Не та книга (джен)

До Хогвартса они аппарировали в два приёма. Наверное, Снейп мог бы прыгнуть и без «пересадок», но не стал рисковать «национальным достоянием».

Разумеется, просто так отпускать Гарри в общежитие никто не стал. Прямо с дороги и с чемоданом он был конвоирован к МакГонагалл в кабинет.

— Ты хочешь сказать, он… в порядке? — похоже, МакГонагалл до последнего не верила, что увидит Поттера сегодня у себя.

— В полном. — Снейп, как всегда, был воплощением нетерпеливого раздражения.

— Ты проверил?

— Сами проверяйте, у меня ещё куча дел.

— Поттер, что с вами случилось?

— Ладно, я пошёл…

Гарри дождался, когда за Снейпом закроется дверь, вздохнул и принялся повторять репризу про непонимание и забвение. Холодно и без деталей: уж МакГонагалл-то точно знала, что произошло с мальчиком, лучше самого мальчика. Увы, это не сильно помогло.

— Как у вас только совести хватило — написать столько гадостей про директора! — утолив минимальный информационный голод, декан приступила к обязательному пропесочиванию. — Он спит по три часа в сутки — и знаете почему? О вас, дармоедах, заботится! Сколько клеветы в одном коротком пасквиле! Вы что, нам в школу не могли написать?

Гарри огрызнулся, что клеветали вообще-то на него, что никакой машины времени и прочей «темпоральщины» у него в подвале не прячется, и вообще ему угрожали содрать кожу живьём, а преподаватели Хогвартса такими угрозами давно не впечатляются, так что пришлось обращаться в…

— Молчать! Бессовестный мальчишка!

— А при чём тут директор, я вообще не понял, — буркнул Гарри, проигнорировав окрик. — Мне действительно снится этот дед, он действительно орёт, чтобы я рос примерным маглом. Разве директор Дамблдор мог бы нести подобную ахинею?

МакГонагалл подавилась воздухом, но ответить ничего не смогла. Поджав губы, она поднялась и погнала Гарри в больничное крыло.

— Что с вами случилось, мистер Поттер? — первым делом озаботилась Помфри.

Гарри обиделся и отвернулся.

— Поттер!!

— Я думал, это вы мне объясните, — не выдержал Гарри. — Я просто проснулся у себя дома и провёл там три прекрасные недели. А потом пришёл Снейп и… Надо было оставить всё как есть, — произнёс мальчик тише. — Пусть бы эта Хопкирк получила свой инфаркт со злости, а в министерстве выгребли все запасы пергамента — невелика потеря. Инициатива наказуема, будет мне урок.

Две тётки мрачно переглянулись. Медведьма выдала Гарри флакон Зелья сна без сновидений и принялась за диагностику. Потом потребовала что-нибудь наколдовать, и Гарри зажёг палочкой Люмос. От него потребовали показать что-нибудь ещё, и Гарри заявил, что он не клоун и декламировать весь латинский словарь не намерен.

— Поттер!!

Гарри с особой мстительностью продемонстрировал «Эванеско» на пузырьке с выданным зельем. Прошло с первого раза.

— Извините, что вне программы, — съязвил он под прицелом двух злобных взглядов, — но пришлось выучить на отработках.

Помфри выдала ему ещё один пузырёк, наказала выпить его перед сном и ежедневно приходить за новой порцией — зелий и обследований. После этого мальчик был отпущен… нет, не в спальню. Вновь в кабинет МакГонагалл.

— Расскажите в точности, что вы помните, — потребовала декан.

Гарри в десятый раз пересказал отлаженную версию. Разве что про встреченную компанию упоминать не стал: перебьются, защитнички «своих».

— Что, вот прямо пошли в мой кабинет, а проснулись дома?

— Да.

— А до этого что-нибудь помните?

— Матч, что ли?

— Учёбу.

— Учёбу помню.

— Точно? Вы действительно помните учёбу?

— Ту, что была до матча? Да, помню. С чего бы мне её не помнить?

МакГонагалл не ответила, но потребовала показать ей превращение спички в иголку. Потом — иголки в спичку. Потом что-нибудь с последнего урока. Потом Гарри отказался быть подопытным клоуном, и вопросы пошли по новому кругу.

А потом Гарри понял, что его ловят на неточностях, и вообще перестал поддерживать разговор.

— Поттер, прекратите! Мне нужно знать, что произошло, и я пытаюсь найти хоть какие-нибудь зацепки.

— Вы ищете зацепки для придирок. Я не понимаю, зачем вы вытащили меня из дому, если тут же обвиняете в непонятных грехах, но так и не говорите, что же случилось!

— Отвечайте на вопросы, и всё прояснится.

— Не буду. Я с утра на ногах, а уже скоро ужин.

Гарри приготовился доставать аргумент, что если его ещё и кормить тут не будут, он просто вернётся домой самостоятельно, но этого не потребовалось. МакГонагалл уже успела изучить поттеровский характер и знала, что если этот несносный мальчишка упрётся, любое конструктивное продвижение заклинит и прекратится, так что, добавив напоследок дежурной моральной накачки, отпустила его в факультетскую башню.

* * *

Пароль на вход в львиное логово мальчику сообщить «забыли», но у Гарри уже давно не было с этим проблем: дверь поспешно распахивалась перед ним ещё до того, как Гарри успевал разглядеть на ней Толстую Тётку. И если верить слухам, Невиллу отныне тоже не требовалось запоминать слоган дня.

