Забытые и мертвые (джен)

Как только возбуждение улеглось, Алина незамедлительно пожалела, что известие об их скором отъезде не подождало до утра. От волнения она не могла уснуть и лежала, разглядывая тёмный потолок. Скрежет снаружи стал ещё хуже, чем в прошлые ночи. Казалось, что это не ветки стучат в окно, а чьи-то острые когти царапают дерево. Наконец, Алина провалилась в тревожный сон.

* * *

Сквозь сон до Алины донеслись голоса. Её комната располагалась рядом с комнатой Дарклинга, и в первую ночь Алина не спала, гадая, придет ли он к ней, и что она будет в таком случае делать, но Дарклинг так и не пришёл. Гвалт стоял такой, словно у порога её спальни проводилось собрание.

Встревожившись, Алина откинула одеяло, натянула на ноги сапоги и подхватила со спинки кресла халат, который ей нашла Света.

— Ты путешествуешь со столькими мужчинами! — воскликнула служанка, явно незнакомая с армейской жизнью, и бросилась искать подходящую одежду, словно Алина собиралась расхаживать перед всеми в ночном пеньюаре. (Но неожиданно так и случилось). Старинный фасон предполагал, что халат принадлежал графине, но Алина была готова поклясться, что графиня не заметит пропажи, даже если Алина, облаченная в пеньюар, спрыгнет перед ней с люстры. Она приоткрыла дверь и обнаружила, что все члены их группы столпились поблизости. Дарклинг обсуждал что-то с Иваном и опричниками. Даже те, кто не участвовал в дискуссии, вполголоса переговаривались между собой, и от выражения их лиц Алину пробил озноб. Прикрыв за собой дверь, Алина скользнула к одной шквальной и шепотом спросила, что происходит.

Не сводя глаз с Дарклинга и Ивана, женщина тихо ответила:

— Павел, один из инфернов, был найден мертвым во время обхода. Убит также, как животные на холме.

Алина сглотнула. По спине у неё побежали мурашки.

— Как именно?

— Обескровлен.

Было решено разделиться на две группы. Одну возглавил Иван, другую — Дарклинг. Давида не было в своей комнате, а дежуривший опричник Леонид пропал со своего поста. Отряд Ивана должен был обыскать флигели и конюшню, а остальные обследовать особняк изнутри. Всех обитателей велено было разыскать и допросить. Алина подумала, что в такой поздний домочадцы наверняка спят, но Дарклинг был мрачен, как в ночь их приезда, и она ничего не сказала. Иван повёл свою группу к ближайшей лестнице, и на мгновение было слышно только стук сапог по деревянному полу. Алина всё это время спокойно ждала, не привлекая к себе внимания. И вот Дарклинг повернулся к ней. Он собирался отправить Алину в её комнату и предоставить разбираться с ситуацией настоящим гришам, она была в этом уверена. Алина уже собралась спорить, как Дарклинг сказал:

— Ты пойдёшь со мной.

Вздрогнув, Алина двинулась к остальным гришам.

— Алина, — окликнул её Дарклинг. — Надень кафтан.

Алина бросилась в свою комнату, надеясь, что он не заметил румянца на её щеках. Мало того, что она стояла перед всеми — перед Дарклингом — в халате, так ещё и собралась идти навстречу опасности, позабыв о пуленепробиваемой форме. Быстро облачившись в кафтан Софьи Волковой, Алина вышла в коридор, на ходу застёгивая пуговицы.

* * *

Их группа направилась в другое крыло особняка, дрожащий свет фонаря освещал им путь. Каждый их шаг сопровождался скрипами и шорохами, но не так, как в историях о призраках, которые сироты рассказывали друг другу по ночам. Стоило им остановиться, как особняк тоже замирал.

Вскоре они остановились у ничем непримечательной двери. Егор подошёл ближе, долгую минуту пытаясь что-нибудь выслушать. Наконец он покачал головой и Дарклинг кивнул. Один из опричников подёргал дверную ручку, а затем выбил ногой дверь. Алина с удивлением поняла, что это покои графини. Кажется, Дарклинг решил не церемонится. Двое опричников бесшумно проскользнули внутрь, Дарклинг и остальные, включая Алину, которой совсем не хотелось оставаться одной в пустынном коридоре, вошли следом за ними.

В комнатах стоял специфический запах, но не лекарств или болезни, как можно было ожидать. Алина прислонилась к стене, пока остальные осматривали комнаты. Глядя на закрытые чехлами кресла и изъеденное плесенью дерево, Алина плотнее закуталась в кафтан.

— Здесь никого нет, мой повелитель, — Егор указал вглубь комнат. — Кажется, в постели сегодня не спали. И в целом все выглядит как…

Он замялся.

— Постановка, — закончила за него Алина.

Все разом повернули к ней головы.

— На первый взгляд ничего подозрительного. Но…всё кажется каким-то неправильным, — Алина покраснела под сомневающимися взглядами солдат, но Дарклинг задумался над её предположением.

