Шрамы (гет)

Рон стоял в коридоре больницы Святого Мунго уже несколько часов. Постоянно мелькающие туда-сюда целители в лимонных халатах стали сливаться в сплошное пятно, которое иногда разбавлялось посетителями с улицы. Голова шла кругом, в глазах порой двоилось — Рон не спал около двух суток. Но уходить от палаты, в которой уже десять дней лежала без сознания Гермиона, не собирался.

— Рон, милый, — мотнув головой, он повернулся на знакомый голос. Перед ним стояла Молли, нервно комкающая в руках розовый шейный платок. "Шелковый, его Фред с Джорджем подарили..." — как-то отстраненно подумал Рон, переводя взгляд с рук матери на ее лицо и обратно. Она выглядела уставшей, но вместе с этим будто ожила после окончания войны. Вся ее семья осталась жива, они снова вместе, а мелкие неурядицы исправятся со временем. И беспокоил сейчас Молли только один вопрос — что будет с Гермионой?

— Целитель Доусон обещал подойти через... — Рон бросил короткий взгляд на часы на стене, — через десять минут. Он завершает обход, Гермиона — последний пациент в его списке.

Молли понимающе закивала головой и стала что-то искать в своей большой пестрой сумке. Рон с тоской подумал о сумочке Гермионы, которая лежала сейчас в его комнате в Норе. Из мыслей его выдернула мать, зашуршав завернутыми в пергамент сэндвичами.

— Знаю, что стоишь ты здесь уже очень долго, и буфет на последнем этаже закрыт, — Молли пожала плечами, будто чувствуя себя неловко рядом со своим повзрослевшим сыном. — Никакой копченой говядины в этот раз! А в термосе кофе — твой отец сварил, с лимоном, сказал, что магглы любят так делать.

Рон молча обнял Молли, казавшуюся с высоты его роста такой маленькой. Она замерла, разведя в стороны руки — в одной завернутые в пергамент сэндвичи, в другой — термос с кофе, — и мягко улыбнулась.

— Давай, воин, тебе нужно поесть. Если ты свалишься с ног, вряд ли это произведет впечатление на целителя Доусона.

* * *

— Что я могу вам сказать, миссис Уизли, мистер Уизли, — целитель Доусон, невысокий лысый волшебник с роскошными рыжими усами, задумчиво покрутил в руках волшебную палочку. — Состояние мисс Грейнджер стабилизируется, больше нет необходимости держать ее в магической коме для поддержания жизнедеятельности. Мы не смогли спасти тот глаз, который сильнее пострадал от когтей оборотня, но в дальнейшем, когда пациентка полностью восстановится, можем порекомендовать косметические чары, которые скроют шрам — все-таки молодая еще девушка...

— Гермионе плевать на шрамы, сэр, — резко оборвал целителя Рон, чуть нахмурив брови. — Что скажете по поводу проклятий?

— О, это самая трудная часть, мистер Уизли, — Доусон покачал головой. — Мисс Грейнджер абсолютно точно кто-то проклял ударом в спину, оттуда и эта выжженная дыра на куртке, даже волосы опалило. Но мы пока не можем понять, что за проклятье это было. Учитывая, что вы сражались с Пожирателями, это только усложняет задачу. Все они — чистокровные маги, и у всех есть родовые заклятья, снимать которые целителям крайне тяжело. Если бы можно было выяснить, что это был за маг, то задача могла облегчиться примерно на шестьдесят процентов.

— Значит, нужно понять, чье проклятье, а потом поймать этого ублюдка, верно? — Рон скрестил руки на груди, а Молли неожиданно напряглась — в голосе её сына звучала стальная уверенность в том, что он выполнит сказанное. Значит, у него был план.

— Совершенно верно, мистер Уизли! И нужно его именно поймать, а не убить. Мертвый маг нам ничего не расскажет, — Доусон еще раз провел палочкой над Гермионой. — Я снял с пациентки заклинание комы около десяти минут назад, так что скоро она очнется. И хотя мы сохранили ее правый глаз, я не уверен, что он будет видеть. Поэтому попрошу вас остаться здесь и поприветствовать мисс Грейнджер, когда она вдруг очнется в совершенно непонятном для нее состоянии и месте. Моё почтение, миссис Уизли, мистер Уизли.

Доусон коротко кивнул и вышел из палаты. Рон наколдовал матери стул, а сам встал за ее спиной. Две пары глаз напряженно всматривались в лицо Гермионы, узнавая и не узнавая ее одновременно. Её кожа казалась серой в больничном освещении, под глазами залегли черные круги. Опаленные волосы были обрезаны выше плеч, что только отдаляло ее от той, прежней Гермионы. На левый глаз была наложена повязка, и Рон с облегчением заметил, что в этот раз она была совершенно чистой, без капли крови, как в прошлые его посещения.

