Дионис Снейп и эликсир жизни (джен)

Вокзал «Кингс-Кросс» был беспощадно переполнен людьми. Повсюду гулял глухой топот, прерываемый рёвом гудка, а маленькие чемоданы, точно случайно забредшие зеваки, терялись в толпе. Однако Дионис чувствовал себя просто чудесно: Хогвартс и его тайны были от него всего лишь в нескольких сотен миль.

Предвкушая чарующее знакомство со всем необычным, он живо рассматривал позолоченные вывески с номерами платформ. Рядом с ним, постоянно оглядываясь, чтобы не упустить из виду родителей, шагал Найджел. В руках он сжимал билет на поезд и изредка задавал разные вопросы о школе. Было заметно, что Найджел переживал и не хотел попасть впросак из-за своей постоянной рассеянности.

— А почему мы не можем отправиться туда на машине? — спросил он, чуть не столкнувшись с огромной тележкой.

— Потому что не все могут видеть замок так, как его видят волшебники, — рассудительно ответил Дионис. — А твои родители наверняка бы расстроились, если бы подумали, что ты будешь жить и учиться в руинах.

— Знаешь, Дионис, — Найджел остановился, — я так боюсь.

— Чего?

— Вдруг у меня ничего не получится: ни колдовать, ни понимать того, что говорят преподаватели, — стал перебирать Найджел. — Я же не люблю учиться — мне больше по душе развлечения. А там, наверное, всё очень строго, и поэтому меня исключат в первый день.

— А вот и неправда! — воскликнул Дионис. — Обещаю, что тебе понравится. В Хогвартсе намного веселее, чем в магловской школе.

— Что значит «магловской»?

— Ой, точно. Хорошо, что спросил! — странно обрадовался Дионис. — Маглами называют людей, не имеющих магических сил. А тех волшебников, которые появляются в таких семьях, называют маглорождёнными.

— А быть маглорождённым волшебником — это плохо? — задумчиво произнёс Найджел.

— Вовсе нет! Моя мама тоже родилась в семье маглов.

— Да? И ей всё удавалось?

— Ещё как! Она была лучшей ученицей своего факультета. Так что и ты справишься — я в этом не сомневаюсь.

Продолжая пробираться сквозь вереницу то и дело спешащих куда-то людей, ребята заметили, как в одну из колон, обозначенную номерами десять и девять, с долей медлительной выдержки устремился рыжеволосый мальчик. Впереди себя он катил тележку с большим чемоданом и когда казалось, что падение уже неизбежно — кто в здравом уме станет мчать прямо в стену? — и принесёт нестерпимую боль, он вдруг взял и исчез.

— Как у него получилось? — округлил глаза Найджел.

— Потому что он тоже волшебник, — пояснил Дионис, наблюдая за тем, как родители рыжеволосого мальчика — конечно же, это были мистер и миссис Уизли, которые часто посещали лавку «Рододендрон», — а также их младшая дочь следуют за сыном через колонну. — И если ты готов отправиться в школу, то и тебе придётся хорошо разогнаться.

Найджела охватил настоящий испуг. Хоть когда-то давно ему и подчинилась озорная молния, сейчас он уже не был уверен, что сможет так просто раствориться в стене.

Пока он трусливо озирался по сторонам, в надежде отыскать маму с папой, к Дионису успела подбежать Селена и чуть слышно спросить:

— Можно мне пройти с тобой вместе? — она указала на ничем не примечательную колонну. — Можно?

— А ты не боишься? — осведомился Дионис с улыбкой.

Селена, фыркнув, мягко качнула головой влево.

— Тогда давай руку.

Схватив сестру за ладошку и увидев подходящих родителей, которым едва ли не наступали на пятки взволнованные мистер и миссис Блумфилд, Дионис остановился.

— Нам нужно подождать Найджела, — мягко проговорил он. — Ведь дальше он пойдёт сам.

