Пока светит Пламя (гет)

Кати разбудили шепот и тихая возня. Захлопав глазами, она села на постели и непонимающе уставилась на две виноватые физиономии, повернувшиеся к ней от стола.

— Мы тебе, это… — Джон сконфуженно улыбнулся, — завтрак принесли. Извини, что помешали.

Кати молча кивнула и тихо хмыкнула, пытаясь сообразить, как именно она оказалась в своей комнате, и почему под глазом Кайла лиловеет свежий синячище. И сколько же она проспала?!

— Который час?

— Половина девятого. А здоровские у тебя… покои. — Джон отряхнул ладони и, пройдя по комнате, с заинтересованным видом высунулся в окно.

— А у вас что, не так? — Кати удивленно хмыкнула.

— Да откуда, — пожал плечами Кайл. — У нас общая спальня. Мальчиковая. У девчонок своя имеется.

— Хм… и за что же мне такая честь, интересно?

— Ну… наверное, это из-за того, что ты большая, — отозвался от окошка Джон. — У Джины вон тоже комната отдельная.

При упоминании Джины Кайл поморщился. Коснулся кончиками пальцев синяка под глазом.

— И что это у тебя за красота? — уточнила Кати, выползая из-под одеяла. Встала босыми ногами на половичок у кровати и, внезапно осознав, что на ней надета лишь нижняя рубашка, залилась краской. Неужели брат Марк сам раздел ее, пока она была на грани беспамятства?

Кайл, посчитав, похоже, что девушка смутилась именно его, отвернулся и буркнул:

— Имел неосторожность сказать отцу Рилану, что Джина чуть не покалечила Джона.

— И что геронт? — Кати поспешно нырнула в серое ученическое платье.

— Точно не знаю. Наругал, наверное. А потом она меня… — и Кайл горько вздохнул.

— Вот гадина, — возмутилась Кати прежде, чем скрыться в умывальне. — К целителю сходи.

— Да ну его, само заживет… — буркнул ей вслед Кайл. — А то ведь придется рассказывать, что, да почему. А я про себя ябедничать не хочу...

Кати подумала, что разукрашенная физиономия ученика в любом случае вызовет вопросы у магов, но решила не настаивать. К тому же, у нее самой сейчас были дела куда более важные. Наверняка придется снова встречаться с наставником, он ведь, кажется, никуда сегодня выезжать не собирался. И уж наверняка брат Марк захочет проверить свою подопечную после ее вчерашней импровизации.

От этой мысли стало одновременно тепло и неловко. Кати побрызгала водой из умывальника на разгоряченные щеки. Несмотря на то, что она совершенно по-глупому подвергла свою жизнь опасности, осталось чувство, что случай этот словно сделал ее и Марка ближе. Словно спаял в них что-то такое, что раньше было по отдельности, а теперь стало общим. И, подумав, что повторись вчерашнее, она бы снова поступила так же, Кати принялась умываться.

За шумом воды, бьющей по жестяным стенкам таза, она плохо слышала, что происходило за дверью. Кажется, Кайл и Джон начали о чем-то спорить, во всяком случае, спустя некоторое время разговор стал вестись на повышенных тонах. И когда Кати, заинтригованная, поспешила привести себя в порядок и вернуться в комнату, то от неожиданности застыла на пороге.

Брат Марк, которого Кати хоть и ожидала увидеть, но не столь быстро, стоял возле стола, уперев руки в бока, и с грозным видом отчитывал Джона и Кайла.

— Что произошло? — отмерла наконец Кати, и Марк обернулся. Вся суровость тотчас слетела с его лица, а губы растянула улыбка. Впрочем, наставник тут же снова посерьезнел и скрестил руки на груди:

— Произошло то, что вот эти юные адепты вместо того, чтобы учить с сестрой Робертой историю оборотничества, ошиваются в вашей комнате, мисс.

— Но наставница сама послала меня отнести мисс Харт завтрак, — проныл рыженький Джон. — А Кайл — так он же раненный. Ушибся. Он, между прочим, собирался к вам за врачебной помощью!

— Ну да, и совершенно случайно забрел в комнату Катрины. И завтрак, между прочим, уже полчаса, как закончился. Да это заговор, молодые люди!

