Гарри Поттер и Человек, который выжил. Часть I (гет)

You must have heard me crying, you must have dried my tears,

But you know, I just can’t remember, just can’t remember,

The son and the father, the son and the father;

Chris De Burgh

6 июня 1986 года

Драко Малфой сидел на подоконнике своей комнаты и уныло смотрел в окно. Вчера был его день рождения: горы подарков, гости… Уже второй год Малфои устраивали приём по случаю знаменательного события. Раньше мальчик был слишком мал, чтобы приглашать для него гостей. А сама чета Малфоев, как и уцелевшие после министерских чисток их немногочисленные друзья, три года после падения Тёмного лорда встречались урывками, опасаясь слишком привлекать к себе внимание.

Но накануне пятилетия Драко Нарцисса решительно заявила мужу, что пора наконец-то перестать прятаться и пригласить гостей по случаю семейного торжества.

Для Драко такой праздник стал полнейшей неожиданностью. Он ужасно боялся всей этой кучи народа, которая собралась в Малфой-холле. К счастью, детей быстро отправили в отдельную комнату, где для них было приготовлено угощение, а взрослые занялись своими скучными разговорами.

В принципе, было весело. Даже толстушка Панси пришлась ко двору. Когда дети устроили гонки воздушных змеев, она ничуть не поддавалась Драко, как Крэбб или Гойл, и даже выиграла целых три раза. Драко сделал далеко идущие выводы, что с девчонками тоже можно иметь дело.

Прошлогодний праздник был омрачён только одним: Драко впервые увидел своего крёстного. До этого он только слышал от мамы очень много тёплых слов в адрес профессора Снейпа. Мама говорила, что крёстный бывал у них в доме, просто Драко был совсем маленьким и ничего не помнит.

Юный Малфой посмотрел в сторону кровати, где под потолком парила миниатюрная модель звёздного неба Северного полушария — прошлогодний подарок крёстного. Дракон был особенно ярок, хотя мама говорила, что это не соответствует действительности. Тем не менее, мальчику нравилось, как Дракон гордо обвивает Полярную звезду, которая и в комнате указывала точно на север.

Теперь между звёзд, что уж ни в какие рамки не укладывалось, носились маленькие Китайский огненный шар, Норвежский Спинорог и Уэльский Зелёный, норовя откусить друг у друга хвосты. А Хазарская Котица предпочла спрятаться под шкаф. Тоже подарок профессора. Отец был категорически против животных в доме. Собаки у Малфоев имелись, но они жили в вольерах.

Так что движущиеся фигурки, хотя и не были настоящими, «всамделишными» зверями, всё же создавали иллюзию наличия хоть каких-то домашних любимцев. Котица — та вообще исполняла свою прямую функцию: посылала хорошие сны.

До прошлого года Драко видел профессора Снейпа только на одной из фотографий, где тому было лет девятнадцать. Вполне ничего себе парень, пусть и младше отца, хотя в сказках, которые читала мама, крёстные всегда оказывались старыми волшебниками с седыми бородами.

На фотографии рядом с будущим профессором стоял Малфой-старший. Оба улыбались и, кажется, были вполне довольны жизнью.

Но тот мрачный тип, похожий на вампира из страшной сказки, которого Драко увидел в прошлом году, ничуть не напоминал симпатичного молодого человека с фотографии. Драко бы с удовольствием улизнул, но отец стоял рядом, и пришлось пожать бледную руку с длинными тонкими пальцами. Но Драко понравилось, как профессор ответил ему: не так, как это обычно делали гости — снисходительно потряхивая «лапку», — а по-мужски твёрдо. Драко решил присмотреться к крёстному, но встретив холодный взгляд чёрных глаз, предпочёл ретироваться, как только появился благовидный предлог.

Хорошо ещё, что в этом году «мрачный тип» не испортил Драко настроения, хотя он с удивлением заметил, что родители расстроились из-за отсутствия профессора. Было бы из-за чего!

То, что на следующий день после семейного торжества мальчик восседал на подоконнике в гордом одиночестве, объяснялось просто: он в очередной раз уронил честь Малфоев. Вчера у Драко было радужное настроение и, увидев крадущегося мимо двери Добби (самого младшего из домовиков), он подозвал эльфа и отвалил «с барского плеча» полжестянки с печеньем, после чего, лопаясь от гордости, выслушал, какой он добрый хозяин.

