Ненавижу (гет)

Она вышла из зала, пытаясь сохранять спокойствие. Толку от того, что будет нестись, сломя голову, выказывая рвение? Забияка знала, когда нужно проявить терпение, но Валькирия в ней всё чаще поднимала голову, призывая разнести к демонам весь дворец Грандмастера. А ещё и этот бледнолицый… Откуда он только вылез?!

Как назло его шаги за спиной в очередной раз напомнили о том, что в поисках асгардца есть конкуренты. Она никому не собиралась отдавать победу. Пусть даже соревнование обещало быть быстрым и заведомо выигрышным.

— Ты бы пошёл отдохнуть, а то перенапряжёшься и сознание потеряешь. — Она резко остановилась, и бледнолицый едва не налетел на неё. — Смотри, и так уже белый, как смерть.

Локи, споткнувшись, быстро выпрямился, и, не удостоив ответом нахалку, прошёл мимо.

— Я серьёзно! Не тебе тягаться с Тором из Асгарда! Я его легко найду. А ты — едва ли.

— Не говори о том, чего не знаешь, смертная. — Локи остановился и медленно обернулся. — Я знаю о лорде Грома, — эти слова он произнёс медленно и насмешливо, — намного больше, чем тебе кажется.

— Может, сразу расскажешь, где его искать? — Она упёрла руки в бока и насмешливо окинула взглядом худощавую фигуру.

— И не надейся, — фыркнул Локи, разворачиваясь, чтобы уйти.

— Твой брат стоит больших денег! — долетели до них слова Грандмастера. — Надеюсь, ты понимаешь, сколько я потеряю, если Тор не вернётся. И кто мне заменит его на арене!

— Брат? — Забияка вздёрнула бровь, глядя на бледнолицего с интересом. -Ты — брат Тора и сын Одина?

— Я — сын Лафея, женщина! — рявкнул Локи, останавливаясь и резко разворачиваясь.

— Кого? — Она весело фыркнула. — Лакея? Так ты — Локей?

— Повторишь это ещё раз, и можешь забыть о награде. И о жизни тоже. — Глаза Локи опасно сверкнули.

— Что именно? Сын Одина или Локей?

Локи ударил первым. Зарычав, он бросился на Забияку, и она едва успела увернуться от возникшего в его руке короткого кинжала.

— Что именно тебя смущает, асгардец? Ты — незаконнорожденный?

Она сама не могла объяснить, какие демоны заставляли сыпать насмешками, но разъяренный вид до этого невозмутимого и, казалось, непробиваемого Локи веселил и наполнял азартом.

Удар, выпад, поворот — она наслаждалась каждым мигом, чувствуя, что перед нею не просто воин, а один из равных.

— Что, Локей, братец доставляет неприятности? — Забияка присела, уходя от очередного удара, просвистевшего над головой. — Или ты младшенький? Достало, что постоянно гоняют за старшим?

— Я вырву тебе язык и повяжу его на шее шарфом! — Локи с трудом удерживал себя на грани ярости, где она вот-вот может перерасти в глупость.

— Не надо обещать того, что не сможешь сделать. — Выдохнув, она извернулась и, сделав обманный выпад, приставила кинжал к белой шее. — Тебе больше пойдёт красный галстук.

Коротко рыкнув, Локи легко отбросил её от себя и пошёл в наступление, проводя атаку за атакой. Она отступала, уйдя в глухую оборону, а Локи, почуяв слабину, усилил напор, поймав обе её руки в блок.

— Надо же! Да ты — Валькирия! — Он скользнул взглядом по обнажившейся руке. — И как, совесть не мучает своих же ловить?

Она беспомощно рыкнула, пытаясь вырваться, но Локи прижал её к стене, нависая сверху, занимая всё пространство вокруг.

— Не смей мне указывать, что делать, — беспомощно и зло прошипела Забияка.

— И не подумаю, дорогая, — голос Локи вдруг потёк, как патока, мягко и сладко. — Напротив, я бы предложил сотрудничать. Зачем идти против своих желаний? Хочешь поймать бога? Так без другого бога тебе не справиться…

Он заговорил тихо, низко, голос его завибрировал, вытаскивая наружу тайные мысли, глубинные желания.

— Мы поймаем Тора и, кто знает, может, не станем отдавать его Грандмастеру. — Валькирия прикрыла глаза, успокаиваясь, дыша медленно и размеренно. — Мы свергнем властителя Сакаары. А после… — Он замер, приблизившись, замерев совсем рядом с губами. — А после мы будем править вместе. Недолго, правда, но ты будешь довольна… Ай!

Он отскочил, прижимая руку к губе, на которой проступили капли крови.

— Ты меня укусила! Ведьма!

