Невидимый мир (гет)

Гарри с шумом плюхнулся на жалобно скрипнувшую кровать и опустил голову вниз, зажав её руками. Пальцы слегка подрагивали, а внутренности словно сжала в кулак чья-то невидимая рука. Тысячи вопросов роились в мозгу, все чувства вмиг перемешались, и Гарри чувствовал себя так, словно ему показали на Рождество подарок, которого он желал больше всего на свете, а потом вдруг отобрали прямо из-под носа. Вся его жизнь была ложью, начиная от смерти родителей и заканчивая всеми теми странностями, что с ним происходили.

Дел, сидевшая рядом, испытывала схожие чувства, но сильнее всего в ней сейчас говорили злость и обида. Все это время она была нормальной, и тётя с дядей прекрасно знали природу способностей, что сначала так пугали девочку. Знали, но молчали. Они с братом чувствовали себя лишними не только в этом доме, но и во всем мире, ненормальными, одинокими. А на самом деле их место вовсе не здесь, но в мире, где жили родители!

— А вдруг это ошибка? — севшим голосом произнёс Гарри, подняв глаза на сестру. Он столько мечтал о том дне, когда на пороге Дурслей внезапно объявится дальний родственник и заберёт Поттеров, что в этот самый миг просто боялся поверить в свою удачу.

— Да какая это может быть ошибка?! — воскликнула Делия и тут же вскочила, заходив по комнате. — Как раз-таки это все объясняет! Все те странности, мои способности, смерть родителей... — под конец её голос дрогнул.

— На эту школу ведь придётся выделить деньги, — продолжил Гарри, словив недовольный взгляд сестры. — Не думаю, что Дурсли захотят платить за обучение там.

— Это все неважно, — Дел заговорила быстрее, с горячностью, явно воодушевившись. — Заработаем, возьмём взаймы у кого-то из учителей или директора! — однако Гарри видел, что девочка нервничала: она привычным жестом теребила браслеты на руке и судорожно кусала губы. — Да что же они там так долго?!

Словно услышав её, тихие голоса, доносившиеся с первого этажа, вмиг замолкли, а после послышались шаги, ступеньки лестницы скрипнули, и вот за открытой дверью показался Вернон Дурсль, бросивший на племянников недовольный взгляд.

— Спускайтесь, — ворчливо проговорил он и, не дожидаясь детей, пошёл обратно.

Гарри с Дел тут же вскочили и быстро зашагали вслед за ним, чувствуя переполнявшие их волнение и страх. Больше всего они боялись, что тот странный старик, представившийся как директор школы, не смог убедить Дурслей отпустить Поттеров в Хогвартс или вдруг понял, что ошибся детьми. Все-таки в Англии достаточно других Поттеров, с которыми их просто могли перепутать.

Тётя Петуния сидела в кресле и выглядела так, словно была готова потерять сознание в любой момент, а глаза её полнились бессильной злобой и страхом. Альбус Дамблдор же, сидевший напротив, наоборот излучал добродушие и спокойно попивал чай из кружки с цветами — это был как раз любимый тётушкин сервиз. Делия вдруг поймала себя на мысли, что в своих странных одеяниях и с внешностью старичка из детской сказки Дамблдор смотрелся крайне комично в гостиной Дурслей. А ещё, прислушавшись к своим ощущениям, девочка поняла, что не может ощутить ни чувств, ни мысленных образов директора Хогвартса, будто он был скульптурой из камня без эмоций и воспоминаний.

— Ещё раз добрый день, Делия, Гарри, — поздоровался старик, и Поттеры нетерпеливо кивнули в ответ. — Обсудив все с вашими дядей и тётей, мы пришли к единогласному решению, что вы все же отправитесь в Хогвартс.

В этот миг лица мистера и миссис Дурсль скривились так, словно те съели самый кислый в мире лимон.

— В конце августа один из сотрудников Хогвартса зайдёт за вами, чтобы помочь купить все необходимое к школе.

— Но, сэр, — неуверенно начал Гарри, — у нас нет денег...

Сквозь серебряную бороду волшебника проступила едва заметная улыбка.

— Не волнуйся, мой мальчик, ваши родители оставили вам достаточно средств для жизни.

Гарри с Дел подняли на него изумленные взгляды зелёных глаз. Значит, все это время у них где-то были деньги, оставленные родителями?