Но ушастый пень не съел печенье сразу, а решил растянуть удовольствие. Сегодня, проходя мимо чулана на втором этаже, Малфой-старший услышал самозабвенное чавканье… И наступил конец света. Можно было, конечно, всё свалить на домовика, но Драко увидел, во что превратились пальцы эльфа, и честно признался в преступлении против родовой чести.

Отец ледяным тоном велел ему идти к себе и не выходить из комнаты целый день. А разговаривать с ним он, пожалуй, и завтра не будет. Лучше бы Драко за уши оттаскали, как это проделывали родители с Крэббом.

Разумеется, мама заходила, пожалела, приласкала, но Драко от этого стало ещё хуже. Он бы сейчас воспринял от отца, как манну небесную, даже затрещину.

Час назад в углу появился Добби, но услышал закономерное: «Пошёл вон!» Заскулив, домовик исчез. Что поделаешь: Драко Малфой был послушным сыном.

Дверь отворилась. Мальчик обернулся и мысленно ойкнул. На пороге стоял страшный профессор Снейп. Спрыгнув с подоконника, Драко неохотно подошёл к крёстному, поздоровался («Не хватало ещё, чтобы из-за него отец меня наказал!») и пожал протянутую руку. Профессор почему-то усмехнулся, а потом невозмутимо уселся на стул.

— Спасибо за подарок, сэр, — мальчик взглянул на маленьких тёзок, один из которых с важным видом расхаживал по люстре. Драко невольно прыснул, глядя, как остальные налетели на «царя горы», пытаясь столкнуть его с насеста.

— Не забывай убирать их на ночь, иначе они будут мешать тебе спать, — раздался низкий профессорский голос. Пришлось обернуться к гостю. Тот внимательно смотрел на мальчика.

— Почему ты меня боишься, Драко? — спросил вдруг крёстный.

«Вот ещё! Больно надо! — подумал юный Малфой, и опять на губах профессора появилась ироничная улыбка. — Ох!»

— Не знаю, сэр, — пришлось честно признаваться, если уж страшный дядька оказался вдвойне страшнее, раз читал мысли.

— Я что, действительно, такой страшный, мой мальчик?

Драко уставился на Северуса Снейпа. Никто из взрослых мужчин его раньше так не называл. Отец всегда говорил «Драко», в лучшем случае «сын». У юного наследника рода начинало складываться убеждение, что всякие там «уси-пуси» — это для женщин. А тут — «мальчик». Правда, как-то приятно это прозвучало. Может, дело в профессорском голосе?

И ничуть он не страшный. Просто… уставший какой-то. Вот и глаза улыбаются.

— Нарцисса сказала: ты наказан, но не сказала — за что?

«Когда старшие задают вопрос, нужно отвечать», — это Драко давно усвоил. Пришлось рассказать.

— Не расстраивайся и не обижайся на отца.

«А откуда вы знаете, что я обижаюсь на него?» — чуть было не спросил несчастный узник. Он это не сделал по двум причинам. Во-первых, странный крёстный и так всё понял, а во-вторых, он опять потряс тем, что протянул руку и слегка сжал плечо Драко, словно утешая.

Отец так никогда не делал. А Драко вчера ещё с некоторым презрением смотрел, как Гойл-старший обнимает сына за плечи, здороваясь с хозяевами дома. Мужчины так не делают. Отцы (настоящие) так тоже, кажется, не делают. А вдруг крёстным можно? Драко заморгал — то ли от волнения, то ли от изумления.

Интересно, а так тоже можно? Зажмурившись, Драко решительно двинулся на штурм страшного профессора и взобрался к нему на колени. Однажды он пытался проделать такой опыт с отцом. Его не отпихнули, а аккуратно поставили на пол — так аккуратно, словно он был китайской вазой эпохи Мин, от которой нет никакого толка, но разбить жалко — раритет всё-таки.

Раритеты уж точно не принято прижимать к себе и гладить по волосам. «Ой, мама!» Хотя при чём тут мама, она совершенно ни при чём. Драко осторожно посмотрел на удивительного взрослого. Крёстный почему-то хмурился. Драко попытался спуститься на пол, но его не пустили:

— Сиди, глупый! Что ты всполошился?

