Держи меня крепче (гет)

Поначалу Гарри и впрямь думал, что Гермиона знает про тройню и поражался её спокойствию, но потом он добился от неё откровенности и вдруг понял, что очень сильно заблуждался на её счёт. Она ещё ничего не знала про количество их детей, и он за неё забеспокоился. Как бы эта радостная новость не стала для Гермионы ещё одним потрясением. Она и без того не сразу поверила в его чувства и, наконец, ответила взаимностью, а тут ещё одно испытание на прочность. Гарри серьёзно подумал и решил немного повременить с этой новостью, хотя бы дать Гермионе несколько дней прийти в себя после их вечера откровений. Кто бы мог подумать, что эти несколько дней вдруг перерастут в несколько недель…

— Привет.

В первые дни Гермиона заметно нервничала и смущалась, встречаясь с ним в министерских коридорах или лифте. По крайней мере, за это говорили её глаза, торопливо отводимые в сторону, робкая улыбка на губах и лёгкий румянец, проглядывающий сквозь косметику на щёках. Она как будто бы опасалась, что Гарри захочет позволить себе лишнего на глазах у других, и быстро уходила. Но Гарри себе лишнего не позволял. Их отношения не были достоянием общества, и демонстрировать их публично он не стремился. Несколько раз он сжимал ладонь Гермионы, когда они оказывались в лифте, и она, делая вид, что её крайне заинтересовала неприличная надпись на стене, осторожно сжимала свои пальцы в ответ. Несколько раз его ладонь лежала поверх её ладони, когда они сидели вместе за столом во время обеда, и никто, кроме Гарри, не замечал перемену в лице Гермионы. Она волновалась и робела, даже несмотря на то, что раньше они позволяли себе и более смелые жесты. Но эти значили для неё гораздо больше. Гермиона могла потерять нить разговора и потупить глаза, и Гарри всякий раз с интересом подмечал, сколько всего он в ней не видел раньше. Гермиона была похожа на диковинный и при этом шипастый цветок, который долго ждал своего часа, чтобы наконец показать взору умелого исследователя всю свою красоту.

— Мне тут нужно ещё кое-что дописать… — с виноватым видом заметила она одним вечером, когда Гарри зашёл в её кабинет после напряжённого дня и поинтересовался, сколько ей понадобится времени. — Займёт полчаса или, может, чуть больше. Подождёшь или?..

Гарри тяжко вздохнул и уселся в кресло напротив неё. Он сложил на её столе руки, положил на них голову и какие-то минуты наблюдал за кропотливой работой Гермионы.

— Гарри, ты меня отвлекаешь… — смущённо заметила она, — и это увеличивает время, необходимое для…

Гарри молча повернул голову вбок и стал смотреть в стену, слушая монотонный скрип пера. От скуки и усталости он заснул в этой неудобной позе. Пробуждение оказалось даже лучше, чем он мог ожидать.

— Гарри… Гарри, проснись… Гарри…

В каких-то дюймах от него находилась Гермиона и легонько трясла его за плечо. И если она, судя по её напряжённому виду, искала себе оправдания за задержку, то Гарри занимали совершенно другие мысли. Он немного помедлил со своим пробуждением, желая выждать момент, и рискнул. В одно мгновение он приподнялся со стола и дёрнул потерявшую бдительность Гермиону на себя. Она невольно охнула, но не успела ничего сказать — ладонь Гарри лежала на её затылке, а его губы соприкоснулись с её губами. Через какие-то секунды Гермиона сдалась и опустилась на его колени. Они продолжили ненасытно целоваться, как школьники, вдруг открывшие в себе удивительные чувства. Гарри придерживал Гермиону за талию и колени, а она обнимала его за шею и после поцелуев с улыбкой разглаживала его волосы, в которые так нравилось зарываться её тонким пальчикам.

— Идём уже домой, — устало сказал Гарри и выпустил из-под своей руки её колени.