Минуты объятий и невольных слёз, украдкой растёртых запястьями, превратились в странное чувство, напоминающее симптом лихорадки вневременья. Дионис читал о ней в одной книге, где приводились рецепты разных настоев, способствующих справиться с болезнями разных веков. Об этой лихорадке он помнил немного: писали, что зачастую ей заражались в период девяносто девятых годов, то есть перед началом столетия. Тогда волшебникам казалось, что одна часть их тела продолжает следить за временем, когда вторая же — оставалась в прошлом, насылая нестерпимую муку. И сейчас Дионис ощущал себя так же: его сердце горело от нетерпения прыгнуть в колонну, а рассудок наслаждался тем, что рядом с ним всё знакомое и родное.

Когда же мистер и миссис Блумфилд наконец распрощались с сыном и тот подошёл к другу, стыдливо сдерживая всхлип, Дионис протянул ему вторую ладонь и сказал:

— Держись рядом. И, если надо, зажмурься.

Под поднявшийся невдалеке лай все трое, будто по команде сорвавшись с места, устремились вперёд. Когда перед их взором оказалась стена, Найджел лишь тихонько вскрикнул, но его изумление тотчас поглотила короткая тьма, которая вскоре разразилась шипением.

Его издавал алый поезд, поражавший своим величием и красотой. Никогда прежде Дионис не встречал подобного чуда, хотя, разумеется, был знаком со многими волшебными радостями. Дым, обволакивающий головной вагон, искрился подобием блёсток, а свободолюбивые совы, явно выпущенные кем-то из учеников, кружились над ним, словно звёзды.

— Тебе нравится, милый?

Над ухом раздался заботливый мамин шёпот. С нежностью оглаживая затылок сына, она неотрывно наблюдала за птицами.

— Очень! — воскликнул Дионис и посмотрел на отца.

Тот, подняв на руки Селену, с удивлением разглядывающую толпу, степенно пробирался к ним через плотную завесу объятий.

— Мы будем ждать твоих писем, — ласково наставляла миссис Снейп. — И, конечно же, безумно скучать. Если тебе что-то понадобится, пожалуйста, не оставляй на потом — мы с папой обязательно пришлём тебе всё утренней почтой. И помни: куда бы Шляпа тебя не отправила, мы всё равно будем любить тебя, Дини.

— Я знаю.

Уголки тонких губ мамы тронула грустная тень.

— Тогда пойдём, — она выпрямилась во весь рост и подозвала Найджела, который всё это время проверял чемодан. — Мы проводим вас до вагона.

Прощание с родителями Дионис перенёс с тяжким сердцем. Но, к счастью, на перроне стоял сильный гул, перебиваемый криком и смехом, который заглушал почти все чувства внутри и позволил сдержать случайные слёзы. Когда Найджел всё-таки скрылся в лабиринтах купе, а мама с Селеной стали рассматривать симпатичную кошку, которую кто-то собирался везти с собой в Хогвартс, Дионис подошёл к папе. Казалось, что никто так и не проронит ни единого слова, однако мистер Снейп всё же пересилил себя:

— В школе тебя ждёт много хорошего, но не забывай, что всегда нужно быть начеку. Если что-то случится и тебе нужна будет помощь, то помни, что нет ничего постыдного в том, чтобы обо всём рассказать. Хорошо?

— Угу, — непонимающе согласился Дионис, ведь он был абсолютно уверен, что в школе ему ничего не грозит. И почему папа был столь встревожен?

— Мы очень любим тебя, — сказал тот и, обняв сына, добавил уже тише. — Ничего не бойся.

Забравшись в поезд и бросив родителям несколько печальных взмахов рукой, Дионис поспешил к другу. Тут и там сновали незнакомые люди, за которыми то летали страницы газет, то следовали заколдованные монетки. Иногда ему приходилось протискиваться, чтобы заглянуть в открытое купе и убедиться, что с Найджелом всё в порядке. Но тот, как назло, будто куда-то запропастился или где-то намеренно прятался.