Мальчишки переглянулись и, опустив глаза в пол, синхронно вздохнули. Кати вспомнила суровую сестру Роберту, до которой теперь явно дойдут их выкрутасы, и искренне посочувствовала новым приятелям.

— Брат Марк, это моя вина…

Она прошла в комнату и присела перед наставником в коротком реверансе:

— Я попросила их подождать, пока приведу себя в порядок, чтобы потом снова не заплутать. Ведь я еще плохо знаю дом, а уж где будут проходить занятия сестры Роберты, тем более.

Марк коротко усмехнулся и махнул Кайлу:

— Подойди.

А когда мальчик опасливо приблизился, протянул к его лицу руки, и из-под ладоней наставника заструился мягкий розоватый свет. Кайл с блаженным видом прикрыл глаза, а Кати, разинув рот, впервые воочию наблюдала, как работает лечебная магия. Нет, в Тумаллане, конечно, существовали свои целители, но раньше Кати обращала внимание лишь на наложение рук. Сейчас же тонкие потоки силы словно омывали лицо мальчика, сплетаясь причудливыми кружевами и разукрашивая кожу Кайла чудесными рассветными красками.

"Это так… красиво, — подумала она, — и я тоже хочу научиться подобному".

— Ну, всё, — Марк опустил руки, — а теперь, быстро на занятия. Скажите, что я вас задержал, что ли. Попросил перенести книги, ясно?

— Ага! — по совершенно здоровому лицу Кайла пробежала восторженная улыбка. — Мы мигом, одна нога здесь — другая там. И, это.. спасибо, наставник.

— Да, — поддержал друга рыжий. — Спасибо. И если когда вдруг нужно чего помочь, вы только…

— Вы всё еще здесь? — Марк нахмурился, и мальчишек точно ветром сдуло. Хлопнула дверь, наставник обернулся к Кати:

— По-моему, я поступил страшно непедагогично, не находишь?

— А по-моему, наоборот, — та подошла ближе, — вы добрый.

— Дурной пример заразителен, знаешь ли, — фыркнул Марк. — Катрина, определенно не стоит брать на себя чужую вину и выгораживать всех подряд. Ну и не мог же я допустить, в конце концов, чтобы гнев сестры Роберты в итоге снова обрушился на твою хорошенькую головку.

Катрина снова смутилась, задаваясь вопросом, правда ли наставник считает ее хорошенькой, а после, переведя взгляд на стол, растерянно хлопнула ресницами.

Там, на льняной, изумрудного цвета скатерти, стояла узкая керамическая вазочка. И сейчас из той вазочки торчали несколько бледно-желтых полу распустившихся тюльпанов.

— Ой, — растерянно произнесла она, — как красиво.

— Я вспомнил, что тебе нравятся эти цветы, — пожал плечами Марк. — Хотел отблагодарить.

— За что?..

— За то, что послужило причиной твоей вчерашней неудачи, — он внимательно уставился в глаза подопечной, и она почувствовала, как изнутри ее заливает теплой волной. — За сочувствие и доброту.

И пока вновь зардевшаяся Кати судорожно перебирала в уме подходящие случаю ответы, Марк невозмутимо прошел по комнате, словно проводя инспекцию. Переложил на стол забытый на подоконнике тяжелый том "Магических потоков", подвинул стоявший на пути стул, а после остановился у комода. Тихо хмыкнул и с интересом уставился на мерцающую в блюдце сферу Пламени.

— Слушай, — он задумчиво потер горбинку на носу, — а твоя сфера всегда так ярко горела? Ничего не замечала, никаких изменений?

— М-м, — озадачилась Кати, — нет, вроде всё, как всегда. А почему вы спрашиваете?

— Да так, — Марк махнул рукой, — не обращай внимания. Чисто ремесленный интерес.

Он вернулся к столу и, подняв клетчатое полотенце, накрывающее поднос с завтраком, скривился:

— А ты точно будешь это есть?

Кати подошла, заинтересованно посмотрела в открывшуюся тарелку и постаралась сдержать разочарованный вздох. Там лежали точно такие же слипшиеся комочки риса, что и позапрошлым утром, только на этот раз от каши еще и явственно тянуло гарью.