Драко осторожно прислонился к профессорскому плечу. От простой чёрной мантии чем-то приятно пахло — кажется, лесом.

— Вчера я не смог прийти, извини. Как прошёл праздник?

У Драко было чувство, что его укачало: голова слегка кружилась и сосало под ложечкой. Собравшись с духом, он стал рассказывать о вчерашнем вечере, потом незаметно перешёл на другие темы, потом показывал подарки, потом опять взобрался к крёстному на колени…

И тут дверь вторично распахнулась. На пороге возник ангел мщения в лице Малфоя-старшего. «Что сейчас будет!» — подумал Драко, но продолжал упрямо сидеть, где сидел.

— О, как мило! — раздался неожиданно весёлый голос отца. — Нарцисса сказала, что ты давно пришёл, Сев. Я был в Министерстве, но задержался.

Драко украдкой поглядывал то на одного, то на другого. Профессор, как ни в чём не бывало, пожал Люциусу руку.

— Да спусти ты его на пол! — усмехнулся тот и неожиданно положил ладонь на плечо Снейпа. — Я тебя сто лет не видел. Сидишь в своём Хогвартсе, как сыч. Драко, — тут отец почему-то замялся, — иди погуляй, что ли… Иди.

«Ух, ты!» Драко спрыгнул на пол. Снейп встал и потрепал его по волосам, словно говоря «Ещё увидимся».

— Пойдём, — Малфой взял друга за плечи и потянул в сторону двери. — Пойдём, Сев.

Оставшись один, Драко тщетно пытался привести в порядок мысли, которых было слишком много за раз. Путаясь в ощущениях, он спустился вниз, побродил с полчаса по парку, стараясь не покидать главную аллею, чтобы не потерять из вида дверь. Потом вернулся в дом.

Проходя мимо гостиной, он замер. Отец и крёстный разговаривали тихо, слов было не разобрать, но голоса звучали напряжённо. Отец заговорил чуть громче. «А я тебе говорю, что ты вмешиваешься не в своё дело, Сев!» — разобрал Драко. Профессор что-то возражал, довольно мягко. Потом опять послышался голос отца. Еле слышный, но какой-то холодный. В следующую секунду Драко подскочил на месте от крика: «Люциус, это же твой сын, ты же любишь его! Так какого дьявола!» Речь отца приобрела насмешливые интонации. Прошло несколько минут, прежде чем последовало: «Что ты сказал, Люциус?» Если бы голос мог замораживать, всё вокруг покрылось бы инеем. «Сев!» Быстрые шаги. Драко спрятался за дверью. Мимо, как крылья летучей мыши, промелькнула развевающаяся чёрная мантия. «Северус! Чёрт тебя подери! Уж не думаешь ли ты, что я стану извиняться?» Но через секунду Люциус Малфой выбежал следом. Тяжело стукнула входная дверь.

Драко бросился на второй этаж, ворвался в свою комнату и прижался лбом к оконному стеклу. Они о чём-то спорили, отец размахивал руками, потом схватил профессора за плечи. Тот спокойно отвёл руки Люциуса и трансгрессировал. Драко с непонятным страхом наблюдал, как отец с остервенением ударил несколько раз кулаком по стволу дерева.

Заревев, мальчик бросился в комнату матери. «Они поссорились! Он больше никогда не придёт!» — захлёбываясь слезами, кричал он, а мать гладила его по голове и успокаивала:

— Он придёт. Они помирятся. Твой отец слишком дорожит дружбой с Северусом, чтобы так всё оставить. Не плачь, дорогой.

Но они, кажется, так и не помирились. По крайней мере, Северус Снейп больше не появлялся в Малфой-холле.

Через неделю после ссоры со Снейпом, отец неожиданно подарил Драко кота. Поблагодарив, мальчик унёс мохнатый комочек к себе в комнату, долго смотрел на него, а потом так же долго смеялся — до слёз. Он назвал котёнка Септимусом, и тот через некоторое время перекочевал в комнаты Нарциссы.

Впрочем, Снейп периодически писал крестнику, да миссис Малфой несколько раз отправлялась с сыном в Хогсмит, где он виделся с профессором. Но это всё было уже не то.