— Что ж, думаю, мне пора уходить, — Дамблдор поднялся со своего места и, поблагодарив Петунию за чай, направился к выходу. Но, не сделав и пары шагов, замер, словно вспомнил о чем-то. — Делия, чуть не забыл, у меня есть кое-что для тебя.

Словно из воздуха в руках Альбуса Дамблдора появился медальон на короткой цепочке, который он протянул подошедшей девочке. Дел с удивлением почувствовала, что тот был тёплый, словно живой, а всю его поверхность покрывали странные письмена. В самом центре круга поблескивал небольшой прозрачный камень.

— Надевай, не бойся, — кивнул Дамблдор. — Это сильный амулет, он поможет тебе закрывать свое сознание от посторонних, пока ты не научишься владеть способностями, которыми обладаешь.

Дел тихо поблагодарила директора и надела медальон, почувствовав, как эмоции и мысли всех присутствующих вмиг стали почти неразличимыми. Это было немного непривычно, ведь всю свою жизнь Дел могла чувствовать других людей, а теперь словно оказалась одна в полностью пустом помещении.

— Впрочем, с даром такой силы, если ты захочешь прочитать кого-то, то даже этот медальон тебя не остановит, поэтому лучше не снимай его. Никогда.

* * *

Почти весь июнь для Делии и Гарри был пропитан ожиданием прихода того самого человека, который должен помочь им закупиться к школе. После разговора с директором Хогвартса Дурсли стали откровенно игнорировать существование брата с сестрой, что, впрочем, им было только на руку. Лишь изредка тётя Петунья отправляла племянников прополоть сад или убраться в доме. Они почти все время проводили на улице, обсуждая дальнейшую жизнь и раз за разом вспоминая того единственного взрослого волшебника, которого им удалось увидеть.

Основным вопросом стал тот факт, что все это время у Поттеров были деньги, пока им приходилось выживать лишь за счёт Дурслей. У дяди с тётей никогда не было финансовых затруднений, они считались довольно обеспеченной семьей, чего нельзя сказать, глядя на Дел и Гарри. Поттеры с воодушевлением представляли себе пачки хрустящих ассигнаций, какие они видели только в фильмах, что смотрел дядя Вернон. И фантазировали, на что бы они хотели потратить эти деньги. Помимо этого дети частенько сокрушались, что не успели попросить рассказать о родителях и их смерти, а спрашивать, да и вообще разговаривать с Дурслями, никто из Поттеров не собирался.

Однако одним из самых главных вопросов, который мучил Дел, она так с братом и не поделилась.

Судя по тому, что у директора с собой был медальон, он знал о способностях Делии ещё до прихода. Но откуда, и почему в таком случае Дамблдор не мог отправить этот самый амулет раньше?

Так они и слонялись по Литтл Уингингу, наполненные радостным предвкушением, вплоть до двадцатого августа.

Это был вторник, и Гарри с Дел поднялись довольно рано, чтобы приготовить завтрак. На них все так же лежали определённые ежедневные обязанности, но теперь никто не кричал в случае опоздания или оплошности, а потому брат с сестрой не жаловались. Тётя Петуния подошла чуть позже, когда кухня уже наполнилась запахом жареного бекона и свежесваренного кофе. Всё так же молча тётя принялась за свои дела, а Поттеры накрыли на стол и сели завтракать.

И вдруг по дому разнесся оглушительный «Бам». Дел с Гарри подскочили на своих местах, переглянулись и тут же, не сговариваясь, рванули к двери. Стук прекратился буквально за секунду до того, как взволнованные дети распахнули дверь, во все глаза уставившись на пришедшего.

А посмотреть было на что.

Прямо на пороге дома номер четыре по Тисовой улице стоял самый настоящий великан. Его лицо скрывалось за длинными спутанными прядями волос и огромной клочковатой бородой, но зато были видны его глаза, маленькие и блестящие, как черные жуки. Он обвел взглядом детей, и Дел на секунду показалось, что глаза пришедшего увлажнились.

— А вот и вы! — удовлетворенно произнес великан. Делия всмотрелась в свирепое, страшное лицо, скрытое волосами, и увидела, что глаза-жуки сузились в улыбке. — Когда я видел вас в последний раз, совсем маленькими были, — сообщил великан. — А сейчас вон как выросли, и Гарри вылитый отец, ну один в один просто. Только глаза материны. А Делия её копия. Словно на маленьких Лили и Джеймса смотрю.

