Тенёта (гет)

Внутри оказалось по-своему уютно, хоть Рие дом показался немного пустым. Конечно, здесь никто постоянно не проживал, но неужели иномирные гости всегда приходили поодиночке? Девушка несколько задумчиво посмотрела на единственную не особо широкую кровать, стоящую в углу комнаты, на два невысоких стула и украдкой медленно выдохнула. Интересно, согласится ли Глау спать на полу?

Эльф как-то деловито осматривал шкафы и комод. В доме действительно не было ничего лишнего. Стол, два стула около окна, напомнившие Рие о даче Галинки, стояли точно так же. Небольшая печь в углу, рядом в настенном шкафчике — немногочисленная деревянная и глиняная посуда. В соседней комнате были только кровать, шкаф и комод.

— Можно переодеться, — довольно кивнул Глау, вытащив темно-зеленый костюм, больше похожий на охотничий века восемнадцатого. — Женские платья тут тоже есть.

— Куда мне платья носить, — усмехнулась Рия, проведя пальцем по столу.

Пыльно. Стоило сначала прибраться, прежде чем начинать здесь жить. Дагрун сказала, что в этом мире пришельцы не бывали очень давно. Значит, и домик простоял без хозяина долго. Загорятся ли вечером развешенные по стенам гномьи светильники? Или они перегорели? Маловероятно, но тогда в тоннеле фонарь ведь погас, и даже Рюноульвюр этому удивился.

Девушка поежилась, вспоминая время, проведенное в полной темноте. Даже если она и сейчас не одна, Глау рядом, то все равно… наверняка будет не по себе. Хотя страшно не было. Предгорный воздух все так же действовал умиротворяюще, и даже Глау словно приобрел железное спокойствие и вел себя странно по-взрослому. Как тогда, на подъеме. Он деловито проверял кровать, постельное белье, встряхнул две небольшие подушки и поморщился от пыли.

— Надо прибраться, — заявил парень, выходя на кухню. — Кстати, похоже, мне придется сейчас уйти на охоту. Снаружи вроде есть небольшой сарай, по крайней мере, его из окна видно. Скорей всего, там есть силки или хотя бы веревка. Останешься одна?

— Останусь, — медленно кивнула Рия, садясь на стул. Она подняла голову, заглядывая эльфу в глаза. — Глау, ты же вернешься?

Он неожиданно добродушно усмехнулся и погладил ее по волосам.

— Вернусь, обязательно.

И легко вышел из дома, притворив за собой дверь.

Рия осталась одна. Медленно, как паутинка, опустилась тишина. Птиц… точно, снаружи не было птиц, когда Дагрун привела их к дому, только синяя пичуга счастья сидела на плече троллихи, но и та вернулась с хозяйкой в пещеру. Хотя, кажется, Дагрун говорила, что мелкие зверьки здесь водятся, так что с голоду они не умрут. В конце концов, все равно можно подняться в горы.

И все же не верилось. Рия еще не понимала, что теперь ей оставалось только ждать. Вернее, нет, она понимала это умом, но никак не могла принять сердцем. Все… позади. Здесь безопасно, в этой небольшой рощице, где они с Глау могут жить в мире. Теперь нахлынут только повседневные заботы. Что-то приготовить, постирать, прибраться… Не надо никуда бежать и убивать. Больше не будет крови и смертей, не нужно будет отдавать хищным деревьям трупы или застывать, когда поблизости появятся опасные звери. Больше этого… не будет. Наступает мир и покой.

Девушка растерянно встала, медленно вышла из домика и запрокинула голову к видневшемуся среди крон голубому небу. Легкий ветер качал ветви, и листва негромко шелестела. Знал ли этот благодатный край, что такое смерть? Или тролли были неприкосновенны для всего мира? Кроме людей, конечно. Но… здесь словно редко кто бывал, и казалось, что любая злость тут же успокаивалась, проходила, сворачивалась в клубок и становилась послушным ласковым котенком. Тролли не воевали. Им не было смысла воевать, и они могли не бояться, что на них нападут.

Ведь если действительно любое живое существо со злыми намерениями терялось в этом умиротворении, растворялось в этом странном спокойствии… Нежданные гости здесь становились именно что гостями. И не важно, какие намерения были изначально. Рия прикрыла глаза, подставляя ласковому ветру лицо, и мягкие касания ласкали кожу и ерошили волосы.

