Десять лет победы (джен)

Драко аппарировал в лесную гущу на юге Англии и тут же набросил на себя дезиллюминационные чары. Ему не хотелось попадаться хоть кому-то на глаза, пусть даже это будет случайно забредший в глушь заяц. Зайцы вполне могли оказаться зачарованными людьми, и разбираться потом с последствиями Драко хотелось меньше всего. К тому же, получалось у него это из рук вон плохо, вспомнить только старика Дамблдора, земля ему пухом...

Он достал из кармана зачарованный на нужные координаты клубок и бросил его на землю; тот побежал вперёд, оставляя за собой след из красной нити, указывающей путь. Впереди Драко ждала кульминация его самостоятельного расследования: одно из убежищ семьи Лестрейндж, наиболее вероятное местоположение беглого преступника. Конечно, он нашёл его не сам и не так просто, как можно было бы ожидать. О многих тайнах тётки Беллы и её родственников удалось разузнать у отца, пока он ещё жил с ними; Люциус вообще знал многое, даже то, чего не следовало, но не слишком охотно делился знаниями. Драко пришлось наступить себе на горло, предложить отцу выпить, а дальше правильное зелье сделало своё дело — отец сам не заметил, как выдал то, что его интересовало. Если бы не зелье, он бы, конечно, ничего не рассказал: не хотел, чтобы сын влезал в опасное дело, утверждал, что разберётся сам, если придётся. Но Драко не мог отступить. Не сейчас, когда на кону жизнь его семьи, не в этот раз, когда он несёт за них ответственность. Он хотел попросить Асторию подправить отцу память, но не решился, да и он, кажется, забыл о разговоре под влиянием выпитого. Оно и к лучшему — исключает ненужные вопросы.

Клубок затерялся где-то вдали, Драко его не видел. Далеко ещё? Места, где искали Рабастана, помог вычислить Нотт и его сведения из Аврората, методом исключения Драко выбрал дом, который не был известен министерским псам, и отправился туда. Конечно, Нотту пришлось заплатить сверх оговоренного — за ценность информации — и Драко ругал себя на чём свет стоит, что выдал свой интерес и тем самым повысил цену за нужные ему сведения. Хотя он и был уверен, что оно того стоило: теперь делом его жизни было защитить семью любыми способами и любыми деньгами, а Рабастан мог ему в этом помочь. По какой-то неясной причине Драко был уверен, что стоит ему найти родственника, как тут же всё встанет на свои места.

Драко резко остановился, когда красная нитка кончилась. Вокруг не было ничего, что могло бы напоминать дом или хотя бы землянку, клубка тоже не было видно, а это могло означать только одно... Драко взмахнул палочкой, пробормотал нужную формулу, и через мгновение его будто окатило ледяной водой. Он вздрогнул и поёжился, однако ощущение прошло так же быстро, как и настигло: Драко оказался по ту сторону магического купола, и перед ним снова появилась красная путеводная нить. Такие заграждения Лестрейнджи ставили и в мэноре, когда хозяйничали там в девяносто восьмом, поэтому он смог почти точно воспроизвести движения палочкой — видел их тысячи раз.

Он продолжил свой путь, ускорив шаг. Оставалось только надеяться, что больше никаких преград на пути ему не встретится. Темнело, и Драко зажёг огонёк Люмоса на конце палочки; хорошо, если какой-нибудь случайный зевака примет за блуждающий огонёк, не придётся припоминать, как использовать заклинание стирания памяти. Да и какие могут быть зеваки в такой-то глуши...

Ему пришлось пройти ещё через несколько куполов, прежде чем он вышел к опушке, на которой ему страшно захотелось вернуться домой. Ага, отталкивающие чары, понял Драко. Оставалось только не поддаваться на выдаваемые мозгом провокации и продолжать путь. Было сложно: хотелось то есть, то пить, то вдруг что-то случилось дома и тревога сжимала сердце ледяной рукой, но Драко упорно шёл вперёд и не позволял себе думать о постороннем, вместо этого подсчитывая в уме, сколько денег должно было остаться в копилке «на чёрный день». И вообще, пришёл он, этот чёрный день?