На этот раз Дел была уверена, что крупная слеза прокатилась по щеке гостя, затерявшись в его густой, лохматой бороде. Гарри оторопело кивнул и после растерянно спросил:

— Вы кто?

Великан хохотнул.

— А ведь точно, я и забыл представиться. Рубеус Хагрид, смотритель и хранитель ключей Хогвартса.

Он протянул огромную ладонь и, обхватив руку Гарри, энергично потряс ее.

В этот момент сзади послышался громкий скрип лестницы, и вот уже в прихожей стоял дядя Вернон, часто дышащий, в домашнем халате и с округлившимися при виде гостя глазами. Из-за его спины выглядывала жена, подошедшая чуть раньше.

— Что здесь происходит? — гаркнул дядя. — Почему вы пускаете посторонних в дом?!

— Я Рубеус Хагрид, — гигант недовольно насупился и смерил мистера Дурсля тяжёлым взглядом. — Альбус Дамблдор отправил меня помочь Поттерам купить вещи к школе.

При упоминании имени директора лица дяди с тётей посерели, и Петуния сильнее поджала тонкие губы. Судя по всему, их разговор был не из приятных, к тому же Дурсли трепетно относились к своей репутации, а два столь подозрительного вида гостя из волшебного мира за такое короткое время для них казались катастрофой.

— Ну так и идите, нечего людей пугать, — буркнул дядя Вернон, после чего Делия с Гарри тут же метнулись к своей комнате, чтобы переодеться. Оба были взлохмаченными, едва умытыми и одетыми кое-как, когда спустились обратно. Хагрид все же зашёл в дом и ждал детей, неловко переступая с ноги на ногу в явно слишком маленьком для него пространстве. Завидев Поттеров, тот улыбнулся, — хотя быть в этом уверенными Дел с Гарри не могли и лишь предполагали, заметив сузившиеся глаза, — а после вышел на улицу, куда брат с сестрой последовали за ним.

— Вы список-то покупок взяли? — спросил хранитель ключей Хогвартса. Делия кивнула и на всякий случай похлопала по сложенному в кармане листу, который прилагался к письму.

Некоторое время шли в тишине, пока Гарри, не выдержав снедающего его любопытства, не подал голоса.

— Извините, мистер Хагрид...

— Давай без этого «мистера», — добродушно буркнул великан, перебив мальчика и явно смутившись.

— Хорошо, — кивнул Гарри. — Не могли бы вы сказать, что случилось с нашими родителями? Директор тогда ушёл слишком быстро, а дядя с тётей не хотят говорить об этом.

— Ну и ну, вот дела-то! — внезапно изумленно пробасил Хагрид. — Вот это да! Да быть такого не может, чтоб Гарри Поттер ничего про себя не знал! Да у нас его историю любой ребенок с пеленок знает! И родителей твоих тоже!

— Но почему? — В голосе Гарри появилась настойчивость. — И что с ними случилось, с мамой и папой?

— Да, не ждал я такого, — произнес великан низким, взволнованным голосом. — Дамблдор меня предупреждал, конечно, что непросто будет. Но я и подумать не мог, что ты вообще ничего не знаешь. Не я, Гарри, должен был рассказать тебе обо всем... э-э... но кто-то ж должен, так? Ну не можешь ты ехать в Хогвартс, не зная, кто ты такой. Наверное, начну я... с человека одного, — произнес Хагрид через несколько секунд. — Нет, поверить не могу, что ты про него не знаешь, — его в нашем мире все знают...

— А кто он такой? — спросила Дел, не дав Хагриду замолчать и уйти в себя.

— Ну... Я вообще-то не люблю его имя произносить. Никто из наших не любит.

— Но почему?

— Клянусь драконом, люди все еще боятся, вот почему. А, чтоб меня, нелегко все это... Короче, был там один волшебник, который... который стал плохим. Таким плохим, каким только можно стать. Даже хуже. Даже еще хуже, чем просто хуже. Звали его...

