Даяра. Дороги Средиземья  (гет)

Как вы себе представляете королевский праздник?

Роскошь, размах, изобилие, изысканность… Я видела их много. Я посещала приемы Владычицы Галадриэль. Там же научилась танцевать, как эльфы, легко сливаясь с музыкой. Бывала и ещё в разных местах: на веселых и душевных празднествах хоббитов, на захватывающих и открытых торжествах у роханцев, даже в Гондоре на приеме у этого брюзги Наместника. Скажу я вам — отвратительный тип. Вроде добрый и мудрый муж, это если не приглядываться. А если взглянуть в суть, то мозги там точно набекрень. Наплачется с ним народ Гондора…

Но не суть. Когда я, волнуясь, входила в открытые ворота подгорного царства, у меня перехватило дыхание. Эребор был прекрасен. Он был похож и одновременно не похож на мой дом.

Куда более юный и светлый, если можно так говорить о пещерах в толще горы. Даже воздух здесь был другим. В Мории всегда витала пыль и чувствовался отголосок мифрила. Мне, наполовину дракону, было легко ощутить холод и звенящую напряженность уходящих глубоко в толщу земли мифриловых жил — главного сокровища Мории. Здесь же — ярко ощущалось золото и драгоценные камни.

И еще всего на несколько мгновений я почувствовала присутствие силы отца. И почти испугалась — неужели пришел за мной?

Поразмыслив, поняла — это от золота, которого он касался и на котором спал до прихода мамы. Дракон оставляет свой след на всем, к чему притрагивается. Меня миновала чаша сия… Я имею виду, что жажда сокровищ меня не коснулась. Я бы не чувствовала это так будь настоящим, полноценным драконом.

Как-то спросила отца — зачем? Зачем Владыка Мелькор создал в них такой изъян? Ответ меня удивил — чтобы Его дети могли ощутить красоту мира. Понять его ценность.

С самого детства я слышала Его голос и не удивлялась этому. Ведь мне, ребенку, казалось нормальным, что во снах ко мне приходит Незнакомец. Тем более, я не боялась его ни капли, хоть часто не понимала. Не могла осознать глубины его речей и просто принять, но страха не было.

Он не был для меня Владыкой или Господином. Трудно описать что я чувствовала и чувствую к Мелькору. Это сложно…

Сложно потому, что мой отец любил его всем сердцем, преклонялся перед ним. И почти ненавидел.

Он создал драконов. И был тем, чья война погубила их. Остался лишь один… Воля Мелькора угадывалась в моем появлении на свет. И все же я не была настолько глупой, чтобы считать его добрым. Ведь именно его действия были не только причиной появления драконов, но и тем, что предопределило безысходность разлуки.

Для меня не было полумер, в ту пору я судила мир со всей категоричностью юности.

Голос из снов стал частью моего мира. Важной частью. Как бы я не сопротивлялась, все равно понимала, что мне не убежать от того, кто я. Меня влекло, звало небо. Часто я мечтала и размышляла над вопросом: как это — обрести крылья? И он обещал, что моя мечта сбудется. Нужно лишь…

Есть правильный выбор и тот, который нам мил. Даже эгоистичная девчонка вроде меня это понимала.

Но принимала ли? Ведь проще отбросить сомнения и получить желаемое. Тем более плата, которую с меня потребуют, не покажется непомерной. Легко было в это верить…

Ступая по плитам пола, я слушала, как поют там, в глубине, золотые жилы, находя отклик во мне.

Трудно удивить размахом и грандиозностью ту, что выросла в Мории, когда-то величайшем из царств гномов. Но Эребор был другим: не было следов разрушений и запустения, которые дома встречались на каждом шагу. Да и обитавшие на верхних уровнях орки постарались, загадив и сломав все, что можно и нельзя. Дядя Тимен мало обращал на них внимания. Твари не решались пересекать черту владений балрога.

