Агентство Несовершенных Времен (джен)

— Если хочешь, — предлагаю я Джинни, — я могу подробно рассказать о том, как поживают носогрызы на планете КП-2974502.

— Давай, — мрачно машет рукой Джинни. — Всё равно делать нечего.

И я рассказываю ей «сказку», а она слушает…

К моей «сказке» прислушиваются другие студенты.

Олли Прентис с Пуффендуя замечает в пустоту:

— Кому-то делать нечего, с чем его и поздравляю. А нас-то стращали, что пятикурсники света белого не видят и к СОВам готовятся. Ну-ну. Это у меня домашка на пять листов, а другим делать нечего!

— Вот и не брюзжи тут, а иди и делай свою домашку, — советует Джинни. — А то сидят, тролль раздери, некоторые тут сутками и брюзжат, как будто им делать нечего.

— А ты свою домашку уже сделала? — ощетинивается Олли.

— Стала бы я сидеть, если бы я ее не сделала! — Джинни выразительно фыркает. — Ты думай иногда головой, Олли, хорошо?

— Уже сделала? И Лавгуд тоже?

— Да там делать нечего, — пренебрежительно фыркает Джинни.

— Дай списать! — оживляется Олли.

Гермиона Грейнджер, староста Джинни, поднимает голову от своего реферата и изрекает:

— Напоминаю Правило № 27-У Устава школы: за списывание с чужих работ предполагается снятие с обоих факультетов от одного до десяти баллов.

— Не судьба, — говорит Джинни и поворачивается ко мне. — Давай валяй дальше, как наши космические корабли бороздят Большой Театр.

Я понимаю Джинни. В какой-то мере в этом году скучно.

Конечно, пятый курс, СОВ — это занимает; но мы ждали чего-то другого.

Мы, участники Армии Дамблдора, после Битвы в Министерстве, после официального объявления войны ждали нового учебного года с грандиозными планами, с великими надеждами.

Мы мечтали о регулярных встречах Армии — в Выручай-комнате или где-либо еще; о регулярных тренировках и новых заклинаниях, которые нам покажет Избранный, о новых боевых заданиях вроде той вылазки в Отдел Тайн, когда мы наконец применим свои знания по назначению и будем помогать ему; мы мечтали, как наша Армия Дамблдора постепенно перерастает из школьного общества по сопротивлению вредным учителям в полноценное движение борьбы с Пожирателями смерти и Волдемортом.

Джинни мечтала больше всех — ведь это общество каждую неделю позволяло ей проводить время рядом с Гарри Поттером…

Но когда я спросила об этом в поезде, Гарри ответил, что в этом году АД не будет. Бедный Гарри опять был взъерошен и замотан целиком в свои проблемы, поэтому он ответил невпопад, что АД был нужен только для избавления от Амбридж. Невилл Лонгботтом из-за этого ответа очень обиделся.

Когда Гарри научится деликатно отвечать на вопросы?..

Я бы на месте Гарри поступила по-другому, конечно.

Ведь ему в этом году действительно надобилась помощь, но нашу Армию к себе он так и не позвал.

А ведь мы могли бы помочь ему следить за Драко Малфоем и за Выручай-комнатой, как минимум.

Но Гарри решил по-своему, и не мне его осуждать.

Так что с самого начала выяснилось, что собраний АД не будет и у нас освободилась куча времени.

Джинни Уизли в конце концов смирилась с потерей. Потому что она стала встречаться с Гарри Поттером без всяких предлогов вроде АД, и их роман протекал вполне успешно.

А свободное время мы посвятили СОВ, или квиддичу, или чему-то еще.

Каждый развлекался, как умел.

Джинни посвятила свободное время квиддичу — она тренировалась на ловца команды всё лето, писала о своих успехах во всех письмах и даже беседовала со мной на эту тему. Я была очень рада расспрашивать ее по поводу квиддича, раз эта тема так важна для нее, хотя я — признаюсь честно — в квиддиче мало что понимаю. Но Джинни это не смущало, даже наоборот. Ей очень нравились мои лунатические комментарии.

Джинни писала, что полностью одобряет мой неожиданно проснувшийся интерес к квиддичу и вообще я ее поразила в самое сердце еще в прошлом году, когда нацепила фанатскую шляпу в виде льва Гриффиндора.

Кроме того, Джинни каждую неделю посещала Клуб Слизней — Слагхорн пригласил ее в компанию еще в поезде. В Клуб Слизней приглашались люди чем-то выдающиеся, по мнению профессора Слагхорна, чего-то добившиеся и вообще полезные для знакомства в смысле своей значимости в окружающем мире.

Разумеется, профессор сразу принял в Клуб Гарри, но Гарри его приглашения идейно игнорировал. Джинни рассказывала, что Гарри активно не нравился сам профессор Слагхорн и метод, которым он подбирал полезные знакомства.

В чем Гарри с удовольствием поддерживал профессор Снейп, и тоже идейно, назначая Гарри отработки в точности на время заседаний Клуба у Слагхорна. Профессору Снейпу тоже не нравился Слагхорн — но Гарри считал, что это от обиды, потому что Снейпа в свое время в Клуб Слизней не включили. Его не сочли достаточно выдающимся человеком.

