Проклятье дневника (гет)

Когда Гарри и Джинни зашли в большой зал, их ждало поистине удивительное зрелище. Столы были накрыты как на начало года или на рождество, а все ученики сидели в пижамах, видно, все спали или готовились ко сну, когда объявили о пире.

К Гарри сразу бросились те, кто на протяжении половины учебного года обвиняли его в нападениях. Все перед ним извинялись и пожимали ему руку. Джинни хотела было отойти, чтобы не мешать, но Гарри поймал ее за рукав пижамы, не дав сделать и шагу.

Когда толпа желающих посмотреть на Гарри, избавившего замок от чудовища, более-менее схлынула, им вдвоем наконец удалось добраться до накрытых столов. Они выбрали самое отдаленное место, чтобы никто не приставал с расспросами.

Весь зал наполнился радостными голосами и ожиданием, ведь совсем скоро должны были появиться расколдованные жертвы василиска.

Слизеринцы, по сравнению с другими факультетами, от счастья не светились. Хотя добрая половина находилась в прекрасном расположении духа. Было ли это вызвано победой Гарри или просто пиром посреди ночи — не имело значения. В любом случае, они куда лучше вписывались в картину всеобщего веселья, чем та половина, что угрюмо сидела за столом.

Когда в зал вошёл Дамболдор, воцарилась торжественная тишина.

— Как вам известно, — улыбнулся директор, — пару часов назад, благодаря стараниям четырех гриффиндорцев: Гарри Поттера, Рона Уизли, Гермионы Грейнджер и Джинни Уизли нам наконец удалось поймать того, кто за всем этим стоял. Гарри Поттер смог уничтожить чудовище Тайной Комнаты. В честь этого я объявляю пир! Через пару минут к нам придут те, кто был заколдован на протяжении достаточно долгого времени! Вы совсем скоро снова воссоединитесь со своими друзьями! Ах да, и еще, у меня приятная новость: экзамены отменяются!

Зал взорвался бурными аплодисментами и восторженными криками.

Джинни пристально смотрела на Дамболдора. Она не могла понять, почему он включил и ее в список тех, кто помог поймать наследника Слизерина, ведь, по идее, все это было из-за неё. Она поймала на себе взгляд Гарри и подумала, что тот, возможно, рассказал директору еще какие-то подробности, пока она была в больнице.

Не успела Джинни притронуться к еде, которую за последние несколько недель практически совсем не ела, как на неё буквально налетел вихрь из Фреда и Джорджа.

Братья стащили ее со скамейки, и она уже начала опасаться, что в своих крепких объятиях они поломают ей пару ребер.

— Джинни! Джинни! Прости, Джинни! Мы такие идиоты! — наперебой затараторили близнецы. Около них маячила бледная фигура Перси, не сводящего глаз с сестры. — Прости что… что не послушали...

— Мы правда не знали!

— Мы теперь никогда так не….

— Мы так испугались, ты бы знала, чуть не умерли там, в гостиной!

— Прости, Джиненок! Наша бедная сестренка!

В глазах близнецов блестели слезы, и Джинни почувствовала, что еще немного и разревется сама. Чтобы остановить словесный поток братьев, она пробормотала:

— Все в порядке, правда, вы-то точно ни при чем…

Фред, размазывая слезы по щекам, взлохматил ее и без того растрепанные волосы.

— Ты уж прости, сестренка, но теперь все твои дневники я буду проверять! Чтобы там никакой чертовщины не оказалось! — пообещал Джордж.

Перси явно не мог ничего сказать, и он только кивал на каждое слово близнецов.

— А где же наш принц на белом коне? — Близнецы наконец отпустили Джинни и теперь смотрели на улыбающегося Гарри. — Спасибо тебе! Мы теперь твои вечные должники! Если тебе что-то нужно будет…

— Не волнуйтесь, мне ничего не нужно, — Гарри мягко улыбнулся, а потом спросил:

— Вы не знаете, где Рон? Я его не видел с тех пор, как мы разошлись в учительской.

— Понятия не имеем. — Джордж почесал затылок. — Хочешь, сбегаем найдем?

— Да нет, не стоит, думаю, он сейчас найдется.

— Мы все равно сбегаем, — возразил Фред. — Можно мы тебе хоть Рона найдем? Я просто пока не знаю, что еще можно…

— Ничего не нужно, — запротестовал Гарри, а потом засмеялся: — Но Рона можете найти, я буду вам благодарен.

