На лестничной клетке (гет)

По окну барабанил дождь вперемешку с мокрым снегом, не только вгоняя в тоску, но и заставляя веки наливаться тяжестью. Уже почти погрузившаяся в дремоту Астория резко тряхнула головой, силой воли заставляя себя распахнуть глаза. Она быстро взглянула на вход в подъезд, вид на который открывался прямо из ее окна в гостиной, и мысленно поругала себя за то, что потеряла бдительность. Но, видимо, ничего не изменилось с тех пор как сознание ее начало ускользать, убаюканное мерным стуком дождя, потому что никаких следов на серой массе, в которую успел превратиться снег, не было, а летать без метлы Драко едва ли научился. Астория устало вздохнула и заправила за ухо щекочущую щеку прядь. Она потянулась в кресле, которое несколькими часами ранее левитировала ближе к окну, и почувствовала, что все тело затекло от долгого сидения в одном положении.

— Где же ты, Драко?.. — пробормотала она себе под нос.

Наконец решив, что наблюдать за подъездом, ожидая его прибытия, — не самая удачная идея, Астория поднялась на ноги. Забрав кое-как устроенную чашку с давно уже остывшим чаем с подлокотника кресла, Гринграсс направилась на кухню. Там она взмахом палочки заставила чашку присоединиться к остальной посуде в раковине, которая после еще одного простенького заклинания, вычитанного когда-то Асторией в книжке по домоводству, принялась сама собой перемываться. Устало потерев глаза, она уперлась руками о стол, бездумно уставившись на немного нелепую скатерть в цветочек. Вчера по возвращению от Дафны она так и не дождалась Драко и несколько раз пыталась самостоятельно зайти к нему, но, увы, долгие минуты непрерывного стука в двери Малфоя не возымели никакого эффекта. Тем не менее, она упорно ждала его до поздней ночи, пока усталость и эмоциональное истощение наконец не взяли свое, и она не уснула. Утром же Астория повторила свой штурм дверей «соседа», опять-таки не добившись никакого результата. Такое положение вещей заставляло ее постоянно пребывать в состоянии стресса, и от всего этого, к тому же, снова жутко болела голова. Вчера от мигрени ей вполне помог разговор с Дафной и ее экзотический чай, но сегодня ей совершенно не хотелось снова тревожить сестру своими скромными проблемами и неурядицами. Хотя, погодите, проблемами? О, нет, проблема была всего лишь одна, и, почти традиционно в последнее время, сводилась к Малфою. Понятия не имея, где пропал возмутитель ее душевного спокойствия, Астория чувствовала себя в крайней степени беззащитной и уязвимой, так как любая мелочь могла сейчас с легкостью довести ее до нервного тика.

С трудом заставив себя оттолкнуться от стола, Астория принялась медленно обходить свою квартиру в поисках чего-то, что помогло бы ей отвлечься от тревожных мыслей. Она старательно убеждала себя в том, что ничего плохого с Драко случиться не могло, ведь он взрослый и самостоятельный волшебник, который определенно может разобраться со своими проблемами. Но, конечно, от ее внимание не ускользнула важная деталь — она не видела его с тех самых пор, как он ушел к Блейзу, и именно тогда он столкнулся с Тео, по словам последнего, в правдивости которых сомневаться не приходилось. И именно это совершенно не нравилось Астории, так как она предполагала как именно Драко отреагировал, если Теодор успел рассказать ему об их небольшой драме местного масштаба. Или хотя бы о цели своего визита. Чего-чего, а гордости Малфою не занимать, и вряд ли новость об отношениях Астории и Нотта — даже если от них остались жалкие осколки, о чем Тео вряд ли сообщил, — потешила его самолюбие.