Хагрид задохнулся от волнения и замолк

— Ну ладно... э-э... Волдеморт, — выдавил наконец Хагрид, передернувшись. — И больше не просите меня, ни за что не повторю. В общем, этот волшебник лет так... э-э... двадцать назад начал себе приспешников искать. И нашел ведь. Одни пошли за ним, потому что испугались, другие подумали, что он властью с ними поделится. А власть у него была ого-го, и чем дальше, тем больше ее становилось. Темные были дни, да. Ваши мама и папа — они были лучшими волшебниками, которых я в своей жизни знал. Лучшими учениками школы были, первыми в выпуске. Не пойму, правда, чего Ты-Знаешь-Кто их раньше не попытался на свою сторону перетянуть... Знал, наверное, что они близки с Дамблдором, потому на Темную сторону не пойдут. А потом подумал: может, что их убедит... А может, хотел их... э-э... с дороги убрать, чтоб не мешали. В общем, никто не знает. Знают только, что десять лет назад, в Хэллоуин, он появился в том городке, где вы жили. Тебе всего год был, Делии два, а он пришел в ваш дом и... и...

Хагрид внезапно вытащил откуда-то грязный, покрытый пятнами носовой платок и высморкался громко, как завывшая сирена.

— Вы меня извините... плохой я рассказчик, — виновато произнес Хагрид. — Но так грустно это... я ж ваших маму с папой знал, такие люди хорошие, лучше не найти, а тут... В общем, Ты-Знаешь-Кто их убил. А потом — вот этого вообще никто понять не может — он и тебя попытался убить, Гарри. Хотел, чтобы следов не осталось, а может, ему просто нравилось людей убивать. Вот и тебя хотел, а не вышло, да! Ты не спрашивал никогда, откуда у тебя этот шрам на лбу? Это не порез никакой. Такое бывает, когда злой и очень сильный волшебник на тебя проклятие насылает. Так вот, родителей твоих он убил, даже дом разрушил, а тебя убить не смог. Поэтому ты и знаменит, Гарри.

Перед глазами Гарри отчетливо возникла знакомая картина из прошлого, только теперь ослепительная вспышка зеленого света была гораздо ярче. И заодно он вспомнил кое-что еще, то, что никогда раньше не всплывало в его памяти, — громкий, ледяной, беспощадный смех. Дел, явно подсмотревшая его воспоминания, вздрогнула и взяла брата за руку. Хагрид с грустью наблюдал за ними.

— Я вас вот этими руками из развалин вынес, Дамблдор меня туда послал. А потом я привез этим...

На языке у Дел вертелись самые разные вопросы. Сотни вопросов.

— А что случилось с Волдемортом?

— Не стоит его имя произносить, — вздрогнул Хагрид. — Хороший вопрос. Исчез он. Растворился. В ту самую ночь, когда пытался убить Гарри. Потому он и стал еще знаменитее.

В этот момент какое-то неприятное чувство заскреблось внутри Делии. Ее брат — знаменитость, о которой знает весь магический мир. А она за все свои неполные двенадцать лет разве что научилась мысли читать. А сколько с Гарри всего странного происходило? Он-то точно волшебник, у нее же ни разу магия никак не проявлялась.

— А куда мы сейчас? — спросила Дел, постаравшись отвлечься от грустных мыслей.

— В Лондон.

— А в Лондоне можно все это купить? — ахнул Гарри, припоминая внушительный список покупок, полный различных странных слов.

— Если знаешь, где искать.

* * *

— Добро пожаловать в Косую аллею, — произнес Хагрид.

Он усмехнулся, заметив изумление на лицах Гарри и Дел, когда кирпичи волшебным образом сдвинулись, создавая арку. Делия шагнула вперед и, ахнув, принялась рассматривать улицу. Ярко светило солнце, отражаясь в котлах, выставленных перед ближайшим к ним магазином. «Котлы. Все размеры. Медь, бронза, олово, серебро. Самопомешивающиеся и разборные» — гласила висевшая над ними табличка.

— Ага, такие вам тоже нужны будут, — сказал Хагрид. — Но сначала надо денежки забрать.

Делия пожалела, что у нее не десять глаз. Пока они шли вверх по улице, Делия и Гарри вертели головой, пытаясь увидеть все сразу: магазины, выставленные перед ними товары, людей, делающих покупки. Несколько мальчишек примерно их возраста прижались носами к другой витрине, разглядывая выставленные в ней метлы. Здесь были магазины, которые торговали мантиями, телескопами и странными серебряными инструментами, каких ни Гарри, ни Дел никогда не видели. Делия в который раз мысленно поблагодарила Дамблдора за амулет, ведь в такой толпе ей всегда было трудно находиться, и уже через пару минут голова начинала болеть от обилия эмоций окружавших ее людей. Витрины по всей улице были забиты бочками с селезенками летучих мышей и глазами угрей, покачивающимися пирамидами из книг с заклинаниями, птичьими перьями и свитками пергамента, бутылками с волшебными зельями и глобусами Луны...