Близнецы с готовностью кивнули и отошли от стола. Перси на несколько секунд замялся, но, видимо, не придумал ничего лучше, как уйти вслед за братьями.

Гарри и Джинни повернулись к столу. Девочка только сейчас поняла, что она ужасно голодная. Но тревога не преставала мучить, и она обратилась к Гарри:

— Как думаешь, они видели меня или там только василиск был?

— Мне кажется, тебя там не было. Я же тебя не видел, хотя оказывался на месте нападений чуть ли ни первым, — ответил Гарри.

Джинни кивнула. Очень хотелось верить в то, что он прав. Но в конце концов, василиска-то он тоже не видел.

— Гарри, они ведь узнают, что это я была.

— Но на тебе нет этих преступлений, — напомнил Гарри, серьезно глядя в ее глаза. — А если они хоть в чем-то тебя обвинят, их ждет очень, очень долгая беседа со мной.

Джинни невольно улыбнулась и неожиданно для самой себя выдала:

— Не очень-то похоже на угрозу, знаешь? — Щеки моментально вспыхнули, но слова обратно забрать было нельзя. Гарри тоже покраснел и, чтобы скрыть смущение, тихо рассмеялся, однако ответить не успел — к ним подлетел Рон, чуть не сбив по пути чей-то бокал с тыквенным соком. Вид у брата был потрепанный и какой-то чересчур счастливый.

— Что это с тобой? — подозрительно глядя на Рона, спросила Джинни, потому что выглядел брат и впрямь чудно. И улыбался он, как дурачок, будто ему сто галеонов с неба прилетели.

— Вы не поверите! — Рон плюхнулся рядом с Гарри. — Мы с Гермионой теперь встречаемся!

Гарри, сделавший глоток яблочного сока, поперхнулся, а Джинни вытаращилась на брата с таким выражением, словно тот на ее глазах нашел восьмое чудо света.

— Что, прости? — переспросила Джинни, думая, что ее подвели собственные уши.

— То есть? — Гарри наконец откашлялся. — Вы теперь… — он замялся, явно не находя подходящих слов.

— Она теперь что, твоя девушка? — напрямую спросила Джинни.

— Ага, — Рон все с той же дурацкой улыбкой кивнул. — Слушай, Гарри, близнецы сказали, что ты искал? Подождешь минут пять? У меня просто дело есть…

— Да, конечно, — пробормотал Гарри, таращась на лучшего друга.

Стоило Рону скрыться из виду, как Гарри и Джинни переглянулись. Вид у обоих был слегка ошарашенный.

— Нет, я понимаю этот дурачок, но Гермиона? — Джинни посмотрела на край стола, у которого совсем недавно стоял Рон.

— Я, конечно, догадывался, что они друг к другу неровно дышат, но чтоб настолько… — поделился Гарри. — Нет, точно не настолько… В жизни бы не подумал…

— Интересно, что они подразумевают под словом «встречаться»? — Джинни, подперев щеку кулаком, посмотрела в свою тарелку так, словно та знала ответ.

— Да кто их разберет, — отозвался Гарри. — То они ссорятся каждые пять минут, то встречаться начинают…

— Это, наверное, потому что им тринадцать обоим исполнилось, мы-то маленькие, нам не понять, — фыркнула Джинни, а Гарри рассмеялся.

Обсуждение продолжить им не удалось, потому что зал наполнился радостными воплями и половина учеников повскакивали со своих мест. Джинни с Гарри обернулись и тут же нашли причину всеобщего оживления. В раскрытые двери входили жертвы василиска.

Хорошее настроение как ветром сдуло. Джинни побелела и интуитивно вцепилась в руку Гарри.

— Все в порядке, не переживай, — тут же зашептал Гарри, заметив ее искаженное страхом лицо.

— Я б-боюсь, — пролепетала Джинни, глядя на вошедших Колина, Гермиону, Джастина, старосту Когтеврана и Почти Безголового Ника. — Т-ты иди, я т-тут посижу.

Джинни подумала, что неплохо было бы сейчас спрятаться под стол и не вылезать оттуда, пока все не разойдутся.

Гарри не шелохнулся.

— Иди, — Джинни, покраснев, отпустила его руку, но Гарри, казалось, вставать совсем не собирался.