Он шёл ещё минут десять, прежде чем наткнулся на последний купол, снять который помогла подсказка отца. Драко вывел палочкой нужный узор и прошептал несколько слов, служащих паролем, и через несколько мгновений перед его взглядом вырос дом. Он был большим и старым, точно тут никто не жил веками, и Драко был уверен, что так оно и было. Скорее всего, и сам дом находится под охраной защитных чар, но на этот счёт у него с собой была довольно дельная книжка по взлому замков, найденная совершенно случайно в магазине с никому не нужным старьём. Конечно, Драко не был слишком уверен в успехе, но не мог не попытаться. Он сбросил дезиллюминационное, чтобы было сподручнее, и принялся колдовать.

Выходило, надо сказать, из рук вон плохо. Взмахи палочкой не уставали повторяться, но Драко так и не мог ничего добиться — искрила защитная стена, обнаруживая своё присутствие, да и только. Нужно было подумать, как доказать магическому барьеру, что он свой, родственник, немного даже Блэк... Или надо быть немного Лестрейнджем? Были у них вообще кровные родственники?

Он уже был готов резать руки, как в глупых сказках, где капля крови служила доказательством высокородия главного героя, как почувствовал лёгкий тычок в спину.

— Брось палочку, — прозвучал хриплый голос прямо над ухом. Драко повиновался, разжав уставшие пальцы.

— Спокойно, я пришёл с миром, — он медленно поднял руки вверх, так, чтобы Рабастан (а кто ещё?) их видел. — Я Драко, сын Люциуса Малфоя. Племянник Беллатрикс Лестрейндж. Я здесь, чтобы помочь.

Сзади послышался сдавленный то ли рык, то ли хрип; Драко слышал, как Рабастан подхватил его палочку с земли.

— Кого ты привёл за собой?

— Никого, клянусь Мерлином. Я один.

Рабастан молчал, видимо, раздумывал, не стоит ли прикончить Драко на месте. Он зажмурился, готовый к любому исходу. Планируя свой поход, он совершенно не подумал, что будет делать, если Рабастан не захочет с ним разговаривать, а просто наградит Авадой и даже не удосужится присыпать его землёй, не говоря уж о положенных почестях. Он не оставил никаких указаний по поводу бизнеса, не поцеловал Асторию, не прочитал Скорпиусу последнюю сказку на ночь... Неважно, всё это будет неважно, если Лестрейндж решит его убить.

— В дом, — неожиданно скомандовал хриплый голос, и Драко почувствовал, как Рабастан отвёл палочку от его спины. Стена защитной магии спала, стоило ему сплести нужное кружево из формул. Видеть бы, какое...

Внутри дома было пусто, как Драко и ожидал. Рабастан втолкнул его в одну из прилегающих к парадному коридору комнат и приказал держаться у противоположной стены, сам он запускал заклинания палочкой Драко — проверял периметр на предмет посторонних. Наконец, Драко смог его разглядеть: Рабастан был худым и сутулым, седая борода спутанным комом лежала на груди. Мантия, надетая на нём, была в таком состоянии, точно он находился в ней в Азкабане все годы своего заключения. Драко стало не по себе, однако нужно было действовать быстро, пока Рабастан не решил его прикончить как ненужного свидетеля.

— Зачем ты здесь? Откуда знаешь про дом? — спросил Рабастан быстрее, чем Драко успел что-то сказать в своё оправдание.

— Я уже сказал, что пришёл помочь. Я знаю, что ты невиновен в том, в чём тебя обвиняют.

Рабастан расхохотался.

— Ты забыл, кто я, мальчик? — спросил он сипло. — Я убийца, как и твой папаша. Только у него друзей влиятельных побольше, да и таланта вылизывать визенгамотские задницы. Говорят, ты тоже хорош, под самого Поттера лёг, чтобы на свободе остаться. Да уж, не пошла бы Нарциссе тюремная роба...

Драко сжал кулаки при упоминании матери, но заставил себя успокоиться и не подавать виду. От этого сейчас зависела не только его жизнь.

— Послушай, за тобой идёт охота, — начал он торопливо. — Аврорат считает, что вы с Рудольфусом убиваете бывших Пожирателей.

