Гермиона Грейнджер и наследник Слизерина (гет)

Альбус Дамблдор видел, как кровь отхлынула от лица девушки. Она потрясённо уставилась на него, но сохранила самообладание.

— А разве… разве вы не должны помогать в Большом зале, сэр? — растерянно спросила она. — Пожар…

— Я уверен, что они справятся и без меня, — спокойно ответил он. — В любом случае, это не опасно. Я смог отложить допрос до окончания спектакля, но они больше не намерены ждать. А теперь, пожалуйста, пойдёмте со мной.

Гермиона некоторое время молча смотрела на него, потом мрачно кивнула и последовала следом за ним. Это была тихая прогулка до его кабинета, и он сам задавался вопросом, что узнает на этом допросе. Он подозревал девушку, но сомневался, что она действует одна. Вполне логично, что Том с ней в сговоре. Однако главный вопрос заключался в том, кто был лидером. Кто же на самом деле был наследником Слизерина?

Войдя в свой кабинет, он увидел, что все три аврора находятся на месте. Он заметил, что Гермиона с опаской смотрит на них. Он едва ли мог винить её за это. Главный следователь, аврор Поллукс Парселл, был довольно грозного вида мужчина лет пятидесяти пяти с суровыми чёрными глазами, которые, казалось, пронзали самую душу человека. Он уже сидел в одном из кресел напротив стола Альбуса, выглядя довольно напряжённо и устрашающе. Хотя он никогда бы не признался в этом, Альбус испытывал очень мало уважения к этому человеку.

По обе стороны от Парселла стояли два младших аврора чуть старше двадцати лет, которых Альбус имел удовольствие учить: слева от него стоял Шарлус Уитерс — довольно способный, хотя неуклюжий студент Гриффиндора, и Эдмунд Аркрайт — значительно более умный и очень решительный студент Равенкло.

— Джентльмены, позвольте представить вам мисс Гермиону Джин, — сказал Альбус, закрывая за ними дверь.

Парселл продолжил рассматривать Гермиону, которая стояла под его пристальным взглядом уверенная и гордая, даже если её бледный цвет лица выдавал её.

— Итак, это наш главный подозреваемый, не так ли? — протянул Парселл. — Ну ладно, у нас не весь день впереди. Присаживайтесь, пожалуйста.

Альбус нахмурился, услышав столь грубое приветствие, и, почувствовав жалость к девушке, любезно предложил ей занять своё место. Он знал, что главная причина, по которой Парселл так грубо себя вёл в данный момент, заключалась в том, что он подозревал Гермиону, будто бы она была наследницей. Как бы Альбус ни подозревал Гермиону, она была невиновна до тех пор, пока её вина не будет доказана. К сожалению, ему не удалось убедить Парселла вести себя также.

Как будто намеренно идя против Альбуса, Парселл настоял на том, чтобы допрос был организован в министерском стиле, и поэтому подозреваемому был предоставлен стул. Он располагался напротив большого (и довольно удобного на вид) кресла Парселла, за которым стоял небольшой столик. Он был весь в бумагах и там лежало что-то ещё. Между допрашивающим и допрашиваемым лицом ничего не было.

Гермиона неуверенно посмотрела на кресло, но всё же села, с опаской глядя на своего собеседника, в то время как Альбус занял своё место за столом.

— Итак, — оживлённо начал Парселл, — давайте начнём с самого начала. Шарлус, готов?

— Да, сэр, — ответил Шарлус, держа наготове блокнот в одной руке и перо в другой.

— Как вас зовут? — спросил Парселл Гермиону, и его тон был несколько резче, чем Альбус считал необходимым.

— Гермиона Джин, — спокойно ответила она, как будто его тон был ей непонятен.

— Сколько вам лет?

— Семнадцать лет.

— Что вам известно о недавних нападениях в этой школе? — спросил Парселл, пристально глядя ей в глаза.

