Между небом и землей (гет)

— Иногда жжется, особенно по ночам, но я принимаю обезболивающее, — сказала я, подняв рукав до локтя и обнажив Темную Метку...

Профессор сосредоточено смотрел на змейку, вылезающую из черепа. На его лице сменяли друг друга эмоции, от неодобрения и отвращения — к состраданию и жалости — татуировка не только была символом Зла, но и банально уродовала руку...

— Я думаю, нужно её скрыть, вдруг кто-нибудь из соседок по комнате заметит. Я попрошу Северуса сварить мазь для тебя, — серьезным произнес Дамблдор.

— Он и об этом знает?! — все больше раздражаясь, спросила я.

Впрочем, ответ уже был известен.

— Да, он знает, но еще раз повторяю, ему можно доверять. Северус абсолютно свой человек, Анна.

— Профессор, почему у меня Метка? Для чего Тот-Кого-Нельзя-Называть сделал её?

— В письме ты говорила, что получила Метку в октябре восемьдесят первого года? — припомнил Дамблдор, катая небольшой металлический шар по столу здоровой рукой.

— Игорь говорил, именно тогда, а что? — вспомнила я.

— Не могу сказать точно, возможно, он хотел клеймить всех детей Пожирателей Смерти, — рассудил Дамблдор, — но не успел, ведь вскоре после того, как он сделал это с тобой, его ждала роковая встреча с Гарри Поттером. Но я почему-то уверен, что Тёмный Лорд очень сильно хочет видеть тебя на своей стороне. Причины пока неясны, может быть, тебе есть что сказать? — глядя поверх очков, вкрадчиво спросил директор.

— Нет, ума не приложу...

— Ну что ж, тогда, я думаю, на этом всё.

Озадаченная мыслями, которые донимали меня на протяжении всей жизни, словно в тумане, я отправилась к выходу. Мерлин, ну за что? Мне был всего год когда я получила эту татуировку. Это так гадко...

На пороге я остановилась, вспомнив кое о чем.

— Сэр, спасибо вам за всё. Благодаря вам моя жизнь потихоньку налаживается, — с признательностью произнесла я.

— Приятного вечера, мисс Стюарт, — расплывшись в доброй улыбке, сказал он.

— И, профессор, пожалуйста, верните моим волосам «прежний» вид, а то у меня что-то совсем скверно получается, — попросила я.

Дамблдор взмахнул палочкой, возвращая на место стог свалявшегося сена, распадающегося по плечам. В отражении стоящего у двери стеллажа с книгами я увидела уже знакомый образ неряшливой школьницы с мышиного цвета копной волос, торчащей в разные стороны...

* * *

Спустившись вниз по винтовой лестнице, я заметила Снейпа, стоявшего, скрестив руки, подпирая каменную холодную стену. Создавалось впечатление, что он впитывает ледяную энергию или, наоборот, отдает ее, угнетая обитателей замка. Он посмотрел на меня всё с тем же презрением и, дождавшись, когда я отойду от прохода, будто боялся заразиться драконьей оспой, приблизившись ко мне хотя бы на фут, стал подниматься обратно. Пора привыкать к его паршивому характеру, в конце концов, он знает мой маленький секрет. Не то, чтобы самым сильным страхом было раскрытие моей личности... На самом деле я панически опасалась родителей и того, что они со мной сделают. Вообще, странно, что Дамблдор согласился помочь моей маленькой прихоти, ведь я всего лишь девочка, которая не согласна с судьбой, что выбрали для меня предки. Так зачем потакать капризам богатенькой чистокровной ведьмочки? Он слишком добр ко мне, возможно, я просто не привыкла к такому отношению...

Но что с его рукой? Она выглядит так, будто побывала в самом жерле извергающего лаву вулкана.

Оставалось придумать, как же смотреть в глаза декану? Да, о допуске в Запретную секцию библиотеки теперь можно забыть. Я мысленно чертыхнулась, ведь еще надо придумать оправдание для друзей. Ломая голову, я кое-как нашла вход в башню своего факультета. Полная дама впустила меня в кишащую отдыхающими после первого учебного дня гриффиндорцами гостиную, где мое отсутствие, похоже, не заметили. Проскользнув по стенке мимо о чем-то яростно спорящих студенток к лестнице, ведущей наверх — в спальню девочек, я кое-как пробралась за тихо скрипнувшую дверь, как вдруг замерла на месте от неожиданности.