— Она права. Здесь что-то не так. Переходим на нижний этаж и прочёсываем каждый уровень. Держите оружие наготове.

Стася достала кремень, а опричники сняли винтовки с предохранителей. Матвей, несший фонарь, достал из-за пояса пистолет. Алина подошла к Дарклингу и тихо спросила:

— Что мне делать?

Использование её сил разрушит прикрытие.

— Если до этого дойдет, сделай всё, чтобы защитить себя.

Они спустились вниз и начали обыскивать комнаты. За первой ничего не оказалось, кроме клубов пыли. Алина подозревала, что каждая пустая комната заставляла нервничать всех ещё сильнее.

Вдруг до Алины донеслась мелодия, которую она слышала на днях. Она резко остановилась, и следовавший за ней сердцебит едва не сшиб её с ног. Дарклинг и другие тоже повернули головы на звук.

— Там пианино, — Алина указала в сторону двойных дверей бального зала. Дарклинг кивнул.

— Будьте внимательнее, это может быть ловушка.

Они бесшумно приблизились к залу, и опричники, держа винтовки наготове, распахнули двери. Гриши готовились в любой момент призвать на помощь Малую науку, но внутри обнаружилось только пианино и толстый слой пыли. Сердцебит, который с недоверием отнёсся к предположению Алины, покачал головой.

— Взгляните на это место. Здесь сто лет, как никто не был.

— Я тоже так думала, но простынь в прошлый раз лежала на полу. Кто-то накрыл пианино. Я… — Алина взглянула на Дарклинга, как вдруг уловила знакомый скрежет, который слышала за окном своей спальни, словно чьи-то острые когти царапают дерево. У неё похолодела кровь.

Панорамное окно с оглушительным грохотом разбилось, брызнув осколками стекла, когда в него влетело тело. Леонид, пропавший опричник, как можно было догадаться по форме. Лицо мужчины превратилось в кровавое месиво. Позади них крик Матвея утонул в крови, когда тёмная фигура за его спиной перерезала ему горло и поползла вверх по стене. Фонарь Матвея разбился и загорелся. Стася взмахнула рукой, чтобы не дать пламени разгореться, но к ней подлетела вторая фигура и нанесла молниеносный удар. Вскрикнув, Стася метнула в нападавшего огненный шар. Их окружили.

Решив, что бой в саду предпочтительнее, чем в бальном зале или узком коридоре, Дарклинг скомандовал: «наружу!». Он обернулся и, убедившись, что Алина рядом, бросился к резным дверям рядом с пианино.

Вместе они нырнули в заснеженный мёртвый сад, озаряемый светом луны. Высокие живые изгороди делили его на отдельные островки, где в лучшие времена можно было сесть на скамью из тёмного камня и любоваться цветами.

Алина вспомнила эти подробности уже позже. В тот миг её мир сузился до безликого прохода, по которому она бежала вслед за Дарклингом. Он не остановился, пока они не оказались на открытом пространстве, подальше от особняка, ведь создание, убившее Леонида была где-то здесь. Стася, спотыкаясь и морщась от боли, шла за ними, сжимая рукой окровавленное плечо. Сердцебит и оставшиеся опричники тоже выбежали в сад.

Один из монстров бросился за ними через распахнутые двери, другой вылетел через разбитое окно и приземлился на огромный вазон. В бледном свете луны Алина узнала в них стражника и слугу графини, но с ними было что-то не так: их глаза горели лихорадочным нечеловеческим огнем, и двигались они стремительно и точно, как змеи перед броском.

Разрез располовинил вазон и сидящую на нём тварь, чей пронзительный вопль ввинтился Алине в виски. Тени на фасаде особняка скользнули вниз, хриплый визг вырвался из их глоток, прежде чем они бросились в атаку. Кровь набатом стучала в ушах, и всё казалось далеким, когда Алина подняла руки. Без зеркальных перчаток она могла разве что осветить сад, чтобы гриши и опричники могли ориентироваться в темноте. Из ладоней Дарклинга потекли ленты тьмы, пока не достигли глаз тварей. Но в отличии от фьерданцев они не запаниковали. Ослепленные, они двигались всё так же уверенно, полагаясь на другие органы чувств.

Прогремело несколько выстрелов, но никто из созданий не упал замертво, пусть некоторые из них и истекали вязкой тёмной кровью.

Алина увидела, как сердцебит сжал руку, прежде чем на его лице отразилось замешательство, а затем — ужас. Стражник, на которого была направлена атака, не вздрогнул и острыми, как гришийская сталь когтями, разорвал сердцебиту горло. С безвольно повисшей рукой, Стася посылала в ночь огненные шары. Её лицо было белым и осунувшимся. Егор отчаянно сцепился с тварью слева.

Алина с ужасом поняла тактику тварей: как свора собак, они кидались к цели, нанося удары, и сразу отбегали, стараясь держаться так, чтобы Дарклингу сложно было использовать разрез. Ни гриши, ни опричники, не могли устоять перед натиском острых когтей и молниеносной скорости. Внезапно создания принялись сражаться ещё ожесточеннее.

