Невидимый мир (гет)

Мистер и миссис Дурсль проживали в доме номер четыре по Тисовой улице и всегда с гордостью заявляли, что они, слава богу, абсолютно нормальные люди. Уж от кого-кого, а от них никак нельзя было ожидать, чтобы они попали в какую-нибудь странную или загадочную ситуацию. У мистера и миссис Дурсль рос сын по имени Дадли, и, по их мнению, он был самым чудесным ребенком на свете. Любой случайный гость, оказавшийся в доме номер четыре по Тисовой улице, сразу же натыкался взглядом на огромное количество фотографий полного светловолосого мальчика, коими были увешаны все стены и заставлена каминная полка.

Но ничто не говорило о ещё двух жильцах помимо Дурслей, и все же Делия и Гарри Поттеры вот уже десять лет проживали в доме, с той самой злополучной ночи, когда Петуния, услышав стук в дверь, обнаружила на пороге двоих племянников. Мистер и миссис Дурсль считали себя порядочными гражданами, а потому решили оставить Поттеров, поклявшись, что они-то воспитают из них нормальных людей. И вот так маленькая комната на втором этаже обзавелась сразу двумя обитателями, один из которых в это время крепко спал, пусть и оставалось ему недолго. Тётя Петунья уже подходила к двери, и вскоре её громкий визгливый голос прорезал утреннюю тишину.

— Вставайте! Поднимайтесь, лентяи!

Гарри сонно поморщился и бросил взгляд на соседнюю кровать. Та пустовала, и лишь скомканное постельное белье говорило о том, что на ней кто-то спал. Вздохнув, мальчик перевернулся на спину и попытался вспомнить, что ему снилось. Это был приятный сон, где он летел по небу на мотоцикле, причём Гарри казалось, будто с ним это уже когда-то случалось.

— Вы все ещё не встали? — голос тётушки вновь раздался за дверью вместе с громким стуком.

— Почти, — уклончиво ответил Гарри.

— Шевелитесь. Я хочу, чтобы кто-то из вас присмотрел за беконом. И чтоб он не подгорел, — сегодня день рождения Дадли, и все должно быть идеально.

В ответ Гарри застонал. День рождения Дадли — как он мог забыть? Поттер медленно выбрался из постели, провел пятерней по волосам, — расчесывать их было абсолютно бессмысленно, — и надел очки. Ещё раз оглядевшись в надежде отыскать рыжую макушку сестры, Гарри вздохнул. В любой другой день дядя с тётей могли стерпеть выходки Дел, но в день рождения их ненаглядного сыночка...

«Впрочем, — рассуждал Гарри, одеваясь, — Делии явно нравится доводить родственников своим поведением».

Мальчик предпочитал выполнять требования Дурслей, позволяя себе разве что недовольно бормотать под нос или тихо язвить, когда те были поглощены собой и не замечали слов Гарри. А вот Делия была намного упрямее, временами спорила с тётей и дядей, иногда убегала из дома на полдня и молча выслушивала все жалобы, угрозы лишения её еды и домашнего ареста. Гарри немного завидовал уверенности сестры и тому, что тётушка явно относилась к ней снисходительнее, чем к племяннику. Но уж точно не сегодня.

Одевшись, он пошел на кухню. Весь стол был завален приготовленными для Дадли подарками. Похоже, что Дадли подарили новый компьютер, который тот так хотел, еще один телевизор и гоночный велосипед — это не говоря обо всем прочем. Для Гарри оставалось загадкой, почему Дадли хотел гоночный велосипед, ведь кузен был очень толстым и ненавидел физические упражнения — хотя отлупить кого-нибудь он был совсем не против. Любимой «грушей» Дадли был Гарри, но Дадли далеко не всегда удавалось поймать кузена, и, ко всему прочему, тот явно опасался своей кузины. Впрочем, многие дети побаивались Делии Поттер, прослывшей «ненормальной» и «рыжей ведьмой», что частенько спасало её брата от издевательств, в то время как над самой Дел посмеивались разве что за спиной.

Гарри казался еще меньше и тоньше, чем был на самом деле, потому что ему приходилось донашивать старые вещи Дадли, а Дадли был раза в четыре крупнее его, так что одежда висела на Гарри мешком. У Гарри было худое лицо, острые коленки, черные волосы и ярко-зеленые глаза. Он носил круглые очки, заклеенные скотчем и только благодаря этому не разваливающиеся — Дадли сломал их, ударив Гарри по носу. Единственное, что Гарри нравилось в собственной внешности — это тонкий шрам на лбу, напоминавший молнию. Шрам был у него с самого детства, и первый осмысленный вопрос, который он задал тете Петунье, был как раз о том, откуда у него взялся этот шрам.

— Ты получил его в автокатастрофе, в которой погибли ваши родители, — отрезала тетя. — И не приставай ко мне со своими вопросами.

Когда Гарри переворачивал подрумянившиеся ломтики бекона, в кухню вошел дядя Вернон.

— Причешись! — рявкнул он вместо утреннего приветствия. Примерно раз в неделю дядя Вернон смотрел на Гарри поверх газеты и кричал, что племянника надо подстричь. Наверное, Гарри стригли чаще, чем остальных его одноклассников, но это не давало никакого результата, потому что его волосы так и торчали во все стороны, к тому же они очень быстро отрастали.

К моменту когда на кухне появились Дадли и его мать, Гарри уже вылил на сковородку яйца и готовил яичницу с беконом. Дадли как две капли воды походил на своего папашу. У него было крупное розовое лицо, почти полностью отсутствовала шея, маленькие глаза были водянисто-голубыми, а густые светлые волосы аккуратно лежали на большой жирной голове. Тетя Петунья часто твердила, что Дадли похож на маленького ангела, а Гарри говорил про себя, что Дадли похож на свинью в парике. Гарри с трудом расставил на столе тарелки с яйцами и беконом — там почти не было свободного места. Дадли в это время считал свои подарки, а миссис Дурсль окинула быстрым взглядом кухню, остановившись на Гарри.

— Ну и где твоя сестра? — тихо бросила она, словно не желая отвлекать сына от его занятия своим визгливым голосом.

Поттер, в этот момент решивший, что все внимание уйдёт кузену, молча жевал яичницу и на вопрос Петунии лишь пожал плечами. Тётушка нахмурилась и уже хотела что-то сказать, однако Дадли, досчитавший подарки, капризно выкрикнул, отвлекая ее:

— Тридцать шесть. Это на два меньше, чем в прошлом году!

* * *

А пока Дурсли пытались утешить своего сына, недовольного количеством подарков, совсем неподалеку, в ухоженном садике под сенью акаций сидела девочка, слушая разговоры родственников, долетающие до нее сквозь открытое окно, и едва заметно посмеивалась. Пусть ей и было несколько совестно каждый раз, когда она бросала брата «на растерзание дяди и тети», — старшая сестра, все-таки, — однако относительная тишина и одиночество порой были просто необходимы. Особенно в столь чудесный ранний час, когда жаркое летнее солнце не превратило улицы Литтл Уингинга в душный ад.

Делия Поттер, — а это была именно она, — в отличие от брата обладала прямыми темно-рыжими волосами чуть ниже плеч, немного более круглым лицом, да и в целом единственной их с Гарри схожестью являлись ярко-зеленые глаза миндалевидной формы. Делия была худой и вытянутой, как и многие девочки ее возраста, терпеть не могла свое «цветочное» имя, россыпь веснушек по всему лицу и, напротив, любила изящные бледные руки с длинными тонкими пальцами, различную бижутерию, особенно подвески и браслеты, коих на ней всегда было уйма. А еще она превосходно умела читать чужие мысли.

Хотя, в общем-то, это даже полноценным чтением мыслей назвать нельзя. Делия ощущала чувства и эмоции, испытываемые человеком в данный момент, и могла уловить смутный образ или узнать, что с ним произошло, к примеру, этим утром. Однако и этого с лихвой хватало, чтобы за ней приклеилось звание «ненормальной», а другие дети из страха перед чем-то неизвестным начали издеваться над Поттер. Никому не нравилось, что какая-то девчонка знала каждый его секрет, безошибочно определяла потайные мысли и ложь.

Да Дел и самой было страшно, когда она осознала, что больше никто так не может, даже ее брат. Испугалась настолько, что обратилась к тётке, чего не делала практически никогда. На что та ей строго приказала об этом никому не говорить и вообще скрывать свои способности. А Поттер в это время чувствовала ее страх.

Мистер и Миссис Дурсль практически всегда испытывали по отношению к племянникам либо страх, либо раздражение, но чаще всего опаску. Несмотря на все свое любопытство, Дел старалась в голову к ним не лезть, лишь пару раз смогла разглядеть в их воспоминаниях лица родителей, выяснив, что она была практически точной копией матери, а Гарри, — за исключением глаз, — отца. Этим, как и своим секретом, она охотно поделилась с братом. У них вообще практически не было между собой тайн, а с того момента Дел и вовсе знала обо всем, что происходило с Гарри. Ведь во всем мире лишь они были друг у друга, как ни крути.

Стоит сказать, что о своих способностях Делия умалчивала недолго. Не выдержав насмешек и издевательств, девочка решила, что раз от клейма ведьмы ей не избавиться, то стоит пользоваться этим. Как оказалось впоследствии, мало кто желал, чтобы его грязные тайны всплыли наружу, а потому от Дел вскоре отстали и начали откровенно ее избегать и побаиваться, что вполне устраивало мисс Поттер. Ведь и дружить с кем-то, чьи истинные намерения легко прочитать, было сложно.

Вздохнув, Поттер решила, что самое время вернуться, когда вместо капризов Дадли она стала различать их с Гарри имена. Что-что, а бросать брата на столь долгое время вместе с Дурслями она не собиралась.

Когда Дурсли объявили, что в сентябре Гарри и Делия отправятся в среднюю школу без Дадли, Поттеры жутко обрадовались. Хотя и каждый по своим причинам. Гарри был счастлив, что теперь ему не придётся терпеть издевательства со стороны кузена и его дружков, а Дел радовалась за брата и представляла себе, каково это — оказаться среди незнакомых людей и начать все сначала. Теперь уже она не была настолько глупой, как раньше, и знала о своих способностях и их преимуществах. А значит в новой школе все будет иначе для обоих Поттеров.

Дадли перевели в частную школу, где когда-то учился дядя Вернон, — в «Вонингс». А Гарри и Делию отдали в самую обычную общеобразовательную школу, в «Хай Камероне». Дадли это показалось невероятно смешным.

— В этой школе старшекурсники в первый же день засовывают новичков головой в унитаз, — сразу же начал издеваться Дадли. — Хочешь подняться наверх и попробовать?

— Нет, спасибо, — ответил Гарри. — В многострадальный унитаз никогда не засовывали ничего страшнее твоей головы — его, бедняжку, может и стошнить.

Гарри убежал раньше, чем Дадли понял смысл сказанного, а Дел так и замерла, не в силах остановить смех, за что схлопотала подзатыльник от тети Петунии, а после нарвалась на очередную лекцию о том, как юным леди выглядеть точно не стоит. Подобные тирады случались довольно часто, и если сокращать их до максимума, то выходило, что под критику попадала вся Делия целиком. А в особенности ее дурное чувство стиля.

— Вечно ходишь растрепанная, — причитала тетушка, убирая волосы Дел в тугой, но редкий хвостик, который, впрочем, быстро распадался из-за недостатка длины. — А эти твои украшения? Словно ель на Рождество.

На это Делия лишь хмыкала: сравнение ее не на шутку забавляло, однако снимать с себя многочисленные браслеты, самодельные фенечки и подвески не спешила. Как и менять свободные свитера и футболки на девчачьи платьица. В отличие от Гарри, Дел нужно было покупать новую одежду, однако, желая поддержать брата, она специально выбирала объемные вещи, вскоре привыкнув к ним. Гарри на это лишь качал головой, но Делия-то знала, что ему приятна ее поддержка. В конце концов, кого он пытался обмануть?

Как-то в июле тетя Петунья повезла Дадли в Лондон, чтобы купить ему фирменную форму школы «Вонингс». В тот вечер Дадли гордо маршировал по гостиной в новой школьной форме. Ученики «Вонингса» носили темно-бордовые фраки, оранжевые бриджи и плоские соломенные шляпы, которые называются канотье. Еще они носили узловатые палки, которыми колотили друг друга за спинами учителей. Считалось, что это хорошая подготовка к той взрослой жизни, которая начнется после школы. Глядя на Дадли, гордо вышагивающего в своей новой форме, дядя Верной ужасно растрогался и ворчливым голосом — ворчал он притворно, пряча свои эмоции, — заметил, что это самый прекрасный момент в его жизни. Что же касается тети Петуньи, то она не стала скрывать своих чувств и разрыдалась, а потом воскликнула, что никак не может поверить в то, что этот взрослый красавец — ее крошка сыночек, ее миленькая лапочка. А Гарри с Дел даже боялись открыть рот. Они изо всех сил сдерживали смех, но тот так распирал их, что обоим казалось, что у них вот-вот треснут ребра и хохот вырвется наружу. Когда на следующее утро Поттеры спустились на кухню позавтракать, там стоял ужасный запах. Как оказалось, он исходил из огромного металлического бака, стоявшего в мойке. Гарри подошел поближе. Бак был наполнен серой водой, в которой плавало нечто похожее на грязные тряпки.

— Что это? — спросил он тетю Петунию. Тетя поджала губы — она всегда так делала, когда племянники осмеливались задать ей вопрос.

— Твоя новая школьная форма.

Гарри снова заглянул в бак.

— Ну да, конечно, — произнес он. — Я просто не догадался, что ее обязательно нужно намочить.

— Не строй из себя дурака, — отрезала тетя Петуния. — Я специально крашу старую форму Дадли в серый цвет. Когда я закончу, она будет выглядеть как новенькая.

— Но почему просто нельзя купить новую? — ничуть не пугаясь недовольства тёти, спросила Дел. — Ведь у нас с Дадли будет новая форма.

— Потому что у нас нет денег, чтобы постоянно покупать вам новые вещи, — сердито отрезала Петуния, демонстративно отворачиваясь. Дурсли вообще любили обвинять племянников в том, что те неблагодарные и избалованные дети, и у них нет денег на все прихоти Поттеров. Гарри и Дел всегда усердно пытались вспомнить, чем же их так баловали, но ничего не выходило. Смирившись с поражением, Гарри хмуро приступил к завтраку, предчувствуя тот постыдный момент, когда он в этих обносках придёт в новую школу. И на душе Делии, чувствующей настроение брата, становилось тоскливо и горько от бессилия. В который раз Дел думала о том, как здорово им было бы иметь много денег, чтобы сбежать подальше от Дурслей и жить в свое удовольствие. Это была её самая большая и неисполнимая мечта, ведь даже найди они деньги, кто позволит детям жить одним?

Из коридора донеслись знакомые звуки — почтальон просунул почту в специально сделанную в двери щель, и она упала на лежавший в коридоре коврик.

— Принеси почту, Дадли, — буркнул дядя Вернон из-за газеты.

— Пошли за ней Гарри.

— Гарри, принеси почту.

— Пошлите за ней Дадли, — ответил Гарри.

— Ткни его своей палкой, Дадли, — посоветовал дядя Вернон. Гарри увернулся от палки и пошел в коридор. На коврике лежали открытка от сестры дяди Вернона по имени Мардж, отдыхавшей на острове Уайт, коричневый конверт, в котором, судя по всему, лежал счет, и письмо для Гарри, под которым он обнаружил еще одно точно такое же, но с именем Делии. Гарри поднял их и начал внимательно рассматривать, чувствуя, как у него внутри все напряглось и задрожало, как натянутая тетива лука. Никто ни разу никогда в жизни не писал ему писем. Да и кто мог ему написать? Единственный близкий человек жил с ним в одной комнате и в почте уж точно не нуждался. Однако сейчас он держал в руках письмо, и на нем стояло не только его имя, но и адрес. Так что сомнений, что письмо адресовано именно ему, не было.

«Мистеру Г. Поттеру, графство Суррей, город Литтл Уингинг, улица Тисовая, дом четыре, маленькая комната на втором этаже» — вот что было написано на конверте. Конверт, тяжелый и толстый, был сделан из желтоватого пергамента, а адрес был написан изумрудно-зелеными чернилами. Марка на конверте отсутствовала. Дрожащей рукой Гарри перевернул конверт и увидел, что он запечатан пурпурной восковой печатью, украшенной гербом, на гербе были изображены лев, орел, барсук и змея, а в середине — большая буква «X».

— Давай поживее, мальчишка! — крикнул из кухни дядя Вернон. — Что ты там копаешься? Проверяешь, нет ли в письмах взрывчатки?

Дядя Вернон расхохотался собственной шутке. Гарри вернулся в кухню, все еще разглядывая письмо. Он протянул дяде Вернону счет и открытку, сел на свое место и под недоуменный взгляд Делии отдал ей точно такое же, как и у него, письмо, а после начал медленно вскрывать желтый конверт. Дядя Вернон одним движением разорвал свой конверт, вытащил из него счет, недовольно засопел и начал изучать открытку.

— Мардж заболела, — проинформировал он тетю Петунью. — Съела какое-то экзотическое местное блюдо и...

— Пап! — внезапно крикнул Дадли. — Пап, Гарри тоже что-то получил!

Гарри уже собирался развернуть письмо, написанное на том же пергаменте, из которого был сделан конверт, когда дядя Верной вырвал бумагу из его рук.

— Это мое! — возмутился Гарри, пытаясь завладеть бумагой.

— И кто, интересно, будет тебе писать? — презрительно фыркнул дядя Вернон, разворачивая письмо и бросая на него взгляд. Его красное лицо вдруг стало зеленым, причем быстрее, чем меняются цвета на светофоре. Но на этом дело не кончилось. Через несколько секунд лицо его стало серовато-белым, как засохшая овсяная каша.

— П-П-Петунья! — заикаясь, выдохнул он. Дадли попытался вырвать у него письмо, но дядя Вернон поднял его над собой, чтобы Дадли не смог дотянуться. Подошедшая Петунья, большая любительница сплетен и слухов, взяла у мужа письмо и прочла первую строчку. На мгновение всем показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Тетя схватилась за горло и втянула воздух с таким звуком, словно задыхалась.

— Вернон! О боже, Вернон!

Тетя и дядя смотрели друг на друга, кажется, позабыв о том, что на кухне сидят Гарри, Дел и Дадли. Правда, абстрагироваться надолго им не удалось, потому что Дадли не выносил, когда на него не обращали внимания. Он сильно стукнул отца по голове своей узловатой палкой.

— Я хочу прочитать письмо! — громко заявил Дадли.

— Это я хочу прочитать письмо, — возмущенно возразил Гарри. — Это мое письмо.

— Пошли прочь, вы оба, — прокаркал дядя Вернон, запихивая письмо обратно в конверт. Гарри не двинулся с места.

— ОТДАЙТЕ МНЕ МОЕ ПИСЬМО! — прокричал он.

— Дайте мне его посмотреть! — заорал Дадли.

Дядя Вернон покраснел еще сильнее, став похожим на переспелый помидор, набрал побольше воздуха, явно готовясь что-то громко гаркнуть, однако еще один человек, о котором все позабыли и который до этого момента предпочитал сохранять тишину, внезапно подал голос, отчего взгляды присутствующих тут же оказались направлены в одну сторону.

— «Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс»», — голос Дел в тишине, наполнившей кухню, показался Гарри оглушительным. Школа чародейства и волшебства? Это какой-то розыгрыш?

— Здесь указано мое имя и точный адрес, слишком убедительно для простой шутки, — вторя мыслям брата, протянула Дел. Она внимательно всматривалась сначала в вытянувшееся и побелевшее лицо тети, после перевела взгляд на растерявшего весь свой пыл дядю. А затем кивнула своим мыслям, словно найдя ответы на интересующие ее вопросы. — Судя по всему, правда. И вы прекрасно знали том, что нам с Гарри должны придти эти письма.

Гарри неверяще уставился на сестру, мельком посмотрел на Дурслей и затем подошел к ней, забирая из рук письмо.

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»

Директор: Альбус Дамблдор (Кавалер ордена Мерлина I степени,

Великий волшебник,

Верховный, чародей,

Президент Международной конфедерации магов)

Дорогая мисс Поттер! Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов. Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля. Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора.

Гарри показалось, что у него в голове устроили фейерверк: вопросы, один ярче и жарче другого, взлетали в воздух и падали вниз, а он все никак не мог решить, какой задать первым. Прошло несколько минут, прежде чем Поттер неуверенно выдавил из себя:

— Что это значит: они ждут твою сову?

В этот момент дядя Вернон шагнул вперед, и Делия с Гарри тут же подняли на него глаза с немым вопросом. Однако лицо мистера Дурсля перекосило от злости, и он лишь попытался вырвать письмо из рук племянника. Гарри быстро спрятал лист пергамента за спиной и неосознанно отступил.

— Ни-че-го, — по слогам процедил дядя, — а теперь марш в свою комнату оба и не забудьте отдать мне эту глупую бумажку.

— Нет, — твердо ответила Дел, не сводя глаз с тети, чье лицо уже стало пепельно-серым, а губы скривились, словно от головной боли.

— Ах вы неблагодарные...

Гарри вдруг отчего-то подумал, что впервые на его памяти Дадли так долго мирится с тем, что он не в центре внимания. Однако в этот момент Делия даже его начала слегка пугать: она молча переводила взгляд от одного родственника к другому, и с каждой секундой они становились все бледнее и бледнее.