— Что произошло? — на лице Джинни, возникшей прямо передо мной читались испуг и непонимание; видимо, она специально поджидала меня. — Зачем ты напала на Сириуса? Энни, да что это было? Что на тебя нашло?

— Джинни, стой-стой, дай мне хоть на один вопрос ответить! — я поставила ладони перед собой, останавливая её речь. — Это был просто рефлекс, — быстро отреагировала я ложью. — У меня такая реакция, когда на меня направляют палочку, — моя глупая улыбка явно не убедила её.

— Но почему ты тогда не прокляла Гарри? Вы с ним в спарринге были? — уже более спокойно продолжила она опрос.

— Нападение Гарри было спланировано, а увидев палочку профессора Блэка, я запаниковала, — нашлась я.

— Да так, что сообразила заклинание наоборот! — она снова пошла в наступление. — Гарри рассказал...

— Мозг в экстренной ситуации срабатывает гораздо быстрее, — перебила я торопливо. — Но, в любом случае, это была случайность, я вовсе не хотела атаковать профессора Блэка. Скажи, как много людей знают об этом инциденте?

— Да вся школа! — с чувством произнесла Джинни.

— Когда успели? — попыталась я изобразить иронию. — Я ведь выбежала за десять минут до конца урока!

А с того времени прошло всего чуть больше получаса; надолго я у Дамблдора не задержалась.

— Парвати после звонка сразу же побежала и всё выложила своей сестре Падме, та сказала подруге, таким образом, по цепочке узнала и вся школа. Ты, видимо, еще не знакома близко с нашими сплетницами.

— Быстро разлетаются дурные вести... — я удрученно поскребла затылок. — Джинни, а что с профессором? — почти шепотом спросила я, словно в пустой комнате были уши.

— Гарри сказал, что он был в шоке от неожиданности, надавал кучу домашних заданий, так что ты теперь враг номер один у шестого и седьмого курсов, — ответила та, слегка оттаяв: губы Джини наконец тронула лёгкая полуулыбка.

— Да, — протянула я, — неприятная ситуация, две неудачи сразу, и это только за первый день. Нарваться на профессора Снейпа, как оказалось, было цветочками, — я выдавила из себя истерический смешок. — Я правда не хотела, ты же веришь?

Мой щенячий взгляд вроде бы подействовал на неё, и Джинни смягчилась.

Усевшись на кровать с учебником по ЗОТИ, я начала листать страницы, даже не вдумываясь в их смысл и сокрушаясь только о том, какая же я всё-таки идиотка. Через час в комнату зашла сначала Лаванда, а позже и остальные девушки, и мне снова пришлось повторить свои объяснения, пока они переодевались к ужину, который мне стоило пропустить.

— Пошли, — сказала Джинни, накидывая легкую вязаную кофточку на плечи.

— Нет, пожалуй, я сегодня не пойду, боюсь, не смогу еще сотню раз объяснять произошедшее, — с недовольным лицом произнесла я, отрываясь от книги, лежащей на коленях.

— Дело твое, может, тебе что-нибудь принести? — побеспокоилась она.

— Да нет, я не голодна, — не стала утруждать ее я, хотя желудок выл от пустоты, ведь последнее, что я съела за день — это один-единственный бутерброд за завтраком.

— Я всё равно что-нибудь захвачу, — сказала она, выходя за дверь вслед за Лавандой и Парвати, которые бросили на меня очередной недоверчивый взгляд.

Как одиноко в этой пустой спальне, как хочется, чтобы Игорь пришел ко мне, и мы вновь поговорили обо всём на свете, и даже о второй войне с гоблинами. Наши споры на тему истории часто заканчивались его победами. С его эрудированностью ему не составляло труда переубедить меня.

