Рождественская мистерия (гет)

Пышно разодетый, с ног до головы закутанный в бархат и драгоценные меха, принц Эрик, старший сын короля, медленно шествовал под высокими сводами крытой галереи ворвудского королевского дворца. На почтительном расстоянии, столь же ярко одетая, вышагивала немалая свита принца. Какие-то через чур уж смазливые молоденькие дворянчики, в своих коротких, не прикрывающих выпяченные зады плащах больше похожие на непотребных девок, чем на королевских служителей; юные пажи с пухлыми губами, с жемчужными серьгами в ушах.

— Сын мой!

— Ваше Величество, матушка! — принц склонил голову перед невысокой, плотно укутанной в покрывало, похожей на пирамиду дамой.

Королева Фиен не была красива — ее надменное лицо с годами заплыло жиром, но сияло такой спокойной и горделивой уверенностью, что поражало окружающих. Все в этой женщине — ее жесткий, лишенный сантиментов взгляд, презрительно сжатые губы, горделиво вздернутый тяжелый подбородок говорило о непомерной любви к власти. С энергией опытного военачальника и упорством прожженного крючкотвора она зорко следила за управлением своих непомерных земельных угодий, требовала полного повиновения своих вассалов, плела интриги в королевском дворце и своем замке в Мелоне, куда король вышиб ее после скандальных любовных похождений.

— Сын мой, этот волк, ваш отец, наконец-то решил назвать своего приемника.

— По праву старшинства я считаюсь первым претендентом, — досадуя на свой невысокий рост, принц привстал на носки, этим жестом словно добавляя себе значимости.

— Вы не правы, брат мой, по действующему ныне закону только король вправе называть своего приемника! — окруженный толпой верных сторонников, к ним приближался принц Геральд.

Второму сыну короля Артура и королевы Фиен, принцу Геральду, герцогу Тобар только исполнилось двадцать три года. Высокий, стройный, необычайно выносливый, этот принц обладал четким, отлично поставленным голосом. Он был скуп на жесты; все в нем: красивые, властные черты лица, скромная одежда, вежливая, размеренная речь, — все свидетельствовало о решительном нраве, о рассудительности, когда голова управляет движениями сердца. Уже теперь, несмотря на молодость, он был в государстве крупной силой, с которой приходилось считаться.

— Матушка, — Геральд смиренно опустился перед королевой на одно колено.

— Сын мой, — равнодушно ответила та, и снова перевела взгляд на дорогого ее сердцу надушенного и распомаженного принца Эрика.

Геральд хитро улыбнулся, но тут же спрятал улыбку в меховой воротник.

— Монсеньор кардинал, — одними глазами указал Геральд на медленно ступающего, похожего на высохший крысиный трупик, престарелого священника.

Именно трупик. Именно крысы. И очень, очень иссохший. И даже траченный молью.

Этот дряхлый облик мог обмануть кого угодно, но принц Геральд знал, сколько энергии клокочет в этом хилом тельце, какой могучий ум заточен внутри черепа, обтянутого пергаментной пятнистой кожей.

— Ваше высочество, — радушно приветствовал кардинал принца Геральда, который, опередив нерасторопного братца, первым облобызал его перстень.

Эти двое, принц Геральд и монсеньор Адам, столь отличные друг от друга возрастом и внешним видом, опытом и родом деятельности, были одного склада. Каждый из них обладал достаточной прозорливостью и умением читать в душах людей, что позволяло им отлично ладить друг с другом, и временами трудится бок о бок на благо королевства.

— Монсеньор, — Геральд почтительно склонился. — Вы прибыли на празднество?

— Государь, ваш отец, пригласил меня, — проскрипел кардинал.

— Вразумите короля, монсеньор, пускай, не медля, назовет принца Эрика своим приемником, — нетерпеливо выпалила королева Фиен.

— Не беспокойтесь, ваше величество, король помнит о своем долге перед короной, — со своей обычной, постно-благочестивой миной, отозвался кардинал.

— Да что вы, монсеньор, это же настоящий волк, жестокий и вероломный, — от ярости королева подавилась собственной слюной. — Как он поступил с принцессой Эли? Я привезла эту девочку сюда, чтобы сочетать ее браком с нашим ненаглядным Эриком.

— Матушка, я не желаю жениться на королевской шлюхе! — злобно выпалил принц-недомерок, вытягиваясь на коротких ножках

— Вы несправедливы брат мой, — спокойно возразил Геральд, поигрывая великолепным александритом, украшающим безымянный палец принца. — Невесты приносят приданное. Сорлат — жирный кусок, не просто земля, а целое королевство, с прекрасными замками и крепостями. Ради такого приданного и титула соправителя Сорлата можно и забыть потерю девственности прекрасной принцессой в постели нашего отца.

— Не желаю! — заорал Эрик, не обращая внимания на смущенную его несдержанностью свиту. Он закашлялся и принялся яростно отплевываться.

«Хоть все кишки себе выплюнь, проклятый содомит!» — промелькнула мысль в голове Геральда. — «И он еще мнит себя наследником!» — младший брат с крайнем неодобрением смотрел на старшего, явно неспособного управлять страной, тогда как младший был рожден государем.

— Может, и не придется, — коварно улыбнулся кардинал, и развернулся, принимая приветствия только что прибывшего принца Эдвина.

Молодой красавец с золотыми кудрями, похожий на юного бога из северной саги, бесспорно, самый красивый принц в Европе, такой же высокий и стройный, как его брат, принц Геральд, Эдвин весело поприветствовал кардинала и членов семьи.

— Так значит, он? — тихо спросила королева, наклоняясь к самому уху кардинала. Тот утвердительно кивнул.

— Ни когда старший не признает младшего своим королем! — процедил услышавший их разговор Эрик.

— А этого и не будет, мессир, сын мой, — спокойно ответила Фиен, прихватывая за рукав разъярившегося сына. — Еще посмотрим… — и королева многозначительно улыбнулась.

Ее улыбка не осталась незамеченной. Двое из этой высокородной, осыпанной драгоценностями, закутанной в бархат и меха компании заметили ее и удовлетворенно переглянулись.

«Все складывается даже лучше, чем я ожидал!» — словно говорил один.

«Из вас выйдет отличный правитель, мессир!» — безмолвно ответил другой.