На глаза попались полочки, сплошь уставленные книгами. Не просто обыкновенными книжонками из магазинов, а тщательно отобранными, обязательно чем-то особенными экземплярами старых томов на разнообразные темы, на поиск которых, в магической части Парижа, Астория в свое время тратила не по одному часу. Она любовно провела кончиками пальцев по потертым корешкам. На некоторых названия едва можно было прочитать — настолько они были истерты временем и чужими руками, но от этого казались ей лишь более ценными. Рука задержалась на немного обветшалом «Source d'argent»*. Роман, написанный довольно давно волшебницей из Франции Селестой Ларуа, чем-то походил на романы известной Джейн Остин — своей простотой и искренностью, незамысловатым сюжетом, но затрагиванием человеческих чувств и их психологии. Посчитав это достойной вещью, которая поможет ей занять себя чем-нибудь и перестать накручивать себя, Гринграсс поспешно вытащила книгу из «объятий» соседних изданий. Левитировав кресло от окна опять на место, она поудобнее устроилась в нем. Через каких-то пять минут она уже полностью погрузилась в чтение и прерывалась исключительно для того, чтобы перевернуть очередную страницу.

* * *

Драко с силой сжал край стола, — так, что побелели костяшки пальцев — и зажмурился. Уже около двух минут стук в дверь его квартиры не прекращался, и едва ли он мог ошибиться, предположив, кто так настойчиво добивается аудиенции у него. Послышался легкий хлопок и баночка с чешуей саламандры в той руке, которой он не вцепился в стол, треснула. Буквально нескольких мгновений хватило, чтобы большая ее часть покрылась сетью из трещинок, и под тяжестью содержимого, баночка окончательно раскололась, и чешуя посыпалась на стол. Пораженно уставившись на свою руку и осколки в ней, Драко пытался сообразить — сжал ли он бессознательно руку, или это был спонтанный выброс магии, которых давно с ним не случалось. И пока он изумленно осматривал «место происшествия», то не заметил, что стук наконец прекратился. А когда же до него это дошло, то он почувствовал короткий, но от этого не менее болезненный, укол совести. Но изменять плану, не особо замысловатому и, честно говоря, не слишком удачному, зато единственному, который у него имелся, он не собирался. Он еще вчера оповестил Блейза короткой запиской о том, что Астория приходила, но он так ей и не открыл, на что друг посоветовал ему немного потянуть с разговором с ней.

«Пускай она испугается, что может тебя потерять, и тогда, возможно, в итоге вцепится в тебя, что никакой Нотт не оттащит», — с важным видом советовал Забини, чья голова была окружена пляшущими языками пламени в камине Драко. Малфой в ответ скривился и прошипел: «Возможно?!». «Прости, друг, я не Трелони, чтобы давать стопроцентные пророчества», — слегка усмехнулся Блейз.

Через несколько секунд в камине не было ничего, кроме огня, который Драко, раздраженно взмахнув палочкой, потушил. После этого на связь Забини не выходил, впрочем, Малфой и не был уверен, что готов к его новым «великолепным советам». Тем не менее, он поступил именно так, как говорил Блейз, попутно поражаясь собственной покорности и оправдывая ее тем, что ему всего лишь надо что-то предпринять, а во всем, что касалось Астории, у него самого голова плохо варила.

И все же совесть его грызла, и единственным вменяемым способом заглушить укоряющие мысли, метавшиеся в голове, было погружение в работу. Благо, он как раз наткнулся на несколько зелий, которые настаивались перед следующей стадией приготовления, и ее срок как раз наступил. Именно одним из этих зелий Драко и занимался, когда его жалкая дверь подверглась нападению. Он удивился упорству Астории и тому, каким нервно-отрывистым был ритм стука. Точнее, он удивился тому, как дверь при этом осталась цела. Но теперь в его квартире снова стояла непроницаемая тишина, нарушаемая лишь его тяжелым дыханием.

