Сумасшедшая весна Гермионы Грейнджер (гет)

Гермиона смотрела на Драко, который за последние два дня практически поселился в её кабинете. Она была абсолютно не против, потому что сейчас как никогда нуждалась в поддержке и дружеском участии. Но то, насколько странно смотрелся Драко в её кабинете, который сейчас больше напоминал магазин цветов, как-то смущало. Все эти яркие букеты, которые Гермиона получала по десятку в день, удивительно контрастировали с его мужественным видом. Раньше она как-то не обращала внимания, да и среди папок с бумагами это почему-то совсем не бросалось в глаза. Но теперь она не могла не отметить, что Драко вытянулся, стал шире в плечах, да и в лице уже ничего не напоминало о вредном мальчишке. Светлые глаза, бледная кожа, тонкие губы, волевой подбородок — она рассматривала его с каким-то странным восхищением.

Но её неожиданное прозрение было не самой главной проблемой. Гермиону занимал другой очень важный вопрос: кто и зачем продолжает ей присылать цветы, коробки с косметикой, поющие и рассказывающие стихи письма, розовых журавликов, усыпанных сердечками, стопки её собственных фотографий и сделанные из них коллажи? Сейчас она специально пригласила Драко, потому что оставаться одной в кабинете, который превратился в склад для всего это хлама, не хотелось.

Драко внимательно осмотрел помещение и, аккуратно спустив на пол одну из коробок, которые имели обыкновение взрываться при грубом прикосновении, заляпывая всё вокруг кремами и ароматными маслами, сел на кушетку.

— Я уже не знаю, что мне с этим делать, — поделилась Гермиона с Драко своим горем. — Их с каждым днём становится всё больше, и скоро я уже не буду успевать сжигать все эти подарки, и они похоронят меня под собой, — сказала она, взмахом палочки отправляя в мир иной стопку нераспечатанных посланий. Слушать мерзкие бездарные стишки и песни, исполняемые отвратительно скрипучим голосом, она сейчас совсем не хотела.

— И ты даже не представляешь, кто всё это устроил? — Драко махнул рукой, указывая на одну из высоких башен из коробок, которая весьма опасно накренилась.

— Нет. Но когда я найду этого негодяя, то я…

— Гермиона, — Драко резко поднялся и подошёл к её столу, — я не думаю, что всё это дело рук одного человека, — он протянул руку и схватил за крыло розового журавлика.

— Что ты хочешь этим сказать? — Гермиона была очень удивлена таким заявлением.

— Вот смотри, — Драко протянул ей трепыхающегося журавлика. — Обрати внимание на почерк, — подсказал он, когда понял, что Гермиона просто бездумно смотрит на записку.

— И что? — устало спросила она.

— Твои мозги отлично работали даже во время войны, но что с ними смогли сделать несколько надоедливых поклонников? Это потеря для всего Министерства Магии в целом и для нашего отдела в частности, — язвительно ответил Драко.

— Не вредничай, — Гермиона вырвала у него журавлика и внимательно принялась рассматривать выведенные на крыле признания. — Ну, почерк острый и мелкий. Что из этого?

— А теперь смотри сюда, — Драко достал из одного из букетов спрятанную между стеблями открытку.

Гермиона повертела в руках плотный кусок зелёного картона, рассматривая несколько строк, которые превозносили её красоту.

— Да, почерк совершенно другой, — кивнула она, уже понимая, к чему клонит Драко.

— И на конвертах, и на коробках — везде разный, — добавил Драко.

— И это значит, что…

— Что здесь замешан не один человек, а пять!

— Почему пять? — спросила Гермиона, ей казалось, что они смогли выявить четверых, но откуда взялся пятый?

— Потому что фотографии никогда не подписывают, — подсказал Драко, возвращаясь на кушетку и удобно устраиваясь на ней, попутно уничтожая пару взрывоопасных коробок.

— Пять человек, — задумчиво протянула Гермиона. Последовав примеру Драко, она сожгла надоедливые записочки, и крупные хлопья пепла усыпали её стол. — Пять психов?

— Или пять влюблённых до безумия парней, которые просто отчаялись до тебя достучаться обычными способами, — предложил Драко, внимательно смотря на Гермиону.

— Я бы заметила, если бы кто-то оказывал мне знаки внимания, — заявила она.

— Ну конечно, — Драко снисходительно улыбнулся, — только вот твоя голова постоянно занята работой, и ты не замечаешь ничего из того, что творится прямо у тебя под носом.

