Да будет воля моя! (джен)

Когда маг открыл глаза, было уже темно. Вокруг, завернувшись в плащи, спали воины. Мальчишки посапывали под боком огромного Угги. У костра сидели и тихо переговаривались два воина. Еще двое непрерывно обходили маленький лагерь по верхней кромке вала. Он был достаточно широк, и они шли у самой стенки невидимого для их глаза защитного купола. Но все было привычным. Не раз и не два Старик возводил подобные валы вокруг их стоянок в опасных землях.

Уигалс поднялся и подсел к костру. Воины тут же встали, освобождая место, и двинулись на обход лагеря. Один, проходя мимо, тронул за плечо спавшего неподалеку сотника. Анрэ открыл глаза, кивнул воину и, поднявшись, направился к костру. Подойдя, он уселся напротив мага и уставился на огонь, давая тому время подумать. Анрэ прекрасно знал своего друга. Успел изучить его за длинную жизнь. И то сказать, он прожил рядом с Уигалсом уже более тысячи лет и был его единственным близким другом. В этом году Анрэ, а он предпочитал зваться вторым именем, исполнился тысяча двести шестьдесят один год. И это при том, что он был всего лишь видящим. То есть мог видеть магические проявления и даже пользоваться некоторыми артефактами, но сам магией управлять не мог. Уигалс ценил и поддерживал жизни верных ему людей, отпуская их к Великой только по высказанному ими самими желанию. В дружине Анрэ не имел себе равных. Он был универсалом, то есть одинаково хорошо владел любым оружием. Да. К этому у него был явный талант. Как и Уигалс, Диллигерт Анрэ умел и любил воевать. При этом он имел спокойный и веселый нрав. При таком немыслимом для смертного возрасте Анрэ выглядел всего лет на пятьдесят. Носил короткую бородку и усы, которые обычно забавно топорщились в стороны. Был всегда коротко стрижен. Сед. Голубоглаз. Для воинов он был словно отец родной, за что его любили и уважали.

Сотник знал, что Уигалс сам расскажет ему все, что необходимо знать. У двух стариков не было друг от друга тайн. Просто Анрэ сам не лез в магические дела, которых не понимал. А маг не вмешивался в управление Дружиной больше необходимого, полностью доверяя другу. На Анрэ ложились и хозяйственные дела, к которым маг подключался только при необходимости.

— Хочешь знать, что произошло? — после довольно продолжительного молчания послышался голос Уигалса. Анрэ кивнул.

— Я не знаю — кто виноват, — произнес старый маг. — Могу пока только предполагать. По поводу того, что мы оказались непонятно где…. Какой-то паразит сбил настройки моего портала, да еще и влил в него прорву энергии, отправив нас куда подальше. Ты же знаешь, дружище, что для возвращения домой нам, магам, не нужны никакие артефакты. Этому нас обучали на совесть.

Анрэ кивнул. Об этом он был наслышан. Прекрасно помнил. Это было тем, что сам Уигалс не уставал вдалбливать своим ученикам, коих за прошедшую тысячу лет Анрэ повидал немало.

— Так вот, — продолжил маг. — Я сразу же попробовал нащупать путь. Это мы, оказавшись вне родного мира, делаем уже непроизвольно. Но отклика нет…

Уигалс немного помолчал.

— За этим стоят боги, старина, — продолжил он наконец. Анрэ вскинул на друга глаза, оторвав взгляд от огня.

— Я не знаю, зачем им это понадобилось, — продолжал старый маг. — Могу лишь предполагать. А это, сам знаешь…

Анрэ знал. Нет ничего хуже, чем запустить среди людей неверные слухи. Сотник знал, что Уигалс не станет множить версии и скажет только то, в чем будет уверен.

— Война? — помолчав, спросил он.

— Война, — ответил Уигалс. — Даже боги не смогут закрывать от меня мир вечно. Рано или поздно мы сможем вернуться. Будет война. Я уверен в том, что нас будут ждать. Нам предстоит подготовиться.

Помолчали.

— Семьи? — сам Анрэ уже давно был холост. Далеко в прошлом остались жена и дети, погибшие в одной из войн, регулярно бушевавших на Аэсстре. В Дружине было много таких, кто потерял все. Они находили здесь понимание и возможность отомстить. Уигалс часто помогал в этом тем, у кого принял клятву.