Гостиная Гриффиндора встретила Гарри дружно умолкшими голосами.

— Я не понял! Чё тут делает этот ушлёпок? — выкрикнул кто-то из Фроджей.

— Тебя забыли спросить, — равнодушно буркнул Гарри, целенаправленно двигаясь с чемоданом в сторону спален. Домовики в этот раз багаж доставлять не стали: всё пришлось поднимать самому, все семь средневековых этажей.

Джордж — пожалуй, это был таки Джордж — вскочил и быком попёр на первокурсника, но вдруг словно на стену налетел: получил по рыжей ряхе жёсткого леща из воздуха пополам с ледяной водой.

Вконец озверев, рыжий полез за палочкой (интересно, почему они все держат палочки в каких-то нательных тряпках?), но мирно горевшее за его спиной пламя внезапно ухнуло и взлетело к потолку, повинуясь непонятно отчего возросшей тяге.

— Ты в каминах никогда не загорал? — Гарри был вынужден остановиться, поставить чемодан и холодно уставиться на психа с директорской справкой. — Могу подарить путёвку.

Здесь наконец подоспел санитар в виде Фреда, повис на правой руке брата и прошипел что-то вроде «Не здесь, кретин!»

— Тебе конец, шраморожий, — брызнул слюнями Джордж. — Копай могилу, пока дышишь, не откладывай до завтра.

— В очередь станьте, торопыги. — В натопленном помещении чуть похолодало, а Гарри вновь превратился в воплощение вечности и покоя. — Сразу за Пожирателями и Волдемортом.

— Да ты сам — дерьмо пожирательское!

— А лучше подрядитесь к Драко Малфою. — Гарри смотрел куда-то далеко за спины близнецов и стены над ними. — Он полкладбища мне напророчил, а исполнителей так и не нажил.

Джордж зарычал и дёрнулся вперёд, но брат был начеку: рявкнул «Шагай, проветрись!» и потащил его на выход из башни.

— Будет символично, — Гарри продолжал глядеть в прежнем направлении, не обращая внимания на удаляющуюся возню за спиной. — Смерть от Уизли за якшанье с Уизли.

Позади хлопнула дверь и стало тихо.

— И на магазинчик приколов хватит, — пробормотал мальчик гармонично с тишиной.

После чего вздохнул, поднял чемодан и неспешно продолжил путь к спальням.

— Эй, Поттер, — произнёс кто-то из семикурсников. — Наши проиграли. Девяносто — двести двадцать.

Гарри остановился и оглядел присутствующих. Сказано было бесстрастно и эмоционально-нечитаемо, но Джорджевой злости в окружающих взглядах не было. Особой теплоты — тоже.

— Мне жаль, — ответил Гарри, помолчав. И, поскольку никто больше не брал себе слова, и сам не стал продолжать тему.

Хуч не стала штрафовать Гриффиндор. Хиггс не медлил с ловлей снитча — всё решилось за полчаса. Грифы забили чуть больше голов, чем Слизерин. Гарри вполне мог и сам не поймать снитч, останься он играть.

Но иди она лесом, такая игра с такими организаторами. Ну и с такими загонщиками за спиной.

* * *

До своей спальни Гарри дошёл в окончательно испорченном настроении. Драк он не любил. Одно дело — драться за что-нибудь стоящее, и другое — с назойливыми придурками из буйного отделения. Увы, первого в жизни почти не бывает, зато второго — хоть лопатой отгребай. Неисчерпаемый генетический ресурс.

В спальне обнаружились Финниган с Лонгботтомом. Первый хлопотал над вторым.

— Гарри! Тебя выписали?

— Откуда?

— Дык… говорили, ты заболел и уехал на долгое лечение.

— Ага. Три недели дома отдохнул. Чего вы там прячете? Показывайте.

— Да вот…

Ноги у Невилла оказались будто примагничены друг к другу. Это может показаться смешным, но вы вот сами попробуйте отодрать два мощных магнита друг от друга.

— Малфой?

— Ага. — Шимус поморщился. — Что-то он резко обнаглел после того, как ты исчез. Невилл сидит тут уже второй час, но пока не откис.

Это заклинание Гарри знал. Теоретически. Просто он читал о нём в семикнижии и предполагал, что может столкнуться с ним в реальной жизни, а потому отыскал в одном из сборников шутовских подлянок. Гарри достал из чемодана нужную книжку и сверился с деталями.

— Не против, если я попробую?

— Только осторожно, — пробормотал Невилл с самым страдальческим видом.

Гарри взял палочку в руки и призвал *власть*. Непоколебимая уверенность, что ты властвуешь над отменяемым заклинанием — главное условие успеха. Точное знание о природе подлянки сильно облегчает эту задачу.

— Finite Locomotor mortis!

Колени у Невилла разошлись. Тот облегчённо выдохнул.

— Спасибо, Гарри! Я, это… сейчас вернусь.

Невилл поспешно вышел из комнаты с известными намерениями.

— Круто! Гарри, научишь меня этому?

— Не вопрос. — Гарри продолжал задумчиво смотреть на то место, где сидел Невилл. — Знаешь, Шимус, а ведь это война.

Всё верно. Одно дело — подкалывать, подставлять и оскорблять словесно, и совсем другое — поднимать на грифов оружие. Малфой перешёл черту. Отчего-то в книге этот факт никого не удивлял, как будто так и надо. Ну да ничего: у них теперь тоже развязаны руки.