Кстати о волосах. Рия распахнула глаза и усмехнулась.

Умиротворение умиротворением, но, пожалуй, стоит вспомнить и о земных делах. Например, вымыться, пока Глау на охоте. Она огляделась. В стороне рядом с небольшим сараем, который заприметил эльф, стояла большая деревянная бочка. Достаточно полная, но девушка рассудила, что все равно мыть голову и портить всю воду глупо. Следовало найти еще хотя бы ведро, и не помешал бы шампунь. Рия усмехнулась: нет, последнего она точно не дождется, но можно вполне использовать мыло. Хоть что-нибудь, лишь бы смыть с волос грязь стольких дней. Или месяцев? Последний раз она принимала своеобразную ванную в доме Жабы. Сколько же прошло с тех пор времени? Казалось, что бесконечно много…

Рия тряхнула головой и зубами оттянула рукав на руке повыше, чтобы не мешался. Стоило, конечно, раздеться, и даже если бы Глау ее увидел — не привыкать. Сколько раз они видели друг друга обнаженными? Рассмотрели в деталях и и привыкли так, что это не вызывало смущения. Девушка хмыкнула и довольно улыбнулась, увидев небольшое ведро. Дойдя до бочки, она остановилась, покосившись на дом. Наверное, все-таки логичнее было сначала прибраться, а потом уже вымыть волосы, да и самой хотя бы обтереться. Впрочем, для последнего ей потребуется помощь Глау.

Набрав воды, Рия нашла в доме какое-то полуистлевшее полотенце и, помогая себе зубами, разодрала его на тряпки. Первым делом вынесла наружу постельное белье и подушки, убрала красивую ажурную ткань с комода и перетряхнула одежду в ящиках, тоже вынеся ее на улицу и развесив на нижних ветках. То, что эти ветки были голыми, наводило на мысль, что их и использовали в качестве вешалки. Возможно, тоже сушили одежду, возможно, подтягивались? Ветки были достаточно толстыми, чтобы выдержать одного взрослого человека. А вообще дерево напомнило Рие березу, разве что ствол кто-то раскрасил наоборот — он был черным с белыми вкраплениями, да и листья скорее казались желтыми, нежели хотя бы светло-зелеными. Но в предгорье все еще царило лето. Впрочем, учитывая, какие деревья попадались им на пути, удивляться ли таким кронам?

В доме Рия протерла небольшой подоконник, на котором обнаружились уже заплесневевшие цветы. Девушка только тяжело вздохнула, понимая, что работы предстоит много, и сходила в сарай за вторым ведром, поменьше. Туда она скинула и цветы, и какие-то бумажки с непонятными каракулями, обнаружившиеся в верхних маленьких ящиках комода.

В шкафу нашлись два трупика зверьков, похожих на мышей, покрашенных в ядовито-зеленый цвет. Рию передернуло, но она через тряпку подняла зверьков за толстые короткие хвосты и тоже выкинула в ведро. Дом еще следовало хорошенько проветрить. Когда в комнатке была убрана пыль, девушка вытащила ковер и, хоть не сразу, тоже перекинула его через низкую ветку. Та опасно прогнулась, но выдержала. Ковер оказался неожиданно тяжелым и больше похожим на чью-то шкуру. Да… как в пещере Дагрун. Возможно, ее когда-то принесла троллиха, скорее всего, именно она обустраивала домик для иномирных гостей, так что неудивительно…

Рия завертела головой в поисках какой-нибудь палки, чтобы выбить пыль из серой шкуры. Девушке даже стало интересно, можно ли выстирать этот натуральный ковер. Вернее, дело было исключительно в Глау, ведь без помощи эльфа с этой стиркой она точно не справится. Да и с любой, наверное тоже. Можно ли одной рукой нормально промыть одежду и потом отжать ее? Хотелось верить, что парень согласится помочь. В конце концов… ему тоже надо что-то носить.