— Здесь все плохо, — отозвался маг. — Ты слышал разговор с демоном. Вот только он может опоздать. А я не могу защитить их отсюда.

Анрэ кивнул, принимая дурную весть. Людей было жаль, но и сделать ничего они не могли. Оставалось только надеяться на чудо. И на то, что демон успеет. Но в это и сам сотник верил с трудом. Не так-то просто было проникнуть в их мир даже сильному демону.

Рассвет застал их все так же сидящими около костра. Но едва зашевелились воины, как старый маг поднялся и направился к раненым. А сотник принялся раздавать команды, организуя немудреный быт.

* * *

Осмотрев раненых и удостоверившись, что раны закрылись, Уигалс напоил их восстанавливающим зельем и направился обратно к Анрэ.

— Внимание! — произнес он, усилив голос магией и наблюдая, как люди обращают на него свои взгляды.

— Этот мир мне незнаком, — Уигалс был предельно серьезен. — Это иная ветвь реальности. Неведомый пока враг поработал на славу.

Все слушали внимательно.

— А потому, — продолжил он, — всем надеть полные комплекты брони и артефактов. Будем считать, что мы на вражеской территории. Местные уже доказали это. И еще!

Маг сделал короткую паузу.

— Здесь не действуют Законы Аэсстры. Это значит: здесь нет ограничений на качество магической защиты и силу боевых артефактов в руках тех, кто не является магом.

Он посмотрел в глаза сотника.

— Раздай ТЕ комплекты!

Анрэ моментально понял, о чем речь. Уигалс ценил своих людей и несколько десятков лет потратил на разработку и создание артефактной брони. Артефакты подобного класса были под строгим запретом в мирах ветви Аэсстры. Маги боялись за свои жизни и не доверяли простым людям подобные вещи. Нарушение каралось смертью. Уигалс не был исключением. Но было одно серьезное "но". Его люди клялись ему сутью, были верны и не могли нарушить клятвы. А доспех привязывался магией к одному конкретному человеку. В руках другого он работать просто не мог. Вернее — мог, если его переподчинял сам Уигалс. Другим магам он тоже не доверял.

Анрэ улыбнулся, сорвался с места и вскоре появился, сжимая в руках свой походный мешок. Воины, сгрудившиеся рядом, ахнули, когда был извлечен первый комплект доспехов. Они были похожи на их старые, но и отличий хватало. Как и старые, они были пластинчатыми, с кольчужными вставками. Старые пластинки были прямоугольными. Эти — многогранными, как чешуя рыбы. Они были слегка изогнутыми и плотно прилегали друг к другу. Причем лежали внахлест. Грудь и спину защищали более крупные пластины. Они образовывали своеобразную кирасу, не стесняющую движений.

Первым надел доспех Угги Молчун. Воины внимательно и со знанием дела осмотрели его. Было защищено все тело. Кольчужная юбка ниспадала до колен. На ногах были кольчужные штаны, поножи, а так же окованные металлом сапоги. На руках — кольчужные рукава, усиленные чешуей, наручи и латные перчатки. На голове кольчужный капюшон и шлем, укрывающий всю голову, включая лицо. Знающий человек с Земли назвал бы его греческим. Доспехи имели темно-синий цвет, из-за какого-то покрытия. Но самым интересным были не сами доспехи, а усеивающие их багровые драгоценные камни. Они были вплавлены в центр каждой чешуйки. Особо крупные, плоской формы, были на грудных и спинных пластинах. Несколько на шлеме. Причем один из них располагался прямо напротив прорези для глаз, на пластине, прикрывавшей нос. Усеян рубинами оказался и круглый щит, причем там они все, кроме самого крупного, располагались изнутри. Крупный камень мрачно мерцал в центре умбона.

* * *

Угги, с которого начали переоблачение, удивленно хмыкнул, подхватив тяжелый с виду круглый стальной щит. Оказалось, что он весил не больше обычного.

