Смертный знак (джен)

Люциус предлагал ему билет в Высшую ложу, но он отказался. Если честно, он не слишком-то любил квиддич, хотя вкладывал душу в слизеринскую команду, никогда не пропускал ни одной игры своего Дома и управлялся с метлой достаточно ловко, чтобы судить матч. Он криво усмехнулся, вспомнив этот матч — вторую игру, в которой участвовал Гарри-чтоб-ему-провалиться-Поттер. Атмосфера в учительской была просто ледяной: все решили, что он намерен засудить Гриффиндор, и даже Филиус утратил часть привычной любезности.

И ему не слишком-то хотелось встречаться с Фаджем. Из-за чертова Блэка он тогда полностью утратил контроль, метался и орал как сумасшедший, только что пена на губах не выступила. Не иначе, Блэк наложил на идиотских детишек Конфундус. Это было невыносимо: снова в Визжащей хижине вместе с Блэком, Люпином и вторым изданием Поттера. Мальчик до ужаса похож на отца, от матери в нем нет ничего, кроме глаз. Зеленых глаз... Только крысеныша Петтигрю недоставало! Снейп снова был окружен Мародерами и снова их было четверо против одного… Ну да, он сорвался! Единственное утешение, что удалось разделаться с оборотнем и выставить того из Хогварса.

К тому же был риск налететь на Каркарова. Подонок назвал Снейпа Упивающимся смертью перед полным составом Визенгамота — перед двумя сотнями ведьм и колдунов! Не то, чтобы Северусу это могло навредить: Моуди арестовал ублюдка именно по его наводке. Но встречаться с Каркаровым все равно не хотелось. Еще успеет наглядеться в Хогвартсе!

Северус не смог отказать Нарциссе. Она прислала приглашение на обед, который устраивала перед матчем: «совершенно неформальный, только близкие друзья, дети тоже приглашены». И теперь он пробирался по лагерю, чувствуя себя немного неловко в маггловских джинсах, футболке и ветровке. Шатер Малфоев он нашел без всякого труда: представление Люциуса о походной жизни предполагало три этажа и парочку башен. Он хмыкнул, вообразив, как тот возводит шатер, вручную заколачивая колышки молотком. Как же!

Северус снова не удержался от ухмылки, увидев Люциуса и Драко в маггловской одежде. Черные смокинги превратили обоих в переодевшихся к обеду магглов из высшего света. Идеальную картину нарушали только длинные светлые волосы Люциуса, перехваченные черной атласной лентой на манер щеголей эпохи Регентства. Он подумал, что Драко сильно вырос за лето, еще несколько лет — и догонит отца, и постарался скрыть улыбку, слушая, как тот излагает отцовские мысли: «У ирландцев семь отличных игроков, а у болгар — один великолепный… Ирландия победит, но снитч поймает Крум».

«Да уж, — подумал он снисходительно, — Драко боготворит отца, подражает ему в каждой мелочи, но при этом с наивностью и самонадеянностью юности убежден, что высказывает собственное мнение!» А потом вспомнил, как сам в четырнадцать лет замирал в восхищении перед любезным, богатым и чистокровным красавцем Люциусом Малфоем.

По лестнице в столовую царственно спускалась Нарцисса. Северус оцепенел: вместо привычной просторной мантии она нарядилась в узкое черное платье, облегавшее тело, словно вторая кожа. Светлые волосы были свернуты в элегантный узел на затылке. Он пялился на нее, как ошалевший подросток, не в силах отвести глаз от чистокровной волшебницы, одетой, как распутная маггла, потом спохватился и уткнулся взглядом в пол. Люциус отлично знал про его чувства к жене, но Северусу не хотелось, чтобы любимый ученик догадался, как сильно декан мечтает затащить в постель его мать.

Обед прошел очень неплохо: изысканный выбор блюд (как всегда), для детей, хотя им и позволили присутствовать, накрыт отдельный стол. Он расслабился в кругу друзей — ну, не совсем друзей, но людей, которые знали, что выжжено на его левом предплечье, и не отшатывались от него в отвращении. Разговор перескакивал с одной темы на другую: сначала шансы Ирландии завладеть кубком, потом свежие министерские сплетни… Проведение Кубка обошлось не в одну тысячу галлеонов и пробило в бюджете зияющую брешь… У Фаджа новый заместитель — Долорес Амбридж, редкая уродина, так что должность она заработала не через постель… Скримджер продолжает копать под министра… Закон о зашите магглов Артура Уизли — кое-кто уже пострадал… В «Гринготтсе» опять назревают неприятности… Интересно, кто в этом году получит Орден Мерлина?.. Тут он почувствовал легкий укол.