— Мне ничего не известно, сэр, — уверенно и спокойно ответила она. —То есть я знаю не больше, чем все остальные. Студенты окаменели, и это, как полагают, работа наследника Слизерина.

— И вы не причастны к этим нападениям?

Если Гермиона и была застигнута врасплох столь прямым вопросом, то не подала виду.

— Нет, — твёрдо сказала она.

— И вы не знаете, кто причастен к этим нападениям? — спросил он.

— Нет.

— Вы не знаете, где находится Тайная комната?

— Нет.

— Вы являетесь наследником Слизерина?

— Конечно, нет. Я никогда не смогу быть наследником Слизерина, — заявила она так, словно это было самой очевидной вещью в мире.

— О, и почему же? — ответил Парселл, насмешливо подняв брови.

— Потому что наследником Слизерина может быть только мужчина. Я, как женщина, могу быть только наследницей, — ответила она.

Альбус не мог удержаться от тихого смешка над её остроумием, и уголок её рта дёрнулся, как будто она тоже хотела улыбнуться.

Однако Парселлу было не до смеха, и он бросил на неё взгляд, который мог бы вскипятить воду.

— Я полагаю, вы думаете, что это смешно? — прорычал он, крепко сжав кулак.

— Конечно, нет, — тихо ответила она. — Однако я думаю, что вы напрасно теряете время, допрашивая меня.

— Хорошо, мисс Джин, — спокойно ответил Парселл, откидываясь на спинку стула. — Если вы такой бесполезный человек, чтобы вас допрашивать, не могли бы вы объяснить, почему самое первое нападение произошло в тот же день, когда вы прибыли в эту школу? Или почему второй жертвой оказалась девушка, которая публично унизила вас всего за день до того, как её нашли окаменевшей? — сказал он, и голос его от этих вопросов становился всё злее и злее. — И я полагаю, что это просто совпадение, что ваша третья жертва — та самая девушка, которую вы своими глазами видели флиртующей с вашим бывшим парнем?

Альбус внимательно наблюдал за ней, зная, что её допрашивающий только что выдвинул против неё, возможно, самое сильное обвинение, так как он ещё не говорил аврорам о своих подозрениях, предпочитая подождать и посмотреть, что из этого выйдет. Гермиона просто посмотрела на него в шоке, и Альбус не знал, что и думать об этом выражении лица. Было ли это лицо невинного человека, обвинённого в большой несправедливости, или виновного человека, осознающего своё разоблачение?

— Совпадение, — смело заявила она. — Это было просто совпадение. Я не нападала на них. Я не знаю, кто это сделал. Я и сама полукровка.

— Да, видите ли, мисс Джин, дело в том, что нам понадобятся некоторые доказательства того, что вы утверждаете. И даже если бы у вас были доказательства, этого было бы недостаточно.

— Почему? — спокойно спросила Гермиона, хотя Альбус видел, что она встревожена.

— Потому что вы уже были разоблачены как лгунья, — холодно ответил Парселл.

Гермиона застыла, выражение её лица внезапно застыло, и казалось, что она не осмелится произнести ни слова. Альбус тоже был заинтригован. Он не был осведомлён ни о какой такой информации.

— Вы предоставили директору школы документы, из которых следовало, что вы получили двенадцать СОВ, причём одиннадцать из них — на отлично. И всё же ни фамилии, ни вашего имени, ни ваших результатов нигде не было найдено в документах департамента образования. А вы знаете, мисс Джин, что такая ложь противозаконна?

Альбус был шокирован, во-первых, новостью о фальсификации, но ещё больше тем фактом, что он не додумался сам проверить существование документов. Его реакция, однако, не шла ни в какое сравнение с поведением девушки, её уверенное выражение лица исчезло, а руки заметно дрожали. Её лицо резко побледнело. Хотя она ничего не ответила, на её лице отразилась глубокая тревога.