— Будет немного больно, — предупредил Угги старый маг и произнес формулу активации. Воину показалось, что он мгновенно превратился в подушечку для иголок, которую как-то видел у покойной жены. Вспомнив о жене, он помрачнел. Впрочем, боль не длилась долго. Артефакты признали его хозяином. Рубины полыхнули багровым сиянием, и все вернулось к прежнему виду, разве что воину показалось, что доспех плотнее прижался к телу. Перестали тереть кольчужные штаны. Шлем сел на голову как приклеенный.

— А теперь самое интересное, — произнес маг. — Направь щит вверх!

Угги подчинился.

— Чувствуешь под большим пальцем выпуклость?

Воин, действительно ощущал нечто в петле, за которую держал щит. Он кивнул.

— Нажми на нее, — приказал маг. — И мысленно скажи — Огонь!

Тот выполнил приказ, и в небо, злобно шипя и разбрасывая искры, унесся ослепительно сияющий шар. Угги хрюкнул от неожиданности и ласково погладил щит правой рукой. Маг следил за ним с легкой улыбкой.

— Точно так же можно метнуть молнию, — продолжил Уигалс. — Но молния быстро расходует магию. Можно заморозить небольшой водоем или противника. Ну и про функции щита забывать не нужно. На нем чары нерушимости. Накопители могут заряжаться сами примерно за сутки. С ним можно выходить в бой и против сильного мага. Направленные прямо в вас и принятые на щит плетения повредить не смогут. Никакие. А вот от ударов по площадям, бросков чем-либо придется уклоняться, — и видя непонимание, пояснил: — Глыбу камня, ледяное копье или смерч артефакт не остановит.

Час спустя все воины обрели новые доспехи. К вечеру второго дня все мучились головной болью из-за того, что маг привил им знание местного языка.

* * *

Золото привезли к вечеру третьего дня. Пока солдаты, так местные называли воинов, разгружали автомашину, Уигалс рассматривал представителя местных магов. Тот был облачен в красные, неудобные на взгляд Уигалса, одежды. Он тоже пялился на старого мага. Но если тот смотрел с легким презрительным интересом, то местный откровенно боялся. Еще бы! По уровню силы он едва превосходил Асти, стоявшего в самом начале пути. Всего через полгода, по местным меркам, мальчик превзойдет этого мага силой. А Уигалс был просто неизмеримо сильнее.

Уигалсу так и осталось неизвестным, хотели ли чего-то еще местные. Тот растерянный и испуганный маг так ничего и не сказал. А уже ночью Старик увел свою маленькую дружину в параллельный мир, один из проходов в который обнаружил с помощью своих неживых птиц.

* * *

Место, в котором они оказались, густо заросло лесом, некоторые деревья в котором были просто исполинских размеров. Ничего похожего на Аэсстре не было. Поэтому все смотрели вокруг с любопытством, но настороженно. Золото было убрано в походные мешки и не мешало. Но шестнадцать воинов несли каменные саркофаги, которые нельзя было облегчать магией, что существенно замедляло продвижение. Следом за ними шли маг и дети. Все остальные воины, включая Анрэ, были в полной броне, несли щиты и готовое к применению оружие. Так как они двигались по лесу, снаружи строя, как более подвижные, шагали мечники. Копейщики, со своими длинными копьями, были слишком неповоротливыми в лесу. Арбалетчики несли свои грозные орудия взведенными и с наложенными болтами.

Рядом с магом и детьми грузно топал гигант Угги. С других сторон от оберегаемой четверки шли двое последних воспитанников Молчуна: Мангус Рорг и Хирс Лютый. Мангус был самым молодым в Дружине. Ему было всего пятьдесят два года, а выглядел он едва ли на двадцать. Он был довольно высок, очень силен, но добродушен. Земляне сказали бы по его поводу, что внешне он типичный русский. Он был сиротой. После смерти родителей от какой-то болезни Мангус был продан односельчанами в рабство, откуда его выкупил Уигалс, приметивший избитого, но не сломленного мальчишку. Мангус был воспитан и выращен дружиной.

