Мокрая кошка, или Позволь, я покажу тебе (гет)

Глава 3

Экзамены закончились. Но почему она не испытывает облегчения? Она стала самой лучшей выпускницей своего года. Праздновать? Вчера был последний школьный день. Теперь она не ученица. Почему же она не празднует? Сегодня она в последний раз увидит ненавистного профессора зельеварения. Но отчего так нервничает?

Последние две недели прошли словно во сне. Гермиона еще раз тщательно повторяла весь материал, почти не спала, ела что попало и в немеренных количествах употребляла кофе. Именно это она и считала причиной своей нынешней неуверенности.

Конечно же, то, что сегодня вечером она встретится с профессором Снейпом, соврешенно не имело отношения к ее настроению.

В конце концов они всего лишь обсудят его абсурдные предполжения, и уж теперь-то он не сможет снять с нее баллы, когда она выскажет свое мнение! Гермиону на самом деле интересовало, как же Снейп хочет доказать ей, что он прав.

Он игнорировал ее последние две недели, так что Гермиона почти поверила, что пари отменено. Но сегодня утром — первый день, когда она проснулась уже не ученицей, — Гермиона нашла в комнате письмо, что вечером Снейп ждет ее и просит элегантно одеться, поскольку он приглашает ее на ужин.

Гермиона с распахнутыми от удивления глазами снова и снова перечитывала последнее предложение. Ужин? Со Снейпом? Эмоции просто раздирали ее. Разум сразу откликнулся: "Разумеется нет!". А сердце произнесло тихое, но настойчивое "Да".

Растерянная, Гермиона села на кровать, размышляя, принять ли приглашение или лучше отказаться. А позже так и не смогла бы объяснить, когда же эти размышления сменились раздумьями, что же надеть.

В веселой толпе учеников никто и не заметил, когда Гермиона исчезла. Полчаса спустя она подошла к границе антиаппарационного барьера, где ее поджидал Снейп. В необычной одежде, он сам с одобрением рассмотривал Гермиону. В первый раз она была в праздничной мантии, не уступающей в роскоши учительским. Такая бордовая, что казалась почти черной, вышитая неброской золотой нитью. Волосы, мягкими волнами спускающиеся на плечи, и лента из того же материала, что и мантия, удерживающая их. Черное платье, подхваченное под грудью широким поясом, ниспадало красивыми складками до земли.

Но и его одежда притягивала внимание. Вместо привычной черной мантии — темно-зеленое великолепие из бархата и парчи. Под ней — черные рубашка и брюки. Волосы, которые последние два года были длинее обычного, собраны в хвост и подвязаны лентой.

На миг у Гермионы перехватило дыхание.

Они рассматривали друг друга, подавляя улыбки. У обоих вдруг участилось дыхание. Наконец, Снейп галантно предложил Гермионе руку.

— Рад, что вы пришли, мисс Грейнджер, и надеюсь, что мы проведем приятный вечер. Вы выглядите прелестно. — Тут он замолчал, еще раз оглядел ее и продолжил: — Нет, не просто прелестно. Умопомрачительно, моя дорогая.

Гермиона почувствовала, как покраснели щеки в ответ на этот искренний комплимент, и положила руку на его локоть.

— Взаимно, профессор.

Спустя миг они стояли в соседней с Косой Аллеей улочке перед дверью дорогого ресторана.

Много небольших ниш были отделены от общего зала, предлагая гостям уединение, что несколько отличало этот ресторан от всех остальных.

Их провели к комнатке, находившейся в самом дальнем углу. Тут их точно никто не побеспокоит, кроме официантов.

Тихая музыка заполняла уютную комнатку, свечи отбрасывали таинственные тени. Фарфор на дамасской ткани, хрустальные бокалы разной величины.

Не спрашивая Гермиону, Снейп сделал заказ. Бокалы убрали, и взамен появились другие — очень большие. Официантка принесла бутылку с вином. Горлышко бутылки искусно обрамляла ткань, чтобы не пролилось ни капли.

Снейп кивнул и подождал, пока официантка уйдет. Затем уверенно налил темно-красного вина в высокие бокалы, словно занимался этим каждый день.

И все это время они молчали. Лишь теперь он поднял бокал и произнес своим глубоким, бархатным голосом:

— За вас, мисс Грейнджер, за ваш успех в Хогвартсе, вашу созревшую и распустившуюся прекрасным цветком красоту. За ваш выдающийся ум и за ваше упрямство, которое я намерен сегодня преодолеть.

Смущенная Гермиона молча подняла свой бокал и сделала глоток. Она не была знатоком и могла оценить вино лишь по вкусу. Это вино ей понравилось. Гермиона тут же глотнула еще, надеясь смягчить внезапно высохшее горло, но не помогло.

Снейп тоже сделал глоток, затем отставил бокал и посмотрел на нее.

— Что вы ожидаете от сегодняшнего вечера, мисс Грейнджер?

— Что ожидаю я? Уж скорее, чего хотите вы, поскольку вы, кажется, все продумали до мелочей. А я не знаю, что будет. Просто ожидаю сюрпризов.

— Опять этот рассерженный тон, — поддразнил ее Снейп.