— Вы знали, — уверенно повторила девочка высоким от злобы и обиды голосом. — Вы прекрасно знали, что с нами происходит, знали причины всех этих... странностей, но врали!

Сзади тонко звякнул стакан и разлетелся на мелкие кусочки, отчего Дадли взвизгнул и прижался сильнее к матери.

— Знали ли мы?! — внезапно сказала тетя Петунья. — Знали ли мы? Да, конечно, знали! Как мы могли не знать, когда мы знали, кем была моя чертова сестрица! О, она в свое время тоже получила такое письмо и исчезла, уехала в эту школу и каждое лето на каникулы приезжала домой, и ее карманы были полны лягушачьей икры, а сама она все время превращала чайные чашки в крыс. Я была единственной, кто знал ей цену, — она была чудовищем, настоящим чудовищем! Но не для наших родителей, они-то с ней сюсюкались — Лили то, Лили это! Они гордились, что в их семье есть своя ведьма!

Она замолчала, чтобы перевести дыхание, и после глубокого вдоха разразилась не менее длинной и гневной тирадой. Казалось, что эти слова копились в ней много лет, и все эти годы она хотела их выкрикнуть, но сдерживалась, и только теперь позволила себе выплеснуть их наружу.

— А потом в школе она встретила этого Поттера, и они уехали вместе и поженились, и у них родились вы. И конечно же я знала, что вы будете такими же, такими же странными, такими же... ненормальными! А потом она, видите ли, взорвалась, а вас подсунули нам!

Гарри побледнел как полотно. Какое-то время он не мог произнести ни слова, но потом дар речи снова вернулся.

— Взорвалась? — спросил он. — Вы же говорили, что родители погибли в автокатастрофе!

— Ложь, — внезапно прошипела Дел. — Все ложь. Значит, наши родители были волшебниками и учились в этом...Хогвартсе? И мы тоже волшебники и можем поехать туда?

— Черта с два мы это допустим! — проревел дядя Вернон. — Взяв в наш дом, мы с Петунией поклялись, что воспитаем из вас нормальных людей. Никакого Хогвартса, никакой магии!

Неизвестно, чем бы все это закончилось, но явно ничем хорошим, если бы внезапно со стороны двери не послышался мягкий старческий голос.

— А это уже, боюсь, не вам решать.

И все пять пар глаз уставились на внезапно появившегося в кухне старика в странных одеяниях с длинной серебряной бородой, в колпаке под цвет одежды и с очками-половинками на длинном крючковатом носу.

— Позвольте представиться — Альбус Дамблдор, директор Хогвартса.

Тетя Петунья издала странный звук, напоминающий икоту, а Дел с Гарри жадно рассматривали человека, который, возможно, являлся их ключом к новой жизни. Однако следующее, что сказал директор, вновь заставило Поттеров в отчаянии сжать кулаки.

— Думаю, что молодым людям стоит оставить нас. Я бы очень хотел поговорить именно с вами, мистер и миссис Дурсль.

Гарри с шумом плюхнулся на жалобно скрипнувшую кровать и опустил голову вниз, зажав её руками. Пальцы слегка подрагивали, а внутренности словно сжала в кулак чья-то невидимая рука. Тысячи вопросов роились в мозгу, все чувства вмиг перемешались, и Гарри чувствовал себя так, словно ему показали на Рождество подарок, которого он желал больше всего на свете, а потом вдруг отобрали прямо из-под носа. Вся его жизнь была ложью, начиная от смерти родителей и заканчивая всеми теми странностями, что с ним происходили.

Дел, сидевшая рядом, испытывала схожие чувства, но сильнее всего в ней сейчас говорили злость и обида. Все это время она была нормальной, и тётя с дядей прекрасно знали природу способностей, что сначала так пугали девочку. Знали, но молчали. Они с братом чувствовали себя лишними не только в этом доме, но и во всем мире, ненормальными, одинокими. А на самом деле их место вовсе не здесь, но в мире, где жили родители!

— А вдруг это ошибка? — севшим голосом произнёс Гарри, подняв глаза на сестру. Он столько мечтал о том дне, когда на пороге Дурслей внезапно объявится дальний родственник и заберёт Поттеров, что в этот самый миг просто боялся поверить в свою удачу.

— Да какая это может быть ошибка?! — воскликнула Делия и тут же вскочила, заходив по комнате. — Как раз-таки это все объясняет! Все те странности, мои способности, смерть родителей... — под конец её голос дрогнул.

— На эту школу ведь придётся выделить деньги, — продолжил Гарри, словив недовольный взгляд сестры. — Не думаю, что Дурсли захотят платить за обучение там.

— Это все неважно, — Дел заговорила быстрее, с горячностью, явно воодушевившись. — Заработаем, возьмём взаймы у кого-то из учителей или директора! — однако Гарри видел, что девочка нервничала: она привычным жестом теребила браслеты на руке и судорожно кусала губы. — Да что же они там так долго?!

Словно услышав её, тихие голоса, доносившиеся с первого этажа, вмиг замолкли, а после послышались шаги, ступеньки лестницы скрипнули, и вот за открытой дверью показался Вернон Дурсль, бросивший на племянников недовольный взгляд.

— Спускайтесь, — ворчливо проговорил он и, не дожидаясь детей, пошёл обратно.

Гарри с Дел тут же вскочили и быстро зашагали вслед за ним, чувствуя переполнявшие их волнение и страх. Больше всего они боялись, что тот странный старик, представившийся как директор школы, не смог убедить Дурслей отпустить Поттеров в Хогвартс или вдруг понял, что ошибся детьми. Все-таки в Англии достаточно других Поттеров, с которыми их просто могли перепутать.

Тётя Петуния сидела в кресле и выглядела так, словно была готова потерять сознание в любой момент, а глаза её полнились бессильной злобой и страхом. Альбус Дамблдор же, сидевший напротив, наоборот излучал добродушие и спокойно попивал чай из кружки с цветами — это был как раз любимый тётушкин сервиз. Делия вдруг поймала себя на мысли, что в своих странных одеяниях и с внешностью старичка из детской сказки Дамблдор смотрелся крайне комично в гостиной Дурслей. А ещё, прислушавшись к своим ощущениям, девочка поняла, что не может ощутить ни чувств, ни мысленных образов директора Хогвартса, будто он был скульптурой из камня без эмоций и воспоминаний.

— Ещё раз добрый день, Делия, Гарри, — поздоровался старик, и Поттеры нетерпеливо кивнули в ответ. — Обсудив все с вашими дядей и тётей, мы пришли к единогласному решению, что вы все же отправитесь в Хогвартс.

В этот миг лица мистера и миссис Дурсль скривились так, словно те съели самый кислый в мире лимон.

— В конце августа один из сотрудников Хогвартса зайдёт за вами, чтобы помочь купить все необходимое к школе.

— Но, сэр, — неуверенно начал Гарри, — у нас нет денег...

Сквозь серебряную бороду волшебника проступила едва заметная улыбка.

— Не волнуйся, мой мальчик, ваши родители оставили вам достаточно средств для жизни.

Гарри с Дел подняли на него изумленные взгляды зелёных глаз. Значит, все это время у них где-то были деньги, оставленные родителями?

— Что ж, думаю, мне пора уходить, — Дамблдор поднялся со своего места и, поблагодарив Петунию за чай, направился к выходу. Но, не сделав и пары шагов, замер, словно вспомнил о чем-то. — Делия, чуть не забыл, у меня есть кое-что для тебя.

Словно из воздуха в руках Альбуса Дамблдора появился медальон на короткой цепочке, который он протянул подошедшей девочке. Дел с удивлением почувствовала, что тот был тёплый, словно живой, а всю его поверхность покрывали странные письмена. В самом центре круга поблескивал небольшой прозрачный камень.

— Надевай, не бойся, — кивнул Дамблдор. — Это сильный амулет, он поможет тебе закрывать свое сознание от посторонних, пока ты не научишься владеть способностями, которыми обладаешь.

Дел тихо поблагодарила директора и надела медальон, почувствовав, как эмоции и мысли всех присутствующих вмиг стали почти неразличимыми. Это было немного непривычно, ведь всю свою жизнь Дел могла чувствовать других людей, а теперь словно оказалась одна в полностью пустом помещении.

— Впрочем, с даром такой силы, если ты захочешь прочитать кого-то, то даже этот медальон тебя не остановит, поэтому лучше не снимай его. Никогда.

* * *

Почти весь июнь для Делии и Гарри был пропитан ожиданием прихода того самого человека, который должен помочь им закупиться к школе. После разговора с директором Хогвартса Дурсли стали откровенно игнорировать существование брата с сестрой, что, впрочем, им было только на руку. Лишь изредка тётя Петунья отправляла племянников прополоть сад или убраться в доме. Они почти все время проводили на улице, обсуждая дальнейшую жизнь и раз за разом вспоминая того единственного взрослого волшебника, которого им удалось увидеть.

Основным вопросом стал тот факт, что все это время у Поттеров были деньги, пока им приходилось выживать лишь за счёт Дурслей. У дяди с тётей никогда не было финансовых затруднений, они считались довольно обеспеченной семьей, чего нельзя сказать, глядя на Дел и Гарри. Поттеры с воодушевлением представляли себе пачки хрустящих ассигнаций, какие они видели только в фильмах, что смотрел дядя Вернон. И фантазировали, на что бы они хотели потратить эти деньги. Помимо этого дети частенько сокрушались, что не успели попросить рассказать о родителях и их смерти, а спрашивать, да и вообще разговаривать с Дурслями, никто из Поттеров не собирался.

Однако одним из самых главных вопросов, который мучил Дел, она так с братом и не поделилась.

Судя по тому, что у директора с собой был медальон, он знал о способностях Делии ещё до прихода. Но откуда, и почему в таком случае Дамблдор не мог отправить этот самый амулет раньше?

Так они и слонялись по Литтл Уингингу, наполненные радостным предвкушением, вплоть до двадцатого августа.

Это был вторник, и Гарри с Дел поднялись довольно рано, чтобы приготовить завтрак. На них все так же лежали определённые ежедневные обязанности, но теперь никто не кричал в случае опоздания или оплошности, а потому брат с сестрой не жаловались. Тётя Петуния подошла чуть позже, когда кухня уже наполнилась запахом жареного бекона и свежесваренного кофе. Всё так же молча тётя принялась за свои дела, а Поттеры накрыли на стол и сели завтракать.

И вдруг по дому разнесся оглушительный «Бам». Дел с Гарри подскочили на своих местах, переглянулись и тут же, не сговариваясь, рванули к двери. Стук прекратился буквально за секунду до того, как взволнованные дети распахнули дверь, во все глаза уставившись на пришедшего.

А посмотреть было на что.

Прямо на пороге дома номер четыре по Тисовой улице стоял самый настоящий великан. Его лицо скрывалось за длинными спутанными прядями волос и огромной клочковатой бородой, но зато были видны его глаза, маленькие и блестящие, как черные жуки. Он обвел взглядом детей, и Дел на секунду показалось, что глаза пришедшего увлажнились.

— А вот и вы! — удовлетворенно произнес великан. Делия всмотрелась в свирепое, страшное лицо, скрытое волосами, и увидела, что глаза-жуки сузились в улыбке. — Когда я видел вас в последний раз, совсем маленькими были, — сообщил великан. — А сейчас вон как выросли, и Гарри вылитый отец, ну один в один просто. Только глаза материны. А Делия её копия. Словно на маленьких Лили и Джеймса смотрю.

На этот раз Дел была уверена, что крупная слеза прокатилась по щеке гостя, затерявшись в его густой, лохматой бороде. Гарри оторопело кивнул и после растерянно спросил:

— Вы кто?

Великан хохотнул.

— А ведь точно, я и забыл представиться. Рубеус Хагрид, смотритель и хранитель ключей Хогвартса.

Он протянул огромную ладонь и, обхватив руку Гарри, энергично потряс ее.

В этот момент сзади послышался громкий скрип лестницы, и вот уже в прихожей стоял дядя Вернон, часто дышащий, в домашнем халате и с округлившимися при виде гостя глазами. Из-за его спины выглядывала жена, подошедшая чуть раньше.

— Что здесь происходит? — гаркнул дядя. — Почему вы пускаете посторонних в дом?!

— Я Рубеус Хагрид, — гигант недовольно насупился и смерил мистера Дурсля тяжёлым взглядом. — Альбус Дамблдор отправил меня помочь Поттерам купить вещи к школе.

При упоминании имени директора лица дяди с тётей посерели, и Петуния сильнее поджала тонкие губы. Судя по всему, их разговор был не из приятных, к тому же Дурсли трепетно относились к своей репутации, а два столь подозрительного вида гостя из волшебного мира за такое короткое время для них казались катастрофой.

— Ну так и идите, нечего людей пугать, — буркнул дядя Вернон, после чего Делия с Гарри тут же метнулись к своей комнате, чтобы переодеться. Оба были взлохмаченными, едва умытыми и одетыми кое-как, когда спустились обратно. Хагрид все же зашёл в дом и ждал детей, неловко переступая с ноги на ногу в явно слишком маленьком для него пространстве. Завидев Поттеров, тот улыбнулся, — хотя быть в этом уверенными Дел с Гарри не могли и лишь предполагали, заметив сузившиеся глаза, — а после вышел на улицу, куда брат с сестрой последовали за ним.

— Вы список-то покупок взяли? — спросил хранитель ключей Хогвартса. Делия кивнула и на всякий случай похлопала по сложенному в кармане листу, который прилагался к письму.

Некоторое время шли в тишине, пока Гарри, не выдержав снедающего его любопытства, не подал голоса.

— Извините, мистер Хагрид...

— Давай без этого «мистера», — добродушно буркнул великан, перебив мальчика и явно смутившись.

— Хорошо, — кивнул Гарри. — Не могли бы вы сказать, что случилось с нашими родителями? Директор тогда ушёл слишком быстро, а дядя с тётей не хотят говорить об этом.

— Ну и ну, вот дела-то! — внезапно изумленно пробасил Хагрид. — Вот это да! Да быть такого не может, чтоб Гарри Поттер ничего про себя не знал! Да у нас его историю любой ребенок с пеленок знает! И родителей твоих тоже!

— Но почему? — В голосе Гарри появилась настойчивость. — И что с ними случилось, с мамой и папой?

— Да, не ждал я такого, — произнес великан низким, взволнованным голосом. — Дамблдор меня предупреждал, конечно, что непросто будет. Но я и подумать не мог, что ты вообще ничего не знаешь. Не я, Гарри, должен был рассказать тебе обо всем... э-э... но кто-то ж должен, так? Ну не можешь ты ехать в Хогвартс, не зная, кто ты такой. Наверное, начну я... с человека одного, — произнес Хагрид через несколько секунд. — Нет, поверить не могу, что ты про него не знаешь, — его в нашем мире все знают...

— А кто он такой? — спросила Дел, не дав Хагриду замолчать и уйти в себя.

— Ну... Я вообще-то не люблю его имя произносить. Никто из наших не любит.

— Но почему?

— Клянусь драконом, люди все еще боятся, вот почему. А, чтоб меня, нелегко все это... Короче, был там один волшебник, который... который стал плохим. Таким плохим, каким только можно стать. Даже хуже. Даже еще хуже, чем просто хуже. Звали его...

Хагрид задохнулся от волнения и замолк

— Ну ладно... э-э... Волдеморт, — выдавил наконец Хагрид, передернувшись. — И больше не просите меня, ни за что не повторю. В общем, этот волшебник лет так... э-э... двадцать назад начал себе приспешников искать. И нашел ведь. Одни пошли за ним, потому что испугались, другие подумали, что он властью с ними поделится. А власть у него была ого-го, и чем дальше, тем больше ее становилось. Темные были дни, да. Ваши мама и папа — они были лучшими волшебниками, которых я в своей жизни знал. Лучшими учениками школы были, первыми в выпуске. Не пойму, правда, чего Ты-Знаешь-Кто их раньше не попытался на свою сторону перетянуть... Знал, наверное, что они близки с Дамблдором, потому на Темную сторону не пойдут. А потом подумал: может, что их убедит... А может, хотел их... э-э... с дороги убрать, чтоб не мешали. В общем, никто не знает. Знают только, что десять лет назад, в Хэллоуин, он появился в том городке, где вы жили. Тебе всего год был, Делии два, а он пришел в ваш дом и... и...

Хагрид внезапно вытащил откуда-то грязный, покрытый пятнами носовой платок и высморкался громко, как завывшая сирена.

— Вы меня извините... плохой я рассказчик, — виновато произнес Хагрид. — Но так грустно это... я ж ваших маму с папой знал, такие люди хорошие, лучше не найти, а тут... В общем, Ты-Знаешь-Кто их убил. А потом — вот этого вообще никто понять не может — он и тебя попытался убить, Гарри. Хотел, чтобы следов не осталось, а может, ему просто нравилось людей убивать. Вот и тебя хотел, а не вышло, да! Ты не спрашивал никогда, откуда у тебя этот шрам на лбу? Это не порез никакой. Такое бывает, когда злой и очень сильный волшебник на тебя проклятие насылает. Так вот, родителей твоих он убил, даже дом разрушил, а тебя убить не смог. Поэтому ты и знаменит, Гарри.

Перед глазами Гарри отчетливо возникла знакомая картина из прошлого, только теперь ослепительная вспышка зеленого света была гораздо ярче. И заодно он вспомнил кое-что еще, то, что никогда раньше не всплывало в его памяти, — громкий, ледяной, беспощадный смех. Дел, явно подсмотревшая его воспоминания, вздрогнула и взяла брата за руку. Хагрид с грустью наблюдал за ними.

— Я вас вот этими руками из развалин вынес, Дамблдор меня туда послал. А потом я привез этим...

На языке у Дел вертелись самые разные вопросы. Сотни вопросов.

— А что случилось с Волдемортом?

— Не стоит его имя произносить, — вздрогнул Хагрид. — Хороший вопрос. Исчез он. Растворился. В ту самую ночь, когда пытался убить Гарри. Потому он и стал еще знаменитее.

В этот момент какое-то неприятное чувство заскреблось внутри Делии. Ее брат — знаменитость, о которой знает весь магический мир. А она за все свои неполные двенадцать лет разве что научилась мысли читать. А сколько с Гарри всего странного происходило? Он-то точно волшебник, у нее же ни разу магия никак не проявлялась.

— А куда мы сейчас? — спросила Дел, постаравшись отвлечься от грустных мыслей.

— В Лондон.

— А в Лондоне можно все это купить? — ахнул Гарри, припоминая внушительный список покупок, полный различных странных слов.

— Если знаешь, где искать.

* * *

— Добро пожаловать в Косую аллею, — произнес Хагрид.

Он усмехнулся, заметив изумление на лицах Гарри и Дел, когда кирпичи волшебным образом сдвинулись, создавая арку. Делия шагнула вперед и, ахнув, принялась рассматривать улицу. Ярко светило солнце, отражаясь в котлах, выставленных перед ближайшим к ним магазином. «Котлы. Все размеры. Медь, бронза, олово, серебро. Самопомешивающиеся и разборные» — гласила висевшая над ними табличка.

— Ага, такие вам тоже нужны будут, — сказал Хагрид. — Но сначала надо денежки забрать.

Делия пожалела, что у нее не десять глаз. Пока они шли вверх по улице, Делия и Гарри вертели головой, пытаясь увидеть все сразу: магазины, выставленные перед ними товары, людей, делающих покупки. Несколько мальчишек примерно их возраста прижались носами к другой витрине, разглядывая выставленные в ней метлы. Здесь были магазины, которые торговали мантиями, телескопами и странными серебряными инструментами, каких ни Гарри, ни Дел никогда не видели. Делия в который раз мысленно поблагодарила Дамблдора за амулет, ведь в такой толпе ей всегда было трудно находиться, и уже через пару минут голова начинала болеть от обилия эмоций окружавших ее людей. Витрины по всей улице были забиты бочками с селезенками летучих мышей и глазами угрей, покачивающимися пирамидами из книг с заклинаниями, птичьими перьями и свитками пергамента, бутылками с волшебными зельями и глобусами Луны...

Однако уже спустя четверть часа, когда Поттеры остановились напротив сейфа в «Гринготтс», чьё содержимое принадлежало им, то все мысли сосредоточились на немаленькой горке золота внутри. И все оно принадлежало им одним! Делия уже представляла, сколько могла бы она себе купить, от чего у Дурслей приходилось отказываться... Останавливал от порыва пойти и покупать все подряд только тот факт, что эти деньги им будут нужны до самого совершеннолетия, а поэтому их стоило поберечь. И все же дети уговорили Хагрида дать им немного для личных покупок, пока они все равно были на Косой аллее. Однако, когда Поттеры с Хагридом оказались вновь у стоек с гоблинами, Делии в голову пришла неожиданная идея.

— А нельзя ли как-то обменять эти монеты на фунты? — поинтересовалась Дел у посеревшего лицом Хагрида. Того явно укачало.

— Можно, чего ж нельзя-то, — проговорил великан и махнул в сторону стоек. — Вон там и можно.

Делия поблагодарила его и потянула недоумевавшего брата в указанную сторону. Вскоре Гарри понял, чего хочет Дел, и с горячностью поддержал её идею. И вот уже у них на руках вместе с магическим деньгами были обычные маггловские фунты. Теперь-то им не придётся ходить в старой одежде, а Гарри сможет наконец починить свои очки. С каждой минутой этого дня жизнь волшебным образом становилась все лучше.