Рия тихо хихикнула, представляя Глау, стирающего свое платье. Эльф около тазика с мылом в руках… Она фыркнула и снова ударила палкой по шкуре, стараясь вложить в удар всю силу. Левой рукой было не особо удобно бить, но жаловаться не приходилось. Разве не привыкла? Привыкла, когда еще.

Шкура вскоре перестала быть чересчур серой и даже посветлела местами до грязно-белого. На большее девушка пока не была способна, так что вернулась в дом. Оставалась еще грязная кухня и посуда. Готовить Рия могла, другой вопрос, как у нее получится орудовать ножом, чтобы что-то нарезать. Девушка недовольно покосилась на культю, словно та была виновата в том, что Рия почувствовала себя опять беспомощной, и вздохнула. Можно считать, что это тренировка. Ведь дома ей тоже придется привыкать все делать левой рукой. В том числе и писать…

Она принялась перемывать в ведре с чистой водой немногочисленную деревянную посуду, хотя мыслями сейчас уже была дома. Писать... да, ей придется приноровиться к тому, что она левша. Выбора нет особого. И на Земле уже не будет Глау, на которого она привыкла полагаться. Стало даже как-то жаль, что эльф не пойдет с ней, но Рия тут же вспомнила, что парень вполне способен такое выкинуть. Решила ведь уже: Глау нельзя пускать на Землю, он там просто не выживет и не приспособится. Характер не позволит… Единственное, наверное, что легко получится у эльфа на Земле — найти неприятности. Но именно Рие придется с ними разбираться, а как, если Глау — эльф? И в больницу его не отправить в случае чего, кровь другая. И, возможно, внутреннее строение тоже. Особенно если вспомнить легенду о создании эльфов. Бывшая трава… цветы. Нет, такому существу не место на Земле, это точно.

Одной рукой орудовать тряпкой было не очень удобно. Деревянные чашки норовили выскользнуть, и Рия задумалась, верно ли она вообще поступает, что складывает их в ведро с водой. А если разбухнут? Хотя плошки на ощупь были достаточно гладкими. Вероятней всего, их чем-то смазывали против влажности. В конце концов, наливали сюда супы и тому подобное, так?

Девушка аккуратно составила посуду, сменила снова воду и вытащила наружу теперь второй ковер, но пока бросила его под деревом. Этот ковер — тоже шкура, на этот раз черная — был еще тяжелее. Он отличался от комнатного, шерсть была куда короче и немного жестче. Кто убил этих зверей? Больших, ведь шкуры были цельными, а не сшивались из нескольких частей. Рия только качнула головой, не в сила представить, что это вообще за звери. Хищники или травоядные? Животные, которым принадлежали шкуры, действительно могли не питаться мясом. Вон, какие-нибудь диплодоки при своем огромно росте тоже были травоядными.

Вспомнилось же… Откуда хоть всплыло?

Она устало опустилась на пенек неподалеку от дома и вздохнула. Ветер тут подхватил звук, унося его куда-то в кроны, и легко коснулся щеки. Рия улыбнулась, прикрыв глаза. Похоже, птиц в рощице все-таки не было. По крайней мере, сейчас они не пели, возможно, предпочитая ночь. Но до захода еще было время, и девушка решительно поднялась. Необходимо закончить с уборкой и успеть вымыть голову. Потом вернется Глау с добычей, придется готовить.

Возникло странное ощущение — наверное, когда-то давно она так и представляла свою жизнь. В городе, конечно, жили бы в квартире и еще работали. И парень бы не был эльфом… но что вышло, то вышло.

Рия снова покосилась на культю. Да, конечно. У нее были бы обе руки на месте, и правый глаз все видел. Но жизнь порой решает по-другому, так что следовало, наверное, относиться ко всему философски. Она и так плыла по течению, поняла Рия. Ведь почти ничего не делала, только с Глау подралась… и уговорила Рюна взять их с собой. А еще? Ведь даже бежать не хотела, пока эльф не заговорил о такой возможности, пока эта возможность не превратилась в реальность.

Девушка сжала тряпку, останавливаясь на пороге, и тряхнула головой. Нет, стоит пока оставить эти мысли, они делу не помогут. Рассуждать можно сколько угодно, но что сделано, то сделано. Так или иначе, они сумела добраться до Дагрун, пусть и ее спасали. Из жалости или по дружбе — уже не важно, главное, что теперь здесь. И теперь остается ждать… Но ждать Рия умела всегда.