— Разве нельзя? Вы хотите прямо тут научить меня не раздражаться, а наслаждаться?

— Вы злитесь? Или смущены?

Гермиона колебалась с ответом.

— Не слишком невежливо спрашивать о таком?

— Мы здесь для того, чтобы обмениваться любезностями или чтобы выяснить кое-что?

Никаких заданий, никакой учебы, никаких классных комнат или баллов. Они были равны, и Гермионе начал нравится этот наигранный спор. Она почувствовала легкое возбуждение.

Снейп увидел это в ее глазах. Но и на его лице читалось удовольствие от беседы.

Гермиона сменила тему.

— Вернемся к пари. Вы сказали, что нужно пережить самой, чтобы понять, что подчинение может принести наслаждение.

Он хищно улыбнулся:

— Да, именно так.

Гермиона была уверена, что на многих учеников подобная улыбка нагнала бы больше страха, нежели его обычные вспышки ярости. Она же почувствовала приятное покалывание, поднявшееся вверх по рукам до горла.

— Я много думала, профессор, и единственная возможность, которая пришла мне на ум, — человек, исполняющий приказы, может радоваться, что с него сняли ответственность. Например, в армии.

Снейп одобрительно поднял бровь.

— Вы почти поняли. Удивительно. Снятие с себя ответственности — важная составляющая. Но в армии это может вызвать лишь нейтральные ощущения, если, конечно, подчиняющийся не страдает никакими отклонениями. Но наслаждения не будет. И помимо того, наслаждение должно быть связано непостредственно с приказом.

Снейп взял бокал и отпил еще вина, не спуская с Гермионы глаз. Она же склонила набок голову и задумалась.

— Х-м-м. Значит, речь действительно об ответственности. То есть, это особенно подходит людям, которые и так не особенно ответственны? Получается, у менее умных людей преимущество?

Он тихо рассмеялся и покачал бокал, наслаждаясь игрой вина.

— Наоборот, мисс Грейнджер. Лишь достаточно умный человек, способный понимать свои поступки и нести ответственность, может и сложить ее с себя. Эта игра подходит только умным людям. Именно поэтому я считаю вас отличным партнером.

Его взгляд вспыхнул, заставив и Гермиону почувствовать жар. Она спросила себя, вино ли тому виной или же его близость, его двусмысленные намеки и то, как его несравненные руки играли с проклятым бокалом.

— Итак, это игра?

— Возможно. — Снейп отпил еще глоток и отставил бокал.

— Так игра или нет?

— На это вопрос я не могу ответить.

— Не хотите.

— Признаюсь, я действительно не знаю, как ответить.

Она замолчали, и, казалось, теперь задумался Снейп.

— Хотя... — внезапно произнес он, — я все же знаю. Если подумать — это действительно игра. Поскольку существует правило, что каждый из участников может прекратить ее в любой миг. Словно прсто убрать игровую доску в шкаф.

— А если один хочет прекратить, а другой нет?

Снейп серьезно посмотрел на Гермиону.

— Тогда это уже не игра, но нет и наслаждения для подчиняющегося.

И он снова улыбнулся.

Гермиона сглотнула и опустила взгляд. Теперь уже она принялась играть с бокалом — кружила пальцем по ободку, второй рукой придерживая за ножку.

— У вас необычайно красивые руки, мисс Грейнджер, — тихо произнес Снейп, разглядывая ее движение.

— Думаете? Мне кажется, я такая... — она попыталась найти подходящее слово, — обычная.

Он взял ее руку в свою и положил ладошкой верх. Пальцами другой руки принялся прослеживать тонкие линии на нежной коже.

Гермиона уже давно восхищалась руками Снейпа, но теперь с удивлением обнаружила, что и ее руки не менее ухоженные. Она совсем не задумывалась об этом. Ласковое поглаживание, казалось, проходило через все тело. А когда он, слегка нажимая, провел пальцем по ее запястью, кожа покрылась мурашками. Гермиона с испугом подумала, что, похоже, нервные окончания на запястье ведут прямо к самому интимному месту между ног. Ей казалось, что именно там она ощущает его прикосновение. Низ живота свело от возбуждения. Дыхание снова участилось.

Снейпа же слегка дрожал, как от удара током. Его напускное спокойствие скрывало внутренний огонь. Пламя, которое породила она, было намного сильнее, чем он мог подумать. Каждое ее слово вызвало в голове новые картинки.

Мерлин! Она должна принадлежать ему! Но так, как ему хотелось. Он не хотел игрушку, ему нужна женщина, которая будет наслаждаться, подчиняясь ему. Снейп хотел, чтобы Гермиона поняла и почувствовала, как заманчиво может быть подчинение. И он был уверен, что так оно и будет. Вот только что делать с его проклятым нетерпением?

Она выглядела потрясающе. Бордовая мантия облегала ее плечи, словно тонкая простыня, которую так хотелось потянуть и обнажить тело. Ее тело — мечта, а самое восхитительное — Гермиона не осознает этого. Он научит ее, он покажет ей, как она прекрасна.

Если у него получится, завтра Гермиона станет совсем другой женщиной.

Если у него получится, она поймет, какими сокровищами обладает.

Если у него получится, то он влип — он уже догадывался, что безнадежно влюбится в нее.