Молли встала со своего места и, замысловато взмахнув палочкой, поймала появившийся в воздухе букет садовых цветов. Еще одно движение палочкой — и на столике в паре футов от кровати Гермиона появилась ваза. Поправив цветы, будто поправляла растрепавшиеся волосы одному из своих сыновей, Молли поставила их в вазу и вернулась к своему стулу.

— Нарвала их в нашем саду сегодня утром. Знаешь, обычно эти садовые гномы все там вытаптывают, рвут, чем только не занимаются... Но, видимо, они ушли куда-то и пока не вернулись. Так что решила порадовать нашу девочку, — быстро протараторила миссис Уизли в ответ на немой вопрос Рона. Он заметил, как она украдкой промокнула глаза уголком своего шейного платка, и положил свою большую ладонь на плечо матери.

— Ма, все будет в порядке. Если даже с Гермионой что-то не так, мы ей поможем. Один из нашей семьи — выдающийся ликвидатор заклятий. Еще двое — любители экспериментальной магии. Да и остальные не подкачают. Я обещаю.

— Я уверена, что ты не подкачаешь, — раздался слабый хриплый голос со стороны больничной кровати. Рон в один шаг оказался рядом с Гермионой, которая улыбнулась уголками губ и протянула к нему тонкую руку. Он сжал ее пальцы в своих и прижался лбом к венам на запястье.

— Ох, Герм, ты уже здесь, — на выдохе произнес Рон, пытаясь унять нервную дрожь. — Руки ледяные, может, наколдовать тебе плед?

Гермиона мотнула головой, отказываясь, и повернулась в сторону столика, где стояла ваза.

— О, миссис Уизли, вы принесли цветы? Они так чудно пахнут! Что это?

— Детка, я уже и не помню, что росло в нашем саду. Знаешь же, эти гномы... — голос Молли сорвался, и она поспешно зажала рот ладонью. Гермиона тихо засмеялась, сжимая пальцы Рона.

— Да и неважно, что за цветы, если у них такой аромат. Спасибо большое, миссис Уизли. Жаль, что пока не чувствую в себе сил встать к вам обоим, как положено, но дайте мне денек, и я все возмещу, — Рон напряженно следил за выражением лица Грейнджер, которая еще не открыла глаза... точнее, глаз. Вдруг ее вторая рука потянулась к лицу, где была наложена повязка, и он не успел перехватить ее. Коснувшись пальцами ткани, Гермиона вздрогнула. — Вот как. Значит, он все-таки дотянулся до меня своими лапами...

Рон и Молли замерли. Гермиона же продолжала ощупывать повязку, затем прошлась по всему лицу и остановилась на обрезанных волосах. Ее ладонь сжалась в воздухе, по привычке пытаясь собрать их в хвост. Грейнджер тяжело вздохнула и медленно, будто испытывая боль, открыла единственный глаз. И замерла.

— Ха... Я не вижу вас. Я ничего не вижу, — Гермиона покрутила головой, ни на чем не останавливая взгляд. Потому что не могла. — Но ведь второй глаз здоров, верно? На нем нет повязки. В чем дело?!

— Ш-ш-ш, Гермиона, только не паникуй, — Рон схватил Грейнджер за вторую руку и сжал обе, двигаясь ближе. — Мы полагаем, что пока ты сражалась с Сивым, кто-то бросил проклятье тебе в спину. Еще не понятно, что это за проклятье и кто этот Пожиратель. Но я клянусь тебе, что мы его найдем, мы тебе поможем, договорились?

Гермиона втянула воздух сквозь зубы и, высвободив одну руку, вытерла слезы с щеки. Ее лицо оставалось почти спокойным, только мелко дрожали губы. Молли резко поднялась со стула и, подвинув Рона плечом, обняла Гермиону. И Грейнджер расплакалась, как ребенок, почувствовав рядом почти материнское тепло. Миссис Уизли тихо всхлипывала, но старалась держать себя в руках, чтобы иметь силы успокоить её.

— Гермиона, тебе совершенно нечего бояться, — почти шептала Молли, утирая слезы с её щек то платком, то своими рукавами. — Мы сделаем все, чтобы снова поставить тебя на ноги. И ты поживешь у нас до тех пор, ладно? Мы знаем, что твои мама с папой сейчас в Австралии, поэтому Нора станет твоим домом на столько, на сколько понадобится. Я, признаться, всегда хотела вторую дочь. А то вокруг одни сыновья-оболтусы!

