Fate (джен)

Фейт приносит в жизнь Драко разнообразие. У него не остаётся времени на скорбные размышления, потому что молодая кошка, заключенная с ним в четырёх стенах, требует внимания, и что уж тут лукавить — Драко только рад этому.

Домовой эльф, приносящий заключенному еду два раза в день, после внезапно вежливой просьбы Драко начинает приносить ещё и миски с сырым мясом, молоком и водой — для Фейт. Так что голодной она не остаётся, и энергии у неё хоть отбавляй! Драко играет с ней пером, за которым Фейт радостно охотится, подпрыгивая вверх в попытках поймать. Он катает шарики из пергамента, потому что Фейт нравится гонять их по полу с довольным ворчанием. Он оставляет стакан с водой на кофейном столике на ночь, потому что Фейт предпочитает ночью пить из него, чтобы не уходить далеко от Драко. Она спит с ним: то устраивается в ногах, положив голову ему на щиколотку, то, стоит Драко перевернуться на спину, приходит к нему на грудь, иногда и вовсе устраивается у Драко на голове, словно охраняя его сон от вездесущих мозгошмыгов, про которых ему рассказывает Луна.

Она правда держит свое обещание и приходит к нему снова всего через несколько дней. А потом вновь и вновь возвращается.

Драко пытается убедить себя, что тому виной одиночество, но он правда рад ее визитам. А со временем даже начинает получать от них удовольствие. Скажи ему кто-нибудь несколько недель назад, что он будет сидеть на ковре с Луной Лавгуд, обсуждая мозгошмыгов и перебрасывая друг другу бумажный шарик, за которым будет охотиться кошка, он бы поднял этого человека на смех. Однако сейчас он искренне рад компании Луны, — он и вслух уже начал звать её по имени, а не по фамилии, — и готов говорить с ней о чем угодно, лишь бы эти встречи не заканчивались. Он с удивлением осознает, что проникается симпатией к этой простой и открытой девушке, которая за свою короткую жизнь и так достаточно натерпелась. Она не похожа на жесткую и язвительную Панси, в ней нет того льда, что был в Дафне, она не такая шебутная и неусидчивая, как Трейси, и не столь забитая и неуверенная в себе, как Милли. Луна не похожа на знакомых ему слизеринок, и это в ней его привлекает, заставляя желать узнать её поближе.

Она умная и начитанная, не зря же Шляпа распределила её на Рэйвенкло, поэтому в один из её визитов Драко обнаруживает, что они обсуждают тонкости приготовления Феликс Фелицис, потому что цвет глаз Фейт напоминает это зелье. Она добрая и верная, с улыбкой рассказывает ему о кружке обучения Защите, в котором она состояла в год, когда Хогвартсом заправляла Амбридж. Она мастерски умеет сглаживать острые углы, потому что ни разу не припоминает Драко, что он состоял в инспекционной дружине, а его отец был одним из их противников в Министерстве.

Она вообще много и охотно говорит о своих друзьях: о Поттере, о Грейнджер, о всевозможных Уизли, о Лонгботтоме. Она рассказывает истории, которые едва ли могли дойти до ушей Драко другим способом, приоткрывает перед ним ширму той жизни, что он упустил, поссорившись с Поттером на первом курсе. Ведь он мог бы тоже не ловить нарушителей режима, а стоять с ними плечом к плечу, давая отпор Темному Лорду и его приспешникам. С помощью таких друзей он мог бы найти в себе храбрость противостоять отцу, не попасть в услужение к Темному Лорду. Ну, лишили бы его наследства, и что с того? Будто сейчас оно не отобрано Министерством!

Драко слушает Луну и не может перестать представлять, а что было бы, если бы… Пустые, пустые мечты. Нельзя исправить прошлое, перелистнуть назад страницы их жизни, вырвать все плохое с корнем, предать пламени все ошибки и написать новую историю с нуля. Так что Драко только и остаётся что слушать, чем жили те, кого он считал ниже себя, кого он презирал и ненавидел. Слушать и завидовать, потому что их жизнь, несмотря на то, как сам Драко старался её испортить, была куда лучше его собственной.

Но что его поражает, так это то, что в рассказах Луны никогда нет осуждения: ни самого Драко, ни других людей, когда-либо причинявших ей зло. И когда он спрашивает об этом, Луна открывает ему свой секрет, — точнее, не секрет, как она исправляется — просто никто не спрашивал. Чужие чувства и эмоции для неё столь же очевидны, как то, какого цвета у собеседника волосы или глаза. Она видит любого насквозь и поэтому никогда не может ни на кого злиться. Ведь она чувствует эмоции, может догадываться о мотивах, — а так уже можно и поставить себя на место обидчика, понять и простить. Девочки с её курса прятали её вещи, потому что завидовали, что она учится лучше них. Рон Уизли называл её Лунатичкой, пытаясь показать свое превосходство и пряча свою неуверенность. Гермиона Грейнджер сперва невзлюбила её, потому что у них совершенно различался подход к магии и Луна вызывала у неё раздражение. Сам Драко, наставляя на неё палочку, испытывал страх за свою семью. А вот Беллатрикс, да, была единственным человеком, про которого Луна сказала, что ненавидит её. Его сумасшедшая тетушка упивалась чужой болью и страданиями, и Луна с дрожью вспоминала те несколько раз, когда её пытала Белла.

Драко не заметил, когда они от ни к чему не обязывающих повседневных тем и воспоминаний перешли к чему-то настолько личному и тяжелому. Но при этом он замечает, что с каждым разговором на душе становится немного легче. В их следующую встречу, после того как Луна призналась в своих способностях, Драко прорывает, и он взахлеб рассказывает ей, какими были его последние годы. Рассказывает о всем ужасе, что ему пришлось сотворить и пережить, рассказывает, каким потерянным и запутавшимся себя чувствовал и как сильно он сожалеет о содеянном. Луна слушает его не перебивая, позволяя высказаться, выплакаться и отпустить прошлое. Она накрывает его ладонь своей, поддерживая, — и это тепло, а её слова, что она прощает его за все, зажигают в душе Драко крошечную надежду, что все образуется.