Как же мирно было дома… Гарри и дня не провёл в Хогвартсе, а уже устал от постоянного противостояния.

— Тут это… борзел не только Малфой.

Гарри обернулся туда, куда смотрел Финниган. Ну конечно, Уизли успел занять Гаррину кровать!

— С этим как раз проблемы нет. Отойди-ка, мне нужно место.

Гарри вновь взял палочку, поочерёдно приподнял перины и переставил их местами. Честно приподнял, с произнесением «Вингардиум Левиоса». Ронову постель он разворошить не боялся — она сроду не заправлялась, а на Гарриной постельного белья пока не было.

Далее мальчик выгреб манящими чарами содержимое захваченной тумбочки и вывалил рыжему на простыни. Вот ведь свинёнок… была одна тумбочка загажена, а теперь — две. Нычка просроченной еды пополам с крысиной конурой. Ну да ничего, почистим.

— Пожалуй, переставлю-ка я её ближе к Невиллу, — буркнул Гарри, продолжая редизайн обстановки.

— Это возмутительно!

На пороге спальни, упирая руки в боки, появилась решительная Грэйнджер. С избытком деликатности у неё никогда проблем не было. Хотя пусть смотрит, мальчикам от девочек скрывать нечего.

— Здравья желаю, сержант, — буркнул Гарри, не отрываясь от дела.

Пол под кроватью изобиловал грязными носками и яблочными огрызками. Определённо, свиньям приличнее обитать по углам в огороженных загонах.

— Целых три недели! Ты хоть представляешь, сколько материала пропустил?

— Ты хоть представляешь, сколько эссе не сдал? — в тон Гермионе съязвил Шимус.

— Ты хоть представляешь, сколько ЕЁ эссе я не проверил? — не остался в долгу Гарри.

— Моё эссе уже проверили преподаватели!

— Ты же не думаешь, что после этого в них не осталось ошибок?

То ли домовики принципиально отказались убирать за этим грязнулей, то ли Рон гадил быстрее их уборок. Гарри сгрёб палочкой весь гнилой мусор и оформил его в компактную, но высокую кучу. Аккурат в том месте, куда выспавшийся на Роновой кровати человек спускает поутру ноги.

— Как ты её только терпишь? — с деланной сокрушённостью вздохнул Шимус.

— Ты же видишь, что она о нас заботится.

— Вообще-то я пришла сюда сказать, что вам троим пора идти на ужин!

— Не убегай, сейчас все вместе пойдём. Невилл, ты с нами?

Гарри ещё раз осмотрел посвежевший пейзаж и чисто номинально глянул вверх. После чего коротко выругался.

— Да как!.. Я не понимаю, он что… *в потолок плевал*?

* * *

— И тогда я не выдержала, плюнула на их причитания и побежала к МакГонагалл. И… и когда я была на половине пути, ты упал!

Обычный ужин в обычной компании. Рон опять отсел подальше: от него убежала ложка. И тарелка. Как раз туда, где он восполнял калории в данный момент.

— Гарри, мне так жаль, что я не успела! Они же реально не видели! А Снейп! Почему ты запретил мне его выдавать? Ты бы видел, что он там вытворял!

Белый цвет Рону решительно не шёл. Просто потому что долго не держался. Всего за три недели его новую «палочку» захватали грязными руками, вываляли в болоте и погрызли с голодухи. Что странно, ведь смолистая сосна отвратительна на вкус. Это вам не берёза, не дуб и даже не липа с крахмалом из карандашей.

Надо думать, рано или поздно новая игрушка рыжему надоест. Но пока что он нарадоваться на неё не мог: так постоянно и вертел в руках, стараясь быть у Гарри на виду и буквально выпрашивая глазами, чтобы тот на него посмотрел.

— А Хагрид?

— А вот зря ты на него наговаривал, ясно? Это он в бинокль рассмотрел, что ты в беде! И что это не баловство, а мощная тёмная магия — он определил!

Сидящий рядом Шимус негромко фыркнул.

— Ну да, ты-то там был главный скептик! — накинулась на него Гермиона. — А Хагрид, между прочим, войну прошёл и ещё в школе многого натерпелся! Он-то знает, когда колдовство шутовское, а когда — злое и тёмное!

Парвати пока что мудро помалкивала. Лаванда эту историю слышала не в первый раз, так что изучала сейчас Гарри, а не Гермиону.

— Хагрид так и сидел? Рассуждал о тёмной магии и спорил с вами?

— А что он мог сделать? Они с Роном…

— Ага! — вскинул брови Гарри и многозначительно посмотрел на Гермиону.

— Знаешь, на твоём месте мне стало бы стыдно.

— Хагрид не вскочил, не заорал во всю мощь своих лёгких? Не замахал руками, не привлёк внимания МакГонагалл? Не указал ей на мою метлу? Не возопил «Спасите Гарри»? Ведь МакГонагалл была у микрофона, она могла немедленно поднять тревогу!

Гермиона замерла с открытым ртом и скосила глаза, что-то лихорадочно обдумывая.

— Не догадался? — неуверенно пробормотала она. — Или постеснялся?

— Хагрид — постеснялся? У него на глазах убивают Гарри «мощной тёмной магией», а он просто сидит и выражает международную озабоченность перед первокурсниками? Целых! Пять! Минут?

Гермиона молчала, пытаясь найти какое-нибудь разумное объяснение.

