Legend of Oxford (гет)

Шли дни. Они тянулись веками для Гермионы, переживавшей за Гарри. Пускай, он был надеждой всего волшебного мира, даже человечества, но для неё это был самый близкий человек. Ближе, чем родители, чем все друзья вместе взятые.

Была уже среда. На протяжении всех будней Гермиона была рассеянной на уроках. Она не внимала даже словам профессора Макгонагалл, хотя обычно слушала её крайне внимательно. Каждый день, каждый час, минуту она мечтала скорейшего окончания занятий, когда она снова увидит Гарри, хоть и бесчувственного. А когда парень придёт в себя, на землю опустится рай. Они будут счастливы, как никогда. Никакой Вольдеморт не разрушит их любви, их отношений.

Сегодня и сейчас Гермиона вновь вернулась к любимому после длительных часов занятий. Рядом сидел Рональд Уизли, не мигавшим взглядом смотревший на друга.

— Скажи мне, Гермиона, что это был сон, — попросил парень, сжав руки в кулаки. Он говорил эту фраз уже не первый раз и каждый раз девушка не находилась ответить, ведь ей самой было совсем не сладко.

Каждый день Гермиона, Рон и Джинни задавали друг другу вопросы, на которые редко кто находил ответ. Габриэль хоть и не находилась в коме, но была крайне слаба. Большую часть всего дня она спала. Когда же просыпалась, молча взирала на потолок. Её никто не беспокоил. Каждый из этих подростков понимал, что в Больничном крыле нет виновных в случившемся. Они были заперты в себе, своём сознании и лишь Гермиона нашла силы, чтобы бороться. Она поборола заклятие, благодаря ей освободились Рон, Джинни, Габриэль.

— Невероятно, — невнятно пробурчал Рон, продолжая буравить взглядом тело Гарри.

— Мы привыкли здесь находится по окончанию учебного года… Каждый – новое приключение, хоть и рискованное. Но сегодня лишь сентябрь… Мы снова здесь, — изрекла Гермиона.

— Я видел, как Габриэль… писала то письмо, Герм… прости… — сказал Рон, впервые за час посмотрев на девушку, которая гладила щеку Гарри. По лицу покатилась свежая слеза, которая упала на одеяло кровати. Ей вспомнилось письмо… Теперь её родители окончательно обречены, Вольдеморт их убьёт…

Будто вдалеке ему стали слышаться нежные голоса, становившиеся всё громче. Тело возбуждённо пело, мышцы жаждали работы.

Гарри открыл глаза: лишь бесконечно-прекрасное голубое небо бросалось в глаза. Не видно никакой жизни, никакие переживания не чувствуются, только приятные ощущения, мечты, заполняющие голову.

Гарри находился вновь Там. Он лежал без движений на мягком белом полу. Вокруг слышались шаги людей, их тихий ропот. Поднявшись, парень огляделся. Белоснежные бесконечные просторы, толпы людей курсирующие из стороны в сторону, говорившие между собой. Все они казались прекрасными Гарри. Эти люди казались ему родными, самыми близкими на всём свете…

— Гарри, – послышался женский голос. Лили Поттер выскочила из толпы и лёгко побежала к сыну. Гарри просто не мог не улыбаться при виде матери. Она тепло обняла его и поцеловала в лоб. – Ты вернулся, Гарри. Как я счастлива, что ты хоть как-то нас посещаешь.

Её лицо светилось в белом свете. Никаких морщин, признаков старения – она выглядела на лет пять старше самого Гарри, что было невозможно в реальном мире.

— Сын! – крикнул уже мужской голос. Это был никто иной, как Джеймс Поттер. Сияя улыбкой, он медленно шёл к Гарри. – Ты вновь не задержался. Что на этот раз привело тебя к нам?

Гарри пытался было сосредоточиться на памяти, при этом пожимая руку отцу и обнимая его, однако те тёмные воспоминания провалились в голове.

— Я… не знаю, отец, — пожал плечами Гарри. – Как я могу приходить сюда и возвращаться обратно? – задал неожиданный вопрос парень. Поттеры немного нахмурились, но затем вновь засияли улыбкой.

— Эту тайну ты и должен узнать, сынок. Легенда Оксфорда связана с твоими появлениями напрямую. Она гласит, что лишь четыре волшебника избранны. Их судьба: сразиться в финальной битве, которая очень скоро произойдёт, Гарри, — сказал Джеймс, обнимая мать Гарри.

— Но кто, остальные двое? – спросил Гарри.

— Мы можем лишь сказать, что ты их знаешь, к сожалению… — произнесла Лили.

