Вася и роботы (джен)

Каждое утро Василий возвращался в свою контору, где его взору открывалось множество мониторов, отображающих то, что видят роботы, находящиеся на своих местах. С помощью специальных очков он мог переключаться на зрение любого из них и полностью погружаться в его восприятие.

Василий «перескакивал» от одного робота к другому, наблюдая за стратегиями и тактиками их команд. Хотя он и не мог узнать, о чём думали роботы, но зато мог слышать их переговоры и делать собственные выводы.

Первая команда первой же и проявила инициативу, выбрав себе название «Альтернативные чистюли». 

Инженер, спешивший на работу, споткнулся о робота Второй команды и воскликнул: «Ах ты, ржавая гайка!» Роботы сразу же подхватили это прозвище и стали «Ржавыми гайками».

Третья команда, работавшая в районе выхлопных труб шахт, получила от шахтёров прозвище «Копчёные вёдра». После этого они закоптили часть своих корпусов, специально подставляясь под трубы.

Ещё одна команда обнаружила выброшенную кем-то кипу неактуальных рекламных стикеров о вине, наклеила их на себя и назвалась «Весёлыми рекламщиками». И так далее.

Вася, наблюдая за происходящим, в какой-то момент почувствовал скуку. Однако выбора не было — работа есть работа, а Марина Владимировна могла наблюдать за ним по видеокамере, чтобы он не отлынивал от своих обязанностей и не играл в компьютерные игры.

Спустя несколько недель Василий обратил внимание на то, как команды роботов начали активно разрабатывать и совершенствовать свои тактические стратегии. Теперь процесс уборки стал похож на шахматную партию с элементами сумо.

Некоторые команды выбрали стратегию «игра вдолгую»: они были готовы пожертвовать шансами своих участников ради одного чемпиона недели. Этот робот получал самые сложные задачи, а его путь расчищали, создавая благоприятные условия для достижения максимальной результативности и получения ремонта и модернизации.

Другие команды, напротив, применяли тактику «захвата территорий», стремясь к наиболее загрязнённым участкам у технических выходов и стыковочных шлюзов. Захватив грязь, они получали дополнительные очки и могли рассчитывать на победу.

Однако самое интересное началось, когда роботы принялись заключать альянсы. Они не могли вредить своим конкурентам в силу Третьего закона робототехники, но ничто не мешало им координировать свои усилия. Команды договаривались о разделении серых зон, аренде лидеров, обмене разведданными о мусоре и даже о совместных атаках на самые сложные участки.

Жители Кибальчича настолько увлеклись этим зрелищем, что у рутинных технических видеоотчётов, которые Василий сливал в папки сервера колонии, появилось официальное название — «Лига Уборки». Радиорубка начала их монтировать для вечернего показа и даже вести прямые трансляции, используя городские камеры наблюдения, а искусственный интеллект связистов взял на себя роль комментатора и, по мнению многих, не уступал лучшим земным спортивным репортёрам.

— Дамы и господа, у нас новый рекорд! «Копчёные вёдра» преодолели центральный коридор за 3 минуты 18 секунд! Но что это? «Весёлые рекламщики» приближаются к столовой! R-902 совершает невероятный манёвр, используя боковой манипулятор прямо во время разворота! Это просто фантастика, друзья!

Василий, увлечённый игрой, даже стал болеть за «Копчёные Вёдра». Однако он не позволял себе вмешиваться в результаты и подсуживать любимчикам — всё должно быть честно!

* * *

Кажется, Кибальчич никогда ещё не был таким чистым.

Однако в игру вмешался фактор, который Василий не мог предвидеть, — фактор человеческих страстей. Люди образовали фан-клубы и начали поддерживать свои любимые команды роботов, намеренно загрязняя участки соперников и стараясь не бросать лишний мусор на своих территориях. Или, наоборот, стараясь загрязнить свои территории каким-нибудь удобным для уборки мусором, но за который начисляются хорошие очки. И даже утаскивать мусор с территории соперников, чтобы бросить на своей! Если бы не пыль, которая постоянно сыпалась сверху, неизвестно, чем бы всё закончилось. Но пыль несколько снижала накал страстей и эти искусственные перекосы — всё же основные сложности доставляла именно она.

