Сумасшедшая весна Гермионы Грейнджер (гет)

Ут­ро по­недель­ни­ка за­меча­тель­но­го мар­тов­ско­го день­ка для Гер­ми­оны Грей­нджер — ве­дуще­го спе­ци­алис­та по свя­зям с до­маш­ни­ми эль­фа­ми — на­чина­лось так, как и де­сят­ки дру­гих до не­го. Гер­ми­она бы­ла на ра­боте уже в во­семь ут­ра, за час до офи­ци­аль­но­го на­чала ра­боче­го дня, ведь от­чёт, ко­торый на­до бы­ло сдать к кон­цу ап­ре­ля, был го­тов толь­ко на­поло­вину. Да и про­шения, пос­ту­па­ющие к ней в ог­ромных ко­личес­твах, на­до бы­ло ра­зоб­рать по те­мам и пе­ренап­ра­вить уз­ко­нап­равлен­ным спе­ци­алис­там. Си­няя ко­роб­ка с над­писью «Жес­то­кое об­ра­щение» бы­ла уже поч­ти пе­репол­не­на, и Гер­ми­она да­же по­жале­ла Дра­ко Мал­фоя, ко­торо­му пред­сто­яло всё это пе­речи­тать и от­ве­тить на каж­дую жа­лобу.

На са­мом де­ле, в этом всём бы­ла ка­кая-то иро­ния судь­бы, ведь кто бы мог по­думать ещё нес­коль­ко лет на­зад, что имен­но Дра­ко Мал­фою при­дёт­ся ра­ботать в «От­де­ле ре­гули­рова­ния ма­гичес­ких по­пуля­ций» в быв­шем «Бю­ро по рас­пре­деле­нию до­маш­них эль­фов»? Те­перь по­дот­дел сме­нил наз­ва­ние на «Уп­равле­ние по свя­зям с до­маш­ни­ми эль­фа­ми», а Гер­ми­она ста­ла его гла­вой. В бу­дущем она на­де­ялась за­нять мес­то на­чаль­ни­ка все­го от­де­ла и уж тог­да всерь­ёз взять­ся за от­ме­ну рабс­тва сре­ди бла­город­но­го на­рода, ко­торый дол­гие го­ды уг­не­тали все ко­му не лень. Но по­ка в её под­чи­нении бы­ло все­го три че­лове­ка, од­ним из ко­торых яв­лялся Дра­ко Мал­фой — не­жела­тель­ная пер­со­на в лю­бом дру­гом от­де­ле.

Гер­ми­она пом­ни­ла, как два го­да на­зад мис­тер Ген­ри Баб­кок — гла­ва от­де­ла и её не­пос­редс­твен­ный на­чаль­ник — со­об­щил ей о том, что к ним на ра­боту пы­та­ет­ся ус­тро­ить­ся быв­ший по­жира­тель Дра­ко Мал­фой. Мис­тер Баб­кок не со­бирал­ся его на­нимать, как и на­чаль­ни­ки дру­гих от­де­лов, ко­торые сра­зу же ука­зали Мал­фою на дверь, но Гер­ми­она, не су­мев пе­ребо­роть свою жа­лос­тли­вую на­туру, пред­ло­жила от­дать его под её по­печи­тель­ство. Сог­ла­сие бы­ло по­луче­но, и на сле­ду­ющий день Гер­ми­она уви­дела в сво­ём ка­бине­те Дра­ко Мал­фоя, ко­торый выг­ля­дел очень расс­тро­ен­ным и ус­тавшим.

Гер­ми­она пом­ни­ла, как он за­явил ей, что не го­рит же­лани­ем ра­ботать в её по­дот­де­ле, но она быс­тро пос­та­вила его на мес­то. Сто­ило толь­ко на­пом­нить Мал­фою, что боль­ше он ниг­де не ну­жен и это его единс­твен­ный шанс про­явить се­бя, как Дра­ко тут же сту­шевал­ся, и уже без лиш­ней бра­вады выс­лу­шал все нас­тавле­ния Гер­ми­оны. А она чувс­тво­вала се­бя в сво­ей сти­хии, обу­чая Дра­ко нор­маль­но­му об­ще­нию с до­мовы­ми эль­фа­ми, при­вивая ему ува­жение к это­му на­роду и мед­ленно, но вер­но убеж­дая его в том, что рабс­тво дав­но по­ра от­ме­нить.