— Ну что, надо бы купить вам форму, — заметил Хагрид, когда они уже были на улице, кивнув в сторону магазина с вывеской «Мадам Малкин. Одежда на все случаи жизни». — Слушайте, вы... э-э... не против, если я заскочу в «Дырявый котел» и пропущу стаканчик? Ненавижу я эти тележки в «Гринготтсе»... мутит меня после них.

Хагрид на самом деле был все еще бледным, поэтому Дел кивнула. Хотя они с Гарри немного нервничали, входя в магазин мадам Малкин в полном одиночестве. Мадам Малкин оказалась приземистой улыбающейся волшебницей, одетой в розовато-лиловые одежды.

— Едем учиться в Хогвартс? — спросила она прежде, чем Поттеры успели объяснить ей цель своего визита. — Вы по адресу: у меня тут как раз еще один клиент тоже к школе готовится.

В глубине магазина на высокой скамеечке стоял бледный мальчик с тонкими чертами лица, а вторая волшебница крутилась вокруг него, подгоняя по росту длинные черные одежды. Мадам Малкин поставила Гарри на соседнюю скамеечку, а Дел рядом, но с другой стороны.

— Привет! — сказал мальчик. — Тоже в Хогвартс?

— Да, — ответил Гарри.

— Мой отец сейчас покупает мне учебники, а мать смотрит волшебные палочки, — сообщил мальчик. Он говорил как-то очень устало, специально растягивая слова.

— А потом потащу их посмотреть гоночные метлы. Не могу понять, почему первокурсникам нельзя их иметь. Думаю, мне удастся убедить отца, чтобы он купил мне такую... а потом как-нибудь тайком пронесу ее в школу. А у тебя есть своя собственная метла? — спросил он у Гарри.

— Нет. — Гарри отрицательно кивнул головой.

— А в квиддич играешь?

— Нет, — повторил Гарри, спрашивая себя, что же это такое — квиддич.

— А я играю. Отец говорит, что будет преступлением, если меня не возьмут в сборную факультета, и я тебе скажу: я с ним согласен. Ты уже знаешь, на каком будешь факультете?

— Привет, — вдруг махнула рукой новому знакомому Дел, решив придти на помощь Гарри, что выглядел уж слишком потерянным. — Ты прости моего брата, он слишком переживает по поводу поступления.

Мальчик понимающе кивнул.

— Я знаю, что буду в Слизерине, вся моя семья там была. Но как подумаю, что меня могут отправить в Хаффлпафф, то не по себе становится. Я сразу уйду из школы, а вы?

«Знать бы еще, что такое Хаффлпафф», — мысленно вздохнула Делия.

— Не знаю даже, — протянула Поттер. Несмотря на внешнюю надменность, она чувствовала, что мальчик испытывал неподдельную радость от возможности пообщаться с ровесниками и волнение, как и они с Гарри. — Кстати, меня зовут Дел, а моего брата Гарри.

— Драко, — представился новый знакомый. — Драко Малфой.

— Очень приятно, — Делия широко улыбнулась, несколько смутив нового знакомого. Она не могла вспомнить, когда в последний раз знакомилась с кем-то: в Литтл Уингинге все друг друга знали, а дурная слава, что шла впереди Поттеров, не позволяла заводить дружбу.

— Кстати, а как ваша фамилия?

Но прежде чем Гарри или Дел успели ответить, в разговор вмешалась мадам Малкин.

— Все готово, — произнесла она.

— Что ж, встретимся в школе, — бросил вслед мальчик.

Некоторое время они ждали Хагрида на улице. Тот вскоре подошел к ним, держа в руках два рожка мороженого, вкуснее которого, к слову, Гарри с Дел не пробовали никогда. Доев его, они зашли в магазинчик, чтобы купить пергамент и перья. Гарри немного развеселился, купив флакончик чернил, которые меняли цвет в процессе письма.

— Хагрид, а что такое квиддич? — спросил он, когда они вышли из магазина.

— Черт меня подери, Гарри, разве можно не знать, что такое квиддич?! Извини... э-э... все время забываю, что ты почти ничего не знаешь.

— Перестань. Мне и так плохо, — мрачно сказал Гарри.

— Это наш спорт. Спорт волшебников. Что-то вроде... э-э... футбола у маглов. Все играют в квиддич, и болельщиков куча. В него в воздухе играют, на метлах, и там четыре мяча... ну, сложно это, в общем, тебе все объяснять, правила и все такое...

— А что такое Слизерин и Хаффлпафф? — спросила Делия, припоминая слова Малфоя.

— Школьные факультеты. Их четыре всего. Про Хаффлпафф говорят, что там самые тупицы учатся, но...

— Готов спорить, что я попаду в Хаффлпафф, — мрачно заметил Гарри.

— Лучше в Хаффлпафф, чем в Слизерин, — еще более мрачно ответил Хагрид. — Все те, кто потом плохими стали, они все из Слизерина были. Ты-Знаешь-Кто тоже оттуда.

— Волд... извини... Ты-Знаешь-Кто учился в Хогвартсе?

— Много-много лет назад, — ответил Хагрид.

— А еще два факультета? — поинтересовалась Делия. — Ты сказал, что их четыре.

— Хаффлпафф, Слизерин, Гриффиндор и Рейвенкло, — перечислил Хагрид. — Родители ваши в Гриффиндоре учились, он для самых храбрых. А вот в Рейвенкло попадают умники.

— Дел бы там понравилось, — вдруг заявил Гарри. — Она очень умная.

— А я просто хочу попасть с тобой в один факультет, — уверенно сказала девочка и несильно пихнула брата в плечо. — И перестань уже ныть. Уверена, все будет в лучшем виде: ты же у нас теперь знаменитость.

После этого они зашли за учебниками в магазин под названием «Флориш и Блоттс», где было столько книг, сколько Делия ни разу в жизни не видела, — они стояли на полках, занимая все пространство магазина от пола до потолка. Там были гигантские фолианты в кожаных переплетах, каждый весом с огромный булыжник; там были книги размером с почтовую марку и книги в шелковых обложках; там были книги, испещренные непонятными символами, и книги, в которых были только пустые страницы. Эти книги не оставили бы равнодушным даже Дадли, который никогда ничего не читал. Хагриду пришлось едва ли не под руки выводить Делию с Гарри из магазина. Однако девочка все же успела купить несколько книжек, показавшихся ей самыми интересными, а Гарри прихватить книгу про проклятья, порчи и сглазы.

Затем они посетили аптеку, в которой все было так волшебно, что дети даже не обратили внимания на ужасный запах — там пахло тухлыми яйцами и гнилыми кабачками. На полу стояли бочки с какой-то слизью, вдоль стен выстроились стеклянные банки с засушенными растениями, толчеными корнями и разноцветными порошками, а с потолка свисали связки перьев, клыков и загнутых когтей. Выйдя из аптеки, Хагрид попросил Делию показать ему письмо и еще раз внимательно его изучил.

— Не, еще не все... еще одна вещь осталась, — сказал он. — Вот чего... купим-ка вам животное. Во — купим сову. О совах все дети мечтают, да и к тому же полезные они, почту твою носят, и все такое.

Поттеры от идеи приобрести животное пришли в восторг. Все же дядя с тетей никогда не думали заводить домашних питомцев, и как-то раз, когда Делия притащила домой котенка, Петуния долго ругалась, а после выбросила животное на улицу, несмотря на плач детей. Обсудив все, они решили, что им вполне хватит одной совы на двоих, и формально она будет принадлежать Гарри, а вот Дел настояла на кошке.

Двадцать минут спустя они вышли из магазина под названием «Торговый центр "Совы"», и Гарри зажмурился от яркого солнца, потому что в магазине царила полная шорохов, шелеста и шуршания перьев тьма, освещаемая лишь мерцанием ярких, как драгоценные камни, глаз. В руке Гарри держал огромную клетку, в которой сидела красивая полярная сова. Сова спала, засунув голову под крыло. Рядом с ним шагала абсолютно счастливая Делия, держа в руках клетку с Шотландской вислоухой кошкой, рассматривающей мир большими зелеными глазами.

— Ладно, нам только волшебная палочка осталась. В «Олливандер» пойдем, лучшее место для этого. Там такую палочку подберут, закачаешься, да!

Брат с сестрой затаили дыхание: получить волшебную палочку хотелось больше, чем все остальное, что было в списке. Магазин находился в маленьком обшарпанном здании. С некогда золотых букв «Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры» давно уже облетела позолота. В пыльной витрине на выцветшей фиолетовой подушке лежала одна-единственная палочка. Когда они вошли внутрь, где-то в глубине магазина зазвенел колокольчик. Помещение было крошечным и абсолютно пустым, если не считать одного длинного тонконогого стула, на который уселся Хагрид в ожидании хозяина. Здешние пыль и тишина были полны волшебных секретов и, казалось, издавали почти неслышный звон.

— Добрый день, — послышался тихий голос. Гарри и Дел подскочили от неожиданности. Хагрид, по-видимому, тоже подскочил, потому что раздался громкий треск, и великан быстро отошел от покосившегося стула. Перед ними стоял пожилой человек, от его почти бесцветных глаз исходило странное, прямо-лунное свечение, прорезавшее магазинный мрак.

— Здравствуйте, — выдавил из себя Гарри.

— О, да. — Старичок покивал головой. — Да. Я так и думал, что скоро увижу вас, Гарри и Делия Поттеры.

Это был не вопрос, а утверждение.

— У вас глаза вашей матери. Кажется, только вчера она была у меня, покупала свою первую палочку. Десять дюймов с четвертью, элегантная, гибкая, сделанная из ивы. Прекрасная палочка для волшебницы.

Мистер Олливандер приблизился к Гарри почти вплотную. Гарри ужасно захотелось отвернуться, просто моргнуть. От взгляда этих серебристых глаз ему стало не по себе.

— А вот ваш отец предпочел палочку из красного дерева. Одиннадцать дюймов. Тоже очень гибкая. Да, я сказал, что он предпочел эту палочку, но это не совсем так. Разумеется, не волшебник выбирает палочку, а палочка волшебника.

Мистер Олливандер стоял так близко к Гарри, носы почти соприкасались. Гарри даже видел свое отражение в затуманенных глазах старика.

— А, вот куда... — Мистер Олливандер вытянул длинный белый палец и коснулся шрама на лбу Гарри. — Мне неприятно об этом говорить, но именно я продал палочку, которая это сделала, — мягко произнес он. — Тринадцать с половиной дюймов. Тис. Это была мощная палочка, очень мощная, и в плохих руках.. Что ж, если бы я знал, что натворит эта палочка, я бы...

Делия вдруг тихо кашлянула, обращая на себя внимание мистера Олливандера. Он потряс головой и вдруг, к облегчению Гарри, который больше не мог выдерживать этот взгляд, заметил девочку.

— Что ж, думаю, стоит начать. Сначала вы, мисс Поттер. Дайте мне подумать, — он вытащил из кармана длинную линейку с серебряными делениями. — Какой рукой вы держите палочку?

— Я?.. — замялась Делия, наконец спохватившись. — А, я правша!

— Вытяните руку. Вот так.

Старичок начал измерять правую руку Делии. Сначала расстояние от плеча до пальцев, затем расстояние от запястья до локтя, затем от плеча до пола, колена до подмышки, и еще зачем-то измерил окружность головы.

— Внутри каждой палочки находится мощная магическая субстанция, мисс Поттер, — пояснял старичок, проводя свои измерения. — Это может быть шерсть единорога, перо из хвоста феникса или высушенное сердце дракона. Каждая палочка фирмы «Олливандер» индивидуальна, двух похожих не бывает, как не бывает двух абсолютно похожих единорогов, драконов или фениксов. И конечно, вы никогда не достигнете хороших результатов, если будет пользоваться чужой палочкой.

Делия внезапно осознала, что линейка сама её измеряет, а мистер Олливандер давно отошел к полкам и снимает с них одну коробочку за другой.

— Достаточно, — сказал он, и линейка упала на пол. — Что ж, мисс Поттер, для начала попробуем эту: ива и жила дракона, десять дюймов. Возьмите ее и взмахните.

Делия взяла палочку, махнула ей, потом еще раз, но ничего не произошло. Тогда мистер Олливандер забрал ее и замер напротив стеллажей, задумавшись.

— Ага, вот она. — Он достал еще одну коробочку и протянул палочку девочке. — Липа и волос единорога, одиннадцать дюймов. Изящная и гибкая. Идеально подходит для легилименции и трансфигурации.

Дел крепче сжала палочку и вдруг почувствовала покалывание в руках и тепло, прокатившееся по всему телу.

— Да, это определенно она. Ну-с, теперь ваша очередь, мистер Поттер.

Гарри пробовал. И снова пробовал. И еще раз попробовал. Он никак не мог понять, чего ждет мистер Олливандер. Гора опробованных палочек, складываемых мистером Олливандером на стул, становилась все выше и выше. Но мистера Олливандера это почему-то вовсе не утомляло, а, наоборот, ужасно радовало. Чем больше коробочек он снимал с полок, тем счастливее выглядел.

— А вы необычный клиент, мистер Поттер, не так ли? Не волнуйтесь, где-то здесь у меня лежит то, что вам нужно... а кстати... действительно, почему бы и нет? Конечно, сочетание очень необычное — остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, очень гибкая прекрасная палочка.

Гарри взял палочку, которую протягивал ему мистер Олливандер. И внезапно пальцы его потеплели. Он поднял палочку над головой, со свистом опустил ее вниз, разрезая пыльный воздух, и из палочки вырвались красные и золотые искры, яркие, как фейерверк, и их отсветы заплясали на стенах.

— О, браво! Да, это действительно то, что надо, это просто прекрасно. Так, так, так... очень любопытно... чрезвычайно любопытно...

Мистер Олливандер уложил палочку обратно в коробку и начал упаковывать ее в коричневую бумагу, продолжая бормотать: — Любопытно... очень любопытно...

— Извините, — спросила успевшая заскучать Делия, — что именно кажется вам любопытным?

Мистер Олливандер уставился на детей своими выцветшими глазами.

— Видите ли, я помню каждую палочку, которую продал. Все до единой. Внутри вашей палочки, мистер Поттер, — перо феникса, я вам уже сказал. Так вот, обычно феникс отдает только одно перо из своего хвоста, но в вашем случае он отдал два. Поэтому мне представляется весьма любопытным, что эта палочка выбрала вас, потому что ее сестра, которой досталось второе перо того феникса... Что ж, зачем от вас скрывать — ее сестра оставила на вашем лбу этот шрам.

Гарри судорожно вздохнул.

— Да, тринадцать с половиной дюймов, тис. Странная вещь — судьба. Я ведь вам говорил, что палочка выбирает волшебника, а не наоборот? Так что думаю, что мы должны ждать от вас больших свершений, мистер Поттер. Тот-Чье-Имя-Нельзя-Называть сотворил много великих дел — да, ужасных, но все же великих.

Гарри поежился. Он не был уверен, что ему нравится мистер Олливандер. Они заплатили за палочки четырнадцать золотых галлеонов, и мистер Олливандер с поклонами проводил их с Хагридом до двери. После этого великан проводил детей до станции и на прощание протянул им два билета.

— Это ваши билеты на поезд до Хогвартса, — пояснил он. — Первое сентября, вокзал «Кингс Кросс» там все написано, в билете этом. Если с Дурслями... э-э... какие проблемы, вы мне... ну... письмо пошлите с совой, она знает, где меня найти... Ну, скоро свидимся.

До первого сентября оставалось десять дней.

Время тянется гораздо дольше, когда ты чего-то ждёшь. И чем важнее грядущее событие, чем сильнее ожидание, тем медленнее минуты перетекают в часы, а те — в дни.

Эту простую истину Поттеры осознали как никогда ясно, ожидая первого сентября. Погода в конце августа отчего-то испортилась, и теперь они целыми днями сидели в своей комнате, читая и перечитывая купленные на Косой аллее книги, разглядывая учебники, перебирая вещи. Брат с сестрой могли часами обсуждать Хогвартс, дальнейшие планы на жизнь, представлять, как они наконец-то найдут себе множество друзей.

— Особенно учитывая тот факт, что ты у нас знаменитость, — хмыкала Дел временами, — претендентов на роль друга будет много.

Она не решалась высказать свои опасения по поводу того, что в школе они, впервые за всю жизнь, могут разделиться. Как бы эгоистично это не звучало, но Дел привыкла, что ни с ней, ни с Гарри никто не дружит, а поэтому они всегда были вдвоём. Да и мерзкий червячок зависти поселился в голове, не давая ей покоя.

Монотонность серых будней скрашивали их новые питомцы. Гарри решил назвать сову Хедвиг, это имя он нашел в «Истории магии». Хедвиг развлекалась, время от времени вылетая на охоту. К счастью, тетя Петунья перестала заходить к ним в комнату — ей бы не понравилось, что сова приносит с охоты дохлых мышей. Имя для кошки пришлось придумывать чуть дольше, ведь Дел старалась подобрать что-то оригинальное, но не слишком броское. Гарри сбился со счету, сколько раз он закатывал глаза, пока девочка вслух перебирала самые разные имена, временами уточняя у питомца, нравятся ли они ей. Каждый раз кошка лишь склоняла голову набок и внимательно смотрела на хозяйку своими большими зелёными глазами,— Гарри догадывался, что сестра выбрала её именно из-за глаз, — причём смотрела с какой-то снисходительностью.

В итоге Делия остановилась на Моргане, оставшись вполне довольной собой.

Перед самым первым сентября Поттеры все же уговорили Дурслей отвезти их в магазин, заверив, что они купят все на свои деньги. И вот, спустя столько лет у Гарри и Делии была куча новых вещей, и Поттеры меньше переживали по поводу того, какое впечатление они произведут на новых знакомых.

Наконец-то наступила последняя ночь перед отъездом. Они договорились с дядей Верноном, чтобы тот отвёз их на вокзал, сложили все вещи в купленные во время похода на Косую аллею чемоданы, перепроверив все предварительно несколько раз и сверившись со списком. В ту ночь сон все никак не шёл из-за волнения, охватившего Поттеров.

— Как думаешь, мы не слишком отстанем от остальных? — шёпотом спросил Гарри.

— М-м-м, — невнятно протянула в ответ Дэл. — Хагрид же вроде упоминал, что в Хогвартсе много детей из маггловских семей. Думаю, там все будут объяснять с самого начала. Даже не верится, что уже завтра.

— Но мы ведь в любом случае будем вместе? Даже когда найдём друзей или если попадём на разные факультеты?

— Конечно, — немного помедлив, кивнула Делия. В её голосе проскользнуло сомнение, но она продолжила, чуть увереннее. — Мы ведь всегда были вместе. И никакой Хогвартс нас не разлучит, братишка.

Гарри удовлетворённо вздохнул, и Дел сама почувствовала, что верит в свои слова.

* * *

На следующее утро Дел проснулась в пять часов и уже не смогла заснуть: была слишком взволнована. Она встала и растолкала брата, бросившего на неё недовольный взгляд, стоило ему узнать, сколько времени. Делия влезла в джинсы и надела вязаный пуловер — наверное, не стоило ехать на вокзал в мантии волшебника, проще было переодеться в поезде. Гарри спустя минут десять тоже встал и принялся собираться. Они в очередной раз тщательно изучили присланный список необходимых книг и вещей, чтобы убедиться, что ничего не забыли, Гарри запер Хэдвиг в клетку, Дел посадила Моргану в переноску, а после села на кровать, наблюдая за ходящим взад-вперед по комнате братом, дожидаясь, пока проснутся Дурсли. Два часа спустя дядя Вернон запихнул оба чемодана в багажник своей машины, и они поехали. На вокзале «Кингс Кросс» они были ровно в десять тридцать. Дядя Вернон перетащил чемоданы Гарри и Дел на тележки, и брат с сестрой подумали, что тот необычайно добр к ним в это утро. Но все стало ясно, когда дядя Вернон наконец остановился и огляделся по сторонам, издевательски усмехаясь.

— Ну что ж, вот мы и на месте. Вот платформа девять, а вот платформа десять. Ваша платформа, по идее, должна быть где-то посередине. Но, судя по всему, ее еще не успели построить.

Разумеется, он был абсолютно прав. Над одной платформой висела большая пластиковая табличка с цифрой девять, а над другой — такая же табличка с цифрой десять. Посередине ничего не было.

— Ну что ж, счастливой учебы. — Улыбка на лице дяди Вернона стала еще злораднее. Дядя повернулся и ушел, не говоря ни слова.

— Вот же, — протянула сквозь зубы Дел, лихорадочно вертя головой. — Хагрид, наверное, забыл нам объяснить, как на эту самую платформу попасть.

Гарри кивнул, почувствовав, как в горле пересохло, а кончики пальцев занемели от волнения. Он боялся даже подумать о том, что с ним было бы без Делии.

— Думаю, — неуверенно начала сестра, — нам надо у кого-нибудь спросить. — Но у кого?

— Не думаю, что сотрудники вокзала знают про школу магии, — слегка дрожащий голосом ответил Гарри.

Если верить большим вокзальным часам, у них оставалось десять минут на то, чтобы сесть на поезд и отправиться в Хогвартс, а они не представляли, как это сделать.

— Наверное, тут как с Косой аллеей, — предположил Поттер. — Помнишь, как Хагрид постучал по тем кирпичам?

Делия кивнула и уже потянулась к чемодану за волшебной палочкой, чтобы начать постукивать ею по билетной кассе между платформами девять и десять. В этот момент мимо прошла группа людей, и до девочки донеслись обрывки разговора.