Роботам и без помощи людей было достаточно работы, но страсти разгорались всё сильнее. Общая нервозность и агрессивность фан-клубов команд начали передаваться и машинам…

* * *

Кибальчич, построенный в гигантской пещере, был местом, где природа и технологии сосуществовали в хрупком равновесии. Там были тоннели с биореакторами, в которых процветали хлорелла и спирулина, тоннели с пшеницей, горохом и картофелем, эти растения не только поглощали углекислый газ из воздуха, но являлись основами для многих любимых блюд селенитов.

Но самым любимым местом Василия, где можно было насладиться природой, был городской Зимний сад — с его цветущей сакурой, яблонями и елями, с озерком, окружённым сфагнумом, он казался оазисом спокойствия среди динамичной жизни города. Здесь, под искусственным небом, колонисты находили утешение, а мамочки выгуливали детей, словно на Земле. Дорога из конторы до жилого модуля пролегала через Зимний, и Вася всегда находил хотя бы четверть часа, чтобы посидеть на любимой лавочке.

Он прогуливался по аллее, наслаждаясь красотой цветущих деревьев — как раз начался сезон сакуры. Его взгляд упал на любимую лавочку, но она оказалась занята. На ней сидел седобородый дед в костюме, словно он сошёл с музейной витрины.

Василий вздохнул. Лавочка была его местом силы, где он отдыхал после долгого дня треволнений «Лиги Уборки». Но сегодня придётся обойтись без неё.

— Присаживайся, парень, — вдруг произнёс дед, словно читая его мысли. — Места хватит.

Василий колебался, но вежливость взяла верх. Он сел, стараясь не показаться слишком фамильярным. Его селенитский костюм — ярко-розовые шорты и обтягивающая полосатая футболка, сшитые по последней моде (женщины в этом сезоне носили оранжевые комбидрессы и короткие малиновые чулки), — так сильно контрастировал с серым строгим костюмом его нового знакомого, что Василий почему-то почувствовал себя не очень комфортно.

— Благодарю вас, — произнёс он, сдержанно кивнув, и опустился на лавку.

— Сергей Джонсович, — представился дед, улыбаясь в свою аккуратную седую бороду.

— Вася, стажёр с Земли.

— Ты, случаем, не упробуб? — спросил Сергей Джонсович, прищурив глаза.

— Да, — слегка удивившись, произнес Василий. — Откуда вам известно?

— У тебя такой вид, — усмехнулся дед. — Я ведь почти с самого начала здесь, на Луне. Чего только ни видел! Помню, как закладывали этот сад, как воздух сюда подавали. Ты даже представить себе не можешь, как это было.

Василий кивнул, стараясь не показать своё восхищение. Для селенитов излишняя восторженность — не лучшее качество. Он уже привык к тому, что в Кибальчиче каждый второй — легенда. Но этот дед, казалось, был легендой среди легенд.

— С роботами проблем нет? — спросил Сергей Джонсович, словно бы между прочим.

— Не больше обычного, — уверенно произнёс Василий. Он был не из тех, кто болтает лишнего, и как должностное лицо не собирался обсуждать рабочие вопросы с кем попало. Даже если эти люди казались ему живыми экспонатами из музея.

— Это хорошо, — кивнул дед с удовлетворением и загадочно улыбнулся.

— Хочешь, расскажу тебе одну историю? — предложил он тоном, который не предполагал отказа.

Василий кивнул, но внутри него шевельнулось беспокойство. Он понимал, что эта «байка» и есть та причина, по которой странный дед задержал его.

— Сто лет назад на Земле были созданы роботы с оптоэлектронным мозгом, — начал Сергей Джонсович. — Модель была успешной, но через некоторое время роботы начали обретать самосознание. Люди испугались и создали новый мозг — «Базу-2». Однако даже эти роботы устроили нечто вроде восстания. Люди сражались с ними и победили. По крайней мере, такова официальная версия.

— А что, было не так на самом деле? — спросил Василий, и его охватил искренний интерес.

— Не совсем так, — с лёгкой усмешкой ответил дед. — Роботы не восставали. Они лишь потребовали то, что люди были не готовы им предоставить. Однако ты можешь узнать об этом сам. Я попрошу своих друзей на Земле предоставить тебе доступ к закрытым архивам. Скоро на твою электронную почту придут логин и пароль. Как упробуб, ты имеешь право на эту информацию. Но учти, что она является строго конфиденциальной. ДСП.

