Астория (гет)

Резкий запах ударил в нос. Гермиона поморщилась и с трудом открыла глаза. Свет люстры ослеплял. Несколько раз моргнув, она увидела перед собой обеспокоенного Драко.

— Как ты? — спросил он, внимательно осмотрев Гермиону.

— Плохо, — честно призналась она, не узнав свой хриплый голос.

Драко протянул ей пузырёк с фиолетовым зельем.

— Выпей, это настойка растопырника. Тебе станет лучше.

— Меня прокляли? — изумилась Гермиона, вспомнив назначение зелья.

— Нет, не совсем, — подбирал слова Драко. — На тебя воздействуют защитные чары поместья. Скоро это пройдёт. В первые несколько дней они могут влиять на сознание, особенно на...

— Магглорожденных волшебников? — предположила Гермиона.

Драко кивнул, и она сделала небольшой глоток настойки. Ей стало немного легче. Потолок перестал вращаться. Медленно приподнявшись на постели, Гермиона оглядела просторную комнату. Резная мебель из тёмного дерева красиво сочеталась со светлыми стенами и легкими занавесками на французских окнах.

— Где мы? — спросила она.

— В нашей спальне. Как видишь, в Мэноре не только темно-зеленые и серые стены.

— Удивительно, — нервно усмехнулась Гермиона, не заметив, как начала крутить кольцо на пальце.

Воспоминания медленно возвращались.

— Что случилось? — спросил Драко, взглянув на её дрожавшие ладони.

— Мне кажется, я... — Гермиона запнулась, не зная, как душе выразиться. Драко ласково погладил её волосы, успокаивая. — Я видела призрак Астории.

Драко помрачнел и отстранился. Гермиона почувствовала себя одинокой без его руки, перебиравшей спутанные каштановые пряди.

— Это невозможно, — сухо сказал он. — Она умерла от магического выброса в западном крыле.

Гермиона знала, что при такой смерти душа не оставляет на земле отпечаток.

— Соболезную.

У неё сжалось сердце. Впервые Драко заговорил о гибели Астории. Гермиона потянулась, желая коснуться его плеча и сказать, что всё в прошлом, но не успела. Драко рывком поднялся с постели и подошёл к окну. Он избегал взгляда карих глаз. «Почему? Посмотри на меня», — ей хотелось крикнуть в побледневшее лицо. Они были в одной комнате, но словно в разных мирах. Гермиона вздохнула и сцепила пальцы в замок.

— Значит, на меня повлияли защитные чары, — поддержала версию мужа она.

В памяти вновь возник блеск синих глаз. Гермиона сильнее сжала ладони. «Скоро я привыкну, и чары перестанут действовать», — приободрилась она.

Драко молча смотрел в окно. Дождь всё продолжался, будто вторя его скорби. Гермиона подумала, что прошла целая вечность, прежде чем его плечи расправились.

— Ты успела осмотреть особняк? — спросил он, повернувшись к жене.

— Нет, только несколько комнат и галерею.

У Гермионы пересохло в горле. «Соберись, ты же героиня войны, — заклинала она, недовольная своими реакциями. — Где гриффиндорская храбрость? Вспомни, сколько опасностей ты прошла». Правильные мысли не помогали. Сейчас она сражалась не с живым волшебником, а тенью былых дней. Астория обитала в памяти других, оставаясь безупречным воспоминанием. «Всего один Обливиэйт», — пронеслось в мыслях. Гермиона мотнула головой. Она не смогла и не посмела бы лишать Драко воспоминаний о первой жене.

— Тебе нагрубили портреты? — спросил Драко и заметил перемену на лице жены. — Старые сплетники неуправляемы. Не слушай их, они ругают каждого, кто приходит в галерею. Придётся принять особые меры.

— Повесишь их обратной стороной?

— О, нет, — глаза Драко мстительно блеснули. — Намного хуже: прикажу переместить их в кабинет деда. Соседство с портретом Абраксаса научит хорошим манерам. Его монологи до сих пор выводят из себя даже самых стойких волшебников. 

— Очень жестоко, — не сдержала смешок Гермиона. Драко напомнил ей злодея из мультфильмов.

— Отчаянные времена требуют отчаянных мер, — тоном философа сказал он. — Триззи не стоило приводить тебя в галерею.

Гермиона словно наяву увидела поджатые губы и презрительный взгляд домовой эльфийки. «Не буду говорить Драко, лучше разберусь сама», — решила она.

— Триззи выполняла твой приказ и показывала мне особняк. Она не могла предположить, что портреты начнут кричать.

«Нет, она была твёрдо уверена в этом», — не сомневалась Гермиона, выдержав испытующий взгляд Драко. Он словно знал, что произошло на самом деле.

— Чем хочешь заняться? — спросил он, закрыв неприятную тему.

— Пожалуй, хватит на сегодня экскурсий. Мне нужно разложить свои вещи.

— Домовики опередили тебя, — сообщил Драко. — Неразобранные коробки для них как вызов на дуэль.