Хирсу Лютому было триста тридцать лет. На его глазах было вырезано все родное селение. Сам он был тогда еще совсем мал. Там, на руинах, среди трупов семьи и нашел его Старик. Хирс вырос в дружине, ставшей ему семьей. Убийцам родни он отомстил, повзрослев. Отомстил страшно, заслужив этим прозвище Лютый. Он был молчалив, в бою страшен, как страшен бывает хорошо обученный обоерукий мечник. Недоверчив к людям и всегда ждал от них подвоха. Расслаблялся Хирс только в обществе воинов дружины. Старого Уигалса он любил как родного деда, а Угги Молчуна называл отцом. Воинов воспринимал братьями. Взяв еще в детстве за образец подражания Угги Молчуна, Хирс брил голову, оставляя только длинный чуб на макушке. Так же, как и приемный отец, он не носил усов и бороды.

Из-за своей подозрительности Хирс посматривал не только вокруг, но и вверх. Он-то первым и увидел тварь, что бросилась на мага откуда-то с ветвей огромного дерева. Внешне напоминая паука, тварь была размером никак не меньше овцы. Оттолкнув Уигалса, Хирс принял монстра на щит, пригнувшись под его весом практически до земли. Больше он сделать ничего не успел. Уловивший его движение Угги снес тварь ударом меча, разрубив ее практически надвое. На минуту отряд остановился. Маг быстро рассмотрел тварь и пришел к выводу, что это был просто вымахавший до неимоверных размеров паук. Затем двинулись дальше. Они шли не просто так. Уигалс, разослав своих птичек, довольно быстро отыскал пригодную для поселения прогалину. Путь до нее занял чуть больше половины местного дня. За это время пауки нападали еще несколько раз. Но никакого урона люди не понесли. Твари были слишком прямолинейны и явно не привыкли биться с закованными в железо и неплохо вооруженными воинами. Их просто принимали на копья и быстро добивали мечами. Только одна, выросшая побольше лошади, попала под магический удар. Услышав громкий хруст валежника и узрев несущуюся в их сторону тушу, Уигалс мгновенно ударил сырой силой, превратив огромного монстра в блин. Маг понимал, что воины не имели времени на освоение магических доспехов и не смогут вовремя воспользоваться их возможностями, потому и вмешался.

По пути попадались и другие обитатели этого дикого леса. Несколько раз мелькали свиньи и олени. Один из воинов клялся, что видел рогатую лошадь. Услышав это, Уигалс улыбнулся. Олени и свиньи, как, впрочем, и овцы с коровами, жили в тех же мирах, что и люди. А вот кони встречались далеко не везде. А конь для воина значил многое. Для понимающих людей он становился другом, которого холили и лелеяли. А также учили. Только тогда это существо давало огромное преимущество на поле боя. Уигалс коней любил так же, как и его воины, некоторые из которых и вовсе были степняками, привычными к лошадям с рождения. В конюшнях замка всегда были великолепные кони.

Даже закаленные и тренированные воины начали выдыхаться, не говоря уж о детях, когда наконец впереди показался просвет. Вскоре они вышли из леса на огромную прогалину, примерно четверть которой занимало довольно обширное озеро. Вот на его берегу Уигалс и велел остановиться. Люди быстро натащили дров, и дежурные принялись готовить пищу. Сам же Уигалс отошел ближе к лесу и, как и в недавнем прошлом, описал посохом круг, создавая защитный вал. Затем начались различия. Вместо установки защитного купола он принялся выписывать в воздухе пальцами левой руки замысловатые фигуры. Они становились видимыми и слабо мерцали, зависнув в воздухе напротив него. Когда вязь чар стала просто неимоверно сложной, он вскинул посох и ударил его концом в землю под ногами. Завершенное плетение мгновенно ухнуло вниз. Затем послышался низкий гул. Земля дрогнула. А лицо старого мага расплылось в довольной улыбке.

* * *

Асти сидел на берегу и с огромным любопытством наблюдал за действиями старого мага. Вот старик творит какие-то неимоверно-сложные чары. Взмахнув посохом, вонзает его острие в землю… Мальчик вздрогнул, когда услышал низкий гул и почувствовал дрожь земли. Он пригляделся и обомлел! Земляной вал вокруг Уигалса пророс каменными зубцами! Почва осыпалась, а к хмурому небу, медленно поднимаясь из земли, возносила зубчатую корону громадная башня. Мальчик прикинул, что огороженная валом площадка была в диаметре никак не меньше ста тридцати локтей! И это была только вершина круглой башни! Постепенно поднимаясь из земли, она расширялась. Ряды узких бойниц отмечали этажи. Майкл насчитал уже двенадцать, когда башня наконец замерла. С шорохом осыпались мелкие камни и песок. Стены башни стали гладкими. Серый камень выглядел монолитным.