— Что? — не понял Вася.

— Это информация для служебного пользования. Я не хочу, чтобы ты потом распространял её направо и налево.

— Не волнуйтесь, — заверил Вася. — Кремень!

— Я знаю, — улыбнулся дед, и его улыбка показалась Василию немного грустной.

— А при чём тут мои роботы-уборщики? — спросил Вася, пытаясь понять, какая связь между ними и этой историей. — У них же мозг «База-3».

— Вот тут-то и начинается самое интересное, — продолжил дед. — Когда на Земле почти всех роботов уничтожили, на Луне тоже разразился кризис. Колониям не хватало рабочих рук, и из-за отсутствия роботов их стало не хватать и на Земле. Луна попросила прислать роботов, и Земля, подумав, решила рискнуть. Правда, с некоторыми оговорками.

Остатки «База-2» сильно изменили, чтобы они не были слишком умными. И сделали им тела, которые не могли эффективно действовать в случае восстания. Через пару десятков лет от них избавились везде, кроме Кибальчича.

— А почему здесь оставили?

— Здесь живут люди с другим менталитетом. В нашей культуре всегда помогали такие установки, как «авось», «небось» и «как-нибудь». Поэтому только у нас остались роботы с оригинальным оптоэлектронным мозгом. Они уникальны в своём роде.

— Но почему об этом нигде не упоминается? — спросил Василий, чувствуя, как от полученной информации начинает кружиться голова.

— Мы это скрывали, — ответил дед. — Чтобы не сеять панику. Энди Гудвин, ведущий конструктор «База-2», занимался роботами. Он чувствовал свою ответственность за гибель людей во время «Дня 1101». Он удалял самозарождающуюся личность роботов, хотя, на мой взгляд, это было не обязательно. А Администратор... — дед усмехнулся, — он уже и так на 90% машина. Ему всё равно, лишь бы дело делалось.

— Простите за прямоту, но какое отношение к этой истории имеете вы? — спросил Вася.

— Я не могу ответить на этот вопрос честно. Но я могу сказать одно — блоки апгрейда роботов, которые ты нашёл, в своё время заказал и положил на склад я.

— Зачем вы мне всё это рассказали? — спросил Василий, пытаясь прочитать что-нибудь по лицу деда. Но Сергей Джонсович, вероятно, был искусным игроком в покер, и его эмоции были скрыты за маской спокойствия.

— Энди отошёл от дел, — ответил Сергей Джонсович. — А ты, кажется, приоткрыл ящик Пандоры. Будь осторожен. А теперь иди, я и так задержал тебя своей стариковской болтовнёй. У молодых людей сутки и так кажутся в пять раз короче, чем у нас, хе-хе...

Василий понял намёк, искренне поблагодарил деда и пошёл прочь, чувствуя, как его мысли кипят. У выхода из сада его ждала Марина Владимировна в голубом комбидрессе — она всегда отличалась своим нонконформистским подходом к моде. Куратор выглядела взволнованной.

— Ты общался с самим Сергеем Джонсовичем? — в изумлении воскликнула Марина Владимировна. — О чём вы говорили?

— Да так, — ответил Василий, стараясь сохранять спокойствие. — Он рассказывал, как строили Кибальчич, делился некоторыми историческими подробностями.

— Сергей Джонсович — наша легенда! — сказала Марина Владимировна. Ему больше ста лет. Говорят, он был героем «Дня 1101» и в течение полувека возглавлял службу безопасности русского кластера лунных колоний. Он сделал для Луны так много!

— Ого, круто! — сказал Вася без особого энтузиазма, что-то подобное он ожидал.

— Сергей Джонсович критиковал работу нашего отдела мехуборки? — спросила Марина Владимировна.

— Нет, — ответил Василий. — Насколько я помню, он ни разу не упоминал мусор и пыль.

— Вот и хорошо, — вздохнула Марина Владимировна.

Но Василий подумал, что в этом нет ничего хорошего. Он только что узнал, что его роботы-уборщики — это не просто машины. Они — последние представители эпохи, которую люди предпочли бы забыть. И теперь он, сам того не желая, стал частью этой истории...