О том, чтобы съехаться, речи пока не шло, их отношения хоть и развивались стремительно, но всё же сталкивались с кое-какими затруднениями. Гарри по долгу службы, бывало, пропадал на пару дней, необходимых для наблюдения за тем или иным преступным элементом, а потом возвращался без сил и весь день отсыпался дома. В такие дни Гермиона заходила его проведать на Гриммо, принося с собой ужин, они вместе пили чай, ведя непринуждённую беседу, и Гарри перед прощанием долго не выпускал её из объятий, пока они стояли на крыльце. В более свободные дни они вместе обедали, заходили в магазины во время прогулок или навещали Тедди с Андромедой. Гермиона в большинстве случаев выглядела радостной, но Гарри всё равно видел некоторое беспокойство в её глазах. Причину этого беспокойства понять было нетрудно. Ещё в первые дни, когда он целовал Гермиону у двери её квартиры, она серьёзно занервничала и поспешила с ним попрощаться. То же случилось и в его кабинете, когда он закрыл дверь и заключил её в объятия. Гермиона поворчала, скорее для вида, и охотно ответила на его поцелуй. Но стоило его ладони опуститься чуть ниже её талии, как она вспомнила о своих каких-то важных делах и поспешила уйти. Гарри понял, что ей нужно время, и ни на чём не настаивал. Гермиона ведь смелая девушка, и, когда хочет, она может добиться своего. Как показало время, в этом он не ошибался.

Долгожданное выступление Гермионы прошло в тот день, когда Гарри отсыпался после очередного задания дома, и она, конечно же, прибежала под вечер обо всём ему рассказать.

— «Опасные тенденции развития нашего общества»!.. — гремела Гермиона на всю спальню, — я им покажу «опасные тенденции»! Что они, вообще, называют «развитием»?! Свой консерватизм и застой?!

От её пламенной речи Гарри не только проснулся, но и даже понял, что выступление прошло не так хорошо, как Гермиона рассчитывала. Пока она ходила по спальне взад-вперёд, громко осуждая своих слушателей, он не переставал ею любоваться. В гневе Гермиона была необычайно хороша: в её карих глазах полыхало негодование, манящие губы кривились и страстно извергали потоки слов, без того густые пушистые волосы лезли ей в глаза, и она нетерпеливо отбрасывала их рукой. Она так шумно и часто дышала, что её грудь под светлой блузкой привлекала своим движением взгляд Гарри.

— Может, ты присядешь? Хотя бы ненадолго…

Гермиона, насупившись, сложила на груди руки и тяжело опустилась на свободное место. Возможно, она ждала, что Гарри станет защищать её слушателей и приготовилась к новой атаке, но он вместо рассуждений приобнял её за плечи и поцеловал в щёку.

— Они просто были не готовы к таким стремительным переменам, — мягко сказал Гарри, и руки Гермионы сползли с груди.

— Они просто идиоты, — заметила она, повернув к нему голову, — я им ещё докажу…

— Я в тебе и не сомневаюсь.

Она первой потянулась к нему за поцелуем, а затем выругалась и сняла с него очки. Её руки обвивали его шею, а губы сливались с его губами. Гарри уложил Гермиону на подушку и навис сверху. Возможно, это был удачный момент, чтобы побороть любое сопротивление на пути к удовольствию, но он остановился и засмотрелся в её глаза, гнев в которых сменился беспокойством.

— Всё в порядке?

— Скажи мне честно… — хмуро произнесла Гермиона, — в прошлый раз всё было ужасно, да? Ты ведь понимаешь, о чём я.