Наконец в разговоре всплыл Тремудрый турнир. Снейп рассказал, что Дамблдор собирается лично установить вокруг Кубка огня Возрастной рубеж. Не надо было быть легилиментом, чтобы заметить, как обрадовалась Нарцисса. Да, учеников, не достигших совершеннолетия, не допустят к соревнованиям. Запрет установили исключительно из-за Поттера. Из-за знаменитого Мальчика, который не только выжил, но простым прикосновением обратил в прах Квирелла, убил василиска и в тринадцать лет сумел наколдовать Патронуса (это если верить Люпину). Конечно, ублюдок только и мечтает, как бы поучаствовать в Турнире, но Поттер — это оружие, никто не станет рисковать его драгоценной жизнью. И, кроме того, Поттер ходит у директора в любимчиках.

Теперь все смотрели на него: всех интересовало, кто будет защищать честь Хогвартса. Неприятно, но пришлось признать, что слизеринским старшекурсникам рассчитывать не на что. Может, Уоррингтону и Монтегю и хватает храбрости, но вряд ли хватит мозгов. Он назвал Седрика Диггори, и все рассмеялись. Но смех стих, как только он заявил, что Диггори — самый талантливый маг, какой учился на Хаффлпаффе со времен Эдгара Боунза. Все перевели глаза на Люциуса: кто не знал, что тот участвовал в налете на дом Боунза, когда погиб хозяин, его магглорожденная жена и весь их полукровный выводок? Люциус пожал плечами, улыбнулся и перегнулся через стол, чтобы подлить Северусу вина.

Снейп опасался много пить: ему еще аппарировать в Прядильный тупик. Маггловский запрет на вождение в нетрезвом состоянии имел мало общего с опасностью расщепиться при аппарации на нетрезвую голову. В лагере не было выхода в каминную сеть, и в любом случае дом в Прядильном тупике не был к ней подключен. О нем не знал никто. Дом был защищен всеми возможными заклятиями, но все равно он старался там лишний раз не светиться. Упоминания о доме отсутствовали и в следственном деле, и в личном деле в Хогвартсе, а на «Ежедневный пророк» он, само собой, подписался под чужим именем.

Он попрощался с Нарциссой, целомудренно поцеловав ее в щеку, и пожелал доброй ночи Люциусу. Нарцисса поднялась наверх, чтобы накинуть теплую шаль. Ох уж эти древние чистокровные семьи! Люциус не мог не понимать, что все его гости только и думают, как бы трахнуть его жену, но, похоже, ему было наплевать… Если бы Нарцисса была замужем за ним, он бы в жизни не позволил ей щеголять в таком откровенном наряде в толпе потомственных слизеринцев, для которых маггловская одежда на женщине криком кричала: «Шлюха!».

Северус продолжал думать о Нарциссе, удаляясь от речного берега: он никогда не аппарировал прямо в Прядильный тупик, хотя для хозяина антиаппарационный барьер помехой не был. Будь сегодня суббота, он мог бы отправиться в Лондон и снять в маггловском баре разведенку с тремя детьми или деловую даму, которой все недосуг выйти замуж, но был понедельник, идти было некуда и делать нечего. Даже в Лютном переулке, пока не закончится матч, не будет ни души.

Открывая дверь, он подумал: «Матч уже начался…». Слушать репортаж Маговещательной сети ему не хотелось, поэтому он устроился с початой бутылкой огневиски в старом продавленном кресле и включил телевизор. Но по всем каналам, казалось, показывали только соблазнительных, полуодетых маггловских блондинок, поэтому он его выключил. И опять погрузился в мысли о Нарциссе: как он распускает белокурые волосы и проводит по ним рукой, потом расстегивает молнию на платье и смотрит, как оно спадает к ее ногам… То, что Нарцисса была женой его лучшего друга, Северуса не смущало. Его смущало, что она умела заставить его снова чувствовать себя неумелым, назойливым подростком. Она даже позволяла ему целовать и обнимать себя — и ничего больше.