— Тебе придётся выбирать: либо твоя жизнь, либо их. Из четырёх избранных останется лишь один. Только через тысячу лет это битва вновь произойдёт, однако избранными будут иные люди, — говорил отец Гарри.

— По какому принципу они избирались? Как я узнаю, кто они? – настаивал Гарри.

— Ты всё узнаешь со временем, сын. Ты уже много познал, ты поймёшь весьма скоро, в чём принцип избрания. Твой разум очень сильный – стоит лишь вспомнить всю информацию, которую ты получил о Легенде. Мы же не может тебе рассказать её. Каждый из избранных попадает сюда при смерти, случившейся ранее битвы, они возвращаются, возрождаются, как и ты, — разъяснил Джеймс. – А пока не думай об этом… Скоро придёт время тебе возвращаться на положенное место, — мужчина печально взглянул вниз, но Гарри там увидел лишь неопределённый белый туман, где и были укутаны ноги людей. – Ну а пока это время не пришло – пообщайся со своими друзьями, ведь они так хотели увидеться с тобой снова.

Джеймс и Лили повернулись и ушли обратно в толпу людей. Гарри изумлённо взирал к ним вслед, но вскоре потерял его. К юноше вскоре подошли Чжоу, Седрик и, конечно, великан Хагрид.

— Здравствуй, Гарри, — улыбнулась Чжоу, любовно меря парня взглядом.

— Привет, — улыбнулся Седрик, пожав руку подростку. Хагрид же крепко-крепко схватил Гарри, однако тот не почувствовал боли или просто неудобства. Ему стало ещё теплей и легче в объятиях друга.

— Как я рад тебя увидеть, дружище, — бормотал Хагрид, отпустив Гарри. – Я всё видел, всё, что у вас творится внизу, — улыбался великан, присев на корточки, чтобы его лицо было на одном уровне с Гарри.

— Тёмные времена приближаются. И ты снова в центре всех событий, — грустно изрёк Седрик.

— Тебе придётся очень тяжело, Гарри… Жаль, что меня уже нет рядом, — Хагрид едва не впал в рыдания. Гарри не мог ничего сказать. Он сам ясно осознавал слова друга. – Но ты им всем покажи! Покажи, что есть такой щупленький паренёк, который изменит весь мир, который не позволит воцариться хаосу и аду в различных уголках нашей планеты!

Гарри улыбнулся великану искренней улыбкой. Сейчас думать о его фразах на полном серьёзе как-то не приходилось. Здесь важные вопросы и решения представлялись в ином, более нежном и прекрасном свете…

— Тебе уже… пора, а мы так и не поговорили по душам, — огорчился Хагрид, глядя на подростка мокрыми глазами-жуками. – Что ж удачной учёбы, Гарри, но самое главное – наслаждайся жизнью, своей любовью к Гермионе. Она прекрасная девушка поверь мне!..

Последние слова Хагрида отразились ухом в ушах Гарри. Всё вновь стало темнеть, Чжоу с Седриком и Хагрид растворились на глазах…

Всё тело налилось тяжестью свинца, бок завыл с жуткой силой, голова шла кругом. Гарри даже стало слегка поташнивать, да при том, что его раздирал сильный сухой кашель. Веки, словно кирпичи, будто упали на глаза так, что практически невозможно было их поднять.

Вокруг стали слышаться новые голоса, казавшиеся резкими и оглушающими.

— Поттер уже очнулся, я вижу, — заявил строгий голос женщины. Разумеется, это была мадам Помфри. – Что ж… Мисс Грейнджер, влейте ему в рот Заживляющее зелье… В том синем пузырьке. Да, в этом…

Высохшими и потрескавшимися губами Гарри почувствовал, что к его рту Гермиона поднесла холодную металлическую ложку. Девушка влила какую-то горячую жидкость в Гарри, после чего парень почувствовал её отвратительный вкус. Напоминало, по представлениям Гарри, помёт кошек из дома миссис Фигг с Тисовой улицы Литтл Уингинга. Несмотря на это, слабость стала быстро утихать, и тяжесть спала с век. Гарри медленно раскрыл изумрудные глаза, которые предстали Рону, Гермионе и уже подошедшей Джинни.

— Ты жив! – радостно взвизгнула Гермиона, и слёзы счастья полились на Гарри, которого она моментально обняла и стала покрывать поцелуями. Парень почувствовал вкус этих слёз, проник всей их горечью, которая лишь сейчас утихала в девушке.

— Я с вами, — тихо изрёк он.