Отцу же пришлось долго вычищать от этой мерзости своё царство, безжалостно вытаскивая затаившихся тварей из всех щелей. Самые умные, если можно было так сказать об орках, сбежали сами тогда еще через открытые ворота, где по ним прошлись отряды пограничников Лотлориена. Уйти почти никто не смог.

Отец когда-то на заре Первой Эпохи командовал легионами орков. И признавал, что нынешние в подметки не годятся первым. И за это я ненавидела Мелькора — извратить природу эльдар и создать такое отвратительно подобие.

Гостей на пиршестве было великое множество, и среди них легко было затеряться невысокой, тоненькой девушке в белом платье. Будто эльфийка из пышной свиты короля Лихолесья. Хотя и не очень похожая на величественных дев, которые прекрасной стайкой порхали вслед за принцем Леголасом.

Я улыбалась многочисленным гостям и отвечала на простые шутки гномов. О заплутавшей пичуге. Ведь они думали, что я эльф. Уши скрыты волосами, а отсутствие присущего только эльдар одухотворенного света гномы легко не заметят. Этот простой народ не очень-то разбирается в эльфийских премудростях. Для народа подгорных мастеров и кузнецов я была еще одним эльфийским дитя.

И вправду, среди музыки и шума праздника мне было хорошо. Я исполнила мечту детства, поэтому была весела и беззаботна, совсем не опасаясь разоблачения. Кому какое дело до озорной девочки, то и дело обменивавшейся шутками с другими гостями? Заподозрить в чем-то улыбчивую девушку — нужно быть отпетым параноиком.

Вот только в одном из танцев во время смены партнеров столкнулась с тем, кого было не обмануть моими уловками. Владыка Трандуил сразу понял, что я вовсе не та, за кого меня все принимают. И даже попытался залезть ко мне в голову. Мелодия и очередной поворот разлучили нас, но я все равно чувствовала его пронзительный взор на себе.

Именно поэтому поспешила спрятаться, пока он не послал свою стражу отловить самозванку. Объясняться с эльфами и их упрямым королем было бы излишним. Кроме того, у Трандуила к отцу тоже были претензии. Нет, он точно не был настолько глуп, чтобы причинить вред дочери Смауга Ужасного. Но выяснять отношения я не хотела: Владыка славился своим вспыльчивым и гордым нравом.

Подобрав юбки, я сбежала на уровни, где юбилей своего короля отмечала публика попроще. Где не было шанса встретить высокопоставленного эльфа или гнома, который может узнать меня. И кроме того, я трусила без Кьяры рядом. Без неё было не по себе. Но ее пришлось оставить в гостинице. Такую большую и приметную кошку никак не спрятать, чтобы взять с собой.

Побродив немного среди выпивающих и выкрикивающих здравницы Королю-Под-Горой рудокопов и мастеровых, ушла подальше, в переплетение коридоров, где было пусто и тихо. Почувствовав дуновение ветерка, поспешила и вышла на залитую лунным светом террасу. Обхватив себя руками, вдохнула полной грудью холодный воздух — хорошо-то как…

— Юная леди заблудилась? — раздался низкий, но приятный голос, и из темноты стены выехала коляска. Сидевший на ней мужчина гном посмотрел на меня с беспокойством.

И я узнала его… Хотя никогда до этого не видела. Торин Дубощит… Враг отца… Гном, который поплатился страшным образом за то, что посмел удерживать в плену любимую дракона. Герой битвы при Азанулбизаре. Король-под-Горой, который добровольно отрекся от своего титула и передал корону племяннику, сыну сестры. Один из лучших ювелиров, сумевший превзойти мастерство гномов древности. И калека, который не ходит и лишен десницы. К его слову прислушиваются все семь кланов, несмотря на то, что он больше не их король.

Аккуратная бородка, густые нити седины в ритуальных косах, спрятанный в рукав обрубок правой руки. И глаза синие-синие. Как море, как небо перед грозой.

