Зеркальное отражение (джен)

Часы тянулись мучительно, и Ильсор весь извёлся. Ему постоянно приходилось быть на виду, и он не мог позволить себе пережить своё поражение в одиночестве. Кухня, превратившаяся в штаб, была полна народа, и мрачный мастер Балуоль оставил своих помощниц отдыхать, а сам позвал помогать всех желающих.

― Война тут у нас, революция или нашествие тёмных сил, а обед готовить надо, ― рассудил он. Ледо, Тоци и Айтерн присматривали за тем, чтобы никто ничего не испортил, и контролировали процесс. Ильсор сам вызвался чистить те питательные клубни, которые у беллиорцев, оказывается, звались картошкой. Счищая с них тонкую стружку очисток, он занимал руки и отвлекался от тяжёлых мыслей, но пока что не думать совсем никак не получалось.

За окнами прошли сизые и серые тучи, полив задний двор дождём, выглянуло солнце, низкое и холодное, но здесь, на жаркой кухне, согретой теплом плит, плохая погода не так ощущалась. Ильсор начинал понимать, почему повара тоже до безумия влюблены в своё дело, хотя, казалось, этого стоило бы ждать от учёных, а не от них. Он поделился своей мыслью с другими.

― Понятно же, ― ответил за всех Дегрис. ― Потому что с древних времён наличие у тебя еды и огня было показателем, выживешь ты или нет. Так что еда ― это жизнь, а кухня ― храм еды! Как же не быть влюблённым в жизнь?

― И Ниле не смог бы сказать точнее и правильнее, ― заметил Ледо, лихо и почти не глядя кроша какие-то широкие листья нежно-зелёного цвета.

На кухне погрустнело при упоминании имени главного повара; даже самые заядлые болтуны примолкли.

― Что там обитатели дворца? ― спросил Орнорд, старательно возя по тёрке продолговатым оранжевым плодом, который годился в поджарку.

― Разбежались, ― презрительно дёрнув плечом, сказала Рина. Ей было велено отдыхать, но помощнице Балуоля всё равно не сиделось на месте, и она сновала по кухне, помогая и подсказывая. ― Большая часть. Так что во дворце мало кто остался, всё те, кому некуда идти.

― У кого нет дома в Изумрудном городе, ― пояснил Балуоль. ― И кто боится отправляться в свою деревню. Хорошо, я отпустил поварят, когда у меня появились гости с другой планеты, так что они не подвергаются опасности.

― Или подвергаются, ― заметил Дегрис. ― Кто знает, может, во дворце безопаснее.

― Как они там все? Что в Пещере? Что в лесу? В Фиолетовой стране? Да и в Ранавире тоже! ― вздохнул Ноан. ― Может, связаться и спросить?

― Ничего нового, ― заметил он немного позже, лично переговорив со всеми в упомянутых местах. ― Хотя вот Лон-Гор говорит, что едва не поймал тёмного тебя!

Ильсор ничего ему на это не ответил и не стал присоединяться к тем, кто окружил новоявленного радиста; им овладело спокойствие, он ведь ничего не мог сделать, и пришлось перестать бояться, а просто ждать.

За его спиной открылась дверь, но он не обратил на это внимания, потому что на людную кухню постоянно кто-то заходил или выходил, и только по ошеломлённому молчанию остальных понял, что что-то не то, и развернулся как был ― с засученными рукавами и маленьким ножом для чистки овощей в кулаке.

Видеть самого себя так близко и так реально было по меньшей мере дико, видеть на собственном лице совершенно чуждое выражение ― дико вдвойне. Тишина стала густой, как патока, которая капала у Тоци с ложки мимо коржа на стол.

― Ты! ― выдохнул Ильсор, не отрывая взгляда от своего двойника. Тот ухмыльнулся, показывая мелкие зубы, которые показались заострёнными, и сделал шаг вперёд. Тоци на другом конце стола опомнился и перехватил ложку поудобнее, Лестани потянулся к ножу, Рина взялась за ручку кастрюли с кипящим бульоном.

― А вы, я смотрю, решительно настроены, ― оценил тёмный, осмотрев их всех.

― Что тебе нужно, говори! ― потребовал Ильсор, хотя и так уже понимал, что требовать здесь будет не он.