Устав от безрезультатных поисков, Дионис решил занять купе сам. Однако эта задача оказалась гораздо сложнее: ученики, образовав группы или суетливо скрывшись от чужаков, не желали подпускать к себе новеньких. Разочаровавшись, Дионис стал брести в самый дальний вагон.

— Ах, вот ты где! — испугал его Найджел, прорвавшись через компанию весёлых ребят. — Я думал, что ты потерялся.

— Правда? А я думал, что ты.

Они засмеялись и не обратили внимания на чей-то раскатистый хохот.

В конце поезда им наконец-таки подмигнула удача: свободное купе ожидало их не одно. Выбрав то, куда больше всего забредали солнце — хотя было глупо полагать, что оно останется в нём навсегда, — и приятный ветер, ребята расположились в нём с радостью. И как только их ноги вздрогнули от мелкой тряски, они поняли: Хогвартс всё ближе.

Поддавшись болтовне, они строили догадки о возможных учителях, шутили об их строгом характере и надеялись попробовать не спать всю ночь напролёт. За окном же мелькали серо-жёлтые насыпи, изредка охваченные какой-либо зеленью. Воздух насытился миражом волшебства — возможно, здесь недавно кто-то пытался применить заклинание — и, дразня нос, укутывал теплом и уютом.

Однако обретённое спокойствие вскоре заглушил вежливый стук.

Дождавшись ответа, в купе смелой поступью зашла незнакомая девочка, волосы которой походили на ужасно растрёпанный веник. На щеках её цвели мелкие, почти незаметные веснушки, напоминая рассыпанный сахар. Она улыбнулась и подсела к Дионису, после чего наконец назвала своё имя:

— Меня зовут Гермиона Грейнджер. А вас?

Каждый из мальчиков приветливо представился, после чего та принялась торопливо щебетать о себе и предстоящих уроках.

— Я так взволнованна! До сих пор не верится, что я еду в Хогвартс. Когда к нам в дом прилетела сова, чтобы доставить письмо, мои родители так испугались! Они далеки от волшебного мира. Но они были рады и купили мне много книг! За лето я прочитала не меньше дюжины, но могла бы и больше. А вы уже смотрели учебники?

Гермиона не могла усидеть на месте и постоянно поправляла рукава своей мантии.

— Да, мы смотрели, — дружелюбно ответил Дионис.

— Отлично! — воскликнула Гермиона. — И какой предмет вам понравился?

Конечно же, Дионис сразу подумал о зельеварении. Он был уверен, что будет изучать эту дисциплину с большим удовольствием, но почему-то ничего не сказал. Пожалуй, Гермиона показалась ему весьма суетливой, и он не хотел делиться с ней чем-то родным. Ведь к зельям он питал особую слабость и надеялся связать с ними всю свою жизнь, чего вполне не могла бы понять их соседка.

— Дионис рассказывал, что нас будут учить полётам на метле, — беззаботно бросил Найджел, у которого почти любой предмет в магловской школе вызывал невыносимую скуку. — А для этого учебник не нужен. Здорово, правда?

Губы Гермионы искривились в сдержанном пренебрежении. Было видно, что легкомысленность Найджела чужда её жажде знаний.

— Полёты на метле — занятие заурядное, — пояснила Гермиона, недовольно нахмурившись. — А для волшебника важнее заниматься наукой. Например, зельеварением или трансфигурацией. Я думаю, что эти предметы станут моими любимыми.

— Ты так говоришь, потому что ни разу не пробовала летать на метле, — отметил Дионис. — Вообще, это очень весело!

Гермиона неопределённо хмыкнула, но продолжать спор не стала. Её вниманием ненадолго завладел сменяющийся пейзаж за окном: городской дым немного уступал зеленоватым деревьям.

— В книгах пишут, что в Хогвартсе невероятно красиво, — сказала она, когда молчание затянулось. — Вы знали, что ему уже больше тысячи лет? Просто удивительно!

— Ага, — согласился Дионис. — Там много всего интересного.

— Когда мы прибудем на место, нас отправят в школу на лодках. А в Чёрном озере, через которое мы будем плыть, живёт огромный кальмар!

