Любишь меня? Люби мою собаку! (джен)

Гиппогриф начал линять. У него пропал аппетит и налились кровью глаза. Кроме того, у зверя испортился характер. На хозяина он начал злобно шипеть, а пару раз чуть не сожрал домовика, отчего-то приняв того за крысу. Во время второй атаки Кикимер едва-едва успел увернуться и, оставив клок своей накидки в клюве озверевшего гиппогрифа, сумел вырваться и выскочить в коридор, захлопнув за собой дверь, которая тут же содрогнулась от мощных ударов передних лап. Сириус, прибежавший на шум, с недоумением смотрел на старого домовика, стоявшего у стены. Трясущимися руками тот прижимал к груди разодранную в лохмотья тунику и пытался отдышаться и вернуть выпученные глаза обратно в глазницы.

Показав рукой на дверь матушкиной спальни, Сириус желчно осведомился:

— Что с ним такое?

— Застоялся… — сипло каркнул Кикимер.

— Чего?! — опешил Сириус. Кикимер отдышался и начал обстоятельно перечислять:

— Гиппогрифу надо летать. Гиппогрифу надо бегать на воле. Гиппогрифу надо ловить хорьков и горностаев, в крайнем случае ему надо достать драконье мясо, у него начались проблемы с желудком. Гиппогрифу нужно жесткое мясо, нужна грубая пища, крысятина слишком нежная…

— Тьфу! — емко высказался Сириус. И разозлился, стал заворачивать рукава рубашки, грозно запыхтев: — Так и знал… Кикимер, тащи топор, счас я его… пущу… на конину с курятиной. Давно пора!

Кикимер послушно приволок жутковатого вида мясницкий топор, лезвие которого было не столько остро заточено, сколько истончено от частого использования, как это происходит с любимыми ножами, когда их сталь буквально «съедается» после десятилетий резки. Помимо щербатого лезвия, топор совершенно почернел от времени и был покрыт бурыми пятнами, и это были не только пятна крови. Поигрывая тесаком, Сириус пинком распахнул дверь и, тяжело дыша, ввалился в комнату, ища глазами вредную тварь. Клювокрыл обнаружился у окна, при виде топорика в руках хозяина он заинтересованно наклонил голову на бок, предмет был ему знаком, им Хагрид колол дрова. Вот только… прищуренные синие глаза хозяина что-то уж больно пристально смотрели на его шею. Интуитивно чувствуя опасность, гиппогриф распростер четырехметровые крылья, распушил перья на затылке и, раззявив пошире клюв, приготовился подороже продать свою жизнь. Стальные когти оставили глубокие борозды в дубовых досках пола…

— Ну всё!.. — выдохнул Сириус и, коротко кхекнув, замахнулся топором. Хищно сверкнув, тот широкой дугой просвистел по воздуху и… вонзился в подоконник. Гиппогриф успел увернуться — ловко поднырнув под лезвие, он скакнул влево и на ходу цапнул Сириуса в бок. Тот взревел, выдрал топор из подоконника и, развернувшись, снова ринулся в атаку на зверя. Клювокрыл прыгнул на кровать, колун — за ним и, снова промахнувшись, распорол подушку. Пуховая вьюга заполнила комнату, а выдирая застрявший топор из материи, Сириус вдобавок продрал и матрас, и вверх взметнулась ещё одна порция пуха и перьев. Видимость стала нулевой, а погода нелетной… Идем по приборам. Веселые пушинки хаотично сновали по комнате, забивались в рот, глаза и нос, заставляя жмуриться, кашлять и чихать. Пришлось отложить казнь до лучших времен. Сириус, Клювокрыл и Кикимер дружной кучей вывалились в коридор, прокашлялись-продышались-прочихались и удивленно уставились друг на друга — и с чего они эдакую карусель устроили? Ведь Клювокрыла надо просто выгулять… Где проблема-то, а?

И словно ставя последнюю точку в сегодняшних событиях, по коридору пролетела белая сова и, коротко ухнув, села на руку Сириусу. Это прилетела Букля с письмом от Гарри.

«Дорогой Сириус!

Помнишь, ты рассказывал мне про медальон, который Регулус попросил уничтожить? Но он не открывается, потому что нет змееуста. Так вот, я подружился с василиском из Тайной комнаты, он большой, красивый и очень умный. Я называю его Рексом, он на него хорошо отзывается, потому что дружелюбный и ласковый. Сириус, можешь прислать мне как-нибудь тот медальон? С Кикимером, например. А я передам его Рексу, он сможет его открыть и уничтожить. Передай привет Клюву.

Гарри.