— Так. Пойдем со мной.

Брат Марк опустил назад полотенчико, взял под мышку книжный том и приглашающе кивнул Кати.

Она послушно отправилась в коридор вслед за наставником, всю дорогу до его комнаты гадая, что тот задумал.

Когда Марк открыл знакомую дверь, в первое мгновение Кати зажмурилась — кружевные занавески в кабинете совершенно не спасали от яркого утреннего света. А еще в нос бросился умопомрачительный запах свежих булочек и кофе, и Кати поняла, что проголодалась.

— Надеюсь, ты не против разделить со мной трапезу?

Наставник прошел к книжному шкафу и с усилием впихнул между корешками том "Магических потоков".

— Вовсе нет, — обрадовалась Кати. Магов в этом заведении явно кормили куда лучше, чем учеников. Интересно, а почему Марк, не позавтракав, отправился за ней? Неужели изначально собирался…

Тут она углядела на столике у камина две чашки и сердце ее дрогнуло.

— Вот и прекрасно, — подойдя, Марк галантно отодвинул для гостьи полосатое кресло: — Угощайся, не стесняйся.

На столе, кроме уже знакомых чашек, стояла белая фарфоровая посуда, очевидно, из того же набора. Разрисованные птичками пастельных цветов кофейник и молочник; а рядом блюдо, полное свежих булочек и две изящных пашотницы с вареными яйцами.

Кати с сомнением на них покосилась — до сих пор ей не доводилось пользоваться столь замысловатым прибором. Вздохнув, нерешительно постучала ложечкой по скорлупе. Теперь наставник, как пить дать, посчитает ее деревенщиной. Впрочем, по сравнению со столицей, родной Тумаллан иначе и назвать было сложно.

Но Марк совершенно не обратил внимания на затруднения подопечной. Разлил по чашкам кофе и, плеснув молока, откинулся к спинке кресла:

— Знаешь, пусть у нас с тобой вышло вчера не очень с единением, мы все равно должны попробовать продвинуться в уроках чуть дальше. Ты как себя чувствуешь?

— Хорошо, — Кати сделала небольшой глоток. Свежий кофе был восхитительным.

— Я так и думал, — удовлетворенно кивнул Марк. — Перед уходом я еще немного подлечил тебя. Пока ты спала.

Кати чуть не спросила, кто же ее уложил в кровать, но решила, что этот вопрос будет выглядеть слишком уж неприлично и странно и только смущенно буркнула:

— Спа… спасибо.

— Не за что. В конце концов, я сам в этом заинтересован.

И он с аппетитом приступил к завтраку.

Кати, выковыривая ложечкой яйцо из скорлупы, из-под ресниц то и дело косилась на наставника. Ей нравились его уверенные и изящные движения, когда он управлялся со столовыми приборами; нравилось, с каким достоинством, и в то же время без излишней манерности, он поглощает пищу. Да что греха таить, Кати в наставнике нравилось всё. И она с грустью подумала, что такой человек наверняка представляет собой выгодную партию для какой-нибудь столичной аристократки. Правда, крачки, кажется, не слишком часто заводили семьи, предпочитая отдавать себя служению Пламени, но в брате Марке Кати наблюдала слишком много любви к жизни и какой-то совершенно человеческой непосредственности. Во всяком случае, так ей сейчас казалось.

— О чем задумалась? — поинтересовался наставник, и Кати поспешно поднесла к губам кофейную чашечку. Светлые Лебеди, кажется, она уже невесть сколько откровенно на него пялится.

— Да так… о разном, — она сделала глоток, отчаянно выискивая тему для разговора: — А-а… брат Марк, а, скажите, почему в здешней школе так мало взрослых учеников?

— Видишь ли, магия в островитянах проявляется довольно рано. Причиной тому, конечно, близость ее источника. И чем младше потенциальный маг, тем проще происходит его обучение. Обычно неподдерживаемые таланты имеют особенность гаснуть со взрослением носителя. Бывает, впрочем, так, что чья-то сила не угасает, и необученный маг становится опасен. Тогда его берут под опеку крачки и пытаются как-то направить способности в полезное для окружающих русло. До тебя тут была только одна взрослая девушка, с которой произошло подобное. В приюте никто не хотел брать на себя подобную ответственность, вот отец Рилан рискнул и взял ее под крыло.