Мал­фой ока­зал­ся на удив­ле­ние вну­ша­емым, и уже спус­тя год они с Гер­ми­оной сра­бота­лись, пы­та­ясь прод­ви­нуть за­коны о за­щите до­мовых эль­фов. И пусть у них до сих пор это не по­лучи­лось, но на­чало креп­ким ра­бочим от­но­шени­ям бы­ло по­ложе­но. Гер­ми­она ещё раз пос­мотре­ла на уже пе­репол­ненную си­нюю ко­роб­ку и тя­жело вздох­ну­ла. Дра­ко це­лую не­делю был на боль­нич­ном, под­хва­тив ка­кую-то весь­ма неп­ри­ят­ную прос­ту­ду, и раз­би­рать ад­ре­сован­ные ему пись­ма бы­ло не­кому. Гер­ми­она, ко­неч­но, мог­ла бы и са­ма этим за­нять­ся, но у неё и так бы­ло мно­го сво­их дел, так что те­перь бед­но­му Мал­фою при­дёт­ся ра­ботать в по­те ли­ца, что­бы спра­вить­ся с та­кой ки­пой жа­лоб. Воз­можно, ес­ли се­год­ня она ос­во­бодит­ся по­рань­ше, то смо­жет ему по­мочь, как де­лала это рань­ше.

За­нима­ясь сво­ими де­лами, Гер­ми­она да­же не за­мети­ла, как про­шёл це­лый час и на­конец-то в Ми­нис­терс­тве Ма­гии на­чал­ся ра­бочий день. Она пе­реп­ро­веря­ла пос­ледние дан­ные за фев­раль, ког­да гром­кий стук от­влёк её от ми­ра цифр и зас­та­вил на­конец-то отор­вать­ся от раз­ло­жен­ных на сто­ле бу­маг.

— Вой­ди­те! — крик­ну­ла Гер­ми­она, от­кла­дывая пе­ро в сто­рону.

Дверь рас­пахну­лась, и на по­роге по­казал­ся ог­ромный бу­кет яр­ко си­них цве­тов, а за ним и мо­лодой вол­шебник в фор­ме от­де­ла дос­тавки.

— Доб­рое ут­ро, мисс Грей­нджер, — пос­пешно поз­до­ровал­ся он, за­ходя в ка­бинет и опус­кая бу­кет на стол. Гер­ми­она да­же не ус­пе­ла от­ве­тить, а он уже выс­ко­чил за дверь, и та­кое по­веде­ние бы­ло весь­ма стран­ным, ведь она да­же не ус­пе­ла рас­пи­сать­ся в фор­му­ляре.

Но при­чина столь стре­митель­но­го бегс­тва ста­ла по­нят­на уже че­рез нес­коль­ко мгно­вений: рез­кий за­пах тух­ля­тины мол­ни­енос­но за­пол­нил ка­бинет. Гер­ми­она по­чувс­тво­вала, как зав­трак, сос­то­ящий из тос­тов и ко­фе, под­сту­па­ет к гор­лу, стре­мясь выр­вать­ся на­ружу. Взмах­нув па­лоч­кой, Гер­ми­она ок­ру­жила се­бя неп­ро­ница­емым ку­полом и с ужа­сом ус­та­вилась на кра­сивые, но столь от­вра­титель­но пах­ну­щие цве­ты.

— Ин­сендио! — вос­клик­ну­ла Гер­ми­она, под­жи­гая цве­ты, пред­ва­ритель­но от­пра­вив их в му­сор­ное вед­ро.