— Я так и думала, что тут будет целая толпа маглов...

Она резко повернулась. Эти слова произнесла пухлая женщина, разговаривавшая с четырьмя огненно-рыжими мальчиками. Каждый вез на тележке чемодан тех же размеров, что и у Гарри с Дел, и у них была сова. Делия посмотрела на брата, встретившись с таким же счастливым взглядом зелёных глаз, поняв, что он слышал то же, что и она. Они изо всех сил толкнули вперед тележки, стараясь не упустить из виду свой единственный шанс на спасение. К счастью, семейство вскоре остановилось, и они тоже остановились, оказавшись достаточно близко для того, чтобы услышать, о чем говорят волшебники.

— ...Ну что, Перси, ты иди первым.

Один из мальчиков, на вид самый старший, пошел в сторону платформ девять и десять. Поттеры внимательно следили за ним, стараясь не моргать, чтобы ничего не пропустить. Но тут рыжеволосого мальчика загородили от него туристы, а когда они наконец прошли, Перси уже исчез.

— Фред, ты следующий, — скомандовала пухлая женщина.

— Я не Фред, я Джордж, — ответил мальчик, к которому она обращалась. — Скажи мне честно, женщина, как ты можешь называть себя нашей матерью? Разве ты не видишь, что я — Джордж?

— Джордж, дорогой, прости меня, — виновато произнесла женщина.

— Я пошутил, на самом деле я Фред, — сказал мальчик и двинулся вперед. Его брат-близнец крикнул ему вслед, чтобы он поторапливался. И через мгновение Фред исчез из виду. Теперь пришла очередь третьего брата. Он тоже пошел вперед и исчез так же внезапно, как и первые двое. Поняв, что так они ничего не добьются, Дел толкнул тележку, подойдя к женщине.

— Извините, — произнесла она. — Мы с братом случайно услышали, что вы тоже едите в Хогвартс и... — Дел слегка замялась, почувствовав себя неловко.

— Привет, дорогуша. — Женщина улыбнулась. — Первый раз едите? Рон, мой младший, тоже новичок.

Она показала на последнего из четырех мальчиков. Он был длинный, тощий и нескладный, с большими руками и ступнями, а лицо его было усыпано веснушками.

— Да, — подтвердили Гарри с Делией одновременно.

Женщина понимающе кивнула.

— Не знаете, как попасть на платформу? Не беспокойтесь, — незнакомка весело подмигнула им. — Все, что надо сделать, — это пойти прямо через разделительный барьер между платформами девять и десять. Самое главное — нельзя останавливаться и нельзя бояться, что врежешься в барьер. Если нервничаете, лучше идти быстрым шагом или бежать. Вам лучше пойти прямо сейчас, перед Роном.

— Э-э-э... ладно, — согласилась Делия. — Тогда я первая?

Гарри кивнул. Она толкнула вперед свою тележку и посмотрела на барьер. Тот показался ей очень и очень прочным. Она была уверена, что сейчас врежется прямо в билетную кассу и на этом все закончится, но, вспомнив слова пухлой женщины, налегла на поручень тележки и тяжело побежала. Оставалось каких-то два шага. Дел прикрыла глаза, готовясь к удару. Удара не произошло, и она, не замедляя бега, открыла глаза.

Девочка находилась на забитой людьми платформе, у которой стоял паровоз алого цвета. Надпись на табло гласила: «Хогвартс-экспресс. 11.00». Она оглянулась назад и увидела, что билетная касса исчезла, а на ее месте находится арка с коваными железными воротами и табличкой: «Платформа номер девять и три четверти». Над головами собравшихся на платформе людей плыли извергаемые паровозом клубы дыма, а под ногами шмыгали разноцветные кошки, всюду раздавались голоса, скрип тяжелых чемоданов и недовольное уханье переговаривавшихся друг с другом сов.

Спустя пару мгновений рядом появился брат, испуганно зажмурившийся. Он открыл глаза и с восхищенным вздохом прошёлся взглядом по платформе, остановившись на сестре. Та ему ободряюще подмигнула и широко улыбнулась, мол, вот видишь, мы смогли.

Первые несколько вагонов уже были битком набиты школьниками. Они высовывались из окон, чтобы поговорить напоследок с родителями, или сражались за свободные места. Поттеры двинулись дальше, заглядывая в окна вагонов в поисках местечка. Наконец они нашли пустое купе в вагоне, находившемся почти в самом хвосте состава. Оставалась ещё одна проблема: чемоданы были слишком тяжёлыми для худощавых и слабых брата с сестрой. Гарри пытался поднять его на нужную высоту, и дважды чемодан падал и больно бил его по ноге.

— Помощь нужна? — обратился к ним рыжеволосый мальчик. Это был один из тех близнецов, чья мать подсказала Поттерам, что нужно делать.

— О, было бы здорово, спасибо. — Дел благодарно улыбнулась.

— Эй, Фред! Иди сюда и помоги мне!

Близнецы затащили оба чемодана в купе и поставили их в угол.

— Спасибо, — улыбаясь, произнес Гарри, отбрасывая назад мокрые от пота волосы.

— Что это у тебя? — внезапно спросил один из близнецов, заинтересовавшись шрамом на лбу Гарри.

— Будь я проклят! — выдохнул второй. — А ты, случайно, не...

— Это он, — уверенно заявил первый близнец, — Это ведь ты?

— Кто — я? — не понял Гарри.

— Гарри Поттер — это ты? — хором спросили близнецы.

— А вот вы про что, — уклончиво произнес Гарри, немного стесняясь. — Ну, в смысле, да, это я.

Близнецы смотрели на него, выпучив глаза и раскрыв рты. Гарри покраснел, а Дел недовольно добавила:

— Не очень-то прилично так пялиться на человека.

Две пары глаз тут же уставились на нее, и Гарри облегчённо выдохнул.

— А ты, значит, Делис? — спросил один из близнецов.

— Делия, — ворчливо поправила его она. — Но лучше Дел. И перестаньте так смотреть!

Тут откуда-то донесся женский голос.

— Фред? Джордж? Вы здесь?

— Мы идем, мам.

И, с трудом оторвав взгляд от Поттеров, близнецы вылезли из вагона.

— Вот ведь, — буркнула Дел и уселась возле окна. — Поди сейчас ещё и растреплют всем о том, что ты едешь в этом купе.

Гарри передернул плечами: ему было жутко неуютно ото всех этих любопытных взглядов.

— Это так странно, — протянул он, разглядывая уже знакомое рыжеволосое семейство, стоявшее напротив их окна. — Там, в Литтл Уингинге, никто даже не хотел с нами говорить, а тут я — вроде знаменитости.

Делия промолчала, с тоской наблюдая за тем, как других детей провожают их семьи. Никакая известность не могла окупить их с Гарри одиночества. Даже единственные родственники бросили племянников на вокзале, злорадствуя при мысли о том, что те не смогут попасть на поезд.

— Да, мам, ты себе и представить не можешь, — начал один из близнецов. — Угадай, кого мы только что встретили в поезде?

— Помнишь черноволосого мальчишку, который вместе с сестрой стоял рядом с нами на вокзале? — спросил женщину второй. — Знаешь, кто он?

— Кто же?

— Гарри Поттер!

Гарри с Дел отпрянули от окна, и Делия в очередной раз раздражённо фыркнула, одарив обоих близнецов не самыми приятными эпитетами. Но вот прозвучал громкий свисток, и Поттеры взволнованно переглянулись. В этот момент поезд начал набирать скорость, а затем чуть вильнул вправо, и платформа пропала из вида. За окном замелькали дома.

— Знаешь, — вдруг громко произнесла Дел, — плевать, что там будет, в Хогвартсе. Это все равно лучше, чем то, что было с нами раньше.

— А как же иначе, — в тон ей ответил Гарри.

Вдруг дверь в купе приоткрылась, и внутрь заглянул один из рыжих мальчиков.

— Здесь свободно? — спросил он, неловко переступив с ноги на ногу. — В других вообще сесть некуда.

Гарри кивнул, и рыжий быстро уселся. Он украдкой покосился на Гарри, но тут же перевел взгляд, делая вид, что его очень интересует пейзаж за окном, однако Дел это заметила и недовольно нахмурилась. Скорее всего, свободных мест было предостаточно, просто этот мальчик хотел познакомиться с Гарри. Конечно, Делия его ещё не знала, быть может, он и славный, однако с этого момента испытывала разве что глухое раздражение по отношению к новому соседу.

— Эй, Рон! — окликнули его заглянувшие в купе близнецы. — Мы пойдем. Там Ли Джордан едет в двух вагонах от нас, он с собой гигантского тарантула везет.

— Ну идите, — промямлил Рон.

— Гарри, Дел, мы так и не представились. — Близнецы улыбались. — Фред и Джордж Уизли. А это наш брат Рон. Еще увидимся.

— До встречи, — почти одновременно произнесли Делия и Гарри. И близнецы ушли.

— Ты действительно Гарри Поттер? — выпалил вдруг Рон, и сразу стало понятно, что его распирало от желания задать этот вопрос. Гарри кивнул. — О, а я уж подумал, что это очередная шутка Фреда и Джорджа, — выдохнул Рон. — А у тебя действительно есть... ну, ты знаешь...

Он вытянул палец, указывая на лоб Гарри. Гарри провел рукой по волосам, открывая лоб. Рон, увидев шрам, не сводил с него глаз.

— Значит, это сюда Ты-Знаешь-Кто...

— Да, — подтвердил Гарри. — Но я этого не помню.

— Совсем ничего не помнишь? — судя по голосу, Рон надеялся на обратное. — Ну вообще ничего?

— А ты не думал, что спрашивать о таком как минимум грубо? — вместо Гарри ответила Делия, вздернув подбородок. С одной стороны она чувствовала, что мальчик не имел в виду ничего плохого и испытывал лишь любопытство, но с другой Поттер начали раздражать все эти взгляды и вопросы. Словно её брат какая-то неведомая зверушка. И если Гарри не хватает смелости сказать об этом, она сама может.

— О, прости, — Рон посмотрел на неё так, словно впервые заметил, и на лице его появились красные пятна от смущения, что слегка смягчило Дел.

— Ничего, просто это все немного напрягает, — поспешил успокоить нового знакомого Гарри. — А у тебя в семье все волшебники?

Рон был ему интересен в той же степени, насколько он был интересен Рону.

— Э-э-э... да. Думаю, да, — после некоторого раздумья выдал Рон. — Кажется, у мамы есть двоюродный брат, он из магглов, бухгалтер, но мы о нем никогда не говорим. Я слышал, что вы жили у магглов. — В глазах Рона светилось жуткое любопытство. — Какие они вообще?

— Ужасные... хотя, наверное, не все. Но наши тетя, дядя и двоюродный брат — просто отстой. Мы с Дел только вдвоём волшебники, а родственники не переносят даже упоминание магии.

— У меня пятеро братьев. — Голос Рона почему-то был совсем не весёлым. — Я шестой. И мне теперь придется сделать все, чтобы оказаться лучше, чем они. Билл был лучшим учеником школы, Чарли играл в квиддич, носил капитанскую повязку. А Перси вот стал старостой. Фред и Джордж, конечно, занимаются всякой ерундой, но у них хорошие отметки, и их все любят. А теперь все ждут от меня, что я буду учиться не хуже братьев. Но даже если так и будет, это ничего не даст, ведь я самый младший. Значит, мне надо стать лучше, чем они, а я не думаю, что у меня это получится. К тому же когда у тебя пять братьев, тебе никогда не достается ничего нового. Вот я и еду в школу со всем старым — форма мне досталась от Билла, волшебная палочка от Чарли, а крыса от Перси.

Рон запустил руку во внутренний карман куртки и вытащил оттуда жирную серую крысу, которая безмятежно спала.

— Ее зовут Короста, и она абсолютно бесполезная — спит целыми днями. Отец подарил Перси сову, когда узнал, что тот будет старостой, и я тоже хотел, но у них нет де... я хотел сказать, что вместо этого получил крысу.

У Рона покраснели уши. Казалось, он решил, что сказал много лишнего, поэтому замолчал и стал смотреть в окно.

— У нас никогда в жизни не было карманных денег, — пожала плечами Дел. — О том, что родители нам что-то оставили, мы узнали совсем недавно. Гарри приходилось донашивать за кузеном старую одежду, нас почти никогда не отпускали на школьные экскурсии, наши дни рождения не праздновали, не говоря уж о подарках. А пока не пришли письма, мы не знали, что волшебники.

— Ага, — кивнул Гарри. — Мы практически ничего не знаем о волшебном мире. Даже о том, откуда у меня этот шрам, я узнал совсем недавно.

Рон неверяще посмотрел на Поттеров, но, кажется, начал чувствовать себя увереннее. Пока они болтали, поезд выехал из Лондона и сейчас несся мимо полей и лугов, на которых паслись коровы и овцы. Делия с ногами забралась на сиденье и достала одну из купленных во «Флориш и Блоттс» книг. Гарри с Роном продолжали обсуждать мир магии и магглов, и девочка чувствовала себя немного лишней: их новому знакомому явно пришёлся больше по вкусу Гарри. Примерно в половине первого из тамбура донесся стук, а затем в купе заглянула улыбающаяся женщина с ямочкой на подбородке.

— Хотите чем-нибудь перекусить, ребята?

Поттеры не ели со вчерашнего вечера и поспешно вскочили, практически одновременно, услышав заманчивое предложение.

У Рона снова покраснели уши, и он пробормотал что-то насчет того, что прихватил с собой сандвичи. Пусть Дурсли и не баловали племянником сладким, но сейчас у них было достаточно золотых и серебряных монет, чтобы купить себе все, что угодно. Однако ничего знакомого Дел и Гарри здесь не было. На лотке лежали пакетики с круглыми конфетками-драже «Берти Боттс», которые, если верить надписи на пакетиках, отличались самым разнообразным вкусом. Еще у нее была «лучшая взрывающаяся жевательная резинка Друбблс», «шоколадные лягушки», тыквенное печенье, сдобные котелки, лакричные палочки и прочие сладости мира волшебников, которых Поттеры никогда не видели и не пробовали.

— Думаю... — медленно начала Дел.

— Возьмём всего понемногу, — закончил за неё Гарри.

Рон удивленно смотрел, как новые знакомые возвращаются на свои места с полными руками и сваливают покупки на сиденья.

— Вы такие голодные?

— Я умираю с голоду, — ответил Гарри, разворачивая тыквенное печенье и откусывая сразу половину. Делия ничего не ответила, молча принявшись за сдобные котелки.

Рон вытащил откуда-то бумажный пакет и вынул из него четыре сандвича.

— Она всегда забывает, что я не люблю копченую говядину, — грустно произнес он.

— Меняю на свое. — Гарри протянул ему печенье. — Давай присоединяйся...

— Да нет, тебе эти сандвичи не понравятся — мясо сухое, и соуса никакого нет, — покачал головой Рон и вдруг напрягся. — Мама просто забыла — нас же у нее много...

— Давай ешь. — Гарри кивнул на свои сладости. Он привык делиться всем с сестрой, да и к тому же испытывал очень приятное чувство, сидя напротив Рона и вместе с ним поедая купленные припасы. Про сандвичи они так и забыли.

— А это что? — спросила Дел, беря в руки упаковку «шоколадных лягушек». — Это ведь не настоящие лягушки, правда?

— Нет, не настоящие, они только сделаны в форме лягушек, а сами из шоколада, — улыбнулся Рон. — Будешь есть, вкладыш не выбрасывай — у меня Агриппы не хватает...

— Что? — не понял Гарри.

— А, ну конечно, вы не знаете, — спохватился Рон. — Там внутри коллекционные карточки. Из серии «Знаменитые волшебницы и волшебники». Многие ребята их собирают. У меня их примерно пять сотен, только вот Агриппы нет и Птолемея, кажется, тоже.

— Ты поосторожнее, — посоветовал Рон, заметив, что Гарри взял в руки пакетик с драже. — Там написано, что у них самый разный вкус, так вот, это истинная правда. Нет, там есть вполне нормальные вкусы — апельсин, скажем, или шоколад, или мята, но иногда попадается шпинат, или почки, или требуха. Джордж уверяет, что ему как-то попалась конфета со вкусом соплей.

Рон выбрал зеленое драже, внимательно осмотрел его и откусил кусок

— Фу! — поморщился он. — Брюссельская капуста!

Делия с неверием рассмотрела упаковку драже, решив, что с такими экспериментами она пока повременит. Мальчишки тем временем поглощали конфеты одну за другой, временами морщась и отплевываясь. Местность за окном резко изменилась. На смену возделанным полям пришли леса, реки и зеленые холмы. Кто-то постучал в дверь купе. На пороге появился круглолицый мальчик и выглядел так, словно собирался вот-вот расплакаться.

— Извините, — сказал мальчик — Вы тут не видели жабу?

Рон и Гарри дружно покачали головами, и мальчик начал причитать.

— Я потерял ее! Она вечно от меня убегает!

— Может, я тебе помогу? — предложила Дел, откладывая книгу в сторону. Ей уже хотелось немного размяться, да и она чувствовала себя немного лишней с братом и его новым другом. Всё же как бы Делия не хотела завести себе друзей, но она слишком долго привыкала к людям и первое время всегда себя чувствовала лишней. Впрочем, раньше лишней Поттер себя чувствовала постоянно, если быть до конца откровенной.

— О, было бы здорово.

— С тобой сходить? — спросил Гарри, но Дел, видя, что тот явно не хочет оставлять друга, покачала головой.

Они с тем самым мальчиком — Невиллом Лонгботтомом — разошлись в разных направлениях, заглядывая в купе и спрашивая, не видели ли студенты жабу. Делия все это время чувствовала странную, неуместную обиду: впервые в жизни брат предпочёл её общество кому-то другому.

Она уже успела уйти в другой вагон и в одном из купе внезапно наткнулась на знакомое лицо. Это был тот самый мальчик, которого они с Гарри встретили, когда покупали себе мантии.

— Привет, ты не видел здесь жабу?

— О, привет, — поздоровался Драко. — А ты ведь...

— Дел.

— Точно, — лениво кивнул Малфой. Судя по трём чемоданам, стоящим в купе, ехал он не один, однако его соседи, видимо, куда-то ушли. — Нет, не видел. Кстати, ты так и не сказала свою фамилию.

— Н-да, точно, — недовольно протянула Делия, предчувствуя реакцию Драко, но, чтобы не показаться грубой, все же ответила: — Поттер. Делия Поттер.

И впрямь, в тот же миг выражение лица Малфоя стало гораздо более заинтересованным. Он вскочил и подошёл к ней ближе.

— Значит, это правда. Гарри Поттер едет где-то в этом поезде?

— Да, мой брат здесь, — кивнула Дел. — Но, боюсь, он уже нашёл себе спутника, так что можешь не торопиться, — в голосе все же проскользнула обида. Малфой смерил её удивлённым взглядом, словно она ляпнула что-то очень глупое, и спросил:

— Да, и кого же?

— Рона Уизли.

— Уизли? — недоверчиво протянул блондин. — Он определенно не знает, как выбирать себе друзей.

— Может быть, — пожала плечами Дел.

— Поэтому я считаю своим долгом объяснить ему, что к чему, — уверенно заявил Малфой. — И в каком же он купе?

* * *

Она прошла ещё немного, но жабу так и не нашла. Вместо этого настроение окончательно испортилось. Если Гарри смог подружиться и с Драко, то сейчас они, наверное, уже втроём веселятся там, и Дел тем более будет чувствовать себя лишней. Конечно, она сама виновата, что ушла, не попытавшись пообщаться с этим Роном нормально, тогда бы сейчас они сидели вместе, обсуждая волшебные сладости и Хогвартс.

Но Поттер не понравились все эти вопросы про родителей, она приревновала брата и обиделась, что на неё обращали так мало внимания.

Девочка уже почти подошла к своему вагону, как столкнулась с кем-то. Подняв глаза, Дел встретилась с возмущенным светло-голубым взглядом Малфоя, на чьих щеках выступили розоватые пятна то ли гнева, то ли смущения. Внутри него бушевало столько разных чувств сразу, что Делия даже растерялась сначала.

— Привет.

Драко посмотрел на неё с сомнением.

— Мы уже здоровались.

— Ну да, — кивнула Делия. — Познакомился с братом?

Блондин фыркнул и отвернулся.

— Он явно не понимает, с кем стоит дружить, а с кем нет, и пожалеет об этом, — несмотря на гневные интонации, Драко чувствовал разве что обиду, злость и смущение. Делия позволила себе подглядеть воспоминания Малфоя о встрече. Из-за медальона она не могла видеть слишком старые события, да и эти были размытыми и неточными, но основную суть уловить удалось. Мальчик на самом деле хотел подружиться с Гарри, но он просто не умел себя вести дружелюбно и привык быть слегка надменным, такое уж воспитание. Она его частично понимала. А ещё Делия вдруг поняла, что этот самый Драко Малфой напоминал ей тех популярных ребят из её старой школы, дружба с которыми могла здорово помочь. И ей на ум пришла просто потрясающая идея.

— Я, конечно, не мой брат, — неуверенно начала Дел, а после одернула себя: нечего ей принижать свои качества. — В общем, мне приятно было с тобой познакомиться, и я с удовольствием пообщаюсь ещё. Тем более, уверена, что ты знаешь о волшебном мире гораздо больше остальных, а у меня много вопросов.

