Даяра. Дороги Средиземья  (гет)

Отец всегда говорил, что этот день придет. Рано или поздно…

Мне, дерзкой самоуверенной папиной дочке, было трудно осознать всю горечь и боль его слов. Просто потому, что я никогда по-настоящему не верила в это. Рожденная любовью, я купалась в обожании отца и трепетной любви матери. Мне казалось, что по-другому, иначе, и быть не может.

Наивность? Да. И полное отсутствие жизненного опыта. Иначе не осталась бы глуха и безразлична к предупреждению отца.

Во мне жило жизнелюбие матери и пламенный нрав папы — иначе и не скажешь. Я любила и ненавидела одинаково самозабвенно.

Порой я грущу по тем временам, когда была маленькой девочкой, для которой самой большой бедой были ненавистная каша или в очередной раз порванное во время игры платье. Беззаботность детства. И его невинность. Мир казался таким огромным и необъятным. И все вызывало восхищение. Я всем сердцем любила свой дом — величественное и полное тайны королевство моей мамы. Именно она вдохнула жизнь в Морию. Как и во все, к чему прикасалась.

Мама была удивительной, и история ее любви стала легендой нашего времени. Легендой, когда герои древности молчаливо спят в своих курганах, а великие потрясения прошлого почти забыты на этих берегах.

От отца я слышала сказания о былом, о юности мира… О крови, о войне и о том, что кануло в прошлое.

Для меня ужасы Древнейших Дней были детскими историями, которые рассказывали последний из Великих Змеев Севера, Дракон Моргота — мой отец и дядя Тимен, балрог, огненный демон.

Я не умела бояться Тьмы и того, что в ней таилось. Я любила Свет, видела его красоту, но не стремилась к нему. Ведь моя кровь противилась этому.

Мне не суждено было обратиться и взлететь в небеса. Я дочь дракона, но не дракон.

Вообразите себе обиду на несправедливость судьбы маленькой избалованной дикарки, которая всегда получала все, что хотела? Отец назвал мою ущербность, неспособность — благословением. А я ненавидела себя за это, еще не понимая, от чего была избавлена. Да и откуда мне было знать? Мне — оберегаемой, опекаемой пуще любых богатств и сокровищ любимой дочери и племяннице.

С первых шагов мир для меня был чудесной сказкой. И я была той, вокруг которой все вертелось. Любой каприз тут же исполнялся. И только мама не давала мне превратиться в капризное чудовище. Она учила меня состраданию, доброте, милосердию. Ведь жестокость и упрямство во мне уже были.

Яна Морийская, супруга дракона, самое большое сокровище Смауга Ужасного. Моя мать…

Тепло нежных рук, единственный на свете любящий взгляд, юбки, в которые я выплакивала свои маленькие обиды. Неповторимая красота в обрамлении роскошных платьев и украшений. Мифриловый венец в длинных волосах. Мне казалось, что мама лучше всех на свете. И это на самом деле так, и я вызову на бой любого, кто в этом усомнится. Если его раньше не сожжет отец.

Я всегда с трепетом наблюдала за отцом и мамой… Их отношение друг к другу. Любовь, которой, казалось, не бывает. Смертная и дракон.

Отец любил меня, но всем миром для него была она. И, повзрослев, я робко мечтала, что когда-нибудь на меня будут смотреть так же.

Найти бы того менестреля, который сочинил, что драконы не умеют любить… И вырвать бы ему ноги или отрезать пальцы. Я же предупреждала, что в некоторых повадках я копия папы?

Да что вы знаете о любви, люди, эльфы, чтобы судить тех, кто само пламя, тех, кто сама свобода? Чтобы судить драконов?

Я знала точно: случись что с мамой, и отец уйдет за ней. Потому что для него больше ничего не будет. Им не суждена была встреча на другой стороне. Но разве мое рождение не было подтверждением, что любовь способна совершить невозможное? Надежда есть всегда, какой бы хрупкой она ни казалась.

За воротами дома был мир, который я хотела увидеть своими глазами. Даже огромная Мория стала казаться тесной. «Шило в одном месте!» — со смехом произносила мама. И, нужно признать, она была права. Дорога меня звала.

Я чувствовала, что мое предназначение лежит далеко-далеко. И покой дома опротивел мне. Всем сердцем я желала перемен. И как все не ценила того, что имела, пока не потеряла.

Морской бриз обдувает мое лицо, и я вспоминаю своё прошлое. Что делать еще перед последним путешествием?

Пусть последнее, что мне хотелось, это уплыть за горизонт навсегда. Блаженство Валинора не умаляет моей тоски по увядающему миру, из которого я пришла. Но судьба такова, что у меня там не осталось ничего.

Ни мама, ни отец не хотели бы для меня судьбы призрака, бродящего по следам ушедшего.

Не пламя битвы опаляет меня, не огонь дракона, живший во мне, а боль по дому. Боль по тем, кто уже ушел. И лучше ждать конец этого мира в приятной компании.

Ведь я буду первой с кровью дракона, кто ступил на алмазные берега Амана по зову его Владык. Я пронесу память о моей семье сквозь все Эпохи, что предстоят. Пока не увижу их снова.