— Согласен с Гарри, — нарушил молчание Шимус. — Этот увалень так и сидел да перетирал с Уизли, Снейп оно или не Снейп. Хотя с его прытью можно было трижды добежать до МакГонагалл и дважды навалять Снейпу по шнобелю.

— Профессору Снейпу, — пробормотала Гермиона на автомате. Мысли её были далеко.

Никто не стал ей отвечать. Гарри вздохнул.

— Это то, о чём я тебе говорил, Гермиона. Не ведись на просьбы Хагрида сделать одолжение. Явные или неявные. Он *всегда* сможет выкрутиться сам и с куда меньшими потерями, чем ты. Ему *есть*, к кому обратиться. Чего он вообще рядом с вами делал?

— Да он вроде как к Уизли пришёл, — поморщился Финниган. И, помолчав, покаянно вывалил то, что уже давно держал в себе: — Гарри, прости. Эти два клоуна такую пургу несли… Я, дурак, почему-то думал, что это понарошку. А потом ты упал по-настоящему…

— Да ты-то что мог сделать?

— Надо было сразу к декану бежать, вот что!

Гарри лишь устало улыбнулся и обречённо махнул рукой. И Финниган, похоже, его понял. У МакГонагалл есть свои глаза и свой опыт. Она не могла не видеть. Ничем бы эти детские предупреждения не помогли. Педагоги непробиваемо самоуверенны, потому что всю свою жизнь вынуждены учить, а не учиться.

— Но Снейп-то!.. *Профессор* Снейп! Он же тебя проклинал? — вспомнив об отложенном аргументе, Грэйнджер вновь ринулась в атаку.

— Или защищал, — возразил Гарри. — Для защитной магии тоже требуется зрительный контакт и всякие сопутствующие действия.

— Склонна согласиться, — вдруг подала голос Парвати. — Снейп слишком очевиден для злодея.

— И у него миллион способов придушить меня в каком-нибудь тёмном углу, а не шептать проклятия на глазах у всего стадиона.

— Но кто же тогда это делал?!

Вместо ответа Гарри состроил потешную рожицу и приложил к носу солёный помидор.

— Пусть ищут взрослые, — произнёс он, возвращая себе серьёзный вид. — А я, уж простите, в квиддич играть больше не буду. С такой организацией матчей — я там уязвимее магла, подвязанного к потолку за ногу.

— Это почему это?

— Правила такие.

Шимус согласно кивнул. И пояснил непонимающей Гермионе:

— Согласно правилам, игрок не имеет права никак и ничем воздействовать на зрителей. Ни палочкой, ни камень бросить — ничем! За этим очень строго следят. Даже улетевший в трибуны бладжер считается несмываемой виной команды и штрафуется.⁽¹⁾

— И покидать пределы игрового пространства я тоже не имею права, — дополнил Гарри. — Даже в погоне за снитчем или по нужде в туалет. В итоге без разрешения судьи я не могу даже просто подлететь к обидчику и вежливо попросить, чтобы он не метал в меня «Бомбарды».

— Бомбарды? Но зрители же!.. Они же тоже обязаны… Ну…

— А вот это в правилах игры не регламентируется. Вообще никак. Неявно предполагается, что организаторы должны обеспечивать порядок, но… — Гарри мимолётно покосился на преподавательский стол, — организаторы у нас весёлые. До колик.

Дамблдор, словно празднуя сегодня по неизвестному поводу, нацепил на бороду в два раза больше колокольчиков. А может, он тоже хотел, чтобы Гарри обратил на него внимание.

* * *

После ужина Гарри удачно застал Финнигана и Лонгботтома в спальне. Присев рядом, он повторно поднял вопрос о Малфое.

— А чего тут можно сделать? — поморщился Финниган. — Они ходят втроём и подкарауливают грифов по одному…

— И как? Конкретно тебя им удалось хоть раз побить?

— Ирландца? Да ты в курсе, что такое портовый район?

— Именно! — Гарри поднял указательный палец. — Насколько я мог изучить эту троицу, Крэбб с Гойлом там — по большей части моральная поддержка. А вот Малфой, который теперь с палочкой… И потому вопрос номер один. Невилл, скажи честно: как у тебя с палочкой?

Пухлый гербалист насупился.

— Бабушка хочет, чтоб я вырос таким же, как отец, — тактично ушёл он от ответа.

— Бабушке хорошо бы напомнить, что даже когда ты станешь таким, как отец, его палочка не будет тебя слушаться.

— Почему?

— Потому что у тебя единорог. Он хранит верность только первому своему волшебнику. А первый его волшебник… — Гарри испытующе посмотрел на Невилла и закончил тихо: — жив.

Невилл удивлённо распахнул глаза и выпрямился. Эта мысль ему в голову не приходила, так что он даже забыл поинтересоваться, откуда это может быть известно Гарри.

— Тебе нужна своя палочка. Потому что если… КОГДА твой отец очнётся, то че́м он, по-твоему, должен будет колдовать?

Невилл нахмурился, что-то усиленно обдумывая.

— Объясни это бабушке. Скажи, что палочка отца, возможно, чувствует, что *это* обратимо. И что тебе нужна своя магия. Потому что без работающей палочки ты перед Малфоем — как магл. Магл — это тоже немало, но «как отец» тебе стать с такой позиции будет трудно. У вас деньги на палочку есть?

Сбитый с мысли, Невилл не сразу понял смысл вопроса. После чего упрямо сжал губы.

— Найдём.

Гарри достал и положил на кровать дюжину галеонов.

— Отдашь, когда сможешь.

— Гарри, не надо! Ты же сам…

— Ты бы знал, сколько у меня Уизли канючил, да всё на дурацкие сладости! Чем быть без толку прожранными, пусть послужат реальному делу. Через десять лет, через двадцать — отдашь. Без процентов.

— Да есть у нас деньги!

— Ну тогда вернёшь сдачу. Невилл, палочку нужно купить не позднее зимних каникул. Ты же учиться не можешь, ты это понимаешь?

— У нас есть деньги! — пухлощёкий упрямец решительно отодвинул золото. — Спасибо, что предложил.

— Как скажешь. — Гарри забрал монеты и, поколебавшись, добавил: — А если бабушка упрётся, скажи ей, чтобы не смела хоронить отца, отдавая палочку в наследство сыну.

Невилл взыграл желваками, но решительно кивнул.

— Хорошо. Тогда вопрос номер два. Шимус, — Гарри повернулся к Финнигану, — сдаётся мне, Невиллу не хватает уверенности в себе. И словарный запас не помешал бы.

— Ты думаешь…

— Для начала — на воротах постоит.

— Хм… Габариты вполне подходящие.

Невилл ощутимо заволновался.

— Только недолго, — продолжил Гарри, игнорируя его страдания. — Нечего ему там прохлаждаться.

— Да там никому нет смысла прохлаждаться. Вот завтра и поставим.

— Э-э… Гарри, Шимус… я бы лучше в теплицах…

— Не волнуйся! — Финниган хлопнул Невилла по плечу. — Там все свои, никто никого не гнобит. Заодно привыкнешь, что если тебя матерят, нужно огрызаться, а не бледнеть.

— Э!! Поттер, ты чо расселся на моей кровати! — завопили со входа знакомо-рыжим тембром. — А где моя простыня?

Гарри устало закатил глаза.

— Я вернулся на *свою* кровать, Уизли. Так и быть, твои шмотки переложил аккуратно, но это в последний раз.

— Твоя кровать теперь в углу, понял?

— А вот за загаженную тумбочку будешь должен. Тебе положена только одна, а не две. Даже несмотря на то, что ты рыжий.

— Ещё чего! Твоя палочка теперь — моя, и кровать — тоже моя, понял?

С удовольствием любующиеся разворачивающейся перепалкой соседи при последних словах обалдели.

— Моя палочка всегда при мне, придурок. А этот ёршик для задницы можешь оставить как бесплатный сувенир. Всё равно ты им только в зубах ковыряешься.

— Не твоё дело, понял! Пошёл вон в угол, я сказал!

— А то что? — Гарри забавлялся, едва сдерживая смех.

— Я щас Фреда с Джорджем позову, вот что!

Хохотом грохнули оба — Гарри с Шимусом.

— Ну зови быстрее, не держи на пороге! — Всё ещё хихикая, Гарри перегнулся через перину и проверил давешнюю мусорную кучу. — Я тут как раз могилку накопал. Вам понравится.

— Готовь парадные тапочки! — крикнул Рон, выбегая наружу.

— И чесотку свою забери! — Гарри резко сел и ловко пнул в коридор наглую крысу, намазавшуюся прошмыгнуть под Невиллову кровать. — Сунется ко мне во второй раз — пошлю гораздо дальше!

— Я тебя самого на живодёрню пошлю! — проорали с лестницы.

— Что ж вы такие однообразные, — покачал головой Гарри. — Ну что, Невилл, понял, как надо вести себя с Малфоем?

— Чего у вас тут крысы летают? — буркнул заходящий в спальню Томас.

— А это Невилл тренируется завтра в футбол играть, — сдал расклад Шимус.

— Что, правда? — мигом оживившийся Дин радостно потёр руки. — А нам как раз защитника не хватает. Такого, чтоб спихнуть с разбегу не могли! О, Гарри, и тебя выписали? Вообще праздник!

— Ага, выходной день, — кивнул Гарри. И вдруг посерьёзнел и заозирался. — Дин, живо убери этот срач на одеяле. Ревизия идёт!

Ни Фред, ни Джордж в тот вечер не нашли времени подсобить младшему братцу. Зато на вопли страждущего отозвалась Айрис Шервуд. А её, если отрывают от важных дел, интересуют не правые и виноватые, а чистота в кубриках.

— Поттер, где твоё бельё? На матрасах сидеть нельзя!

— Да я…

— У старосты получи! У своего! Томас, вытряхивай из тумбочки, чего ты туда затолкал, и не глядя в мусорку! Финниган, почему в уличных сапогах? Так, теперь о демаркации… Троллий гальюн, это ещё что за кладка флоббер-червей?

Догадайтесь, куда она заглянула напоследок.

— Кто здесь спит?

Четверо пальцев уверенно показали на одно и то же лицо.

— Уизли, ты вконец охренел?! Веник в зубы и убрал этот потрох с палубы! Потом тряпку с ведром, и дважды вымыл здесь полы!

— Да это не моё!

— Тебе кореша своих носков намели? С буквой «R» на каждом? Не зли меня, салага!

— Поттер, скотина! — вполголоса прошипел рыжий, ловя подзатыльник и выметаясь из комнаты.

— И после этого в душ на помывку! — рявкнула Айрис, неотрывно следуя за жертвой. — Тебя вода полмесяца не видела, судя по колтунам! Если через час я не наблюдаю оттёртую до скрипа тыкву, я тебя сама вымою! Мочалкой для драяния котлов! Поттер! Почему бельё ещё не заправлено?

— Пригодилась могилка! — подмигнул парням Гарри, выбегая следом за Уизли.

— И что за крысы тут по коридорам шарятся? — донеслось уже от лестниц.

Дом, милый дом. И где был бы Гриффиндор без таких, как Айрис? Ведь она, конечно же, прекрасно знает, кто где спит!

* * *

Примерно в таком ключе и прошла школьная жизнь Гарри в течение двух недель, остававшихся до каникул. Его квиддичный демарш не прошёл без последствий: отношение к нему изменилось, и «в среднем по больнице» не в лучшую сторону.

Позитивнее всего дело обстояло с однокурсниками-гриффиндорцами: они хорошо знали Гарри, были в курсе, что он не хотел играть, и могли соотнести жёсткость игры с его собственным возрастом.

Отношение старших курсов ощутимо похолодало. Гарри просто перестали замечать.

Команда сильно обозлилась на бывшего ловца, но вот так, как близнецы, его всё же не ненавидела и к прямой агрессии не переходила. Все всё подспудно понимали, однако неудачу в первом матче сезона просто не на кого было списать, кроме Поттера-сопляка. Ну не МакГонагалл же обвинять в провале игры, правда? И не Дамблдора, заставившего выйти на матч потенциального отказника.

Остальным факультетам гриффиндорская трагедия была откровенно по барабану. За исключением некоторых слизеринцев.

— С возвращением, Потти!

Драко Малфой подошёл к гриффиндорскому столу на первом же завтраке. Сделал он это нарочито демонстративно и излучая самую приветливую улыбку.

— Рад, что ты снова с нами! И позволь поблагодарить тебя за весомый вклад в НАШУ победу!

Малфой протянул руку, и Гойл вложил в неё увесистый мешочек. Или даже мешок — размером с неплохой апельсин. Рисуясь перед всеми и давая присутствующим хорошенько рассмотреть свою ношу, Драко картинно покачал поклажу на весу.

— Весомый вклад — весомая благодарность! — громогласно объявил он. — За Малфоями не заржавеет!

Очень вкусно зазвенев, издевательская подачка упала на стол. Наверняка там одни кнаты с гвоздями, но выглядело всё равно эффектно.

— Ни в чём себе не отказывай, Потти! И я искренне надеюсь на продолжение нашего сотрудничества!

Малфой картинно развёл руки и с торжеством посмотрел на бывшую знаменитость… как вдруг ладони что-то захватило и дёрнуло вперёд, намертво «примагничивая» к столу. Блондинчик был вынужден качнуться следом, оказавшись своим лицом как раз напротив холодно смотрящих поверх очков зелёных глаз.

— Тебе скормить нежёваным куском, или сам заберёшь?

— Поттер, да тебя за такое…

Невидимая сила надавила на затылок дёргающегося слизеринца, заставляя породистую физиономию приблизиться ещё сильнее. Со стороны, однако, всё продолжало выглядеть как напряжённый, но цивилизованный разговор двух первокурсников. Просто один из них опёрся на столешницу и навис над другим.

— Если ты вырос в хлеву, объясняю: это обеденный стол, а не помойка. Живо сгрёб свой мусор и унёс к ближайшей урне!

Правая холёная ладонь сама собой оторвалась от стола и с силой прижалась к мешку с ребристым содержимым. Подержав Драко ещё немного, Гарри отпустил воздействие. Красный как рак слизеринец выдохнул, забрал «подарок» и прошипел:

— Тебе это даром не пройдёт, Поттер!

— Деньгами не сори, — бесстрастно попрощался Гарри. — Они не твои.

* * *

Невилл влился в футбольную компанию, и ему это в итоге понравилось. Нет, возня с кусачими кактусами всё равно оставалась его главной страстью, но и мяч он гонял уже без прежней скованности и страха. Плечи ботаника расправились шире, лицо подрумянилось, заикание ушло и даже вес вроде бы стал чуточку меньше. Наверное. Потому что играть Невиллу пришлось не более недели.

А потом Хогвартс завалило небывало обильным снегопадом. Так-то «белая земля» в зимней Англии случается редко и ненадолго, но горная Шотландия и магический мир вносят свои климатические коррективы. Гарри, например, вообще впервые в жизни увидел так много снега: чтоб не по щиколотку, а с сугробами выше тебя ростом, да так, что можно восхитительно глубоко закапываться и даже не наклоняться при этом!

Футбол был мигом забыт, ибо наступила пора снежных городов и эпичных баталий. Вы ещё не забыли, что дело проходило в школе волшебства и чародейства? Можете себе представить, каких размеров замок способна возвести толпа юных волшебников, если снега у них — *неограниченное* количество, а каждый мелкий шкет эквивалентен карьерному экскаватору, но в отличие от последнего не имеет ни его ограничений по высоте, ни потребности в обеденном перерыве?

Те, кто обладал талантом к дисциплинированному воображению, брали на себя роль архитекторов и выстраивали нечто несравнимо более совершенное, чем бесформенные навалы от магловских детей. Остальные просто наметали для зодчих снежную массу из округи и участвовали в градострое своими смелыми и безумными идеями. Красивейшие и сказочные, ажурные шпили и виадуки вырастали чуть ли не до половины хогвартсовских корпусов, а старшеклассники помогали уплотнять и упрочнять несущие стены. Часть снега сплавляли в нерушимые ледяные пилоны, делали изо льда витражные окна или растили удивительные ледяные деревья.

