Entre nous (гет)

Помогите, горы,

Мне собрать все силы!

Дай перо мне, ворон,

Для моих для крыльев,

Дай мне сил подняться

Над скалистым склоном,

Дай мне оторваться

От моей погони. (c) *

Драко.

Самое ужасное в жизни человека — это потерять все, во что он верил.

Меня никогда не спрашивали, чего я хочу от жизни. Казалось, сама судьба преподносила все самое лучшее и ничего не просила взамен. Но приходит время платить по счетам. И тогда судьба не станет с тобой церемониться. Возьмет все, что для тебя было важно, оставляя после себя только пустоту. И ты падаешь в эту глубокую бездну, стараясь ухватиться за любую веточку своего прошлого. Но все твои попытки растворяются в жестоком водовороте, именуемом ложью. Можно ли сказать, что я сломлен? Возможно... Смотря в зеркало, мне не удается понять, кого я вижу. Труса или жалкого предателя? Или может все это сторона одной медали? Ни трус, ни предатель не пожелали самостоятельно выбрать верный путь, а просто вслепую следовали за непонятным словом «долг». Вот только в чем заключался мой долг? В соблюдении традиций? Или в борьбе с собой? Ведь, как только мне удавалось сделать самостоятельный шаг, то тут же вырастала могучая стена, носящая гордое имя «Малфой». С самого раннего детства мне внушали правила нашего древнего рода, и любое их не соблюдение строго наказывалось. Я не говорю, что мои родители изверги, не любившие никого кроме себя. Просто им, так же как и мне, не дали выбора. Это своего рода проклятье таких семей, как моя.

Вернувшись в школу после войны, мне и моим друзьям пришлось столкнуться со многими преградами, и самые ужасные из них — это непонимание и презрение. Ирония, не правда ли? Ведь раньше мы так относились к другим. Мы попробовали свое лекарство на вкус, и оно оказалось очень горьким. После занятий я спешил в свою комнату, игнорируя всех вокруг. Только изредка перекидывался парой слов с Блейзом Забини.

Блейз большую часть времени проводил с Пэнси, спасая ее от кошмаров, в которых она каждый раз переживала гибель матери. Он мог проснуться среди ночи и написать ей письмо, хотя их комнаты находились совсем рядом. Он, как будто, чувствовал, что Пэнси было плохо. И, по словам Паркинсон, этими строчками Забини дарил ей надежду на лучшее.

Сегодняшний день не отличался ничем особенным. Я в одиночестве прогуливался по замку — это уже стало для меня привычкой — стараться выбирать места, где было немноголюдно. Тихие людские пересуды о том, что я бывший Пожиратель, действовали мне на нервы, а если речь еще заходила о моей семье, то я из последних сил сдерживался, чтобы не наслать на них «Силенцио». Что они вообще понимают?

Я со злостью пнул маленький камешек, прогоняя свои мысли.

— Так-так! Ну, надо же! Слизеринский хорек собственной персоной! На твоем месте, я бы поберегла такие дорогие ботинки, а то вдруг папочка накажет за такое нелепое применение фамильных ценностей?— услышал я голос Грейнджер.

«Так, значит, Золотая девочка уже поправилась. И где же твои верные друзья? Как они могли оставить тебя одну после того, что случилось?» — Стараясь не обращать на Гриффиндорку внимания, прохожу мимо. Но опять за моей спиной раздается ее ехидный голосок. — «Да что же ты не замолчишь? Вот и вся твоя благодарность за то, что я сделал?»

— Что шнурок развязался? — Грейнджер, видно, вошла в азарт.

Ну ладно, сама напросилась.

— Ты что, лохматая зубрила, совсем рассудок потеряла? Забыла, с кем говоришь? — резко произношу я, смотря прямо на нее.

— Ты меня видишь? — удивленно произносит она.

Честное слово, что произошло далее, полностью ввело меня в недоумение. Сначала Гриффиндорка смотрела на меня, почти не мигая, а потом вскочила со своего места и захлопала в ладоши, все повторяя, что я ее вижу.

— Грейнджер, что ты несешь? — непонимающе начал я — Мое зрение в полном порядке. Да, и слух тоже, поэтому прекрати прыгать, как обезумевшая пикси. Конечно, я понимаю, что тебе приятно внимание такого парня как я, но сумасшедшие не в моем вкусе.

— Малфой, ты просто не представляешь, как я рада тебя видеть. Сама понимаю, что говорю полную чушь. Я рада Малфою! — она усмехается своим словам — Конечно, лучше был бы кто-нибудь другой, но в моем положении не выбирают, — вполголоса добавила она.

— Дементор! Грейнджер, болезнь явно не прошла для тебя бесследно

Ее бессмысленный разговор начинает мне надоедать. Я хотел было уйти, но она загородила мне путь

— Малфой, ты должен мне помочь, — и тихо добавляет. — Пожалуйста.

— Ты меня просишь? Смешно, Грейнджер, смешно, — произношу я с ухмылкой. — Будь так любезна, уйди с моей дороги!

Я хотел было оттолкнуть ее в сторону, но, к моему огромному удивлению, рука прошла сквозь тело девушки.

Непонимающе качая головой, я снова касаюсь ее плеча. И та же история — моя рука ловит только воздух.

— Наигрался? — скрещивая руки на груди, спрашивает гриффиндорка.

— Не понимаю...

— Дай мне объяснить. Конечно, я сама толком не поняла, что случилось, поэтому мне и нужна твоя помощь. Так вот... — быстро начинает говорить Гермиона, но я не даю ей договорить.

— Такого не может быть. Ты... Это, наверное, галлюцинация из-за бессонницы, — зажмуривая глаза, произношу я себе под нос

«Спокойно, Малфой. Сейчас ты откроешь глаза, и ее не будет. Это просто иллюзия. Просто иллюзия. Итак, раз, два, три...»

Ее нет. Еще раз внимательно смотрю по сторонам, но Грейнджер и след простыл. Все, пора взять себя в руки.

Чтобы забыть это недоразумение, я отправляюсь на тренировку. Полеты помогают мне забыть все неприятности. Сегодня я полностью погрузился в игру, выложился как никогда за последнее время.

С тренировки я ушел самым последним. Стоя перед зеркалом в душевой и повязывая полотенце на бедрах, я пытался осмыслить, что произошло сегодня.

— Бессмыслица какая — то, — тихо говорю я, вытирая запотевшее стекло.

В отражении я улавливаю едва заметное движение. Оборачиваюсь и замечаю Грейнджер, которая стоит напротив меня, облокотившись о дверной косяк.

— Неплохая попытка, Малфой. Но так просто я не исчезну, — с ухмылкой произносит она.

*Песня «Ворон» группы «Мельница»