Не знаю. Меня профессор Слагхорн тоже не включил — мне нужно обижаться из-за этого?

У меня нет на это времени. Я трачу его на другие развлечения.

Я развлекаюсь с АНВ.

Я начала развлекаться еще в конце июля, когда однажды вечером наше агентство получило «добро» на транспортировку в Хогвартс из хижины Марволо Гонта смертельно раненого Дамблдора.

Мы, как всегда, запрашивали по максимуму: чтобы не допустить его смертельное ранение, или исцелить на месте, или смягчить воздействие кольца до разумных пределов.

Нам, как всегда, разрешили по минимуму: частичное «добро» на вмешательство и только на то, чтобы он не умер в Хижине и добрался до Хогвартса. Никаких исцелений и оживлений. А ведь с такой раной Дамблдору не прожить и месяца!

А еще после спасения Дамблдора к нам явился Проверяющий с Того Света и крайне вежливо, но твердо рекомендовал во всех временах, где есть возможность личного не-АНВшного вмешательства — «Ведь я правильно понял, что вы живете в одно время и в одном месте с Дамблдором, мисс Лавгуд?» — обходиться без оного. Своими силами.

У вас есть Армия Дамблдора и Орден феникса, вот и пользуйтесь ими, дорогая мисс!

И как жалко было, что Гарри расформировал Армию Дамблдора…

Как же обойтись своими силами? Директор умрет без нашей помощи!

Но первого сентября Дамблдор встретил нас в директорском кресле вполне живой — полуживой, я бы сказала. Профессор Снейп — настоящий волшебник. То, что Дамблдор жив до сих пор, было чудом.

Я верю в чудеса: как долго это чудо продлится?

А когда директор объявил, что в этом году в школе открывается вакансия спортивного комментатора квиддичных матчей и желающие могут записаться у своих деканов, меня ждало новое маленькое чудо.

Я осознала его не сразу.

Через три месяца.

А именно тогда, когда профессор Флитвик отозвал меня однажды после уроков и смущенно объявил, что в связи с производственной травмой нового ведущего матчей Захарии Смита, который провел всего один матч и был вынужден сложить с себя полномочия, Школьный Совет и состав преподавателей одобрили мою кандидатуру на занятие этой вакансии.

— Поздравляю вас, Луна: вы победили в соревновании с большим списком самых достойных претендентов, — сказал Флитвик. — Я должен сказать, что у нас шли бурные, гхм, дебаты, где каждый отстаивал свою кандидатуру, и исход голосования был неизвестен до самого конца. Но я, конечно, поддержал вас. За вас также поручились профессор Дамблдор, профессор Трелони и профессор Снейп — и надо сказать, что мнение профессора Дамблдора в этом споре стало решающим. Он сумел убедить других коллег, что вы будете наилучшим кандидатом.

— Спасибо, сэр, — сказала я.

Я ничего не понимала, ведь я совсем не знала квиддич и, конечно, не подавала никакой заявки на звание спорткомментатора!

— Ваш первый матч будет через две недели, — сказал Флитвик. — Гриффиндор-Пуффендуй. В субботу. Готовьтесь — и желаю вам удачи.

— Спасибо, сэр, — повторила я и начала готовиться.

Честно говоря, квиддич оказался слишком сложным для меня предметом и никак не хотел усвоиться за две недели. Говорят. Обезьяну можно за сутки обучить китайскому языку — значит, учить китайский язык легче квиддича.

Я обрадовала своей новостью лучшую подругу Джинни, и она изумилась:

— Ни тролля себе! Ой… то есть, прости, Луна…

— Да, — кивнула я, — это неожиданно. Но ведь ты мне поможешь с квиддичем?

— Луна, понимаешь, — растерянно сказа Джинни, — я же не ожидала. Я никогда бы не подумала, что они могут тебя выбрать! Кто тебя пустит в спорткомментаторы, то есть, Луна, прости… Я не то хотела сказать… Это я тебя записала в список претендентов, я думала, это будет хорошая шутка…

— Это отличная шутка, Джинни, — успокоила я.

Что поделаешь. Джинни — сестра Фреда и Джорджа. И Рона. У них вся семья отличается чувством юмора. Вот Джинни и старается не отставать.

У Джинни был самый покаянный вид…

Но я подумала, что за мое назначение отвечает не Джинни. Она действительно ни в чем не виновата — она просто пошутила. Представила, «как прикольно» смотрелись бы мои комментарии на матче — и всё.

Но ведь четыре других человека ее шутку поддержали? Четыре таких уважаемых человека, как сам директор Дамблдор, профессор Флитвик и профессор Снейп. они сделали всё, чтобы меня назначили. Зачем? Почему они выбрали меня из множества нормальных комментаторов?

Я вспомнила их — их всех в этом году. Руку Дамблдора, мрачное лицо Снейпа…

Они тоже захотели пошутить.

Они хотят немного отвлечься от кошмарной действительности.

