Тенёта (гет)

Последующие дней пять Рия даже не пыталась встать. Лежала, свернувшись в клубок, игнорируя вновь ноющий правый бок и вывернутую культю. Иногда взгляд попадал на сморщенный локоть — то, что от него осталось, и она тут же закрывала глаз. Глаза, конечно, но правый не видел. Интересно, он вообще был на месте или там пустая глазница? Чилла принесла один раз зеркало, но Рия просто отвернулась.

Зачем? Видеть уродство обнаженного тела?

Нет, спасибо.

Приходили мысли, что это даже к лучшему — отсутствие подружек рядом, где-то там оставшиеся родители. Они бы отвернулись от нее — зачем им калека-дочь? Да и остальные… Хотя иногда Рия начинала корить себя за то, что так думала. Родители ее любили, да и с подругами она была знакома с первого класса.

Но потом взгляд натыкался на культю, на седые волосы, и приходило понимание, что все-таки никому она больше и не нужна.

Но ради справедливости Рия каким-то уголком разума понимала, что ни подруги, ни родители просто не могут ее навестить. Потому что… потому что она неизвестно где.

Только Чилла все приходила, что-то рассказывала на своем непонятном языке, гладила девушку по плечу. Однажды женщина даже принесла с собой расческу и аккуратно разобрала на прядки свалявшиеся волосы.

В такие моменты становилось противно от самой себя. В туалет приходилось ходить здесь же, и это, пожалуй, единственное, ради чего Рия покидала свою постель. Ходить под себя было еще более унизительно, Чилла и так на ее глазах убрала уже не нужные пеленки. От этого зрелища затошнило, и девушка поклялась, что больше до такого не опустится.

Но жить не хотелось.

Не хотелось выяснять, где она оказалась, на каком языке говорят Чилла и Кальман. Не хотелось спрашивать, что они каждый вечер обсуждают, не по разу произнося ее имя. Они так и пользовались сокращенным вариантом — Рия — и никогда не выговаривали полностью. Наверно, просто сложно было. Хотя казалось бы — что тут такого, в обычном слоге «ма»?

Хотя какая разница…

На боку спустя какое-то время стало больно лежать, желудок перестал болеть, поняв, похоже, что Рия не собирается есть. Насильно ее не кормили, хотя Чилла каждый день предлагала и поесть, и выпить хотя бы снотворное, чтобы стало полегче. Девушка отказывалась. Ну смысл был притуплять разум и просто спать целыми днями?

Хотя просто так лежать смысла тоже особого не было. Возможно, раз уж она так не хотела больше жить и встречаться с родными, стоило удавиться?

Ха-ха.

Эта мысль пришла Рие на седьмой день, и девушка прикусила губу, до крови.

Она же трусиха. Она же никогда так не сможет поступить. А если решится все-таки, то выпьет снотворное, чтобы умереть тихо, во сне. Но Чилла тщательно выверяла дозу, а Рия понятия не имела, где стоит отвар. Да и чтобы его найти, пришлось бы встать и выйти из комнаты. Это пугало больше всего.

Но ведь если она останется лежать, то тоже не умрет… Вернее, умрет, но далеко не сразу, да и вряд ли безболезненно.

Нет уж.

Боли Рия боялась больше смерти. Что тогда делать?

Все равно ждать? Как долго? И была вероятность, что вскоре Чилла насильно станет ее хотя бы поить, чтобы не видеть, как подопечная погибает от страха. Не глупости или упрямства, а именно страха.

Снова старый вопрос — кому она нужна, такая калека?

Разве что Чилле… «Скорее всего, — размышляла Рия, — спас меня от зверя Кальман. Он же принес к себе домой. И Чилла выхаживала меня, наверное, и остатки руки спасла, только с глазом ничего не смогла сделать».

Интересно, почему не позвонили в скорую?

А, потому что здесь нет телефона…

Нет. Не надо об этом думать.

Иначе неизбежно возникал вопрос, как Рия вообще оказалась в лесу, когда они были на даче, откуда тут оказалась не говорящая по-русски семейная пара. Конечно, на дачах жили многие, Россия вообще была богата на разные национальности, но…

Нет, не важно.

Рия утыкалась в подушку, стараясь выбросить эти мысли из головы.

Она просто будет лежать и ждать смерти. Она не хочет ничего узнавать или слышать. Ведь к лучшему, что Чилла говорит на непонятном языке?

Но от этих размышлений страх скукоживался. Потому что могло быть все хуже: зверь бы ее убил, или Кальман не стал бы вмешиваться, что, в сущности, привело к такому же результату. Но все сложилось как нельзя лучше, и в пору было думать, как расплатиться с этими добрыми людьми.

Ой.

А она собиралась умереть.

То есть весь их труд насмарку?

Рия закусила губу, почувствовав, что навернулись слезы. Нет, не хочется… Не хочется вставать и что-то выяснять! Совершенно.

Только совесть напомнила, что девушка обязана жизнью Чилле и Кальману. Они спасли ее, возможно, жертвуя своей безопасностью, но спасли. Рия снова взглянул на культю, на седые волосы и, тяжело вздохнув, заставила себя сесть.

Как-то расхотелось умирать…

До шторы было буквально шагов пять. Девушка опустила ноги на пол, уперлась рукой в край постели и прикрыла глаза. Тело била дрожь, одно просто действие, кажется, отняло все силы. Рия до боли вцепилась в простыню и постаралась успокоиться. В голове сейчас билась только одна мысль.

Не хочу.

Не хочу.

Не хочу.

Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу.

Она не хочет отсюда выходить!

Надо.

Отвратительное слово!

Но надо.

Рия покосилась на подушку. Может, все-таки обратно? Лечь и забыть обо всем. Или принять снотворное, которое Чилла принесет, и уснуть. И спать. Спать постоянно, ничего не есть, только спать. И однажды умереть во сне.

Послышались голоса, и девушка тихо вздохнула. Нет. Это бесполезно. Страшно, да, очень страшно, этот страх сейчас повис на ней цепями и вряд ли исчезнет, но… Чилла хорошая. Добрая. И ей повезло, что спасли именно они. Поэтому… Рия сжала зубы. Поэтому пока смерть придется отложить. В конце концов, она же всегда может лечь обратно, отрешившись от непонятной действительности, правда?

— