Луч во тьме (гет)

Окоченевшие пальцы скользили, пытаясь перехватить тяжелеющее с каждым шагом заледенелое тело девушки. Мотоцикл заглох ещё в Хогсмиде, не выдержав объёма нагрузки, за последние сутки свалившегося на его железное туловище. Посадить получилось только засчёт вовремя использованных чар. Промедлили бы ещё мгновение и на лесной опушке валялись бы две обычные лепёшки и одна замороженная. Довольно глупый финал затеянной авантюры. Хорошо хоть, за ними никто не гнался, но первую половину дороги приходилось воровато оглядываться. Кто, как не колдомедики экстренной помощи умеют быстро и точно перемещаться в пространстве?

— Да, — протянул Сириус, надеясь отвлечься на ближайшие пять минут, которые он ещё должен был тащить Эл. — Не так я себе представлял своё триумфальное возвращение в Хогвартс.

Ремус всё это время шёл молча и к разговорам был не очень расположен. Лицом он напоминал не очень успешного картёжника, который до этого постоянно проигрывался, а сейчас поставил на кон все свои сбережения, чтобы либо взять тройной куш, либо пропасть окончательно. Шарик уже мерно постукивал по рулетке, но пока было непонятно, где он предпочтёт остановиться.

— А как ты думал, это произойдёт? — парировал Люпин, не поворачиваясь к другу.

«Он не хочет продолжать беседу или смотрит прямо перед собой, чтобы лишний раз не увидеть то, во что превращается Эл?»

— Пожалуй, более грандиозно, под восторженные вопли ликующей толпы.

Рем даже не хмыкнул. Сириус нахмурился. Нет, нельзя позволять ему погружаться в собственные мысли. Лунатик съест себя заживо.

— Сейчас меня не покидает ощущение, что мы сбежали из Азкабана, — прибавил Блэк.

Люпин, наконец, обернулся.

— Я не буду спрашивать, за какие грехи нас могло туда занести. В любом случае, мы бы оттуда уже не выбрались.

Сириус мысленно отсчитывал минуты. Осталось ещё две и можно будет наложить согревающие чары на задубевшие пальцы и размять плечи. Ремусу тоже следовало бы так поступить, когда он в прошлый раз передавал Эл.

— Не знаю, дружище, но, думаю, нам бы, несомненно, удалось отыскать способ, — Блэк попытался подмигнуть Рему, но напряженные мышцы лица изобразили что-то, напоминающее нервный тик.

— Моя очередь, — сказал Люпин, игнорируя последнюю фразу Сириуса.

Блэк водрузил осточертевший груз на руки друга, испытывая смешанные чувства. С одной стороны руки обрели долгожданное облегчение и начали потихоньку размораживаться, возвращая пальцам чувствительность, а с другой, Сириус словно сваливал дополнительный валун на гору, которую сдавливала душу Ремуса. Блэк был вполне готов тащить Эл и до самого Хогвартса, лишь бы не подливать масла в огонь, но осознавал, что это предложение никогда не будет одобрено. Да и скорее всего после такого запроса, Люпин и вовсе откажется отдавать Эл.

— Зайдём через главные ворота? Теперь-то уже можно не бояться Филча, — заметил Сириус.

— Мы идём не к Дамблдору, — ответил Ремус.

— Ну и что? Поздороваемся со стариной Дамби, пожелаем долгих лет жизни и двинемся по своим делам, — удивился Сириус.

— Тебе не кажется, что нам придётся слишком много ему объяснять? — Блэк не видел, но готов был поклясться, что Люпин приподнял одну бровь.

— Значит, снова шифруемся, — усмехнулся Сириус.

«Правда, сейчас нас уже только двое, — в грудной клетке что-то шевельнулось, словно вытравливая кусок мяса из сердца, совсем рядом со старой, так и не затянувшейся раной. — Нет, нельзя позволять себе об этом думать. Пока нельзя. Ещё ничего не закончилось, и надо бороться дальше. А в полной мере выпустить всю эту боль можно будет только потом, в одиночестве».

А вот и знакомый выступ. Сколько раз их выручал этот лаз!

— Три раза влево надо, а ты вправо тянешь, — заметил Ремус.

— Вот черт, неужели уже забывать начал? И трех лет не прошло, — нахмурился Блэк.

— Каждый этот год вполне сойдёт за десять, — ответил Люпин, успокаивая.

Они крались по ночному замку в полной тишине. Хогвартс совершенно не изменился за прошедшее время. Хотя что такое для тысячелетнего замка какие-то ничтожные три года? Это человеческая жизнь может не единожды перевернуться с ног на голову, душа зачерстветь, а сердце получить море кровоточащих ран, которые удастся разве что спрятать за хрупкой коркой.

На втором повороте Сириусу вообще начало казаться, что вся та реальность, из которой он вышел, не что иное, как плод его воображения, краткосрочный кошмар, который просто померещился на пути из Запретного Леса. Он даже обернулся было, чтобы рассказать Джеймсу о том, что ему привиделось, но наткнулся только на хмурый взгляд Люпина, держащего Эл чуть ли не на вытянутых руках, лишь бы меньше соприкасаться с ней, передавая тепло.

— Ну и начудила ты, Профессор, — произнёс Сириус, чтобы хоть как-то объяснить причину своей остановки.

— Ты можешь хотя бы сейчас называть её по имени? — прошипел Ремус.

— Я просто по инерции, — извинился Блэк.

«Неужели он уже опустил руки? После безумного плана, который придумал Рем, это глупо».

— Ты превращаешься в Бэддока. Мы-то ещё не сдались! — Сириус положил руку на плечо друга. — Правильно я говорю?

Ремус опустил глаза на Эл, а затем подтянул её повыше.

— Идём быстрее.

«Интересно, когда-нибудь наступит тот день, когда именно я смогу спокойно лежать и страдать, а все остальные меня поддерживать?» — со вздохом подумал Сириус.

За поворотом послышались гулкие шаги. Сириус сам не заметил как нырнул за рыцарские доспехи. Мимо торопливо прошаркал Филч. Видно было, что преследовал какую-то цель, поэтому даже не остановился осветить укромные места, как обычно любил делать.

Блэк обернулся влево и увидел, что за соседней статуей притаился Ремус.

— А чего мы прячемся-то? — поинтересовался Сириус.

Люпин тихонько прыснул.

— Рефлекс сработал, — затем его лицо снова посерьёзнело. — Оно и к лучшему. Всё равно бы пришлось рассказывать, что мы тут делаем.

Они вышли на лестницу и подождали, пока она передвинется на нужный этаж. Прямо перед ногой у Блэка пропала ступенька, но, затем, осознав чей ботинок над ней занесён, она поспешно вернулась обратно.

— Совсем без нас одичали, — посетовал Сириус. — Мы же вроде собирались до выпускного всё вернуть как было.

— Ага, — проворчал Ремус. — Но потом тебе же припёрло кого-то скинуть, и колдовство над лестницей перенеслось на неопределённый срок.

— На обратном пути обязательно придумаем, как эти чары снимаются, — пообещал Сириус и тут же забыл.

Остался последний коридор, они почти добрались до пункта назначения.

— Бродяга, ты куда полез? — окликнул его Люпин. — Это поворот к спальням когтевранцев, а не их декана!

— Точно! — Сириус постучал себе по лбу.

— Представляю, что подумали бы дети, увидев, как к ним влез взрослый дядька, — покачал головой Ремус. — А ты как раз мечтал о триумфальном возвращении в Хогвартс. Аккомпанемент девчачьих визгов вполне сойдёт за фанфары.

— Нет уж, спасибо, — усмехнулся Сириус. — Я своё сюда уже отлазил.

Они поспешно завернули за лестницу и увидели узкую дверь, ведущую в тупиковый коридор. У стены обнаружились ещё две двери, между которыми примостился тускло помигивающий факел.

Сириус постучал, вначале осторожно, надеясь, что Флитвик отзовётся и так, а затем немного погромче.

Дверь тут же отворилась. Флитвик был облачён в белый ночной колпак, который кисточкой свисал из-за плеча. Вкупе со светлой ночной мантией это создавало образ маггловского Оле-Лукое, разве что зонтика не хватало.

— Мистер Блэк, что вы здесь делаете? — удивлённо спросил он, а затем непонимающе протёр глаза. — Мерлин, Эл! Быстро проходите ко мне!

Они переступили порог небольшой комнаты, оформленной в тёмно-синих тонах факультета. Сам символ Когтеврана раскинул тёмные крылья над балдахином роскошной кровати. Правда, про себя Сириус отметил, что она уже давно пустовала — из-за занавески виднелась гора свитков и прочих инструментов. Видимо, за огромным сооружением притаилось что-то покомпактнее, под стать обитателю комнаты.

— Опустите её в кресло! — торопливо скомандовал Флитвик. — Что произошло?

— На неё наложили Чары Паучьего Яда, — объяснил Сириус.

— В Мунго сказали, что они неспособны её вылечить, — добавил Люпин. — Но мы решили привести её к вам, профессор, как к родственнику, который может знать, как ей помочь.

«Как к родственнику! — мысленно отметил Сириус. — Тебе в дипломаты надо будет податься, когда война закончится. Интересно, у него есть объяснение на случай вопроса, как мы связаны с её плачевным состоянием?»

Флитвик навис над креслом, которое уже потихоньку замораживала Эл, а затем проковылял к письменному столу. Вскарабкавшись по скрипучим деревянным ступенькам небольшой лесенки, с которой обычно вёл занятия, он быстро откинул звякнувшую крышечку чернильницы и быстро что-то нацарапал пером на листке пергамента.

— К сожалению, я тоже не обладаю нужными средствами, которые могут избавить мою Колючку от проклятья.

Сириус мрачно всматривался в напряженный взгляд обычно весёлых глаз профессора. Неужели всё было зря, и они могли бы с тем же успехом оставить Эл на больничной койке, а не тягать через всю Великобританию?

Флитвик приоткрыл витую дверцу совиной клетки и привязал к лапке чёрной неясыти наспех свёрнутый свиток.

— Мистер Люпин, отворите окно, пожалуйста, — Флитвик торопливо забарабанил пальцами по столу, дожидаясь, пока Ремус, подскочивший к подоконнику, справится с щеколдой. — Благодарю вас.

Сова выпорхнула наружу и тут же скрылась ночном мраке.

Профессор проводил её взглядом, а затем ловко спустился обратно, усаживаясь на нижнюю ступеньку.

— Я отправил письмо в поселение гоблинов, где живёт наша дальняя родственница. Она точно отыщет способ, — Флитвик скинул ночной колпак, быстрым движением приглаживая волосы. — Как вы сюда добрались? У вас есть на чём перевозить Эл?

Сириус переглянулся с Ремом.

— У нас был транспорт, — объяснил Блэк. — Но сейчас его скорее нет, чем есть.

Флитвик пристукнул носком ботинка по полу.

— Ну что же вы так неаккуратно. Впрочем, можем воспользоваться камином в кабинете директора. Думаю, что профессор Дамблдор будет не против.

Он взмахнул палочкой поспешно наколдовал носилки прямо из кресла, в котором лежала Эл.

— Левитировать не будем, зараза только обрадуется дополнительной подпитке, но, полагаю, вам и так сподручнее будет.

Ремус, который даже дышать в сторону Эл запрещал, скептически прикусил губу, но промолчал.

По дороге они шуганули группку любителей ночных похождений. Они ошарашенно бросились врассыпную, лишь завидев странную процессию издалека.

— Чего это вы их так легко отпустили? — удивился Сириус. — Нам бы сразу же месяц отработок прилетел.

— Это двое ребят с Пуффендуя. Один из них встречался со младшей сестрёнкой со Слизерина. Шестикурсник с ними как провожатый. Пусть видятся, девочка очень скучает по дому. В самом первом семестре у всех так.

«Ну почти», — подумал Сириус, но не стал заводить старую песню.

Кабинет Дамблдора был пуст. Феникс на мгновение встрепенулся, пуская сноп искр в воздух, освещаетно затем поудобнее устроился на жердочке и снова задремал.

— На каминной полке стоит вазочка на изогнутых ножках. В ней Летучий Порох, — пояснил Флитвик.

Полка действительно была высоковата для роста профессора. Сириус, подсветив причудливые склянки Люмосом, нашарил нужную.

— Теперь снова придётся взять Эл на руки, — произнёс Флитвик, отсыпая на ладонь небольшую горстку пороха. — Носилки не влезут в трубу.

— Моя очередь, — заметил Сириус, опуская свою сторону носилок.

— Вероятно, — ответил Ремус, поднимая девушку.

Блэк поджал губы.

— Настолько острая форма мазохизма уже неизлечима, — пожал плечами Сириус.

Они вступили в камин, вслед за ловко запрыгнувшим Флитвиком.

— Дом Камнегрызки! — громко воскликнул профессор, и всю компанию унесла изумрудная вспышка.

Пришлось ещё долго поплутать по перекрёсткам труб, некоторые ходы были перекрыты магическими завесами, поэтому, обнаружив тупик, волшебный поток визгливо притормаживал, а затем рывком поворачивал в обратном направлении.

Наконец, их выкинуло из бесконечного лабиринта узких засмоленных изгибов. Сириус, хоть и привычно пригнулся, всё равно ударился головой о низкую каминную полку.

Они оказались внутри небольшого домика с низким потолком, под которым мириадами мерцающих огоньков парили светлячки. В углу стоял гриб, вокруг которого переливалось фиолетовое свечение. Под раскидистой шляпкой гриба примостилась короткая кровать, которая вместо ножек держалась на чьих-то лохматых копытцах. Сама же разгневанная хозяйка дома выскочила из тёмной стороны комнаты.

— И что эти две дылды сотворили с моей Колючкой-переростком? — послышался низкий скрипучий женский голос. — Говорила я тебе, переправь племяшку к нам в деревню, пока времена неспокойные.

Перед ними, поставив руки в боки, нервно постукивала ножкой гоблинша. Её передний зуб торчал из-под верхней губы, которую почти задевал кончик крючковатого носа. Маленькие чёрные глазки блестели гневом.

— Положите мою крошку на пол, где я постелила. На наши кровати она всё не влезает, — она указала когтем в сторону горы подушек у стены. — И я всё ещё жду ответа!

«Теперь понятно, почему её зовут Камнегрызка, — подумал Сириус. — Повезло Профессору, что не пошла внешностью в эту семейную ветку. Хотя характер точно переняла».

— Мы близкие друзья Элайн, — с вежливой поспешностью объяснил Ремус. — После того, как специалисты Мунго отказались её лечить, вы наша последняя надежда.

Камнегрызка прищёлкнула языком.

— А должна была быть первой инстанцией, — она угрожающе прищурилась. — Что ж тогда не уберегли, раз такие близкие?

Ремус отвёл взгляд в сторону.

— Это целиком и полностью наша вина, — ответил Люпин. — Она рисковала для того, чтобы нам помочь.

— Люди, — Камнегрызка скривила морщинистое личико. — Да ещё и мужского пола. Все беды от вас.

Она доковыляла до Эл. Не используя палочку или что-то ещё, Камнегрызка пробормотала что-то себе под нос, и весь лёд моментально расплавился. Гоблинша взмахнула рукой, поднимая воду в воздух, которая бесшумно испарилась маленьким облачком пара.

— Наморозили, чертяки, — проворчала Камнегрызка. — Вы бы ещё какой-нибудь склизкой дрянью её обмазали. Я знаю, вы это дело любите. Знай, палочками махаете и крысиные хвосты шинкуете. Волшебники!

Сириус нахмурился при упоминании крыс. Но старая гоблинша ему определённо нравилась. Такое скрипучее спокойствие может быть только у мастеров своего дела. Бэддок с его трясущимися поджилками ей и в подмётки не годился.

— Ты совсем ребят засмущала, — мягко произнёс Флитвик. — Они не привыкли к такому приёму.

Камнегрызка отмахнулась от него.

— Я должна была перед ними лебезить? После того, как они сами признались, что напортачили? Так у вас, людей, принято, Филиус? И ты не будешь со мной спорить. Мне некогда, я спасаю твою недалёкую племянницу.

Она присела на дощатые половицы у подушки, на которой покоилась голова Эл, и подцепила наволочку когтем.

— Ну что могу сказать, — Камнегрызка перевела взгляд на своих незваных гостей. — Ты, дружок, можешь сразу возвращаться к себе в Хогвартс, здесь от тебя никакого толку, вы оба, подойдите сюда. Потолкуем.

Профессор Флитвик просто присел на трехногий кованый табурет возле камина, показывая, что намерен дождаться развязки истории на месте.

А Сириус переглянулся с Ремусом.

— Ну чего вы ломаетесь, как самки гиппогрифа, давайте смелее! — она неуклюже кряхтя поднялась на кривенькие ножки и поманила их длинным скрюченным пальцем. — Глядите, какая история выходит. Моя любимая двоюродная внучка сейчас питает какие-то дрянные человечьи чары нашей густой гоблинской кровушкой. А происходит это потому, что Колючка незадолго до того, как получила заклинанием в лоб, отдала через свою палочку, нюхлер её загрызи, очень сильную часть своей человеческой магической составляющей. И эти чары сильно ослабили её, как волшебницу. Поэтому-то и сопротивляться пытается только наша, гоблинская часть, которая проклятье только подкармливает.

— Мы уже знаем, что с ней происходит, — не выдержал Сириус.

Неужели и сюда они просто потрепаться пришли?

И тут же схватился за багровеющий гудящий нос, в который прилетел смачный щелбан.

— Не перебивай, дылда! Плохо тебя манерам учили! — грозно произнесла Камнегрызка.

«И как она дотянулась? — ошарашенно подумал Сириус. — Гоблин рассуждает о манерах. Вот это новость. Скоро тролли заболтают о нормах гигиены».

— Поэтому моя крошка оживёт, — продолжала Камнегрызка, мельком бросив раздраженный взгляд злобных глазок на Блэка, — если вы отдадите ей какое-то важное человеческое чувство. Ту мысль, которая помогает вам жить. Силы таких чар будет достаточно, чтобы разрушить всю дрянь, которая в ней накопилась. Ну и я в этом подсоблю.

Она скрестила руки, оценивая произведённый эффект. Даже едва доставая ростом до груди Сириуса, Камнегрызка всё равно умудрялась смотреть на него исподлобья, презрительно и как будто свысока.

Сириус задумался. Он знал, что заставляет его жить дальше. Чувство ответственности, долга перед погибшим другом. Мысль о том, что он должен показать, что Джеймс пожертвовал собой не зря. Обязанность защищать Лили и маленького Гарри. В голове снова всплыли те слова, которые он буквально выжег у себя в сердце: «Погибнуть можно только зная, что после этого войне придёт конец». А до этого нужно сражаться и всеми силами вгрызаться в остатки сознания.

Что будет, если отдать это чувство Эл? Что останется от самого Сириуса? Но эта мысль так сильна, что, пожалуй, даже её одной хватит, чтобы её оживить.

— Я готов, — прервал рассуждения Блэка Ремус.

Он был невероятно бледен, так что даже стиснутые губы сливались с лицом, а складка между бровей, казалось, углубилась ещё сильнее.

— Я тоже, — сразу же выпалил Сириус, не желая отставать в решимости.

Камнегрызка усмехнулась.

— Уверены? Вам свою душу потом по кирпичикам восстанавливать придётся, коли фундамент порушите.

Сириус кивнул, краем глаза замечая, что Рем даже не шевельнулся.

Камнегрызка приподняла мохнатую бровь с проседью, а затем что-то забормотала на гоблинском наречии. С глухим хлопком погасла грибная шляпка, а затем один за другим потускнели светлячки под потолком. Домик погрузился во тьму. Перед глазами что-то затрещало, мелькая, как помехи на маггловском телевизоре, а затем ослепительно вспыхнуло.

— Отлично, то, что нужно, — донеслось до оглушенного Сириуса. — Сильные чувства и чувства выдержанные.

Сияние уже погасло, но Блэк не сразу это заметил, перед глазами всё ещё пылали переливы странного свечения. Затем оно медленно рассыпалось крохотными огоньками светляков. Вскоре, с гудением мигнув, загорелся и гриб, возвращая причудливую фиолетовую дымку.

Эл как лежала на груде подушек, так и не сдвинулась. На душе тоже ничего не изменилось.

— Чего-то ваша хвалёная магия не сработала. Только в глазах до сих пор звёздочки, — приподнял бровь Сириус, слегка приподнимая руку, чтобы в случае чего успеть прикрыть и так ноющий нос.

— А ты думал, что она сразу подскочит и станцует вам чечётку, после той гадости, которую вы на неё навели? — язвительно проскрипела гоблинша. — Нет, дорогуши, она ещё четверть часа точно будет в себя приходить. Мысли ваши сильные, но у вас ничего не отнялось, не беспокойтесь. Стала бы я стержень из души выдирать. Просто хотелось проверить, так ли вы дорожите моей Колючкой или прикидыватесь. Ты-то скорее из характера своего согласился, чтобы что-то доказать людям, которых здесь даже нет, но искренне. А вот твой друг о моей крошке заботился. Для человека это дорогого стоит. Только теперь я буду за вами приглядывать, — поймав недоверчивые взгляды друзей, Камнегрызка кашляюще рассмеялась. — Да не бойтесь, не буду я за вами хвостом семенить. У меня свои средства есть. Но коли что не так учудите, сразу вспомните обо мне.

— Спасибо, Грызка, — улыбнулся Флитвик. — Я не сомневался, что ты сможешь помочь нам с Эл.

— Среди людей можете её называть как угодно, а у нас она Колючка, — огрызнулась гоблинша. — Можешь не благодарить. В конце концов, она моя внучка. Мы для родной крови на всё готовые.

«Удивительное сочетание цинизма, хитроумия и семейных уз», — подумал Сириус.

— Простите нас, что подвергли её опасности, — произнёс Ремус. — Что мы ещё можем сделать?

— Наверное, доставить в безопасную кровать и проследить, чтобы никто не мешал ей постепенно приходить в себя. Во всяком случае, здесь она мне больше не нужна, — видимо, у гоблинов было жесткое ограничение по количеству сантиментов на сутки. — И знайте, я вам добавила немного огоньку в кровь. Вашим душам уж точно не помешает, особенно твоей, проклятый мальчик.

«Интересно, сколько ей самой лет? — подумал Блэк. — Явно не меньше сотни. Гоблины — долгожители».

А вслух спросил:

— В каком смысле «огоньку»?

Камнегрызка усмехнулась.

— А ты подумай о нём и прищёлкни пальцами, — с притворной ласковостью проскрипела она.

Блэк потёр руки, пытаясь сосредоточиться на вспышке, которая ослепила его несколько минут назад и щёлкнул пальцами. Над ладонью, озорно кувырнувшись, завис язычок пламени.

— Ух ты! — воскликнул Сириус, замечая, что у Ремуса тоже получилось зажечь подаренный огонёк. — А стрелять им можно?

— Давай ты будешь это проверять не в моём доме? — проворчала Камнегрызка и тут же улыбнулась, обнажая ряд крупных кривых зубов. — Колючка очнулась. Ну и напугала же ты своих кавалеров! А дядю и того больше. Прибежали ко мне — лица на них не было!

Эл облизала губы, разглядывая компанию из-под полуприкрытых глаз.

— Я как будто была под твоим душным одеялом, бабуля. Только с головой.

— Сколько можно бухтеть про моё одеяло! В гости пришла, значит, радуйся. А ей вечно всё не так, — закряхтела Камнегрызка. — Вот только попроси у меня ещё что-то, я тебе сразу это припомню. У меня память хорошая!

— Высокие отношения, — шепнул Сириус на ухо Рему и помчался обнимать уже почти окончательно пришедшую в себя Эл. — Привет, Отморозок! Так и знал, что твоё желание поязвить тебя из-под земли вытащит!

— И я рада тебя видеть, мой беспамятный друг. Так и не запомнить имя, состоящее из одной буквы, дорогого стоит, — Эл с улыбкой обхватила руками корпус Блэка.

— Всё в порядке, Колючка? — уточнил Флитвик. — Может, тебе ненадолго переехать ко мне в Хогвартс? Поппи на тебя подглядит.