— Что ты имеешь в виду?! — Гермиона аж подскочила, до глубины души возмущённая словами Драко. Она, конечно, любила свою работу, но не настолько, чтобы не заметить, что за ней кто-то ухаживает. Наверное.

— Ладно, оставим это, — резко сменил тему Драко, и Гермионе это показалось немного странным. Они давно научились говорить друг другу правду, и такое поведение Драко было нетипичным для их дружественных отношений. — Думай, Гермиона, кто влюблён в тебя настолько, что решился заняться подобным… искусством? — Драко подкинул в воздух стопку фотографий, но до пола они долетели в виде кучек пепла, которые он тут же уничтожил ещё одним заклинанием.

— Я не имею ни малейшего понятия, кто это может быть, — уставившись на один из букетов и задумчиво закусив нижнюю губу, ответила Гермиона. — Но это не значит, что… — она аж подпрыгнула от волнения, потому что в её голову наконец-то пришла дельная мысль.

— Что? — спросил Драко обрадованную неожиданным озарением Гермиону.

— В меня никто и не влюблялся! — заявила она, но заметив, что Драко ничего не понял, решила объяснить: — Мои друзья настолько хотят, чтобы я с кем-то сошлась, что вполне могли накачать кого-нибудь амортенцией.

— Плохие у тебя друзья, — грубо сказал Драко. — Неужели они не знают, к чему это может привести? — он явно намекал на историю давно почившего Тома Риддла, и Гермиона это поняла.

— Ну, это не совсем амортенция в том виде, в котором она всем известна. Это подделка из магазинчика Джорджа, так что всё не так уж и страшно, — принялась оправдывать своих друзей Гермиона. — Действует всего несколько часов и вообще-то абсолютно не опасна.

— Да неужели? — ухмыльнулся Драко, рукой указывая Гермионе на одну из коробок в углу, которая как раз взорвалась, забрызгав книжный шкаф очередной порцией крема.

— Я даже не знаю, как вот это всё возможно. Действие этого зелья не может быть таким продолжительным. Да и Джинни мне обещала, что избавится от него и больше никогда не станет так шутить, — сказала Гермиона, уже понимая, что в её версии есть явные прорехи.

— Возможно, твои друзья тут и ни при чём, — предположил Драко.

— Да, скорее всего, ты прав, но лучше удостовериться в этом наверняка, — ответила Гермиона. — Я сейчас же отправлюсь в «Нору» и поговорю с Джинни. Если это не она, то я тогда даже не знаю.

— Ладно, иди, а я пока постараюсь освободить твой кабинет от всего этого, — он посмотрел на стоявшие на полках букеты.

— Может, цветы лучше раздать? Пусть украшают кабинеты, а то жалко ведь, — предложила Гермиона, накидывая на плечи мантию и выходя из кабинета.

Драко только, как показалось Гермионе, обречённо вздохнул.

* * *

— Джинни! Джинни! — Гермиона вышла из камина в гостиной «Норы», в которой мало что осталось прежним.

После войны семья Уизли почти полностью перестроила дом совместными усилиями. Деньги вкладывали все, и Рон, которому, как и Гермионе, и Гарри, выплатили благодарственную премию, и Джордж, который, несмотря на страшную потерю, продолжил развивать бизнес, и даже Перси, всеми силами стремившийся к объединению с семьёй.

— Гермиона, что случилось? — из кухни показалась Молли Уизли в привычном переднике и с перепачканными в муке руками.

— Мне надо срочно поговорить с Джинни, — ответила Гермиона, аккуратно обнимая миссис Уизли, стараясь не испачкать свою новую чёрную мантию.

— Я здесь! — возвестила Джинни, сбегая по лестнице. Она явно только что проснулась, и Гермиона не могла ей не позавидовать — кто не хотел бы спать до полудня?

Джинни схватила Гермиону за руку и потащила её к лестнице, подальше от Молли Уизли, которая всегда стремилась быть в курсе жизни своих подопечных, которыми она считала Гарри и Гермиону.

— Выкладывай! — потребовала Джинни, усаживаясь на комод. Гермиона облокотилась на стену напротив и, собравшись с духом, задала мучавший её вопрос:

— Джинни, ты кому-нибудь подмешивала любовный напиток с моим волосом?

— После того раза, когда ты сбежала от Хью и Шона — нет, — ответила она. — А что?