PS. Если не сможешь прислать, то не беда, я сам зайду к тебе на новогодние каникулы».

Прочитав послание, Сириус долго оцепенело сидел на полу, слепо глядя в стену напротив, его воспаленный мозг пытался выложить нежданный паззл из кусков того, как Гарри дружит с василиском. Картинка никак не желала складываться, не хватало воображения, да и как такое можно представить? Василиск по имени Рекс. Да ну, бред же…

Помятый лист пергамента выпал из его ослабевших пальцев и, коротко спланировав, с тихим шорохом опустился к ногам Кикимера, тот, поколебавшись, подобрал листок, вчитался. Не поверил, перечитал ещё раз. И растерянно проскрипел:

— Маленький господин готов помочь?

* * *

Гарри радостно нес другу благую весть. А именно, новость о том, что родителей Невилла можно излечить, и он даже знает, кто это может сделать. Раз за разом вспоминал он события минувших дней, произошедшие на рождественских каникулах. Так как в эти дни ожидался Святочный Бал, то Гарри счел лучшим удрать домой и воссоединиться со своей новоприобретенной семьей. И вообще, только полный кретин откажется попробовать провести первые совместные праздники!

Тетя Петуния по его просьбе выяснила домашний телефон доктора Оксаны, который и выдала племяннику. Дрожащими от нетерпения пальцами Гарри набрал номер.

— Госпожа доктор? Здравствуйте, это Гарри, вы помните меня?

— Разве ж тебя забудешь? — раздалось из трубки

— Простите, что я вас беспокою, но вы же доктор и у меня… ну… вопрос…

— Давай так, у меня заканчивается дежурство и мы можем встретиться в Старбакс на Большой Портленд-стрит 159, согласен?

— Ура! То есть да, конечно! — радостный Гарри положил трубку и принялся быстро собираться, путаясь в одежде и прикидывая, на чем быстрее и надежней туда доехать. Подумав, он снова кинулся к телефону и вызвал такси.

Добравшись до означенного кафе, Гарри присел за угловым столиком, чтобы видеть вход, и заказал чай и пирожное с заварным кремом. Стараясь растянуть пирожное, он смаковал каждый кусочек, невольно привлекая внимание медиков, заскакивавших в кафе чем-нибудь перекусить в перерыве между пациентами.

Наконец, дверь хлопнула еще раз и в помещение вошла тетя-доктор, которую так ждал Гарри. Сразу же увидев мальчика, она стремительным шагом двинулась к нему, как-то вмиг оказавшись рядом со столиком. Мысль подняться и помочь сесть женщине еще только формировалась в голове мальчика, а женщина уже усаживалась за столик, скинув пальто на стул.

— Ну, здравствуй, Гарри, — спокойным голосом поздоровалась она. — Чем я могу тебе помочь?

— Понимаете, у моего друга… родители… ну как бы… ну, они… — Гарри смешался, не в силах найти слова.

— Успокойся и рассказывай по порядку, магические вещи можешь от меня не прятать, — улыбнулась доктор Оксана.

— Так вы из наших? — эта простая мысль не приходила ему в голову, хотя Оксана ему говорила практически прямым текстом.

Женщина лишь улыбнулась.

— У меня есть друг Невилл. У него мама и папа... — начал Гарри. Доктор Оксана сосредоточилась. — Они… болеют. Их пытали так, что они после этого как сумасшедшие — ничего не говорят, а просто лежат или ведут себя… ну… как…

— Агрессивно? Кусаются? Кричат? — решила уточнить Оксана.

— А… нет-нет, что вы, они просто никого не узнают и мама у него ведет себя как маленькая — фантики дарит, но ничего не говорит, хотя улыбается.

— Так, хорошо. А КТ мозга что показало?

— А… ну… они в Мунго, а там про это ничего не знают, — смутился Гарри.

— Понятно, Великобритания и ее девятнадцатый век, — грустно заключила Оксана. — Мне нужно посмотреть, но судя по тому, что ты рассказываешь, вылечить их можно. Нужно привезти их к моему знакомому, я с ним свяжусь, вот по этому адресу, — Оксана протянула карточку с напечатанным адресом. — И тогда будем знать точно. Сумеешь?

— Да! Я все-все сделаю! Спасибо! — Гарри был счастлив.

Они еще долго говорили о всяких разностях, о магическом мире, о школе и жизни, о друзьях…

И вот теперь Гарри спешил к Невиллу. Тот жил на Линн-плейс сорок девять, что на углу Линкольна и Бёрд-стрит, адрес, разумеется, был тайным, Долгопупс-Хаус прятался в пространственной складке, как и все дома волшебников.

