Руины Тиррэн Рина. От смерти до смерти (джен)

46 день элэйнана 1069 года от Серой Войны; Замок Лиррэ, Лэсвэт, Странный Мир

— Ну, здравствуй… отец.

Изар вскочил на ноги так быстро и пружиняще, словно бы не сидел секунду назад в кресле, закрывая лицо дрожащими руками, словно бы не выпил уже вина. Вскочил, развернулся резко, взметнулось вверх с его ладоней золотистое пламя, обратилось пылающей сетью — но до пришельца не долетело. Тот выскочил из тени, прокатился по полу, вновь перемещаясь Магистру за спину, однако момент был упущен — застигнутый врасплох маг уже пришёл в себя. Изар кинул с разворота новую сеть, всё же зацепившуюся за незнакомца и спеленавшую его в тугой кокон.

Тот зарычал, выгнулся от боли — от какой боли? -, запахло палёной шерстью и заклинание лопнуло, разлетаясь в клочья.

— Какого?.. — прошипел Изар, но выставить щит уже не успел — не человек уже, чёрный волк прыгнул вперёд, опрокинув его на спину и сшибая в сторону кресло.

Раз. Магистр дёрнулся — показательно, не давая зверю и повода усомниться в победе, позволил ему прижать свои руки лапами к полу.

Два. Нарочно рвано вздохнул, изображая испуг, когда звериные клыки клацнули у его шеи.

Три. Запульсировал под кожей обжигающий жар. Ещё секунда, и обжигать он будет уже не его. На удивление полезное заклинание, и всего лишь уровня ионира. Сколько людей так попалось?..

Четыре.

Волк взвыл так, словно только что дотронулся до ещё не остывшего, едва потухшего угля. По сути, конечно, до него он и дотронулся… Раскалённая, едва ли не плавящаяся кожа умела обжигать ничуть не хуже. Жаль только мантии, она была почти новой.

Что же, пора начинать новый отсчёт? Не пришлось — зверь всё же дёрнул лапами, рыкнул болезненно, и Магистру хватило этой короткой заминки. Рвануться вперёд, выбросить руку, впечатывая раскалённую ладонь в мощную волчью грудь, проскочить около самой оскаленной безумной морды и навалиться сверху, на спину.

Короткое: «Элайа эрги», не сказанное даже, обозначенное едва шевелящимися губами, и вокруг шеи зверя обвивается огненная цепь. Оба её конца — в руках Изара.

— Кто ты такой?

Пальцы жжёт ещё едва ощутимо. Маррак, он не выставил защиту от огня… Теряет хватку.

Тело волка под ним крупно дрожит, обдаёт жаром, широкая шерстистая спина поднимается и опадает. Не хищник. Загнанная дичь. Звенья огненной цепи жгутся всё ощутимей, но Изару не привыкать к боли от ожогов. Сколько раз он терпел её ещё ивегардом, когда не знал иного способа защиты, кроме как перчатки? Перчатки, что не только не всегда оказываются под рукой, но и прожигаются любым мало-мальски сильным заклинанием. Дрянные перчатки с дрянного рынка… Когда он заступил на пост Главного Магистра, то едва ли не первым своим указом обязал лэсвэтские академии выдавать ученикам перчатки вместе с формой. Хорошие, из зачарованного аарского шёлка.

— Кто ты такой?

«Я пришёл лишь поговорить. Клянусь кровью вьёла, что течёт в моих венах — я не причиню тебе вреда ни сейчас, ни потом. Лишь поговорить.»

— О, как мы заговорили. Не причинишь вреда? Не ты ли чуть не порвал мне горло, волк?

«Ты напал первым. Я пришёл лишь поговорить. Выслушай, а после делай со мной что хочешь.»

— Какой мне резон слушать тебя?

« — Запомни, мальчик. Если ты скажешь всё правильно, то он ничего тебе не сделает. Он всё же не чудовище, поверь мне.

- Откуда тебе знать? Ты не видела его столько лет, всё могло измениться.