Цве­ты яр­ко вспых­ну­ли, и уже че­рез нес­коль­ко мгно­вений от них не ос­та­лось и сле­да, но вот от за­паха из­ба­вить­ся бы­ло нам­но­го труд­нее. Гер­ми­оне приш­лось хо­рошень­ко нап­рячь па­мять, что­бы вспом­нить зак­ли­нания по очи­щению воз­ду­ха. Сей­час она впер­вые дей­стви­тель­но силь­но по­жале­ла, что Ми­нис­терс­тво на­ходит­ся под зем­лей и нель­зя рас­пахнуть ок­но и вдох­нуть аро­маты за­газо­ван­но­го Лон­до­на. По­яви­лось же­лание бро­сить всё и хо­тя бы на пол­ча­са по­кинуть ка­бинет, но на­до бы­ло го­товить­ся к пла­нёр­ке, ко­торая дол­жна бы­ла на­чать­ся че­рез час, и Гер­ми­она ре­шила, что све­жий воз­дух по­дож­дёт.

Она вер­ну­лась к бу­магам и опять пог­ру­зилась в мир ана­лиза, ког­да в дверь сно­ва пос­ту­чали.

— Вой­ди­те! — она отор­ва­лась от ра­боты и обес­по­ко­ен­но по­коси­лась на от­кры­ва­ющу­юся дверь. — Брось их! — зак­ри­чала Гер­ми­она, уви­дев, что по­зеле­нев­ший курь­ер вно­сит в её ка­бинет оче­ред­ной бу­кет. Тот с ра­достью пос­лу­шал­ся и, от­швыр­нув от се­бя зло­получ­ные цве­ты, вы­бежал из ка­бине­та, при­жимая ру­ку ко рту.

Гер­ми­она взмах­ну­ла па­лоч­кой, унич­то­жая оче­ред­ной бу­кет и сно­ва ок­ру­жая се­бя ку­полом. Быс­тро чер­кнув за­пис­ку с прось­бой сжи­гать во­нючие бу­кеты сра­зу и не при­носить ей, Гер­ми­она от­пра­вила её в от­дел дос­тавки. Та­ким об­ра­зом, чья-то глу­пая шут­ка бы­ла пре­сече­на на кор­ню, и она уже спо­кой­но вер­ну­лась к ра­боте. Ко­неч­но, бы­ло очень ин­те­рес­но, кто до­думал­ся до та­кой глу­пос­ти, но по­том Гер­ми­она вспом­ни­ла, сколь­ко иди­отов встре­чалось на её жиз­ненном пу­ти и ре­шила, что не сто­ит за­мора­чивать­ся на этот счёт.

Пла­нёр­ка бы­ла в са­мом раз­га­ре, ког­да в дверь пос­ту­чалась сек­ре­тарь Баб­ко­ка и со­об­щи­ла, что её сроч­но про­сили пе­редать очень важ­ное пос­ла­ние для мисс Грей­нджер. Гер­ми­она нах­му­рилась, она и пред­ста­вить се­бе не мог­ла, кто бы мог от­пра­вить пись­мо, ко­торое сей­час ей про­тяги­вала сек­ре­тарь. Но вдруг с кем-то из её дру­зей слу­чилось нес­частье? На­пуган­ная та­кой пер­спек­ти­вой, Гер­ми­она быс­тро вскры­ла пос­ла­ние под лю­бопыт­ны­ми взгля­дами всех при­сутс­тву­ющих.

— О, Гер­ми­она, ты пре­дел мо­их меч­та­ний,

Ты свет во ть­ме мо­их го­рячих грёз,

Пре­лес­тней­шая из всех люд­ских соз­да­ний,

Не дай же мне ты уме­реть от слёз.

Лю­бовь свою мне по­дари, я умо­ляю,

Ведь без неё я ти­хо по­гибаю!

Гер­ми­она с ужа­сом смот­ре­ла на выр­вавше­еся из кон­верта и те­перь па­рив­шее у её ли­ца неч­то, что от­да­лён­но на­поми­нало бу­маж­но­го ле­бедя. Её кол­ле­ги с тру­дом сдер­жи­вали смех, а са­ма она меч­та­ла про­валить­ся сквозь пол и боль­ше ни­ког­да не ви­деть сви­дете­лей сво­его по­зора. Ужас­ные цве­ты, те­перь этот без­дарный сти­шок — кто-то яв­но ре­шил свес­ти Гер­ми­ону с ума, и, ка­жет­ся у не­го, это неп­ло­хо по­луча­лось.