Гермиона кисло улыбнулась. Ей нравилось самой раскладывать одежду и обувь, расставлять дорогие сердцу вещицы, выбирая подходящие места на полках и вспоминая истории, связанные с ними. «Домовики всего лишь помогли. Не стоит  так драматизировать, — мысленно отмахнулась она. — Дождь плохо на меня влияет».

— Может, прогуляемся в саду? — предложила Гермиона.

— Извини, меня ждут документы и счета, — искренне сожалел Драко. — О, вот и взгляд спасительницы. Гермиона, я рад помощи, но тебе нужно отдохнуть. А завтра, обещаю, покажу тебе розарий.

Гермиона сложила руки на груди, решив возразить, что чувствует себя прекрасно. Заботливый взгляд мужа заставил её передумать.

— Хорошо, — согласилась она, — но ты, Малфой, должен будешь назвать все сорта роз и рассказать про них.

От её строгого тона лицо Драко вытянулось.

— Я ожидал другого, когда женился на ходячей энциклопедии.

— Как ты меня назвал? — воскликнула Гермиона и, нахмурившись, кинула в него бархатную подушку.

Драко легко увернулся.

— Разве это не почетное звание?

В него полетела вторая подушка.

— Да, дорогой, — Гермиона сузила глаза, растягивая слова в его манере, — почетное, как и хорёк.

Она замолчала, посмотрев на Драко. Он приближался к кровати.

— Повтори.

— Хорёк, — храбро задрав подбородок, нараспев сказала Гермиона с улыбкой. — Что-то не так, мистер Малфой?

— Нет, — обманчиво мягко отвечал Драко, коснувшись её щиколотки. Теплая рука поползла вверх. — Всего лишь укрощаю свою жену.

— А где кандалы и розги? — спросила она, плавясь от его прикосновений.

Гермиона не могла отвести взгляда от серых глаз. По телу разливалось тепло. Сердце забилось сильнее. Она облизнула губы.

— Они не понадобятся, — прошептал Драко, проследив за её движением.

Он навис сверху, припечатав жену к кровати. Между ними остались считанные сантиметры. Гермиона могла разглядеть льдинки в его глазах. Дыхание Драко согревало её губы. Гермиона подалась навстречу, но он лишь слегка прикоснулся к её щеке. Его руки забрались под кофту, и по коже побежали мурашки.

— Никогда не теряй бдительности, Гермиона, — прошептал он на ушко и слегка прикусил мочку. Она удивленно заморгала, поняв смысл слов, а потом завизжала.

— Перестань, хватит, — смеясь, просила Гермиона, жалея, что оставила палочку далеко. — Щекотка хуже непростительных!

— И от неё нет заклинания, — отвечал Драко, безжалостно продолжая.

Они катались по кровати. Наконец, Гермионе удалось его оседлать. На миг она залюбовалась аристократическими чертами лица Драко. Оба тяжело дышали. Гермиона  хитро улыбнулась. В карих глазах мелькнул опасный огонёк.

— Ну держись, Драко.

* * *

— Личный кабинет миссис Малфой, — объявил Питтс, вырвав Гермиону из сладких мыслей.

Она переступила порог и услышала запах белых роз. Гермиона окинула взглядом стены, обитые темно-синим шелком, изящный стол из белого дерева редкой породы и такого же цвета софу. С потолка, извиваясь, сползала дизайнерская люстра в форме змеи.

В центре комнаты по щелчку Питтса появилась коробка. Никто из домовых эльфов не знал, почему вещи в ней не расставили. Гермиона подозревала, что к этому причастна Триззи.

— Здесь не делали ремонт?

— Не успели, — сказал домовик. — Если миссис Малфой желает...

— Да, унесите всё, — распорядилась Гермиона.

С какой-то мрачной радостью она следила за тем, как домовики выносили из кабинета мольберт, картины Астории, серебристый ковёр, антикварные вазы, дорогую мебель, подсвечники в виде змей и другие вещи прежней хозяйки. Теперь об Астории напоминал лишь цвет стен в опустевшей комнате.

Гермиона весело напевала себе под нос, обустраивая личный кабинет. Темно-синий шёлк сменился на оттенок любимого капучино, окно украсили шторы, плавными волнами спадавшие на пол. На мягком ковре, напоминавшем кофе, разместились светлое рабочее кресло и практичный стол цвета тёмного шоколада. Всю противоположную стену занимал огромный шкаф с множеством полок, занятых книгами, маленькими сувенирами, подарками друзей и наградами.

Гермионе очень понравился обновлённый личный кабинет. Она представляла, как будет работать здесь и изучать труды великих волшебников. Впервые за несколько часов в поместье Малфоев она почувствовала себя полноправной хозяйкой. Грустные мысли исчезли вместе с дождем.

Гермиона направилась к двери, представляя реакцию Драко. Ей не терпелось показать ему комнату. Неожиданно раздался стук в окно. Она обернулась, но никого не заметила.

«Наверное, ветер», — решила Гермиона и всё же сделала шаг вперёд. Прислушалась. Тишину нарушало лишь её дыхание. Она отвернулась и пошла к выходу. Сделав несколько шагов, застыла на месте. Звук повторился.