— Нет, спасибо, дядя, я в школу после выпускного ни ногой, — ответила Эл.

Сириус почувствовал, что его легонько отпихивают и отпустил девушку.

— Ладно, я так понимаю, я уже достаточно нарадовался оживлению Проф... Эл... Кол... да так никому не угодишь! Как ни назовёшь откуда-нибудь да прилетит.

Он отступил на несколько шагов назад.

— В таком случае, друзья мои, я должен вернуться обратно, — Флитвик достал щепотку Летучего пороха и одной ногой вступил в камин. — Напиши мне, когда будешь дома, хорошо?

Эл кивнула, поглядывая на Рема, который неловко переминался с ноги на ногу, не двигаясь с места. Флитвик скрылся в камине. Сириус похлопал друга по плечу.

— Ну давай, иди к ней, — прошептал Блэк. — Я же специально первым подошёл, чтобы потом не отвлекать.

— Опять мнётесь? — проворчала Камнегрызка. — Давайте, забирайте свою неблагодарную подругу, и чтобы через две минуты вас здесь уже не было.

Ремус заулыбался. В свете волшебного гриба его улыбка выглядела странной, но не менее счастливой. Люпин сам едва ли не светился. Пригнувшись, чтобы не задеть низкий потолок, он подошёл к Эл и прижал к себе, аккуратно целуя в затылок. Девушка, ещё не очень послушной рукой, нащупала ладонь Рема и переплела с ним пальцы. Сириус видел, что Ремус что-то прошептал Элайн одними губами, но не расслышал что именно. Впрочем, это было не важно.

Как искренни и ярки человеческие чувства во время войны! И насколько они бывают недолговечны. Нельзя допускать, чтобы и эта пара пострадала от всего дерьма, которое творится вокруг. «Надо будет для безопасности переселить Эл к Лили. Там уж точно её больше никто не достанет. А мы будем навещать сразу обеих. И Лили компания...»

Лили! Мысль буквально обрушилась в голову. Они же обещали проводить её на кладбище!

Сириус хотел было напомнить Ремусу, но передумал. Пусть отдыхает. Он заслужил это больше всех.

— Я вас тоже оставлю, — кивнул Блэк. — Приятно было познакомиться, леди Камнегрызка.

— Сам ты леди! Пришли все вместе, а я теперь Порох для каждого отдельно трать, — проворчала гоблинша. — Вы двое тоже сворачивайте свои тисканья! Никто не умер и ладно!

Сириус улетел в трубу громко хохоча и тут же закашлялся от залетевшей в рот сажи.

Выбравшись из камина на втором этаже, он не обнаружил рядом Лили и решил, что это знак всё хорошенько обдумать. Блэк отхлебнул воды из какой-то бутылки, стоящей на столике и присел , размышляя.

То, что Эл особенно спорить не будет, Сириус не сомневался, а если говорить точнее, даже не думал в эту сторону. Его больше заботило, как преподнести Лили всё, что произошло.

«Пока наш прирождённый дипломат играет в героя-любовника, придётся справляться своими способностями. Значит, начнём с малого. Эл лучше жить с тобой, потому что... Эл теперь придётся переехать к тебе... вот, так хорошо. А первая фраза должна одновременно подготавливать и оправдывать наше опоздание. Чтобы дальше было легче говорить».

Не желая дальше тянуть время, он аккуратно завернул в её спальню, но там не было даже Гарри. Нахмурившись, Сириус стремительно слетел вниз по лестнице и помчался в гостиную. Сквозь стеклянную дверь он разглядел рыжую шевелюру Лили и облегчённо выдохнул.

— Ты не поверишь, что произошло! — воскликнул он, распахивая дверь, но затем ошарашенно притормозил, едва ли не спотыкаясь о порог. «У Камнегрызки какой-то гриб неправильный был, или это мне от проглоченной сажи мерещится?». Оказалось, не привиделось. «Теперь вопросы буду задавать я», — подумал Сириус, выхватывая палочку.

— Пожалуй, я погорячился с выводами. Что здесь, дракклы подери, происходит?