— Из­ви­ните, — вы­дави­ла из се­бя Гер­ми­она, хва­тая ле­бедя и креп­ко сжи­мая его в ку­лаке.

— Мы всё по­нима­ем, мисс Грей­нджер, — ед­ва сдер­жи­вая смех, со сле­зящи­мися от уси­лий гла­зами, от­ве­тил Баб­кок. — Вес­на всё-та­ки, — до­бавил он, и все де­сять на­чаль­ни­ков по­дот­де­лов, боль­ше не в си­лах удер­жи­вать на ли­цах бесс­трас­тные вы­раже­ния, рас­хо­хота­лись.

Гер­ми­она ут­кну­лась ли­цом в стоп­ку пер­га­мен­тов пе­ред со­бой. Она меч­та­ла най­ти то­го, кто это сде­лал, и за­копать где-ни­будь по-ти­хому. Та­кой по­зор ей ещё не ско­ро за­будут, а ведь она всег­да так за­боти­лась о сво­ей ре­пута­ции.

— Все сво­бод­ны, — сквозь смех про­из­нёс Баб­кок, и Гер­ми­она, схва­тив свои за­писи, вы­лете­ла из за­ла со­веща­ний. Сей­час она меч­та­ла спря­тать­ся от всех в сво­ём ка­бине­те, но ей ещё пред­сто­яло най­ти то­го, кто за­делал­ся целью ис­портить ей жизнь. А зна­чит, на­до бы­ло в пер­вую оче­редь пой­ти в от­дел дос­тавки и уз­нать, кто при­сыла­ет ей все эти не­лепые «по­дар­ки». Гер­ми­она бы­ла нас­тро­ена весь­ма ре­шитель­но: она не поз­во­лит из­де­вать­ся над со­бой, и шут­ни­ку при­дёт­ся жес­то­ко зап­ла­тить за свои вы­ход­ки.

* * *

Гер­ми­она мед­ленно шла по ко­ридо­ру, пол­ностью пог­ру­жён­ная в свои мыс­ли, в то вре­мя, как над её го­ловой кру­жились де­сят­ки за­писо­чек в фор­ме жу­рав­ли­ков кри­чаще­го яр­ко-ро­зово­го цве­та. Она да­же за­быва­ла от­ма­хивать­ся от них, ког­да ка­кая-ни­будь пы­талась вре­зать­ся ей в ли­цо или при­зем­лить­ся на пле­чо. Чи­тать каж­дую Гер­ми­она то­же, ес­тес­твен­но, бы­ла не на­мере­на, по­тому что ей хва­тило и од­но­го ра­за, что­бы по­нять, что за­писоч­ки бук­валь­но усы­паны сер­дечка­ми и пош­лы­ми фра­зами из де­шёвых ро­манов, ко­торые дол­жны бы­ли зву­чать, как приз­на­ние в не­зем­ной люб­ви. Ма­ло то­го, что бу­маж­ные жу­рав­ли­ки бы­ли до неп­ри­личия наг­лы­ми, так ещё и за­пах они из­лу­чали та­кой, как буд­то бы на них вы­лили фла­кон са­мых от­вра­титель­ных ду­хов. При­тор­но-слад­кий аро­мат, от ко­торо­го у Гер­ми­оны ужас­но раз­бо­лелась го­лова, про­никал да­же сквозь её бе­зуп­речную за­щиту.

Но са­мым обид­ным бы­ло то, что её ма­лень­кий по­ход с целью уз­нать, кто за­нима­ет­ся под­рывной де­ятель­ностью, пла­номер­но пор­тя ей жизнь, ока­зал­ся бес­по­лез­ным. В от­де­ле дос­тавки на её воп­ро­сы лишь по­жали пле­чами: у ма­лочис­ленных ра­бот­ни­ков не бы­ло вре­мени сле­дить за все­ми, кто за­ходит к ним в офис. Им при­ходи­лось не толь­ко рас­фа­совы­вать и раз­но­сить поч­ту и по­сыл­ки, так ещё и пред­ва­ритель­но про­верять их на сле­ды тём­ной ма­гии, а это за­нима­ло не­мало вре­мени. Гер­ми­она во­об­ще не по­нима­ла, как мож­но ра­ботать в от­де­ле, где из-за пос­то­ян­но­го ше­лес­та при­быва­ющей че­рез ка­мины кор­респон­денции, кри­ков сов, да и прос­то ра­бочей су­мато­хи, не бы­ло слыш­но да­же собс­твен­ных мыс­лей.