Она хлопала ладошкой одежду, когда из-за деревьев вышел Глау. В зеленой одежде из-за черных стволов он казался ярким пятном и одновременно словно сливался с желтой листвой нижних веток. В руке эльф нес добычу — тушки зверьков, похожих на короткошерстных кошек с заячьими ушами.

— Еда, — коротко сообщил парень. И улыбнулся. — Неужели ты везде прибралась?

— Почти, — Рия шмыгнула носом и посмотрел на кошко-кроликов. — Глау… ты их разделаешь?

Эльф сначала скептически на нее взглянул и, видимо, хотел заявить, что не станет, но осекся. Девушка смущенно потерла культю. Что она могла сделать?

— Ты можешь просто помочь мне, — предложила Рия, — но я никогда еще не снимала шкуру.

Пока они брели по лесу, этим занимался Рюноульвюр или кто-то из гномов. Или сам Глау. Девушка всегда оставалась в стороне и только терпеливо ждала, когда мясо будет готово. И сидела потом с эльфом, прижимаясь к его плечу, а по пальцам тек горячий сок прожаренного куска.

Рия помимо воли облизнулась и кашлянула.

— И еще неплохо бы выбить шкуру… Она слишком тяжелая, я не сумею ее повесить.

— Сначала еда, — решил Глау и протянул ей веревки. — Убери их в сарай, а я схожу за ножом.

Когда девушка вернулась на полянку, эльф уже сидел перед тем пеньком, на котором не так давно она отдыхала, и деловито снимал шкуру, откладывая ее в сторону. Рия растерянно огляделась, пытаясь придумать занятие для себя.

— Я поставлю воду.

— Хорошо.

Она поспешила в дом, вытащила из-под шкафа небольшой чан, в котором как раз можно было сварить суп. Принесла воды и поставила его на плиту. В печке уже лежали дрова, приготовленные когда-то очень давно заботливым троллем. Или прежним хозяином домика? Рия заозиралась в поисках спичек и едва не хлопнула себя по лбу. Какие спички, о чем она? Это же не Земля, здесь пока спичек в привычном ей понимании, похоже, нет. По крайней мере, она ни разу не видела, чтобы ими кто-то пользовался, а гномы вообще раздували огнем словами. И огнивом. Да, где-то здесь должно быть огниво.

Девушка обыскала все шкафы, пока не заметила небольшое кресало на самой печи возле трубы. Здесь же обнаружило кремень и трут. Рия повертела их в руке и со вздохом отложила. Здесь тоже были нужны две руки. Ну не в зубах же держать, честное слово. Пришлось снова выходить на улицу, где Глау уже орудовал ножом, отделяя мясо от кости. Шкурки лежали в стороне.

— Нужно зажечь огонь в печи, — негромко сообщила Рия. — Там огниво… Но я не смогу одной рукой это сделать.

Парень, разрубающий кость, только кивнул.

— Ты можешь пока счистить со шкур остатки мяса и жира?

— Попробую…

— Нет, стой, — Глау покрутил нож и поморщился. — Я сам это сделаю. Давай зажгу огонь, а ты будешь варить.

— Хорошо.

Эльф снова казался взрослым. Словно поход в лес его поменял, и вернулся охотник — взрослый, уверенный в своих силах кот, готовый защищать территорию и приносить в дом добычу. Прирожденный охотник — ловкий, гибкий и нечеловечески красивый. Правда, его руки сейчас были в крови после разделки тушек, но к этому зрелищу Рия тоже давно привыкла.

Она кивком поблагодарила Глау и осторожно сложила принесенное им мясо. Спустилась в маленький холодный погреб, где еще во время уборки обнаружила замороженные, но приятно пахнущие травы, и снова вышла на улицу, поражаясь собственной беспомощности. Но с травами следовало быть осторожной.

