Большие перемены (джен)

Обещанную напоминалку Снейп сделал уже на следующий день — слово с делом у него никогда не расходились. Ужасающий монстр, трансфигурированный из маггловского будильника, дребезжащий, словно распадающийся на части паровоз, орал при малейшем отступлении от графика тренировок, ловко уворачиваясь и от Акцио, и от Ступефаев, да ещё и выхватывал из рук Эйвери недочитанные книги. И прятал их, как прижимистый скряга последние кнаты.

К счастью, тренировки оказались совсем короткими: Снейп своего друга знал и понимал, чего от него можно требовать, а чего — нельзя. И то ли поэтому, то ли просто потому, что напоминалку делал Снейп, проклятая вещица умудрялась выхватить у Эйвери книгу на самом интересом месте. Всегда.

Так что ему быстро стало почти не до перекусов. Тут бы книгу получить скорей назад и дочитать — а на время принятия пищи мерзкий артефакт книги тоже отнимал. Правда, одно исключение он делал, позволяя во время чтения жевать сушёные яблоки и груши — но всего одну тарелку в день. Зато глубокую.

Сухофрукты ему сначала доставляла Лисси, но Эйвери с трудом выносил её горькие слёзы при виде «мучений бедного, бедного Хозяина», и поэтому почетная обязанность снабжать господина сушеными яблочными и грушевыми дольками досталась Таппи. Который послушно приносил тарелку, низко кланялся и тихо исчезал, не отвлекая Эйвери причитаниями и битьём головой о стены.

Вечерами Снейп уводил Эйвери гулять — но теперь уже не по окрестностям, а по каким-нибудь красивым местам, почему-то предпочитая преимущественно крупные соборы или же дворцы.

К дворцам Эйвери был довольно равнодушен — чего он там не видел? А вот держать дворцы в порядке магглы умудрялись без помощи эльфов, хотя та же Лисси, например, нашла бы, к чему придраться. Старая домовушка очень трепетно относилась к вопросам чистоты и комфорта, отчего откровенно страдала, видя любимого Хозяина в «страшном маггловском сарае полукровного выскочки». Соборы же вызвали у Эйвери неподдельное восхищение.

— Я не понимаю, — признался он Снейпу, — почему принято считать магглов жалкими и ничтожными полуживотными? Они без капли магии сумели построить то, что сможет сотворить не всякий маг. И это даже несколько столетий назад!

— Ну, я бы не сказал, что «несколько», — заметил Снейп. — Этот вот собор — ровесник Хогвартса, к примеру. Ну, плюс-минус. Тот, в котором мы были с тобой вчера, начат в двенадцатом, а закончен был в пятнадцатом веке... Но я соглашусь: меня всегда забавляло отношение волшебников к магглам. Это что, — добавил он с непонятным Эйвери азартом. — Ты не представляешь, что они ещё умеют...

— Не представляю, — согласился Эйвери и пожаловался: — Курс маггловедения, мне кажется, серьёзно устарел. И вовсе не отражает реального положения дел.

— И хорошо, — непонятно отозвался Снейп. — А то было бы ещё хуже. Ты про вертолёты, полагаю, слышал, — сказал он полуутвердительно. — А вблизи их видел? А самолёты?

— Мерлин, да откуда? — Эйвери изумлённо на него посмотрел. — Где я, по-твоему, мог это увидеть?

— Мало ли, — пожал плечами Снейп. — Завтра сходим и посмотрим, — пообещал он.

— Сходим, — послушно согласился Эйвери.

Длительные и постоянные прогулки явно пошли ему на пользу: он больше не задыхался при ходьбе, да и появившаяся в последнюю пару лет при малейшем волнении давящая боль в груди стала понемногу отступать.

Следующим утром сразу после завтрака они аппарировали в какой-то переулок, после чего Снейп быстро прошёл с Эйвери по улицам и, остановившись у того, что называл «такси», открыл низенькую дверцу и велел:

— Садись.

Эйвери, мужественно сжав зубы, неловко забрался внутрь маггловской повозки, пахнущей железом, кожей и какими-то странными резкими, смутно знакомыми запахами, и неуверенно устроился на неудобном, непривычном, но мягком сиденье.

Снейп, тем временем, сел рядом, сказал что-то водителю, и «такси» поехало.