Снова сгрызло чувство вины за то, что я его бросила. Отогнав причиняющие боль мысли, я задремала. Непонятные сны с бессмысленным водоворотом событий и переживаний были расплатой за неудачный день. Сон длился недолго, меня разбудил запах чего-то мясного. Приподнявшись на кровати, я обнаружила рядом на столике поднос с курицей и жареной картошкой. Довольно облизнувшись, я набросилась на еду как голодный волк. Спасибо Джинни — она замечательный человечек. Приятно, что кто-то о тебе беспокоится, пускай ты этого и не заслуживаешь. Через некоторое время она вернулась в комнату.

— Спасибо тебе большое, Джинни! — я действительно была ей очень благодарна.

— О нет, это спасибо Гарри, он попросил Добби принести тебе еды.

— Добби? — услышав незнакомое имя, переспросила я.

— Это наш друг, домовой эльф, он сейчас обитает на кухне Хогвартса, — пояснила Джинни, присев на соседнюю кровать.

— Гарри... Он сильно злится на меня? — уныло спросила я, ища опровержения в её глазах.

— Нет, он просто не понял этого. Я постаралась ему объяснить, но... Слушай, Энн, ведь ничего страшного не произошло, тебе не стоит корить себя за такую мелочь...

— ... Как нападение на преподавателя, — закончила я с грустной улыбкой. — Просто у меня слишком резкая реакция... В Дурмштранге в дуэльном клубе мою реакцию отнюдь не поощряли, скорее, называли психованной, — я засмеялась, прикрыв рот ладонью. — Сама не знаю, почему так выходило...

После еды я занялась не в меру огромным заданием по ЗОТИ и, кажется, вновь уснула.

* * *

Утро выдалось пасмурное, вставать не хотелось, но желудок вновь протестовал, требуя пищи. После утренних водных процедур я привела себя в порядок и собрала волосы в тугой пучок на затылке. Соседки по спальне еще сопели. В надежде, что замок еще не проснулся, я отправилась на завтрак одной из первых. В Большом Зале было всего несколько человек, которые изредка косились в мою сторону. К счастью, преподавательский стол пустовал, очень не хотелось встретить Блэка и Снейпа. Профессор Флитвик — ранняя пташка — взглянул на меня, я ответно кивнула ему в знак приветствия. Насытившись омлетом и стаканом молока, я не стала дожидаться, когда в зале станет слишком людно, перекинула сумку через плечо и побрела на улицу. До занятий оставалось сорок минут, поэтому была надежда окончательно проснуться на свежем прохладном воздухе начинающейся осени.

Маггловедение прошло спокойно, никто из гриффиндорцев не стал расспрашивать о случившемся, видимо, Джинни постаралась, за что ей моя вечная благодарность... На Трансфигурации удалось заработать десяток баллов. МакГонагалл была удивлена моими способностями: я выполнила сложнейшее задание по перевоплощению табуретки в оленя и обратно. Она даже спросила, не пробовала ли я стать анимагом...

Первая половина дня прошла удачно, но по дороге на обед Метка начала неистово жечь кожу. Мерлин, ну что за растяпа! Я забыла принять обезболивающее зелье утром!

— Что с тобой? — увидев мое перекошенное лицо, спросил Гарри.

— Ничего, просто немного потянула руку, неудачно перекинула сумку через плечо, — соврала я.

Ещё пришлось наврать про то, что мне нужно в уборную, но вместо этого я стремглав понеслась в гриффиндорскую гостиную, ощущая всё усиливающуюся боль. Влетев в помещение, я едва не столкнулась с ... Мерлин! Опять! Сириус Блэк! Потеряв равновесие от попытки увернуться от столкновения, я грохнулась на пол, по инерции схватившись за больную руку.

— Мисс Стюарт! Это становится систематическим — наши с вами столкновения... — с недоброй иронией произнес он, покачав головой.

— Простите, и простите за вчерашнее, — начала оправдываться я скороговоркой, быстро сгребая книги обратно в сумку и натягивая рукав рубашки на левой руке пониже.

— Ничего, Дамблдор объяснил мне. Но вот только какое ему дело до ваших неврозов? Мне показалось, что он проявляет излишнюю заботу о вас... — протянул Блэк с подозрением.

А тем временем рука ныла уже до дрожи в теле. Я почувствовала, как кровь буквально отлила от головы. Резко вскочив на ноги, стараясь не глядеть в глаза декану, я попыталась удалиться в спальню ровной походкой, хотя ноги не слушались, однако Блэк остановил меня около лестницы.