Эльф запасы понюхал и одобрительно кивнул. Еще добавил, что неподалеку за домом растет сиклица — растение с крупным съедобным корнем. Рия несколько недоверчиво посмотрела на него, но кивнула. Покрошив траву, отправилась за сиклицей. Она отошла шагов на двадцать, когда наткнулась на растение, о котором ей сказал Глау. Само по себе оно было небольшим, а мясистые листья напоминали картошку, только размером с репейник, да и было тех листьев штуки четыре от силы. Сиклица выдернулась довольно легко, и корень, оказавшийся похожим на свеклу по форме и на белую картошку по цвету, был действительно крупным.

Почти рядом журчал довольно крупный ручей, где Рия вымыла растения. Она решила пока оставить ботву, не зная, съедобна ли та. Глау знал. Глау знал почти все, что касалось растений и деревьев, он вырос среди этого и был плоть от плоти флоры этого мира.

Ботва все-таки оказалась ненужной и даже немного ядовитой, но эльф убрал ее сушиться, пояснив, что когда верхушка сиклицы высохнет, ее можно растолочь и сварить как кашу.

— Это не зерно, — сказал Глау, убирая ботву на шкаф, — но что-то похожее. Сухая сиклица не опасна, яд из нее выходит.

Потом Рия мыла посуду и заново застилала кровать. Эльф помог ей раздеться и натянуть найденную легкую рубашку, сам он предпочел остаться в штанах.

— На самом деле, — заговорил Глау, когда они уже лежали в постели, — дома мы спим обнаженными. И… мне немного привычно здесь. В таком… помещении.

— Вы живете внутри деревьев? — спросила Рия, укладываясь поудобнее и прижимаясь к его боку.

Парень перевернулся на спину и едва ощутимо пожал плечами.

— Нет, — он обнял ее за плечо, склоняя голову к макушке, — на самом деле у нас вместо полноценных домов цветы… Огромные цветы, ростом, наверное… если я встану себе на голову и еще половинка — вот это будет приблизительная высота. И шириной чуть меньше.

— Огромные палатки, — пробормотала сонно Рия. — И вы там всей семьей живете?

— Нет, — снова ответил Глау, удивив ее, — такой цветок принадлежит каждому эльфу лично. У нас огромные поляны ярко-белых цветов. Мы… вообще никогда не спим вместе, всегда поодиночке и никак иначе.

— И тебе сейчас не очень удобно?

— Да, — признал эльф, поерзав. — Но… с тобой тепло и уютно. С тобой хорошо, Рия.

— Особенно учитывая, что я лежу с краю, и меня всегда можно спихнуть, — пошутила девушка, прижимаясь сильнее. — Но получается, даже твои родители не спят вместе? Как ты тогда вообще родился? Как у вас дети появляются?

— Те эльфы, которые хотят взрастить цветок, — задумчиво заговорил Глау после недолгого молчания, — приходят к своей избраннице, чтобы посеять семена…

— Как поэтично, — хмыкнула Рия, касаясь его кожи, — взрастить цветок, посеять семена…

— Но мы правда рождаемся из цветов, — вдруг словно возразил парень. — В течение трех месяцев семя растет внутри матери, а после выходит на свет. Это семя зарывается в землю на свободное место, и через определенное время — около семи месяцев проходит — проклевывается цветок. Он постепенно растет, пока не достигает максимальных размеров. И тогда пара лепестков расходится, открывая вход. Там, в центре, спит новорожденный эльф. То есть… — Глау замялся, — не новорожденный. Я знаю, что у людей все по-другому, там рождается очень маленький человек, а мы растем еще в земле в течение тех семи месяцев, и потом до того, как раскроется частично цветок. Поэтому телом мы просыпаемся после сна достаточно взрослыми. Меньше, чем обычно, но не такими маленькими, как люди.

Рия даже села и, опершись на руку, нависла над эльфом, вглядываясь в него.

— Значит, вы и правда дети цветов. Тогда я не сомневаюсь, что ваша легенда о создании правдива.

В темноте синие глаза Глау мерцали мягким светом. Он улыбнулся и протянул руку, убирая упавшие на лицо волосы.

— Да, возможно. Но мне кажется, что это куда лучше, чем живое рождение, как у вас. Ведь это больно.

— А родить семя? — Рия прижалась щекой к его руке. — Разве это лучше?

— Не знаю… — эльф чуть приподнялся на локте, продолжая улыбаться. — Но я просто не могу представить маленького эльфа. Не умеющего говорить и ходить, как человеческие новорожденные.