— Это называется «автомобиль», — почему-то откровенно насмехаясь, сказал Снейп. — Их тоже магглы придумали.

— Самодвижущийся механизм, — кивнул Эйвери, — я читал. Поразительно, что могут придумать люди, вынужденные обходиться без магии.

— И не говори, — усмехнулся Снейп — и замолчал до самого конца поездки, предоставив Эйвери самому оценивать то, что удавалось заметить из окна автомобиля. Дома, дороги, сотни — нет, тысячи автомобилей, едущих навстречу…

Выбрались они из этого «такси» почти что через полчаса — и Снейп, проведя Эйвери через какое-то невысокое здание, вывел его на большое поле и сказал, указывая на стоящие на нём... на то, что там стояло:

— Ну вот. Что тебя интересует прежде — самолёт или вертолёт? Нас ждут оба. Но не очень долго.

— А что из них больше? — с любопытством спросил Эйвери, озираясь по сторонам.

— Никогда не сравнивал, — озадаченно проговорил Снейп. — Вертолёты вон — с винтом. Самолёты — без. Но с крыльями.

— Тогда самолёт с крыльями, — решил Эйвери.

— Самолёт так самолёт, — согласился Снейп, и повёл Эйвери к одному из белых... сложно сказать, что это было такое. По форме оно несколько напоминало птицу со странно загнутым вверх хвостом и с колёсами вместо лап. Железную птицу, внутрь которой попасть можно было по узкой лесенке. Там, внутри, было довольно тесно, а кресло, в которое встретивший их маггл усадил Эйвери, стояло у совсем крохотного круглого окошка.

— Пристегните ремни, — посоветовал маггл, и Эйвери недоумённо заморгал: ремни? Какие ремни и куда их надо пристёгивать?

К счастью, Снейп проделал всё это за него. А потом раздался шум, и устроившийся рядом Снейп подмигнул Эйвери и сказал:

— Взлетаем.

Полёты на метле Эйвери не любил — это было очень неудобно. Полёты на пегасах или гиппогрифах вызывали у него опаску, а показанный Долоховым способ летать в виде дымного чёрного вихря он так и не смог осилить, чему русский маг даже не удивился. Только презрительно прищурил ледяные серые глаза и произнёс короткую хлёсткую фразу, переводить которую не стал.

Впрочем, и без перевода всё было понятно.

Так что Эйвери стоически приготовился терпеть неприятные ощущения. Ну что же, к такому ему уже не привыкать.

И он устало закрыл глаза.

— Глаза-то открой, — почти весело проговорил Снейп. — И в окно смотри. А то смысл всё это затевать? Тебе понравится, — пообещал он.

Эйвери послушно открыл глаза и посмотрел в окно. Серые бетонные плиты внизу вдруг поползли, всё быстрее и быстрее, а затем стали резко уменьшаться. Вскоре их сменили маленькие, словно игрушечные дома и деревья, пока и они не превратились в неровное серовато-зелёное полотно.

— Ну что? — спросил через некоторое время Снейп. — Как тебе полёты в таком виде?

— Намного лучше, чем все магические способы, — честно признался Эйвери и, немного смутившись, добавил: — Вот если бы ещё места было побольше... и кресло пошире.

— В первом классе и в частных самолётах они шире, — невозмутимо и не очень-то понятно отозвался Снейп. — Но до них я не добрался. Терпи. И ведь ты худеешь? — напомнил он.

— Я пытаюсь, — слабо улыбнулся Эйвери, — но пока не слишком получается.

И он с печалью посмотрел на туго обтянувший его живот ремень.

Снейп взглянул на него с... взглянул, в общем, а потом коснулся палочкой ремня, удлиняя его и ослабляя натяжение.

— Лучше? — сладко-сладко спросил он.

— Лучше, — с облегчением сказал Эйвери. — Спасибо, Северус!

— Вот и славно, — почти промурлыкал тот. — Наслаждайся. Удивительно, какие вещи можно сотворить без всякой магии, не так ли?

Эйвери тихонько вздохнул.

Он искренне не понимал, чем можно наслаждаться в этой ситуации, но возражать попросту не рискнул.

— Ну что тебе не нравится? — очень дружелюбно спросил Снейп. — Смотри — это не метла и не гиппогриф. Тут удобно и тепло. Разве нет?