Май 1992 года

— Объясните толком, Драко, что произошло в Запретном лесу? — голос декана звучал холодно. Слишком холодно. А ведь Драко чуть с ума не сошёл от страха, чуть не погиб. Ужасное существо с красными глазами могло запросто убить его. А если это был вампир?

Профессор Снейп сидел, положив ногу на ногу и опершись локтем о стол, и мрачно взирал на Малфоя, который, опустив голову, стоял поодаль. Вся сцена поразительно напоминала картину одного русского магла со смешной фамилией всего из двух букв. Но Драко, естественно, в магловской живописи не разбирался.

Всхлипывая, он поведал о том ужасе, который ему только что пришлось пережить. Но он напрасно ожидал сочувствия.

— Так ли я понял, мистер Малфой? Вам было приказано отбывать наказание с мистером Поттером?

— Да, сэр, — Драко никак не мог понять, куда клонит крёстный и почему он называет его по фамилии, когда они наедине.

— И вы бросили Поттера одного? — вкрадчиво спросил Снейп.

«Он что — шутит?» Но всё было слишком серьёзно. Драко нервно сглотнул, встретившись взглядом с деканом.

— Да… — протянул Малфой, — я очень испугался…

— Не знал, что вы такой трус.

— Сэр. Это же… он же… с Гриффиндора, — попытался привести последний аргумент Драко.

— Да будь он хоть последний тупица с Хаффлпаффа! — заорал Снейп. — Он был вашим напарником. А напарников не бросают на произвол судьбы, мистер Малфой! Никогда!

Драко втянул голову в плечи.

— Сегодня вы решили пожертвовать гриффиндорцем, а если бы это был слизеринец? Вы бы мужественно остались стоять на месте? И ваш отец ещё хочет, чтобы вы на будущий год играли в квиддич. Игра требует командного духа, а вы думаете только о своей шкуре.

«Отец, квиддич, командный дух, Поттер», — слова отдавались в голове, как будто Драко запихнули в гудящий колокол.

— Сэр? — робко протянул он.

— Да?

— А с Поттером всё в порядке? — спросил Драко, чувствуя, как горят уши.

— Да. К счастью, вы так орали, что лесничий вовремя пришёл к нему на выручку, — уже спокойным, но по-прежнему холодным тоном ответил декан.

— Мне что же, теперь извиняться перед Поттером? — от этой мысли Драко поёжился.

Снейп как-то странно посмотрел на него и ответил несколько уклончиво:

— Это ваше личное дело, Драко.

«Вот влип!» Малфой представил, как будет ржать рыжий Уизли, если он и правда вздумает просить прощения у Поттера, и почти наяву услышал фырканье грязнокровки Грейнджер. «Нет уж, я к их компании на пушечный выстрел больше не подойду», — в который раз дал себе зарок Драко.

— Сэр, а что это была за тварь в лесу? — спросил он, проглотив очередной ком в горле.

— В Запретном лесу немало нечисти, — ответил Снейп.

Драко продолжал молча стоять, глядя в пол, чувствуя, что сейчас разревётся. Недовольство отца он ещё мог вынести — отец вообще редко бывал им доволен. Но неодобрение крёстного… И никто его, бедного, не любит, и всем на него наплевать. Одинокая слеза в мёртвой тишине упала на пол со звучным шлепком. За ней последовала другая.

— Драко…

Снейп протянул руку. Драко засеменил к стулу и уткнулся носом в чёрную мантию.

— Я вас огорчил, сэр…

— Ты подвёл себя самого, а это намного серьёзней, — профессор сдержанно провёл рукой по волосам Драко. — И оставь в покое Поттера. Как говорится, насильно мил не будешь.

6 июля 1998 года

Драко почувствовал лёгкое похлопывание по руке и открыл глаза. Шицзуки с улыбкой смотрела на него.

— Спасибо за доверие, Драко-сан, — сказала мисс Амано ровным голосом. — Как вы понимаете, я могу сказать вам немногое. Вы очень изменились за последние два года — и ваша судьба изменилась. Ваш расклад на будущее очень сложен. Во-первых, я бы посоветовала вам заниматься со мной индивидуально. Не потому, что я хотела бы присмотреть за вами. Дело в том, что у вас есть все шансы стать очень сильным ясновидящим. Но дар ваш, по-видимому, будет очень специфичным. Если бы его появление зависело от вашего желания или усилий, я бы не советовала вам развивать его. Но поскольку деваться нам некуда, нужно научиться защищать себя.