— Не бойся, он никого не съест, — успокоил Гермиону Дионис. — Он добрый и не любит людей, поэтому никогда не показывается.

— Ого! — поразился Найджел, небрежно почесав затылок. — Настоящий кальмар? И что, он в самом деле ростом с человека?

— Нет. Намного-намного больше.

Пока Найджел пытался представить, как такой монстр до сих пор безобидно живёт среди магов, к ним в купе постучалась ещё одна девочка. Её ручки дрожали от робости, но глаза выдавали изрядную смелость.

— К вам можно? — приветливо спросила она, не решаясь заходить внутрь. — Старшекурсники выгнали меня, потому что я мешала им о чём-то посплетничать. Меня зовут Лаванда Браун. Рада познакомиться.

Инстинктивно переглянувшись, ребята, разумеется, позволили ей пройти.

— Вы здесь впервые? — поинтересовалась она, когда каждый представился.

— Да, — быстро ответила Гермиона. — А ты?

— И я. Уже не могу дождаться, когда же мы окажемся в Хогвартсе! Как думаете, долго нам ехать?

— Довольно долго, — уверенно заявил Дионис.

— И почему школу построили так далеко? — изумился Найджел.

— Потому что её хотели уберечь от маглов и тех, кому в ней быть совсем не положено, — важно объяснила Гермиона, покачав головой. Этот вопрос явно вызвал на её лице неодобрение. — Поэтому в том месте наложено много охранных чар.

— А как же мы проберёмся в школу? — испугался Найджел. — Я же никогда не пробовал колдовать!

— Тебе и не придётся. Пока что. Чтобы попасть в Хогвартс, не надо ничего делать, — растолковала Гермиона. — Тебя пропустят и так, потому что ты волшебник и будешь всему там учиться.

— Ну, это хорошо.

Немного расслабившись, Найджел со свистом выдохнул.

— Мама рассказывала, — начала Лаванда, забавно покачивая косичками, — что в Хогвартсе полно привидений! Вы их когда-нибудь видели?

— Нет, никогда, — ответил Дионис. — А ты?

— Я тоже. Хотя мне не терпится поскорее их встретить!

— Но привидения очень часто скрываются, — заумно вставила Гермиона, отчего Дионис прищурился. Ему явно не нравились её замечания и желание показаться умнее всех остальных. — Им нет дела до того, как ты учишься. Но в «Истории Хогвартса» говорится, что они могут помочь отыскать дорогу, если ты случайно заблудишься.

— А с ними можно подружиться? — придвинулся Найджел.

— Наверное. Но я не читала об этом.

Брови Гермионы исказились в немой задумчивости, будто пытались вспомнить, что же могло бы прийтись по душе духам, вынужденно странствующим по коридорам школы уже несколько сотен лет. Но сдались.

— Жаль, — бросил Найджел и шумно выдохнул. — Я был бы не прочь завести такого необычного друга.

— Я тебе уже надоел? — наигранно обиделся Дионис.

— Не смеши! Просто другом-привидением редко можно похвастаться.

Пока мальчики старались выявить, что лучше: кичиться знакомством со старым духом или самому поутру стать призраком, Гермионе надоело молчать.

— Это бессмысленный спор, — встряла она между очередным аргументом. — Вы же понимаете, что стать привидением может не каждый?

— Да мы ведь шутим, — отозвался Найджел, с мягкой усмешкой смотря на неё. — Или ты правда думаешь, что мы хотим наколдовать себе прозрачное тело? Вряд ли мои родители будут этому рады — возьмут на меня да и сядут.

Дионис прыснул, но Гермиона только осуждающе хмыкнула.

— Ладно вам, — вступила Лаванда, боясь показаться невежей. — Помимо привидений в школе же полно всякой всячины! Вы слышали о том, кто обитает в Запретном лесу?

— Ага, — с удовольствием откликнулся Дионис. — В нём много разных существ: фестралы, единороги, а может, и тролли.

— Ой! — испугалась Лаванда. — Я так их боюсь! Они же такие страшные!

