Незаметные люди (джен)

— Аманда Эйвери что-то скрывает, — с порога огорошил Рон Лестрейда.

Тот чуть не подавился кофе.

— Мистер Уизли…

— Можно просто Рон, — вырвалось у Уизли, который давно хотел уже оставить эти церемонии, раз они с Лестрейдом работали над одним делом. Тот, конечно, был старше на добрый десяток лет, но когда Рону это мешало?

— Хорошо. — Лестрейд, казалось, тоже испытал облегчение. — Тогда можно просто Грег.

— Отлично! Так вот, я поговорил с миссис Эйвери, и она соврала мне. Не знаю, что именно она скрывает и связано ли это с ее сестрой, но там точно что-то не так чисто.

Лестрейд совсем не выглядел впечатленным. Он устало вздохнул:

— Расскажешь по дороге. У нас новое убийство.

* * *

Рон все-таки терпеть не мог поездки по городу. Даже в машине детектива Лестрейда, которую тот вел с удивительной аккуратностью, его слегка тошнило — с непривычки, вероятно. По дороге он кратко пересказал Грегу разговор с Амандой Эйвери, но полицейский не проникся.

— Может, она что-то и скрывает, но это сейчас уже неважно. Сегодня обнаружена еще одна жертва.

Рон нахмурился:

— Есть какая-то связь с Маргарет Миллс?

— Похожий способ убийства. Найден у себя в квартире, следов взлома нет. Пробит череп.

— И это все?

Лестрейд тяжело вздохнул:

— Надо убедиться, что он — не из ваших. Прошло слишком мало времени с прошлого убийства. Боюсь, что это может быть не совпадение.

Рон пожал плечами. Представить, что и эта жертва окажется сквибом или волшебником, он мог с трудом. А если Лестрейд прав, и эти убийства связаны, значит, это дело перейдет целиком в руки Скотланд-Ярда — в Лондоне, вероятно, появился серийный убийца, и то, что Маргарет была сквибом, лишь совпадение.

Когда они приехали на место, их уже дожидался Андерсон — эксперт Скотланд-Ярда — и кто-то из полицейских.

— Жертва — Стефан Швобски, сорок два года. Эмигрант, с польским гражданством. Скончался от удара по голове. Следов взлома не обнаружено.

Пока Лестрейд разговаривал с Андерсоном, Рон прошел внутрь квартиры. Жилище Стефана Швобски отличалось от квартиры Маргарет Миллс: голые стены, мало мебели, будто он жил на чемоданах, ничего лишнего. Обычная холостяцкая квартира бедняка.

Погибший мужчина, как и Маргарет Миллс до этого, лежал на полу в своей комнате, с раной на затылке. На полу валялись осколки и было что-то разлито. Рон принюхался — пахло алкоголем.

— Держал в руках бутылку с виски в момент удара, — сказал подошедший эксперт.

— Знал нападающего и предлагал ему выпить? — Вошедший следом Лестрейд нахмурился.

— Это уж вам решать, детективы.

Когда Грег попросил всех выйти из комнаты, Рон достал палочку.

Как и ожидалось, аппаре вестигиум не выявил никаких следов.

— Ничего? — спросил Лестрейд.

Рон покачал головой.

— Я сделаю запрос в польское посольство, может, им что-то известно, — сказал Лестрейд и вышел.

Уизли вышел следом.

На улице Грег остановился, достал сигареты, закурил. Рон тоже. Сказал, немного подумав:

— Я попробую узнать, связан ли Швобски с нашим миром. Но сомневаюсь, что это так.

— Но проверить надо.

— Да, конечно.

Докуривали в молчании.

Потом Рон вернулся в Аврорат.

На то, чтобы связаться с польским Авроратом, ушел почти целый день. Несмотря на то, что бюрократия у волшебников не была такой же замороченной, как у магглов (Гермиона много жаловалась на это, так что Рон был в курсе), связь с восточноевропейскими авроратами была осложнена какими-то политическими соображениями, в которых Рон совершенно не разбирался. Только под вечер ему удалось отправить запрос в польское министерство с просьбой предоставить ему информацию о Швобски.

Теперь оставалось только ждать. И Рон решил навести справки об Аманде Эйвери.

В ее деле в пыльном архиве Аврората, где хранилась вся информация о стажерах, Рон нашел совсем немного: закончила Хогвартс в 1979 году, училась на Слизерине (этому Рон совершенно не удивился), получила приличные оценки на ЖАБА, средне прошла испытания в Аврорат. Ничем не выделялась. А вот это было уже интереснее… Рон нахмурился, вчитываясь в текст докладной записки, поданной ее тренером.

«Пыталась пройти один из тестов путем соблазнения экзаменатора».

Может быть, Аманда Эйвери и тогда использовала любовные зелья? Уж не из-за этого ли она ушла из Аврората?

И все равно ничто не указывало ни на ее склонность к насилию, ни на какой-либо мотив для убийства сестры. Это был тупик.

Рон с сожалением покинул архив.

* * *

На следующее утро он встретился с Лестрейдом.

— На Аманду Эйвери ничего нет.

— На Швобски тоже, — ответил Грег. — Никакой связи между ним и Маргарет Миллс. Они жили в разных районах. У них было разное социальное положение: она — преподавательница в университете, он — разнорабочий-эмигрант. На первый взгляд, у них нет общих знакомых.

— Но что-то похожее есть?

— Да. По словам свидетелей, они оба были закрытыми и мало общались с людьми. И никто ничего не знал об их личной жизни и времяпрепровождении.