День Невилла начинался не очень весело, но было какое-то странное предчувствие, как будто что-то должно случиться, только непонятно — хорошее или плохое. Сначала он порвал домашнее задание по зельям, потом чашка упала и разбилась, а Репаро ее склеило почему-то ручкой внутрь, потом Невилл получил дверью в лоб от Перриша, семейного домовика, который так торопился сообщить ему о визите, что, не разбирая дорог, пронесся по дому, распахивая двери чуть ли не ногой. И вот когда он уже решил, что это самый черный день его жизни, Перриш озадачил его новостью — пришел Гарри Поттер! Новость была очень радостной, но еще она означала, что нужно срочно достать бабушку, потому что время не ждет. А бабушка, как назло, ушла на какой-то светский раут. Невилл провел друга в гостиную и отправил бабуле срочную сову.

Сова, подражая бомбардировщику под зенитным огнем, странным зигзагом рванула в небеса… Оставалось только ждать. Но ожидание продлилось недолго, буквально час, а может, два, но в какой-то момент в Долгопупс-Хаусе появилась не очень довольная леди Августа. Немедленно вызванный из гостиной Невилл несколько испугался боевого настроя бабушки и поначалу не мог сложить звуки в слова. Августа же, постукивая палочкой по бедру, поинтересовалась у внука природой и характером шутки, которую он отобразил в письме. На счастье Невилла, увязавшийся с ним Гарри, что-то такое и предполагавший, сначала так же испугался, но потом, представив василиска вместо бабушки Невилла, как-то враз успокоился и открыл рот.

— Это не шутка. Доктор Оксана — настоящий ангел, и если она не поможет, то никто не сможет! — взволнованно крикнул Гарри.

Августа замерла и принялась сверлить взглядом молодого нахала, по ее мнению.

— А если станет хуже?

— Да куда уж хуже… — пробормотал Невилл.

В общем, через полчаса криков, ругани и чуть ли не портового мата было принято судьбоносное решение — последовать плану Гарри. Не желая откладывать, Августа попросила Невилла и Гарри одеться, после чего сжала порт-ключ, немедленно оказавшись в Мунго.

— Я забираю детей! — голосом, не терпящим возражений, Августа разогнала персонал, обездвижила Френка и Алису. И задумалась: «Теперь-то как?»

А Невилл, ни минуты не задумавшись, вызвал автобус, поинтересовался у кондуктора Стэна, смогут ли они доставить людей во-о-от сюда.

— Нет ничего невозможного для Ночного Рыцаря! — гордо ответили ему, после чего всех загрузили, привязали и…

Забывший пристегнуться Невилл неплохо смотрелся аппликацией на заднем стекле автобуса все те минуты, пока трехэтажный Рыцарь летел вперед. Наконец они добрались. Левитируя Френка и Алисию, Августа кавалерийским шагом двинулась в парадное, позади спешили Невилл и Гарри.

— Бабушка, ты ничего не забыла? — поинтересовался Невилл.

Выдав несколько непечатных фраз, Августа накинула магглоотталкивающие чары. Поспешив вперед, Гарри увидел стеклянные двери и звонок, в который он немедленно позвонил. Ему открыла женщина в костюме медсестры.

— Что тебе, мальчик?

— У меня папа и мама в машине, нужно две каталки, можно?

— Да, конечно, помощь нужна?

Представив на минутку глаза этой женщины при виде левитирующих людей, Гарри отчаянно замотал головой и быстро-быстро повез каталки паровозиком. В какой-то момент на каталках появились Френк и Алиса, и Гарри смог-таки повернуть назад.

Каталки въехали в помещение, Августа и Невилл присели на скамеечку, а Гарри принялся диктовать данные пациентов, после чего рассказал о докторе Оксане, их направившей, и с радостью узнал, что она находится сейчас как раз здесь. Когда она вышла к Гарри и Долгопупсам, Гарри уже любил весь мир. Счастье и надежда — вот что было написано крупными буквами на его лице. Пациенты уехали, ведомые медперсоналом, в недра… клиники, что ли? Оксана же принялась рассказывать про новомодный МРТ, который работает дольше, зато не облучает и дает красивые картинки даже без контраста. Новость о том, что магглы могут заглянуть внутрь человека, Августу поразила… Но сейчас надо было ждать вердикта мудрых докторов. Хоть и маггловских. Да хоть бы и дьявольских! Лишь бы всё получилось… Сколько лет уже прошло, сколько лет ещё ждать и надеяться?..

А Гарри думал о Гермионе, могут ли слезы феникса и её исцелить? Надо бы и об этом поговорить с тётей Оксаной, благо что он догадался перелить немножко драгоценной жидкости в другой флакончик.