В конце концов, чувствуя себя несчастным, одиноким и никому не нужным, он поднялся и включил радио как раз тогда, когда Людо Бэгмэн завопил: «Ирландцы победили! Крум поймал снитч, но ирландцы победили!». Оставив на кухонном столе печенье для почтовой совы, он поднялся в спальню. Слава Мерлину, не придется вставать к первому уроку, так что удастся выспаться. Но сон не шел, так что пришлось смириться с неизбежным. Что ж, любой холостяк в Англии знает миссис Ладонь и ее пятерых дочек! Он обнаружил, что вспоминает рыжие волосы и зеленые глаза.

Интересно, выживи Лили, сумела бы она сохранить свою красоту, как это удалось Нарциссе?.. Если бы Повелитель тогда выбрал мальчишку Лонгботтомов, если бы Он не исчез… Джеймс Поттер — аврор, предатель крови и член Ордена, он все равно был обречен, но Лили… Лили Северус бы смог спасти… Вымолил бы у Повелителя ее жизнь, если понадобится — стоял бы на коленях… Может, даже щенка удалось бы вытащить: Повелителя могла бы позабавить мысль, что сына его врага воспитают Упивающимся Смертью. И Лили была бы ему благодарна; так благодарна, что отдалась бы по доброй воле, по собственному желанию… В мечтах она страстно шептала ему на ухо, умоляя не останавливаться, и, извиваясь, выкрикивала его имя, потому что он точно знал, как доставить ей удовольствие.

Но как только оборвался краткий миг облегчения, он сжался в комок на кровати, испытывая привычную тоску и готовясь к привычной бессоннице. Потому что в глубине душе он понимал, что все это только фантазии, глупые мечты… Лили согласилась бы жить с ним только ради сына, не испытывая ничего, кроме отвращения. Как могло быть иначе, если она знала, что выжжено у него на левом предплечье? А он бы повел бы себя как последняя сволочь, потому что согласился бы даже на это. Он поступал так всю жизнь: соглашался на то, что мог получить.

Северус еще немного позанимался самоедством, выкурил пару сигарет, а потом одним глотком выпил настой Сна-без-снов.

* * *

Снейп проспал почти до полудня, и теперь, спотыкаясь, бредет по лестнице на кухню. Голова гудит, во рту мерзкий привкус. Он устраивается в продавленном старом кресле с кружкой чая и тарелкой тостов и думает о том, что до начала учебного года всего неделя… «Мало мне Моуди, так еще и Каркаров. Блядь, годик предстоит тот еще!» Надо бы постричь газон — единственная работа, которую он просто отказывается делать без магии: лучше зачарованных газонокосилок Отто Бэгмэна ничего не придумано…

Зевая, он разворачивает «Ежедневный пророк». Идиотская болтовня о Кубке мира и реклама дорогих метел — все, чего от них можно ожидать. Можно и вовсе не читать… Он видит черно-белую колдографию на первой странице: над вершинами деревьев, мерцая, плывет Смертный Знак. Северус очень медленно, очень осторожно опускает кружку с чаем на стол.

На мгновение его охватывает паника: Повелитель возвратился! Но вызова не было, он бы почувствовал… Это адская боль, против нее бессильно любое сонное зелье. На всякий случай он закатывает рукав и проверяет, не проявилась ли Метка. Но она не видна.

Сразу приходит вторая мысль: надо возвращаться в Хогвартс, чтобы успеть до прибытия авроров. Хотя Альбус и заявил перед полным составом Визенгамота — «Снейп такой же Упивающийся смертью, как я», гласный надзор так и не сняли. Чуть что заявляются, обыскивают класс, лабораторию, комнаты, применяют к палочке Приоре Инкантатум… Так было, когда ограбили «Гринготтс», когда два года назад в Хогвартсе заварилась эта каша и когда Блэк бежал из Азкабана.

Снейп читает заголовок передовицы:

«УЖАСНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ НА ФИНАЛЕ КУБКА»

Автор: Рита Скитер.

Он проглядывает первые абзацы, ухватывая самую суть:

«Некомпетентность Министерства… виновные не найдены… пренебрежение мерами безопасности… свободное проникновение чёрных магов… позор нации…».

