Изгоняющий тьму (джен)

Надо было отдать Поттеру должное — паники на его лице не было, только сухая собранная решимость.

— И с чего мы начнём? — спросил он склоняясь над циферблатом.

Вдвоём они вновь внимательно осмотрели хронометр. Большой круглый циферблат, где вместо цифр нанесены руны, семь отщёлкивающихся в стороны цветных лепестков, бесконечные рычажки, две ярко-серебристые римские цифры, явно выставленные вручную боковыми колесиками, — 24 и 414. И ни малейшего понятия, как всё это работает. Снейп от досады даже скрипнул зубами. И почему он не стал слушать, когда Грейнджер пыталась ему это объяснить?

— Нужно начать с поиска комнаты, — наконец решил он. — Дом Грейнджер наверняка уже обыскали, так что там нам делать нечего. Как и её рабочее место в Отделе Тайн. Значит, единственное место, которое осталось ещё не тронутым — это ваша память, Поттер, и в ней-то нам и придётся покопаться.

Подумайте, попытайтесь вспомнить. Грейнджер вынашивала идею с хронометром несколько месяцев, вы наверняка что-то, да заметили, просто не придали этому значения, не думали, что это может быть важным. Вопросы, которые она при вас задавала, книги, которые она при вас читала...

— Карта, — вдруг перебил его Поттер. — Это и правда было давно. Пару месяцев назад Гермиона приходила ко мне, чтобы одолжить мою карту Хогвартса. С собой у неё тоже была карта замка, только очень старая, и Гермиона хотела понять, чем её карта отличается от моей.

— И чем же?

— Цифрами. На карте Гермионы всё было усыпано цифрами, а ещё там были нарисованы коридоры, которых я в замке никогда прежде не видел. Гермиона сказала, что это первые строительные чертежи Хогвартса, и она не знает, существует ли то, что на них изображено, в реальной жизни.

— Так, — сказал Снейп, — это уже кое-что. Если предположить, что все помещения Хогвартса на карте были пронумерованы, то вполне вероятно, что цифры, выставленные сейчас на хронометре, это и есть номера комнат.

— Но почему их две? — спросил Гарри.

— Первая цифра — это комната, из которой часы трансгрессировали, она нужна для того, чтобы часы знали, куда им следует вернуться; вторая — это комната, в которую они должны были попасть.

— И какая из них — какая?

— Это же очевидно, Поттер. Певерелл был инженером, он не стал бы располагать цифры в хаотическом порядке. Двадцать четыре — это мой кабинет, четыреста четырнадцать — это комната, в которой заперта Грейнджер. А теперь вы должны мне сказать, где эта комната находится.

— Откуда я знаю? — удивился Поттер. — Я видел карту лишь мельком. Да и столько времени прошло!

Он попытался сосредоточиться, но почти сразу же покачал головой.

— Нет, это нереально, может, легилименция?

— Это так не работает, — возразил Снейп, — я много раз вам говорил, что лигилименция это не чтение мыслей. Возможно, я увижу комнату, ваш разговор, но всё лишь крупными мазками, мелкие детали так не рассмотреть.

— Тогда, быть может, омут памяти?

Белая ленточка воспоминаний скользнула в каменную чашу. Снейп решительно опустил голову и оказался на Гриммо. Рядом из серого водоворота собственных воспоминаний вынырнул Поттер. Карта лежала на столе, Грейнджер водила по ней пальцем, точно маленькая девочка, учившаяся читать по слогам. Пятый этаж, шестой. Она складывала и разворачивала листы, а Поттер, тот Поттер, чьими глазами они могли видеть события двухмесячной давности, то подходил к столу, то вновь отходил, не желая сосредотачиваться на карте.

— Вот, — наконец сказал Снейп, когда оба они уже почти потеряли терпение. — Галерея, следующая после коридора, в котором находится статуя ведьмы. Видите, номер четыреста пятнадцать, значит, наша тайная комната где-то рядом.

* * *

Спустя пятнадцать минут они уже стояли в крытой галерее четвёртого этажа и смотрели на совершенно пустую стену.

Двадцать футов влево и столько же вправо. И никакого намека на дверь. Потайные проходы, с которыми Снейпу прежде доводилось иметь дело, прятались в нишах за гобеленами или охранялись статуями, здесь же ничего такого не было, просто голая стена. В галерею то и дело входили ученики, но, завидев Снейпа, торопливо поворачивали в обратную сторону; откуда-то снизу доносился шум голосов и команды авроров, видимо, на третьем этаже полным ходом шёл обыск.

Поттер остановился в самом начале галереи, закрыл и снова открыл хронометр.

— Мне кажется, руны светятся, — сказал он, прошёл пару футов по коридору и снова остановился. — Смотрите, профессор, чем дальше я иду, тем ярче становятся руны. Думаю, там, где руны будут светиться ярче всего, и спрятана тайная комната.