Однако уже спустя четверть часа, когда Поттеры остановились напротив сейфа в «Гринготтс», чьё содержимое принадлежало им, то все мысли сосредоточились на немаленькой горке золота внутри. И все оно принадлежало им одним! Делия уже представляла, сколько могла бы она себе купить, от чего у Дурслей приходилось отказываться... Останавливал от порыва пойти и покупать все подряд только тот факт, что эти деньги им будут нужны до самого совершеннолетия, а поэтому их стоило поберечь. И все же дети уговорили Хагрида дать им немного для личных покупок, пока они все равно были на Косой аллее. Однако, когда Поттеры с Хагридом оказались вновь у стоек с гоблинами, Делии в голову пришла неожиданная идея.

— А нельзя ли как-то обменять эти монеты на фунты? — поинтересовалась Дел у посеревшего лицом Хагрида. Того явно укачало.

— Можно, чего ж нельзя-то, — проговорил великан и махнул в сторону стоек. — Вон там и можно.

Делия поблагодарила его и потянула недоумевавшего брата в указанную сторону. Вскоре Гарри понял, чего хочет Дел, и с горячностью поддержал её идею. И вот уже у них на руках вместе с магическим деньгами были обычные маггловские фунты. Теперь-то им не придётся ходить в старой одежде, а Гарри сможет наконец починить свои очки. С каждой минутой этого дня жизнь волшебным образом становилась все лучше.

— Ну что, надо бы купить вам форму, — заметил Хагрид, когда они уже были на улице, кивнув в сторону магазина с вывеской «Мадам Малкин. Одежда на все случаи жизни». — Слушайте, вы... э-э... не против, если я заскочу в «Дырявый котел» и пропущу стаканчик? Ненавижу я эти тележки в «Гринготтсе»... мутит меня после них.

Хагрид на самом деле был все еще бледным, поэтому Дел кивнула. Хотя они с Гарри немного нервничали, входя в магазин мадам Малкин в полном одиночестве. Мадам Малкин оказалась приземистой улыбающейся волшебницей, одетой в розовато-лиловые одежды.

— Едем учиться в Хогвартс? — спросила она прежде, чем Поттеры успели объяснить ей цель своего визита. — Вы по адресу: у меня тут как раз еще один клиент тоже к школе готовится.

В глубине магазина на высокой скамеечке стоял бледный мальчик с тонкими чертами лица, а вторая волшебница крутилась вокруг него, подгоняя по росту длинные черные одежды. Мадам Малкин поставила Гарри на соседнюю скамеечку, а Дел рядом, но с другой стороны.

— Привет! — сказал мальчик. — Тоже в Хогвартс?

— Да, — ответил Гарри.

— Мой отец сейчас покупает мне учебники, а мать смотрит волшебные палочки, — сообщил мальчик. Он говорил как-то очень устало, специально растягивая слова.

— А потом потащу их посмотреть гоночные метлы. Не могу понять, почему первокурсникам нельзя их иметь. Думаю, мне удастся убедить отца, чтобы он купил мне такую... а потом как-нибудь тайком пронесу ее в школу. А у тебя есть своя собственная метла? — спросил он у Гарри.

— Нет. — Гарри отрицательно кивнул головой.

— А в квиддич играешь?

— Нет, — повторил Гарри, спрашивая себя, что же это такое — квиддич.

— А я играю. Отец говорит, что будет преступлением, если меня не возьмут в сборную факультета, и я тебе скажу: я с ним согласен. Ты уже знаешь, на каком будешь факультете?

— Привет, — вдруг махнула рукой новому знакомому Дел, решив придти на помощь Гарри, что выглядел уж слишком потерянным. — Ты прости моего брата, он слишком переживает по поводу поступления.

Мальчик понимающе кивнул.

— Я знаю, что буду в Слизерине, вся моя семья там была. Но как подумаю, что меня могут отправить в Хаффлпафф, то не по себе становится. Я сразу уйду из школы, а вы?

«Знать бы еще, что такое Хаффлпафф», — мысленно вздохнула Делия.