- Я знаю.»

«Я клялся кровью. Почему ты мне не веришь?»

— Ты мог убить меня.

«Я поклялся.»

— Поклялся на крови… Вьёльей. Что же, ты знаешь, что бывает за нарушение такой клятвы. Говори. Кто ты и зачем пришёл?

«Отпусти меня.»

Изар смерил притихшего зверя оценивающим взглядом. На ладонях и пальцах начинали набухать пузырьки волдырей.

Придётся просить у Эмила мазь.

Цепь с тихим шипением лопнула, и Магистр спрыгнул с задышавшего ровнее волка, отошёл к окну, едва удержавшись от того чтобы остудить ладони о ледяное стекло. Не поможет, да и не время ещё расслабляться. Защита всё же легла на искалеченные пальцы — лучше поздно, чем никогда, а огонь под кожей затих, смиренно ожидая своего часа.

Изар знал о силе кровных клятв, но этот странный вьёл может оказаться и подосланным убийцей-смертником.

Зверь вздрогнул, упал на ковёр — словно не мог дольше стоять. Может, действительно не мог? Огонь колет остро. Слабо замерцала волчья шерсть, пришелец выгнулся с хрустом и через несколько долгих секунд вновь обрёл человеческое обличье. Темноволосый смуглый человек, несмотря на конец элэйнана одетый в одну лишь длинную рубашку, ещё минуту пролежал ничком и тяжело поднялся с пола. Тяжело, но самостоятельно и достаточно ловко для человека, которого только что чуть не сожгли заживо.

Незнакомец поднял голову, вперив в Изара взгляд жёлтых волчьих глаз на смутно знакомом лице.

Даже так…

— Если я правильно помню, ты один из воинов эльфийской делегации, прибывшей ко мне по поводу Светлого Рэттана. Я уже сказал вам вчера, что согласен предоставить десяток своих магов, но не больше. Мы обсуждаем это не первую неделю. Мне казалось, что вы наконец-то примирились именно с таким количеством.

— Я пришёл не из-за Светлого… отец.

Магистр приподнял бровь.

— Я уже решил, что мне послышалось. Ты ошибся, волк. У меня нет и никогда не было детей.

— Меня зовут Сверр. И я не ошибаюсь, — пришелец с силой мотнул головой, словно бы не обращая внимания на багровеющий на его шее ожог. — Ты ведь помнишь…

— Прекрати мне тыкать, мальчик. Твоё панибратство совершенно неуместно. Мне следует напомнить о том, что в любой момент я могу позвать стражу?

Или испепелить тебя самостоятельно.

— Но ты, — упрямо продолжил вьёл, — этого не сделаешь. Тебе ведь интересно, я чувствую.

Изар хмыкнул.

— Действительно, мне очень интересно послушать твою ложь, которой ты попытаешься доказать мне невозможное.

— Тогда я продолжу. Возможно, ты вспомнишь… Ты ведь знал когда-то девушку по имени Фета? Вьёлу из Лакры, небольшой деревеньки на берегу озера Нефита, что рядом с лесом.

— Допустим.

— Ты был там двадцать четыре года назад. Большой срок, особенно для человека…

— Короче, волк.

Пришелец усмехнулся — он видел, что Изар вспоминает то, чего помнить не хотел, и это явно его радовало. Проклятый вьёл…

— Вы с Фетой жили вместе некоторое время — пока ты не уехал обратно в Белозар. Обязательств между вами не было, это верно, но ребёнка через несколько сезонов после твоего отъезда она всё же родила. Ребёнка без отца. Этот ребёнок сейчас стоит перед тобой. Я знаю, что тебе нужны доказательства, потому что без них мои слова — пустой звук. У меня их два.

— Вот как… И чем же ты собираешься доказывать наше родство? — Магистр тонко улыбнулся. Мальчишка действительно мог быть её сыном, он видел схожие черты, но где доказательства того, что он имеет отношение и к нему?

