Перекрёсток судеб (гет)

Петуния

Это было так странно — стоять перед надгробием сестры в яркий солнечный день под руку с Северусом. Кладбища всегда ассоциировались у Петунии с тоской, с серой промозглой погодой, с бесконечным дождём, смывающим бесконечные слёзы. Но сейчас она была счастлива. И этим счастьем она была обязана Лили, даже с того света следившей за своей непутёвой старшей сестрой.

Северус положил на могилу букет белых лилий, которые они купили на входе, и освежил их магией, прежде чем положить их к могиле. Отвлекающие и магглоотталкивающие чары он обновил ещё на входе на кладбище, а у самой могилы наложил даже заглушающие — на всякий случай, ведь в Годриковой Лощине жили не только магглы.

— Как быстро летит время… — сказала Петуния чуть отстранённость, погруженная в собственные мысли и воспоминания. — Кажется, словно только вчера я говорила с Лили на этом самом месте, прежде чем она свалила мне на голову тебя.

— Лили здесь ни при чём, — качнул головой Северус, приобнимая Петунию за плечи. — Я был при смерти, и на такой случай приготовил портал, чтобы хотя бы в последний раз увидеть Лили перед смертью.

— Ты всё ещё любишь её? — робко спросила Петуния.

— Конечно, — не стал отрицать Северус. — Но это совершенно другое чувство, нежели то, что я испытываю к тебе сейчас.

Петуния подняла на него взгляд, но не стала перебивать.

— В детстве, в юности, Лили была для меня всем. Она была моим первым и единственным настоящим другом. Разве мог я не влюбиться, когда остальные девчонки не удостаивали меня и взгляда или и вовсе кривились в презрении? Лили была единственной, кто понимал и принимал меня, до какого-то времени.

Но и этому было суждено закончиться, потому что Лили не могла принять тьму внутри меня, и на этой почве мы начали отдаляться друг от друга. А затем и вовсе прекратили общение, после того как я предал её: обозвал грязнокровкой на виду у всей школы, и струсил, вместо того чтобы признать свою ошибку и извиниться.

— Но ты продолжал её любить? — тихо уточнила Петуния. — Несмотря ни на что?

— Я любил образ, который создал в своей голове сам, — с грустью ответил Северус. — Но Лили не была такой, как я себе представлял. Как и я не соответствовал её ожиданиям. Мы отдалились, учась на разных факультетах, и взрослели порознь друг от друга. Так что мы оба любили вымышленный образ второго.

— Это звучит печально, — вздохнула Петуния, усаживаясь на скамейку напротив могилы сестры.

— Просто нам не было суждено быть вместе, — Северус присел рядом и запрокинул голову, глядя на небо.

Некоторое время они молчали, погруженные в свои мысли. Но когда Петуния переплела их пальцы, Северус не отдёрнул руки.

— А знаешь, я ведь тоже ненавидела не настоящую Лили, а ту, что выдумала сама, — внезапно произнесла Петуния. — Я очень ей завидовала, потому что её природа наделила магией, а я оказалась просто… обычной. Обыкновенной, ничем не примечательной магглой. Лили все превозносили и гордились, а я просто ей завидовала и старалась доказать окружающим, что я не хуже неё.

— Каждая из вас уникальна, и каждая из вас хороша по-своему, — примирительно заметил Северус. — То, что вы разные, не делает одну из вас хуже. Это просто всё равно что сравнивать ворону с колибри. Вроде бы и та и другая — птицы, но совершенно разные. Как и вы с Лили.

— То есть я у тебя ассоциируюсь с наглой вороной с отвратительным голосом? — с сарказмом переспросила Петуния.

— Ты ассоциируешься с умнейшей птицей, эстетичной и красивой, — Северус наклонился и поцеловал её в лоб. — И я тоже не колибри, так что мы явно подходим друг другу.

Петуния рассмеялась и запрокинула голову повыше, чтобы поцеловать Северуса.

— Кстати, у меня для тебя кое-что есть, — шепнул Северус ей в губы.

Петуния заинтересованно отстранилась, позволяя Северусу найти что-то в кармане сюртука.

— Протяни руку.

Петуния послушно подставила ладонь, и Северус вложил в неё… камень? Петуния недоумённо наклонила голову, разглядывая ничем не примечательный камень. Плоский с одной стороны и примитивно огранённый с другой, чёрный камень был небольшим — такой можно было при желании вставить даже в кольцо, и он не смотрелся бы излишне громоздким.