— Джин, ты лично ты им что-то сделала? Вот лично ты, если убрать василиска и Реддла? — Гарри смотрел на неё так внимательно, что щеки Джинни вспыхнули ещё сильнее.

— Н-нет, вроде, но… — язык совсем слушаться перестал.

— Вот именно, что нет. Скажи, ты сама хоть понимаешь, что практически умерла сегодня? Понимаешь, что их всех спасло бы зелье, а тебя спасти было просто нечем? — тихо произнес Гарри, и Джинни заметила, что на последних словах его лицо стало бледнее, а на глаза словно набежала тучка.

Джинни пару секунд смотрела на мальчика, стараясь сопоставить его с его же возрастом. Почему-то совсем не получалось. Он казался старше. Особенно когда смотрел вот так.

— Ладно, пойдем, — дрожащим голосом произнесла Джинни.

Гарри поднялся и протянул ей руку. Джинни схватилась за нее, как за спасательный круг, и вслед за Гарри направилась к тем, кто был заколдован взглядом василиска. Не успели они пройти и половину пути, как по залу пронесся пронзительный крик:

— Гарри! Джинни! — и расталкивая людей, загораживающих дорогу, к ним бросилась Гермиона. Не успела Джинни опомниться, как Гермиона заключила их обоих в объятия.

— Вы такие молодцы! — отстранившись, произнесла Гермиона. Ее глаза сияли от радости. — Рон мне все рассказал!

При упоминании Рона Гарри и Джинни не смогли сдержаться и переглянулись.

— А вы с Роном теперь встречаетесь? — Джинни с трудом сохраняла серьезное лицо.

— О, я знала, что он язык за зубами держать не умеет, — хмыкнула Гермиона. — А так, да.

— А что вы подразумеваете под «встречаемся»? — осторожно уточнил Гарри, явно стараясь не смотреть в сторону Джинни, чтобы не засмеяться.

— Да особо ничего, просто смысл зваться друзьями, если мы сказали, что нравимся друг другу?

— А… понятно… — Джинни видела, что щеки Гарри слегка покраснели, видимо, он думал о том же, о чем и она. Благодаря Реддлу они оба знали о чувствах друг друга.

— А у вас с Джинни все хорошо, Гарри? — Гермиона сделала такой акцент на имени Джинни, что бедный Гарри покраснел.

— В смысле?

— В прямом, Гарри. Рон сказал, что вы оба ужасно выглядели, когда вернулись.

— Ах да, мы в порядке, можешь не переживать.

— А что там насчет других смыслов было? — Гермиона прищурилась, а Джинни уставилась в пол, чтобы не видеть Гарри.

— Каких других?

— Ну, не знаю, это ты мне скажи.

— У тебя просто была странная интонация…

Джинни посмотрела на Гермиону. Та покачала головой и, заметив взгляд Джинни, улыбнулась ей. Потом она какое-то время помолчала и произнесла:

— Ладно, я пойду поищу Макгонагалл, мне нужно уточнить, как я буду наверстывать пропущенные уроки. Я быстро вернусь. Знаете, у меня к вам много вопросов, но не думаю, что они уместны. Только скажу, что буду рада, если вы расскажете о том, что произошло там. И Гарри, Джинни, я правда очень рада, что вы в порядке!

Джинни ничего не ответила. Гарри, лучезарно улыбаясь, кивнул, и Гермиона еще раз оглядела ребят, наверное, удостоверялась, что они правда в порядке. Потом она повернулась и медленно направилась к учительскому столу.

— Ты как? — Гарри посмотрел на Джинни, и та заметила, что его улыбка сменилась тревожностью.

Джинни не успела ничего ответить, потому что увидела направляющегося в их сторону Колина Криви. Краска мигом сошла с ее лица, и она юркнула за спину Гарри. Если Гермиона ещё ладно, то Колин был ее ночным кошмаром. Ведь он-то, в отличие от других, видел ее под властью Реддла.

Джинни забила крупная дрожь.

— Хочешь, уйдем? — прошептал Гарри, заметив ее состояние. Он осторожно положил руку на ее плечо, но кивнуть Джинни не успела, потому что Колин теперь не шел, а бежал им навстречу.

— Это что-то поразительное! — пропищал мальчик, и Джинни почувствовала ком в горле. Она ведь не видела Колина девять месяцев, а тот, кажется, совсем не изменился. — Дамболдор рассказал, что было в Тайной Комнате! Джинни, тебя оказывается Сам- Знаешь-Кто туда утащил! Он страшный? — Глаза Колина округлились от любопытства, и он уставился на Джинни, явно не ожидавшую, что он вообще с ней заговорит.