— Не знаю даже, — протянула Поттер. Несмотря на внешнюю надменность, она чувствовала, что мальчик испытывал неподдельную радость от возможности пообщаться с ровесниками и волнение, как и они с Гарри. — Кстати, меня зовут Дел, а моего брата Гарри.

— Драко, — представился новый знакомый. — Драко Малфой.

— Очень приятно, — Делия широко улыбнулась, несколько смутив нового знакомого. Она не могла вспомнить, когда в последний раз знакомилась с кем-то: в Литтл Уингинге все друг друга знали, а дурная слава, что шла впереди Поттеров, не позволяла заводить дружбу.

— Кстати, а как ваша фамилия?

Но прежде чем Гарри или Дел успели ответить, в разговор вмешалась мадам Малкин.

— Все готово, — произнесла она.

— Что ж, встретимся в школе, — бросил вслед мальчик.

Некоторое время они ждали Хагрида на улице. Тот вскоре подошел к ним, держа в руках два рожка мороженого, вкуснее которого, к слову, Гарри с Дел не пробовали никогда. Доев его, они зашли в магазинчик, чтобы купить пергамент и перья. Гарри немного развеселился, купив флакончик чернил, которые меняли цвет в процессе письма.

— Хагрид, а что такое квиддич? — спросил он, когда они вышли из магазина.

— Черт меня подери, Гарри, разве можно не знать, что такое квиддич?! Извини... э-э... все время забываю, что ты почти ничего не знаешь.

— Перестань. Мне и так плохо, — мрачно сказал Гарри.

— Это наш спорт. Спорт волшебников. Что-то вроде... э-э... футбола у маглов. Все играют в квиддич, и болельщиков куча. В него в воздухе играют, на метлах, и там четыре мяча... ну, сложно это, в общем, тебе все объяснять, правила и все такое...

— А что такое Слизерин и Хаффлпафф? — спросила Делия, припоминая слова Малфоя.

— Школьные факультеты. Их четыре всего. Про Хаффлпафф говорят, что там самые тупицы учатся, но...

— Готов спорить, что я попаду в Хаффлпафф, — мрачно заметил Гарри.

— Лучше в Хаффлпафф, чем в Слизерин, — еще более мрачно ответил Хагрид. — Все те, кто потом плохими стали, они все из Слизерина были. Ты-Знаешь-Кто тоже оттуда.

— Волд... извини... Ты-Знаешь-Кто учился в Хогвартсе?

— Много-много лет назад, — ответил Хагрид.

— А еще два факультета? — поинтересовалась Делия. — Ты сказал, что их четыре.

— Хаффлпафф, Слизерин, Гриффиндор и Рейвенкло, — перечислил Хагрид. — Родители ваши в Гриффиндоре учились, он для самых храбрых. А вот в Рейвенкло попадают умники.

— Дел бы там понравилось, — вдруг заявил Гарри. — Она очень умная.

— А я просто хочу попасть с тобой в один факультет, — уверенно сказала девочка и несильно пихнула брата в плечо. — И перестань уже ныть. Уверена, все будет в лучшем виде: ты же у нас теперь знаменитость.

После этого они зашли за учебниками в магазин под названием «Флориш и Блоттс», где было столько книг, сколько Делия ни разу в жизни не видела, — они стояли на полках, занимая все пространство магазина от пола до потолка. Там были гигантские фолианты в кожаных переплетах, каждый весом с огромный булыжник; там были книги размером с почтовую марку и книги в шелковых обложках; там были книги, испещренные непонятными символами, и книги, в которых были только пустые страницы. Эти книги не оставили бы равнодушным даже Дадли, который никогда ничего не читал. Хагриду пришлось едва ли не под руки выводить Делию с Гарри из магазина. Однако девочка все же успела купить несколько книжек, показавшихся ей самыми интересными, а Гарри прихватить книгу про проклятья, порчи и сглазы.

Затем они посетили аптеку, в которой все было так волшебно, что дети даже не обратили внимания на ужасный запах — там пахло тухлыми яйцами и гнилыми кабачками. На полу стояли бочки с какой-то слизью, вдоль стен выстроились стеклянные банки с засушенными растениями, толчеными корнями и разноцветными порошками, а с потолка свисали связки перьев, клыков и загнутых когтей. Выйдя из аптеки, Хагрид попросил Делию показать ему письмо и еще раз внимательно его изучил.

— Не, еще не все... еще одна вещь осталась, — сказал он. — Вот чего... купим-ка вам животное. Во — купим сову. О совах все дети мечтают, да и к тому же полезные они, почту твою носят, и все такое.