— Мисс Стюарт, с вами всё в порядке? — заметив мое откровенно не самое адекватное поведение, спросил он.

— Д-да! — срывающимся голосом бросила я, стоя к нему спиной.

— Повернитесь немедленно! — слова прозвучали в приказном тоне.

Едва держась на ногах, я медленно развернулась.

— Да вы бледны как лунь!

Даже не могла представить, насколько удручающе сейчас выглядела: тело била лихорадка, по лбу скатилась капелька пота, глаза выражали полоумие, а ноги подкашивались. Профессор быстрым шагом подошел ко мне и потрогал мой лоб прохладной ладонью, в его глазах на миг отразился испуг.

— У вас жар, срочно к мадам Помфри! — снова приказал он.

Нет, мне нельзя туда, зелье в двух шагах на верху, а что, если он увидит Тёмную Метку? Он будет в ярости, узнав, что на его факультете учится Пожирательница Смерти! Одного Снейпа достаточно, а мадам Помфри об этом точно не должна знать. Блэк взял меня за рукав, который я из последних сил выдернула.

— Нет, профессор! — моя реакция ввергла декана в оторопь еще больше. — Пожалуйста... не надо, — начиная захлебываться слезами, стала я умолять.

Он с силой и с каким-то не присущим ему недовольством схватил меня за руку, прямо в том месте, где была Метка; было ощущение, что внутри произошел взрыв, и сотни осколков вонзилось в кожу. В глазах потемнело... Последнее, что помню — как сильные руки подхватили меня и понесли куда-то прочь. Сознание протестовало: «Нет, мне нельзя...», но тело отказывалось двигаться...

* * *

Проснулась я в незнакомом месте. Веки приподнялись, но взгляд категорически отказывался фокусироваться. Неясная картина становилась всё четче, открывая усталому взору очертания большого помещения с множеством кроватей. Вероятно, больничное крыло. За окном стояла глубокая ночь. Первым делом, окончательно придя в себя, я задрала рукав ночной рубашки, в которую меня, видимо, переодела мадам Помфри. В свете луны, мягко смотрящей из окон, я не обнаружила Метки. Это повергло меня в легкий ступор. Я что, сплю?

Тихий шум шагов заставил меня оторваться от созерцания чистой, не тронутой татуировкой кожи. Из дальнего конца комнаты ко мне приближался человек. О нет, только не он! Не придумав ничего умнее, я притворилась спящей. Снейп подошел, что-то бормоча под свой крючковатый нос.

— Ох, уж эта девчонка, я не обязан нянчиться с тобой, от тебя одни лишь проблемы, едва не попалась этому простофиле Сириусу, — некоторых фраз я не могла разобрать. — Если ты опять начнешь звать его во сне, да еще и по имени — схлопочешь Сайленцио! Тёмный Лорд так сильно взывает к тебе... Неприятно, верно? — бурчал Снейп, последние слова явно доставили ему удовольствие. — Что ему понадобилось от тебя?

Услышанное ввергло в оцепенение, я что, звала Блэка во сне? Надеюсь, он этого не слышал! Нет, не может быть! Это полный абсурд. Наверное, я боялась, что он увидит Тёмную Метку... Голова шла кругом, я едва не вскочила с кровати от таких вестей, помимо всего, хотелось выписать этому гаду Снейпу оплеуху. Профессор взял мою левую руку и, засучив рукав больничной пижамы, смазал то место, где была Метка приятной прохладной субстанцией. Затем послышался звук закручивающегося колпачка, и Снейп удалился. У человека серьезные психологические проблемы, раз он сам с собой разговаривает. Наверное, он одинок из-за своего скверного характера...

Лучше забыть об этом и вернуться к другой, более важной проблеме. Блэк слышал, как я звала его? Да с чего мне звать его, мы едва знакомы? Подумает еще не весть что! Что же я творю? Ошибки... Одна за другой, да еще и такие нелепые! Слава Мерлину, никто не узнал о Метке. И что от меня нужно Тёмному Лорду? Неспроста это всё...