Он сделал ещё несколько шагов вперёд, потом вернулся немного назад и наконец остановился.

— Думаю, это здесь. И как нам открыть эту дверь?

— Всё, что я знаю со слов Грейнджер, так это то, что дверь открывает определённое сочетание из пяти рун и лепестков. Отщёлкиваете металлический лепесток определённого цвета и опускаете его на циферблат, накрывая им руну, и так пять раз, пока не сложите нужную вам комбинацию из сочетания разных цветов, уникальную для каждой двери.

— Но это же сотни возможных комбинаций, — немного растерянно произнёс Поттер, отщёлкивая друг за другом пять разноцветных лепестков.

Снейп молчал. Он и сам прекрасно понимал, что попытка вслепую перебрать сотни возможных комбинаций — это не выход. Поттер с резкими торопливыми щелчками сложил ещё одну комбинацию и, не получив желаемого результата, стал оглядываться по сторонам.

— Знаете, профессор, — сказал он, рассматривая стену. — Игнотус был не дурак, раз создал всё это, и раз он зачаровал хронометр так, чтобы я, будучи его потомком, мог им воспользоваться, значит, он должен был оставить мне хоть какие-то подсказки здесь. Не мог же он рассчитывать, что дневники Роули сохранятся? — говоря это, он подошёл к одному витражному окну, потом к другому и наконец остановился. — Знаете, витраж с русалкой в ванной старост был прекрасной подсказкой...

Снейп не понял, причём здесь витраж с русалкой, но ход мыслей Поттера уловил. Они стояли перед узким витражным окном и смотрели на изображённые на нём женщину в платье цветов Когтеврана и звёздное небо.

— Вас не смущает, — сказал Гарри, — что звёзд на витраже пять и все они разных цветов?

Поттер отщёлкнул на хронометре пять лепестков тех же цветов, что и звёзды на витраже, и подошёл к стене.

И ничего не произошло.

— Красный, жёлтый, чёрный, белый, зелёный, — повторял он снова и снова перещёлкивая лепестки на хронометре и то и дело сверяясь с витражом. — Чёрт, не работает!

— Вы же знаете, Поттер, — сказал Снейп, — что окна в Хогвартсе бьют по несколько раз в год, и далеко не все из них удаётся восстановить при помощи магии, — говоря это, он поднял руку и произнёс: — Акцио реестр стекольных работ!

Толстый гроссбух принёсся буквально через пару минут, напугал стайку девчонок в соседнем коридоре и наконец оказался у Снейпа в руках.

Северус открыл книгу и стал сверяться с оглавлением, пытаясь найти перечень ремонтных работ этой части замка. Пришлось повозиться.

— Вот, — наконец произнёс он. — Галерея четвёртого этажа, третий витраж справа. Здесь сказано, что этот витраж ремонтировали в тысяча девятьсот семьдесят пятом году без использования магии. Бирюзового стекла у мастера не было, поэтому его заменили на белое.

Гарри вытер ладонь о штаны, отщёлкнул белый лепесток и заменил его на бирюзовый. И в следующее мгновение в стене появилась дверь.

Вот только комната оказалась пуста.

— Мы ошиблись, — с явным разочарованием в голосе сказал Поттер, заходя внутрь.

— Не думаю, — ответил Снейп. В нижней части противоположной стены, почти у самого пола, виднелась порядком поистёртая от времени, но всё ещё читаемая надпись.

"Хронометр не слушается. Зелье нестабильно".

— Это ведь послание от Гермионы, написанное много лет назад? — спросил Поттер

Как бы странно это ни звучало, но Поттер был прав — Грейнджер действительно вырезала это сообщение много лет назад, в далёком прошлом.

Сколько же прошло времени? Десятилетие? Две сотни лет?

— Почему зелье не работает? — спросил Поттер. — Если хронометр отправил её в прошлое, то зелье должно было быть сварено правильно.

— Не знаю, какой именно смысл мисс Грейнджер вкладывает в слово «нестабильно», — сказал Северус, — но, думаю, возможных причин две. В том времени, где сейчас находится мисс Грейнджер, в этой комнате, вероятно, размещён какой-то артефакт, которого в нашем времени уже нет. Он-то, возможно, и сбивает работу хронометра. Вторая причина — в зелье есть дефект, который и ослабляет силу его воздействия. В любом случае, здесь и сейчас мы эту проблему не решим.

Закройте комнату, Найдите Лонгботтома, но только убедитесь, что за вами обоими не следят. Встретимся в моём кабинете через пятнадцать минут, попробуем разобраться с зельем. Пароль «Аконит».

— А вы?

— А я поговорю с Флитвиком, возможно, он что-то знает о необычных артефактах, которые были найдены на территории школы за последние несколько сот лет.