Во-вторых, в ближайшее время вы получите письмо. Постарайтесь отнестись к его содержанию спокойно, не понимайте его буквально — это всего лишь способ защититься и защитить вас. Но если вам будет плохо или вы захотите поговорить со мной — позовите меня, и я обязательно буду у вас настолько быстро, насколько смогу.

В-третьих, вы должны привыкнуть к мысли, что всё, что с вами происходит: ваши сны, необычные вещи, которые, возможно, будут случаться, — всё это должно быть мне известно безотлагательно. Вы должны привыкнуть к мысли, что я буду вас читать почти постоянно, и не беспокоиться по этому поводу. Я хочу, чтобы вы прожили этот год с наименьшими душевными потерями. Вы всё поняли, Драко?

— В чём, как вы выразились, специфика моего возможного дара вы, конечно, мне сейчас не скажете? — уточнил он.

— Вы правы. Ничего не бойтесь. Если вы будете терпеливым и послушным учеником, всё будет хорошо, — ответила Шицзуки.

— Допустим, — кивнул Драко. — Но вы не могли бы мне сказать только об одной вещи? Только об одной.

Лицо женщины стало похоже на изящную маску.

— Нет, юноша. Я знаю, что вы имеете в виду, и поэтому не скажу. О таких вещах не говорят. Любите — имейте мужество идти вперёд и добиваться своего. Я могу сказать только одно: вы слишком сосредоточились на своих переживаниях и мало обращаете внимание на то, что происходит вокруг.

— Вы говорите загадками, Шицзуки-сан, — произнёс Драко с упрёком.

— Наоборот, я говорю предельно ясно, — улыбнулась прорицательница. — Итак, вы согласны учиться? И на моих условиях? Отлично. В таком случае, ответьте мне: чего вы боитесь? Я почувствовала в вас страх.

— И вы не можете определить, в чём его причина? — удивился юноша.

— Не думайте, пожалуйста, что я вижу вас насквозь. И потом собрата по несчастью всегда тяжело читать. Я видела то, что лежит в вашем сознании на поверхности. А страх, о котором я вас спрашиваю, неоформившийся. Вспомните, пожалуйста, какие мысли доставляют вам наибольшее беспокойство. Даже если вы стараетесь их отогнать. Прислушайтесь к себе.

Драко задумался. Намёк по поводу письма он понял и принял к сведению. Вряд ли Шицзуки-сан имела в виду его беспокойство о дальнейшей судьбе Гарри. Он часто думал об этом и, видимо, мисс Амано легко прочла это в его сознании. Вероятно, он должен сейчас вспомнить о своих неосознанных ощущениях. Сегодня к нему заходил крёстный…

— Северус, — произнёс Драко. — Я беспокоюсь о нём.

— Каким словом вы можете выразить это?

— Опасность, — ответил Малфой. — Я чувствую опасность. Мне кажется, что-то случится.

— Понятно, — кивнула Шицзуки. — Я могу с абсолютной ответственностью заявить вам, Драко, что ничего плохого с профессором Снейпом не случится. Это я вам могу обещать твёрдо.

— Спасибо. Вы ведь ещё не уходите? — спросил Драко.

— Нет. Гарри и профессора сейчас лучше не отвлекать от разговора. Он очень бурно протекает: я даже через стену чувствую, насколько там кипят страсти, — заметила Шицзуки.

Драко вздохнул:

— Опять. Когда же они всё выяснят, наконец?

— Знаете, меня очень заинтересовали ваши взаимоотношения с мистером Поттером. Их можно даже назвать «романтическими».

Малфой покраснел, а Шицзуки засмеялась:

— Романтические отношения не обязательно означают физическое влечение, юноша! Понимаете: бывает дружба, основанная на общих интересах, а бывает — друзья посылаются судьбой. Каждое наше новое воплощение нас, как правило, окружает некое количество людей, которые всегда с нами. Я называю это «семья». Думаю, вы с мистером Поттером принадлежите к одной семье. Вы не обязательно были в прошлой жизни друзьями. Возможно — родственниками. Кем угодно.

— А Северус? — спросил Драко.