Остаток ночи я провела в раздумьях и угрызениях совести. Наутро мадам Помфри заставила меня выпить какое-то зелье. Она поставила мне диагноз — желудочный грипп. После этого зелья он и вправду едва не начался. Затем она посоветовала поторопиться на занятия, так как я уже выздоровела. Как мне сказали, прошлым вечером ко мне никого не пускали, опасаясь заражения, но это по официальной версии...

* * *

В башне Гриффиндора уже никого не было, на столике в спальне я нашла коробку с зельями и мазями и прилагающееся к ним письмо с инструкциями. Оказывается, скрывающая мазь действует всего шесть часов. Так вот почему Снейп приходил ко мне ночью! Сегодня первая пара была у него, опаздывать совсем не хотелось, поэтому я быстро кинула вещи в школьную сумку и побежала в подземелья к дьяволу. К счастью, удалось успеть сесть за парту, вытащить все принадлежности и даже принять поздравления с выздоровлением от всех присутствующих гриффиндорцев, прежде чем вошел сатана в своей развивающейся, будто саван дементора, мантии. Снейп вел себя как ни в чем не бывало — ни грамма внимания в мою сторону, не больше, чем к другим представителям моего Дома. Но всё же снял пять баллов за несделанное эссе о Веритасеруме. Обидно конечно, но никто меня не обвинял, ведь сделать домашнее задание в обморочном состоянии невозможно.

Учебный день закончился без эксцессов. Тревожили лишь слова Снейпа у моей кровати ночью о Лорде и Блэке. Я снова боялась встретить декана... Да, похоже, спокойной жизни не видать. После ужина пришлось сесть за стопку домашних заданий, но с учебой проблем не было, так что я справилась довольно быстро, даже успела помочь Джинни с докладом о плотоядных слизнях для Хагрида.

Проворочавшись в кровати не один час, не находя сна из-за смутных мыслей, я решила почитать какую-нибудь книгу в гостиной. Жаркий камин согрел ноги, и я задремала в кресле. Скрип двери заставил мои глаза открыться. Обернувшись, я увидела входящих через портретный проём Гарри и его крестного.

— Мисс Стюарт, почему вы еще не в кровати? — с небольшим недовольством произнес декан, будто я застукала этих двоих за чем-то секретным.

— Кажется, я заснула в кресле, профессор, — отчиталась я, сонно зевнув и потерев глаза кулачками.

— Как ваше здоровье? — дежурно поинтересовался он. — Вам уже лучше?

— Спасибо, все хорошо, — я чувствовала неловкость, глядя на него. — Я, пожалуй, пойду спать. Спокойной ночи, профессор, Гарри, — сказала я и отправилась в спальню, стараясь не выдавать своих тревог.

Ничего странного в его поведении не заметила; или его голова в тот момент была занята какими-то другими проблемами, видимо, связанными с крестником? Надеюсь, что со мной больше не произойдет ничего экстраординарного, а со временем всё уляжется.

* * *

Два месяца пролетели незаметно, больше никому неприятностей я не доставляла, учеба превратилась в сплошное пятно на фоне дней, проводимых с друзьями. Гарри, Рон и Гермиона показали Выручай-комнату, в которую в последствии я заходила поиграть на фортепиано. Звуки музыки уводили от грустных раздумий в теплые воспоминания о том, как мы с Игорем играли в четыре руки. Патетическая соната Бетховена, вальсы Шопена, Слонимского... Легкая и тяжелая музыка для больной души.

В какой-то степени жизнь стала слишком спокойной, о чем я и мечтала, но с другой стороны чего-то не хватало. Гермиона часто вытаскивала меня на тренировки по квиддичу, ей нравилось наблюдать за игрой Рона и Гарри — на одной из тренировок Рон упал с метлы, защищая ворота. Из-за пары ссадин Гермиона прямо на поле устроила разнос охотнику Гриффиндора, игравшему за вражескую команду. Рон неустанно уворачивался от окровавленного платка, пока она, вытирая его разбитую губу, гневно кричала на Дина Томаса — виновника инцидента. А Гарри с Джинни посмеивались над этим цирком поодаль.