— Я боюсь высоты, — робко признался Эйвери. — Всегда боялся — особенно когда в детстве упал с метлы. А отец.... велел мне снова подняться в воздух и сам меня сбросил вниз.

— Н-да, — Снейп озадаченно почесал в затылке. — Почему ты никогда не говорил об этом?

— Кому же хочется признаваться в собственной трусости? — Эйвери отвернулся. За окном было серое небо, пустое и мёртвое.

— Это не трусость, — почему-то вздохнул Снейп. — Просто особенность характера.

— Северус, — устало сказал Эйвери, — я сам прекрасно знаю, что я трус. Особенностей характера много — мне досталась эта. Хорошо, что хотя бы не жестокость, как тем же Кэрроу, пусть даже мой отец бы с этим не согласился.

— Ты не трус, — серьёзно сказал Снейп. — Скажи мне, пожалуйста, почему ты так считаешь?

— То есть как почему? — изумился Эйвери. — Я высоты боюсь, крови боюсь, возразить кому-то, кто сильнее или старше, не могу, насчет Непростительных или боевой магии ты и сам знаешь... Кто я ещё, если не трус?

— Ты просто хороший человек со своими фобиями, — сказал Снейп, подумав. — Довольно обычный. Но хороший. И всё.

— А кто такой, по-твоему, хороший человек? — тихо спросил Эйвери.

— Хороший человек — это редкость вроде феникса, — ухмыльнулся Снейп. — Все о нём слышали, но почти никто не видел. И я бы не сказал, что неумение владеть Непростительными или боевой магией делает кого бы то ни было плохим.

— Почему редкость? — Эйвери впервые за последние минуты поднял на него глаза. — Хороших людей много. Они просто живут самой обычной жизнью, растят детей, делают свою работу...

— Н-да? — скептически протянул Снейп. — Ты хоть одного знаешь? Кого, к примеру?

— Твои коллеги не подойдут? — предложил Эйвери. — Преподаватели Хогвартса, к примеру. Или целители из Мунго. Или те, кто каждый день печёт хлеб или ловит рыбу, работает в драконьем заповеднике или на обычной ферме, разрушает проклятия или создает артефакты... И кому нет дела до этой жуткой грызни за власть.

Он зябко поёжился, словно в тёплом салоне этого... самолёта вдруг пронёсся порыв ледяного ветра.

— Можно подумать, тебе есть до неё дело, — пожал Снейп плечами. — Знаешь, быть хорошим просто, если у тебя, по сути, и нет выбора. Вот эти самые пекари и рыбаки — они выросли и пошли по стопам отцов. И не их заслуга, что те были нормальными людьми. А вот не пойти по ним — куда сложнее. А ты смог.

— Ты ведь тоже, — осторожно сказал Эйвери, — не пошёл по стопам своего отца. Он тоже считал тебя... уродом, опозорившим семью?

— Сравнил, — удивился Снейп. — Мой папаша — маггл. И фанатик. И меня он считал не уродом, опозорившим семью, а отродьем, которое нужно уничтожить, а потом попытаться его душу отмолить. Не одно и то же, между прочим. Мне хотя бы было, за кем идти — у меня мама была вполне нормальная. В отличие от твоей.

— Ну, — неуверенно сказал Эйвери, — мама меня не обижала...

— Великое достоинство, конечно, — кивнул Снейп. — Так в кого тебе было вырасти хорошим человеком? Скажи мне?

— В Лисси? — со слабой улыбкой предположил Эйвери. — Воспитывала-то меня именно она.

— Для того, чтобы сделать такой выбор, — улыбнулся Снейп, — нужно иметь большое сердце и много мужества. С такими-то родителями. Ты же им наперекор пошёл.

— Я просто пытался найти защиту от отца, — покачал головой Эйвери, — вот и сунулся из огня да в полымя.

— Это было глупо, да, согласен, — кивнул Снейп. — Но ведь сам мотив хорош. А глупости все делают. Кроме МакГонагалл, наверное, но она-то уникальна.

— Я её всегда боялся, знаешь? — улыбнулся Эйвери. — Но уважал при этом.

— Я и сейчас её боюсь, — подмигнул ему Снейп. — Ну что — сказать пилоту, чтоб садился?

— Скажи, — кивнул Эйвери. — Знаешь, это было интересно. Но всё же небо — это не моё. Как и море. Мне лучше и привычнее на твёрдой земле.