Она будет моей (гет)

Я выждал пару дней, прежде чем преступить к плану "Б". Но сначала я должен восстановить наши отношения до планки "нормально", прежде чем переходить к этапу "долой придурков"! Мне пришлось несколько дней быть очень скромным по отношению к Гермионе, но в итоге я снова мог увидеть ее обычную улыбку.

Итак, теперь, когда мы на том уровне отношений, которого я и ожидал (почти тот самый), пришло время плана "Б". Тот самый план, который я называл "План Б: Виктор Крам". (Ясное дело, что трезвость не способствует моей креативности). Опять же, я не знаю, действительно ли она испытывала к нему какой-либо интерес или нет, но она была с ним на Святочном балу. То есть, Гермиона так просто не заморачивалась для кого-то со своими волосами, а значит, этот Виктор должен был быть для нее как минимум привлекательным. Вся соль бы в том, чтобы найти причину.

Его слава? Я тут же отмел этот вариант, так как я был куда более знаменит, чем он. Все, что он имел — это титул звезды квиддича, в то время как я — спаситель всего мира от самого страшного волшебника столетия. Я встретился с Виктором лицом к лицу во время Турнира Трех волшебников, когда мне было всего лишь четырнадцать. Сейчас я наверняка раскатаю его по всему подземелью. Давай, Крам, покажи, на что ты способен!

Квиддич? И вновь — маловероятно. Гермиона никогда не была фанаткой квиддича, и я куда лучший ловец, чем он. Правда, он мог быть лучше тогда, но и мне было всего четырнадцать в те времена, а сейчас я на пару голов выше его. Нет, это не слава и не квиддич, так как я превосходил его сразу в двух категориях.

Стоп, разве я не должен быть скромным? О, да... глупый Виктор, он вызывал во мне все самое худшее.

Тогда, наверное, все дело в его личности, но честно говоря, я с трудом в это верил. То есть, с ним не так уж... весело. На деле, он весьма мрачен. Гермионе нравилась его угрюмость? Не-е-е. Может, ей нравилось, что он всегда таскался за ней? Но нет, я помню, как она была этим раздражена. Если совсем честно, то кроме славы, у Виктора не было ничего особенного, что могло бы понравится Гермионе. У него была смешная походка, как у утки.

С другой стороны, он был полной противоположностью Локонса. Когда Локхарт гордился своими достижениями (украденными), Виктор принимал своих фанатов, но не вдохновлял их. Его мрачное отношение ко всему в конце концов разочаровало их во всем, и он был немного холоден к девушкам, которые желали заполучить его фотографию. Так, возвращаясь к теме. У меня был мой потрясающий план "Б": мрачный волк-одиночка, к которому сложно найти подход. Девчонкам нравится такое, да?

С самого утра я взял на вооружение эту линию поведения. Я был раздражительным за завтраком, мрачным на всех занятиях и невыносимым в течении ужина. Я не особо грубил студентам, собравшимся вокруг меня, но и приветливым меня сложно было назвать. В течении обеда я думал над тем, что перегнул палку со своей наигранной мрачностью, но так как Гермиона раздражалась из-за меня все сильнее и сильнее, то я понял, что она находит меня весьма привлекательным. Я решил не бросать начатое и прибывал в таком расположении духа на протяжении остального дня. И следующего, ведя себя немного асоциально и не разговаривая с Гермионой столько, сколько я обычно беседую, хотя это подталкивало меня к ворчанию. Я на полном серьезе думал, что все идет хорошо. Ровно до тех пор, пока все не пошло наоборот.

Я сидел за своим столом вместе с Гермионой в библиотеке, делая домашнюю работу. Рон был с Лавандой, изучая прорицания, читали друг друга по чайным листьям, если вы понимаете о чем я (на деле, все было гораздо хуже, но ничего нет невозможного, когда дело касается прорицаний, если я только сейчас не груб по отношению к хрустальному шару Рона). Все шло как по маслу — я успешно игнорировал Гермиону и ворчал на все, что только можно, когда к нам подошли две девушки примерно одного курса с нами.

— Привет, Гарри, Гермиона, — поздоровалась одна темноволосая девица. Гермиона поздоровалась с ними, я же что-то проворчал.