И отдельной забавой были баталии. Ажурные кварталы по общему соглашению в боях не участвовали, а оборонительные сооружения возводились на отдельном поле. От них требовалась не красота, а конструкционная прочность и фортификационная неприступность. Это ведь были не простые снежки, а магически разогнанные! А за тем, чтобы летающие комки снега сохраняли мягкость и не переходили за опасную черту, присматривали старосты и те же старшекурсники. В самый разгар очередного штурма появлялся Снейп или МакГонагалл и разгоняли всех по гостиным — делать уроки или ужинать.

Ну а потом Хагрид притащил и установил в Большом зале дюжину огромных разлапистых елей. В воздухе воцарился запах леса и стало понятно: каникулы совсем скоро.

Именно тогда на Гарри напали близнецы.

Гарри возвращался вечером из библиотеки, когда в очередном плохо освещённом коридоре навстречу «вдруг» вышел Джордж.

— Ну вот ты и на кладбище, утырок. Показывай могил…

Пустые руки Джордж нарочито держал на виду, но это не помешало Гарри учуять Фреда, бесшумно выходящего из ниши за спиной и начинающего поднимать палочку. Сухо треснули четыре негромких хлопка, и оба братца повалились на пол, зажимая головы руками.

Вас когда-нибудь били ладонями по ушам? А так, чтоб со всей дури? С ладонями из воздуха Гарри возиться не стал, а предпочёл взорвать по маленькой петарде прямо в ушных каналах. Рыжие гопари немедленно потеряли не только ориентацию, но и осознание: что они такое и зачем тут проторчали почти полчаса.

Гарри вздохнул, молча обошёл Джорджа и продолжил движение дальше. Со стороны мальчик мог сойти за бездушного робота, но право слово: если вы наблюдаете всю «засаду» заранее, с вашей точки зрения всё выглядит совсем иначе. Тем более что время словесных перепалок себя исчерпало: в пустынном коридоре да с палочкой наперевес караулят не для того, чтобы поболтать о гобеленах.

Спустя полчаса братья кое-как доковыляли до больничного крыла, где им уверенно определили травматическое отсутствие барабанных перепонок, сотрясение мозга и лёгкую контузию. Всё за исключением перепонок являлось банальным бытием загонщика со стажем, ну а уши… да мало ли «вредилок» испытывают «якобы на себе» эти отпетые придурки? Тем более что допрашивать их никто не стал: мало приятного в разговоре с глухим и орущим на тебя контузником. А потому седатив им в зубы — и «лучшее лекарство сон».

Через несколько дней больничное крыло уже не могло удержать буйных близнецов на койках, однако до конца каникул им предстояло утолять жажду общения, лишь оря друг другу в уши. На некоторое время угроза с их стороны для Гарри была нейтрализована.

* * *

Ну а Гарри предстояло определиться, где проводить каникулы и как туда попасть. Уточнив у Луны, не передумали ли они с отцом насчёт приглашения, и получив возмущённое «Только попробуй отказаться!», мальчик приступил к планированию побега.

Гарри помнил, что Дамблдор приготовил для него интенсивную культурную программу в стенах опустевшего Хогвартса и вроде бы обязан как-то позаботиться о том, чтобы единственный зритель никуда не делся из партера. Но… дни проходили за днями, а внимательно наблюдавший за преподавателями Гарри не замечал никаких шевелений на свой счёт. Никто не подходил к мальчику и не уточнял, остаётся ли он на каникулы в школе. Списки остающихся составлялись самими остающимися. У МакГонагалл как обычно руки не доходили до своего факультета, а староста Перси демонстративно игнорировал Гарри как нанёсшего непростительную обиду Гриффиндору.

И тогда Гарри задумался о том, как он вообще попадёт к Лавгудам. А ещё — что везти в качестве подарков.

В семикнижии Лавгуды, равно как и Уизли с Диггори, жили в деревне Оттери-Сент-Кэчпоул. О ней Гарри знал только то, что находится она где-то в Девоне. На реальной магловской карте Англии присутствовала небольшая деревенька «Оттери-Сент-Мэри», и вроде бы даже в нужном графстве, но имеет ли она какое-то отношение к магическому поселению… Изучать это следовало без чемодана в руках.

Камины? Гарри не знал нужный маршрут. Камины Хогсмида не добивают напрямую даже до Манчестера, нужны промежуточные пересадки. Будь иначе, и аппарация не пользовалась бы такой популярностью.

Сомнения отчасти разрешил мистер Лавгуд, написав, чтобы Гарри не выдумывал и ехал на школьном экспрессе, а уж он встретит его на вокзале. А ещё — чтобы не морочил голову с подарками, потому что в старых волшебных семьях подарки к Йолю не дарят в традиционном для маглов смысле. Луна вмешалась и добавила, что если Гарри очень хочет, то может прихватить из Шотландии елового лапника, а то на юге с этим проблемы.

На севере проблем с лапником не было: им был усеян путь от Леса к Хогвартсу, по которому Хагрид волок свои ели в школу. И собирал его не один только Гарри, однако Гарри был одним из немногих, кто пробрался глубже в лесной массив и отыскал место вырубки чудесных деревьев. Набралась огромная охапка, так что не жалко было даже поделиться с девчонками-однокурсницами.

Исключив одно неизвестное из общих проблем, Гарри сосредоточился на посадке в Хогвартс-экспресс и чтобы ему никто не помешал в последний момент.