— Несомненно! Вы могли бы и не спрашивать! — Шицзуки внимательно посмотрела на молодого человека. — Вы не хотите подышать свежим воздухом, Драко-сан? Заодно мы могли бы поговорить.

— Простите, но я не встаю пока что, — помрачнел он, чувствуя невольную обиду.

— И с чего вы взяли, что не можете встать? — мисс Амано поднялась со стула. — А ну-ка, сядьте для начала.

Способность функционировать возвращалась к мышцам Драко постепенно. Яд изгонялся из организма медленно. Он уже мог поворачиваться с боку на бок, но садится ещё не мог: утром, по крайней мере, у него это не получилось. Теперь же он опёрся руками о кровать, и неожиданно сел.

— Что вы со мной сделали? — воскликнул он удивлённо, глядя на Шицзуки, как на благодетельницу.

— Да ничего особенного, — ответила та. — Теперь спустите ноги. Хорошо. Где ваша палочка? Здесь? Возьмите. Там, в коридоре стоят такие замечательные кресла на колёсах. Вызовите.

Драко взмахом палочки вызвал кресло-каталку. Шицзуки помогла ему надеть халат, так как по её словам, с пролива дул свежий ветер. Потом его заставили подняться на ноги, что тоже удалось, хотя долго стоять он ещё не мог. Но и того, что было, вполне хватило, чтобы перебраться в кресло. Шицзуки-сан взяла свою сумку, и Драко направил кресло к двери.

В коридоре к ним сразу же подлетела Миллисента Малик:

— Мистер Малфой! Вы встали? Это просто чудо!

— Я хотел бы подышать воздухом, мисс Малик, — расстроено промолвил Драко.

— Мне нужно поставить в известность вашего целителя, — возразила Миллисента. — Вы же понимаете!

И тут раздался ровный, тихий голос Шицзуки:

— Целитель Бенигнус сейчас занят, он освободится только через два часа.

— А, впрочем, целитель Бенигнус сейчас занят, мистер Малфой. Он освободится только через два часа, — вдруг повторила оживлённым тоном те же слова Миллисента.

Драко взглянул на мисс Амано. Глаза её как будто пожелтели и слегка светились, когда она смотрела на девушку.

— Вы, конечно, можете немного посидеть на пляже, мистер Малфой, — тем же ровным голосом произнесла она и Миллисента послушно повторила, а потом ушла на пост, как ни в чём не бывало.

— Поехали? — спросила Шицзуки, и Драко направил коляску к выходу.

— Простите, Шицзуки-сан, — заметил он, пока кресло катило по коридору, — не слишком ли часто вы воздействуете на людей?

— Обычно это бывает редко, но в последние три дня я совершенно распоясалась, — последовал ответ.

Драко усмехнулся.

— Меньше чем через месяц я вообще, возможно, больше не появлюсь в этой больнице, — продолжала мисс Амано. — Мне не хочется тратить время на рутину. Я вообще не представляю, как ваши мракоборцы проверяли бы меня на благонадёжность? Опрашивали моих коллег? Явились в посольство, чтобы узнать — правда ли я прихожусь дочерью господину Амано? Глупость какая!

— Вполне возможно, если даже к премьер-министру был приставлен мракоборец, то и в посольствах есть кто-то из магов или хотя бы сквибы, — заметил Драко. — Это может быть не обязательно сотрудник, а кто-нибудь из обслуживающего персонала.

— Уборщик с волшебной палочкой, под прикрытием? — прошептала Шицзуки-сан тоном заговорщицы.

Кресло меж тем выехало на мощёную террасу и встало.

— Жаль, нельзя ближе к воде, — вздохнул Драко.

Послышался тихий смешок, и кресло неожиданно легко покатилось вперёд, как будто по гладкому полу. Драко в изумлении обернулся и уставился на тонкие полупрозрачные пальцы, лежащие на спинке кресла.

— Ничего себя! — пробормотал он и посмотрел на колёса, — которые, как и полагается, вязли в песке, но продолжали вращаться,— а потом вновь на руки женщины.

Шицзуки подтолкнула каталку к полосе влажного песка и остановилась. Драко, всё ещё ошарашенный, достал палочку и сотворил кресло для дамы.

— Спасибо, — Шицзуки, как пёрышко, подняв тяжеленное кресло, переставила его зачем-то слева от Драко. Он с изумлением смотрел, как она достаёт из сумки сигареты, мундштук и зажигалку. «Два сапога — пара!» — почему-то подумал он.