Мне стало одиноко. Никто обо мне так не заботится, как Гермиона о Роне и Гарри о Джинни. Осенний холод пронизывал до нитки, и никто не мог обогреть меня. Я поймала себя на мысли, что мне нельзя встречаться с молодыми людьми, вряд ли кому-то понравится моя змейка с черепом. Проклятие Знака Мрака душило, и от ощущения несправедливости жизни я впала в тяжелую тоску; в тот день я заперлась в Выручай-комнате и проплакала весь вечер.

Симус Финниган неоднократно оказывал мне мимолетные знаки внимания, на которые у меня и в мыслях не было отвечать. Полумна познакомила меня с парнем со своего факультета, я и имени его не запомнила. Даже слизеринец Кевин Гроул — все они старались привлечь мое внимание, но, по счастливой случайности, ни один из них меня не интересовал.

Я подошла к зеркалу, что услужливо предоставила мне Выручай-комната и взглянула в отражение. На меня смотрела зеленоглазая, высокая девушка. Небольшая грудь и тонкая талия — пускай я была слишком худой, даже тощей, как метла — такое определение мне досталось от Драко Малфоя во время очередной перепалки — но мне всегда казалось, что в этой худобе заключалась хрупкость. Только теперь мне почему-то не нравилось определение “красивая” из уст сокурсников, в особенности в сочетании с “шпала” — так подшучивали надо мной некоторые. Длинные прямые ноги, маленький аккуратный носик — я действительно была симпатичной и слишком любила себя — возможно, за недостатком любви от других...Хотя, о чём тут говорить, я была потомком своего рода, и я не помню ни одного родственника, кого можно было бы назвать страшным. Волосы, конечно, не в счет: они не мои... Да и я совсем перестала быть ребенком...

Но на мне лежало непосильное по годам бремя Тёмной Метки...

* * *

Матч по квиддичу прошел более чем удачно, несмотря на сырую погоду и туман. Гриффиндор выиграл у Слизерина со счетом 210:70. Гарри увел снитч прямо из-под носа Малфоя на мою радость. Я злорадствовала, ведь этот змееныш весь предыдущий день пытался меня задеть любым словом и делом. Кто бы мог подумать... из-за того что я магглорожденная...

Факультет буйствовал на вечеринке в честь победы, кто-то пронес сливочное пиво и огненное виски мимо Филча, поэтому захмелевшая молодежь едва не разнесла гостиную Гриффиндора в пух и прах. Сириус не выдал шалостей своего факультета, лишь в самый разгар веселья поздравил Гарри, его команду и откланялся. От этой шумихи некуда было скрыться, даже в спальне девочек кровати подпрыгивали. Я решила вновь отправиться в Выручай-комнату, чтобы найти уединение.

По дороге мне на глаза попалась Гермиона, сидящая на подоконнике, непогода бушевала за окном, дождь словно норовил выбить стекла из старых рам, по виду держащихся на одной лишь магии, но Гермиона, похоже, этого не замечала.

— Гермиона, что ты здесь делаешь? — спросила я из вежливости, ведь просто так пройти мимо подруги было бы некорректно.

— В гостиной слишком шумно, и я устала слушать про то, как Рон отбивал квоффлы, — с чуть усталой улыбкой ответила она.

— Да уж, там действительно невозможно находиться, до отбоя еще полчаса, может, пройдемся?

Предложение её заинтересовало, и вскоре мы побрели по слабоосвещенным коридорам Хогвартса, болтая о разных книгах и всякого рода чепухе.

— Тот парень из Когтеврана, — внезапно начала Гермиона, — Луна говорила, кажется, он сын какого-то влиятельного человека из Министерства, он довольно симпатичный и умен, только вот не могу припомнить его имени.

— Я тоже, — протянула я, и мы вместе засмеялись. — Кажется, его зовут Найджелус или как-то так. Гермиона, зачем ты эту тему завела? — спросила я, пристально вглядевшись в её ничуть не умевшие хитрить карие глаза.

— Ну, Энн, на тебя иногда смотреть грустно, ты бываешь чернее тучи...

— А, то есть ты сватаешь мне этого парня из чистого эгоизма? — усмехнулась я. — Прости, если превращаюсь в вашего личного дементора, но мне никто не нравится.

Чуть впереди послышался шум, мы настороженно переглянулись и отправились на звук. За поворотом оказалась шайка Малфоя, они издевались над пятикурсником Гриффиндора Колином Криви, загнав его в угол и, видимо, вымещая злобу за проигранный матч.