— Гарри? — спросила светловолосая девушка. — Мы хотели бы спросить, ты не мог бы помочь нам с защитой от темных искусств?

— Коне... то есть, почему я? — я постарался донести до нее своим голосом, что не желаю ни с кем говорить.

— Потому... — замялась светловолосая, видимо, застигнутая врасплох моей неприветливостью.

— Послушай, — раздраженно промолвил я, — у меня куча домашней работы. Я помогу вам позже, если смогу, договорились?

— Э-э-э, хорошо, Гарри, — сказала она, выглядя слегка разочарованно.

— Прости, что побеспокоили, — произнесла ее подруга, но по ее тону понял, что они ни чуть не сожалеют. Они вернулись к своему столу, а я к заданию. Через нескольких секунд я почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд, поэтому поднял голову и увидел неодобрительное выражение лица Гермионы.

— Что? — спросил я.

— Это было не очень мило с твоей стороны, Гарри.

— Ты имеешь ввиду тех девушек? — спросил я, кивнув в их направлении.

— Да. Они всего лишь попросили помощи. Если ты не мог помочь, то хотя бы мог быть чуточку повежливее с ними.

— Честно, Гермиона, — произнес я, думая о том, как бы Виктор ответил в данной ситуации. — Разве я должен помогать всяким незнакомцам, которые просят меня о помощи?

— Незнакомцам? — ее глаза расширились от удивления.

— Да, незнакомцам. Я даже не знаю, смогу ли им помочь. У нас же изменилась программа, если они не на седьмом курсе — вряд ли бы я смог им помочь.

— Ты серьезно, Гарри? — она посмотрела на меня со странным выражением лица, отчего я почувствовал некоторое волнение. — Э-э... да? — произнес я, не совсем понимая, куда идет наш диалог.

— Гарри Поттер! Эти две девушки не какие-то там незнакомки! Я делю с ними комнату уже шесть лет!

— Что? — теперь пришла моя очередь удивляться.

— Гарри, мы делим с ними гостиную уже шесть лет с самого первого курса. Они твои одноклассницы, Мерлин тебя подери!

— Погоди, погоди, — быстро пролепетал я. — Ты хочешь сказать, что у нас есть еще две девушки-гриффиндорки, чьи имена за последние шесть лет я так и не узнал? — она бросила на меня взгляд. — Что ж, — произнес я, чувствуя неловкость. — Тогда они были весьма тихими девочками.

— Хочешь сказать, что ни разу не замечал их прежде? — она в неверии покачала головой.

— Наверное, на третьем курсе, когда мы проходили боггарта... я так думаю, — я собрал все свои мысли в кучку и попытался дать вразумительный ответ.

— Что нашло на тебя, Гарри?

— Прости. Но я честно не помню, чтобы слышал о них ранее. Ты не говорила о них нам с Роном или...

— Я не о том, Гарри, — произнесла она. На ее лице застыло выражение обеспокоенности и раздражения. — Ты странно себя вел в последние несколько дней. Честно, как придурок. И мне это не нравится.

— Что ж, я... — это была не совсем та реакция, на которую я возлагал надежды.

— Ты хорошо себя чувствуешь? Может, стоит обратиться к мадам Помфри?

— Эм-м, нет, — чертов план "Б". Глупо, глупо, глупо. — Прости, Гермиона, что вел себя, как придурок. Обещаю, что со мной все будет хорошо с этого времени. Договорились?

— Хорошо, Гарри. Надеюсь на это, — на ее лице мелькнуло сомнение, но она все же кивнула, соглашаясь.

В оставшееся время я с головой ушел в учебу. Пока что "План" (над названием надо подумать) обернулся гигантской катастрофой. План "А" и план "Б" подвели меня, и я чувствую, что провожу больше времени, пытаясь наладить с ней былые отношения, чем соблазнить ее. Я рассматривал план "С", который заключался в том, чтобы пригласить ее на свидание. Я зашел слишком далеко и пути назад нет.

Итак, следующий шаг — это план "С". В третий раз всегда везет, как говорят. Надеюсь, они правы.