Поначалу план выглядел совсем уж по-бондиански: прыжок с чемоданом из слухового чердачного окна с последующим преодолением остатка пути по воздуху. Убегать предполагалось затемно, а дожидаться поезда где-нибудь в окрестностях Хогсмида. Из спальни было бы прыгать удобнее, но ни в одной из спален открытие витражных окон предусмотрено не было. На Гриффиндоре и без того хватает горячих голов, зачем ещё и снабжать их ненужными идеями?

А вот добраться до чердака факультетской башни Гарри как раз-таки мог. Соответствующий люк был надёжно заперт хитроумными щеколдами с другой стороны, а с полдюжины ведущих к нему пролётов «живой лестницы» отсутствовали, будучи сложенными на недосягаемо высоком потолке и намертво заблокированными деканской волей. Суровая непреодолимая бездна для шкодливых насельников беспокойного факультета… Однако ни одно из этих обстоятельств не являлось препятствием для Гарри и его воздушных способностей.

Впервые попав на колоссальный, многоуровневый чердак под высоченной островерхой крышей, Гарри поначалу растерялся от увиденного, а затем осознал: это клондайк. Настоящий. И на многие, многие годы тщательного исследования. И пусть всякие рыжие династии шарятся по подвалам да потайным ходам: любой вменяемый человек знает, что всё самое ценное отправляют доживать свой век на чердаки, а не в сырые подземелья да Тайные Болота. А здесь… Тридцать метров в основании и восемь этажей в высоту, да все отнюдь не пустуют. Это… это…

Как жаль, что на всё *это* у Гарри не будет никакого достойного времени. Ему о будущем нужно думать, а не о детских играх. Но как же соблазнительно всё это выглядело!

В общем, понаблюдав за окружающей обстановкой, Гарри решил шпионских сюжетов не воспроизводить и просто уйти на поезд вместе со всеми, когда придёт время. Ну разве что чемоданчик свой мальчик собрал накануне и тайком вынес из башни ночью, спрятав в одном из пустующих классов. И школьную ограду решил преодолевать высоко в воздухе. И…

Одним словом, с наступлением нужного дня Гарри просто позавтракал, оставил на всякий случай в тумбочке записку «Я уехал на каникулы», пересёк факультетскую гостиную налегке и ни у кого не вызывая подозрения, достал чемодан из тайника и таки выпрыгнул из заброшенного класса через окно. Не под давлением паранойи. Просто так намного быстрее.

Уже через пять минут мальчик обживался в общем вагоне для старшекурсников, на непопулярном месте с видом на стенку тамбура у самого носа. Ничего, потерпит. Зато обратно поедет с комфортом.

Поезд «Хогсмид-Лондон» тратил на рейс в три раза меньше времени, нежели его чётный собрат. Странная анизотропия волшебных путей, но у Гарри ещё будет возможность изучить эту загадку в будущем. Может статься, паровоз в магической деревне бункеруют не углём, а фестральими брикетами. А там избыток склонного к полёту азота, это все знают.

На платформу девять и три четверти Гарри вышел одним из последних. Основная толпа схлынула, но людская река всё ещё двигалась — двумя мелеющими потоками навстречу друг другу. Где-то далеко, перекрикивая общий гомон, препирались Грэйнджер с Малфоем. Мистера Лавгуда видно не было. Хотя… вот же он идёт: возвышаясь над детской толпой и не интересуясь ничем вокруг. В сторону, противоположную выходу в магловскую часть вокзала.

Гарри немного подумал и не стал его окликать, а пристроился следом: с таким же равнодушно-деловым видом, метрах в десяти и тоже не интересуясь ничьими взрослыми головами. Так они дошли до другого конца платформы — того, где Гарри ещё не был.

Здесь имелась асфальтированная площадка, прямо сейчас вмещавшая двух «Ночных рыцарей», ярко-фиолетового «Куда изволите?» и тёмно-зелёного с клевером; небольшое одноэтажное здание в вокзальном стиле, в окнах которого помаргивали знакомые салатно-зеленоватые всполохи; несколько торговых ларьков и крохотный сквер, в настоящий момент по-зимнему унылый и малолюдный. Именно сюда и свернул мистер Лавгуд.

— Всё в порядке? — поинтересовался он у Гарри, дождавшись его около газона с вечнозелёными аппарационными кругами. — Добрался нормально?

— Да, мистер Лавгуд. Добрый день. А Луна где?

— Дома, заканчивает готовку жаркого. Давай чемодан. И руку.

Миг душноватой болтанки — и Гарри очутился уже в совсем другом воздухе: сладостно-чистом, здоровом и наполненном живейшей магией. Деревенском. Прямо перед ним возвышалось башенное здание из потемневшего от древности валуна, утопающее в густых, не по-зимнему зелёных и усеянных разноцветными плодами зарослях. К дому вела дорожка из такого же пёстрого, как плоды, камня и… Что именно там было «и», Гарри рассмотреть не успел: его задушили в белокудрых объятиях.

— Живой!

Подержав пару секунд без воздуха, Луна отстранилась от гостя и внимательно его рассмотрела.

— Обед готов, — сообщила она вместо вердикта. — Мойте руки, пока не остыло.

А Гарри вдруг понял, что это очень здорово: очутиться лицом к лицу с теми, кого почти полгода читал лишь по переписке.

1) Здесь и далее: «Квиддич сквозь века», дополнительные материалы от Роулинг.

Вернуться к тексту