Рабастан смотрел удивлённо, и Драко понял, что он явно не знал о происходящем. Да и откуда ему? Навряд ли в бегах есть время почитать свежий выпуск «Пророка». А что авроры за ним охотятся, так это неудивительно, он ведь сбежавший из тюрьмы преступник.

— Подробности. Живо, — скомандовал он, и Драко выложил всё, что знал, включая информацию, полученную от Нотта. Во время рассказа Рабастан смотрел в одну точку и задумчиво водил палочкой из стороны в сторону, точно медитировал.

— Я знаю, что это был не ты, иначе ты бы убил отца быстрее, чем он успел дать отпор, — повторил свою давнюю мысль Драко, но Рабастан на него не реагировал, полностью погрузившись в свои мысли. — Послушай, я помогу вам скрыться. Взамен я хочу твоей помощи в этом деле. Ты знаешь свою организацию изнутри, лучше, чем кто-либо. Отец говорил, что ты руководил боевыми операциями...

Рабастан взмахнул палочкой, и Драко отшатнулся, инстинктивно закрывая лицо руками. Однако ничего не произошло.

— Щенок, — расхохотался Рабастан. — Трус ты, щенок. Не лезь во взрослые дела и отправляйся к Нарциссе под бочок. Она бы тебя до пенсии в пелёнках держала, если бы могла, чокнутая мамаша. Сиди там и не высовывайся, пока кто-нибудь случайно тебя не прихлопнул.

Драко скривился. Срок в Азкабане не слишком-то обогатил его словарный запас.

— Мне всё равно. Я должен защитить свою семью любой ценой.

Рабастан хмыкнул и, помедлив секунду, швырнул что-то Драко под ноги. Он с удивлением обнаружил, что это была его палочка.

— Сделаешь глупость — убью на месте, — пообещал Рабастан сурово, и у Драко не было ни единого повода сомневаться в правдивости его слов. Он быстро подобрал палочку и спрятал в чехол на поясе, чтобы никого не нервировать.

— Что стало с Рудольфусом? — спросил он, возясь с застёжкой. Рабастан уселся прямо на каменный пол и оперся спиной на стену.

— Умер Рудо, — ответил он просто. — Болел долго. Азкабан тебе не курорт, даром годы там не проходят. Тем более, двойной срок.

Молчали; Драко показалось важным почтить родственника хотя бы двадцатью секундами молчания. Кем бы он ни был, он был в родстве с его матерью, а значит, имел право требовать к себе уважения, даже после смерти.

— Теперь ты отвечай, сопля, — неожиданно бодро взялся за допрос Рабастан. — Что в мире происходит?

Драко, честно говоря, даже и не знал, с чего начать. Он тоже опустился на пол и сел, удобно подвернув мантию под себя — Рабастан зашёлся то ли смехом, то ли кашлем. На полу было холодно, то и дело подползал противный сквозняк, и Драко ёжился, но не решался набросить на плечи согревающее заклинание. Творить магию рядом с Рабастаном ему вообще не хотелось, он мог воспринять это как угрозу, и тогда пиши пропало. Поэтому он просто начал рассказывать с самого начала — с мая девяносто восьмого.

Рабастан слушал его внимательно, тихо, не задавая вопросов. Палочка в его руках ходила ходуном, и Драко решил, что это своего рода нервный тик, приобретённый за годы разлуки с самым важным волшебным предметом. Он старался рассказывать подробно, ничего не упуская, и сам чувствовал, как наваливается на него тяжесть прошедших лет. Суды, поиски работы, усмешки в спину и в лицо... Унижения на пороге министерских чинуш, сиятельный Поттер со своей милостью...

Он говорил долго, казалось, прошло несколько часов, хотя на самом деле не больше сорока минут.

— Гнобят, значит, нашего брата, — подытожил Рабастан, глядя куда-то поверх головы Драко. — Ублюдки. Чем они нас лучше, а, рохля? Ничем, твари, не лучше. Только прикидываются добрячками, как этот их старик Дамблдор. Только и знают, как...