— А-а… — Кати, наконец, закончила сражаться с завтраком и с облегчением отодвинула от себя пашотницу. — Она такая талантливая?

— Ну, — Марк коротко поморщился, — не без этого. Так, если ты наелась, предлагаю перейти в сад и продолжить наши занятия.

Кати, воодушевившись, тут же вытерла губы салфеткой и вскочила из-за стола. Наконец-то она все рассмотрит как следует!

Марк тихо рассмеялся и тоже поднялся.

— Отрадно видеть в ученице такую готовность заниматься, знаешь ли. Надеюсь, сегодня у нас с тобой получится кое-что интересное.

— Вообще-то, у нас два сада, — принялся объяснять Марк, когда они спустились в пустой холл на первом этаже. — Один, фруктовый, — со стороны парадного крыльца. Туда, кстати, выходят окна твоей комнаты. Второй — с обратной стороны дома. Там больше места для прогулок, и наверняка в нем кто-то сейчас работает. Зато есть скамейки и фонтан. Что выберешь? Яблоки или комфорт?

— А цветник где? — Кати вспомнила чудесные тюльпаны, оставшиеся в Зеленой комнате.

— Ясно, — кивнул Марк, — пойдем.

Подхватил подопечную под руку и повел ее через холл к высоким дверям библиотеки. Кати поначалу немного разволновалась, что придется пробираться сквозь собрание юных магов, но, очевидно, у сестры Роберты было свое помещение для уроков. Оказалось, что в библиотеке, как и в холле, было пусто. Залитая с потолка солнечным светом, она напоминала сейчас хрустальный замок из сказки. Кати не преминула еще раз полюбоваться на географическую карту над дверью, а потом вновь поспешила за Марком. Пройдя через библиотеку и выйдя задние двери, они оказались на высоком мраморном крыльце, лестница от которого уходила к рукотворной песочной дорожке. Дорожка же простиралась к высоким деревянным аркам, увитым цветущим плющом, а дальше скрывалась меж стриженных прямоугольниками кустов, высотой в человеческий рост.

— Ого, — изумилась Кати, — да тут, никак, целый лабиринт?

— Да нет, это только в начале, — Марк улыбнулся и свел ее по ступеням. — Сейчас сама всё увидишь.

Они прошли под аркой, и Кати почувствовала легкий приторный запах снежно-белых зонтиков плюща. Миновали живую изгородь и, когда вышли на открытое место, Кати тихо ахнула. Пространство перед ней, изрезанное дорожками и мраморными скамеечками, пестрело цветами. Кати удалось узнать тюльпаны, туберозы, портулак и гиацинт, но цветов вокруг было куда больше. Причем, все они цвели одновременно.

— Но… как же так? — повернула она удивленное лицо к наставнику. — В один сезон?

— Близость источника магии и умелые руки садовника-крачки способны на любые чудеса, — подмигнул Марк. — Пойдем, присядем вон там.

Он кивнул в сторону небольшого фонтана в виде каменной чаши, которую удерживали на спинах угловатые хоррхолские птицы. В центре чаши, окруженный переливающимися под солнцем струями, лежал каменный же шар, изображающий, судя по всему, сферу Пламени.

— Для начала, — Марк, положив локоть на спинку скамьи, развернулся к подопечной, — расскажи, какой урок ты усвоила из вчерашнего приключения.

— Ну, — Кати ковырнула пальцем затяжку на подоле, — нужно забирать понемногу, и только то, что нравится самой.

— Умница, — наставник улыбнулся. — Приступай.

— Так сразу?!

— А чего тянуть?

Он решительно ухватил Кати за руки и прижал ладони к своим вискам:

— Ищи меня.

Она вздохнула и боязливо закрыла глаза. А вдруг снова ничего не получится?