— Да нет, я бы даже сказал, что не ожидал от тебя таких умений, как тогда ты показала, — ответил Гарри и поспешил продолжить, пока она ещё себе чего-нибудь не придумала: — Но тебя настоящую я бы предпочёл больше — это куда интереснее…

В подтверждение своих слов он снова поцеловал её в губы и нагло приложил свои ладони к её груди. Гермиона охнула от неожиданности и занервничала, когда он принялся расстёгивать пуговицы её блузки. Она прикусывала губы и неровно дышала, пока он покрывал поцелуями её плоский животик, поднимаясь всё выше и выше. Гарри обласкал своими пальцами её чувствительную и мягкую грудь, сокрытую под кружевным бельем, и потянулся расстегнуть застёжку. Гермиона напряжённо замерла, как будто бы опасаясь, что вид её аккуратной груди мог его разочаровать, но Гарри лишь улыбнулся и наклонил голову. Он слушал редкие стоны и рваные вздохи, пока сжимал и поглаживал каждое полушарие, чьи вершины поочерёдно обласкал его влажный язык. Гермиона снова запустила пальцы в его волосы и от охвативших её чувств не замечала, что временами сжимала их чересчур сильно. Гарри почти не обращал на это внимания, он хотел доставить любимой девушке удовольствие и тем развеять её беспокойство, и добился своего. Гермиона тяжело дышала, лежа на подушке полуголая, и смотрела на него совсем по-другому. Она снова потянулась за очередным поцелуем и пожелала снять с него футболку. Её руки осторожно касались его крепких плеч, ласково скользили по торсу до пояса и обратно. На большее она пока не могла решиться, несмотря на то, что опасливо поглядывала на область его паха.

— Мы можем на этом остановиться, если ты не готова, — заметил Гарри, но Гермиона упрямо покачала головой. — Ладно…

Он взял её руку в свою и запустил под резинку белья. Удивление, возникшее на лице Гермионы, спустя какие-то мгновения сменилось озорным любопытством. Гарри едва держал в себя руках из-за её жажды познаний, достигшей той степени, когда ей понадобилось его раздеть.

— Ты… всё хорошо? Я всё правильно делаю? — настороженно спросила Гермиона.

— Да-а… продолжай, — с трудом ответил Гарри, решив для верности не комментировать то, что со временем можно легко поправить.

Большего между ними в этот день не было, но одно то, что Гермиона впервые предпочла после ужина остаться у него на ночь уже немало радовало.

— Ты во мне разочарован? — спросила она, когда за окнами совсем стемнело, и они снова лежали в постели.

— С чего бы это? — не понял Гарри.

— Тебе ведь было с чем… с кем сравнить.

— А я думал, мы это обсуждали.

— Обсуждали, но…

Гарри придвинулся ближе и отбросил с её лица прядь волос.

— С тобой никому не сравниться, — серьёзно сказал он, прежде чем её поцеловать. — Неужели ты всё ещё не веришь, что никто другой мне не нужен?

— Верю, прости, я просто… — начала Гермиона, но он поцеловал её ещё раз.

— Я знаю, всё хорошо.

Она засыпала в его объятиях, а утром захотела разбудить его поцелуем и сообщить, что приготовила завтрак. Гарри гладил её ноги, согнутые в коленях, пока она сидела на нём сверху.

— Это то, о чём я думаю? — спросила Гермиона, ощутив тазом твёрдый признак его возбуждения.

— Да, это оно, — подтвердил Гарри, немного приподнявшись, но в этот раз она не стала ждать от него действий и сбросила с себя сорочку, сделанную вечером магией из блузки.

— Ты… уверена?

Вместо ответа Гермиона наклонилась к его губам, и её пушистые мягкие волосы снова защекотали его щёки. Она сама приложила его ладони к своей груди и покусывала губы, когда Гарри перешёл к действиям. Их поцелуи становились всё жарче и глубже, а языки то и дело соприкасались друг с другом. Гермиона шумно втянула в себя воздух, когда последний элемент белья соскользнул с её бедер, и рука Гарри соприкоснулась с самым сокровенным участком между её ног.

— Га-ар-ри… прошу тебя… — протянула она, сгорая от желания из-за его неторопливой ласки, и опустилась на подушку.