— Не страшнее драконов.

— В школе будут драконы? — рот Найджела широко приоткрылся. — И ты ничего мне не говорил!

— Я не знаю, — постарался увернуться Дионис. — Папа рассказывал, что раньше в Хогвартсе был драконолог. Он изучал особенность климата для того, чтобы перевезти туда молодое гнездо. Но когда на замок обрушилась молния и уничтожила одну из башен, то директор приказал воздвигнуть около школы специальный огнеупорный купол. К сожалению, тот драконолог умер — он ничего не успел соорудить. Но папа считает, что какие-то следы этих существ, возможно, до сих пор скрываются в школе.

— Чепуха! — возразила Гермиона. — Я читала об этом в книге. На территории Хогвартса нет драконов.

— Но они же могли быть там раньше. Откуда тебе знать?

— Исключено! Тогда бы рядом со школой находились пещеры. Драконы любят такие места. И если тебе интересно, об этом написано в учебнике «Фантастические звери: места обитания». Я уже прочла его дважды.

Слова Гермионы задели Диониса. Он читал эту книгу и хорошо знал о том, что драконы предпочитают жить в одиночестве, прячась в горах. А ещё он знал, что порошок из когтя этого существа необычайно ценен: папа использовал эту пыль для Остроконцентрирующего зелья ума. Однако Гермиона вела себя столь заносчиво, что Дионис и не думал начинать спор. Если она не верит, что когда-то в Хогвартсе действительно могли обитать драконы, то глупо пытаться её переубедить. Каждый думает лишь о том, что действительно хочет.

Невдалеке послышался хруст передвижной тележки, владелица которой осторожно заглянула в купе.

— Желаете немного сладостей, детки? — улыбнулась она, указывая на яркие коробочки и множество летающих палочек с карамельными яблоками вокруг.

Представшее многоцветье тотчас заставило ребят успокоиться и задуматься о журчащих желудках. По очереди они подошли к заботливой тётушке и, выбирая разные сласти и отдавая за них монетки, стали пробовать всё, что купили.

— Это драже «Берти Боттс», — пояснил Дионис, посмеиваясь и наблюдая за тем, как его друг выплёвывает вторую конфетку. — У них много вкусов. Но тебе что-то пока не везёт.

Посмотрев на изумлённое лицо Найджела, Лаванда издала негромкий смешок, отчего тот немного смутился.

— И что за вкусы у них могут быть? — неуверенно спросил Найджел, рассматривая на ладошке несчастную и раздавленную конфетку.

— Всякие: арбуз, банан, апельсин или какао, — Дионис загибал пальцы. — Но также может попасться вкус мыла, вонючих носков или тухлого шпината.

— И зачем тогда их едят, если они такие противные? — не понимал Найджел, откладывая коробку с драже.

— Так это же весело!

— Да как-то не очень…

В руках Найджела оказался синий пятиугольник, уголки которого огибали толстые завитушки и звёзды. Он аккуратно стал тянуть за верёвочку, подвязанную за верхний край, но, когда заметил выжидательный взгляд Диониса, остановился.

— Это тоже что-то отвратительное, да? — настороженно прищурился Найджел.

— Вовсе нет, — заверил Дионис, продолжая жевать котелок из варёного сахара. — Только будь внимательнее. Если она прыгнет, то ты вряд ли успеешь её поймать.

Не желая узнавать, о чём говорит его друг, Найджел продолжил раскачивать верёвочку в сторону и вскоре увидел какое-то тёмное пятно. Оно слегка дёргало чем-то, похожим на лапки, и издавало тяжёлое кваканье. Но не успел Найджел понять, что перед ним лежит лягушка, сделанная из шоколада, как что-то юркое и холодное плюхнулось на его нос.

Не удержавшись, девочки почти одновременно засмеялись, после чего к ним присоединился уже и Дионис. Все вместе они наблюдали за тем, как заколдованная сладость изучает лицо Найджела, а тот в ужасе старается не открывать рот. Когда лягушка наконец прыгнула к нему на ладонь, Дионис двинулся ближе и, не стесняясь, откусил от сладости одну лапку.