Он был тем, кто собирался убить меня, едва я сделаю первый вдох. Мама как-то проговорилась. Тот, кто ненавидит дракона и Яну Морийскую больше всего. Тот, кто узнай, кто перед ним, убил бы в ту же секунду. Но мне было больно и стыдно на него смотреть. Отец поступил жестоко, лучше бы убил. Превратить в калеку сильного и гордого мужчину — это слишком.

— Нет, что вы, — я старалась вести себя естественно и не выдать смятения, которое завладело мной. — Просто праздник очень шумный, я вышла подышать. Я не знала, что здесь…

— Кто-то есть? — гном мне тепло улыбнулся. — Не тревожьтесь, леди, я буду рад компании. Вы в первый раз в Эреборе?

— Да, — я, заметив в стороне лавку, села на нее, чтобы гному не пришлось задирать голову, чтобы на меня посмотреть. — Ваше царство прекрасно.

— Вы не эльф?

Я кивнула. Дубощиту не откажешь в проницательности. И как он понял? Видимо вопрос был написан на моем лице достаточно ясно, и он рассмеялся.

— Вы весьма похожи на них, но подданные Трандуила другие. В них чувствуются прожитые годы и эльфийская гордыня. Вы же слишком юны для этого, — легко объяснил он. — Могу ли я узнать ваше имя? Мое вы знаете. Ведь таких гномов больше нет, — он похлопал рукой по коляске.

— Тинвэ, — я действительно запаниковала. Назвать настоящее — значило раскрыть, кто я.

Тинвэ… Искра… Так называл меня отец в детстве, когда я начинала перечить и злиться. Ох, чтобы он сказал, увидев меня сейчас спокойно беседующую с Торином Дубощитом? Да ничего, просто бы завершил то, что начал, а меня бы запер в Мории на век, если не больше.

— Звучит как эльфийское имя. Но на синдарине я не помню ничего подобного.

— Это квенья, — поспешила ответить я, внутренне собираясь отвечать на вопросы, которые неизбежно возникнут.

Дубощит не дурак, чтобы понять, что обычная человеческая женщина не будет носить такое имя. Но Торин лишь кивнул и попросил рассказать, что в Эреборе поразило и понравилось мне больше всего. Не чувствуя угрозы я невольно расслабилась, этот конкретный гном не вызвал ни вражды, ни отторжения. Несмотря на все, что связывало потомка Дурина и мою семью. Слова лились легко, поскольку давненько я не встречала того, с кем желала бы поговорить вот так, по-дружески.

— Похоже, Эребор пленил вас, Тинвэ, и это необычно. Людям редко приходятся по душе подземные чертоги, — Торин усмехнулся. — Откуда вы пришли? Верно, издалека?

— Как вы поняли? — я смяла юбку и храбро посмотрела прямо в глаза гнома.

— Манера речи и хорошо слышимый акцент. Поверьте, достаточно просто определить, что вы не из этих краев.

— Я много путешествую, — призналась я, думая какое место назвать домом.

— Девушка, одна? — приподнял брови Торин. — Это необычно. Ну что ж, расскажете запертому в Горе гному новости Средиземья?

И я заговорила, стараясь припомнить последние сплетни, места, где побывала и все интересное, что видела. Ведь это такая малость. Чувствовать себя виноватой — отвратительно. Я ведь ничего не могла сделать, тогда меня еще на свете не было. Но вина легла на мои плечи, как только я увидела этого гнома.

И невольно почувствовала искреннее уважение. Не сломаться после того, что произошло. Не только найти силы бороться за жизнь, но и жить дальше. Стать мастером-ювелиром, шедевры которого не зазорно примерить и Валиэ. Мало кто бы смог так.

На секунду, на крошечное мгновение я вообразила себя на месте гнома. До конца дней быть запертой в Мории, да еще и прикованной к коляске и постели. Нет, во мне столько силы духа не было. Не выдержала бы. Покончила с собой.

Драконы ценили свою свободу больше, чем что-либо. Отец нашел свободу в своей любви к маме. Свободу и освобождение. А я — в бесконечных странствиях.