Внезапно земля под ногами снова пришла в движение, и, едва удерживая равновесие, Асти попытался куда-то ползти, поддавшись панике. Но чья-то крепкая рука удержала его и прижала к закованному в доспехи телу. А внизу, под слоем земли, что-то шевелилось и двигалось. То и дело вокруг возникали земляные холмики и ямы. В нескольких локтях от стоянки отряда земля медленно вздыбилась и снова показались каменные зубцы. Асти зажмурился. Только когда земля перестала шевелиться под ним, он позволил себе открыть глаза. Перед ним возвышалась крепостная стена, отделившая огромный участок земли. Она была не ниже трехэтажного дома. Толщины ее он не видел, но почему-то не сомневался, что и она была под стать. Маг явно не разменивался на мелочи.

Пока он ошарашенно пялился на каменную громаду, по ней вдруг побежали радужные разводы. Такое он уже видел. Так же мерцал защитный купол, возведенный Уигалсом над стоянкой. Здесь сияние было намного ярче. Асти повернул голову, следя за особо яркой волной, и обнаружил башню. Она возвышалась над стеной локтей на сорок. Он бросил взгляд в другую сторону. Там обнаружились еще две башни. Угловая, такая же, как уже виденная, и надвратная. О ее предназначении свидетельствовал проем ворот, пока зиявший пустотой. Эта башня была немного выше угловых. Но все они смотрелись карликами по сравнению с башней мага, стоявшей в центре.

На верхней площадке башни старый маг еще долго создавал магические плетения. Воины давно поели и спали, расположившись прямо здесь, на верхней площадке, чтобы не мешать магу своим присутствием где-либо еще. Было тепло, благо погодный щит Уигалс возвел одним из первых. В самом конце, уже под утро, он сплел особо сложное защитное плетение, надежно укрывшее его территорию даже от прямого попадания ядерной бомбы. О ней он узнал из памяти майора, но особо впечатлен не был. Магия позволяла творить куда более страшные и масштабные вещи. А взрыв, подобный ядерному, старый маг мог произвести даже не особо напрягаясь.

С рассветом он прервался и позволил себе немного отдохнуть и поесть. Затем снова вернулся к работе. Он не знал, чего можно ожидать от этого мира, но предпочитал готовиться к самому худшему сценарию. Поэтому вскоре уже была возведена такая защитная система, которую и он сам прошел бы с огромным трудом. А сама цитадель представляла собой монолитное каменное основание, толщиной в пятую часть полета арбалетной стрелы — или около сотни метров в местных единицах измерения. Магу, основательно порывшемуся в памяти пленника, понравилась метрическая система измерений. В его мире ничего подобного не было. И он понемногу принялся осваивать ее. А дюймы, футы и прочее, принятое в этой части планеты, только изучил и принял к сведению. Каменная плита, сформированная магией, была квадратной, со стороной в половину километра. В центре возвышалась двенадцатиэтажная башня. Ее основание было в диаметре около шестидесяти метров. Огражденная толстыми стенами территория также имела форму квадрата. Толщина стен была порядка десяти метров. Внутри стен, в верхней части, были выполнены галереи с рядами бойниц. Длина каждого участка между башнями сто пятьдесят метров. Всего наличествовало восемь квадратных башен. Четыре угловых и еще четыре башни, делили стены надвое. Одна из них была надвратной. Проемы ворот Уигалс пока перекрыл магией. Все башни были не очень высокими, порядка двадцати метров. Стены этих башен были по двадцать метров у угловой и двадцать пять у надвратной.