― А ничего, ― легко ответил тёмный. ― Просто пришёл передать привет от ваших друзей.

― Что ты с ними сделал?! ― прорычал Ильсор, покрепче сжимая нож. Он не знал, можно ли убить того, кто исчезал и появлялся где хотел, словно дым, и не убьёт ли он тогда и себя заодно. Да и как можно будет спасти тех, кого похитил тёмный?

― Вопрос в том, что они сами сделают с собой и друг с другом, ― заметил тот. ― И что сделаешь ты ради них.

Ильсор подумал мгновение и с силой воткнул нож в столешницу, показывая пустые руки.

― Ладно, ― сказал он. ― Я ценю твой порыв. Спасибо тебе, что позаботился, чтобы я не так сильно беспокоился. На этом всё?

Тёмный пожал плечами:

― А ты чего ждёшь?

― Ну… ― задумался Ильсор. ― Следует признать, что ты силой или обманом похитил тех, кто тебе поверил, и логично, что ты можешь хотеть что-то за их возвращение.

Он старался казаться спокойным, хотя всё это время пребывал в напряжении.

― А что ты можешь мне дать? ― заинтересовался тёмный. Теперь, рассматривая его лицо, Ильсор находил, что оно не так уж безобразно искажено, как тогда, когда он видел его в подземелье. В нём даже можно было отыскать следы диковатой красоты, которая, тем не менее, казалась опасной.

― Ты ― моё порождение, ― напомнил Ильсор. ― Ты ― воплощение моей ненависти и моего страха, ты всё то, что я себе не позволял. Прости, если обращался с тобой грубо или вообще старался тебя не замечать, но…

― Значит, ничего не можешь, ― перебил тёмный. На его лице появилась гримаса превосходства. ― Конечно, куда тебе, какая у тебя может быть власть и могущество?

― А у тебя? ― ему в тон переспросил Ильсор. ― Ты, случайно, не собираешься ли стать правителем на изнанке этой страны?

В глазах тёмного разгорелся нехороший огонёк, и он промолчал, качнув головой. Стало понятно, что Ильсор угадал.

― Ну так вот, о могущественный правитель, прошу тебя немедля вернуть моих друзей… в целости и сохранности, ― сказал Ильсор и сложил руки на груди.

― Конечно, ― с радостью согласился тёмный. ― Мне очень интересно посмотреть, как они станут убивать друг друга, но так уж и быть. С одним только условием: ты сам за ними явишься.

― Я согласен, ― тут же ответил Ильсор и протянул ему руку. ― Веди меня, не бойся, я тебе не враг.

Тёмный посмотрел на его ладонь, с выражением презрения на лице приподнял брови и медленно растворился в воздухе.

― То есть? ― недоумённо переспросил Ильсор и повернулся к присутствующим. ― Вы это видели?

― Лучше бы не видела! ― вздохнула Рина, отпуская ручку кастрюли. ― Ещё немного ― и я бы не сдержалась! Это словно с человека сделали уродливую копию, нарочно, чтобы поиздеваться! Смотреть страшно!

Арзаки подавленно молчали, не было обычного после событий взрыва голосов.

― Такой ваш вождь в глубине души, ― тихо сказал Ильсор и выдернул нож из столешницы, покрутил и бросил обратно. ― И делайте с этим что хотите.

― А ты-то что будешь делать? ― нарушил молчание Орнорд.

― Нужно идти, ― убито сказал Ильсор. ― Мне очень не нравится то, что он тут наговорил. Он может заставить похищенных убить друг друга, он может ещё что-нибудь натворить, и я…

Ледо вскочил и вцепился в Ильсора мёртвой хваткой:

― Мы не отпустим тебя одного! ― закричал он. ― Кто бы он ни был, но один ты с ним сражаться не станешь!

Этого Ильсор и боялся. Беспомощно оглядев арзаков, которые все как один были готовы ринуться в бой вслед за ним, несмотря на то, чему стали свидетелями, он не успел придумать логичный и аргументированный ответ, который отвадил бы их от этого форменного безрассудства. Дверь снова открылась, и появился фельдмаршал Дин Гиор. Он должен был находиться на своём посту, и то, что он был здесь, ничего хорошего означать не могло.

― Я так думаю, друзья, ― сказал он, сурово сдвинув брови, ― что в Изумрудном городе назревает бунт.