— Знаешь, дарить камушки принято у пингвинов… — рассеянно заметила она и, заметив удивление на лице Северуса, пояснила. — Самец дарит самке камушек, чтобы признаться в любви.

— Не думаю, что пингвинам свойственны такие чувства, но да, о таком сравнении я не подумал, — сконфузился Северус.

— Пингвины выбирают себе партнёра на всю жизнь, так что думаю, что-то они понимают лучше нас, — примирительно сказала Петуния. — Ладно, мистер Пингвин, расскажешь, что это?

Петуния повертела камушек в пальцах, пытаясь повернуть его и так и сяк, рассмотреть с разных сторон — вдруг она что-то упустила. И чуть не выронила его на землю, когда перед ней из воздуха соткалась фигура, отпечатавшаяся в сознании ещё с прошлого года.

Лили снова явилась к ней. Точнее, к ним.

— Туни, Сев, — она улыбнулась им своей нежной улыбкой.

— Лили? — спросила очевидное Петуния, зажав камушек в ладони и поднявшись на ноги, чтобы их взгляды поравнялись.

Полупрозрачная фигура сестры висела прямо перед ней, переливаясь всеми цветами радуги в лучах тёплого летнего солнца. Петуния нерешительно вытянула руку вперёд, пытаясь коснуться сестры, но та лишь прошла насквозь.

— Да, я здесь, но всё же меня нет, — печально улыбнулась Лили, наблюдая за действиями сестры. — Но я рада, что ты хотела меня увидеть.

— Как это возможно? — спросила Петуния, обращаясь сразу и к Лили, и к Северусу, который тоже встал со скамьи и коснулся её кулака, в котором был зажат камешек.

— Это Воскрешающий камень, — голосом лектора произнёс он. — Одна из трёх величайших реликвий, дарованных волшебникам самой Смертью.

— То есть я тут насмехалась над столь ценной вещью, а ты молчал?! — Петуния возмущённо стукнула Северуса по груди.

Мелодичный смех Лили, наблюдавшей за этой сценой, разрядил обстановку, хоть и пробирал до мурашек.

— Спасибо, что выполнила мою просьбу, Туни, — мягко сказала она. — Я рада, что два самых дорогих для меня человека поладили.

— А как тут было не погладить, когда ты буквально связала нас клятвой? — наигранно возмутилась Петуния.

На лице Лили отобразилось удивление.

— Не было никакой клятвы, Туни, — качнула она головой. — Магическую клятву нельзя заключить с магглой, да и я никогда бы не поступила так с тобой! — на её лице отобразилось толика обиды.

— Как не было? — удивлённо переспросила Петуния. — А почему мне становилось плохо, когда я думала о том, чтобы бросить его в той больнице? Нет, конечно, исходом всей ситуации я очень довольна, но всё же…

— Это называется совесть, Туни, — ехидно хихикнула Лили. — Понимаю, тебе это чувство обычно не свойственно…

От возмущения Петуния только и могла несколько секунд, что открывать и закрывать рот. Лили же решила воспользоваться этим моментом и обратилась к Северусу.

— Ты не жалеешь, что продолжил жить? — спросила она уже серьёзнее.

— Больше нет, — Северус приобнял всё ещё возмущённую Петунию и поцеловал в макушку. — Спасибо, Лили.

— Я тут ни при чём, сам знаешь, — с облегчением улыбнулась она в ответ. — Но я рада, что ты, наконец, нашёл своё счастье. Что вы оба его нашли.

* * *

Северус

Камень они решили закопать там же, на могиле Лили. Недолгая встреча с той после стольких лет пусть и была приятной, но отдавала слишком сильной горечью. Они поговорили с Лили ещё около часа, прежде чем отпустить её, и уже навсегда.

— Не будем больше тревожить покой мёртвых, договорились? — спросила Петуния, утрамбовывая небольшой холмик, под которым теперь был похоронен могущественный артефакт.

— Согласен. Всё равно время нельзя повернуть вспять.

— Но я была очень рада возможности поговорить с сестрой в последний раз. Спасибо, Северус.

Петуния, отряхнув руки от земли, обняла его и поцеловала.