— Ешь быстрее, — бросила сквозь хохот Лаванда, и Найджел тут же воспользовался её советом, борясь с накинувшейся на него от неожиданности икотой.

Поедать шоколадную лягушку было здорово. Она приятно щекотала язык и заражала ледяным послевкусием, напоминающим мятное мороженое в особенно жаркий день. Когда от неё ничего не осталось, Найджел обнаружил небольшой пятиугольный вкладыш, лежащий на дне коробочки. Он достал его и начал вертеть в руках.

Из золотой рамы на него смотрел крепкий мужчина с пышной и густой бородой. Его волосы курчавились медью, а брови сходились в суровой волне. Одет он был в грубый камзол цвета увядшего мака, а в руках его застыл длинный меч, рукоять которого была украшена парой блестящих рубинов.

— Кто это? — удивлённо воскликнул Найджел.

Дионис взглянул на карточку, продолжая жевать. Однако не успел он ответить на вопрос друга, как вмиг около него оказалась Гермиона и, деланно откашлявшись, выдала:

— Здесь изображён Годрик Гриффиндор — один из основателей нашей школы. Я очень надеюсь, что смогу попасть на его факультет. Конечно, Рейвенкло меня тоже интересует, но там может быть слишком трудно.

— Моя мама училась в Гриффиндоре, — с гордостью произнёс Дионис. — Она говорит, что это замечательный факультет.

— А твой папа? — вдруг спросила Лаванда, беря в руки второй тыквенный пирожок. — Он волшебник? Он тоже учился в Гриффиндоре?

— Нет, — спокойно ответил Дионис. — Он был учеником Слизерина.

У Лаванды от изумления округлился рот. Оттряхнув песочные крошки, она вежливо пояснила:

— Ничего себе! Обычно ученики Гриффиндора и Слизерина не ладят даже после школы. Выходит, у тебя необычные родители.

— Это точно, — Дионис слегка усмехнулся. — У меня самые лучшие родители в мире.

Постепенно раззадорившись, ребята позабыли обиды. Пусть Гермионе и нравилось показывать себя слишком умной, всё-таки она по-доброму относилась к другим и совсем не думала злиться. Вместе с Найджелом они открыли ещё несколько коробок шоколадных лягушек и теперь с удовольствием разглядывали портреты выдающихся магов.

Когда болтовню съело небольшое молчание, поскольку говорить без перерыва было довольно сложно, Дионис почувствовал, как его бесповоротно начало клонить в сон. Бороться с ним было почти бесполезно, и поэтому он стал медленно пристраиваться ладошкой к стене. Однако Лаванда, подумав о том, что ему просто скучно, решила завести разговор.

— А вы знали, что в этом году в Хогвартс поступает Эллиот Поттер? — с нескрываемым любопытством спросила она, играя с красивой кудряшкой,

— А кто это? — выгнул бровь Найджел.

— Что?! Ты не знаешь?! Эллиот Поттер — настоящая знаменитость! Он выжил после Смертельного проклятия и остановил Сам-Знаешь-Кого!

— Кого-кого? — шутливо передразнил Найджел. — Что за Сам-Знаешь-Кто?

— Ну ты даёшь! — протянула Лаванда и, убрав в карман мантии несколько взрывающихся карамелек, продолжила уже шёпотом. — Сам-Знаешь-Кто был тёмным волшебником. Он хотел избавиться от всего, что считал… грязным. Никто не мог его победить. Но когда он столкнулся с семьёй Поттеров, то их старший сын смог его уничтожить. В то время Эллиоту было всего лишь три года.

Когда Лаванда замолчала, в глазах Найджела поселилось запоздалое удивление. Его губы плясали в попытке задать ей вопрос или восхититься легендарным Эллиотом Поттером. Кто бы мог подумать? Одолеть тёмного волшебника в таком юном возрасте! Однако Найджела остановил голос Диониса, объятый грустью и забывший про сон.