— А обычно на твои речи ведутся? — Валькирия изобразила недоумение. — Прости. Я не знала, как реагировать. Привычка. — Она весело хмыкнула, перехватывая удобнее кинжалы.

— Бешеная. — Локи медленно потрогал языком нижнюю губу. — Надеюсь, эта зараза через укус не передаётся.

— И не надейся. Мозги нам даются с детства. Это не заразно. — Валькирия бросилась на него, не давая опомниться. Локи, не успев оправиться от удивления, начал отступать, пока удар в челюсть не заставил отлететь к стене, на миг оглушив.

— Не забывай, что я — Валькирия. — Теперь она нависала сверху. — Тебе меня не победить.

— Я всегда побеждаю. — Локи выбросил руку вперёд, впиваясь ладонью в её голову, погружаясь в чужую память, заставляя вспомнить.

И она вспомнила. Детство. Яркие сады, наполненные солнечным светом. Белоснежные крылья пегасов, бродящих меж берёзовых стволов. Звонкий смех подруг и звон стали. Спарринги. Победы и поражения. И присягу. Золотой дворец Асгарда. И Одина, Всеотца, восседающего на троне. Робость и восторг. Готовность служить.

И битвы. Сотни, тысячи битв за Асгард. Улыбку и радостное предвкушение от того, что идёшь на смерть за истину. За веру. За верность.

Мрак. Небо, что заволокла тьма. Смрад, что не сравнится с Сакааром. Смрад от тысяч тел, заполняющих каждый сантиметр земли. Пегас брезгливо переступал через них, подрагивая и задирая крылья как можно выше.

И битву. Последнюю. На которую их бросил Всеотец. Потому что сам не захотел марать руки. Обречённость и страх. И злое пожелание смерти всем, кто в ней виноват. И страшную чёрную тень, хохочущую над жалкими потугами Валькирий.

И последнее «прости» в глазах сестры. И отчаянное желание умереть…

— Да ты и так давно уже мертва, — донёсся откуда-то издалека насмешливый голос. — Думала удивить меня своими страхами? Или считаешь, что твои — самые жуткие?

Она зарычала, чувствуя, как ярость, ледяная, слепящая, застилает глаза и придаёт сил. Легко оторвавшись от пола, Валькирия подлетела к Локи и ударила. Его голова мотнулась и поникла.

— Не смей говорить мне о страхах, Локей, — прошипела она, кивнув сама себе, видя, что Локи лежит без сознания. Оглянувшись и поняв, что никто так и не стал свидетелем их небольшой потасовки, она пожала плечами, оглядела худощавую фигуру и, схватив Локи за ногу, потащила к себе.

Локи очнулся резко, распахнув глаза и поморщившись от яркого света. Попробовал пошевелиться, но тут же поморщился, опустив взгляд. Почему, ну почему они все настолько предсказуемы? Почему, чуть что — сразу цепь?! Прочная, явно выкованная не здесь. Из прежнего снаряжения? Локи фыркнул. Неуравновешенная ведьма. Могла бы стать неплохим союзником.

Он позволил себе представить как принимает её присягу. Как она склоняет колени, признавая его Владыкой Асгарда и своим повелителем… В кончиках пальцев приятно закололо. Поклонение. Полное и безоговорочное. Когда-то в детстве он читал о Валькириях, остро сожалея о том, что безупречные воительницы на крылатых конях давно стали легендами. Что случилось с ними, в какой битве они сложили головы, все до единой? Он немало времени провёл, пытаясь отыскать упоминание о тех временах. Даже пытался вызвать дух воительницы, но был застигнут Фриггой.

— Нельзя беспокоить духов давно умерших людей, Локи. — Она огорчилась, но ругать не стала. А его и не надо было ругать. Достаточно было видеть неодобрение в любимых глазах, чтобы больше никогда не пытаться повторить свой опыт.

И вот, одна из Валькирий здесь, перед ним. И он может уговорить её перейти на его сторону. Это был почти детский восторг, забытое чувство, когда дарят подарок на день рождения. Ты его уже раскрыл, но ещё не смеешь прикоснуться, любуясь…

Определённо, они не с того начали своё знакомство. Но Валькирия — женщина не глупая, поймёт, что была не права. И примет его власть. Вместе они смогут собрать армию, которая…

— Да, я всё-таки решила присоединиться к вашей армии. — Её голос прорезал тишину, и Локи расправил плечи, готовясь милостиво встречать Валькирию. — А это мой вступительный взнос.

Дверь распахнулась, и на пороге замерла Валькрия, а рядом, ухмыляясь, стоял Тор. Только не это. Только не говорите, что братцу опять досталось то, что могло бы принадлежать ему!