Малфой посмотрел на неё с сомнением: он ещё помнил, как с ним обошёлся брат Делии. Но последние слова девочки явно польстили ему, хоть Драко и не подал виду. Вместо этого он снисходительно кивнул и зашёл в свое купе, возле которого они все это время, оказывается, стояли.

— И о чем же ты меня хотела спросить? — судя по тому, как мальчик вновь начал растягивать слова, посматривая на все свысока, он пришёл в себя после неприятного знакомства. Впервые в жизни Дел встретила человека, что сознательно выглядел гораздо хуже, чем он есть на самом деле, и это её заинтересовало.

— Во-первых, что такое легилименция?

— Ты что, первый день среди волшебников? — Драко фыркнул, но Делия и не думала обижаться. Она вновь почувствовала лишь удовлетворение собеседника от того, что он в чем-то лучше других, от собственной ценности. Никакого презрения или недовольства. — Это когда один волшебник может проникнуть в сознание другого. Магглы называют легилименцию чтением мыслей, что, разумеется, полный бред. Легилимент не способен читать мысли, словно те написаны в голове человека.

— И много таких? — Делия про себя запомнила не называть больше свои способности чтением мыслей.

— Легилименции на том или ином уровне может научиться практически каждый, — Малфой пожал плечами. — Вопрос лишь в том, насколько хорош ты в этом будешь. Обычно, самые талантливые легилименты владеют этим даром с рождения. И, разумеется, появляются они только в чистокровных семьях.

— Но ведь достаточно того, чтобы хотя бы один родитель был чистокровным?

— Думаю, да, — Малфой кивнул. — А отчего такой интерес?

— Когда я покупала палочку, мистер Олливандер сказал, что она идеальна для легилименции, — Дел решила придерживаться золотого правила: хочешь соврать, скажи хотя бы часть правды.

— А моя для боевой магии и дуэлей, — не без хвастовства признался мальчик. — Отец сказал, чтобы я не особо рвался в бой, но кто в Хогвартсе не устраивал пару-тройку дуэлей, верно?

Делия неопределённо пожала плечами.

— А разве это не опасно?

— Нет, если ты хоть немного талантлив. А Малфои всегда были невероятно одарены магией.

В целом, Дел пришла к выводу, что её собеседник неплохой человек: он охотно ей все объяснял, причём делал это очень хорошо, к тому же в душе Драко был гораздо приятнее, чем пытался показаться. Скорее всего, мальчик просто копировал поведение кого-то из взрослых. И если бы не снобизм и лишнее хвастовство, они вполне могли подружиться. Да и когда Дел останавливали такие незначительные трудности? Тем более Поттер напоминала себе, что этот мальчишка выглядел как неплохой шанс на спокойную учёбу в Хогвартсе.

В этот момент в купе зашли два высоких и крепко сложенных мальчика — Делии они напомнила дружков её кузена, что любили издеваться над более слабыми потехи ради.

— Делия, это Крэбб, а это Гойл, — слегка устало представил Малфой пришедших, кивнув поочерёдно на каждого головой. Судя по всему, они были соседями Драко.

— Приятно познакомиться, — Дел вежливо улыбнулась. — Мне пора идти. Рада была пообщаться, надеюсь, мы подружимся.

Поттер сказала это абсолютно искренне, после чего махнула рукой и зашагала к своему купе: она боялась, что брат мог её потерять. Стоило ей подойти к двери, как оттуда вышла девочка, судя по всему, примерно ровесница Делии, с пышной гривой каштановых волос. Она уже успела переодеться в школьную мантию и лишь бросила на Делию быстрый взгляд, прежде чем проговорила:

— Мы подъезжаем, стоит надеть мантию.

Дел кивнула и зашла в купе, где Гарри с Роном судорожно копошились в чемоданах, видимо, собираясь переодеваться.

— Да что ещё-то?! — ворчливо буркнул Рон, не поворачиваясь к ней. — А, Дел, это ты. Прости, я думал, что к нам опять зашла та странная девочка.

— Дел! — радостно воскликнул Гарри. — Я уже хотел пойти тебя искать, ты словно испарилась.

— Помогала Невиллу найти жабу, а потом познакомилась кое с кем.

— Мы тоже, — мрачно кивнул брат. — Хотя не могу сказать, что знакомство было приятным. Помнишь того мальчика из магазина мантий?...

За окном, там, где высились горы и тянулись бесконечные леса, начало темнеть, а небо стало темно-фиолетовым. Поезд замедлил ход. Гарри, Делия и Рон быстро натянули длинные черные мантии, параллельно обсуждая новых знакомых. Мантия Рона была ему немного коротковата, из-под нее высовывались спортивные штаны. А вот Делия от одежды была в восторге: мантия напоминала ей плащ, как у героинь фэнтези. Не удержавшись, девочка ещё немного повертелась, отчего полы чёрной материи красиво приподнимались.

— Только не говори мне, что ты в этой одежде не чувствуешь себя Бэтменом или Дракулой, — заявила Делия, заметив, как Гарри закатывает глаза. — Будто сам так не делал.

«Мы подъезжаем к Хогвартсу через пять минут, — разнесся по вагонам громкий голос машиниста. — Пожалуйста, оставьте ваш багаж в поезде, его доставят в школу отдельно».

Они дружно рассовали остатки сладостей по карманам и вышли в коридор, где уже толпились остальные. Поезд все сбавлял и сбавлял скорость и, наконец, остановился. В коридоре возникла жуткая толчея, но через несколько минут Делия все-таки оказалась на неосвещенной маленькой платформе. На улице было холодно, и она поежилась. Затем над головами стоявших на платформе ребят закачалась большая лампа, и Гарри с Дел услышали знакомый голос:

— Первокурсники! Первокурсники, все сюда!

Над морем голов возвышалось сияющее лицо Хагрида.

— Так, все собрались? Тогда за мной! И под ноги смотрите! Первокурсники, все за мной!

Поскальзываясь и спотыкаясь, они шли вслед за Хагридом по узкой дорожке, резко уходящей вниз. Их окружала такая плотная темнота, что Делии показалось, будто они пробираются сквозь лесную чащу. Все разговоры стихли, и они шли почти в полной тишине, только Невилл, тот мальчик, который все время терял свою жабу, пару раз чихнул.

— Еще несколько секунд, и вы увидите Хогвартс! — крикнул Хагрид, не оборачиваясь. — Так, осторожно! Все сюда!

— О-о-о! — вырвался дружный, восхищенный возглас. Они стояли на берегу большого черного озера. А на другой его стороне, на вершине высокой скалы, стоял гигантский замок с башенками и бойницами, а его огромные окна отражали свет усыпавших небо звезд

— По четыре человека в одну лодку, не больше, — скомандовал Хагрид, указывая на целую флотилию маленьких лодочек, качающихся у берега. Делия оказалась в одной лодке с Гарри, Роном и Невиллом. — Расселись? — прокричал Хагрид, у которого была личная лодка. — Тогда вперед!

Флотилия двинулась, лодки заскользили по гладкому как стекло озеру. Все молчали, не сводя глаз с огромного замка. Чем ближе они подплывали к утесу, на котором он стоял, тем больше он возвышался над ними.

— Пригнитесь! — зычно крикнул Хагрид, когда они подплыли к утесу. Все наклонили головы, и лодки оказались в зарослях плюща, который скрывал огромную расщелину. Миновав заросли, они попали в темный туннель, который, судя по всему, заканчивался прямо под замком, и вскоре причалили к подземной пристани и высадились на камни.

— Эй, ты! — крикнул Хагрид, обращаясь к Невиллу. Великан осматривал пустые лодки и, видимо, что-то заметил. — Это твоя жаба?

— Ой, Тревор! — радостно завопил Невилл, протягивая руки и прижимая к себе свою жабу. Хагрид повел их наверх по каменной лестнице, освещая дорогу огромной лампой. Вскоре все оказались на влажной от росы лужайке у подножия замка. Еще один лестничный пролёт — и теперь они стояли перед огромной дубовой дверью.

— Все здесь? — поинтересовался Хагрид. — Эй, ты не потерял жабу?

Убедившись, что все в порядке, Хагрид поднял свой огромный кулак и трижды постучал в дверь замка.

Дверь распахнулась, и за ней стояла высокая черноволосая волшебница в изумрудно-зеленых одеждах с очень строгим лицом.

— Профессор МакГонагалл, вот первокурсники, — сообщил ей Хагрид.

— Спасибо, Хагрид, — кивнула ему волшебница. — Я их забираю.

МакГонагалл повернулась и пошла вперед, приказав первокурсникам следовать за ней. Они оказались в огромном зале: на каменных стенах горели факелы, потолок терялся где-то вверху, а красивая мраморная лестница вела на верхние этажи. Первокурсники шли вслед за профессором МакГонагалл по вымощенному булыжником полу, миновали дверь, из-за которой раздавался приглушенный гул множества голосов, и прошли в пустой маленький зальчик. От волнения Делия даже сжала руку брата, почувствовав, как тот повторил её жест. Профессор МакГонагалл поприветствовала студентов и начала длинную лекцию о факультетах и важности отбора. Уже после её слов: «Отбор — очень серьезная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас второй семьей», — Дел поняла, что ноги стали слегка подкашиваться. Все дальнейшие слова женщины она прослушала, выцепив только названия факультетов и систему оценивания.

Делию терзали сомнения.

Утром этого же дня она была полностью уверена, что для неё самое главное — попасть с братом на один факультет. Но теперь девочка не знала, на самом ли деле ей этого хочется. Дел и так грозило стать в глазах студентов «сестрой того самого Гарри Поттера», это она уяснила для себя ещё в поезде. Но Делия хотела быть самой собой, чтобы её запомнили не просто как чью-то родственницу, а поэтому желание попасть на один факультет явно ослабло. Ведь если они с Гарри ещё и учиться вместе будут, то она уж точно не сможет в скором времени хоть как-то выделиться.

— Я вернусь сюда, когда все будут готовы к встрече с вами, — сообщила профессор МакГонагалл и пошла к двери. Перед тем как выйти, она обернулась. — Пожалуйста, ведите себя тихо.

— А как будет проходить этот отбор? — сбоку послышался голос Гарри.

— Наверное, нам придется пройти через какие-то испытания, — ответил Рон. — Фред сказал, что это очень больно, но я думаю, что он, как всегда, шутил.

Делия ощутила, как её волнение многократно усилилось. Испытания? Она ведь не знает ни одного заклятия, да и к тому же кроме легилименции ни разу не использовала магию! Дел беспокойно огляделась и заметила, что и остальные тоже напуганы. Все молчали, кроме той девочки, что выходила из купе Гарри и Рона и сейчас шепотом рассказывала всем вокруг о том, какие заклинания она уже выучила, и вслух гадала, какое из них ей понадобится на церемонии отбора.

— Эй, — позвала Делия брата, потрепав его по плечу. Все же она была старшей, а потому не могла вот так просто забыть о Гарри, который, скорее всего, волновался не меньше неё. — Не думаю, что они стали бы отправлять к нам сначала директора, затем учителя и покупать билеты на поезд ради того, чтоб потом отправить домой. Ты же слышал, здесь есть дети и из маггловских семей.

Гарри кивнул и немного расслабился. Он даже не подумал, какого его сестре, ведь она наверняка чувствует страх и волнение каждого из присутствующих.

— Ты в порядке? — шёпотом уточнил Гарри, на что Делия едва заметно улыбнулась.

— Медальон работает неплохо, я почти ничего не чувствую, если не начинаю об этом задумываться. Стоит только подумать, как сосредотачиваешься на своих ощущениях и...

Внезапно воздух прорезали истошные крики, и Гарри с Делией даже подпрыгнули от неожиданности.

— Что?.. — начала было Дел, но осеклась, увидев, в чем дело, и широко раскрыв рот. Как, впрочем, и все остальные.

Через противоположную от двери стену в комнату просачивались призраки — их было, наверное, около двадцати. Жемчужно-белые, полупрозрачные, они скользили по комнате, переговариваясь между собой и, кажется, вовсе не замечая первокурсников или делая вид, что не замечают. Судя по всему, они спорили.

— Эй, а вы что здесь делаете? — внезапно одно из приведений отвлеклось от спора и обратило внимание на первокурсников. Никто не ответил.

— Да это же новые ученики! — воскликнул другой, улыбаясь собравшимся. — Ждете отбора, я полагаю?

Несколько человек неуверенно кивнули.

— Надеюсь, вы попадете в Хаффлпафф! Мой любимый факультет, знаете ли, я сам там когда-то учился.

— Идите отсюда, — произнес строгий голос. — Церемония отбора сейчас начнется.

Это вернулась профессор МакГонагалл, она строго посмотрела на привидения, и те поспешно начали просачиваться сквозь стену и исчезать одно за другим.

— Выстройтесь в шеренгу, — скомандовала профессор, обращаясь к первокурсникам, — и идите за мной!

Делия быстро встала за девочкой с каштановыми волосами, собранными в косичку, из-за суматохи потеряв брата. Они вышли из маленького зала, пересекли зал, в котором уже побывали при входе в замок, и, пройдя через двойные двери, оказались в Большом зале. Только зайдя в него, Делия едва удержала восхищенный вздох.

Зал был освещен тысячами свечей, плавающих в воздухе над четырьмя длинными столами, за которыми сидели старшие ученики. Столы были заставлены сверкающими золотыми тарелками и кубками. На другом конце зала за таким же длинным столом сидели преподаватели. Посмотрев вверх, Дел увидела чёрный потолок, усыпанный звездами. Она даже не сразу поняла, что это не настоящее небо.

Профессор МакГонагалл подвела первокурсников к этому столу и приказала им повернуться спиной к учителям и лицом к старшекурсникам. На новичков были обращены сотни лиц, видневшихся в полутьме; то здесь, то там мелькали серебристые силуэты приведений. В этот момент профессор МакГонагалл поставила перед шеренгой первокурсников самый обычный на вид табурет и положила на сиденье остроконечную волшебную шляпу. Шляпа была вся в заплатках, потертая и ужасно грязная. На несколько секунд в зале воцарилась полная тишина.

А затем Шляпа шевельнулась. В следующее мгновение в ней появилась дыра, напоминающая рот, и она запела. Не сказать, чтобы Делия особенно восхитилась её пением, скорее девочку больше поразил сам факт поющей шляпы.

«Ты теперь в мире магии, — одернула она себя. — Здесь может быть что угодно».

Шляпа тем временем пела о факультетах и их учениках, о необходимых навыках и чертах характеров. В целом, ничего особо нового Делия из песни не узнала. Гриффиндор — храбрым и благородным, Рейвенкло — умным, Хаффлпафф — трудолюбивым, а Слизерин — амбициозным хитрецам. Самое главное, что Дел поняла — ей надо будет всего лишь примерить Шляпу. Это принесло некоторое облегчение, но все же выходить и ждать вердикта перед всем Хогвартсом было очень волнительно. А если она не подойдёт ни одному из них? Делия никогда не считала себя слишком храброй. Прямолинейная и временами упрямая? Вполне. Судя по оценкам в школе, умом она тоже особо не блистала. Как и хитростью. О добродушии и трудолюбии речи тоже идти не могло. Наверное, Делии и в самом деле просто стоило попросить отправить её на факультет к брату.

Но она тут же постаралась отогнать эти мысли. Нет, Делия попала сюда честно, а значит её точно зачислят на один из факультетов. Вряд ли распределяются только по названный качествам.

Как только песня закончилась, весь зал единодушно зааплодировал. Шляпа поклонилась всем четырем столам. Рот ее исчез, она замолчала и замерла. Профессор МакГонагалл шагнула вперед, в руках она держала длинный свиток пергамента.

— Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, — произнесла она. — Начнем. Аббот, Ханна!

Девочка с белыми косичками и порозовевшим то ли от смущения, то ли от испуга лицом, спотыкаясь, вышла из шеренги, подошла к табурету, взяла Шляпу и села. Шляпа, судя по всему, была большого размера, потому что, оказавшись на голове Ханны, закрыла не только лоб, но даже ее глаза. А через мгновение...

— Хаффлпафф! — громко крикнула Шляпа. Те, кто сидел за крайним правым столом, разразились аплодисментами. Ханна встала, пошла к этому столу и уселась на свободное место. И так происходило каждый раз. Дети, один за другим, надевали Шляпу, та думала, причём у каждого разное количество времени, а после громко выкрикивала вердикт. Первокурсник отправлялся к своему столу, где его бурно поздравляли.

Сьюзен Боунс отправилась вслед за Ханной, Терри Бут стал первым рейвенкловцем, а потом и Мэнди Броклхерст тоже отправилась за их стол, Лаванда Браун стала новым членом факультета Гриффиндор. Крайний слева стол взорвался приветственными криками, и Делия заметила среди кричавших рыжих близнецов, что помогли им с чемоданами. А ведь если они с Гарри попадут в Гриффиндор, то люди с её же факультета могут просто не запомнить имя девочки, обращая внимание только на брата...

Миллисенту Булстроуд определили в Слизерин. Делия вдруг вспомнила своего знакомого из поезда. Вот уж кто точно не сомневался, на какой факультет ему стоит попасть. Она уже чувствовала лёгкую тошноту от волнения и всех тех сомнений, что поселились в её голове. Дел даже подумала, что, должно быть, она плохой человек и просто ужасная сестра, раз в такой момент думает лишь о том, как бы избавиться от влияния брата, точнее, его известности. Делия же обещала быть рядом с ним.

— Гермиона Грейнджер! — это была та самая кудрявая девочка. Судя по всему, Гермиона с нетерпением ждала своей очереди и не сомневалась в успехе. Услышав свое имя, она чуть ли не бегом рванулась к табурету и в мгновение ока надела на голову Шляпу.

— ГРИФФИНДОР! — выкрикнула Шляпа.

Когда вызвали Малфоя, он вышел из шеренги с ужасно важным видом, и его мечта осуществилась в мгновение ока, как, в общем-то, Делия и предполагала, — Шляпа, едва коснувшись его головы, тут же заорала: — СЛИЗЕРИН!

Малфой присоединился к своим друзьям Крэббу и Гойлу, ранее отобранным на тот же факультет, и выглядел необычайно довольным собой. Не прошедших отбор первокурсников оставалось все меньше. Мун, Нотт, Паркинсон, девочки-близнецы Патил, затем Салли-Энн Перке и, наконец...

— Поттер, Делия!

Делия сначала слегка опешила. Она совсем не подумала о том, что ей придётся пройти распределение раньше брата. Обернувшись на секунду назад, девочка наткнулась на немного кривоватую, но ободряющую улыбку Гарри. Сердце на миг замерло.

Она сделала шаг вперед, и по всему залу вспыхнули огоньки удивления, сопровождаемые громким шёпотом. С каждым новым шагом в голове словно боролись две Дел. Одна, сестра, любящая брата и желавшая попасть с ним на один факультет, боявшаяся не суметь найти друзей и остаться в одиночестве. И вторая, та самая упрямая Дел, спорившая со своими родственниками, поставившая на место все тех, кто издевался над ней из-за её способностей. Дел, которой нравилось внимание, Дел, которая хотела найти себе множество друзей, Дел, любившая выделяться.

— Она сказала Поттер?

— Те самые Поттеры?

Последнее, что увидел Делия, прежде чем Шляпа, упала ей на глаза, был огромный зал, заполненный людьми, каждый из которых подался вперед, чтобы получше разглядеть ее. Она успела заметить заинтересованное лицо Малфоя, который ободрительно кивнул, бледного Гарри с широко распахнутыми глазами. А затем перед глазами встала черная стена.

— Гм-м-м, — задумчиво произнес прямо ей в ухо тихий голос. — Непростой вопрос. Очень непростой. Вижу много противоречий в тебе. Ум весьма неплох, есть желание выделиться. Стойкости и храбрости хватает, да. И имеется весьма похвальное желание проявить себя, это тоже любопытно... Так куда мне тебя определить?

Делия крепко зажмурилась, решившись отдаться воле случаю.

— Значит, полагаешься на моё решение?

— Да! — мысленно воскликнула девочка.

— А чего бы ты сама хотела?

— Быть самой собой, — внезапно ответила Делия, удивившись, насколько лёгким было это решение. Она и впрямь желала именно сохранить себя. Всю свою недолгую жизнь Поттер чувствовала других людей и никогда не была уверена, где её мысли и эмоции, а где нет. У Дурслей приходилось приспосабливаться, в школе — тоже.

— Будет обидно, если столь редкий и сильный дар, как у тебя, не развить, — продолжала рассуждать Шляпа все тем же тихим, вкрадчивым голосом. — Но я знаю, где ты сможешь выделиться и познать все грани своих способностей. СЛИЗЕРИН!

Первым, что заметила Делия, когда Шляпа перестала закрывать ей глаза, это сотни удивлённых взглядов, направленных на неё, секунды тишины, а после тихий гул от изумленных студентов. Потом Дел увидела Гарри, смотревшего на неё с таким явным удивлением и неверием, что ей стало гадко. А еще она на секунду почувствовала вину перед ним. Но, в конце концов, это её жизнь. Делия может постоянно быть рядом с Гарри, как это было раньше.

После со стороны стола Слизерина послышалось сначала неуверенные, словно удивлённые, хлопки, а затем бурные аплодисменты, будто она была актрисой на сцене. Студенты с других факультетов не спешили присоединяться к Слизеринцам.

И Делия вдруг чётко поняла: если она хотела добиться внимания, того, чтобы её запомнили, то определённо достигла своей цели.