Краем глаза Алина заметила на стене белое пятно.

Белоснежные вьющиеся волосы, гладкие, словно вода. Лицо, без единой морщинки, было по-прежнему бледным, но теперь стало совершенно нечеловеческим в своей хрустальной красоте. Графиня Тимурова, как паук, сползала с карниза и вскочила на идущую вдоль сада каменную ограду. Её дикий и ликующий взгляд был устремлен на Дарклинга.

— Берегись!

Дарклинг резко обернулся, но графиня оказалась проворней. Она открыла рот и что-то вылетело из него и хлестнуло Дарклинга по горлу, точно хлыст. Его глаза распахнулись, и он содрогнулся всем телом.

Неподалеку рухнули на землю два последних опричника. Стася яростно закричала, и собрав последние силы, сцепилась с тварью. Они обе взвыли, когда их окутало пламя. Больше никого не осталось.

Алина в отчаянии взмахнула рукой, начертив в темноте дугу света. И разрезала графиню пополам.

Сад погрузился в тишину, не считая всхлипов Алины. Снег вокруг запятнала кровь. И тут она заметила копошение: из тел тварей начали выползать белые склизкие личинки.

Крик застрял у Алины в горле, когда она воздела руки к небу.

Свет озарил сад, волнами омывая трупы чудовищ. Личинки начали гореть и в воздух поднялся тошнотворный смрад. Сила затапливала Алину, она сияла, словно стала живой звездой.

— Алина.

Почерневшие личинки рассыпались пеплом, груды одежды вспыхнули, как костры. Горячие слёзы покатились по щекам, когда Алина взглянула на своих товарищей, лежащих вокруг, как сломанные игрушки. Её руки дрожали, как сухие листья на ветру.

— Алина!

Алина резко развернулась, едва не упав. Дарклинг смотрел на неё. Из шеи у него текла струйка крови, лицо побледнело, но он держался на ногах. Он был жив.

— Ты в порядке?

Дарклинг скривился.

— Да. А ты?

Он потянулся к ней, Алина рванула навстречу и вцепилась дрожащими пальцами в чёрный кафтан. Хотелось закрыть глаза, но она не могла себя заставить, и просто уткнулась лбом ему в грудь.

Дарклинг замер, а затем Алина почувствовала, как его рука легла ей на затылок, как во время поездки верхом. Казалось, это было так давно. Немного успокоившись, Алина выпалила:

— Сейчас я не хочу спать. Мне приснится кошмар.

Дарклинг тихонько засмеялся. Другой рукой он обнял её за талию. Они долго стояли в объятиях друг друга, и Алина слушала, как бьётся его сердце. Когда она отстранилась, Дарклинг на мгновение коснулся её лица.

— Спасибо, Алина.

Из-за угла особняка послышался топот, и они, не сговариваясь, молча вскинули руки в воздух, но красный кафтан не узнать было нельзя. Людей Ивана стало меньше, многие были ранены. Сам сердцебит побледнел, увидев итог кровавой бойни, развернувшейся в саду, не говоря уже о раненом Дарклинге.

У Алины не хватило духу ухмыльнуться.

* * *

В поместье живыми нашли только двоих: Давида, который заснул в библиотеке, и Свету, которая спряталась в буфетной. Скорее всего они не представляли угрозы или интереса, решила Алина, с содроганием вспоминая нечеловеческое лицо графини. Давид был очень сосредоточен — страх вывел его из раздумий, а Света истерически молилась, сжимая в руках крестик.

Управляющего конюшни так и не нашли. Один из двух уцелевших опричников сообщил, что пропала лошадь, а на снегу виднелись следы. Но спасался ли управляющей от тварей или сам был одним из них никто не знал.

На ночь они устроились в большой комнате, но Алина была уверена, что никто не сомкнул глаз. Сама она свернулась калачиком на краю дивана, застегнув кафтан до самой шеи. Всякий раз, стоило открыть глаза, она находила Дарклинга, сидящего рядом в кресле.

— Кем они были? — прошептала она, когда на горизонте забрезжил рассвет.

— Не знаю, — Дарклинг откинул голову на спинку кресла. Алина знала, что он всю ночь не спал. — Но в мире есть создания древнее, чем людям хотелось бы помнить. Время расправилось не со всеми из них.

* * *

Алина не собиралась оставлять Свету в этом жутком месте или в ближайшем селе. Кто знал, что скажут суеверные крестьяне о том, что произошло в поместье Тимуровых? Правду, вероятно. Она спросила Дарклинга, могут ли они отвести Свету в Черность, и он не отказал.

Когда поместье скрылось из виду, Алина тихонько рассмеялась, чем удивила саму себя. Она взглянула на свои руки.

— Думаю, теперь мне не нужно беспокоиться о том, как поступить с оленем.

Дарклинг долго смотрел на неё.

— Верно.