Меня боялась даже матушка Ро (джен)

С каждой ночью я достигал всё больших успехов: чёрт слабел, а вызванный совершаемыми им в дневное время злодеяниями гнев придавал мне сил. Тело черта с каждой ночью становилось всё податливее, а его крики "мой Лорд" по ночам всё громче. Только вот этот Лорд, кем бы он ни был, не приходил. Через неделю мне удалось завладеть телом днём — после еды не выспавшегося чёрта сморило, и я поспешил попросить помощи у парнишки. Малыш Джим с друзьями выходил из дверей Большого зала, в котором им разрешали поесть между пытками.

— Джим! — позвал я, парнишка застыл в дверях под взглядом одного из чертей — не такого гадкого, как тот, в теле которого я оказался: обычная пиратская рожа с козлиной завитой бородкой, если бы не гнилые зубы и выражение лица. Да, выражение лица этого чёрта говорило о том, что он, обнимая, готовится сунуть кинжал под рёбра — я не мог допустить, чтобы мой Джим оказался в такой компании. — Отойди от него, Джим! — мой крик потонул в общем гуле голосов, а парнишке было уже некуда деваться: в проходе, рядом с чёртом, замерла группа чертят в кроваво-красных свободных балахонах. — Джим! — впрочем, парнишку здесь звали по-другому, кажется, Гарри. Да, Гарри Поттер. Я нагнал Гарри, — если ты ничего не хочешь сказать Гарри Поттеру, то проваливай отсюда!

— Это ты? — спросил меня чёрт. Ну, конечно же он должен был узнать своих.

— Да, я! — чёрт внутри меня проснулся и зашёлся криком "Предатель!", но сейчас я был сильнее.

За эти несколько мгновений торжества мне пришлось дорого заплатить — чёрт вышел из себя, сыпал в мой адрес оскорблениями и нёс околесицу.

— Оставь меня в покое! Я ненавижу тебя! Из-за тебя умерла мать, из-за тебя умер я! Забудь про меня! Я никогда не был тебе нужен, вот и сейчас оставь меня в покое!

Этот придурок орал внутри меня, как свинья, которую режут. Я с трудом сдерживал готовые вырваться наружу слова. Я шёл неверным шагом в сторону комнаты, где жил чёрт, руками поддерживая нижнюю челюсть в соединении с верхней — на меня оглядывались, и, добравшись до места, я упал как подкошенный. Нет, покорить чёрта мне не удалось. Тогда я решил с ним договориться. В конце концов, разве не могло у нас найтись общих целей?

— Послушай, тебе обязательно пытать невинных? Ты же можешь сорвать зло на других?

— Оставь меня! — чёрт теперь слышал каждое моё слово, этого я добился.

— Образумься! Тебя же заставляют это делать, тобой же управляют. К чему губить свою душу? — у чёрта не было души, но других слов я не нашёл. — Давай найдём тех, кто дёргает за ниточки, и выберемся отсюда. Наверху лучше, а нам не помешает новое тело.

— Заставляет? Управляет? Кто угодно лучше, чем ты! Что ты дал мне? Чистую кровь. Что ты отнял у меня? Жизнь и всех, кто был мне дорог. Я ничем тебе не обязан! Я перестал быть твоим сыном! Поэтому просто забудь обо мне!

Уж, не знаю, каковы были отношения у чёрта с папашей, но эта околесица мне порядком надоела, и я просто ждал подходящего события, чтобы проявить себя, и копил силы. Я умею ждать. Это умение не раз пригождалось мне, но на этот сыграло со мной злую шутку: отсыпаясь в теле чёрта, я прозевал Джима. В ту ночь чёрт спустился по витой лестнице из своей башни в тот небольшой зал.

— Что ты собираешься делать? Почему не спишь? — чёрт старался больше не разговаривать со мной, мой голос приводил его в ужас, заставлял дрожать, сжимать кривыми пальцами виски, но ночью я был сильнее, и это меня вполне устраивало. — Пока не ответишь, не позволю сделать следующий шаг, — промурлыкал я, и чёрт застыл на середине шага.

— Оставь меня!

— Ну, зачем же орать так громко?! Зачем привлекать внимание? Ты же что-то скрываешь? А что ты скрываешь? — отсутствующая нога сыграла со мной плохую шутку. Приступ боли заставил меня повалиться на пол, а чёрта взвыть. Я тоже застонал. — Ладно-ладно, не ной, поднимайся, — на моём лице появилась ненужная мокрота — чёрт оказался плаксивым. Он не послушал меня и теперь полз к стоящему в центре небольшого зала кубку. — Встань на ноги! — приказал я. — Так неудобно. — Чёрт не послушался и, только удерживаясь за постамент, с трудом поднялся, вытащил из-за пазухи кусок пергамента и потянулся к кубку. — Что это такое? — проговорил я и не позволил чёрту сделать задуманное, перехватил пергамент другой рукой, развернул и поднёс к глазам: "Гарри Поттер". — Почему здесь имя моего Джима? Что это за…

Чёрт схватил меня за руку — конечно же это была его рука — и попытался вырвать из моих пальцев записку. Нет, я не был готов сдаться ему на милость: в моём понимании намалёванное на клочке пергамента имя могло значить только одно — чёрную метку.

— Мой Лорд, помогите мне! Услышьте меня!

— Почему ты издеваешься над мальцом? Что он тебе сделал? Отдай сюда!

Мы катались по полу, отчаянно вопя. Нет, чёрт катался по полу, ухватив одной рукой другую за запястье, и с усилием колотил эту руку об пол: раз, два, три — больно, чёрт побери. Я попытался подняться и убежать, но запнулся и повалился на пол. Мы лежали на полу и, сжав зубы от боли, тянулись в разные стороны: я к двери, он — к кубку, — хрустели от напряжения связки, суставы и сухожилия.

— Что здесь за шум? — уже знакомая мне чертовка в ночном колпаке и широком халате в шотландскую клетку вошла в противоположную дверь и оглядела помещение.

— Оглохни! Оглохни! — зашептал чёрт.

— Я здесь, чертовка! — закричал я. — Помоги мне подняться, — она прошла мимо, кажется, даже зацепилась полой халата за деревянную ногу, но ничего не заметила. — Эй! — я попытался позвать её криком и даже свистнул, уверен, что громко. — Почему она нас не слышит? — обратился я к чёрту, и он ответил мне истерическим хохотом.

— Чары… Я наложил чары.

"Чары? Наложил?" — эти слова заставили меня задуматься и отвлечься от происходящего — чёрт воспользовался моим замешательством, подбежал к кубку и бросил туда метку, я узрел адское пламя: оно поднялось над кубком до потолка и заиграло кровавыми отблесками на стенах.