— Зажги свет и увидишь первое, если ещё не обратил на него внимания во время наших встреч по поводу дел Светлейшего, — вьёл (Сверр, всё же поправил себя Изар) прошёлся по кабинету до стола, на котором стоял массивный канделябр, и обернулся, выжидающе глядя на Магистра.

Все свечи в комнате вспыхнули разом по щелку его пальцев, залив её ярким, почти дневным светом. Багрово-чёрные кудри рассыпались по плечам пришельца, когда он показательно мотнул головой, поймали блик света, обращая его в закатный багрянец. Изар знал, что его собственные волосы блестят сейчас точно так же. Он скрипнул зубами.

— Этого мало. Пусть этот цвет и выделяет наш род среди прочих, одним им ты ничего не докажешь. Вряд ли только у Маугов такие волосы.

— Вряд ли, — с улыбкой согласился Сверр, — но ведь это не всё, что я хотел тебе показать. Ты помнишь, что подарил ей на прощание? Вот моё второе доказательство.

Вьёл наклонил голову, снимая с шеи незамеченную Магистром прежде цепочку, и протянул её ему. Изар поймал висящий на ней медальон, обвёл кончиками обожжённых пальцев вырезанный на бронзе цветок и опустил руку.

— Да. Я помню. Но это не значит, что я верю тебе. Если Фета знала, что её сын от меня, то почему не написала? Я оставил ей свой адрес, она могла — должна была — рассказать.

— Всё просто. Ты не был её акаша́ром⁽¹⁾, ты ведь и сам знаешь это — в тебе ведь есть капля вьёльей крови, ты бы почувствовал, будь она твоей ака́шей. Она не хотела иметь с тобой что-то общее кроме того времени, что вы провели вместе, и меня, — Сверр пожал плечами и спрятал медальон обратно под рубашку.

Вот как, Фета? Остаться вместе, поехать вдвоём в Белозар ты не захотела, предпочтя ждать своего «предначертанного», а вот родить ребёнка не от него, а от какого-то чуть ли не проходимца — за милую душу?

— Что же… Похоже на неё. У вас, вьёлов, очень… интересное мышление.

— У нас. В тебе есть наша кровь, ты часть большой Стаи, — пришелец улыбнулся — искренне, широко, как будто не выжег Изар на его коже метки своей магии.

— Её слишком мало, чтобы меня могли считать частью Стаи. Скажи мне, Сверр — это было не зря? Она нашла своего акашара? — не то чтобы по прошествии стольких лет Магистра это действительно волновало… Но когда-то он чуть не бросил ради этой женщины свою юношескую мечту — править.

А может, и стоило бросить.

— Нашла. Мне тогда было два года. Его звали Хелм, он был из вьёлов, и от него мать родила мою сестру, Илву. А потом в Лакре случилась эпидемия волчьей лихорадки и выкосила всех, в ком была вьёлья кровь. Наверняка ты слышал про неё, но не придал большого значения. Это были ещё не твои деревни, — в лице Сверра едва ли что-то поменялось. Разве что ослепительная улыбка поутихла, да голос стал безразличней. Теперь он просто констатировал факты. — Нас тогда спасли лекари из Ведьминого Леса. Тех, кто дожил до их прихода.

— Вот как, — так же безразлично проронил Изар. Так мальчишка — сирота. Что ж, цель его появления всё ясней. — А как же тебя занесло на Элфанис, Сверр?

— Ваша сестра.

— Фредерика? — брови Магистра поползли вверх.

— Да. Она нашла меня. Не знаю, как, но нашла, быстро догадалась о нашем родстве, расспросила мать, когда та ещё была жива, а после забрала нас — меня и сестру — на Элфанис. Там мы остались и после её смерти, сначала — как воспитанники семьи Светлейших, потом — как одни из воинов.

— Милая сказка, — Изар усмехнулся уже неприкрыто. — Ты думаешь, что я в это поверю? Серьёзно?

Сверр поджал губы. Знакомый жест, очень знакомый — так делал и он сам, и Рика, но поверить в такую чушь только из-за его слов, да того, как мальчишка губы поджимает? Бред.