— Вы это отрицаете? — требовательно спросил Парселл, наклонившись вперёд с очень жёстким выражением лица.

Но девушка по-прежнему молчала.

— Хорошо. Эдмунд, — нетерпеливо сказал Парселл, протягивая руку. — Сыворотка правды.

Альбус резко повернул голову к Эдмунду и был поражён, увидев, что тот потянулся чтобы взять зелье со стола позади кресла Парселла. Его взгляд метнулся обратно к Гермионе, и впервые за этот вечер в её глазах появилось то, что Альбус мог описать только как страх.

— Вы… вы не можете! — она замялась и вскочила с места. — Вы не можете этим воспользоваться — это незаконно!

— Значит, вы слышали о Сывортке? Хорошо, мне не придётся объяснять, что это самая мощная Сыворотка правды, известная волшебному виду.

— Это незаконно, — повторила она возмущённо.

Альбус, хотя и был чрезвычайно заинтригован страхом девушки (который он мог объяснить только её виной), вынужден был согласиться с ней.

— Боюсь, мисс Джин права, Поллукс, — сказал Альбус, нахмурившись. — Использование Сывортки правды является незаконным и, конечно же, не считается стандартным использованием при допросах.

— Как бы то ни было, — протянул Парселл, — у меня есть специальное разрешение самого Министра, чтобы использовать его в данном случае. Эдмунд, покажи ему подписанное письмо с одобрением.

Эдмунд взял со стола письмо и передал его Альбусу, который быстро перечитал его краткое содержание.

— В таком случае, Поллукс, мне не нужно говорить тебе, чтобы ты задавал вопросы только относящиеся к этому делу, — серьёзно сказал Альбус.

— Конечно. Эдмунд, дай мне зелье.

— Нет, — внезапно сказала Гермиона, решительно покачав головой и скрестив руки на груди. — Нет, я отказываюсь его принять. Вы не имеете права.

Парселл поджал губы и сердито посмотрел на неё.

— Эдмунд, зелье! — резко сказал он.

Эдмунд, добавивший Сыворотку правды в стакан с водой, шагнул вперёд и протянул стакан Гермионе. Она отказалась, ещё энергичнее покачав головой и быстро отойдя от него на несколько шагов.

— Вы не имеете права, — повторила она, делая ещё один шаг назад, когда Эдмунд шагнул вперёд. — Вы не можете это сделать. Вам придётся сначала арестовать меня и заставить выпить зелье в самом Министерстве. Таков закон!

— Дай ей выпить это, Эдмунд! — нетерпеливо сказал Парселл.

Эдмунд сделал ещё несколько решительных шагов ей навстречу, заставив Гермиону сделать ещё один шаг назад, пока она не врезалась прямо в дверь кабинета и больше не смогла отступить. Она бросила быстрый встревоженный взгляд на стену позади себя, прежде чем с опаской посмотреть на Эдмунда, который снова протянул ей стакан. Она смотрела на него несчастно и со страхом, но медленно, очень медленно протянула руку, чтобы взять его. Все взгляды были устремлены на её руку, когда она обхватила пальцами стакан и взяла его из рук Эдмунда. Именно в этот момент Альбус заметил её другую руку. Другая рука — она была сжата на дверной ручке. Но прежде чем он успел что-то сказать, Гермиона открыла дверь и одновременно плеснула водой в лицо Эдмунду. Она позволила стакану упасть на пол и разбиться, одновременно выбегая из кабинета и в коридор.

Всё произошло так быстро, что Альбус едва успел среагировать. Парселл вскочил со стула, и кто-то издал гневный крик — это был Эдмунд, взбешённый её нападением, который бросился за ней. К тому времени, как Альбус подошёл к двери, Эдмунд, который был намного крупнее, сильнее и быстрее Гермионы, уже прижимал сопротивляющуюся девушку к полу, её левая рука болезненно сжималась за спиной, а палочка прижималась к шее.