Драко с удивлением смотрел на рыжеволосую девочку, идущую к столу Слизерина. Большинство студентов провожали её взглядами, шептались, да и среди слизеринцев слышались тихие разговоры по поводу распределения. Отец не раз говорил с ним о Гарри Поттере, о том, что Драко следовало бы подружиться с Мальчиком-Который-Выжил. Кто-то из взрослых даже считал, — это уже мальчик подслушал случайно, — что Поттер вполне может занять место павшего Темного Лорда. Но после той стычки в поезде, при мысли о которой Драко до сих пор чувствовал стыд и злость, Малфой был уверен, что уж в Слизерин мальчишка точно не попадёт.

Делия ему показалась... интересной. Она не обиделась ни на одно колкое замечание Драко, открыто предложила ему дружбу, да и выглядела далеко не глупой. И было в ней что-то, чего сам Малфой объяснить не мог, словно Поттер знала гораздо больше, чем говорила, и видела собеседника насквозь. Он думал, что Делия вполне может попасть к рейвенкловцам, однако подобный исход событий его более чем устраивал.

Её брата предсказуемо отправили в Гриффиндор, и Драко позволил себе немного позлорадствовать над раздосадованным лицом Поттера. Он пару раз украдкой посмотрел на сестру, заметил взгляд Малфоя, нахмурился и повернулся к своему дружку Уизли. Насчёт распределения последнего сомнений даже не было. Люциус Малфой всегда говорил, что Гриффиндор состоит из таких, как Уизли. Безрассудные, заслуживающие разве что сожаления глупцы. Словам отца Драко верил безоговорочно, а его самого считал своим эталоном для подражания.

Распределение подошло к концу, и Малфой с удовлетворение отметил, что все его товарищи попали в Слизерин: и Крэбб с Гойлом, и Паркинсон, и Нотт, и Гринграсс, с которой, впрочем, они были не особо близки. Из незнакомых оказались разве что пухлая черноволосая девочка с неизвестной ему фамилией, должно быть, полукровка, и сидевший слегка поодаль ото всех новичков с отстраненным выражением лица смуглый мальчик — Блейз Забини. О нем Драко слышал, но лично знаком не был.

За распределением шли гимн и речь директора, после которых Драко окончательно убедился в словах о том, что их директор — ненормальный. А когда на столах появились всевозможные блюда, Делия неподалёку уже беззаботно общалась с Дафной и Пэнси.

— Так это правда, что вы жили у магглов? — в голосе Гринграсс слышались интерес и лёгкая брезгливость.

— Ага, — кивнула Делия, накладывая себе картошку из ближайшей тарелки. — С самого детства. Они были просто ужасными, если честно.

— Магглы и впрямь намного глупее волшебников? — продолжала Дафна.

— Не думаю, — Поттер бросила взгляд на преподавательский стол. — Разные бывают. А кто из учителей наш декан?

— Профессор Снейп, — ответила ей Пэнси. — Он с чёрными волосами.

Делия с интересом рассматривала названного преподавателя. Профессор Снейп показался ей мрачным и даже немного пугающим: бледный, с чёрными волосами и крючковатым носом, в тёмной мантии. В тот момент, когда Дел уже хотела отвернуться, мужчина посмотрел на неё, и Поттер почувствовала стыд и неловкость, опустив взгляд на стол. Все же очень некрасиво вот так исподтишка разглядывать людей.

— Кстати, профессор Снейп крестный Драко, — Пэнси произнесла это с такой гордостью, будто данный факт являлся её личным достижением.

— Он потрясающий зельевар, — присоединился к разговору Малфой. — Моя семья иногда заказывает у Снейпа необходимые зелья. Едва ли не единственный здесь адекватный преподаватель, к слову.

— О, — смогла лишь произнести девочка. Ей было немного неуютно от того, что её новые товарищи уже давным-давно знакомы друг с другом, знают этот мир, Хогвартс и даже, оказывается, учителей. У Дел даже на секунду проскользнуло малодушное желание оказаться подальше отсюда, вместе с братом и учениками, оказавшимися в таком же положении. — Что ж, буду с нетерпением ждать первого урока с ним.

— Ты совсем ничего не знаешь о Хогвартсе? — немного равнодушно спросил худощавый мальчик с каштановыми волосами, лениво разглядывая Делию. — И даже о чистокровных семьях?

Дел показалась, что после его вопроса Милисента Булстроуд, сидевшая неподалёку, слегка вздрогнула. Она же себе такого не позволила и лишь ответила собеседнику уверенным взглядом. Каких бы усилий этот взгляд не стоил.

— Не знаю. Но, думаю, я смогу быстро освоиться.

Мальчик едва заметно кивнул и, казалось, потерял к ней интерес.

— Но почему Слизерин? — все с той же странно-ленивой интонацией спросил Малфой, и Дел почувствовала лёгкий, хорошо спрятанный интерес.

— Ну, — Делия обвела взглядом стол и ближайших студентов, на секунду задумалась, а после ответила с наигранной серьёзностью: — Думаю, зелёный чудесно подходит к моим глазам.

Дафна рассмеялась, изящно прикрыв рот ладонью, Пэнси лишь хмыкнула, а Драко, ничего не ответив, повернулся к тарелке: его любопытство так и осталось неудовлетворенным.

* * *

После праздничного ужина старосты факультетов сопровождали сытых и уже дремавших первокурсников к их гостиным. Дел пыталась вспомнить, что она читала из «Истории Хогвартса» о факультетах, но как назло в голове было пусто. Выйдя из Большого зала, они разделились по факультетам, а затем Слизерин отправился к гостиной. Другие курсы шли неподалёку, о чем-то переговариваясь, кто-то отставал, кто-то наоборот ушёл вперёд и разговаривал со старостами.

Делия вскоре с сожалением поняла, что они очутились в подземельях, тут же почувствовав холод и редкие сквозняки. В конце концов они пришли к тупику в одном из коридоров, и девушка-староста повернулась к первокурсникам.

— Меня зовут Джемма Фарли, я староста Слизерина. Здесь, — она махнула на голую стену, — вход в гостиную. Чтобы пройти, следует сказать специальный пароль. Он меняется каждые две недели и вывешивается на доску объявлений. В гостиной могут находиться только слизеринцы, поэтому никогда не говорите пароль своим друзьям с других факультетов и тем более не приводите их к нам. Надеюсь, понятно?

Джемма обвела новичков строгим взглядом и после повернулась к стене.

— Величие навек.

И в тот же миг на месте голой каменной стены образовался проход в гостиную.

На вкус Делии помещение было мрачноватым, но... стильным. Стены из темного камня, огромные камины, стулья с темно-зелёной обивкой, низкие чёрные или темно-зелёные диваны, буфеты вдоль стен из чёрного дерева, изящные светильники с зеленоватым светом, и — это впечатлило Поттер больше всего — окна на дальней стене, выходящие на дно озера. Все было такое загадочное, волшебное, что лёгкое расстройство по поводу расположения гостиной тут же улетучилось.

— Перед тем, как вы отправитесь спать, я хочу ещё немного рассказать о Слизерине, — голос Фарли отвлек Дел от рассматривания гостиной. — Во-первых, думаю, многие из вас слышали о Слизерине не самые хорошие вещи, вроде того, что мы выпускаем Тёмных волшебников. Так вот, другие факультеты выпустили их не меньше нас, просто предпочитают не говорить об этом. А знали ли вы, что Мерлин учился на Слизерине? Да, сам Великий Мерлин. Мы учим не Тёмной магии, в Хогвартсе она запрещена для всех, мы даём возможность достичь величия, найти людей, которые помогут вам в этом. Слизерин — это семья. Здесь не терпят ссор и распрей, мы всегда поможем товарищу. А ещё слизеринцы лучшие во всем, потому что нам нравится быть лучшими. Это касается результатов в учёбе, в квиддиче, в дисциплине. И от вас ожидают того же. А теперь отправляйтесь в свои комнаты. Мальчикам направо, девочкам налево. Ваши вещи уже там, расписание получите на завтраке, а после занятий я помогу вам наложить согревающие чары на мантии.

Очутившись в комнате, Дел поняла, насколько сильно она устала. Спать хотелось невыносимо. Поттер подошла к одной из кроватей, где лежали её вещи, выпустила Моргану из переноски, почесав ей шею. Кошка махнула хвостом, мяукнула и соскочила с кровати, скрывшись за дверью. Делия почувствовала себя вдруг такой одинокой, вдали от своего дома и какой-никакой родни. Всю жизнь они с братом ютились вдвоём в маленькой комнате на втором этаже, и вот теперь ей придётся жить в этом месте с посторонними людьми.

Дел провела рукой по холодному постельному белью, расшитому серебряной нитью. Всё здесь было таким красивым, загадочным и непривычным. Но ничего, за семь лет можно ко всему приспособиться. Да и её новые знакомые показались Поттер неплохим людьми, несмотря на все разговоры о слизеринцах.

— Впервые далеко от дома? — раздались сбоку. Повернув голову, Дел заметила Дафну, сидевшую на соседней кровати. — Ты выглядишь потерянной.

— Вроде того, — протянула Дел. — Это все очень непривычно. Кажется, будто я сейчас засну, а проснусь у себя дома.

— У меня так же, — подала голос Милисента Булстроуд. На памяти Дел это был их первый диалог за вечер.

— Ха, — Пэнси встала перед кроватью с опущенным изумрудно-зеленым балдахином, уперев руки в бока. — Ну что за глупости! Это место теперь наш дом на ближайшие семь лет, если вы, конечно, не выкинете что-нибудь и не вылетите отсюда. Сразу видно — полукровки.

Несмотря на последние слова Паркинсон, Делия хмыкнула и почувствовала себя чуточку лучше. Эта девочка своей манерой выглядеть грубее и нахальнее, чем она есть на самом деле, напоминала Дел Малфоя. Может, это какая-то особенность отпрысков чистокровных семей? Хотя вот Дафна совсем другая...

Простыни слегка холодили кожу, поэтому Делия повернулась на бок, поджав колени к груди и ожидая, когда постель наконец согреется. Однако несмотря ни на что сон практически сразу же сморил её. В ту ночь Дел видела брата, смотрящего на неё с обидой. Она что-то попыталась ему сказать, но Гарри отвернулся и ушёл вместе с тем рыжим мальчиком из поезда. А потом ей почему-то снился кричащий дядя Вернон, отчитывающий Делию за то, что она решила стать Тёмной и злой волшебницей. А затем лицо дяди отчего-то посерело, вытянулось, и ей даже показалось, что нос исчез, оставив только две вытянутые щелки. Он наставил на неё палочку, и Делия почувствовала, что начала падать. Но затем сон сменился и стал настолько странным и сумбурным, что Поттер его даже не запомнила. Впрочем, это даже к лучшему.

С того самого момента, как на следующее утро Дел вышла из спальни, она всюду слышала тихие разговоры о себе. Студенты шептались, кивали в ее сторону, откровенно разглядывали. Делия даже отметила, что на нее обращено внимания немногим меньше, чем на Гарри. Вот только если о брате отзывались с восхищением, от него ожидали невероятных свершений в области магии, то с Дел все обстояло несколько иначе. Она чувствовала опаску, трепет и даже немного страха. Ее уже успели заклеймить Темной волшебницей, и даже сами слизеринцы, пусть и немногие, поглядывали на нее с настороженностью и интересом. И быть может дело в недостатке внимания в прошлом, но ей даже слегка нравилась эта популярность, едва заметные трепет и интерес. Раньше все окружение испытывало к девочке разве что злобу, страх, настороженность, её либо задирали, либо избегали. Да и никак ответить на нападки Делия не могла. Представить Дурслей, ругающихся с обидчикаими племянницы, было сложно.

Но не теперь.

Впервые за свою короткую жизнь Поттер ощущала некое подобие превосходства. Теперь у неё был доступ к магии, к знаниям, как эту самую магию использовать. И упускать такой шанс Делия не собиралась. К тому же её дар, как выяснилось, штука крайне редкая. Разумеется, раскрывать свои способности она пока не будет и ещё подумает, как их получше применить.

Жизнь в Хогвартсе протекала в абсолютно другом темпе, чем раньше. Каждый день перед первокурсниками стояла нелегкая задача: добраться до нужных кабинетов, не заплутав. В замке было огромное множество лестниц: широкие и просторные, другие, узкие и шаткие, те, которые в пятницу приводили совсем не туда, куда вели в четверг, у которых внезапно исчезало несколько ступенек в тот самый момент, когда Делия спускалась или поднималась по ним. С дверями тоже хватало проблем. Некоторые из них не открывались до тех пор, пока к ним не обращались с вежливой просьбой. Другие открывались, только если их коснуться в определенном месте. Третьи вообще оказывались фальшивыми, а на самом деле там была стена. Запомнить расположение лестниц, дверей, классов, коридоров и спален было очень сложно. Казалось, что в Хогвартсе все постоянно меняется и сегодня все иначе, чем было вчера. Даже люди, изображенные на портретах, ходили друг к другу в гости.

В то же время выяснилось, что Джемма оказалась абсолютно права, говоря о единстве Слизерина. Большую часть времени слизеринцы-первокурсники проводили вместе, небольшими компаниями перемещаясь от кабинета к кабинету, обычно в сопровождении кого-то со старших курсов, чтобы не заплутать. Но прийти на урок было мало: сами занятия оказались сложнее, чем Дел могла представить. Однако, окунувшись в этот удивительный мир, девочка старалась получить все знания, которые предоставлялись ученикам. Она увлечённо слушала учителей и была вовсе не прочь попрактиковаться после занятий: магия все ещё вызывала у девочки бурный восторг. Поттер даже иногда могла лишний раз почитать учебники, чего в предыдущей школе с ней не случалось. Разве что История магии показалась Делии невероятно скучной, но дело скорее было в преподавателе — профессор Бинс оказался старым призраком и вел урок так, что практически все засыпали. Этот предмет мало отличался от той истории, что преподавалась в маггловской школе, разве что речь шла о мире магии. Спустя несколько дней Дел с удовлетворением отметила, что практически не отстает от своих однокурсников, даже тех, кто вырос в семье волшебников. И с особенным нетерпением Поттер ждала занятий по Зельеварению, которые проводил декан Слизерина. Приготовление зелий казалось ей чем-то невероятно захватывающим, а судя по словам того же Малфоя, профессор Снейп был выдающимся зельеваром.

Гарри, к слову, по поводу её поступления на Слизерин расстроился не сильно. Точнее, его скорее огорчал не факультет, а сам факт того, что теперь они были порознь. Хотя он и признался, что его товарищи с Гриффиндора успели понарассказать мальчику всякого о факультете сестры, да и некоторые студенты Слизерина симпатии у Гарри не прибавляли. Особенно Малфой. Это был тот самый редкий случай ненависти с первого взгляда, как его окрестила Дел. Мальчишки плевались ядом друг на друга при каждом удобном случае, а Драко явно увидел в Поттере соперника, стараясь всячески показать свое превосходство.

Делия не вмешивалась, но для себя сразу решила, что в крайнем случае в стороне она не останется и брата в обиду не даст. Впрочем, к этим стычкам мало кто относился серьёзно. Роберт Фоули — второй староста Слизерина — только предупредил первокурсников, что потеряй из-за них факультет баллы, то он лично будет следить за действиями каждого. Дафну с Пэнси происходящее забавляло, и они говорили Дел не обращать внимание: по их словам, для мальчишек это было нормой.

Наконец наступила пятница. Именно в этот день у первых курсов Слизерина и Гриффиндора стояло совместное Зельеварение. Делия ждала урок с нетерпением, представляя, как должно быть захватывающе смешивать различные ингредиенты, превращая их в волшебные зелья. Она чувствовала себя самой настоящей ведьмой в маггловском понимании.

На завтрак девочка спешила как никогда, подгоняя сонных соседок. Те её восторга не разделяли, а острая на язык Паркинсон даже успела наградить Делию парой едких эпитетов, пока Дафна лишь фыркала. Милисента по прежнему была молчаливой, разве что поддакивала соседкам, не желая быть в стороне. Помимо самого процесса зельеварения интриги так же добавлял тот факт, что Северуса Снейпа Делия видела пару раз, не считая приёмов пищи, и представлялся он ей человеком мрачным, точно герой очередного нуарного романа. Он ходил вечно хмурый, пугая многих студентов, а Гарри пересказывал слова гриффиндорцев о том, что Снейп недолюбливает все факультеты кроме своего. Вообще, отчего-то брат возомнил, что вызывает неприязнь у профессора. Хотя они даже не разговаривали ни разу.

Делия довольно быстро позавтракала и, попросив Дафну с Пэнси подождать её у дверей, направилась к гриффиндорскому столу. Каждый раз, когда девочка подсаживалась к брату, гриффиндорцы смотрели на неё настороженно. Разве что близнецы Уизли беззлобно шутили, пока их брат краснел от недовольства. Рон Уизли успел подружиться с Гарри, но симпатии Дел к нему не испытывала. С другой стороны, это друг её брата, и он не обязан нравится ей. Хотя ребята из маггловских семей, которые ещё не успели проникнуться межфакультетской враждой, реагировали спокойно. И, пожалуй, Гермиона Грейнджер. Её вообще оторвать от книг было сложно, а ещё сложнее остановить поток умных мыслей гриффиндорки. В такие моменты Грейнджер было абсолютно все равно, кто перед ней.

— Доброго утра, — Поттер широко улыбнулась и села рядом с Гарри, который в этот момент что-то жевал. Брат кивнул ей в знак приветствия. — И тебе, Рон.

Мальчик неохотно поздоровался в ответ, и в тот же момент скамью напротив заняли близнецы. Они словно угадывали, когда лучше появиться, а может, просто заметили Дел и смекнули, что это чудесный повод подразнить брата.

— Неужто Ронни наконец-то подружился с нашей Тёмной госпожой? — усмехнулся Фред, как его определила Делия.

— Хватит уже, — беззлобно огрызнулся на брата Рон.

— Мне кажется, или...

— Он определённо смутился, — серьёзно кивнул Джордж. — И тебе доброго утра, Дел.

— Как твои тёмные дела?

— Ещё не придумала план по захвату мира?

Наверное, не умей Делия чувствовать эмоции людей, она бы обиделась на Фреда и Джорджа за подобные шутки. Но Поттер знала, что они к ней относятся вполне дружелюбно и ничего плохого не имеют в виду. К тому же тот факт, что практически с первого дня учёбы девочка научилась их различать, близнецы Уизли восприняли как личный вызов. Теперь они любили выскакивать в самых неожиданных местах перед ней, чтобы разгадать данный феномен.

— Доброго утра, Фред, — Делия кивнула в сторону названного. — И Джордж, — на её лице появилась самодовольная улыбка.

— Как ты это делаешь? — против воли удивился Рон, нахмурившись. Насколько же его волновал этот вопрос, что он даже решил заговорить с Поттер?

Делия усмехнулась, бросила на брата хитрый взгляд, получив такой же в ответ, и с широкой улыбкой провозгласила:

— Секрет фирмы.

В этот момент в зал влетело множество сов. В чем Дел и видела явный минус магического общества, так это в его отсталости от современного мира. Ей-богу, могли бы и посмотреть, чем живут магглы, а не писать перьями и общаться письмами. Сама Делия при любом удобном случае заменяла перо на старую добрую ручку.

— Думаю, Хедвиг опять прилетела просто так, — протянул Гарри, высматривая белоснежную сову. — Писать-то нам некому.

— А по-моему, к её лапке что-то привязано.

И впрямь, стоило сове опуститься рядом с Поттерами, как они заметили принесенное ею письмо. Гарри тут же потянулся за ним, а Делия отдала Хедвиг кусочек тоста, попутно говоря птице что-то умилительное.

— Это от Хагрида! — воскликнул Гарри, и даже Рон, что усердно старался не замечать слизеринку, посмотрел на письмо в руках друга с интересом. — И он приглашает нас выпить с ним чай после уроков. Ты ведь пойдёшь, Дел?

— Спрашиваешь, — довольно фыркнула девочка. Хагрид ей показался неплохим человеком. Ну или не совсем человеком, этого она ещё не поняла.

— Рон, а ты не хочешь с нами?

Было заметно, что в голове у мальчика шла напряжённая борьба, но в итоге он согласно кивнул.

— И кстати, Гарри, сегодня Зельеварение, ты ведь помнишь? — деловито поинтересовалась у брата Делия. Она успела здорово ему поднадоесть, предвкушая этот урок.

— Ага, забудешь с тобой, — немного ворчливо отозвался брат. — И по-моему, твои подруги уже ждут тебя.

Делия бросила взгляд на выход и поняла, что Гарри прав. Попрощавшись с ним, слизеринка поспешила к девочкам, чтобы вместе отправиться на первый урок.

* * *

Кабинет Зельеварения, как и гостиная Слизерина, находился в подземельях. Несмотря на сырость и холод, Делия видела в этом определённый шарм. Этакая мрачная атмосфера волшебства. К тому же Согревающие чары, предложенные старостами, работали на ура, поэтому девочка почти не чувствовала холода подземелий. Их небольшая компания пришла к кабинету едва ли не самыми первыми, предварительно узнав дорогу у старост. Пэнси с Дафной о чем-то оживленно болтали, но Дел их не слушала: все её мысли занимал предстоящий урок. Стоило им подойти к кабинету, как Поттер дёрнула дверь на себя и со вздохом восхищения шагнула внутрь. Да, это определённо было то, чего она ожидала.

Мрачное помещение с вытянутыми окнами под потолком, сквозь которые проникало мало света, уставленное длинными столами. У дальней стены располагался, видимо, преподавательский стол с большим котлом. Но самым потрясающим были стеллажи вдоль стен, уставленные колбами с различным наполнением, разных форм и размеров.