Он махнул рукой и замолчал. Драко было неловко прерывать паузу, но обсудить положение дел в обществе можно было и потом, сейчас у них было много куда более важных вопросов, и каждый из них требовал немедленного внимания.

— Мне нужна твоя помощь, — напомнил Драко. Рабастан не шевелился. — Моей семье грозит опасность. Мне нужно найти виновного и обезвредить его до того, как они пострадают. Кто это может быть? Зачем ему это нужно?

Рабастан нехотя поднялся на ноги, и Драко подумал, что он просто не может долго сидеть после того, как только этим и занимался в камере Азкабана. Что там ещё можно было делать, кроме как сидеть, лежать или выть? Он боялся даже представить, каково это — провести почти полжизни в тюрьме.

— Кто угодно может, — задумчиво произнёс Рабастан. — Но не из наших. Не из ближнего круга. Там идиотов нет.

Он повёл палочкой, выписывая в воздухе алые вензеля.

— Может, кто-то из сошек. Кэрроу. Тётка двинутая была, могла начудить. Но сама навряд ли. Кого, говоришь, убили, Сэлвина? Сэлвин бы её в два счёта обставил, слишком предсказуемая. Крэбб, возможно...

— У него сын погиб, — сухо подсказал Драко.

— Да хоть пять, — отозвался Рабастан раздражённо. — Понимаешь, ребёнок, предатели из ниоткуда не берутся и просто так не заводятся. Это тебе не просто любой Пэдди, которому в голову стукнуло, тут думать надо, много и качественно. Думалка не работает — сомневаться не начнёшь. Сечёшь?

Драко неуверенно кивнул. На самом деле не то чтобы он «сёк», очень даже наоборот, но решил дослушать до конца.

— Был у нас один такой, умный. Как понял, куда вляпался, так сразу заднюю. Но так просто от нас не уходят, сам ведь знаешь, белобрысый? — Рабастан скривил губы в ухмылке. — Ушёл красиво, только сразу на тот свет.

Рабастан задумчиво посмотрел точно сквозь Драко.

— Но вот не будет среди ему подобных идиота, который вдруг решится вырезать всех под корень, это поступок абсолютного кретина. А у кретинов с лояльностью проблем не бывает, нечем им задумываться.

Драко, наверное, готов был поспорить, но не стал: в тонкости отношений Пожирателей Смерти между собой он не особенно вникал и раньше, а сейчас уж тем более не хотел. Ему нужен был готовый ответ, и он начинал понемногу злиться, потому что начинал понимать — не получит то, зачем пришёл. Рабастан ещё что-то пробормотал себе под нос и затих, замерев на одном месте. Тревожить его было страшно, и Драко не решался.

— Память тебе вычищу, — вдруг сообщил Рабастан, и Драко почувствовал нестерпимое желание схватиться за палочку, даже рука дёрнулась. — Сначала убить тебя думал, но пригодишься. Ненужное сотру, остальное потом. Будешь под Империо ходить, чтобы лишнего не болтал.

У Драко пересохло во рту.

— Я и так тебе помогаю, — напомнил он.

— Я идиот, по-твоему? — зло плюнул Рабастан. — Чем ты мне помогаешь, дубина?

Драко почувствовал, как запахло жареным. Палочку он выхватить не успеет, оставалась крошечная надежда на сопротивление Империо. Он никогда в жизни не испытывал на себе эффект этого заклинания, да и не то чтобы хотелось, но всё же он верил, что сможет хотя бы попытаться противиться, не дать сломать волю.

Рабастан поднял палочку, точно не решаясь, с чего начать: с Обливиейта или с непростительного заклинания. Драко схватился за чехол на поясе — успеет? Жёлтой молнией мелькнуло заклинание...

Палочка Рабастана больно стукнула Драко по лбу и отлетела в угол.

— Вы окружены, всем оставаться на местах! — прозвучал усиленный заклинанием голос. — Британский Аврорат!

— Привёл, щенок, — сквозь шум врывающихся в комнату волшебников услышал Драко. — Падла.