Поттеры от идеи приобрести животное пришли в восторг. Все же дядя с тетей никогда не думали заводить домашних питомцев, и как-то раз, когда Делия притащила домой котенка, Петуния долго ругалась, а после выбросила животное на улицу, несмотря на плач детей. Обсудив все, они решили, что им вполне хватит одной совы на двоих, и формально она будет принадлежать Гарри, а вот Дел настояла на кошке.

Двадцать минут спустя они вышли из магазина под названием «Торговый центр "Совы"», и Гарри зажмурился от яркого солнца, потому что в магазине царила полная шорохов, шелеста и шуршания перьев тьма, освещаемая лишь мерцанием ярких, как драгоценные камни, глаз. В руке Гарри держал огромную клетку, в которой сидела красивая полярная сова. Сова спала, засунув голову под крыло. Рядом с ним шагала абсолютно счастливая Делия, держа в руках клетку с Шотландской вислоухой кошкой, рассматривающей мир большими зелеными глазами.

— Ладно, нам только волшебная палочка осталась. В «Олливандер» пойдем, лучшее место для этого. Там такую палочку подберут, закачаешься, да!

Брат с сестрой затаили дыхание: получить волшебную палочку хотелось больше, чем все остальное, что было в списке. Магазин находился в маленьком обшарпанном здании. С некогда золотых букв «Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры» давно уже облетела позолота. В пыльной витрине на выцветшей фиолетовой подушке лежала одна-единственная палочка. Когда они вошли внутрь, где-то в глубине магазина зазвенел колокольчик. Помещение было крошечным и абсолютно пустым, если не считать одного длинного тонконогого стула, на который уселся Хагрид в ожидании хозяина. Здешние пыль и тишина были полны волшебных секретов и, казалось, издавали почти неслышный звон.

— Добрый день, — послышался тихий голос. Гарри и Дел подскочили от неожиданности. Хагрид, по-видимому, тоже подскочил, потому что раздался громкий треск, и великан быстро отошел от покосившегося стула. Перед ними стоял пожилой человек, от его почти бесцветных глаз исходило странное, прямо-лунное свечение, прорезавшее магазинный мрак.

— Здравствуйте, — выдавил из себя Гарри.

— О, да. — Старичок покивал головой. — Да. Я так и думал, что скоро увижу вас, Гарри и Делия Поттеры.

Это был не вопрос, а утверждение.

— У вас глаза вашей матери. Кажется, только вчера она была у меня, покупала свою первую палочку. Десять дюймов с четвертью, элегантная, гибкая, сделанная из ивы. Прекрасная палочка для волшебницы.

Мистер Олливандер приблизился к Гарри почти вплотную. Гарри ужасно захотелось отвернуться, просто моргнуть. От взгляда этих серебристых глаз ему стало не по себе.

— А вот ваш отец предпочел палочку из красного дерева. Одиннадцать дюймов. Тоже очень гибкая. Да, я сказал, что он предпочел эту палочку, но это не совсем так. Разумеется, не волшебник выбирает палочку, а палочка волшебника.

Мистер Олливандер стоял так близко к Гарри, носы почти соприкасались. Гарри даже видел свое отражение в затуманенных глазах старика.

— А, вот куда... — Мистер Олливандер вытянул длинный белый палец и коснулся шрама на лбу Гарри. — Мне неприятно об этом говорить, но именно я продал палочку, которая это сделала, — мягко произнес он. — Тринадцать с половиной дюймов. Тис. Это была мощная палочка, очень мощная, и в плохих руках.. Что ж, если бы я знал, что натворит эта палочка, я бы...

Делия вдруг тихо кашлянула, обращая на себя внимание мистера Олливандера. Он потряс головой и вдруг, к облегчению Гарри, который больше не мог выдерживать этот взгляд, заметил девочку.

— Что ж, думаю, стоит начать. Сначала вы, мисс Поттер. Дайте мне подумать, — он вытащил из кармана длинную линейку с серебряными делениями. — Какой рукой вы держите палочку?

— Я?.. — замялась Делия, наконец спохватившись. — А, я правша!

— Вытяните руку. Вот так.

Старичок начал измерять правую руку Делии. Сначала расстояние от плеча до пальцев, затем расстояние от запястья до локтя, затем от плеча до пола, колена до подмышки, и еще зачем-то измерил окружность головы.