— Я клянусь тебе. Вьёльей кровью клянусь, что не лгу.

— Видно, клятвы на крови уже не действуют как надо, — Магистр улыбнулся, потом постучал пальцами по подоконнику. — Хорошо, я признаю. Ты действительно можешь быть моим сыном, Фредерика действительно могла промолчать о тебе — хотя с чего, ума не приложу. Но зачем ты пришёл ко мне сейчас? Мало эльфийских денег и тряпок, думаешь, что я смогу дать тебе больше? Зря думаешь. У меня денег нет, казна Замка и Совета не моя собственность. Решил спустя столько лет вновь обрести семью? Тоже обратился не по адресу. Ты прекрасно жил без меня — сколько там? Двадцать три года? — так прекрасно проживёшь и дальше. Я не могу дать тебе ни семьи, ни заботы, ни дома, ни своего отеческого тепла и любви. Да, признаться — дети не были мне нужны ни тогда, во времена твоей матери, ни сейчас. Но если двадцать лет назад я ещё мог попытаться стать для кого-то отцом, то теперь не стану точно. И, думаю, это было очевидно с самого начала, Сверр. Зачем же ты пришёл в таком случае?

— Это покажется тебя странным, — пришелец вновь вперил в него испытующий взгляд, — но я просто хотел увидеть своего настоящего отца, того, кто, пусть и невольно, привёл меня в этот мир… Ты ведь знаешь, как мы, вьёлы, помешаны на кровном родстве… Так чему удивляться? Теперь же я знаю, что ты есть, какой ты есть… Перед бедой волки сбиваются в стаи. Не было смысла и дальше откладывать нашу встречу. Завтра может случиться что угодно.

— Это угроза? — хмыкнул Магистр. Смешной мальчишка, смешной, и такой же полоумный как и все остальные вьёлы.

— Лишь данность. Вьёлы не вредят Стае. К тому же, я клялся, клялся уже не единожды — я не причиню тебе зла, — Сверр внезапно оказался совсем рядом, схватил его за ладонь. Золотые глаза завораживали и, наверное, лишь поэтому Изар не отдёрнул тут же руку, выпуская в нежданного отпрыска горстью огненных капель.

— Я не причиню зла, — повторил вьёл и мягко скользнул по его ладони пальцами. Свежие волдыри защипало, а потом по коже, под кожей вдруг потекла мягкая живительная прохлада. Магистр взглянул на своего гостя с недоверием:

— Ты не маг. Как ты это делаешь?

— Не маг, — кивнул Сверр, но на вопрос не ответил — улыбнулся только. — Подумай, стал бы я исцелять тебя, если бы хотел убить?

— Ты вполне мог бы, — ответил усмешкой Изар, — чтобы втереться в доверие, к примеру.

Вьёл покачал головой.

— Думай что хочешь, отец. Теперь я уйду, и мы вряд ли встретимся скоро. Наша делегация отбывает со дня на день, раз уж командир Аэльге согласился с твоими десятью воинами. Я рад, что смог встретиться с тобой. Позволишь мне выйти?..

— Через окно? Вот как ты забрался в мой кабинет, — Магистр шагнул в сторону, наконец-то забирая свою ладонь из чужих пальцев — тоже уже не покрытых следами магического огня. — Не думай, что и в следующий раз сможешь проникнуть сюда так же. Я прикажу натянуть сигнальные сети более высокого уровня.

— Надо полагать, — кивнул вьёл. — Хотя и эти хороши. Только вот ориентируются они в первую очередь на кровь, а во мне твоя есть.

Он вскочил на подоконник, распахнул ставни и соскользнул в ночь — не оглядываясь, не прощаясь, словно не оканчивая их разговор, а лишь временно прерывая. Через несколько секунд сквозь стук всё набирающего обороты дождя до Магистра донёсся скрежет когтей по камням.