— Это было важно и для меня, — тихо прошептал Северус, когда их губы разомкнулись. — Я должен был услышать, что она не винит меня в своей гибели, чтобы принять это. Одних слов Гарри было мало.

— Лили никогда бы не винила тебя, Сев… — она произнесла его сокращённое имя неловко, словно пробуя на вкус. — Ты не против, если я буду тебя так называть?

— Только если позволить называть себя Туни.

Северус предложил ей локоть, и она привычно взялась за него.

— Меня давно так никто не называл. Вернону нравилось пошлое Пэт, соседкам — либо Тунья, либо миссис Дурсль. Фу, — от воспоминаний, вызванных этими именами, Петуния поморщилась. — Да, Туни меня звали только родители и Лили… И я не буду против, если ты будешь звать меня так же.

— Меня называла Сев только Лили. Даже мама со временем перестала, остановившись на формальном Северус, словно от этого я должен был стать взрослее. Так что я тоже буду рад, если ты будешь звать меня так, Туни.

— Тогда договорились, Сев, — Петуния улыбнулась в ответ, и на сердце у Северуса стало легко-легко, словно ещё один якорь из прошлого, наконец, пошёл ко дну без него на второй стороне цепи.

— Кстати, у меня для тебя есть ещё сюрприз, — сказал Северус, когда они покинули кладбище.

Петуния недоверчиво посмотрела на него в ответ.

— То есть того, что ты несколько недель прочёсывал ваш Запретный лес в поисках крошечного камушка, было недостаточно? — скептично спросила она.

— Разумеется, недостаточно. Ты заслуживаешь большего.

Петуния зарделась и отвела взгляд.

— Пойдём, я покажу тебе ещё одно место, — с загадочной полуулыбкой сказал он.

Северус привёл Петунию к небольшой часовне, затерявшейся в улочках Годриковой Лощины.

— Здесь много лет назад Лили вышла замуж за Поттера. Почти тайком, потому что устраивать масштабную свадьбу во время войны было бы опрометчиво. Я помню, ты рассказывала, что она звала и тебя?

— Да, только я не поехала. Я тогда всё ещё была на неё очень зла, — с грустью сказала Петуния. — Ты не знаешь, много людей к ней в итоге пришло?

— Не знаю, но думаю, что буквально единицы.

— А вот на нашей с Верноном свадьбе была целая толпа людей… Только смысл, если в итоге, когда я хотела уйти от него — не было никого, к кому я могла бы обратиться?..

— А кого бы ты хотела видеть на своей свадьбе сейчас?

Петуния удивлённо распахнула глаза.

— Сев, ты же спрашиваешь исключительно теоретически? — недоверчиво спросила она и прикрыла рот рукой, когда Северус опустился перед ней на одно колено.

— Петуния Шарлотта Эванс… — начал было с помпой он, но запнулся. — Нет, Туни, — исправился он. — Ты сделаешь меня самым счастливым человеком на Земле, став моей спутницей до конца наших дней?

Северус протянул ей открытую коробочку, в которой было фамильное кольцо, доставшееся ему от матери. Он заморочился с тем, чтобы отреставрировать его, так что теперь оно гордо лежало на чёрном бархате, переливаясь в лучах закатного солнца. Тонкие металлические ветви обвивали небольшие изумруды, словно охраняя их. Холодный блеск серебра подчёркивал строгость линий и безупречность огранки. Камни не сверкали — они словно светились изнутри, мягко, приглушённо, как если бы в каждом из них таился отблеск памяти поколений.

Петуния тоже залюбовалась кольцом, всё ещё не обретя вновь дар речи, но Северус и не торопил её.

— Последний год, год, что я провёл рядом с тобой, стал для меня настоящим открытием. Я всегда был одинок и никого не пускал в свою жизнь, но ты показала мне, что с правильным человеком жизнь будет становиться не тяжелее, а легче, когда все невзгоды делятся на двоих, а счастье — неведомое мне до этого времени понятие — только приумножается. Ты научила меня любить, Туни, по-настоящему. И я не хочу упустить этот шанс, дарованных мне судьбой.

Петуния тихо всхлипнула, и Северус с удивлением увидел, что та плачет.

— Туни? — он подскочил на ноги, притягивая её к себе. — Что случилось? Я что-то не то сказал?

— Это слёзы счастья, дурень, — беззлобно рассмеялась Петуния. — Я просто не могу поверить, что это всё взаправду.