— Вы арестованы по подозрению... — заладил всё тот же голос, и Драко почувствовал, как сковывают руки верёвки. Вокруг них появились волшебники в серых мантиях, они бросали туда-сюда диагностические заклинания и шумно переговаривались между собой. Как они попали в дом? Кто их привёл? Почему его уронили лицом в пол?

Что вообще, драккл подери, происходит?!

* * *

В комнате для допросов в Аврорате он уже был, много лет назад. С тех пор здесь ничего не изменилось, даже стены были выкрашены в тот же серый угрюмый цвет. Драко тоскливо смотрел в единственное окно над головой допрашивающего его аврора и страшно хотел выпасть из него прямиком в большую лужу, которая наверняка натекла от такого количества падающего дождя. Жаль, что окно было ненастоящим, иначе...

— Мистер Малфой? — привлёк его внимание коренастый аврор с крайне утомлённым лицом. Драко этот Ричард Кут сразу не понравился, слишком много о себе мнил.

— Я повторю, — спокойно предложил Кут. — Что вы делали в доме семьи Лестрейндж?

Драко помедлил с ответом, снова бросив тоскливый взгляд на окно. Если бы можно было через него сбежать...

— Мистер Малфой? — снова привлёк его внимание Кут, и Драко торопливо заговорил.

— Мне про дом ещё тётя рассказывала. Беллатрикс Лестрейндж. — Перо, записывающее показания, задёргалось, торопясь внести всё сказанное в протокол допроса. — Говорила, что если мне что-то понадобится, могу её там найти. В девяносто восьмом это было.

Кут кивнул, мол, продолжайте. Драко едва удержался от едкой реплики или показательного молчания.

— Мне сейчас нужны деньги, — сказал он честно. — Я туда забрался, думал, что там остались. После войны все счета Лестрейнджей арестовали, но там могли что-то спрятать, на чёрный день. У меня вот наступил, у меня семья...

Осознание своего унизительного положения ударило Драко совершенно неожиданно и выбило почти весь воздух из лёгких. Он собирался рассказать эту слезливую историю лишь для того, чтобы отвести от себя подозрения в сговоре с Рабастаном, которого наверняка обвинят в терроризме и засадят под усиленную охрану ещё на три пожизненных срока. Однако теперь Драко чувствовал себя паршиво. У него действительно не было денег, чтобы нормально заботиться о семье, а он пытался играть в детектива, мчался спасать Асторию, которая не нуждалась в том, чтобы её спасали. Никто не угрожал ей, никто не хотел её убить, какие-то самозванцы напугали его до ужаса — а они ведь могли даже никогда не появиться в его жизни! Нужно было просто брать вторую работу, а он что?

Кут, кажется, думал ровно о том же, с поправкой на великий замысел по спасению отца и раскрытию дела, над которым бился весь Аврорат, в одиночку. Он смотрел притворно-сочувственно, а на самом деле — осуждающе. Драко он не нравился всё больше и больше с каждой секундой.

— Вы знали, что Рабастан Лестрейндж будет там?

— Нет! — горячо воскликнул Драко. Такая бурная реакция не слишком понравилась аврору, он мгновенно нахмурился и смерил его внимательным взглядом. Да, пожалуй, погорячился. Но он ведь и правда не знал, что найдёт там Рабастана, только надеялся.

— Нет, — повторил Драко более спокойно. — Когда я пытался попасть в дом, он меня обнаружил и угрожал убить. Потом завёл внутрь.

— Сколько вы пробыли внутри?

— Минут сорок. Час? Не знаю.

— Почему, вы думаете, он не убил вас на месте?

Драко вспыхнул.

— Вас специально обучают задавать идиотские вопросы? — спросил он язвительно.

— Давайте по делу, — скривился Кут, и Драко отметил, что он аврору тоже не нравится. Их неприязнь была взаимной, и это не могло не радовать.

— Не знаю. Он спрашивал, что происходит в мире. Наверное, хотел узнать, как теперь живёт волшебное сообщество.

Кут снова механически кивнул и заглянул в пергамент, где перо записывало ответы Драко.

— Почему вы не воспользовались палочкой, которая была у вас при себе? — спросил он после небольшой паузы.