Дважды просить Гарри было не нужно. Он развёл её ноги в стороны и заглянул ей в глаза. Теперь всё было по-настоящему, не как в тот раз. Гермиона шумно простонала от его толчка и выгнула спину. Гарри снова вернулся к ласкам и целовал её губы и грудь. Гермиона шумно дышала, сдерживая себя, пока он неторопливо двигался, и пальцы её рук переплелись с его пальцами. Фальши на её лице больше не было, и та глупая улыбка меркла в памяти. С её губ срывались всё более громкие звуки, когда Гарри ускорялся, и протяжные, если он двигался мучительно медленно и находил всю глубину удовольствия. Гарри целовал её красные щёки, по которым бежали капли влаги, целовал губы, с которых срывались стоны, и не забывал про грудь. На пике наслаждения Гермиона дёрнулась и затихла, а ему остались какие-то секунды, чтобы опуститься на соседнюю подушку.

Они тяжело дышали в первые минуты и молчали. Затем Гарри повернул голову и провёл большим пальцем по щеке Гермионы.

— Всё… хорошо?

Она повернула к нему голову, и её губы дрогнули в улыбке.

— Я… люблю… тебя.

Гарри засмотрелся в её сияющие глаза и улыбнулся в ответ.

— А я тебя.

После совместного завтрака и приёма душа они, конечно же, опоздали на службу, но с этого дня ночевать вместе стало для них потребностью. Гарри заходил за Гермионой, когда она засиживалась в своём кабинете, и оставался в её квартире. Гермиона ждала его на Гриммо, если у него на службе выдавались напряжённые дни, и вкладывала своё усердие и тревогу в ужин или завтрак, один из которых периодически подгорал или был пересолен.

— Тебе ведь нельзя нервничать, ты это помнишь, да? — заботливо спросил Гарри по возвращению с очередного задания и застал Гермиону на кухне.

— Да ну что ты, у меня же замечательные зелья, — отмахнулась она, поставив на стол противень с воздушным яблочным кексом по рецепту Молли Уизли, — всё благодаря твоему целителю. Надо сходить на следующей неделе и познакомиться с ним, а то зелья уже заканчиваются, а у меня даже нет рецепта…

— Замечательная идея, — согласился Гарри, нервно улыбнувшись. — Может, сходим вместе? Всё-таки я тоже не хочу оставаться в стороне…

Гермиона только улыбнулась и кивнула, тронутая его заботой, а Гарри мысленно отругал себя за позорную медлительность. На следующий день он пообещал своей девушке устроить сюрприз, и она ради этого постаралась уйти с работы вовремя, и переоделась в лёгкое платье.

— Только не говори, что поведёшь меня в библиотеку или книжный магазин! — отрезала Гермиона с порога. — И чего, вообще, все решили, что если мне нравится чтение, то меня можно подкупить книжками?

— Не знаю, — растерянно ответил Гарри и мысленно зачеркнул в своём списке подобный пункт. — Ты готова?

— Так куда мы идём? — спросила она, протягивая ему руку.

— Если я скажу, это уже не будет сюрприз.

Гермиона с подозрением хмурилась, пока они шли по Косому переулку, и пыталась угадать, что за это за место, о котором она могла не знать.

— Это подвал, и я собираюсь тебя туда затащить, — с заговорщицким видом сказал Гарри, пройдя вместе с ней на задний двор жилого дома. — Всё зависит от того, доверяешь ты мне или нет.

— Очень смешно, вся дрожу прям, — съязвила Гермиона, упрямо двинувшись за ним к неприметной двери.

Гарри постучал, и дверь отворилась низеньким старичком со светлой бородой и толстыми стёклами очков на носу. Он задрал к гостям голову и тут же просиял.