Гермиона вскрикнула от боли, когда Эдмунд прижал её руку к спине.

— Эдмунд, — строго сказал Альбус. — Вы немедленно отпустите её руку и позволите ей встать.

— Я полагаю, что здесь именно я отдаю приказы, Дамблдор, — холодно возразил Парселл, только что присоединившись к ним в коридоре.

— Тем не менее, мисс Джин остаётся ученицей этой школы, я настаиваю, чтобы с ней обращались с уважением, — ответил Альбус. — Ты не можешь винить её за то, что она хотела убежать от Сыворотки правды. Невиновна, пока её вина не доказана, Поллукс.

Парселл не ответил, но уголок его рта дёрнулся в раздражении.

— Эдмунд, проводи девушку обратно на её место. Свяжи ей ноги заклинанием, если, конечно, наш дорогой профессор не возражает, — добавил он, с презрением глядя на Альбуса.

— Не возражаю, — спокойно ответил Альбус.

Гермиона попыталась вырваться, когда Эдмунд грубо усадил её обратно на место, но мужчина легко удержал её. Альбус увидел, что у неё на глазах слёзы — он предположил, что это от боли, но не был в этом уверен — и всё то же испуганное выражение лица. Проходя мимо него, она бросила быстрый взгляд в его сторону, на секунду встретившись с ним взглядом, а затем смущённо отвернулась. Альбус мог только мрачно оглянуться назад.

Как только её усадили на стул, и все снова заняли свои места, Эдмунд дал ей ещё один стакан воды, в котором было пять капель Сыворотки правды. Это было больше, чем требовалось, но Парселл настоял на этом из предосторожности. Она отказалась взять стакан, вместо этого уставившись на стену позади Парселла и игнорируя его.

На Парселла это не произвело никакого впечатления.

— Юная леди, эти выходки вам не помогут, — прорычал он. — Мы можем заставить вас выпить его, если до этого дойдёт.

Гермиона сердито посмотрела на него и покачала головой. Парселл ответил кивком головы Эдмунду, который мрачно кивнул в ответ. Взмахом волшебной палочки вода хлынула из стакана прямо в рот Гермионе, и единственное, что удержало её от того, чтобы выплюнуть или даже подавиться ею, было заклинание, которое использовал Парселл, чтобы заставить её проглотить. И она действительно сглотнула, но не без того, чтобы не бросить самый злобный взгляд на своего допрашивающего.

— Начнём, — медленно произнёс Парселл, и на его лице появилась довольная ухмылка. — Как вас зовут?

Девушка моргнула, глядя на него, прежде чем медленно произнести, как будто сожалея об этом:

— Гермиона.

Ухмылка Парселла мгновенно исчезла с его лица, и Альбус не смог сдержать лёгкой улыбки.

— Ваше полное имя, — прорычал он. — Включая любые отчества и фамилии.

Гермиона глубоко сглотнула, прежде чем сказать:

— Гермиона Джин Г-Грейнджер.

Как только эти слова слетели с её губ, она яростно закусила губы и с сожалением зажмурилась. Альбус выпрямился в кресле.

«Это что-то новенькое».

— Ага! — Сказал Парселл, торжествующе наклонившись вперёд. — Значит, она всё-таки что-то скрывала! Ты записал это, Шарлус?

Шарлус, который яростно писал, стараясь не отставать, зажав язык между губами, просто пробормотал:

— Да, сэр, — не поднимая глаз и продолжая.

— Вы действительно получили двенадцать СОВ?

— Да.

— Является ли документ, который вы предоставили, подделкой?

— Да, — призналась она, сгорая от стыда.

— Шарлус, сделай пометку. Нам нужно будет посмотреть её настоящие результаты СОВ с новым именем, которое она сказала. А теперь — главные вопросы, — с жадностью произнёс Парселл. — Это вы открыли Тайную комнату?

— Нет, — сказала она с некоторым облегчением, а потом быстро добавила: — Теперь вы мне верите? Я могу идти?