— В тот день погибла его мама. Не думаю, что он гордится тем, что победил Сам-Знаешь-Кого.

Найджел понимающе кивнул, а Гермиона, боясь столкнуться с кем-то взглядом, рассматривала краешки коротких ногтей. Но Лаванда, утонув в восхищении к знаменитому мальчику, наоборот, стала веселиться.

— Может, пойдём отыщем его? Это же так интересно! — её голос пропитался приторными нотками, словно тягучий мёд. — В «Ежедневном пророке» писали, что он знает иностранные языки, любит учиться и прекрасно летает на метле! Представляете? На день рождения ему подарили «Нимбус-2000», хотя эту модель начали продавать только месяц назад. Моя мама говорит, что у его отца хорошие связи.

— Вряд ли он сейчас один, — уклончиво ответил Дионис. — Лучше подождать, когда с ним можно будет познакомиться в Хогвартсе.

— Зачем это? — изумилась Лаванда, застыв с бутылочкой тыквенного сока в руках.

— Затем, что сегодня он нас уже вряд ли запомнит. Подумай сама: ты бы запомнила меня, если бы я познакомился с тобой после того, как тебе представилась половина школа?

Лаванда озадаченно покачала головой.

— Вот именно! — подтвердил Дионис. — Давайте лучше поиграем в плюй-камни.

Однако не успел он достать россыпь разноцветных шариков из чемодана, как к ним заглянули знакомые близнецы.

— Привет всем! — радостно поприветствовал один из них, в котором Дионис без труда узнал Фреда Уизли. — Не желаете чуточку повеселиться?

Девочки, настороженно сдвинув брови, молчали, а Найджел, в отличие от своего лучшего друга, с нетерпением замотал головой.

— Замечательно! Нам можно войти? — спросил уже Джордж.

— Ага, — застенчиво промолвила Лаванда. Внезапное появление старшекурсников заставило её заметно занервничать.

— Спасибо! О, Фред, смотри, мы отыскали Диониса, — потом Джордж обратился уже к первокурснику. — Как ты, приятель? Сильно волнуешься?

— Немного, — ответил тот.

— Понимаем. Наш брат Рон в этом году тоже впервые едет в школу и, поверь, — Фред хитро подмигнул, — боится он просто жутко.

В карманах близнецов что-то яростно зазвенело — они достали оттуда несколько странных монет. Они, почти чёрные, были похожи на крылья бабочек и любили вспархивать ненадолго с ладони. Дионис догадывался, что эти монетки нужно было правильно удерживать в воздухе, и когда ему досталась одна из них, то он стал внимательно слушать.

— Это блэкви, — пояснил Фред, после того как каждый получил подобие бабочки. — Они очень шустрые, если оказываются в темноте. А на свету, как видите, они вполне безобидны. Если вы накроете их другой ладонью, — он показал, как нужно поступить, — и подождёте пару минут перед тем, как их выпустить, то поймёте, что я имею в виду. Приготовьтесь к тому, что вам придётся зажмуриться. Но это весело! Попробуйте!

Все спрятали блэкви в крохотный кокон и стали ждать. Только Гермиона трусливо кривила губы, но предпочитала помалкивать. Возможно, её научили не грубить старшим, хотя близнецы Уизли были ненамного взрослее — впереди их ожидал третий курс.

Дионис почувствовал, как что-то начинает щекотливо подрагивать в его пальцах. Он судорожно сглотнул и по виду остальных понял, что все ощущали то же самое шевеление, которое никак нельзя было сравнить с ласковым трепетом мягких крыльев.

— На счёт три выпускаем, — взволнованно произнёс Джордж и начал громко считать.

Когда он дошёл до последней цифры, все послушно разжали ладони и чуть ли не завизжали от страха. Всё купе заполонил невероятный клуб дыма! Разглядеть сквозь него хоть что-нибудь у Диониса не получилось, поэтому он стал на ощупь продвигаться к окну.

— Я ничего не вижу! — закричала Лаванда.