Достав из рукава палочку, Драко взмахом заставил исчезнуть осколки стекла и чешую саламандры. Повезло, что в руках он держал не какой-нибудь редкий и ценный ингредиент, и одна баночка не принесла особого ущерба его запасам. Усилием воли Малфой заставил непрекращающийся поток мыслей в своей голове замедлить ход, отодвинуть все не касающееся дела на задний план. Уроки легилименции были полезны не только приобретением способности блокировать сознание, но и умением концентрироваться и хоть как-то контролировать свой разум. Как это часто бывало в последнее время, а именно по появлению в его жизни Астории, вышло это не с первого раза, но в итоге у него все же получилось как-то обуздать тот беспорядок, что творился в голове. Решив, что ближе к вечеру он, наконец, поступит по-человечески и пойдет к Гринграсс, Драко снова принялся за работу. А невидимые часы, подобно домокловому мечу нависшие над ним, уже начинали отсчет времени. Отсчет того самого времени, когда еще не поздно все исправить.

Внезапный стук в окно заставил склонившегося над котлом Драко вздрогнуть и резко обернуться. За стеклом маячила одна из коричнево-серых сов, именно таких, которые имелись в совятне Малфой-мэнора. Нахмурив брови, он подошел к окну, впустил птицу внутрь и поспешно отвязал от ее лапки письмо с фамильным гербом. Едва раскрыв его, он буквально впился взглядом в строчки, выведенные каллиграфическим почерком Люциуса Малфоя. Вступление было сухо-официальным, но то, что он прочитал дальше, заставило холодок пробежать по спине:

«... Не смотря на наши разногласия в прошлом, я прошу тебя нанести визит в Мэнор к четырем часам сегодняшнего дня для серьезного разговора. Твоя мать находится в постели в крайне болезненном и слабом состоянии. Я искренне надеюсь, что хотя бы этот факт заставит тебя подумать, прежде чем предать письмо огню и потешить свою гордость».

По словам, сообщающим о состоянии Нарциссы, он пробежал глазами несколько раз, до конца пытаясь осознать их значение. Часы, висящие на стене, показывали без четверти четыре. Драко поспешил привести себя в порядок и, на ходу призвав из спальни пальто, быстро вышел из квартиры. У подъезда он аппарировал, сконцентрировавшись на мысли о Малфой-мэноре, и когда через несколько мгновений он открыл глаза, то обнаружил перед собой знакомые кованые ворота, которые, как члена семьи, пропустили его без лишних трудностей. Пока он шагал по усыпанной гравием дорожке, обрамленной живой изгородью и ни капельки не пострадавшей от мерзкой, совсем не зимней, погоды, у Драко было время собраться с мыслями. Ему предстояла не только встреча с Нарциссой, мысль о болезни которой заставляла его сердце сжаться, но и поговорить с отцом, и он едва ли верил, что все пройдет хорошо. У порога он замер, отчетливо вспоминая слова Люциуса о том, что он может никогда не возвращаться. После всех этих месяцев так странно было вновь стоять перед тяжелой дверью из темного дерева, покрытой замысловатыми узорами, и понимать, что через мгновение он снова попадет домой. Но домой в том ли смысле, какой он имел раньше? Теперь его небольшая квартира была ему даже роднее, чем это место, пусть даже и не выкинешь из головы многолетние детские воспоминания.

Глубоко вдохнув, Драко уже поднял медное кольцо, чтобы постучать, но не успел — дверь сама отворилась. Опустив взгляд, он увидел Крита — одного из самых старых домовых эльфов Мэнора.

— Хозяин Драко, — эльф поклонился так низко, что впору было уже переломиться. — Мы так вас ждали.

— Избавь меня от этого, Крит, — бросил Малфой, заходя в дом. — Где Нарцисса?

— Хозяйка в зеленой спальне на третьем этаже, хозяин, — домой снова поклонился, уши его коснулись пола. — Она просила никого не впускать, — проговорив это, Крит в страхе сжался.

— Меня она впустит, — жестко ответил Драко, обходя трясущегося эльфа и уверенно направляясь к лестнице.

Удивительно, как на него действовало это место — сейчас он чувствовал себя так, будто и не было всего того времени, проведенного на Мэйфер, в маггловской части Лондона. В голос тут же вернулись командирские ноты, жесткость, а спина неестественно выпрямилась. Когда он наконец поднялся на третий этаж, он был весь натянут, как струна и с трудом заставил себя постучать в двери спальни, в которой должна была лежать мать.