— Э… ну, не то чтобы… — промямлила Джинни, косясь на Гарри.

— Он был там в образе подростка, — поспешил пояснить Гарри.

— Ты дрался с ним? — Колин с благоговейным ужасом смотрел на Гарри.

— Ну, с ним лично нет…

— Пожалуйста, можно я вас сфотографирую? — Колин с мольбой посмотрел на Гарри и Джинни. — Мне же нужно будет все рассказать родителям и младшему брату!

— М-м… А разве твоя камера не сломана? — осторожно напомнил Гарри.

— Та сломана, — лицо Колина расплылось в улыбке. — Но мне профессор Дамболдор новую подарил!

— О, поздравляю! — Гарри улыбнулся.

— Так я сфотографирую?

— Наверное… только чуть позже, ладно? — Гарри сильнее сжал плечо Джинни.

— Хорошо! Ну, я побегу! — Колин ещё раз улыбнулся. — Ещё увидимся! И еще, Гарри, ты обещал мне автограф!

— Стой, что? Я не обещал! — растерянно произнес Гарри вслед убежавшему Колину.

Джинни только сейчас поняла, что пока Колин был здесь, она почти не дышала.

— Ты в порядке? — Гарри обернулся к ней, и Джинни натянуто улыбнулась. Она не могла ответить. С одной стороны, ни Колин, ни Гермиона ей ничего не сказали, а с другой…

— Я не знаю. Все равно все это из-за меня. Если бы я не начала вести дневник… — Джинни подумала, что ее нервы совсем расшатались, раз она снова готова расплакаться.

— А знаешь, хорошо, что это была ты. — Гарри развернул Джинни к себе. — Представляешь, что было бы, попади дневник в руки кому-нибудь другому? Реддл ведь и до него бы добрался в погоне за обретением материальности, и чем бы все это закончилось...

— Да, но Реддлу-то был нужен ты… если бы дневник попал к кому-нибудь другому, может, там, — Джинни замялась, щеки начала заливать краска. — Может, там… не было бы столько записей о тебе, и Реддл ни о чем не узнал бы…

— Нет, Джин, он бы все равно узнал. Он понял бы, что Воландеморт в будущем умер, и попытался докопаться до правды, разведал бы обо мне, и какие тогда были бы последствия, непонятно… Что бы ты там не говорила, тебя я все равно знаю, и если с тобой я видел, что что-то не так, то будь это человек, который учится со мной не на одном курсе, я вообще ничего не заметил бы. Понимаешь, Реддл бы постарался добраться до меня любым способом. Неважно через кого. Но тут, как видишь, ему прямо повезло: попался человек, который был совсем мне не безразличен…

Джинни вспыхнула до корней волос и опустила взгляд в пол.

— Поняв, что до меня ему не добраться, он использовал тебя в качестве приманки из расчета на то, что ты сестра моего лучшего друга, — продолжил Гарри. — Ну, ты и сама вроде слышала. В общем, уж лучше, что дневник был у тебя.

Джинни продолжала с преувеличенным интересом изучать свои тапочки, в которых она пришла в зал.

— Единственное, чего я не пойму, почему у тебя были припадки в первом триместре и почему они так резко прекратились. Самое интересное, Реддл, по-моему, знал о них только через твои записи. Странно, да?

— Гарри, а ты не спрашивал у профессора Дамболдора? — прошептала Джинни, глядя на мальчика, так и не убравшего руку с ее плеча.

— Спрашивал, — его голос стал на полтона тише. — Он сказал, что это можно объяснить, но мне ничего не объяснил. Причем я спросил ещё тогда, когда меня обвинили в нападении на Джастина. Я рассказал Дамболдору, что стоит мне подойти, у тебя начинается припадок. Но он сказал, что это пройдет со временем. Мне почему-то кажется, он меня неправильно понял. Припадки-то твои прошли не сами по себе.

— Ты же не думаешь, что это из-за тебя? — Джинни напряглась.

— Не знаю, — честно ответил Гарри. — Может, и правда из-за меня, кто теперь это узнает? В любом случае, Реддлу было на руку, что ты меня избегала. Но самое главное, что больше они не повторяются.