— Вы не могли бы наколдовать что-то вроде пепельницы? — спросила мисс Амано.

Драко усмехнулся при слове «наколдовать»:

— Да стряхивайте прямо на песок, Шицзуки-сан. Я потом всё уберу.

Драко расправил плечи, чувствуя, что мышцы опять слушаются его, и с наслаждением посмотрел на искрящуюся под солнцем воду. Недалеко от берега он с изумлением увидел торчащую из воды спинку кожаного дивана. «Надо же, а Гарри решил, что его унесло штормом». Взмахом палочки Драко убрал портящую пейзаж деталь.

Он ощутил на себе взгляд и обернулся к Шицзуки-сан. Её кресло получилось чуть ниже, и она смотрела на молодого человека снизу вверх, отчего тот почувствовал неловкость. От сигареты вился лёгкий дымок, который уносился ветром в сторону.

— Поговорим, — спросила женщина, — или вы просто хотите посидеть?

Драко смутился:

— Даже не знаю, Шицзуки-сан. И поговорить хотелось бы, но вы и так обо мне всё знаете.

— То, что я видела, — это ваше сознание и подсознание. Некоторые вещи вы можете оценивать совершенно по-другому, о некоторых вообще не думать. Вот мы говорили о мистере Поттере перед тем, как прийти сюда. Смотрите. Весь Хогвартс, я думаю, был уверен, что вы его ненавидите. Себя вы убеждали в том же, хотя на самом деле больше всего вам бы хотелось быть его другом. Только если б вам кто-нибудь это сказал тогда, вы бы угостили добровольного психолога хорошим проклятием. Если бы вас оставили в покое, вы, возможно, чуть позже разобрались во всём сами. Но вы слишком часто твердили о мистере Поттере отцу, того это злило. Он вообще допускал по отношению к вам самую распространённую педагогическую ошибку: всегда сравнивал вас с другими — и не в вашу пользу. А вы, тем временем, не давали Гарри проходу и ревновали к его друзьям.

Драко вздохнул:

— Вот такой я был болван.

— Интересно, к кому вы ревновали Гарри больше: к мисс Грейнджер или мистеру Уизли? — спросила Шицзуки.

— К Рону, конечно, — иронично хмыкнул Малфой. — Грейнджер-то, по крайней мере, была умной, училась лучше всех. А о семье Уизли у нас дома было принято всегда говорить с презрением. И тут вдруг рыжий Рональд становится лучшим другом Поттера!

— Да, вы ещё перед первым курсом ему намекали, что нужно правильно выбирать друзей, — прорицательница посмотрела на Драко. — Какая забавная была картина: два мальчугана стоят на табуретах и примеряют мантии. Такие маленькие, такие симпатичные. Почему вы первым заговорили с Гарри — как вы это объясняете? Вы же серьёзно осваивали первую ступень окклюменции с профессором Снейпом, так что самоанализ для вас — вещь привычная.

—Я был в магазине один, без присмотра. Обычно отец решал, с кем мне водить дружбу. Крэбб и Гойл меня устраивали, но они всегда смотрели мне в рот, а хотелось дружить с кем-то на равных. Вижу: стоит мальчишка — почему, думаю, не поболтать.

— И это несмотря на то, что он выглядел, как магл, и явно был не вашего круга, — заметила Шицзуки.

— Да, — согласился Драко. — Он мне почему-то очень понравился. Наверное, потому, что в нём было достоинство. Честно говоря, я-то сам трусил, а он, если и нервничал, то вида не показывал.

— Вы много наломали дров за пять лет учёбы. Оба, — добавила Шицзуки-сан. — А потом к вашим чувствам стало примешиваться осознание того, что Поттер, в сущности, ваш враг, что он представляет угрозу для вашего отца. Вам пришлось выбивать из себя слабость с кровью — правда, это была кровь из чужого разбитого носа.

— Пожалуйста, не напоминайте мне об этом, — попросил Драко и болезненно поморщился. — Это такой стыд. Я никогда раньше не бил человека, а тем более так — ногой по лицу. Северус говорил, что моя агрессивность во многом была следствием полученной метки, но это слабое утешение. Всё равно — никогда себе не прощу.