— Это значит, ты согласна? — просиял Северус.

— Конечно, я согласна! — воскликнула Петуния и охнула от удивления, когда Северус подхватил её на руки и закружил.

Северус наклонился к её лицу и нежно поцеловал.

Это был самый счастливый день в его жизни.

— Нет, Гарри, если бы ты меня не позвал, я бы ни за что в это не поверила, — раздался смутно знакомый голос откуда-то со стороны часовни. — Ты точно ошибся, и это не профессор Снейп, а кто-то под обороткой.

— Мисс Уизли, вы с мисс Лавгуд взрывали котлы на моих занятиях просто потому, что хотели узнать, возьмёт ли жирность моих волос хоть какая-нибудь бурда, — закатил глаза Северус, осторожно поставив Петунию на землю и переведя укоризненный взгляд на Поттера, за спиной которого маячил более крупный Дадли.

— Судя по всему, какую-то подходящую для этих целей бурду вы всё же нашли, профессор, — хохотнула Джинни и оттолкнулась от стены, которую подпирала.

— Мистер Поттер, кажется, моё приглашение распространялось только на вас и Дадли, — с лёгким нажимом в голосе произнёс Северус.

— Мы с Дадли подумали и решили, что если тётя Петуния согласится, то ей потребуется подружка невесты. А, кроме Джинни, никого на ум не пришло. Да и какая разница, если скоро все узнают, что вы живы?

— Подружка невесты? — переспросила Петуния, вопросительно глядя на Северуса.

— Я хотел, если ты согласиться, предложить тебе обвенчаться в этот же день. И даже попросил Гарри привести Дадли, решив, что твой сын ни в коем случае не захочет пропустить нашу свадьбу.

— В этом ты, разумеется, прав, но…

— Здравствуйте, миссис Дурсль, — перебила их подошедшая Джинни. — Ой, точнее, мисс Эванс. Или уже без пяти минут миссис Снейп? — она почесала затылок и протянула руку. — Меня зовут Джинни Уизли, и я невеста вашего племянника.

— Рада знакомству, мисс Уизли, — Петунии плохо удавалось скрывать удивление от происходящего.

— Можно просто Джинни, мы же скоро станем семьёй, — лучезарно улыбнулась она. — Конечно, я бы многое вам хотела высказать по поводу того, как вы воспитывали Гарри, но он убедил меня, что вы уже помирились, извинились и закрыли эту тему, так что я не буду портить вам сегодняшний день. Но в будущем мы с вами об этом обязательно ещё поговорим!

— Мисс Уизли, сбавьте обороты, — пригрозил той Северус. — Иначе я прокляну ваш с Поттером род до седьмого колена.

— Профессор, если вы забыли, я давно уже вас не боюсь, так что не мешайте девочкам общаться, — отмахнулась от того излишне наглая Уизли. — Пойдёмте, Петуния, я помогу вам поправить причёску.

И Джинни увела совершенно ошеломлённую ситуацией Петунию куда-то внутрь часовни.

— Мистер Поттер, если мисс Уизли что-то наговорит Петунии… — Северус нахмурился, убирая коробочку с кольцом в карман.

— Да не переживайте вы, профессор, — успокаивающе поднял руки Гарри. — Джинни, наоборот, пытается ей понравиться. Всё же тётя Петуния — моя единственная кровная родственница.

— У вашей невесты очень странное понимание того, как понравиться людям…

— Ну, мне она понравилась, — пожал плечами подошедший ближе Дадли. — Так что, думаю, мама её тоже одобрит.

Северус хотел было высказать всё, что думает о приглашении мисс Уизли на его свадьбу, о том, что позволил ей увести его невесту, о том, мало ли что она наговорит о нём самом, но сдержался.

* * *

Петуния

— Почему вы не рассказываете мне байки о том, какой Северус страшный и ужасный? — удивлённо спросила Петуния, когда выдалась крохотная пауза в бесконечном рассказе Джинни о ней самой, о Гарри, о Хогвартсе и об их жизни, в целом. Рыжеволосая девушка, совершенно непохожая на Лили, крутилась вокруг Петунии, укладывая ей волосы с помощью магии, и не умолкала, казалось, ни на секунду.

— А почему должна? — также удивлённо спросила Джинни. — На самом деле, я очень рада, что профессор выжил. После всего, что он сделал для Гарри за свою жизнь, было бы несправедливо, если бы он умер в тот день.