Джинни кивнула, а Гарри, видимо, вспомнив про то, что его рука так и лежит на ее плече, быстро убрал ее и, покраснев, пробормотал:

— Извини.

Джинни хотела было сказать, что извиняться ему не за что, но потом передумала и решила промолчать.

— Может, пойдем за стол? Если честно, я так по сути и не поел, да и ты, наверное, тоже, — Гарри смущенно улыбнулся.

— Не хочешь пойти к Рону и Гермионе? — Джинни пристально посмотрела на Гарри. Ей вдруг пришла мысль, что он, может быть, хочет поговорить с друзьями или ещё с кем-нибудь, а из-за ее просьбы ничего сделать не может.

— К Рону и Гермионе? — Гарри рассмеялся. — Если хочешь избавиться от меня, придумай что-нибудь получше. Рону и Гермионе я сейчас точно даром не сдался.

— Нет-нет, я не в том смысле, — Джинни покраснела. — Я имела в виду, что если ты хочешь куда-нибудь пойти…

— Джин, почему ты думаешь, что я стою с тобой только потому, что ты попросила? Я, может, хочу поговорить с тобой, или ты считаешь, что я могу общаться только с Роном и Гермионой?

Джинни неловко пожала плечами.

— Ну просто… Я не знаю…

— У тебя ведь нет друзей, верно? — тихо спросил Гарри.

— Вроде есть, но с Гермионой не знаю, как теперь говорить, да и с Колином тоже, после того, что сделала… вытекает, что из друзей у меня только ты, — ответила Джинни.

— Но ты считаешь, что мои лучшие друзья — это Рон и Гермиона, и интереснее мне с ними? — уточнил Гарри.

Джинни снова пожала плечами, хотя, по правде сказать, да, она так думала, по крайней мере, весь этот год. Этот день, казалось, перевернул все с ног на голову, и теперь она уже ни в чем не была уверена.

— У Гермионы есть одна очень смешная черта. Она постоянно делает вид, что старше меня лет на десять, — вдруг поделился Гарри. — Рядом с ней я чувствую себя совсем маленьким.

Джинни невольно улыбнулась. Со стороны Гермионы это и вправду выглядело немного смешно, ведь ее разница в возрасте с Гарри была от силы год.

— А мне наоборот кажется, что ты старше и тебе не двенадцать, — призналась Джинни.

— Правда? Вот не знаю. Послушать Гермиону, так мне лет семь, — Гарри снова засмеялся. — Но, если уж совсем на чистоту, по уму мне и правда до Гермионы далеко.

— Не правда! — возразила Джинни, а потом не без иронии прибавила: — Что-то я сомневаюсь, что она гений, раз уж начала встречаться с моим братом.

— Ой, да ладно тебе, все же не так плохо, — Гарри рассмеялся. — Рон ведь чудесный человек!

— Рон-то, может, и чудесный, но вместе они… ты уж прости, но я их совсем вместе не вижу. Как можно встречаться с человеком, который ссорится с тобой каждую свободную секунду?

— Прости, вопросы повышенного уровня сложности лучше задавай не мне, — прошептал Гарри и потянул Джинни в сторону стола.

В зале веселье только начиналось. Даже странно, что у всех так быстро пропало желание ложиться спать, их ведь буквально выдернули из постелей!

Гарри и Джинни накладывали себе разные угощения, когда Джинни вдруг вспомнила одну деталь:

— Слушай, там, в Тайной Комнате, у меня же была палочка. Ты бы мог взять ее, когда Реддл забрал твою.

— О, это ничего бы не изменило. Реддл либо отбил бы у меня палочку заклинанием, либо сказал бы что-то вроде: «Отдай палочку, и Джинни не пострадает». К тому же я не знал, что она у тебя есть.

— Но ведь ты сам предложил мне карманы проверить, — напомнила Джинни.

— Открою тебе один секрет, я врать практически не умею, если только это не ложь во благо кого-то или что-то в этом духе. Поэтому скажу тебе честно, пока я думал, что ты уже умерла, мне было немного не до твоей палочки, я бы сказал, мне было практически не до чего, не считая змею и Реддла, которые могли причинить вред тебе.

Джинни уставилась в свою тарелку. Слова Гарри эхом звучали в голове. Она уже открыла рот, чтобы извиниться, но Гарри, заметив ее замешательство, с улыбкой произнес:

— Ну, поскольку врать я не очень-то умею, можешь задать любой вопрос, а я тебе честно отвечу.