Запах цветов стал как будто ярче, лицо ласково грело утреннее солнце, да легкий ветерок временами доносил колкую морось воды из фонтана. И тотчас ушла вся тревога, потому что Кати внезапно почувствовала Марка. Не так, как раньше, выискивая в поднебесье птицу, а словно сразу держа ее в руках. Словно и сама она была частью крачки, отчетливо понимая ее умиротворенное и слегка ленивое настроение.

Она улыбнулась и, сама не ожидая от себя подобной вольности, ласково погладила Марка по щеке:

— Я уже вижу тебя. Чувствую…

Отчего-то привычно "выкать" показалось сейчас в корне неправильным. И Кати почувствовала, как в ответ в Марке тоже шевельнулось нечто, похожее на нежность. Кати мысленно прикоснулась к этому ощущению и сделала небольшой “глоток”. Как глоток ароматного кофе из фарфоровой чашечки с птичками.

Сила — теплая, мягкая, и, в то же время, могучая, точно укрощенный зверь — затопила Кати изнутри, и та тихо рассмеялась. Открыла глаза и радостно посмотрела в лицо наставника. Тот глядел немного ошарашенно и одновременно… светилось в его глазах нечто такое, от чего у Кати перехватило дыхание.

— Ты чудо, — шепнул ей Марк, ласково касаясь губами ее дрогнувшей кисти: — А теперь слушай меня внимательно. Попробуем вытащить силу из воды и создать фантом… что бы тебе самой хотелось увидеть? Только давай начнем с малого. Цветок?

— Бабочку! — Кати прижала руки к груди, отчаянно боясь расплескать пульсирующее в ней чувство. — А я справлюсь?

— Непременно. Помнишь, ты рассказывала, как на занятии пыталась “услышать” силу огня, а потом просто начала думать?

— Ну да, у меня не получилось.

— Всё у тебя получилось, но не до конца. Понимаешь, это как с крачкой. Ты ее нашла, и неважно, каким способом. Просто позвать растерялась. Сейчас и искать не нужно, вот она, вода.

Марк протянул руку и кончиками пальцев стер со щеки Кати мелкие капельки.

— Смотри на фонтан, чувствуй ее. Зови. Теперь, когда в тебе есть собственная сила, слить ее с природной будет совсем не сложно. И, когда почувствуешь единение, зачерпни. Совсем немного. А после — поступай, как знаешь.

— Уф! — Кати резко выдохнула.

— Не бойся. Это всего лишь вода. Максимум, что нам грозит — намокнуть.

— Ладно…

Кати отняла руки от груди и уставилась в фонтан, стараясь точнее вспомнить, какова вода на ощупь. Прохладная, она касается кожи, щекочет, стекая по телу; мелкие брызги поначалу заставляют вздрагивать, а после, когда привыкнешь, делаются почти незаметными…

Показалось, будто в груди что-то шевельнулось, и тут стихия отозвалась. Кати поспешно зажмурилась, боясь потерять новое ощущение, прислушалась к себе. А потом осторожно зачерпнула, снова выдумав все ту же изящную кофейную чашечку, и чуть не взвизгнула, поняв, что пальцев на самом деле касается что-то мокрое.

— Спокойно, — послышался над ухом голос наставника, — не упусти. Сделай глубокий вдох. И… твори.

Кати послушалась, а потом представила, как вода стекает в центр ее ладоней, как принимает форму. Светлые Лебеди, какие же красивые бабочки жили на лесных полянках Тумаллана…

— Умница. А что это за вид?

Кати осторожно раскрыла глаза и на минуту забыла, как дышать. На ее ладонях сидела крупная бабочка. Почти прозрачная, но на ней вполне можно было угадать мелкие черные и красные пятнышки на светлых крыльях.

— Парусница, — улыбнулась Кати. — Очень любит полевые цветы. На материке. Как думаешь, она взлетит, если я подкину?

— Попробуй.

Кати осторожно двинула руку вверх, и бабочка вдруг рассыпалась на капли, которые тотчас потекли в рукав ученического платья.

— Эх… не вышло. Снова я напортачила…

— Для первого раза очень даже хорошо.

Марк снова расслабленно откинулся к спинке скамьи, вытянув вдоль нее руку. Кати поймала себя на мысли, что если она поступит так же, это будет похоже на то, что Марк ее обнимает. Она сдержала порыв прислониться к скамье, и стала с интересом наблюдать за садовником, что копошился в клумбе неподалеку.

