникетом захлопнулась, умерли наши последние надежды на спасение. Отчаяние захлестнуло меня. Опять нас не послушали, опять от нас отвернулись — и не кто-то, а герои-спасатели, друзья родителей, те, на кого мы возлагали больше всего надежд. И наша судьба вновь была в руках Олафа. Я не испытывал такого леденящего ужаса, как в наши предыдущие встречи с ним, но липкий страх закрадывался мне в душу. И бедные мои сёстры, Фиона и Квегмайеры! Как мог я допустить, чтобы Олаф добрался до них? Я ненавидел себя за это, хотя осознавал, что ничего не мог поделать. И всё равно нет ничего хуже, чем видеть испуганный взгляд младшей сестры и чувствовать, как дрожит рука старшей. По крайней мере, подумал я, они не стали нас разлучать.

— Дети, — голос мисс Блэк вырвал меня из оцепенения. Я и забыл о её существовании. С того момента, как она объявила о том, что Олаф едет с нами, тётушка была мертва для меня. — Я понимаю, что у вас много вопросов. Но вечер выдался тяжёлым, так что проходите в свои комнаты и ложитесь спать, а завтра утром мы всё проясним.

Мы молча пошли наверх. Я испытывал к мисс Блэк такое отвращение, что даже смотреть на неё не мог.

Не сговариваясь, мы все всемером прошли в одну комнату. У нас больше никого не было, кроме нас самих, и разделяться нам совсем не хотелось.

— Что ж, спите вместе, коли угодно, — опекунша пожала плечами, — я закрою вас на ночь на всякий случай, — и она повернула ключ в замке.

Вайолет тут же кинулась к окнам: на них были решётки.

— Ну всё, мы официально пленники, — усмехнулась сестра, — а всё так хорошо начиналось. Эти её сказки про Боливию, про затерянный штаб ГПВ, про наше счастливое будущее...

— Мы не могли знать, что всё так обернётся, — попытался утешить её Дункан, — она обыграла стольких взрослых людей, что могли сделать мы?

— Мы должны были сбежать, пока это было возможно, — пробормотала Фиона, — я сразу говорила, что ей нельзя верить.

— Сбежать можно и сейчас, — возразил Куигли, — и мы обязательно придумаем, как это сделать.

Вайолет завязала волосы и начала рассматривать устройство замка, пока мы с братьями Квегмайер попытались вырвать оконные решётки. Безуспешно.

— Этот замок очень сложно устроен, я раньше таких не видела. Тут потребуются хорошие инструменты, — неуверенно сказала Вайолет, — мои остались в мастерской.

— И что ты предлагаешь? Сидеть сложа руки и ждать утра? — Фиона была настроена решительно.

— Думаю, так и стоит поступить, — произнесла молчавшая до этого Айседора, — помните, как говорили родители: "утро вечера мудренее". Ну взломаем мы сейчас замок, а что дальше? Из дома один выход, и я искренне сомневаюсь, что Олаф или Линда не сторожат его. И даже если мы выберемся из дома, куда пойдём? Нельзя так просто сбегать, даже не составив план. Давайте ляжем спать, а утром придумаем, что делать. Что-то мне подсказывает, что завтра утром всё разрешится само собой.

Никто не разделял оптимизма Айседоры, но и спорить с разумностью её аргументов было невозможно. Раздосадованные и разбитые, мы легли спать.

В ту ночь мне снились ужасные сны, в которых меня преследовали, разделяли с сёстрами, заставляли смотреть, как друзья погибают. Я просыпался и засыпал, вновь погружаясь в пучину кошмаров.

Наконец, устав от бессмысленных попыток выспаться, я протянулся за часами и с удивлением обнаружил, что было уже семь часов утра. В комнате было ещё темно, и остальные спали. Стараясь не шуметь, я встал с кровати и только тут заметил конверт, просунутый под дверь.

На конверте была надпись: "Клаусу". Почерк был мелким, с длинными росчерками, — мисс Блэк. С громко стучащим сердцем я открыл конверт и стал читать письмо.

"Дорогой Клаус,

Во-первых, я хочу извиниться. Мне очень жаль, что вам пришлось пережить вчерашний вечер. Я понимаю, что это было нелегко. К сожалению, я не могла посвятить вас в детали плана. Иначе Олаф бы что-то заподозрил. Как ты теперь понимаешь, это всё был обман. Я должна была обвести Олафа вокруг пальца, усыпить его внимание.

Во-вторых, вам предстоит непростое утро. Надеюсь, мистер По приедет раньше полиции и заберёт вас с собой. Я ему написала отдельное письмо и рассчитываю на то, что он назначит вашим следующим опекуном Жака Сникета, моего хорошего друга и надёжного члена ГПВ. Он был одним из немногих, кто был посвящён в мои планы.

Теперь, когда я стала настоящей преступницей, мне придётся скрываться. Доверяйте Жаку, он откроет вам все тайны, когда придёт время.

А теперь самое время прощаться. Клаус, передавай приветы от меня сёстрам. Пускай Вайолет забирает все свои инструменты из мастерской, а Солнышко пусть не стесняется брать из кухни все подставки под горячее, раз они ей так пришлись по вкусу. Фиона, думаю, найдёт в библиотеке интересные для неё книги по микологии, а Айседора — сборники поэзии. Для Куигли на столе оставлены все карты, что у меня были, а для Дункана есть руководство для начинающих журналистов. И ты, Клаус, все твои любимые книги я отложила в отдельную коробку. Мне жаль, что я не смогла стать для вас той семьёй, в которой вы так отчаянно нуждались и которую так заслуживали, но мне хочется верить, что я сделала ваше будущее хоть немного спокойнее и счастливее.

Всего вам хорошего, мои дорогие дети.

Прощайте.

С любовью, Линда С. Блэк

P.S. Спасибо, что верил мне"

Не успел я осознать то, что только что прочитал, как услышал, как в замке поворачивается ключ. В комнату вошёл мистер По.

— Здравствуй, Клаус! А твои друзья ещё спят? Буди их немедленно, скоро сюда нагрянет полиция!

Мы сидели в машине мистера По и пытались переварить происходящее.

— И она позвонила мне часов в пять утра, представляете? Я не сразу понял, что случилось. Говорит, что убила графа Олафа и сбегает из страны. Нет, вы представляете? Спокойно так говорит, мол, приезжайте, для Вас работёнка есть. И что письмо с объяснениями оставила на столе. Я приезжаю, дверь нараспашку, Олаф весь в крови лежит в гостиной, а рядом и правда письмо. Мол так и так, я вас всех обманула, так как поняла, что никто ничего не предпримет, и за решётку этого мерзавца не посадят, вот и решила... Как же она это написала? А, точно, решила сама вершить правосудие. И пишет, что вы заперты, чтобы никто не решил, что это вы графа убили. И ключ на письме лежит. И постскриптум — ни за что, мол, не отдавайте их Жаку Сникету. Я сразу же разузнал, что это за Жак Сникет — вроде приличный человек. И думаю, что раз такая преступница говорит ни за что не отдавать вас ему, в этом есть какой-то смысл? Вот и понял, что должен непременно именно ему вас и передать, — мистер По засмеялся, довольный собственной находчивостью, — позвонил Жаку, а он и говорит, что согласен взять вас всех сразу. Только чтобы поторапливались, говорит, а то на паром опоздаем.

— На какой паром? — удивлённо спросил я.

— Как какой? Тот самый, на котором вы отправитесь в Боливию!