— Мама, — негромко позвал он. — Открой, пожалуйста, это я, Драко. Я дома...

— Она спит, — раздался за спиной знакомый голос, от которого у Драко на мгновение свело скулы. Медленно развернувшись, он встретился со взглядом холодных серых глаз Люциуса Малфоя, так похожих на его собственные. — Не думаю, что тебе стоит сейчас ее беспокоить. Для начала мы поговорим.

— О чем? — звенящим от напряжения голосом осведомился Драко.

— О том, как нам быть дальше, Драко, — обманчиво мягко произнес Люциус, жестом показывая ему следовать за ним.

Они прошли в погруженную в полумрак гостиную все на том же третьем этаже. Темно-красные тяжелые шторы были плотно задвинуты, а в камине горел огонь, от которого веяло жаром и травами, добавленными туда домовыми. На стенах играли причудливые тени — они дрожали, выгибались.

— Садись, — буквально приказал Люциус, и Драко сел в одно из двух кресел у камина. Но безропотно подчинился он скорее по привычке, а не в страхе вызвать недовольство, как в былые времена. Сам Малфой-старший опустился во второе кресло и щелкнул пальцами. На маленьком столике между ними появилась бутылка выдержанного огненного виски и два граненых стакана. — Итак, Драко... Надеюсь, что ты, наконец, понял, что так продолжаться больше не может?

— Прошу прощения? — холодно проговорил он.

— Не стоит разыгрывать спектакль, сын. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.

— Сын? — губы Драко тронула едва заметная усмешка. — Я полагал, что ты забыл о наличии сына, когда я переступил порог.

— Думаешь меня пристыдить? — глаза Люциуса — единственное, что, казалось, было живым в его облике, — опасно блеснули. — Не испытывай мое терпение, я и так стараюсь сейчас закрыть глаза на то, что ты повел себя, как...

— Кто? Как кто?

— Как предатель, — невозмутимо ответил Люциус, поднося к губам стакан, наполовину наполненный огневиски, но не спеша делать глоток. — Предатель нашей фамилии, бросивший нас в трудное время...

— И почему ты не предал это огласке, отец? — последнее слово буквально сочилось горечью. — Не порадовал общественность официальным поводом для разговоров, ведущихся по углам. Или прямо в Дырявом котле.

— Потому что я был таким же, как и ты, — Малфой-старший сжал рукой подлокотник кресла. На его бледном лице плясали отсветы из камина. — Я тоже не был готов смириться с тем, что готовил для меня мой отец. Но со временем я понял, что у Малфоя просто не может быть другого выхода.

— О, нет. Я был готов ко всему, что ты для меня уготовил. Но не к тому положению, в котором мы оказались, и не к такому твоему отношению к нему, — с непривычным Люциусу пылом произнес Драко.

— И ты решил его усугубить?

— Разве? По-моему, тебе стало проще распинаться перед Шеклболтом, когда под ногами перестал мешаться я со своим «юношеским бунтарством».

— Да как ты... — угрожающе низким голосом начал было Люциус, но тут же осекся. Он некоторое время сверлил сына внимательным взглядом, а потом вдруг откинулся на спинку кресла и отпил огневиски из своего стакана. — Не думаю, что повтор разговора, состоявшегося во время последнего твоего пребывания здесь, к чему-то приведет. Ты прекрасно знаешь, что я лишь пытаюсь вернуть доверие высших кругов, но я собирался поговорить совершенно не об этом.

— А о чем? — Драко не отводил взгляда от отца.

— О том, что тебе пора жениться. И если ты не намерен подчиняться мне в другом, то здесь, традиционно, ты обязан принять ту партию, которую я посчитаю удачной.

— Ты имеешь в виду?..

— Да, Драко. Я нашел тебе невесту.

__________

*«Серебряный источник» (фр.)

у фанфика появилась еще одна обложка, мнение о которой мне так же хочется узнать: http://www.pichome.ru/z0

+ анимация: http://www.pichome.ru/zR