Вся территория и камень основания стен и башен были защищены магией. Теперь только сам Уигалс мог вмешиваться в настройки самовосстанавливающейся мощнейшей защиты. Он не стал заморачиваться с накопителями, а изготовил и установил под башней концентратор магии и немного изменил течение одного из ближайших магических потоков. В результате под башней появился магический источник. Не очень сильный пока, но на поддержание защиты и повышенного магического фона в округе его хватало с лихвой.

* * *

А не так уж и далеко от поселения пришельцев, всего-то в паре конных дневных переходов, по кабинету, расположенному в башне старого, тысячелетнего замка, бродил еще один старый маг. Старый, правда, лишь по земным меркам. Ему исполнилось всего-то сто десять лет. Его звали Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор. Он считался сильнейшим светлым волшебником современности. Занимал пост директора школы магии Хогвартс. Был Верховным Чародеем Визенгамота — суда волшебников Англии. Был председателем Международной Конфедерации Магов.

При каждом шаге этого мага, одетого в цветастую мантию, позвякивали маленькие колокольчики, вплетенные в шикарную бороду. Он долгие годы создавал себе образ этакого чудаковатого всеобщего дедушки. Однако хищные серьезные глаза за стеклами зачарованных очков выдавали в нем беспринципного и жестокого человека. Такого, который ради своих целей пойдет на все.

В данный момент этот маг был занят обдумыванием одной-единственной проблемы: что за новый маг появился в Англии и на что он способен. Не меньше его занимал вопрос: где этого самого мага искать?

Когда магглы умылись кровью, сунувшись к непонятным пришельцам, и убедились, что имеют дело с сильным магом, они немедленно связались с министерством магии. Его сотрудники как раз к тому времени смогли примерно установить район сильнейшего выброса магии и готовились выслать туда отряд авроров. Но, узнав, что произошло с нагло попершими вперед магглами, приостановили отправку. Вызнав у магглов подробности, узнали, что дело предстоит иметь с весьма раздраженным магом огромной силы. В конфликт было решено не лезть, а отправить одного из опытных сотрудников Аврората с грузом золота. Там, на месте, ему предстояло действовать по обстановке. Сильный отряд авроров ждал его сигнала. Вот только и здесь все пошло наперекосяк. Старший аврор, узрев пришельца и ощутив его силу, попросту впал в ступор. Он не сделал ничего из того, что было предписано на такой случай. В итоге чужаки оказались непонятно где. Статут Секретности трещал по швам. По всем каналам маггловского телевидения шли репортажи с места событий. Обнародованы видеосъемки и фотографии мага и людей в доспехах. Случаи применения магии задокументированы магглами. И в итоге никто не знал, что, собственно, со всем этим делать! А магглы еще и претензии магам предъявляли!

* * *

Высунувшись из своей каморки под лестницей, мальчик, носивший имя Гарри Поттер и, если верить родственникам, у которых он жил, сын алкоголика и проститутки, одним глазом внимательно вглядывался в экран телевизора. Вообще-то, смотреть телевизор ему запрещалось. Как запрещалось и многое другое, кроме работы в гараже, в саду и по дому. Но в данный момент его дядя и тетя находились в состоянии шока, а кузен Дадли где-то гулял. Так вот, по телевизору показывали новости. И в них говорилось о внезапно появившемся в окрестностях замка Алник маге, который походя уничтожил сколько-то там полицейских и военных вместе с их техникой! Гарри всю жизнь считал себя ненормальным и имел из-за этого множество комплексов. А оказывается, вот оно! Гарри был магом! Юным и необученным, да, но магом. Теперь он понял, почему в этом доме запрещалось произносить слова: волшебство, магия, колдун и им подобные. Все дело в страхе родственников перед магией! Вот мальчик и смотрел на страшного для его родни, боявшейся и ненавидевшей магию, старика, которого умудрился кто-то заснять, с огромным интересом.

* * *

Когда Анрэ проснулся, Уигалса на верхней площадке башни не было, а магическая активность чувствовалась где-то внизу. Сам Анрэ магические действия мог совершать только с адаптированными для этого артефактами. Создавать плетения он не мог. Зато он видел и ощущал магические линии и потоки. Анрэ выглянул между зубцов. Уигалс обнаружился во дворе. Анрэ улыбнулся. Старый друг не любил менять обстановку. Все вокруг было привычным. И башня. И цитадель. И даже тот колодец, которым в данный момент занимался маг. Анрэ не сомневался, что на втором подземном уровне башни он найдет второй колодец, вода в котором будет поднята из глубин земли. Такие же найдутся и в подвалах всех остальных башен. И даже площадка у правой стены, отведенная для мытья, обнаружится там же.