— Она была в чехле на поясе, я не успел достать, — Драко пожал плечами. — К тому же, он приказал мне не делать глупостей и угрожал убить. Я не боевик и не аврор, мистер Кут, у меня нет навыков общения с террористами.

Кут насмешливо посмотрел — ой ли? Драко решил проигнорировать.

— Помнится, в брошюре Министерства Магии на этот случай... — начал он нудно, и Кут отмахнулся: знаю без вас, что там в этой брошюре.

Их разговор прервал короткий стук в дверь, и в проёме показалась очкастая физиономия Поттера. Его Драко был рад видеть меньше всего на свете.

— Не помешаю? — спросил он у Кута, и тот кивнул: заходи.

— Здравствуй... те, мистер Малфой, — видимо, вспомнив, что на работе, поправился Поттер. Драко кивнул ему в ответ, не поднимаясь со стула. Вот ещё, много чести.

— Как дела? — спросил он у Кута, заглядывая через плечо в пергамент. — Не против, если я тоже тут?

Кут был, конечно, не против, и Поттер наколдовал себе стул рядом с ним, деловито уселся и расправил перед собой пергамент, исписанный кривым почерком заколдованного пера.

— Что ж, мистер Малфой, что вы делали в доме Лестрейнджей?

Драко едва удержался, чтобы не застонать: снова эти идиотские вопросы, по второму или Мерлин знает какому кругу! Сколько можно?!

Он ответил ещё раз, только добавил немного подробностей. Поттер, кажется, проникся. Драко это злило: его раздражало, что сейчас он сидит перед Поттером как заключённый и не имеет права сказать ему хоть слово против, только цедить «да, господин Поттер» и «нет, господин Поттер», оправдываясь, как первокурсница. Он хотел хотя бы предупредить Асторию о том, где он и что с ним, но ему всё ещё не давали права связи с родными. Поттер и Кут что-то обсуждали вполголоса, Драко не слушал, только продолжал буравить их злым взглядом.

Поттер продолжал спрашивать: про долги, про семью, про Лестрейнджей, про дом. Драко повторял одно и то же, как попугай: долгов много, семью люблю, Лестрейнджей хотел ограбить. Знаю, что это преступление, но вот так вот. Сына кормить надо. Защиту прошёл сам, из рассказов тётки. Клубок да, тоже по её показаниям зачаровал. Нет, недавно, чары же свежие. Знаете? Ну и чудесно, чего спрашивать тогда...

Драко устал. Ему очень хотелось пить и зелье от головной боли, но он не хотел просить Поттера пусть даже о самой маленькой услуге, хоть в этом и не было ничего особенного. Наконец, Поттер вздохнул и снял очки, бросив их на стол рядом с собой — закончили? ура? — и в это же мгновение в дверь резко и отрывисто постучали. Пожалуй, Драко ошибся, думая, что Поттер был самым нежеланным человеком в его жизни. Когда в дверях появилась лохматая голова Грейнджер, Драко понял, что меньше всего на свете он хотел видеть именно её.

— Гарри, выйдешь на минутку? — спросила она, бросив быстрый и точно незаинтересованный взгляд на Драко. Поттер с готовностью кивнул ей, видимо, тоже хотел побыстрее от него избавиться. И слава Мерлину.

— Ладно, Ричи, — обратился он к Куту. — Оформляй, подписывай и отпускай.

Драко почувствовал, как сердце радостно подскочило в груди. Отпустить! Неужели ему не придётся отсиживаться в камерах предварительного заключения, пока Астория не сообразит, где его искать, и не найдёт, у кого занять денег на адвоката? Мерлин, это была самая хорошая новость за сегодня. Он вернётся домой и, может быть, даже не будет ей ничего рассказывать, чтобы она не волновалась.

Но Грейнджер, конечно, нужно было всё испортить.

— Протестую! — вскинулась она, точно кого-то интересовало её мнение. Драко скрипнул зубами, но на него никто не обратил внимания.

— Почему? — спокойно-устало поинтересовался Поттер, сгребая пергаменты со стола. Грейнджер нахохлилась, распушила хвост и заговорила — важно и уверенно.