— Эй, мам! — Рон уже хотел возмутиться, но услышав, что Гермиона смеется, успокоился. — Мама права. Ты теперь наша общая сестра, мы не дадим тебя в обиду.

— Договорились, "братец", — хихикнула Грейнджер, взяв себя в руки. — Сколько еще мне нужно оставаться в больнице?

— Целители просто понаблюдают за твоим состоянием и, может, напичкают укрепляющими зельями. Вряд ли на это уйдет больше пары дней. Если тебе будет невмоготу есть больничную еду, то я принесу что-нибудь из маминой стряпни. А сейчас тебе лучше отдохнуть, в "Норе" тебя ждут и не отстанут со всеми своими нежностями.

— Рон зайдет к тебе завтра, дорогая, я передам пирог с патокой. Поправляйся, мы ждем тебя дома, — Молли чмокнула Гермиону в макушку и, взяв Рона за локоть, вышла из палаты.

Как только дверь палаты с характерным щелчком закрылась, Гермиона закрыла лицо руками и шумно выдохнула. Произошедшее не укладывалось в голове. Как она могла допустить подобное? Не следила за обстановкой вокруг, еще и дала проклятому оборотню перед смертью разодрать себе лицо. И что имеется в результате? Лишилась глаза, да еще и попала под проклятье, которое привело к тому, что уцелевший глаз ничего не видит. От злости на себя хотелось кричать и колотить кулаками по матрасу больничной койки, но кому бы это помогло? Точно не Гермионе.

— Нужно не терять голову. Уизли смогут мне помочь, а я по мере возможностей буду этому способствовать. В конце концов, не зря же я так усердно зубрила! — Гермиона легонько хлопнула себя по щекам и, улегшись на бок, попыталась заснуть, чтобы после с новыми силами бороться за свою нормальную жизнь.

* * *

Когда Молли с Роном вернулись в Нору, их уже ждали Артур с Джинни. Младшая Уизли нервно расхаживала по кухне, то поправляя занавески, то неотрывно глядя на семейные часы. Как только мать с братом появились в дверном проеме, Джинни бросилась к ним навстречу, заглядывая обоим в лица.

— Как она? Пришла в себя? Что говорит Доусон? — тараторила она, пока Молли и Рон усаживались за кухонный стол. Артур придержал Джинни за плечо и пристально посмотрел на жену.

— Целитель вывел её из комы, пришла в сознание, — Рон заговорил вместо Молли, потому что та еще не была в состоянии говорить. — Целители ничего не смогли сделать с левым глазом, который больше пострадал. Но и здоровый глаз у Гермионы не видит. Все из-за этого проклятья, брошенного в спину. Чтобы помочь ей, нужно поймать этого выродка и вытрясти из него, как снять заклинание. И все проявления проклятья пока тоже неизвестны. Это пока всё, что мы знаем. Гермиону отпустят к нам домой через пару дней.

Артур вздохнул и откинулся на спинку стула. Джинни же в ужасе закрыла лицо руками. Молли не могла больше сидеть на месте и ушла из кухни, пытаясь себя чем-то занять и отвлечься. Джинни поспешила за ней.

— Ты что-то задумал, Рональд, — Артур сделался еще серьезнее, чем был до этого. — И, как твой отец, я хотел бы быть посвящен в твой план. Еще одного побега моего сына в никуда я не переживу.

— Не будет никакого побега, пап. Я хочу помочь Гермионе, только и всего. Ведь отчасти и я виноват в случившемся. Я не следил за ней, отвлекся и потерял из виду...

— Рон, опомнись! Гермиона — взрослая волшебница, ей не нужен постоянный присмотр. Слава Мерлину, она сейчас тебя не слышит! — прервал сына Артур, нахмурившись.

— Да, понимаю, но она мне как сестра, как Джинни. И я чувствую ответственность. Поэтому я должен сделать все, что могу и не могу, чтобы Гермиона снова стала прежней. Поэтому... я хочу пойти учиться на аврора. Я сам, собственными руками, притащу того, кто проклял ее. А после того, как он даст всю информацию, которая нужна целителям, я сам брошу его гнить за решетку.

Артур смотрел в глаза Рону несколько минут, не произнеся ни слова. После он встал со своего места и обнял его.

— Я горжусь тобой, сынок. И мы с мамой поможем всем, что в наших силах. Ты будешь отличным аврором!

Рон улыбнулся, глядя на семейные часы, и подумал, что им не помешает небольшое усовершенствование.