В кон­це кон­цов, вмес­то то­го, что­бы вы­яс­нить, кто имен­но так ста­ратель­но раз­ру­ша­ет её ре­пута­цию, Гер­ми­она лишь при­об­ре­ла се­бе го­лов­ную боль. Да и за­писоч­ки, ко­торые наг­на­ли её ну пу­ти в ка­бинет, не улуч­ши­ли и без то­го от­вра­титель­ное нас­тро­ение. Сто­ило Гер­ми­оне за­вер­нуть за угол, как она по­няла: сно­ва что-то про­изош­ло, и пред­чувс­твие ей под­ска­зыва­ло, что она вряд ли это­му об­ра­ду­ет­ся. Вок­руг две­ри в её ка­бинет стол­пи­лась боль­шая часть ра­бот­ни­ков от­де­ла, и все они что-то гром­ко и весь­ма эмо­ци­ональ­но об­сужда­ли. Гер­ми­оне пот­ре­бова­лось нес­коль­ко раз глу­боко вдох­нуть и вы­дох­нуть, что­бы соб­рать­ся с си­лами и про­ложить се­бе до­рогу сквозь тол­пу. Пе­ред её гла­зами пред­ста­ла весь­ма не­обыч­ная кар­ти­на: на её две­ри пря­мо под зо­лотис­той таб­личкой с её собс­твен­ным име­нем кра­сова­лось сер­дце. И не прос­то вы­резан­ная из кар­то­на от­крыт­ка, это бы она спо­кой­но пе­режи­ла, нет — это был ско­рее кол­лаж, сде­лан­ный из де­сят­ков её кол­догра­фий, иног­да весь­ма лич­но­го со­дер­жа­ния. На од­ной из них она толь­ко выш­ла из ка­бин­ки ми­нис­тер­ско­го ту­але­та и мы­ла ру­ки, низ­ко скло­нив­шись над ра­кови­ной. На дру­гой — же­вала бу­лоч­ку, сжи­мая во вто­рой ру­ке ста­кан­чик с ко­фе, и, пол­ностью пог­ру­зив­шись в свои мыс­ли, не за­меча­ла, как её блуз­ка пок­ры­ва­ет­ся бу­рыми пят­на­ми. На тре­тей Гер­ми­она в ма­лень­ком са­дике за до­мом ро­дите­лей лез­ла на де­рево за Жи­вог­ло­том, ко­торый на­от­рез от­ка­зывал­ся сла­зить и вы­лизы­вал свои ла­пы, в то вре­мя как она ка­раб­ка­лась по ство­лу, что бы­ло яв­но не луч­шей иде­ей, ес­ли взять во вни­мание то, что на ней бы­ло платье.

Од­на кол­догра­фия бы­ла ху­же дру­гой, но что бы­ло ку­да страш­нее — все они ука­зыва­ли на то, что за Гер­ми­оной кто-то весь­ма вни­матель­но сле­дит. Она по­чувс­тво­вала, как по спи­не по­бежа­ли му­раш­ки, а ру­ки мо­мен­таль­но ста­ли мок­ры­ми от вол­не­ния. Цве­ты и пись­ма — пусть, они хо­тя бы не на­руша­ли её лич­ное прос­транс­тво, но вот это уже прос­то верх наг­лости! Вся эта шут­ка слиш­ком за­тяну­лась, и Гер­ми­оне дей­стви­тель­но бы­ло страш­но, по­тому что она бы­ла уве­рена, что нор­маль­ный че­ловек ни­ког­да не бу­дет выт­во­рять ни­чего по­доб­но­го.