Придурки, гребаные придурки! Устраивать травлю магглов на Кубке мира, когда вокруг кишат министерские чиновники! Чем они, интересно, думали? Или совсем перепились после матча? Люциус за обедом знал меру, но на радостях, что угадал исход игры, мог дать себе волю. Но каким надо быть мудаком, чтобы вызвать Смертный Знак? Люциус даже по пьяни никогда не учинит подобной дурости… Эйвери духу не хватит, он от любого шороха трясетcя, а Крэбб и Гойл ничего не делают без приказа. Это не Люциус, точно не Люциус…

И он холодеет, вспоминая, как сразу после исчезновения Повелителя Люциус провел неделю в Азкабане, а потом был суд. Не суд, а цирковое представление в трех актах; да еще Рита Скитер расписала всё до малейшей подробности в передовицах «Пророка». Люциус был оправдан по всем статьям на основании того, что находился под Империусом. Та еще шуточка, учитывая, что лучше Люциуса Империус не накладывает никто, кроме, понятно, самого Повелителя.

Если Люциуса поймали, когда он вызывал Смертный Знак, его ждет Азкабан. Рецидив, во второй раз судом никто заморачиваться не станет… И тут он вспоминает о Сириусе Блэке.

Снейп тянется к чашке с остывшим чаем, накладывает быстрое согревающее заклятье и пытается размышлять спокойно и последовательно. Блэк — сумасшедший, под стать своей кузине Беллатрикс. Только такой идиот, как Джеймс Поттер, мог доверять Блэку, а тупость и самонадеянность Поттера стоили жизни Лили. С тех пор, как Блэк бежал из Азкабана, он ни с кем не выходил на связь, но вполне мог оказаться на Кубке мира: подонок еще в Хогвартсе не пропускал ни одного матча…А когда увидел, что Люциус с друзьями решили слегка поразвлечься с магглами, у него окончательно сьехала крыша и он вызвал Знак. Речь идет всего лишь о травле магглов, никто серьезно не пострадал. Ну, повисела парочка магглов вниз головой, кого это волнует? Даже Министерству на самом деле все равно.

Он читает дальше и, яростно размахнувшись, запускает кружкой в стену. Кружка разлетается на куски, по корешкам переплетенных в черную и коричневую кожу книг стекают струйки чая, но ему все равно.

«Если перепуганные колдуны и ведьмы, затаив дыхание ожидавшие новостей на опушке леса, рассчитывали получить поддержку и утешение от представителей Министерства магии, их ждало печальное разочарование. Спустя некоторое время после появления Смертного Знака из леса вышел работник Министерства, сообщил, что никто не пострадал, но отказался дать какую-либо ещё информацию. Достаточно ли этого заявления, чтобы положить конец слухам о том, что из леса было вынесено несколько бездыханных тел, нам лишь предстоит выяснить…»

Рита Скитер — лживая сука, ради сенсации наплетет что угодно, но… «несколько тел» — значит, хотя бы одно тело было! Смертный Знак вызывают, только если есть труп — так распорядился Повелитель. Мерлин великий, неужто Люциус кого-то убил? Ублюдок сумасшедший, что он натворил! Ну да, Авада ударяет в голову крепче, чем оргазм, крепче, чем любые возбуждающие зелья, но авроры теперь как с цепи сорвутся. Фадж можете слететь с должности. И тогда, если Люциуса поймают, ему гарантирован Поцелуй.

Он вспоминает, как ему хотелось применить Убивающее заклятье к Блэку. Тогда в Визжащей хижине он наставил палочку прямо Блэку в переносицу и вообразил, что произносит слова, вообразил вспышку зеленого света, вообразил, как по жилам растекается восторг убийства… Но удержался, сумел удержаться, потому что начав, уже не смог бы остановиться. Следующим стал бы Люпин. Конечно, невелика потеря, и тварь все равно собиралась оборачиваться, но потом…

Даже думать об этом невыносимо. Невыносимо представлять, что он мог натворить… Он сжимается в кресле, изо всех сил повторяя: «Директор мне доверяет. Директор доверил мне сына Джеймса Поттера. Я никогда не причиню вреда ребенку Лили. Альбус мне доверяет».