— Мистер Поттер!.. Ох, как я рад вас видеть… Мне не передать словами мою благодарность за ваше щедрое пожертвование…

— Ой, да ну что вы, — отмахнулся Гарри, — это самое малое, что я могу для вас сделать. А-а-м… а можно мне показать ваше чудо своей девушке?

— Так проходите, что же вы встали на пороге! — ответил старичок и шире открыл дверь.

Гарри взял Гермиону за руку и потянул за собой. Она недоумённо хмурилась, проходя вместе с ним через невзрачный коридор, на чьих стенах облупилась краска. Старичок зажёг на кончике своей волшебной палочки светлый огонёк и открыл дверь, ведущую в подвал. Гарри двинулся за ним и придерживал Гермиону на лестнице.

— Я что-то не понимаю… — тихо начала было она.

— Сейчас всё увидишь, — ответил он.

После второй двери Гермиона невольно охнула и прикрыла ладонью глаза, в которые ударил яркий свет. Через какие-то мгновения её ладонь медленно опустилась, и она удивлённо засмотрелась на открывшийся перед ними вид. Подвал представлял собой просторный ботанический сад, созданный, вероятно, благодаря заклятию незримого расширения. Его освещало искусственное солнце под потолком, зачарованным под безоблачное небо. Пышные розы, не так давно стоявшие в горшке для Гермионы, буйно росли по одну от неё сторону, сверкающие и ухоженные. Недалеко от них качались Печальные колокольчики, а Весёлые ромашки заводили вдали свою песню. Где-то между цветами слышалась трель кузнечика, и живые настоящие бабочки, чьи крылья переливались из одного цвета в другой, стайкой перелетали с участка на участок. Гермиона стояла, открыв рот, заворожённая обилием красок и звуков.

— Да-а… раньше мои детки росли на поверхности и их было куда больше, — горестно сказал старичок, — тогда они радовали взоры многих, но потом пришли эти… вредители Сами-Знаете-Кого… Хорошо хоть нашлись добрые люди и помогли выпустить журнал, чтобы демонстрировать кое-каких моих деток и продавать. На эти деньги можно покупать для них подкормку. Спасибо вам, мистер Поттер, что не остались равнодушным, думаю, у нас ещё есть надежда на будущее…

— Да ну что вы, ваши детки ещё обязательно увидят поверхность, — заверил Гарри. — Никогда не видел столько прекрасных…

— Я вам с этим помогу! — перебила его Гермиона, отойдя от потрясения. — Нам нужно составить смету, учесть все расходы на содержание и уход за цветами, подумать об их магической защите, нанять свободных волшебников или домовых эльфов! В вашем саду можно проводить экскурсии, фотосъёмки, а на вырученные средства…

— В общем, вы можете на нас рассчитывать! — перебил её Гарри, пока такой оживлённый поток слов и замыслов не перепугал бедного старичка. — Можно нам немного прогуляться?

— Разумеется, мистер Поттер, — ответил старичок и тяжко вздохнул, — а ведь раньше у меня было так много посетителей…

Гарри увлёк Гермиону за собой по тропинке, ведущей к пышным кустам розовых, лиловых и голубых рододендронов. В стороне от них журчал ручеек, и незнакомые ему разноцветные птички заводили песню.

— Поверить не могу, что столько красоты пришлось спрятать! — твердила Гермиона, вертя головой по сторонам. — Подумать только…

Гарри завёл её к участку с незабудками и остановился. Гермиона была так увлечена рассуждениями, сколько всего можно сделать, вроде рекламы и наложения различных чар, что не заметила за ним некоторого волнения.

— Ох, Гарри, как же ты здорово придумал возродить этот сад… — с восторгом продолжила она, но тут он выпустил её руку из своей и сделал глубокий вдох.

— Гермиона, с тобой я готов на всё что угодно, — сказал Гарри, встав на одно колено, и раскрыл бархатную коробочку. — Скажи, ты выйдешь за меня замуж?

Гермиона медленно повернула к нему голову и застыла, смотря на сверкающее кольцо.