Они хотят немного лунатизма и ненормальности.

В конце концов, у профессора Дамблдора и у профессора Снейпа такое чувство юмора. Отменное, но … своеобразное.

И тогда я поняла, что мне делать.

Я не буду пытаться подражать Ли Джордану или Захарии Смиту, я не буду притворяться мудрым спорткомментатором и делать вид, что я понимаю квиддич, когда на самом деле я в квиддиче ничего не понимаю.

Но ведь меня назначили на эту должность не для того, чтобы услышать умные комментарии о квиддиче.

Я буду собой.

Я буду комментировать так, как я хочу и о чем хочу. И о чем могу. И о чем мне интересно.

И пусть желание Джинни, Дамблдора и Снейпа исполнится. Пусть им будет весело!

Когда я взошла на трибуну, я поняла, почему профессор Флитвик говорил, что директор своим авторитетом «сумел переубедить всех остальных коллег».

Судя по лицу декана Макгонагалл и мадам Хуч, их всё-таки не переубедили. Профессор Макгонагалл вручила мне рупор так неохотно, словно доверяла тикающую бомбу.

Мне стало жаль ее: очевидно, что ей я не доставлю никакого удовольствия, а одни огорчения. Я не могу нравиться всем — увы.

Зато Рон Уизли после матча был в восторге. Джинни передала, что он надеялся, что я теперь буду комментировать все квиддичные матчи.

И директор Дамблдор, как сказала моя староста, хохотал до слез, и даже профессор Снейп ухмылялся.

Флитвик вызвал меня после матча и поздравил с успешным началом. Как он сказал, профессор Макгонагалл в кабинете директора инициировала бурный спор о том, кто станет комментировать следующий матч, и за меня высказались все. Все, кроме Макгонагалл и Хуч. Профессор Синистра даже повторила идею Рона Уизли о том, чтобы я стала постоянным комментатором школы на следующие два года вплоть до своего выпуска, и ее предложение поддержали бурным восторгом.

Значит, шалость удалась.

Я откомментировала оставшиеся четыре матча, к неизменному восторгу зрителей.

После четвертого матча я даже стала что-то понимать в квиддиче — значит, в следующем году я буду комментировать лучше, чем в нынешнем… Если меня оставят на должности.

Это были последние светлые воспоминания текущего года, но я об этом еще не знала.

А дальше убили директора Дамблдора.

Сначала мигнул циферблат моих часов — это был вызов из АНВ. Сигнал срочной связи. В первый раз за всё время, как мы договорились с друзьями о введении этого сигнала, я получила его.

Срочно — значит срочно, и через пять минут я уже входила в общий зал АНВ.

— Ты вовремя пришла, — сказал Хрюк, отрываясь от монитора. — Это я вызвал тебя. Тревога в твоем времени. Начало примерно в 20:00. Нападение Пожирателей смерти на Хогсмид и на школу, ожидаются два убийства. Я уже подал запрос на вмешательство…

— Хрюк, Проверяющий же предупредил нас: это мое будущее, и мне нельзя его знать, иначе Агентство закроют, — напомнила я. — Если я участвую в этом времени, мне нельзя видеть подробности.

Хрюк посмотрел на экран и подтвердил:

— Ты участвуешь. Я вижу тебя в битве.

— Раз Луна участвует, то нам мало что разрешат, — предсказала напарница Хрюка.

С ней не спорили: печальный опыт был.

В ту же минуту главный монитор замигал.

ВвВ-321. Отказано

— Это был наш запрос, — сказал Хрюк.

Отказано. Полностью.

Первый полный отказ на участие после погони за Сириусом Блэком.

— Они пишут в обосновании, — участливо пояснил Хрюк, — что у вас будет Феликс Фелицис — это лучшая в данной ситуации степень защиты, дополнительной не требуется. И что в любом случае твоя деятельность как реального человека и участника событий для них предпочтительнее, чем неестественное вмешательство во время посторонних сил.

В тот же миг в моем кармане нагрелся галлеон члена Армии Дамблдора. Словно доказывая слова Хрюка.

Наконец-то Гарри вызвал нас… Это уничтожало мои надежды на возможность вмешательства в дело АНВ, но ведь исход битвы зависел не от этого? Он зависел от нас, от бойцов. Он зависел от меня — и хотя картину будущего Хрюк нарисовал мрачную, но и ее надо было еще отвоевать.

— Спасибо, Хрюк, и не печалься, — попрощалась я и вышла из АНВ.

Хрюк пожелал вслед:

— Да поможет вам Феликс Фелицис…

Вы уже знаете, чем кончилась эта битва.

Мы не сдержали атаки Пожирателей, они выполнили свою миссию и сбежали. Аврорам никого арестовать не удалось.

Как и предсказано, случились два убийства: Дамблдор и Гиббон.

Смерть Дамблдора стала переломным моментом в войне.

Переломным в пользу противника.

Но ведь АНВ научило меня, что Время бесконечно и любая победа, когда идет война, временна.

Надо просто продолжать бороться и дождаться следующего перелома…