— Да неужели вы все сразу говорите? — лукаво улыбнулась в ответ девушка.

— Это просто память, — шепнул Глау и потянулся вперед, целуя ее в лоб.

Он со вздохом упал на кровать, притягивая ошарашенную Рию к себе.

— Давай спать, завтра будет долгий день.

Девушка послушно закрыла глаза, прижимаясь к его груди. В первый момент она подумала, что Глау поцелует ее в губы, но… поцелуй в лоб — словно он целовал драгоценное дитя — был куда неожиданней. Не удивительнее рассказа, конечно.

И затем потянулись долгие и в чем-то однообразные дни.

Глау почти каждый день ходил на охоту и приносил все те же странные тушки кошко-кроликов. Он их называл лаукчет и рассказывал, что эти зверьки наивны до невозможности и ловятся очень легко. А еще там, в этом светлом лесу, по его словам, водились огромные птицы, которые не умели летать, хотя крылья у них были. Эти странные птицы серо-сизого цвета словно чуяли ловушки, что расставлял эльф, и для Глау уже стало целью поймать хоть одну, чтобы показать Рие. Девушка рассмеялась и согласно кивнула.

Здесь было хорошо, в предгорье, в этой рощице и в этом доме. Пусть он был немного пуст, но Рия собирала цветы и ставила их в кружки. Она вымыла волосы, и они с Глау омыли друг друга, не считая собственную наготу чем-то постыдным. Рабство приучило, но Жаба наверняка был мертв, да и прошло с того момента много времени.

Девушка занималась хозяйством, следила за домом и готовила есть. Глау нашел топор и принялся учиться колоть дрова, поскольку запасов не нашлось, но были не расколотые чурки. В первый раз эльф едва не ударил в полено обухом, но Рия поспешно объяснила, как надо бить. Хотя она сама смутно представляла процесс. После пары чурок Глау уронил себе на ногу полено, разозлился, зашипел и бросил топор в сторону.

Рия сделала вид, что этого не видела, и поспешно отвернулась. Она не видит, она моет посуду. Глау борется с топором и чурками. А вот деревья эльф отказался рубить наотрез. Он объяснил, что лучше соберет каких-нибудь веток, чем убьет живое. Девушка спорить не стала. Она надеялась, что окно откроется еще до наступления зимы, и не придется слишком часто топить печь. В первую-то ночь было так жарко, что пришлось открывать двери и окна. С одной стороны, посторонних здесь все равно не было, с другой — все равно не по себе. Оставалось только полагаться на чутье Глау, но пока никаких происшествий не случалось.

А через месяц их мирной жизни эльф неожиданно принес Рие вырезанный медальон. На нем был изображен сам Глау, смотрящий словно на нее, как живой. И синий взгляд (где только нашел такую краску?) казался живым и серьезным.

— Спасибо, — Рия удивленно взглянула на него. — Но откуда?..

— Мы разговариваем с деревьями, — как-то по-рюновски ворчливо откликнулся эльф и вытащил из-под светло-зеленой рубашки еще один медальон.

С ее портретом. Девушка на медальоне мягко улыбалась, белые волосы несколько контрастировали с загоревшим лицом, а они глаз был тусклым, зато второй сиял яркой зеленью.

— Это невероятно, — восхищенно пробормотала Рия, касаясь своего лица. — Глау, как ты это сделал? Я даже не думала…

— Мы разговариваем с деревьями, — еще раз напомнил эльф нетерпеливо и спрятал свой медальон. — Это память. Когда ты вернешься домой, я буду помнить о тебе, а ты — обо мне. Веревка не порвется, я заговорил ее, и травы сдержат обещание.

Девушка закусила губу и только покачала головой. Можно ли было предположить, что бойцовый кот способен на такие жесты? Что он способен создать нечто похожее, настолько изящное и живое, что, наверное, ни один человек не сумеет сделать при всем желании. Не вложит столько души и жизни.

— Спасибо. Я не забуду о тебе.

— С медальоном — точно, — довольно кивнул Глау, улыбаясь так открыто, как не улыбался никогда.

В порыве чувств Рия крепко обняла его и получила в ответ поцелуй в макушку и мягкие объятия.