— Но ведь Северус говорил, что его все ненавидели.

— Как профессора — да. Но как человека — я уже не знаю… Я точно не испытываю к нему ненависти, потому что он спасал жизнь Гарри столько раз, защищал его, понимая, что никогда не получит благодарности за свои действия…

— Вы любите Гарри, Джинни? — невпопад спросила Петуния.

— Сильнее жизни, — ничуть не смутившись, ответила та. — Так что я не могу ненавидеть человека, благодаря которому он жив.

Петуния неловко потупила взгляд.

— И, кстати, вам я тоже благодарна.

— За что? — удивлённо спросила Петуния. — Мы же видимся впервые в жизни.

— За Гарри, разумеется. Пусть вы и не любили его, но всё же продолжали защищать его, сами того не зная. А ещё за профессора — Гарри сказал, что именно вы его спасли. И благодаря вам я смогу сказать ему спасибо.

— Но я же ничего не сделала… — попыталась было возразить Петуния.

— Не спорьте, пожалуйста, а просто примите благодарность, — отрезала Джинни, делая последние взмахи палочкой. — Лучше посмотрите, получилось ли у меня сделать из вас красотку.

Джинни взмахнула палочкой, наколдовывая перед Петунией зеркало. В небольшой келье, где им позволил уединиться настоятель, разумеется, зеркала не было.

Из отражения на неё смотрела она же, но совсем слегка, неуловимо другая: волосы вместо мелких завитков, в которые они собирались во влажную погоду, лежали аккуратными волнами, ниспадающими ей на плечи. Лицо словно чуть-чуть тронули макияжем: губы стали чуть ярче, глаза — глубже. Но, в целом, Петуния всё ещё узнавал себя, а не как это было во время её первой свадьбы, когда визажист наложил такой слой макияжа на её лицо, что она потом не узнавала себя на фотографиях.

— У вас золотые руки, Джинни, — искренне похвалила её Петуния. — Большое вам спасибо!

— Да не за что, — пожала плечами та. — Я не сильна в косметических чарах, так что смогла наколдовать только базу…

— Как вы сами сказали, не спорьте, а примите комплимент, — парировала Петуния, разворачиваясь на каблуках к будущей невестке. — Пойдёмте, думаю, нас уже заждались.

Петуния сделала шаг внутрь часовни, и прохлада каменных стен обняла её, как тень прошлого. Полумрак смягчал очертания, но всё вокруг оставалось таким же строгим и непоколебимым. Тишина здесь казалась особенной: не звенящей, как в пустом зале, а глубокой, как в месте, где хранили клятвы.

Витражи под самым потолком отливали цветными отблесками, рассеивая утренний свет по каменному полу. Петуния поймала себя на мысли, что когда-то — в этом самом проходе — стояла Лили, готовясь сделать шаг вперёд — к своему светлому будущему с родным и любимым человеком.

Скамьи по обе стороны были пусты. Всё было просто: ни роскоши, ни цветов, ни гостей, только древесный запах лакированных скамей, воск свечей и старый камень, хранящий воспоминания и клятвы поколений.

У алтаря уже стояли четверо. Настоятель с улыбкой приподнял голову от тяжёлой книги, услышав шаги. Северус обернулся первым, расплывшись в тёплой улыбке, едва заметив Петунию. По одну сторону от него стоял Дадли — собранный, важный, подходящий к своей роли со всей ответственностью. По другую — Гарри, чуть взлохмаченный, как и всегда, и нервно переступающий с ноги на ногу. Видимо, Северус всё же его запугал, переживая, что же Петунии наговорит Джинни, ведущая её к алтарю.

И пока их шаги отдавались в камне, Петуния чувствовала, как прошлое и настоящее сошлись в этой узкой, скромной, почти забытой часовне, которая выступила мостом, соединившим их всех — мёртвых и живых — в единую семью.

Джинни передала её руку Северусу и встала чуть в стороне, заняв своё место подле невесты.

— Ты не передумала? — спросил у неё Северус, нежно сжав её пальчики.

— Нет, — заверила его Петуния с мягкой улыбкой. — Я с радостью выйду за тебя, Сев.

— Ты не представляешь, как я рад это слышать! И, кстати, выглядишь ты просто прекрасно.