Альбус был ошеломлён её ответом. Несмотря на всё сопротивление, он ожидал, что ответом будет громкое «да».

— Что значит «нет»? — прорычал Парселл.

— Я имею в виду, что не открывала эту комнату, — спокойно ответила она.

— Так вы не наследник Слизерина? — недоверчиво спросил он.

— Нет.

— Вы наследница Слизерина?

— Конечно нет.

— Это невозможно! Абсолютно невозможно! — воскликнул Парселл. — Вы знаете, кто наследник Слизерина?

В этот момент Гермиона выглядела ещё более испуганной, чем за весь вечер, её руки снова начали дрожать, глаза расширились от ужаса, когда она прошептала свой ответ.

— Да.

Гнев Парселла мгновенно улетучился, но тут же сменился жадным торжеством.

— Отлично. Кто же это? Скажите мне сейчас же!

Альбус тоже наклонился, прислушиваясь, и его уши были готовы услышать имя Тома Риддла.

Какое-то мгновение Гермиона, казалось, боролась сама с собой, но это было бесполезно. Сыворотка правды победила, и она слабо сказала:

— Волдеморт.

Альбус моргнул и смущённо нахмурился.

— Кто такой Волдеморт? — недоверчиво спросил Парселл, озвучивая вопрос Альбуса.

— Волшебник, — неопределённо ответила она.

Альбус нахмурился ещё сильнее, заметив, что её ответы были гораздо более неопределёнными, чем должны были быть под влиянием Сыворотки правды.

— Я знаю, что он волшебник! — сплюнул Парселл. — Кто именно?

— Он наследник Слизерина, — тихо ответила она.

— Глупое дитя. Я обвиню вас в том, что вы препятствуете расследованию, помяните моё слово. Каково же полное имя этого Волдеморта! — прорычал он.

— Лорд Волдеморт, — ответила она с опаской, словно опасаясь, что Парселл собирается задать более конкретный вопрос.

Однако Парселл, казалось, был слишком взбешён туманными ответами и изменил направление своих расспросов.

— Этот Лорд Волдеморт сказал вам, где находится Тайная комната? — презрительно спросил он.

— Нет, — ответила она, качая головой.

— Он показывал её вам?

— Нет.

— Вы знаете, где находится Тайная комната? — потребовал он ответа.

— Да, — ответила Гермиона, прежде чем в ужасе зажать рот руками.

— Ага! Наконец-то! Это признание! Запиши это, Шарлус, запиши это! — фанатично воскликнул Парселл, вскакивая на ноги. — Каково точное местонахождение Тайной комнаты?

Гермиона снова попыталась вырваться, но снова не смогла этого сделать.

— Под землёй, — ответила она, снова умудрившись уклониться от конкретного ответа.

Альбус не мог понять, как ей удалось ответить так неопределённо после пяти капель Сыворотки правды. Такая большая доза не давала места для сопротивления. Если только… и тут его осенило.

«Может быть, ожерелье Основателей помогает ей?»

— Отвечай мне как следует, несносная мерзавка! — закричал Парселл, теряя контроль.

Гермиона испуганно откинулась на спинку стула, а Альбус вскочил со своего места.

— Поллукс, — сердито бросил он. —Так нельзя разговаривать с молодой женщиной. Держи себя в руках!

Парселл посмотрел на Альбуса, прежде чем выпрямиться во весь рост.

— Прошу прощения, я совсем забыл о манерах, — сказал он, нисколько не огорчаясь. Он повернулся к девушке и сказал сдержанным голосом, который не скрывал его гнева: — Как вы узнали расположение Тайной комнаты, если этот Волдеморт не показывал её вам?

Гермиона снова значительно побледнела.

— Я… мне сказали, — произнесла она срывающимся голосом.

— И кто же вам сказал?

Она испуганно закрыла глаза, прежде чем сказать:

— Директор школы.