Стоило бы применить отслеживающее заклинание и послать людей — чтобы подкараулили мальчишку в какой подворотне, да упекли в подземелья от греха подальше. Это было бы правильно, логично, рационально, но Изар почему-то этого не сделал.

Не иначе вино, да, не иначе вино. И вновь пробудившаяся память.

Саркастичная полуулыбка дрогнула на его губах и исчезла окончательно. Он подошёл к столу, взял недопитый бокал и наполнил его до краёв. Что уж теперь терять… Снова вернулся к открытому окну. Ветер трепал занавески и волосы, косые струи всё яростнее заливали подоконник и пол, текли ручьями, мочили одежду, но Изар всё стоял и глядел в темноту, не будучи, впрочем, в силах что-то в ней разглядеть.

Теперь же я знаю, что ты есть, какой ты есть.

— Знал бы ты это на самом деле, мальчик, не исцелял бы ты мои руки, а свернул мне голову, несмотря на все свои клятвы. Впрочем, может ещё и свернёшь.

Смешок застрял в горле болезненным спазмом, так и не сумевши вырваться наружу, а не выпитый бокал полетел вниз, разбившись и залив пол багрово-алым.

Кровь, кровь, кровь… Кровь маленькой девочки или чудовищной тёмной? Чья она, кровь, что течёт по дрожащей вспоротой спине на грязные камни? Правдивы ли слова этой девочки, что она продолжает шептать и после ударов, настоящие ли у неё слёзы — или всё это лишь искусный грим? Она слабеет, обвисает на цепях, и он смотрит в её лицо, в полузакрытые глаза и видит лишь испуг, лишь боль девчонки, что едва перестала быть ребёнком. Хотелось бы ему, чтобы она и правда оказалась лишь этой девчонкой, пусть тогда он сам окажется ещё большим чудовищем. Пытать детей… До чего ты докатился, куда ты пал?

Цель никогда не оправдывает средства, но он должен, должен был узнать, связана ли она с тёмными! И кто они, Маррак побери весь этот проклятый мир, такие?! Если в заговоре вокруг Лэсвэта приняли участие и они, он должен знать! Лэсвэт — всё, что у него осталось. Его жуткая ноша, его добровольная ноша, и он должен пронести её на себе сквозь этот хаос, даже если придётся идти по колено в чужой крови — детской, взрослой, к Марраку! — даже если он станет окончательно чудовищем. Пусть. Он должен, просто потому что больше никто этого не сделает.

Изар отступил назад, скинул изгаженную мантию, дёрнул за шнур для вызова прислуги. Служанка из ночной смены появилась спустя несколько минут, почтительно согнулась в поклоне.

— Что прикажете, Главный Магистр?

— Убери здесь. Осколки.

— Как прикажете, Главный Магистр.

Она достала из кармашка фартука вытянутый цилиндр зачарованной метлы, шепнула слово-активатор, в два движения закончила работу, не обращая внимания на так и льющий с улицы дождь, и, повинуясь движению руки Магистра, удалилась, не сказав больше ни слова.

Изар, словно не в силах справиться с собой, вновь вернулся к окну. Ледяные капли били по лицу колючими брызгами, затекали в ворот рубашки, морозили кожу, но едва ли он чувствовал холод. Он мог позвать бы сейчас Эмила, и тот пришёл бы, как всегда приходил. Но он не позвал.

1) Акашар или акаша — избранник или избранница вьёла/вьёлы. В переводе на человеческие понятия — муж или жена. Однако, в отличие от людских пар, связь между акашарами не столько на уровне чувств, сколько на уровне физиологии. После встречи с акашаром вьёл больше не испытывает влечения к иным существам, хотя до этой встречи может вступать в связь с кем угодно. По сути, акашаров можно назвать соулмейтами.

Связь между акашарами всегда взаимна — в том случае, если оба они вьёлы. Однако были прецеденты, когда акашаром или акашей становился представитель другой расы. В таком случае связь может так и остаться односторонней.

Откуда взялась эта связь на данный момент не выяснили, но легенд существует множество.

Вернуться к тексту