— Потому что, — ну точно гриффиндорская зазнайка, какой Драко её помнил, — хит-визарды специально следили за Малфоем и вызвали вас по его следу. А, значит, он сейчас врёт и меняет показания.

— Что?! — услышал Драко свой гневный возглас. Поттер и Кут смотрели на Грейнджер, будто впервые её видели. Драко подскочил с места и потянулся к чехлу на поясе, но пальцы сжали воздух — палочку, конечно, отобрали ещё там, в хижине.

Зато Кут наставил на него свою.

— Тише, — предупредил его Поттер, и Драко с размаху приземлился обратно на стул. Грейнджер смотрела насмешливо, явно получая удовольствие от представления, которое ей посчастливилось увидеть. Вот гадюка! Кто бы мог подумать, что эти все из себя благородные гриффиндорцы могут быть такими подлецами?

— Гермиона? — растерянно спросил Поттер. Та кокетливо поправила волосы — ещё и радуется, сволочь! — и продолжила рассказывать свой план. Драко чувствовал, как к лицу приливает кровь, и на всякий случай ухватился за столешницу, чтобы было поменьше соблазна вцепиться Грейнджер в глотку. Кут всё ещё держал его на кончике палочки, поэтому делать глупости ему не хотелось.

— Помнишь, в школе ты частенько говорил нам, что с Малфоем что-то не так? — начала Грейнджер. — Мы все тебе не верили, убеждали, что всё в порядке и тебе просто кажется. А потом он стал Пожирателем и наворотил дел. Верно ведь?

Поттер едва заметно кивнул. Лицо его было напряжённым, как будто он боялся упустить хоть одно сказанное слово.

— Гарри, жизнь научила меня верить тебе, тебе и твоей интуиции, — продолжила Грейнджер бодро. — Ты всегда его подозревал, и я не могла не проверить. Как видишь, ты снова оказался прав. И я очень рада, что в этот раз я была на твоей стороне.

Драко едва не рычал от злости: интуиция, подозрения, сторона твоя-чужая. Что за ерунду она несёт? И вообще — как она посмела?! Грязнокровка! Мерзкая, подлая грязнокровка!

— Это вторжение в частную жизнь, — процедил он сквозь зубы. — Превышение должностных полномочий. Ты не имела никакого права...

— Заткнись, Малфой, — неожиданно грубо оборвала его Грейнджер, и Драко от удивления чуть не прикусил язык. — Тут нечего обсуждать, он что-то скрывает. У меня есть сведения, что некоторая информация утекла через доверенных лиц в Аврорате. Предположительно, утекла к Малфою.

— Ну это уже совсем ерунда, — неожиданно яро отреагировал Поттер. — Мои люди...

— Твои люди тебя ни в грош не ставят, раз готовы выносить важные сведения о расследованиях, — чётко произнесла Грейнджер. — Так что советую тебе заняться этим вопросом, пока не стало слишком поздно.

— При всём уважении, миссис Уизли, такие обвинения надо бы доказательствами подкрепить, — подал голос Кут. Драко с удовлетворением отметил, как ему вся эта ситуация тоже поперёк горла встала. Может, он тоже бесится от Грейнджер, которая вечно пытается всеми командовать, будто она в комнате самая умная. Пусть Кут был невероятно раздражающим и вообще явно умом не отличался, но если ему не нравилась эта выскочка — Драко готов был мириться с его присутствием.

— Всенепременно поделюсь своими наблюдениями лично с Гарри, — бросила Грейнджер и снова повернулась к Поттеру. — Он интересовался Лестрейнджами, насколько я знаю. Скорее всего, искал неувязки в расследовании, вероятно, чтобы помочь ему бежать.

— Это ложь! — вскрикнул Драко, снова поднимаясь на ноги. Ярость клокотала в нём, вот-вот расплещется по полу, и он уже не мог себя контролировать:

— Ты, мерзкая...

С шумом упал стул, на котором он сидел, быстро вскинул палочку Кут...

— Замолчи, Малфой, — послышался усталый окрик Поттера, и Драко, неожиданно для самого себя, умолк.

— Сядьте, мистер Малфой, — приказал Кут, поигрывая палочкой. — Сейчас же.