— Не понимаю, что тебя так восхищает, — немного удивлённо проговорила Дафна, оглядываясь с едва заметной брезгливостью. В отличие от гостиной их факультета, здесь и не пахло роскошью или величием. Скорее, сыростью, травами и различными ингредиентами.

Они расположились на втором ряду, разложили все необходимое для урока и принялись ждать оставшихся однокурсников и самого профессора. Делия от нетерпения ерзала, не зная, куда себя деть.

— Волосы лучше убрать, — как бы между прочим бросила ей Пэнси. И Делия, подумав, убрала рыжие пряди в высокий, немного небрежный хвост. — Ну хотя бы так. Я слышала, что части человеческого тела, пусть даже ноготь или волос, распространённый ингредиент. Попадёт что-то в зелье, и все, считай, у тебя получилось совсем другое.

— О, спасибо, я как-то не подумала.

Профессор Снейп, как и большинство учителей, начал занятия с того, что открыл журнал и стал знакомиться с учениками. Однако, дойдя до Гарри Поттера, профессор остановился, как-то нехорошо прищурившись.

— О, да, — негромко произнес он. — Гарри Поттер. Наша новая знаменитость.

Драко и его друзья Крэбб и Гойл издевательски захихикали, прикрыв лица ладонями. Делия бросила на них недовольный взгляд, а после уставилась на профессора. Радость, до того распиравшая её, словно воздух воздушный шарик, вмиг улетучилась. Дел внимательно присмотрелась к учителю, припоминая слова Гарри о том, что Снейп его невзлюбил. Мастер Зелий, как и Альбус Дамблдор, был для Поттер нечитаем, но она успела ощутить такую неприязнь, обиду, что невольно поежилась. Видимо, брат все же оказался прав. На неё же профессор лишь бросил короткий, нечитаемый взгляд, продолжив зачитывать фамилии студентов.

— Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, — начал он. Снейп говорил почти шепотом, но ученики отчетливо слышали каждое слово. Как и профессор МакГонагалл, Снейп обладал даром без каких-либо усилий контролировать класс. Как и на уроках профессора МакГонагалл, здесь никто не отваживался перешептываться или заниматься посторонними делами. — Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки, — продолжил Снейп. — Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки.

После этой короткой речи царившая в курсе тишина стала абсолютной. А Делия вновь почувствовала рождающееся где-то глубоко внутри неё воодушевление. Ей не терпелось приступить к приготовлению первого в её жизни зелья. Профессор Снейп хоть и казался ей неприятным, но то, как он рассказывал о своём предмете, вызывало уважение.

— Поттер! — неожиданно произнес Снейп. — Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?

— Простите, сэр, — начал Гарри, и в голосе его слышались явное неудовольствие. — Но кого вы имеете в виду: меня или Делию?

Сзади послышались одобрительные шепотки: хоть и слабо, но Гарри ответил на недавнюю обиду. Дел мысленно хлопнула брата по плечу и понадеялась, что тот не нарвется на неприятности.

— Вас, мистер Поттер, — едко выделил мистер Снейп. Дел вдруг заметила, что тот избегает смотреть на неё. Неужто почувствовал, как Поттер пытается читать его мысли? От этой мысли девочка похолодела.

— Я не знаю ответа, сэр, — ответил Гарри. На лице Снейпа появилось презрительное выражение. В этот же момент рука Гермионы Грейнджер ожидаемо взлетела вверх.

— Так, так... Очевидно, известность — это далеко не все. Но давайте попробуем еще раз, Поттер, — Снейп упорно не желал замечать поднятую руку Гермионы. — Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать?

Гермиона продолжала тянуть руку, с трудом удерживаясь от того, чтобы не вскочить с места. Малфой, Крэбб и Гойл уже сотрясались от беззвучного смеха.

— Я не знаю, сэр, — признался Гарри.

— Похоже, вам и в голову не пришло почитать учебники, прежде чем приехать в школу, так, Поттер?!

Дел возмущённо засопела. Она-то прекрасно знала, что Гарри читал новые учебники летом, и не раз. Но неужели Снейп рассчитывал на то, что он наизусть выучит «Тысячу волшебных растений и грибов»?

Снейп продолжал игнорировать дрожащую от волнения руку Гермионы.

— Хорошо, Поттер, а в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха?

Гермиона, не в силах больше сидеть спокойно, встала, вытягивая руку к потолку.

— Я не знаю, — тихо произнес Гарри. — Но мне кажется, что Гермиона это точно знает, почему бы вам не спросить её?

Послышался смех: ответ Гарри многим показался остроумным. Но, как бы там ни было, Снейп его таковым не нашел.

— Сядьте! — рявкнул он, на мгновение повернувшись к Гермионе. — Может, тогда послушаем вашу сестру? Мисс Поттер.

Делия медленно поднялась со своего места, как её учили в прошлой школе, судорожно размышляя: а стоит ли отвечать? С одной стороны, она знала правильный ответ и искренне желала похвастаться своими знаниями. Но с другой, такое чувство, словно Дел подставит брата. Бросив взгляд на Гарри, девочка заметила его одобрительный кивок. Уж кто понимал её лучше всех.

— Из корня асфоделя и полыни приготавливают усыпляющее зелье, настолько сильное, что его называют напитком живой смерти. Безоар — это камень, который извлекают из желудка козы и который является противоядием от большинства ядов. А волчья отрава и клобук монаха — это одно и то же растение, также известное как аконит.

— Все записывайте то, что сказала мисс Поттер! — Снейп никак не прокомментировал ответ, но на лице его проскользнуло болезненное удовлетворение. Все поспешно схватились за перья и зашуршали пергаментом. Но тихий голос Снейпа перекрыл поднявшийся шум. — А за ваш наглый ответ, мистер Поттер, я снимаю пять баллов с Гриффиндора. И десять баллов Слизерину за идеальный ответ вашей сестры.

— А ты молодец, — шепнула Пэнси севшей Делии. Поттер сухо кивнула в знак благодарности.

Для первокурсников факультета Гриффиндор уроки Снейпа обещали быть не самыми приятными. После того как Снейп усадил Гарри на место, произошло еще кое-что совсем безрадостное. Профессор разбил учеников на пары и дал им задание приготовить простейшее зелье для исцеления от фурункулов. Он кружил по классу, шурша своей длинной черной мантией, и следил, как они взвешивают высушенные листья крапивы и толкут в ступках змеиные зубы.

Остановившись над котлом Делии, Снейп как-то неуверенно похвалил её зелье, тут же шагнув дальше. Но, как ни странно, похвала его не принесла девочке радости. В отличие от самого процесса: как она и думала, Зельеварение успело стать её любимым предметом.

В тот момент, когда Снейп призвал всех полюбоваться, как Малфой варит рогатых слизняков, кабинет вдруг наполнился ядовито-зеленым дымом и громким шипением. Невилл Лонгботтом, тот самый мальчик, чью жабу Делия искала в поезде, каким-то образом умудрился растопить котел соседа, и тот превратился в огромную бесформенную кляксу. А зелье, которое они готовили в котле, стекало на каменный пол, прожигая дырки в ботинках стоявших поблизости учеников. Через мгновение все с ногами забрались на стулья, и Невилл, которого окатило выплеснувшимся из котла зельем, застонал от боли, так как на его руках и ногах появились красные волдыри.

— Идиот! — прорычал Снейп, одним движением ладони сметая в угол пролившееся зелье. — Как я понимаю, прежде чем снять котел с огня, вы добавили в зелье иглы дикобраза? —Невилл вместо ответа сморщился и заплакал: теперь и нос его был усыпан красными волдырями. — Отведите его в больничное крыло, — скривившись, произнес Снейп. А потом повернулся к Гарри и Рону, работавшим за соседним столом. — Вы, Поттер, почему вы не сказали ему, что нельзя добавлять в зелье иглы дикобраза? Или вы подумали, что если он ошибется, то вы будете выглядеть лучше его? Из-за вас я снимаю ещё пять баллов у Гриффиндора.

Час спустя, когда ученики покидали подземелья, Делия нагнала Гарри и Рона, чтобы вместе пойти к Хагриду. Уизли бросил на нее привычный взгляд, полный недоверия, который Делия проигнорировала.

— Я же говорил, что он меня ненавидит, — зло проговорил Гарри, хмурясь. — Знать бы только, за что.

Последние его слова явно несли определённый подтекст и расшифровывались просто: ты успела прочитать его мысли?

— Не думаю, что мы узнаем причину в скором времени, — ответила Делия. «Нет, я не смогла, и не факт, что смогу».

Без пяти три они вышли из замка и пошли по школьной территории к дому Хагрида. Он жил в маленьком деревянном домике на опушке Запретного леса. Над входной дверью висел охотничий лук и пара галош. Когда Гарри постучал в дверь, ребята услышали, как кто-то отчаянно скребется в нее с той стороны и оглушительно лает. А через мгновение до них донесся зычный голос Хагрида:

— Назад, Клык, назад!

Дверь приоткрылась, и за ней показалось знакомое лицо, заросшее волосами.

— Заходите, — пригласил Хагрид. — Назад, Клык! — Хагрид пошире распахнул дверь, с трудом удерживая за ошейник огромную черную собаку. В доме была только одна комната. С потолка свисали окорока и выпотрошенные фазаны, на открытом огне кипел медный чайник, а в углу стояла массивная кровать, покрытая лоскутным одеялом. — Вы... э-э... чувствуйте себя как дома... устраивайтесь, — сказал Хагрид, отпуская Клыка, который кинулся к Рону и начал лизать ему уши. Было очевидно, что Клык, как и его хозяин, выглядел куда опаснее, чем был на самом деле.

— Это Рон, — сказал Гарри, пока Делия заняла один из крепко сколоченных деревянных стульев. В это время Хагрид заваривал чай и выкладывал на тарелку кексы. Кексы соприкасались с тарелкой с таким звуком, что никаких сомнений в их свежести не возникало — они давным-давно засохли и превратились в камень.

— Еще один Уизли, а? — спросил Хагрид, глядя на веснушчатое лицо Рона. — Я полжизни провел, охотясь на твоих братьев-близнецов. Они все время... ну... пытаются в Запретный лес пробраться, а мне их ловить приходится, да! А ты, Дел, ещё ни с кем не подружилась?

— Подружилась, — коротко ответила девочка, незаметно убирая один из кексов: о них легко можно было сломать зубы. Ей не хотелось обижать Хагрида, поэтому Делия делала вид, что ей нравилось. — Все оказалось гораздо... лучше, чем я надеялась.

— О, ну это здорово, да. Я, признаться, удивился сначала, когда тебя... э-э, в Слизерин отправили, — пробасил великан. — Но Шляпа никогда не ошибается. Значит, так надо. Уверен, среди родни вашего отца точно найдутся слизеринцы.

Гарри молча кивнул вместе с Дел, подумав про себя, что ни за что не расскажет сестре о предложении Шляпы отправить его в Слизерин. После они рассказывали Хагриду, как прошли первые дни в школе. Клык сидел около Гарри, положив голову ему на колени и пуская слюни, обильно заливавшие школьную форму. Гарри с Роном рассказал Хагриду про урок Снейпа. Хагрид, как и Рон, посоветовал Гарри не беспокоиться, потому что Снейпу не нравится подавляющее большинство учеников, на что Делия лишь хмыкнула.

— Но мне кажется, он меня ненавидит.

— Да ерунда это! — возразил Хагрид. — С чего бы это ему?

Однако Гарри показалось, что Хагрид, произнося эти слова, чуть-чуть отвел взгляд в сторону.

— А как твой брат Чарли? — поспешно поинтересовался Хагрид, повернувшись к Рону. — Мне он жутко нравился: уж больно хорошо он со зверьем умел обращаться.

Пока Рон рассказывал Хагриду о Чарли, который изучает драконов, Гарри взял кусок бумаги, лежавший на столе под чехлом для чайника. Это была вырезка из «Пророка».

ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ О ПРОИСШЕСТВИИ В БАНКЕ «ГРИНГОТТС» — гласил заголовок статьи.

Продолжается расследование обстоятельств проникновения неизвестных грабителей или грабителя в банк «Гринготтс», имевшего место 31 июля. Согласно широко распространенному мнению, это происшествие — дело рук темных волшебников, чьи имена пока неизвестны. Сегодня гоблины из «Гринготтса» заявили, что из банка ничего не было похищено. Выяснилось, что сейф, в который проникли грабители, был пуст, — по странному стечению обстоятельств, то, что в нем лежало, было извлечено владельцем несколькими днями раннее. Мы не скажем вам, что лежало в сейфе, поэтому не лезьте в наши дела, если вам не нужны проблемы, — заявил этим утром пресс-секретарь банка «Гринготтс».

— Странно, — протянул Гарри, показывая Дел статью, — разве «Гринготтс» не является самым охраняемых местом?

— Действительно, — согласилась девочка. — Интересно, что там могло быть?...

Делия хмуро перечитала листок, появившийся на доске объявлений вечером того же дня. И ещё раз.

Полёты на метлах, вот же.

Насколько сильно Дел ждала Зельеварение, настолько она не желала идти на эти самые «Полеты». Разумеется, однокурсники, а особенно Драко, успели ей в красках описать все прелести метел и квиддича, которым буквально грезили. Делия тут же определила это чудо как аналог маггловского футбола или же хоккея, с примесью бейсбола. Нет, Поттер уважала спорт и любила школьные занятия физкультурой, но при одной мысли о том, что ей придётся сидеть на какой-то деревяшке над землей, по спине пробегали мурашки. Да и нормальным спортом назвать это было сложно.

Радовало только то, что занятия проходили совместно с Гриффиндором. Гарри тоже успел воодушевиться мыслями о полете и сейчас наверняка был счастлив, в отличие от сестры. Впрочем, восторга не разделяли и остальные слизеринки. Разве что Пэнси отнеслась к новости с равнодушием.

Зато Малфой до самого понедельника заливался соловьем.

— Если бы первокурсникам разрешали вступать в команду, уверен, меня бы взяли, — в который раз Драко подытожил свой рассказ об очередном невероятном случае, произошедшем с ним во время полёта на метле.

В понедельник весь первый курс Слизерина собрался в общей гостиной, чтобы сделать задание по Истории магии. Незаметно разговор ушёл в сторону завтрашнего занятия по полетам, и в этот раз к Драко присоединился Нотт. Крэбб с Гойлом продолжали пыхтеть над работой с напряжёнными лицами, Блейз же слушал товарищей, при этом едва заметно усмехаясь. Он вообще — как успела заметить Делия, — обладал невероятным навыком быть всегда в центре толпы и одновременно словно в стороне от неё. Тот же Теодор, обожавший казаться высокомерным и отстраненным, все же вечно поддакивал Малфою.

Пэнси слушала товарищей с интересом и толикой восхищения, как и Милисента, пока Дафна с Делией скорее разделяли позицию Забини.

— А это правда, Поттер, что ты ни разу даже в руках метлу не держала? — внезапно поинтересовался Нотт. Видимо, он все же заметил неверие Дел по отношению к их рассказам.

— Да, — прямо ответила девочка, — и не особо рвусь, честно говоря.

Делия на личном опыте знала, что начни она оправдываться, то в ответ получила бы только насмешки. Нет, больше Дел не будет подстраиваться под других. Она такая, какая есть, и это не изменить. Нотт на это ничего не ответил и вскоре покинул гостиную, как и Забини. Затем в комнату ушли Пэнси с Миллисентой. Крэбб и Гойл продолжали заниматься домашкой в стороне, а Дафна читала какую-то книгу, сидя в глубоком кресле из чёрной кожи.

— Зря ты так про полёты на метле, — вдруг с уверенностью заговорил Малфой, не повышая голоса. — Это на самом деле просто потрясающе.

— Я и не спорю, — слегка удивлённо проговорила Дел. С самого первого дня в Хогвартсе они с Драко ещё ни разу не разговаривали вдвоём. Всегда только в компании других слизеринцев и на общие темы. Квиддич, судя по всему, был для Малфоя крайне важен. — Просто я ни разу не летала на метле, и мне это кажется... необычным.

— Тут самое главное знать основную теорию, а дальше все само идёт, — деловито посоветовал мальчик. — Стоит разок полетать, и уже не захочется ходить на своих двоих.

— М-м, — неуверенно согласилась Дел. Она даже позавидовала тому, с каким воодушевлением рассказывал о полётах Драко. — На самом деле мне кажется, что я уже нашла свое любимое занятие в Хогвартсе.

— Да? — голос Малфоя звучал немного удивлённо. — Неужто Зелья?

— Как ты догадался?

— Ну, — слегка замявшись, Драко продолжил: — Просто на уроке ты выглядела действительно заинтересованной и, не знаю, счастливой?

Делия ничего не ответила, с удивлением оглядывая собеседника. Она ни за что и не подумала бы, что он может быть довольно чутким. Поттер улыбнулась своим мыслям.

— И зачем ты скрываешь эту свою сторону? — протянула девочка, вглядываясь в вытянувшееся от удивления лицо Драко.

— О чем это ты говоришь?

— О том, что ты на самом деле клевый парень, — с улыбкой заключила Дел, и лицо Малфоя покрылось розовыми пятнами. Он что-то буркнул в ответ про «маггловские повадки» и начал судорожно дописывать работу по Истории магии.

* * *

С той самой пятничной записки ни Гарри, ни Делия ничего не получали. Да и кто бы мог им написать, если единственная родня и знать их не хотела? Но товарищам Дел по факультету писали часто, особенно Драко. Его филин — к слову, вызывающий у Делии восхищенный вздох при каждом своём появлении, — постоянно приносил ему из дома посылки со сладостями, которые он торжественно вскрывал за столом, угощая своих друзей. Малфой как-то между прочим проболтался, что некоторые из сладостей ему готовила мать. Делия все пыталась вообразить красивую аристократку, непременно как две капли воды похожую на Драко, возившуюся на кухне. И получалось плохо. Но Дел в очередной раз отметила, что родители Драко любили.

В общем, во вторник Поттер с благодарностью взяла предложенные Малфоем сладости, ничуть не отличавшиеся от маггловских, к слову, и перевела взгляд на стол Гриффиндора. Там её брат и Рон что-то обсуждали с Лонгботтомом, которому пришла посылка. Невилл ужасно обрадовался и, вскрыв сверток, показал всем небольшой стеклянный шар. Казалось, что шар был заполнен белым дымом.

В этот самый миг Драко, уже закончивший завтракать и проходивший мимо гриффиндорцев вместе с Крэббом и Гойлом, выхватил шар у него из рук. Гарри и Рон одновременно вскочили на ноги. Делия устало вздохнула, но идти к брату не спешила. Тем временем между ними встала профессор МакГонагалл, у которой нюх на всякого рода неприятности был острее, чем у любого преподавателя Хогвартса. Она быстро разогнала начинавшуюся драку, после чего Драко ушёл, и Дел все же решила поболтать немного с Гарри перед уроками.

Когда Делия подсела к брату с домашним печеньем Малфоя в руках, Гарри стал выглядеть почти оскорбленно. Дел вскинула брови и, не придумав ничего лучше, протянула одно печенье Гарри.

— Будешь? — без задней мысли предложила Делия. Лицо брата скривилось в кислую мину, и Дел лишь пожала плечами. — Как хочешь. А что за шар получил Невилл?

Лонгботтомом, сидевший неподалёку, уже было начал ей объяснять, однако сразу же его перебили. Гермиона Грейнджер, словно ожидавшая подходящего момента, вскинула голову и громко заговорила привычным поучительным тоном. Рон закатил глаза, а Гарри принялся жевать активнее.

— Это волшебная напоминалка, она нужна для того, чтобы...

Делия тоскливо хрустнула печеньем, мысленно поклявшись не задавать никаких вопросов рядом с Грейнджер. Просто во избежание.

В три тридцать весь первый курс Слизерина уже стоял на площадке, где обучали полетам на метлах. День был солнечным и ясным, дул легкий ветерок, и трава шуршала под ногами. Сбоку темнел Запретный лес, мрачно покачивая верхушками деревьев. Делия встала рядом с одной из метел, — на вид жутко старых и потрепанных, — краем уха слушая советы Драко по поводу полётов. Он почему-то решил, что просто обязан доказать Дел, насколько метлы потрясающие. Дафна, стоявшая рядом, восторга Малфоя не разделяла и явно хотела вернуться в замок как можно скорее. Тем временем на поляну пришли и гриффиндорцы, а затем, наконец, появилась преподавательница полетов, мадам Хуч. У нее были короткие седые волосы и желтые глаза, как у ястреба.

— Ну и чего вы ждете?! — рявкнула она. — Каждый встает напротив метлы. Давайте, пошевеливайтесь.

Делия вновь посмотрела на свою метлу. Она была довольно старой, и несколько ее прутьев торчали в разные стороны.

— Вытяните правую руку над метлой! — скомандовала мадам Хуч, встав перед строем. — И скажите: «Вверх!»

— ВВЕРХ! — крикнуло двадцать голосов. Делия видела, как метла Гарри тут же прыгнула ему в руку, как и у Малфоя. Её же продолжала неподвижно лежать на земле, не шелохнувшись. Дел повторила команду, но метла лишь слабо дернулась, словно издеваясь. В конце концов, спустя десяток попыток, метла неохотно поднялась выше, и Делия её подхватила. Затем мадам Хуч показала ученикам, как нужно садиться на метлу, чтобы не соскользнуть с нее в воздухе, и пошла вдоль шеренги, проверяя, насколько правильно они держат свои метлы.