— Moosivake arimasen, — задумчиво произнесла Шицзуки. — Это значит «нет мне прощения и извинения».

— Я весь последний год только и делал, что просил прощенья, — вздохнул Драко.

— Так это хорошо. Признавать свою вину нужно уметь — не все люди это могут.

За спиной послышался шорох песка. Драко обернулся. Подбежав к нему, Гарри издал какой-то воинственный клич, схватил его за плечи, затряс; присев на корточки перед каталкой, обнял, чуть не задушив.

— Осторожней, юноша, — засмеялась Шицзуки-сан, — вы так уморите своего друга.

Гарри поднялся на ноги и отошёл в сторону, глядя за спинку кресла. На плечо Драко легла рука, и он накрыл её своей ладонью. Снейп наклонился и поцеловал крестника в макушку.

Мисс Амано встала.

— Мальчики, вы тут посидите немного. Профессор?

Снейп кивнул:

— Да, пройдёмся, пожалуй, Шицзуки-сан.

Гарри уселся в освободившееся кресло и посмотрел вслед Северусу и прорицательнице, неспешно идущим по мокрому песку.

— То, что она делает, — невероятно. Верно?

— Да, я так, пожалуй, поправлюсь раньше.

Драко тоже смотрел на тех, двоих, гуляющих по пляжу. Иногда они останавливались, разворачиваясь лицом друг к другу. Он невольно оценивал то, как они смотрятся рядом, хотя вроде не было ничего, что бы могло заставить так думать. Он улыбнулся, видя, как обычно несколько сутулый крёстный распрямил спину и стал казаться ещё выше, так что макушка женщины едва доставала ему до плеча. Их разговор, видимо, перескакивал с предмета на предмет, пару раз они засмеялись чему-то.

— Вы опять выясняли отношения? — спросил Малфой друга.

— Выясняли, — вздохнул Гарри.

— Ну и?

— Выяснили теперь уже окончательно.

— Хвала Мерлину! — Драко обернулся в сторону Гарри. — Ты получил, что хотел?

Несмотря на сухость, вопрос был задан самым дружеским тоном.

— Да, — просто ответил Гарри и пожал протянутую руку.

Драко вновь посмотрел на крёстного и Шицзуки. Она что-то говорила, а он внимательно слушал. Потом они развернулись и пошли в их сторону.

— Ну что же, Драко, — давайте прощаться, — улыбнулась мисс Амано и протянула юноше руку, которую тот с почтением пожал и поклонился.

— Гарри, я вас жду возле поста мисс Малик.

Когда Поттер попрощался с Северусом и Драко и вошёл в здание больницы, подойдя к посту своей бывшей медсестры, он услышал обрывок разговора.

— … и я настоятельно советую вам всё же остаться на ночное дежурство, мисс Малик, — тихо говорила Шицзуки-сан. — поверьте, я не хочу давить на вас. Просто сделайте это.

— Ну, я не знаю, — девушка была недовольна. — Хорошо.

Увидев Гарри, мисс Амано улыбнулась и, бросив мимолётный взгляд на Миллисенту, словно проверяя, хорошо ли та усвоила сказанное, направилась вместе с ним к выходу. Он благополучно трансгрессировали под платан за домом на площади Гриммо. Сославшись на срочные дела, мисс Амано распрощалась, обещав, что ещё появится до своего отъезда в Хогвартс.

У Гарри осталось странное ощущение недосказанности, которое почему-то вызывало тревогу.

* * *

Подойдя к своей машине — той самой синей «Хонде», которую заметил Гарри из окна, — и, сняв с неё защиту, мешавшую всяким неблагонадёжным личностям посягнуть на чужую собственность, Шицзуки застыла перед раскрытой дверью салона.

— Yabаi! — прошипела она. Метнувшись к стене дома, она провела пальцами по стене, потом ещё и ещё, прежде чем успокоилась. Сев, наконец, в машину, Шицзуки покинула площадь Гриммо.

Спустя некоторое время, проходящий по улице пожилой мужчина, ведущий на поводке такого же пожилого терьера, был очень удивлён поведением своей собаки. Остановившись возле стены, пёс зарычал. Подняв взгляд на кирпичную кладку, старичок недоумённо замер. Он никак не мог понять, что могло оставить на стене такие глубокие, ровные борозды.