— Очень смело, Малфой, втроем обижать младшекурсника, минус десять очков со Слизерина, — ядовитым голосом произнесла Гермиона, тут же сделав строгое и высокомерное лицо.

— Ты не имеешь права снимать очки со старост, Грейнджер! — рявкнул он и кинул на нас уничтожающий взгляд.

— Считай, что я сняла их с Крэбба и Гойла, — не растерялась Гермиона, подбоченясь.

Драко, нависавший над Криви, теперь выпрямился и пошел на встречу с надменной миной. Он остановился в метре от нас.

— А что, ты теперь изменяешь Уизли с этой психопаткой, нападающей на учителей? — он перевел на менч взгляд, полный злой иронии. — Может, тебе пора пройти курс лечения в Мунго?

Мои губы превратились в тонкую линию и побелели от гнева, а кулаки медленно сжимались, еще чуть-чуть, и я бы треснула ему прямо в нос.

— Малфой, попридержи свой грязный язык, или курс лечения придется проходить тебе, — процедила я сквозь зубы.

— Уж у кого он грязный, так у тебя, грязнокровка, — сказал делано спокойным тоном он. — Ну, я смотрю вы друг друга нашли, — он вновь перевел взгляд на Гермиону, игнорируя мое краснеющее от гнева лицо. — Грейнджер, поздравляю, ты нашла себе сестру не только по крови, но и по лохматой гриве, ах да, и по стремлению прочитать всю библиотеку Хогвартса!

— Малфой, я тебя в последний раз предупреждаю, ты плохо знаешь, с кем связываешься! — холодно заявила я, сжимая в руке волшебную палочку.

— Ой, да перестань, Стюарт, если ты напала на какого-то жалкого предателя крови, то я тебе, конечно, пожму руку, но ты не зарывайся, это было случайностью...

— Ну всё, Малфой! Canariensis verti!!!

Упоминание Блэка в таком контексте стало красной тряпкой для быка. Луч желтого света выстрелил в Малфоя, и уже через мгновение на его месте образовался огромный кенар цвета созревшего лимона. Гермиона прыснула, не в силах сдержать хохот; Крэбб и Гойл остались стоять, как вкопанные, не сводя глаз с гигантской прыгающей птички, пытающейся расправить крылья в узком для нее коридоре. А Колин Криви быстро поднял фотоаппарат, всегда висевший у него на шее, и заснял это странное, уродливое создание.

— Что здесь происходит? — раздался голос человека, которого совсем не хотелось ни видеть, ни слышать вообще.

Гермиона вздрогнула, я на секунду зажмурилась, затем мы медленно обернулись, ловя на себе злобный взгляд профессора Зельеварения. А тем временем Малфой уже начал превращаться в человека. Человеческая голова, в особенности, малфоевская, на птичьем теле смотрелась довольно комично, и Колин не удержался и сделал еще один снимок. Малфой заверещал как девчонка:

— Тебе конец, Стюарт!

— Захлопнись, Малфой! — рявкнула я, совершенно забываясь перед слизеринской нянькой.

И только сейчас я со всей внимательностью оценила угрозу в черных глазах, горящих злобой.

— Стюарт! Опять от вас одни проблемы! — сурово гаркнул он. — Живо за мной! Грейнджер, проводите мистера Криви в башню факультета, Малфой, Крэбб, Гойл, возвращайтесь в покои Слизерина. Да, и минус пятьдесят очков с Гриффиндора за нападение на студента!

Наши с Гермионой рты раскрылись от негодования.

— Считай, что это твой последний день в Хогвартсе, мой отец этого так не оставит! — не унимался Драко, который уже превратился в человека, теряя последнее оперение. — Грейнджер тоже заставьте драить котлы, она науськивала...

— Ах, ты!..

— Мисс Грейнджер, живо с моих глаз! — оборвал её возмущение Снейп, затем развернулся и пошел прочь, предлагая мне его догонять.

Гермиона сочувственно посмотрела на меня, и под крики слизеринца мы разошлись по разным сторонам, она в рай, где друзья, мягкие постели и празднование победы, а я в ад к самому дьяволу...