После этого признания наступило удивлённое молчание. Парселл, казалось, был слишком растерян, чтобы говорить.

— Директор Диппет? Он вам сказал? — спросил Альбус, не в силах удержаться, чтобы его голос не прозвучал слишком недоверчиво.

— Нет, — ответила она, не открывая глаз.

— Тогда кто же это был? Как же его зовут? Его полное имя? — быстро спросил Альбус.

Гермиона открыла глаза, позволив им встретиться со взглядом Альбуса. он увидел, что они были полны страха и сожаления, и она умоляюще посмотрела на него, как будто прося прощения.

— Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, — прошептала она со слезами на глазах.

Альбус в изумлении уставился на девушку, но его пристальный взгляд оказался слишком пристальным для неё, потому что она быстро отвела взгляд и покраснела.

«Невозможно… и всё же она не могла солгать… и она назвала меня директором школы…»

Потом он вспомнил, что она говорила ему, и это поразило его. Ожерелье основателей, одна из его сил…

«Она путешественница во времени».

— Какая нелепость! — пробормотал Парселл, выглядя совершенно ошеломлённым. — Альбус Дамблдор? Он даже не директор школы! Она просто издевается над нами. Эдмунд, болван, ты, должно быть, неправильно сварил Сыворотку правды.

— Нет, сэр, — обиженно ответил Эдмунд. — Уверяю вас, я сделал всё правильно!

— Чепуха какая-то! Я приказываю тебе приготовить ещё! И сначала ты изучишь рецепт! — рявкнул Парселл, прежде чем направиться к столу.

Вскоре к нему присоединились Эдмунд и Шарлус, который всё ещё записывал произошедшие события. Альбус тоже подошёл к столу и сделал вид, что наблюдает за аврорами. Вместо этого его глаза остановились на зеркале, которое находилось на стене перед ним, оно давало ему полный обзор на Гермиону, и он рассматривал её, пока она думала, что никто не наблюдает.

Её полные слёз глаза внимательно следили за ними, пока она засовывала левую руку в карман и достала оттуда какой-то маленький предмет. Он не был уверен, что это было, но он видел, что это было сделано из золота. Она поднесла его к губам и тихонько дунула, но беззвучно. Альбус с любопытством наблюдал, держа свою палочку в руке на всякий случай, она достала палочку из кармана и легонько постучала по нему. Читая по её губам, он узнал слово «Портус».

Он нахмурился. Если она пыталась сделать Портключ, то он не работал, и она, конечно же, должна была знать, что только у директора школы была власть заставить Портключи работать в Хогвартсе. Тем не менее, она посмотрела на объект в замешательстве, прежде чем выражение понимания распространилось по её лицу.

— Риддл, — беззвучно прошептала она, прежде чем снова постучать по предмету. Он мгновенно превратился в кусок пергамента.

В ярости она сунула пергамент в карман, а затем закрыла глаза и сосредоточилась, вытянув перед собой правую руку. Внезапно в её руке появился золотой предмет, и прежде чем она успела сомкнуть вокруг него пальцы, Альбус узнал его.

Свисток Гриффиндора.

Его глаза расширились от шока, когда он вспомнил, что только самые чистые сердца могут владеть им… и она призвала его. Возможно, она всё-таки была невиновна…

С выражением глубокого удовлетворения Гермиона поднесла свисток к губам и дунула, но опять не было слышно ни звука. Только немного испугавшись, она снова подняла свою палочку и уже собиралась постучать по нему, когда…

— Эй! — воскликнул Шарлус, удивлённо глядя на Гермиону. — Что ты там делаешь?

Альбус резко повернулся на месте, так же, как и Парселл с Эдмундом.

Гермиона вскинула голову и посмотрела на них в шоке, но она оказалась проворнее всех остальных. Она постучала палочкой по свистку, пробормотала торопливое «Портус» и буквально через секунду исчезла.