Джинни взглянула на Гарри. Его глаза даже за стеклами очков излучали какой-то неземной свет. Любой вопрос… Что она хотела бы у него спросить?

— Когда я понравилась тебе? — это просто сорвалось с языка, и Джинни моментально захотелось провалиться. Хватило того, что Гарри слышал ее записи в дневнике, ну теперь-то он точно будет считать ее полной дурочкой. Джинни подумала, что он сейчас нахмурится и выскажет ей все, что думает о таких вопросах. Но Гарри, покраснев, уставился в свою тарелку.

— Ты будешь смеяться, — наконец произнес он. — Но ты понравилась мне ещё тогда, на платформе, когда я собирался на первый курс.

Джинни забыла про стеснение, свои страхи и уставилась на Гарри. Тот посмотрел на нее со смущённой улыбкой.

— Не знаю, как так получилось, правда. Просто я никогда до этого таких как ты не видел. А ещё ты была волшебницей. А их я тоже, если не считать Хагрида, видел впервые. Да и мне редко кто-то улыбался, если честно. В маггловской школе со мной никто не общался, чтобы избежать конфликтов с Дадли. А тут мне улыбнулась совсем незнакомая девочка, которую я видел первый раз. А потом ты помахала мне с перрона. И это было так странно, потому что меня никто тогда не провожал, я видел, как махали другим детям, и завидовал немножко, ведь я не очень-то нравлюсь моим дяде и тете, и их не было на вокзале, а потом помахала ты, и хоть мы с тобой даже знакомы тогда не были, это было так приятно, и можно было представить, что и меня кто-то провожает.

Джинни думала, что такого красного лица у нее не было никогда в жизни. А ещё у нее появилось очень сильное желание разреветься, потому что слышать, что такому доброму и милому Гарри почти никто не улыбался, было просто ужасно.

Джинни вспомнила, как почти два года назад хотела подружиться с кудрявым мальчиком, в глазах которого она увидела грусть. А теперь этот самый мальчик сидит рядом, и у нее есть все шансы сделать все, чтобы они стали настоящими друзьями.

Девочка искоса посмотрела на Гарри. Они не сильно отличались друг от друга по цвету лица.

Наверное, с ее стороны выглядело немного нечестно, что она, сыграв на том, что врать он не умеет, заставила рассказывать историю возникновения его чувств к ней.

Джинни прекрасно знала, что после такого умрет со стыда, но все же медленно, слегка дрожащим голосом заговорила. В горле стоял ком, и она опасалась, что слезы всё-таки польются из глаз.

— Ты тоже понравился мне тогда, на платформе, ну… ты это уже слышал от Реддла. Ты показался грустным каким-то… не знаю... У тебя была такая необыкновенная улыбка… Я тоже никогда не видела таких как ты. До сих пор не вижу. Ты отличаешься от других. Я с детства слышала о тебе, но, честно, я никогда не представляла, как будет выглядеть знаменитый Гарри Поттер. Думала, за тобой фанаты толпами бегать будут или что-то в этом роде. Но ты… знаешь, ты ведь совершенно не похож на знаменитость. Не знаю, как объяснить. Просто ты особенный и совершенно ни на кого не похож.

Гарри был краснее помидоров на столе. Он смущенно смотрел на Джинни, а та поспешила перевести свой взгляд в другую сторону. Минут пять они сидели в неловком молчании.

— Слушай, у тебя есть любимый цвет? — неожиданно спросил Гарри.

— Ага. Зелёный, а что? — отозвалась Джинни, снова начиная краснеть. Хорошо, что он не спросил почему именно этот цвет. Ведь дело было в его глазах.

— Интересно просто, — смущенно улыбаясь, пояснил Гарри.

— А у тебя любимый цвет есть? — Джинни налила себе из графина тыквенный сок.

— Мне много цветов нравятся, если честно, — признался Гарри. — Особенно оттенки янтаря.

— Янтаря?

— Камень из застывшей смолы. Он очень красивый, особенно на солнце. У тети Петуньи есть ожерелье из янтаря, она его только на праздники или какие-нибудь особенные события одевает.