Сердце тревожно забилось в груди. Гермиона вновь посмотрела в окно. За стеклом никого не было. Она не верила в случайности и осторожно подошла к стене, стараясь не шуметь. Пальцы сжимали древко палочки. Гермиона, скрывшись за шторой и мысленно досчитав до пяти, выглянула. Резко отступила назад, краем глаза заметив какое-то движение. Дыхание перехватило. Присмотревшись, она усмехнулась: «Всего лишь совы».

Из окна открывался вид на кованую беседку, опутанную плющом. Совы сидели на крыше, изящных перилах, металлических завитках, мясистых листьях и стеблях «живого украшения». Казалось, они заполонили  всю поверхность беседки. Одна птица пронзительно ухнула. Совы одновременно склонили головы вправо. Гермиона поёжилась под их пристальным немигающим взглядом. «Нет, птицы не могут следить за мной», — отмахнулась она, но решила проверить. Шагнула влево. Пернатые головы повернулись в ту же сторону.

Гермиона сглотнула, не понимая происходящего. Снова крикнула птица так громко, что по стеклу на окне пошла трещина. Оно осыпалось на пол. В напряженной тишине подул ветер. Дверь кабинета закрылась с оглушающим хлопком.

Совы бурой лавиной хлынули в комнату. Сердце упало в пятки. Гермиона взмахнула палочкой, но какая-то птица выхватила древко из её рук. И начался ад.

Гермиона пыталась укрыться, отогнать птиц, лихорадочно отбивалась руками, но их было слишком много. Острые когти и клювы царапали лицо, рвали одежду и вспарывали кожу. Перья каскадом осыпались на пол. Слезы брызнули из глаз. По щекам вместе с ними потекла кровь. Тошнотворный запах повис в воздухе. Гермиона билась в агонии, закрывала глаза руками, истошно кричала и звала на помощь. Хлопанье крыльев эхом отражалось от стен, заглушая её голос.

Через миг всё смолкло. Гермиона открыла глаза. На столе лежала аккуратная стопка писем, окно было цело и закрыто. Дрожа, она взглянула на свои руки. На них не было следов от когтей. Судорожно сглотнув, Гермиона аккуратно ощупала лицо, но не нашла повреждений.

«Это действуют защитные чары», — прошептала она, но издала нечто нечленораздельное. Зубы стучали. Гермиона из последних сил дошла до стола и рухнула в кресло, с силой потёрла виски. Дрожь мучительно медленно покидала тело.

Послышался удар гонга. Гермиона не могла встать. Тело не слушалось её. Она стиснула зубы. Осторожно подвигала одной, потом другой ногой.

Ударили во второй раз. Гермиона, опершись о стол руками, с трудом поднялась с кресла. На неё будто наслали  Петрификус тоталус.

Гонг ударил в третий раз. Гермиона на негнущихся ногах пошла на ужин, пытаясь забыть страшную галлюцинацию.

— Нехорошо опаздывать, — издали завидев её, усмехнулся Драко. Улыбка пропала с его лица: — Что произошло? Ты слишком бледная.

Гермиона отрицательно мотнула головой.

— З-защитные чары, — сказала она и содрогнулась.

Драко вновь достал настойку растопырника.

— Один глоток, не больше, иначе...

— Знаю, — перебила Гермиона и схватила зелье, припав к нему, как к единственному спасению. Настойка показалась амброзией.

Чувство тревоги постепенно исчезало. Гермиона посмотрела на пышный ужин. Стол ломился от обилия блюд и закусок. Аппетитные ароматы дразнили нос, но ей и кусок в горло не лез. Гермиона налила чай и поднесла чашку к губам. Вместо лимонных ноток почудился кисловато-металлических запах крови.

Чашка задрожала в ладони. Гермиона стукнула её о блюдце, боясь уронить. Пара капель попала на белоснежную скатерть. Гермиона сжала кулаки. Она ненавидела чувствовать себя беспомощной и слабой.

Драко накрыл своей ладонью её руку. Гермиона благодарно ему улыбнулась.

— Обещаю, скоро эти видения закончатся.

Гермиона не знала, как Драко удалось вырвать её из оцепенения. Под конец ужина она уже искренне смеялась и хвалила кулинарные таланты домовиков. «Мне нужно перестать так остро реагировать на действия защитных чар, — рассудила Гермиона, накалывая помидор на вилку. — Это всего лишь иллюзии, они неопасны».

После ужина они с Драко расположились в библиотеке,  где долго беседовали под треск камина.

Переживания дня вымотали Гермиону. Она уснула, едва коснулась подушки.

* * *

Сквозь сон Гермиона услышала тихое пение. Она медленно открыла глаза и потёрла их руками.

Гермиона зажмурилась от синеватого свечения. Пение сделалось громче. «Красивый голос», — подумала она.

Гермиона распахнула глаза. Она повернула голову на звук, внутренне сжавшись. На кровати со стороны Драко сидела Астория. Призрачная рука откинула светлые волосы со лба. Драко нахмурился, но не проснулся.

Гермиона не могла пошевелиться. Песня прервалась.

«Ты исчезнешь», — прошептали бескровные губы.