— Внутри каждой палочки находится мощная магическая субстанция, мисс Поттер, — пояснял старичок, проводя свои измерения. — Это может быть шерсть единорога, перо из хвоста феникса или высушенное сердце дракона. Каждая палочка фирмы «Олливандер» индивидуальна, двух похожих не бывает, как не бывает двух абсолютно похожих единорогов, драконов или фениксов. И конечно, вы никогда не достигнете хороших результатов, если будет пользоваться чужой палочкой.

Делия внезапно осознала, что линейка сама её измеряет, а мистер Олливандер давно отошел к полкам и снимает с них одну коробочку за другой.

— Достаточно, — сказал он, и линейка упала на пол. — Что ж, мисс Поттер, для начала попробуем эту: ива и жила дракона, десять дюймов. Возьмите ее и взмахните.

Делия взяла палочку, махнула ей, потом еще раз, но ничего не произошло. Тогда мистер Олливандер забрал ее и замер напротив стеллажей, задумавшись.

— Ага, вот она. — Он достал еще одну коробочку и протянул палочку девочке. — Липа и волос единорога, одиннадцать дюймов. Изящная и гибкая. Идеально подходит для легилименции и трансфигурации.

Дел крепче сжала палочку и вдруг почувствовала покалывание в руках и тепло, прокатившееся по всему телу.

— Да, это определенно она. Ну-с, теперь ваша очередь, мистер Поттер.

Гарри пробовал. И снова пробовал. И еще раз попробовал. Он никак не мог понять, чего ждет мистер Олливандер. Гора опробованных палочек, складываемых мистером Олливандером на стул, становилась все выше и выше. Но мистера Олливандера это почему-то вовсе не утомляло, а, наоборот, ужасно радовало. Чем больше коробочек он снимал с полок, тем счастливее выглядел.

— А вы необычный клиент, мистер Поттер, не так ли? Не волнуйтесь, где-то здесь у меня лежит то, что вам нужно... а кстати... действительно, почему бы и нет? Конечно, сочетание очень необычное — остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, очень гибкая прекрасная палочка.

Гарри взял палочку, которую протягивал ему мистер Олливандер. И внезапно пальцы его потеплели. Он поднял палочку над головой, со свистом опустил ее вниз, разрезая пыльный воздух, и из палочки вырвались красные и золотые искры, яркие, как фейерверк, и их отсветы заплясали на стенах.

— О, браво! Да, это действительно то, что надо, это просто прекрасно. Так, так, так... очень любопытно... чрезвычайно любопытно...

Мистер Олливандер уложил палочку обратно в коробку и начал упаковывать ее в коричневую бумагу, продолжая бормотать: — Любопытно... очень любопытно...

— Извините, — спросила успевшая заскучать Делия, — что именно кажется вам любопытным?

Мистер Олливандер уставился на детей своими выцветшими глазами.

— Видите ли, я помню каждую палочку, которую продал. Все до единой. Внутри вашей палочки, мистер Поттер, — перо феникса, я вам уже сказал. Так вот, обычно феникс отдает только одно перо из своего хвоста, но в вашем случае он отдал два. Поэтому мне представляется весьма любопытным, что эта палочка выбрала вас, потому что ее сестра, которой досталось второе перо того феникса... Что ж, зачем от вас скрывать — ее сестра оставила на вашем лбу этот шрам.

Гарри судорожно вздохнул.

— Да, тринадцать с половиной дюймов, тис. Странная вещь — судьба. Я ведь вам говорил, что палочка выбирает волшебника, а не наоборот? Так что думаю, что мы должны ждать от вас больших свершений, мистер Поттер. Тот-Чье-Имя-Нельзя-Называть сотворил много великих дел — да, ужасных, но все же великих.

Гарри поежился. Он не был уверен, что ему нравится мистер Олливандер. Они заплатили за палочки четырнадцать золотых галлеонов, и мистер Олливандер с поклонами проводил их с Хагридом до двери. После этого великан проводил детей до станции и на прощание протянул им два билета.

— Это ваши билеты на поезд до Хогвартса, — пояснил он. — Первое сентября, вокзал «Кингс Кросс» там все написано, в билете этом. Если с Дурслями... э-э... какие проблемы, вы мне... ну... письмо пошлите с совой, она знает, где меня найти... Ну, скоро свидимся.

До первого сентября оставалось десять дней.