* * *

Джинни было так интересно разговаривать с Гарри, что она даже не думала о том, что сейчас уже два часа ночи. Некоторые ученики, выглядевшие особенно усталыми, ушли в спальни, но веселье всё равно продолжалось. В половине третьего к Гарри и Джинни подсели Рон и Гермиона, пожаловавшиеся на то, что их куча людей заставила рассказывать о том, как они узнали о василиске. Гермиону спрашивали о внешнем виде змеи, а у Рона выпытывали, как они с Гарри добрались до Тайной Комнаты и умудрились спасти Джинни.

Ближе к четырем часам утра в зал под громоподобные аплодисменты и восторженные крики вошёл Хагрид. Оказывается, большая часть Хогвартса скучала по лесничему.

Рон, Гермиона, Гарри и Джинни, вскочив со своих мест, бросились к нему.

Пир закончился в районе семи утра. Уроки на понедельник были отменены. Довольные и объевшиеся ученики поплелись в спальни.

Около гостиной Гриффиндора Джинни встретила родителей. Они не уехали, потому что половину торжества разговаривали с Дамболдором.

Мама очень хотела забрать ее домой, но Джинни отказалась. Ей жизненно необходимо было остаться в Хогвартсе. Не потому, что ее интересовала учеба или общение с одноклассниками, которые теперь, как она подозревала, поменяют к ней отношение непонятно в какую сторону. Она хотела остаться здесь из-за Гарри. Джинни знала, что если окажется сейчас дома, то наверняка сойдёт с ума от осознания всего, что сделала, но пока она здесь, с Гарри, об этом можно было не думать.

Родители, попрощавшись с ней и пообещав прислать из дома кучу сладостей, уехали. А Джинни направилась к Гарри, ждавшему у входа в гостиную.

Наверное, очень странно в одиннадцать лет говорить мальчику, что он тебе нравится, и слышать от него ответное признание. Но, как-никак, именно этот мальчик сделал все, чтобы она не погибла, а она, в свою очередь, просила Реддла убить ее вместо него. После такого они бы не смогли просто делать вид, что ничего не было. Что оба в Тайной Комнате чуть не погибли, пытаясь защитить друг друга. При таких обстоятельствах скрывать друг от друга секреты невозможно. По крайней мере, Джинни теперь была в этом уверена.

* * *

Две недели пролетели практически незаметно. Июньское солнце освещало огромные окрестности замка. Уроков было мало, и их сильно сократили по времени.

Родители стали посылать Джинни письма чуть ли не каждый день. Гарри одолжил ей свою Буклю, потому что Стрелка от таких частых перелетов совсем выбилась из сил.

После всех событий, произошедших в году, преподаватели не стали грузить учеников домашней работой, поэтому остаток триместра ощущался как начавшиеся каникулы.

Джинни все свободное время проводила с Гарри, Роном и Гермионой. Хотя больше она радовалась, когда была только с Гарри. Гермиону она сторонилась. Правда, кроме Гарри, этого никто, даже сама Гермиона, не замечал.

Новоиспечённая парочка любила погулять вдвоем или почитать в библиотеке. Рона, конечно, фанатом чтения назвать было нельзя от слова совсем, но ему ничего не оставалось, поскольку Гермиона тащила его в библиотеку чуть ли не силой.

Гарри и Джинни много болтали о самых разных вещах, и девочка с ужасом понимала, что не знает, как будет жить два месяца без Гарри.

За два дня до начала каникул в Хогвартс приехал волшебник, приглашенный Дамболдором, чтобы сделать ежегодные колдографии учеников.

Семестр подошёл к концу. И вот ранним июньским утром все ученики кроме семикурсников, которых ещё ждал выпускной бал, под руководством Хагрида покинули замок, чтобы вернуться сюда в следующем учебном году.

На траве ещё блестели, переливаясь всеми цветами радуги, капельки росы. Было слегка прохладно, хотя день обещал быть солнечным, а значит жарким.

Ученикам предстояла пятнадцатиминутная поездка в карете до станции Хогсмида.

Джинни, Гарри, Рон и Гермиона устроились в одном из экипажей. Джинни смотрела в окно на все отдаляющийся замок. За этот год много чего произошло, причем по большей части плохого, но Джинни уже скучала. Однако всего два месяца, и она снова будет здесь.

Какое же все-таки это было живописное место! Горы, лес, поля…

Джинни и не заметила, как они прибыли на платформу, где уже стоял, пуская пар, ярко-алый Хогвартс-экспресс, готовый везти всех на вокзал Кингс-Кросс.

Из отсека для багажа четверо друзей извлекли свои чемоданы, а Гарри ещё и клетку со своей белоснежной совой.