— То есть ты его вылила? Тогда я даже не знаю, как всё это объяснить, — пробормотала себе под нос Гермиона. Она узнала то, что хотела, и собралась вернуться на работу, чтобы продолжить вместе с Малфоем строить догадки.

— Ну, не совсем, — вдруг прервала Джинни поток её мыслей.

— Что это должно значить? — Гермиона оторвала взгляд от пола и посмотрела на покрасневшую Джинни.

— Я не помню, чтобы выливала его. Тогда, в разгар вечеринки, как-то было не до этого, а потом я просто забыла, — призналась Джинни. — Там и оставалось-то меньше пол флакончика.

— Тогда где оно?! — Гермиона была взволнована, хотя и понимала, что то зелье, о котором они говорили, не могло дать такого эффекта, но стоило убедиться в этом наверняка.

— Надо спросить у мамы, — пожала плечами Джинни. — Так что случилось?

— Миссис Уизли! — Гермиона не собиралась отвечать, пока не найдёт заветный пузырёк и не избавится от него раз и навсегда.

— Да, дорогая? — Молли показалась в дверях, ведущих из кухни.

— Скажите, вы случайно не видели такой маленький коричневый пузырёк с разноцветной этикеткой? — спросила Гермиона, молясь всем известным ей богам, чтобы Молли сказала, что выбросила его.

— Конечно, видела! — ответила та. — Это же травяной настой, который мне несколько недель назад принёс Джордж специально для моего нового рецепта пунша. Я никак не могла его найти, а несколько дней назад обнаружила, что оно спокойно стоит себе на полке с посудой. Пунш получился волшебный, правда, Джинни?

— Пунш? — в ужасе переспросила Гермиона, надеясь, что ей послышалось. — Вы добавили это в пунш?

— Да, три дня назад, когда ребята собрались поиграть в квиддич, я приготовила для них пунш. А что не так, он что, кому-то не понравился? Джинни? — Молли посмотрела на ещё больше покрасневшую дочь.

— На самом деле, не все его успели попробовать, мама, — ответила она, прячась за Гермионой. — Просто когда Симус добавил туда кое-что, оно взорвалось.

— И это что-то вряд ли было безобидным сиропом? — прищурившись и уперев руки в боки, поинтересовалась Молли.

— Ну, мам…

— Стоп! — вмешалась в разговор Гермиона, который было абсолютно неинтересно слушать перебранку матери и дочери. В конце концов, Джинни, как и все остальные из их дружеской компании, была уже достаточно взрослой, чтобы иногда позволить себе выпить что-нибудь крепче чая.

— Да что происходит, Гермиона? — снова поинтересовалась Джинни.

— Кто успел выпить пунша до того, как его содержимое взлетело на воздух?

— Ну, я точно не помню…

— Имена, Джинни, быстро!

— Эм… — Джинни задумалась. — Я точно помню, что его пил Кормак. Ну и Симус, конечно, после чего и решил, что там…

— Кормак, Симус. Хорошо, кто ещё? — Гермионе нужно было услышать имена, а не рассуждения Джинни.

— Возможно, Деннис.

— Кто ещё?!

— Я не помню!

— Джинни! — Гермиона была очень зла и не собиралась церемониться с подругой. Если бы она выполнила своё обещание и вылила зелье, как и должна была, то всего этого бы сейчас не происходило.

— Невилл и Терри тоже крутились возле котла, но я не уверена…

— Кормак, Симус, Деннис, Невилл и Терри, — перечислила Гермиона, ей срочно надо было вернуться в офис и понять, как так получилось, что безобидное зелье, действие которого не должно было продолжаться больше пары часов, заставляло её друзей творить глупости вот уже который день подряд.

— Гермиона, так ты расскажешь, что происходит? — на этот раз миссис Уизли задала этот вопрос, но и ей не удалось добиться ответа.

— Миссис Уизли, пожалуйста, напишите мне рецепт вашего пунша. Только ничего не забудьте, а ты Джинни отправляйся к Джорджу и возьми у него рецепт его любовного напитка. Только без сокрытия всяких его секретных ингредиентов, иначе я через министерство добьюсь запрета на продажу этой гадости, — Гермионе не было даже стыдно за то, что она прибегает к угрозам. Ей было понятно, что какой-то ингредиент в пунше повлиял на зелье весьма необычным образом, и теперь она на себе испытывала все далеко не радостные результаты.

Раздав указания, Гермиона кинулась к камину. Ей предстояло продумать план по избавлению себя от надоедливых поклонников. Пора было возвращать всё на свои места.