Гер­ми­она ре­шитель­но взмах­ну­ла па­лоч­кой, унич­то­жая ук­ра­шение на две­ри, она по­вер­ну­лась к наб­лю­дав­шим за ней кол­ле­гам, пы­та­ясь спра­вить­ся со сты­дом и вол­не­ни­ем, что­бы объ­яс­нить им, что смот­реть здесь боль­ше не на что:

— Итак, ува­жа­емые…

— Мисс Грей­нджер, вам по­сыл­ка, — прер­вал её курь­ер, уже дваж­ды пос­тра­дав­ший из-за во­нючих цве­тов, про­тяги­вая Гер­ми­оне весь­ма вну­шитель­но­го раз­ме­ра ко­роб­ку, ко­торую она за­чем-то при­няла, хо­тя её ин­ту­иция бук­валь­но во­пила о том, что это оче­ред­ная га­дость от её не­нор­маль­но­го прес­ле­дова­теля.

Она рас­те­рялась, не зная, что де­лать с боль­шой фи­оле­товой ко­роб­кой: унич­то­жить её тут же, пусть это­му ак­ту ван­да­лиз­ма и ме­шали мно­гочис­ленные сви­дете­ли, или за­нять­ся этим в ка­бине­те.

Ба­бах!

Гер­ми­она ед­ва ус­пе­ла прик­рыть гла­за, ког­да по­сыл­ка в её ру­ках взор­ва­лась. Она да­же не ус­пе­ла ис­пу­гать­ся, ког­да по­чувс­тво­вала, как по её ли­цу сколь­зят кап­ли че­го-то мок­ро­го и хо­лод­но­го. Гер­ми­она, всё ещё стоя с зак­ры­тыми гла­зами пе­ред тол­пой ра­бот­ни­ков сво­его от­де­ла, пы­талась ус­по­ко­ить бе­шено сту­чащее сер­дце. Ра­дова­ло то, что она, ка­жет­ся, со­вер­шенно не пос­тра­дала, во вся­ком слу­чае, бо­ли не бы­ло, а это уже бы­ло хо­рошо. Гер­ми­она про­вела по ще­ке ру­кой, и с удив­ле­ни­ем ус­та­вилась на свою ла­донь. Ко­жа на ру­ке бы­ла ис­пачка­на са­жей и чем-то, что очень на­поми­нало крем, и пах­ло так же: слад­ко, но при­ят­но. Вот толь­ко то, что она сей­час вся бы­ла ис­пачка­на в этой от­вра­титель­ной бе­лой суб­стан­ции, ни­как не улуч­ша­ло и без то­го от­вра­титель­ное нас­тро­ение.

— Ра­зой­ди­тесь! — проз­ву­чал за спи­нами зе­вак влас­тный хрип­лый го­лос, и Гер­ми­она вздрог­ну­ла, уз­нав его. — Что здесь про­ис­хо­дит? — пе­ред ней ос­та­новил­ся Дра­ко Мал­фой. Быс­тро со­ри­ен­ти­ровав­шись, он че­рез го­лову стя­нул с се­бя вя­зан­ный чёр­ный шарф и про­тянул его Гер­ми­оне, ко­торая тут же при­нялась от­ти­рать пе­репач­канное ли­цо.

— Дра­ко, — толь­ко и смог­ла вы­давить она из се­бя, преж­де чем он, уви­дев в ка­ком сос­то­янии на­ходит­ся обыч­но соб­ранная Гер­ми­она, не втол­кнул её в ка­бинет и не зак­рыл дверь, от­де­ляя их от лю­бопыт­ных взгля­дов.

— Рас­ска­зывай, — при­казал он, уса­жива­ясь на ку­шет­ку в уг­лу ка­бине­та. Гер­ми­она ус­та­ло опус­ти­лась ря­дом, ей на­до бы­ло вы­гово­рить­ся, ина­че она бо­ялась прос­то сор­вать­ся и на­делать глу­пос­тей. А Дра­ко впол­не мог ей по­мочь най­ти то­го, кто так страс­тно же­лал раз­ру­шить её жизнь.

— Всё на­чалось се­год­ня…