Рон в задумчивости постучал пальцами по столу, потом поднял взгляд на Грега:

— Но этого недостаточно, верно?

Тот молча кивнул.

Несколько минут они сидели в тишине, размышляя каждый о своем. Рон думал о том, что такое закрытое поведение типично для сквибов: они не вписывались в магическое сообщество, в котором выросли, но и в маггловском мире не могли ощущать себя как дома. И там, и там они чувствовали себя не совсем полноценными.

Когда Рон поделился этими мыслями с Лестрейдом, тот ответил:

— Некоторые эмигранты, особенно низкоквалифицированные, испытывают то же самое. Многие из них вынужденно покидают свою родину из-за внешних обстоятельств и не могут найти свое место в чужой стране.

— Поэтому мы не можем выяснить, поведение Швобски типично для сквиба или для эмигранта…

— Именно.

— Значит, остается только ждать.

Ждать Рон ненавидел. Но и что он мог сделать прямо сейчас, не представлял. Как вывести Аманду Эйвери на чистую воду, он не знал. Опрашивать свидетелей-магглов он не смог бы. Можно было, конечно, снова поговорить с мистером Эйвери, но какие вопросы ему задать, Рон тоже не придумал. Так что, немного поразмыслив, он устроился в кабинете Лестрейда и принялся заполнять отчет. Как бы Рон не любил бумажную работу в Аврорате, он все же признавал, что зачастую именно перенесение всех данных на бумагу позволяло ему структурировать в голове все, что ему было известно.

В Аврорате Рона ценили не только за боевые качества, но и за умение нестандартно мыслить. Сам Рон долго смеялся над подобными комплиментами, а вот Гермиона с Гарри к этому отнеслись серьезно, к удивлению самого Рона. Гермиона сообщила, что всегда восхищалась тем, куда иногда выворачивали его мысли. Конечно, его прозрения были слишком редкими, но зато, в отличие от Гермионы, которая быстро соображала всегда, его мозг мог выдать такое, что логически мыслящей Гермионе и в голову бы не пришло. И иногда это срабатывало. Со временем Рон научился заставлять свой мозг работать и искать связи в самых неожиданных местах. Но для такого, конечно же, нужен был особый настрой.

Так что Рон не продержался с бумагами и полчаса.

— Эх, сладкого бы сейчас… — протянул мечтательно, покосившись на Лестрейда.

Детектив Лестрейд создавал впечатление очень серьезного и сосредоточенного человека, которому некогда тратить время на глупости.

Поэтому-то Рон совершенно не удивился, когда, едва услышав его слова, Грег аж подскочил на стуле.

— Я знаю, где продаются отличные пончики!

Спустя полчаса они вдвоем уже стояли на набережной Темзы, пили обжигающий кофе и уплетали пончики. С шоколадной начинкой.

Думать сразу стало легче.

— Слушай, — вдруг сказал Рон, — если Швобски был эмигрантом, насколько часто он выезжал из страны?..

Лестрейд очень быстро догадался, к чему клонил Рон.

— Мог ли он бывать заграницей так же часто, как Маргарет Миллс? Сейчас выясним.

Позвонив кому-то, Грег сообщил:

— К вечеру мы узнаем, как часто Швобски покидал страну.

Рон кивнул:

— Я вернусь в министерство. Вдруг что-то стало известно из польского Аврората.

На том и порешили.

* * *

Когда Рон вернулся в Аврорат, его ждал Гарри и сообщил прямо с порога:

— Тебя Эксли вызывает. Сказал, как только придешь — марш к нему.

Рон мысленно застонал. Да что он умудрился сделать-то?!

— Он не сказал, зачем?

Гарри вздохнул и посмотрел на него поверх очков — дурацкая привычка, если спросите Рона.

— Нет. Но он что-то говорил о нарушении субординации и о международном скандале.

— Ой, ну Мерлиновы подштанники, — пробормотал Рон.

Стоило ли говорить, что, отправляя запрос в польский Аврорат, он совершенно случайно забыл провизировать этот запрос у главы британского Аврората?..

В кабинет главного аврора Эксли Рон шел как на казнь. Теперь-то у того был настоящий повод если не уволить Уизли, то как минимум устроить ему выговор.

— Сэр?

Услышав шаги Рона, Эксли поднял взгляд.

— Уизли? Явился наконец-то. Заходи, садись.

Рон перевел дыхание: предложение сесть явно означало, что Эксли не был зол как тысяча чертей. Возможно, только как восемьсот.

— Ты отправлял запрос в польский Аврорат?

Отпираться было бессмысленно, и Рон кивнул.

Эксли потянулся, достал конверт и протянул Рону. Тот взял.

— Прочитаешь потом. Ты мне сначала скажи, ты должностную инструкцию читал?

— Читал…

— Так какого же лысого Мерлина! — рявкнул Эксли так, что Рон чуть не подпрыгнул. — Сначала нужно у меня завизировать запрос и только потом его отправлять, это ясно?!

— Так точно, сэр!

— Все, Уизли, иди. И чтобы больше такого не повторялось, понял меня?

— Так точно, сэр!

И Рон, не испытывая судьбу, выскочил за дверь. То ли у Эксли было хорошее настроение, то ли в глубине души тот знал, что Рон не совсем еще безнадежен, но во всяком случае Рон продолжал работать, а это уже была маленькая победа.

Ответ на запрос от польского Аврората он открыл только у себя в кабинете. И не сдержал судорожного вздоха.

Стефан Швобски был сквибом.