— Твоя основная ошибка, — продолжал объяснять наставник, — страх. Ты боишься поверить в себя, чувствуешь неловкость. Но это пройдет. Поначалу у всех так.

— И у тебя так было?

Марк фыркнул:

— Ты бы видела мою первую попытку разжечь огонь в очаге. Мой наставник носился по комнате словно взбесившийся... конь, пытаясь потушить тлеющий подол симары. А он человек был, между прочим, пожилой, и его больным коленям совсем не шли на пользу подобные лягания.

Кати не выдержала и звонко расхохоталась. Садовник удивленно повернул голову в их сторону.

— Тихо, ты! — заговорщицки шепнул Марк. — Как доложит отцу Рилану, что мы тут веселимся, так попробуй, докажи потом, что делом занимались.

— А вас что, тоже контролируют? — Кати прикрыла рот ладонью.

— У нас у всех свои обязанности. И, честно говоря, даже в нашем узком кругу всегда найдется тот, кто с удовольствием бросит тень на собрата по Ордену.

— Ордену Пламени? А маги, что, тоже в него входят? Я думала, только рыцари…

— Ну конечно входят. Крачки — так сказать, интеллектуальная его составляющая, рыцари — его сила. А геронты… теперь, со смертью Ирсы, геронты — его голова.

— Сложно вам теперь, наверное? — Кати с сочувствием покосилась на Марка. — Решать, кто главный, и всё такое.

Наставник поморщился:

— Думаю, геронты сами разберутся. Наша с тобой задача — работать на благо империи, как раньше, и все так же чтить Свет Пламени.

— Тогда, давай, еще раз повторим урок? Я, честное слово, попробую удержать бабочку дольше!

Марк внимательно посмотрел на нее и медленно покачал головой:

— Знаешь, пожалуй торопиться не стоит. Особенно после вчерашнего. Силы нужно беречь.

— Но я вовсе не уста…

— Кати! — Марк нахмурился. — Ты снова меня не слушаешь?

— Прости… те, — она стушевалась и вздохнула. И в самом деле, что с ней такое? Вообразила себя чуть не на равных с наставником? Наверное, это действие магии. А теперь волшебство закончилось, и от этого стало горько.

— Э, нет, — наставник покачал головой и, взяв ее руку в свои, поднес к губам и снова ласково прикоснулся к запястью. — Никаких "вы". Не ускользай от меня. Держи ощущение единения. Оно — правильное.

Кати подумала, что в ней-то самой сейчас живет намного больше простого единения. И вряд ли наставнику это понравится. Но, подняв взгляд, встретилась с его глазами, полными такой теплоты, что уже не могла думать ни о чем другом, кроме этих глаз.

Ей показалось, что они просидели так целую вечность, и когда Кати поняла, что еще чуть-чуть, и она просто задохнется от накатившей на нее нежности, послышалось чьё-то многозначительное покашливание.

— Сила Пламени в тебе, брат Марк, — донесся скрипучий голос, — как скоро ты закончишь своё занятие?

— Будь благословенна и ты, сестра Роберта. Мы почти всё. Что-то срочное?

— Одна из девочек, кажется, простудилась. Я отправила ее в лазарет.

— Что ж, — Марк поднялся и галантно подал руку Кати, — сейчас подойду. Только провожу мисс Харт до ее комнаты.

— Нет надобности. Сегодня решили провести еще одно общее занятие по теории магии. Брат Харди и другие ученики уже в библиотеке. Или твоя подопечная еще не оправилась?

— С ней все прекрасно. Спасибо за заботу, сестра.

Марк вежливо кивнул, а Кати отчего-то показалось, что он вовсе не испытывает благодарности к магессе. И была права.

— Вот уж кто зануда, — буркнул наставник, ведя Кати вдоль живой изгороди. — Но будь с ней осторожнее. Сестра Роберта крайне самолюбива и вполне может сделать какую-нибудь гадость, если придешься не ко двору.

Кати, вспомнив свои мелкие стычки с магессой, слегка поежилась. Но после решила, что уж от подобных-то мелочей наставник ее точно защитит.