Драко медленно поднял стул и сел, не чувствуя собственных ног. Грейнджер смотрела на него с нескрываемым омерзением, точно он был дождевым червём, попавшимся ей по пути на прогулку. Он с тоской подумал об Астории и о том, что, наверное, не стоит нанимать адвоката, это всё равно бессмысленно, так хоть в минусе не остаться... Лавку стоит продать, да и мэнор, хотя родители будут против, но это сейчас было неважно; на первое время вполне хватит денег, а дальше, может быть, удастся убедить отца выйти на какую-нибудь работу и помочь им, забыть, наконец, про огневиски... Да и Гринграссы наверняка не оставят любимую дочь в беде; Лорна и Кристофер любили внука больше, чем Драко от них вообще ожидал, от такого-то зятя. Миссис Гринграсс отказывалась появляться в мэноре даже под предлогом встречи с Асторией, что уж говорить про рождественские подарки для Драко и его отца.

— Так как тебе удалось? — Поттер, наконец, выдал дельную мысль. Драко тоже было интересно, и он злорадно подумал, что покинуть помещение или хотя бы набросить на Драко заглушку, чтобы не подслушивал, мозгов ему не хватило. Что ж, неудивительно, что у него в отделе затесались шпионы. Ещё бы в коридорах рассказывал, чего добился и что планирует с этим сделать.

— Всё очень просто, — радостно пояснила Грейнджер. — Когда ты рассказал мне про Лестрейнджей, я подумала, что они навряд ли смогли столько времени скрываться без помощника, да и если преступления их рук дело, то им бы понадобился кто-то с относительной свободой передвижения. Даже просто палочки достать. Тогда я решила, что это кто-то из ближайших соратников, из друзей. Ближайшие родственники Лестрейнджей? Блэки, Фоули и Малфои. Первые не подходят по объективным причинам, а вот среди последних затесалось несколько оправданных преступников.

Она бросила многозначительный взгляд на Драко, и ему страшно захотелось плюнуть ей в лицо.

— Мистер Малфой, Люциус, я имею в виду, в последние годы не был замечен в какой-либо тайной деятельности. В основном сейчас он занят пьянством.

Драко скрипнул зубами.

— Таким образом, моё небольшое расследование зашло в тупик, — продолжила Грейнджер, не обращая на это ровным счётом никакого внимания. — Однако я получила информацию о том, что кое-какие сведения утекают из Аврората, и я подумала, кого бы это могло интересовать?

— Но ведь кого угодно, разве нет? — лениво попытался поспорить Поттер, но Грейнджер покровительски качнула головой.

— Не совсем так. Я предположила, что это должен быть кто-то из относительно близкого круга, и вывела список подозреваемых в возможном контакте с Лестрейнджами. Как я уже упомянула, семья Малфой является, по сути, самыми близкими родственниками. Фоули, из которых происходит бывшая жена Рабастана, уже давно не живут в Англии, уехали сразу после Первой войны. У Блэков не осталось наследников. Остаются Малфои.

— Но ведь у них могли быть друзья, в конце концов. Другие соратники Того-Кого, — встрял Кут, и Драко поморщился от такого плебейского эвфемизма.

— Могли, но нужно брать в расчёт психологию чистокровных волшебников, — сказала Грейнджер.

— Да что б ты понимала в их психологии, — почти миролюбиво произнёс Драко. Грейнджер смерила его уничижительным взглядом. Драко заметил, что мантия на ней была дороже, чем те, что на аврорах, и дело было не столько в том, что им положено было вести допросы в форме. Он знал, как выглядит дорогая одежда, и это была несомненно такой: хорошо пошитая, наверняка с заклинаниями удержания тепла, подгонки по размеру и чего угодно ещё. Он носил такие до того, как на их дом обрушились все злоключения мира.

— В общем, Гарри, пожалуйста, сообщи, как закончишь тут, — тон Грейнджер был ледяным. — Переговорим наедине.

— Это ещё нескоро, — печально отозвался Поттер.

— Всё равно. Я в Министерстве ещё надолго.

Драко не почувствовал никакого облегчения, когда Грейнджер покинула комнату, только тупую злость, бьющуюся где-то в затылке.