— А теперь, когда я дуну в свой свисток, вы с силой оттолкнетесь от земли, — произнесла мадам Хуч. — Крепко держите метлу, старайтесь, чтобы она была в ровном положении, поднимитесь на метр-полтора, а затем опускайтесь — для этого надо слегка наклониться вперед. Итак, по моему свистку — три, два...

Но Невилл, нервный, дерганный и явно испуганный перспективой остаться на земле в одиночестве, рванулся вверх прежде, чем мадам Хуч поднесла свисток к губам.

— Вернись, мальчик! — крикнула мадам Хуч, но Невилл стремительно поднимался вверх — он напоминал пробку, вылетевшую из бутылки.

Делия видела, как Невилл испуганно побледнел, широко раскрыл рот, а затем соскользнул с метлы, и...

Бум!

Тело Невилла с неприятным звуком рухнуло на землю. Его метла все еще продолжала подниматься, а потом лениво заскользила по направлению к Запретному лесу и исчезла из виду. Мадам Хуч склонилась над Невиллом, лицо ее было даже белее, чем у него.

— Сломано запястье, — пробормотала она. — Вставай, мальчик! Вставай. С тобой все в порядке, — мадам Хуч повернулась к остальным ученикам. — Сейчас я отведу его в больничное крыло, а вы ждите меня и ничего не делайте. Метлы оставьте на земле. Тот, кто в мое отсутствие дотронется до метлы, вылетит из Хогвартса быстрее, чем успеет сказать слово «квиддич». Пошли, мой дорогой.

Делия раздражённо пнула лежавшую возле неё метлу, и она, жалобно хрустнув, откатилась в сторону. Желания заниматься полётами после такого вот представления у неё не было. И неважно, что там говорят остальные, ей жить ещё хочется! Малфой вдруг расхохотался.

— Вы видели его физиономию? Вот неуклюжий — настоящий мешок!

Крэбб и Гойл ухмыльнулись, как и Нотт, а Пэнси хихикнула, поддерживая товарища. Даже Миллисента кривовато улыбнулась, лишь Делия с Блейзом и Дафной остались в стороне от всеобщего веселья.

— Заткнись, Малфой, — оборвала его Парвати Патил.

— О-о-о, ты заступаешься за этого придурка? — спросила Пэнси.

— Смотрите! — крикнул Малфой, метнувшись вперед и поднимая что-то с земли. — Это та самая дурацкая штука, которую прислала ему его бабка.

Делии вмиг стало гадко от ассоциации с её прошлым. Она вдруг вспомнила, как дружки Дадли издевались над ней и Гарри, пока Дел не припугнула их немного. Однако даже несмотря на это Поттер не планировала вмешиваться и ссориться с товарищами. Невилл не был ей настолько близок, чтобы подставляться из-за него. Вот только Гарри явно не разделял её чувства и был готов ввязаться в очередную перепалку с Малфоем. Мысленно закатив глаза, Делия состроила самую удивленно-заинтересованную гримасу, на какую была способна, и шагнула ближе к Драко.

— Что это за штука? — спросила она у Малфоя, разглядывая шар в его руках. Драко странно на неё посмотрел, а после небрежно кинул в руки напоминалку.

— Волшебная напоминалка, — лениво растягивая слова, ответил Малфой, и с лица его не сходила надменная усмешка.

— Тебе стоит побольше узнать о волшебном мире, Поттер, — язвительно заметил Нотт, глядя на то, как Делия вертит в руках шар, дым внутри которого окрасился в алый цвет. Поттер проигнорировала реплику Теодора, задумавшись, что же она могла забыть.

— Верни её! — громко потребовал Рон, сердито глядя на Делию. Дел бросила быстрый взгляд на Гарри, расслабленно наблюдавшего за происходящим. Уж брат-то точно был в ней уверен, поэтому не вмешивался. Тем более после того, как Делия послала вполне красноречивый взгляд, означающий «Вмешаешься — стукну».

— С чего бы это? — усмехнулась Дел, подкидывая шар. Было странно вдруг оказаться на стороне обидчиков, а не угнетенных, как обычно. Пусть и таким образом. И к своему стыду вместе с сочувствием к Невиллу Делия испытывала удовлетворение. Превосходство. — Занятная штука.

— Оставь её себе, — великодушно бросил Малфой, словно вмиг потеряв интерес к напоминалке и сердитым гриффиндорцам.

— Ты обязана её отдать Невиллу, — вдруг вмешалась до того молчавшая Гермиона. Она подозрительно сощурила глаза и вообще не выглядела разозленной, в отличие от других товарищей.

— Она ничего не обязана, Грейнджер, — грубо отрезала Паркинсон и усмехнулась, скрестив руки на груди и надменно вздернув подбородок. — Особенно тебе.

Начавшуюся перепалку прервала вернувшаяся мадам Хуч. Гриффиндорцы тут же кинулись к ней, наперебой жалуясь на Делию и Драко. Только Гарри не спешил присоединяться к товарищам, несмотря на то, что раскрасневшийся Рон утянул его за собой. Однако с другой стороны ей что-то доказывали Малфой и Паркинсон, поэтому профессор отмахнулась ото всех сразу, продолжая занятие.

К концу урока Делия успела несколько раз свалиться с метлы, а её затылок зудел от обвиняющих и негодующих взглядов гриффиндорцев. Гарри же чувствовал себя так, словно с детства летал на метле, и заслужил одобрительный взгляд мадам Хуч, что-то проговорившей о хорошей наследственности. От этого Малфой злился все сильнее и сильнее, однако и он в соответствии своим рассказам на метле держался отлично.

— Такими темпами ты без труда попадешь в команду по квиддичу, — уверенно провозгласил Рон, с восторгом глядя на товарища. И Дел была мысленно с ним согласна.

Делия смогла поговорить с Гарри только в замке после занятий. К счастью, он был один, ведь в очередной раз спорить с упрямым Уизли Дел не хотелось.

— Гарри, — окликнула брата Поттер и без слов бросила ему все ещё алый шар, который Гарри ловко поймал. В чем он и был невероятно хорош, так это в ловкости, тут Дел в Гарри даже не сомневалась. Он покрутил в руках побелевший шар и поднял взгляд на сестру.

— Зачем ты это сделала? — Гарри спрятал напоминалку в карман.

— Иначе ты бы натворил глупостей, — пожала плечами Делия, и брат смерил её недоверчивым взглядом.

— Зачем ты общаешься с этим Малфоем? — недовольно продолжил Гарри.

— А ты хочешь, чтобы я рассорилась с тем, на кого ровняются теперь все мои знакомые? — вкрадчиво уточнила Дел. — А может, мне хочется с ним подружиться?

Пару секунд Гарри и Делия молча смотрели друг на друга, после чего мальчик пожал плечами, ничего не ответив.

— Он предложил устроить магическую дуэль, — просто сказал Гарри, и Дел удивлённо вскинула брови. — Сегодня в полночь, и Рон вызвался быть моим секундантом.

— Я пытаюсь избегать лишних проблем, а этот Уизли... — раздражённо выпалила Поттер. — И с чего ты решил с ним общаться?

— Я не буду лезть в твою жизнь, а ты не говори, с кем дружить мне.

— Вот и славно, — фыркнув, Делия повернулась на каблуках и пошла прочь. — Попроси Лонгботтома не светить везде своей напоминалкой, будь добр.

* * *

Как ни странно, Малфой о дуэли даже не заикнулся. Успев понять, что он за человек, Делия с любопытством подсмотрела его мысли и поняла, что Драко вовсе не собирается никуда идти. План был неплох: Гарри и Рон придут на место, ночью, попадутся Филчу, которому Малфой расскажет про дуэль, и получат за нарушение комендантского часа. Приди Драко в самом деле на дуэль, последствия их поимки оказались бы в разы хуже, так что Дел с чистой душой оставила брата разбираться самому. Он ведь сам этого хотел, верно?

Однако спала той ночью Делия плохо. Ей все казалось, что она была обязана вмешаться и опять помочь Гарри. Ведь Дел старшая сестра, да и она всю жизнь пыталась прикрыть брата, отомстить его обидчикам. Быть может, поэтому, попав в Хогвартс, Гарри решил отдалиться от сестры и её опеки? Ему ведь просто хочется найти друзей и веселиться вместе с ними, как обычный мальчишка. Проанализировав каждое свое слово, Делия готовилась к тому, что Гарри начнёт её избегать. Однако следующим же утром брат как ни в чем не бывало подбежал к ней перед завтраком и с лихорадочным блеском в глазах рассказал про вчерашнюю ночь. Когда речь зашла о трехглавом цербере в запретном коридоре на третьем этаже, Дел непроизвольно ахнула.

— Думаю, он что-то охраняет, — подытожил брат. — Что-то очень ценное или очень опасное. Там люк прямо под его лапами.

— Вы ведь не пойдёте туда больше? — неуверенно спросила Делия. Её и саму здорово интересовало, что же такое мог охранять цербер.

— Нет, что ты... — тем же неуверенным тоном ответил Гарри, а его ярко-зелёные глаза продолжали лихорадочно блестеть. Он даже не вспомнил о Малфое и о том, как вообще оказался в комнате с трехглавым псом. — Пройти мимо такого монстра невозможно.

— Ага, для этого следует быть либо крутым магом, либо знатоком таких вот существ...

Переглянувшись, Поттеры поняли, что им в голову одновременно пришла абсолютно потрясающая идея. Конечно, лезть к псу они не будут, но ведь интересно узнать, как такую махину можно победить.

Обычный интерес.

Ничего более.

После того случая с трехглавым псом, на которого наткнулся Гарри со своими друзьями, Поттеры стали чаще навещать Хагрида. Им было немного совестно, ведь великан искренне радовался визитам детей. Однако захватившие их любопытство и азарт оказались сильнее. Гарри пытался как можно аккуратнее подступиться к теме необычных питомцев, однако, стоило ему ступить на эту скользкую тропу, как Хагрида нельзя было остановить. Его уносило в прекрасные мечты и воспоминания обо всех его воспитанниках, которых великан считал милыми зверушками.

— Настолько милые, что откусят руку и не заметят, — ворчала Делия после некоторых самых пикантных историй.

Однако спустя почти неделю к нужной теме они так и не подошли. И все же в Хогвартсе было множество других интересных дел, так что скучать им не приходилось. Жизнь стала такой насыщенной, что Делия даже совсем позабыла о том, на какой факультет она попала. И каких идей придерживались другие слизеринцы. Но и напоминание себя ждать не заставило.

В тот вечер Поттер освободилась ото всех уроков пораньше и с наслаждением грелась у камина с мурлыкающей Морганой на коленках. Кошка вот-вот должна была привычно ускользнуть из гостиной на ночную охоту, но пока решила позволить хозяйке насладиться своим обществом. Неожиданно кто-то замер у кресла, в котором сидела Поттер, и Делия задрала голову, чувствуя сильнейшую неприязнь пришедшего. Встревоженная Моргана недовольно фыркнула и убежала прочь, оставляя хозяйку наедине с незнакомым старшекурсником.

— Поттер, — её фамилия прозвучала как своеобразное ругательство. Делия даже позволила себе удивиться. — Я все никак понять не могу: и что ты забыла в Слизерине?

— Меня выбрала Шляпа, — просто ответила Дел и только потом поняла, что разозлила старшекурсника сильнее.

— Не строй из себя идиотку, Поттер, — сквозь зубы процедил он. — Твои родители и их друзья постарались над тем, чтобы родственники многих слизеринцев оказались в Азкабане. А твой братец стал причиной смерти Темного Лорда. Я повторю свой вопрос: что ты забыла в Слизерине?

Делия растерянно моргнула. Она была готова к нападкам своих ровесников, но что делать, когда тебе угрожает почти взрослый волшебник? Дел отчаянно перебирала варианты, отдавая все свои силы на то, чтобы не показывать страха. И когда Поттер уже почти остановилась на тактическом отступлении, сбоку к ним подошла Джемма, выглядевшая крайне сердито.

— Ты совсем совесть потерял, Бейкер? — едва ли не переходя на шипение, проговорила Джемма, стараясь не привлекать лишнего внимания. — Запугивать первокурсницу? Серьёзно?

— Неужто тебя не волнует её распределение, Фарли? — все внимание Бейкера тут же перешло на старосту.

— Это решать не тебе.

Немного подумав, парень бросил на Делию полный презрения взгляд и ушёл прочь. Но Дел понимала: это не конец. И стоило парню отдалиться, как Джемма перевела взгляд на Делию.

— Не прибавляй мне проблем, Поттер, и старайся быть незаметнее.

Дел вспыхнула от возмущения, но, пересилив себя, покорно кивнула. Если такие нападки повторятся, — а это случится, — она не сможет обратиться к старостам, не заполучив при этом нового недоброжелателя. Ей надо научиться самой решать свои проблемы. И, видимо, придётся вновь вернуться к тому, чем Делия частенько занималась в предыдущей школе. А именно: узнавать о самых грязных и постыдных секретах людей, чтобы потом их этим запугивать. Вот только теперь её противниками становятся волшебники, чаще всего сильнее и опытнее неё, да и постарше. К тому же слизеринцы. Значит, Дел придётся немного потрудиться над развитием своих способностей и придумать, как получше их применить.

Как там Малфой говорил, легилименция?

В библиотеке Хогвартса книг на эту тему было не то чтобы очень много, но вполне достаточно. Самым сложным оказалось выбрать те, которые написаны простым и понятным Делии языком. Заняв свободный стол, Дел принялась за изучение той книги, которая ей показалась самой полезной. Однако уже спустя четверть часа Поттер поняла одну печальную истину: это бесполезно. В книге учили, как стать легилиментом, как правильно проникать в сознание людей при помощи палочки и заклинания. Но что же делать тому, кто умеет это и так, а хочет лишь стать сильнее. Быстрее находить те фрагменты воспоминаний, которые нужны. Ведь к своему огромному огорчению, Делия никогда не пыталась развить свой дар.

Признав окончательное поражение, Поттер захватила с собой на всякий случай «Легилименцию: расширенный курс» и покинула библиотеку, направляясь к подземельям. Перед самым поворотом в коридор, где и располагался проход, она, слишком уйдя в свои мысли и не глядя на дорогу, в кого-то врезалась. Дел буркнула извинения и, подняв глаза, наткнулась на своего декана. Северус Снейп как обычно выглядел так, словно весь мир его предал, и Делия в частности. Профессор Снейп пугал её, немного раздражал своей манерой преподавания и отношением к Гарри, но при этом не мог не восхищать знаниями в области Зельеварения. Все же Делии он казался непревзойденным мастером.

— Решили изучить что-то новое? — холодно поинтересовался декан, заметив книгу в руках Дел. — Похвально. Но чьи же мысли вы хотите прочитать, мисс Поттер?

Делии на миг показалось, что её фамилию он едва ли не процедил сквозь зубы, словно та была мерзким ругательством.

— Легилименция не позволяет читать чужие мысли сэр, — с толикой превосходства ответила Поттер.

— Я знаю, что такое легилименция, — раздражённо проговорил профессор Снейп. — Зачем вам это?

— Просто интересно, — решив, что на этом разговор окончен, Делия повернулась в сторону гостиной и уже отошла от декана Слизерина на несколько шагов, как Снейп вдруг слегка насмешливо добавил:

— Если вам так хочется заниматься легилименцией, то для начала стоит снять защитный амулет.

«Он знает!» — догадалась Поттер и повернулась обратно, но теперь уже смотрела на профессора с настороженностью.

— Это крайне опасная и тонкая магия, которую не стоит изучать первокурснику по книгам, если вы не хотите несчастных случаев.

— И что же мне тогда делать? — растерянно спросила Делия, не понимая, к чему ведёт профессор Снейп.

— Директор попросил меня провести вам пару занятий по легилименция, чтобы избежать различных... Происшествий. Каждую среду и субботу в семь часов. В моем кабинете, — и Северус Снейп резко развернулся, отчего полы его мантии театрально всколыхнулись, и бросил напоследок: — Без опозданий.

Делия ещё некоторое время стояла посреди коридора, пытаясь осознать, что сейчас произошло.

* * *

Это было странно.

Снейпу казалось, будто это все один из тех странных, сюрреалистичных снов, переходящих в ночной кошмар. Там Лили была жива, они все ещё дружили и вместе сидели в безлюдных закутках Хогвартса, обсуждая новые рецепты зелий. Несмотря на явный талант в Зельеварении, Северус больше предпочитал ЗоТИ, ему нравилось изучать заклинания и придумывать свои. А вот Лили всей душой обожала зелья, отдавая этому увлечению всю себя без остатка, и Северус поддерживал её.

Но то были сны. А теперь Снейп вновь видел эти сверкающие от восторга ярко-зелёные глаза, убранные в хвост рыжие волосы и веснушчатое лицо, склоненное над котлом. Сходство оказалось поразительным. За исключением изумрудного галстука и эмблемы со змеей на мантии. Именно об этом Северус мечтал много лет назад, мысленно умолял Шляпу. И вот его мечты сбылись так глупо и так...

Поздно.

Видеть Делию — Точную-Копию-Своей-Матери — Поттер было больно, почти невыносимо. И Северус упивался этой болью как самый больной на всю голову мазохист. Следил за каждым жестом, каждой улыбкой, так похожими на неё.

Когда Альбус Дамблдор позвал его в первый раз задолго до сентября, Снейп лишь отмахнулся от историй директора о детях Лили. О девочке, унаследовавшей не только внешность и характер матери, но и необычный дар. Дамблдор просил помочь Поттерам, научить дочь Лили правильно использовать свои способности. А Северус лишь просил наконец оставить его в покое. Конечно, он поможет детям, но вовсе не будет нянчиться с ними.

Во второй раз Альбус выглядел гораздо взволнованнее.

— Я недооценил её дар, Северус, — говорил директор, сцепив руки за спиной и расхаживая взад-вперёд по своему кабинету. — Она не обычный легилимент: даже с амулетом Делия может использовать свои способности.

— Чего вы хотите от меня, профессор? — устало протянул Снейп.

— Помоги ей. Обучи, как правильно распоряжаться своей силой.

— Вы хотите сказать «проконтролируй», — едва заметная усмешка появилась на лице зельевара. — Боитесь, что она не будет подчиняться? Боитесь, что её силы окажутся слишком велики? Боитесь ещё одного Тёмного Лорда?

Дамблдор ничего не ответил, однако его красноречивый взгляд, брошенный на Снейпа, говорил лучше любых слов. Северус кивнул каким-то своим мыслям.

— Откуда вообще у неё это появилось?

Ненадолго в кабинете повисла тишина. Альбус Дамблдор молча что-то обдумывал, переведя взгляд на окно, за которым солнце медленно опускалось к горизонту, окрашивая верхушки деревьев Запретного леса в оранжевые цвета.

— Многие способности в чистокровных семьях проявляются только через поколения. А в Поттерах течёт кровь не только их рода, но ещё и Блэков, — стоило директору произнести последнее слово, как губы Снейпа презрительно скривились. — Дорея Поттер — их бабушка, и в девичестве Блэк. Сложно сказать, какие ещё сюрпризы кроются в этой семье.

— У меня есть другие дела, помимо бесконечной опеки детей.

Снейп встал со своего места и быстрым шагом преодолел расстояние между креслом и дверью.

— Она так похожа на Лили...

На секунду мужчина замер, но затем, ничего не ответив, скрылся в чернеющем дверном проёме. Северус и так перешагнул через все свои принципы, согласившись приглядеть за мальчишкой Поттером. Ему некогда бегать ещё и за его сестрой.

Но когда во время распределения Снейп увидел её, уверенность в своих принципах на миг пошатнулась. Директор был прав: Делия была невероятно похожа на свою мать, и вместе с тем в ней чувствовалось что-то тёмное. Опасное. Блэковское. И галстук, по волшебству окрасившийся из серого в изумрудный, был тому доказательством. Однако Гарри Поттер вмиг занял все его мысли, затмив собой сестру. Слишком свежи ненависть и обида. Слишком похож. Разве что чуть менее самоуверен, но это пока, тут уж Снейп ни на миг не сомневался.

И, конечно, Северус почувствовал эту нелепую попытку прочесть его сознание. Девчонка всю свою жизнь имела дело со слабыми магглами и, видимо, уже считала себя всесильной. Быть может, самоуверенность отца перешла не сыну, а дочери? Но даже эти мысли не могли задержаться надолго. Ведь рядом с воспоминаниями о ненавистном Джеймсе Поттере теперь навсегда была память о Лили. Его милой, потрясающей Лили. И глядя на её лицо, преисполненное усердия и искреннего восхищения, Северус вдруг понял, что вполне может простить такое досадное недоразумение, как фамилия. Да и вообще будет прощать многое.

Потому что теперь у него словно появился ещё один шанс заслужить прощения теперь уже мёртвой подруги. Потому что все его старые раны словно вмиг открылись и стали кровоточить. И вместе с тем, как бы парадоксально это не звучало, Снейп почувствовал успокоение спустя много лет. Ему просто надо было видеть лицо Делии и знать, что Лили не исчезла бесследно, она оставила часть себя здесь. И теперь Северус как следует позаботится о подруге.

Иногда Снейпу казалось, что он сходит с ума, и Лили Эванс занимает место своей дочери.

И раз уж Делия сама решила побольше узнать о своих возможностях, то Северус ей поможет. Просто потому что Дамблдор попросил об этом.

Потому что так он будет уверен, что ничего не случится.