— Попробуйте помахать вокруг, вдруг поможет, — предложила Гермиона, покашливая.

— Это вряд ли, — откликнулся Найджел. — Если, конечно, кто-нибудь не взял с собой вентилятор.

В этот миг Дионису наконец удалось дотянуться до оконной ручки и впустить прохладный ветер в купе. Вскоре распространились лучи заходящего солнца, и блэкви тотчас устало повалились на пол.

Несмотря на возникшую от шутки близнецов суету, ребята не сразу поняли, что те давно оставили их одних, и стали вздорить.

— Какая глупость! — пожаловалась Гермиона, отряхивая полы своей мантии.

— По-моему, они хорошо постарались, — возразил Найджел.

— Неужели? А если бы кто-то из нас задохнулся?

— Да брось! Всё ж в порядке.

Но Гермиона не собиралась сдаваться и продолжала проявлять возмущение:

— Из-за такой безответственности невозможно ничему научиться.

— А с чего ты взяла, что они плохо учатся? — вступился за близнецов Дионис.

— А как иначе? — поразилась Гермиона, вскинув плечи. — Это же очевидно.

— Ребят, может, не надо ссориться… — попыталась остановить их Лаванда, но, поняв, что это бессмысленно, утихла и достала из кармана очередную конфету.

— И что с того? — усмехнулся Дионис. — Если ты считаешь, что в жизни нет ничего интереснее книг, то ты ошибаешься.

— Я такого не говорила! — оскорблённо воскликнула Гермиона и, насупившись, подошла к двери. — И, вообще, мы уже вот-вот приедем, а вы до сих пор не переоделись. Не буду мешать.

Выбежав из купе, она устремилась к начальным вагонам. Лаванда поспешила за ней.

— Мы её обидели, — прошептал Найджел.

— Да, — равнодушно подтвердил Дионис. — Но разве она не зануда?

— Ну, может, только чуть-чуть…

— Забудь. Но нам действительно пора бы переодеться.

Отыскав в чемоданах новые мантии, хрустко переливающиеся на фоне заката, они набросили их на плечи, отчего Найджел пришёл в полный восторг. Он стал перебрасывать из руки в руку волшебную палочку и воображать, что на него нападает невиданный зверь. А Дионис, подыгрывая, подсказывал ему, какие заклинания можно использовать, чтобы победить нереального монстра.

Когда солнце укрылось одеялом из звёзд, поезд наконец-таки прибыл. Из вагонов на перрон вываливались несмолкающие ученики, осматривая красивое небо. И вдруг их прервал оглушительный крик:

— Первокурсники, сюда!

Его обладателем оказался настоящий великан, в руке которого, словно здоровая банка для краски, раскачивался жёлтый фонарь.

— Ого! — поразился Найджел. — Он такой огромный!

— Да, но на самом деле, существуют великаны и больше, — пояснил Дионис, следуя за другом в толпе.

— Правда?

— Конечно. Но они живут очень далеко отсюда.

Когда все первокурсники собрались вблизи маячившего над их головами фонаря, великан повёл их по неровной тропке, насвистывая что-то нелепое. Деревья обнимал тёплый ветер, а луна, освещая весь путь, сияла серебристыми сполохами. Изредка слышалось дыхание леса, однако чем ближе они подходили к Чёрному озеру, тем громче разносился плеск тёмных вод.

— Забирайтесь-ка в лодки, — добродушно попросил великан, почёсывая длинную бороду, — но не больше четырёх человек в одну, чтоб не потопнуть.

Чтобы отправиться в школу вместе, Дионису и Найджелу пришлось подождать. Заприметив скучающего мальчика, к которому никто не садился, они разместились напротив него и дружелюбно кивнули.

— Ну, готовы? — не утерпел великан, забравшись в отдельную лодку и повесив на вертикальное подобие удочки тяжёлый фонарь.

Не услышав роптаний, он оттолкнулся от берега и, будто по мановению чьей-то волшебной палочки, остальные лодки неторопливо потянулись за ним.