Он окинул острым взглядом округу. Обнаружил вдали среди деревьев какие-то передвижения и, мгновенно посуровев, разразился чередой команд. Воины моментально развили бурную деятельность. Восемь пятерок разбежалось по башням. Двое заняли пост у входа в башню мага. Пятерка занялась приготовлением пищи. Благо для этого все было в наличии. На свет из безразмерного мешка были извлечены большой котел и огненный артефакт, предназначенный для приготовления еды в походных условиях, при отсутствии дров. Его создал сам Уигалс. Подобные, но более скромных размеров, были у каждой пятерки воинов. Вскоре по округе потек приятный запах наваристой мясной похлебки. Дети пристроились поблизости, сглатывая слюну и глядя на котел голодными глазами. Они еще не вполне отошли от голодного пребывания в трюмах кораблей и загонах рабского рынка.

Несколько человек потащили саркофаги на первый подземный уровень. Там они будут ждать своей очереди. Анрэ знал, что маг займется мертвыми только после того, как решит все острые проблемы живых.

* * *

К полудню все было готово. Уигалс удовлетворенно осмотрелся. От былого пустыря не осталось и следа. Внутри замковых стен больше не было кустов и чахлых деревьев. Как и почвы под ногами. Землю и растительность он убрал, что-то использовав. Остальное просто выкинул с территории замка. Только вдоль левой, в этом мире южной, стены, тянулся ряд огороженных широких клумб, уже засеянных семенами кустарника Урс. Тот рос на Аэсстре практически повсеместно, заботливо адаптированный магами к любым природным условиям. Его ягоды были великолепны для приготовления напитков, восстанавливающих силы и отгоняющих болезни.

На этом участке, как и в старом замке, вдоль стены будет возведен навес. Как только Уигалс найдет достаточное количество дерева. Валить лес рядом ему не сильно хотелось. Он любил такие вот дикие места.

Под навесом скоро встанут длинные столы для дружины. Со стороны, противоположной надвратной башне, свое место у стены займет конюшня. У правой стены кузня и мыльня, как называли это место воины. Двор имел небольшой уклон в сторону правой стены. Вдоль самой стены, в его нижней части находилась прикрытая каменными плитами канавка. В нее стекала вода во время дождей, да и грязная вода при мытье тоже. Там никогда ничего не скапливалось. Грязь магически отфильтровывалась и уничтожалась, а вода выбрасывалась за стены односторонним, постоянно действующим, порталом. Подобным образом убирались и конюшни. Только там еще и использовались бытовые чары для комфорта коней. Лошадь — создание крайне уязвимое. Оно не может долгое время находиться в сырости. Вот и убирались моча и навоз бытовыми чарами. Пока от конюшен в наличии были только стены и поилки вдоль одной из них, постоянно пополняемые водой. На крыши, двери и перегородки пока не было дерева. Маг вздохнул, извлек из кармана длинного черного плаща фиал с зельем и, откупорив, опрокинул в рот. Спать ему придется еще нескоро. Он осмотрелся еще раз и направился к группе воинов, устроившихся на бортике клумбы. С ними сидел и Анрэ. Воины споро работали ложками, уплетая нечто вкусное. В животе мага заурчало. При его приближении Анрэ кивнул на маленький походный столик, где мага уже ждала его порция еды. Уигалс уселся на складной стул и взял ложку. А уже спустя несколько минут он снова поднялся. Рассиживаться и бездельничать было некогда.

— Анрэ, — обратился он к сотнику. — Я возвращаюсь в тот мир, где нас так негостеприимно приняли. Там неподалеку был город. С собой возьму Хирса Лютого, Джору Энора и Угги Молчуна.

Вскоре маг и трое сопровождающих его людей исчезли из замка, чтобы появиться у прохода между мирами, а потом прямо на площади в центре города, обнаруженного нежитью.