Все вместе направились на платформу. Там было очень тесно, все толкались и пихались. Но вот, наконец, разрешили заходить в поезд. Гермиона, Джинни, Рон и Гарри попрощались с Хагридом и пошли выбирать свободное купе.

Нашлось оно, конечно же, не быстро и в самом дальнем конце экспресса. Джинни и Гарри заняли места возле окна.

Поездка была долгой. Четверо друзей успели посмеяться, чуть не довести Джинни до истерики упоминанием дневника и поесть сладостей, купленных Гарри, который заявил, что, если они не будут есть, он очень расстроится. Для Джинни это был весомый аргумент, а вот Рона даже уговаривать не надо было: он набросился на сладости, как только их увидел. Гермиона же сказала, что в следующий раз угощения будет покупать она.

Когда поезд подъехал к Кингс-Кроссу, стрелки часов на платформе показывали пять вечера.

Родители уже ждали их. Стоило всем выйти из поезда, как они тут же попали в объятия миссис Уизли, даже Гермиона, хотя ту она почти не знала.

Рон, Гарри и Гермиона попрощались со своими одноклассниками. Джинни тоже махнула рукой Лаванде, Парвати, Фиоле и Невиллу. А потом на горизонте появился Колин. Ему все же удалось поймать Гарри для фотографии, даже больше того, он заставил сфотографироваться его вместе с Джинни.

Поскольку народу становилось все больше, семейство Уизли вместе с Гарри и Гермионой перешло барьер, разделяющий мир магов и магглов. И вот теперь нужно было прощаться. Гермиону уже ждали родители. Да и за Гарри пришел полный мужчина с очень неприятным выражением лица.

— Ну, встретимся в конце августа! — Гермиона улыбнулась и обняла сначала Джинни, потом Рона и Гарри. — Вы только напишите мне, когда в Косой переулок пойдёте, мы с родителями постараемся к этому времени вернуться!

Гермиона пожала протянутые близнецами и Перси руки и попрощалась с мистером и миссис Уизли.

— Не забудьте писать мне! — обратилась она к Джинни, Рону и Гарри. Потом помахала всем рукой и направилась к своим родителям.

— Ну, мне тоже пора, — произнес Гарри, оглянувшись на поджидавшего мужчину.

Миссис Уизли обняла его, Артур с улыбкой похлопал по плечу. Близнецы и Рон долго трясли его руку. Когда Гарри подошёл к Джинни, она подумала, что слезы, сдерживаемые целый день все же польются.

— Ну, до августа, получается? — Гарри смущённо улыбнулся, его щеки начинала заливать краска.

Джинни смотрела на него с таким выражением, будто они прощаются не на два месяца, а на целый год. Она шмыгнула носом, изо всех сил стараясь не разрыдаться на вокзале, где была толпа народу. Язык перестал слушаться, и Джинни, не придумав ничего лучше, обняла Гарри.

— Пиши мне, ладно? Мне нужно знать, что с тобой все в порядке, — шепнул ей Гарри, обняв в ответ.

Джинни, отстранившись, кивнула.

— Хорошего лета, — дрогнувшим голосом произнесла она.

— И тебе, — Гарри так лучезарно улыбнулся, что в небе словно засветилось второе солнце. Глядя на его радостное лицо, Джинни подумала, что, в конце концов, они скоро увидятся и она сможет писать ему. У нее ведь даже есть его фотография, на которую она сможет смотреть хоть весь день. А ещё она увидится со старшими братьями, которые в Хогвартсе уже не учатся, и это тоже очень классно.

Джинни улыбнулась Гарри, и у того в глазах заплясали солнышки. А потом он пошел к мужчине, который уже что-то недовольно ворчал. Перед тем, как скрыться в толпе, он обернулся и помахал всем Уизли.

Гарри исчез из поля зрения, но у Джинни на сердце все равно было радостно.

Они ведь попрощались совсем ненадолго. И вообще, каникулы с семьей — это же чудесно! И Гарри, она ведь обязательно будет ему писать, ведь он самый чудесный мальчик на свете!

Рон потянул Джинни за руку к выходу с вокзала. На сердце было легко и хорошо. У нее теперь всегда будет солнышко, которое не могли спрятать даже тучи разлуки. Ведь где бы Джинни ни была, оно всегда будет согревать ее сердце. Ее солнышко по имени Гарри.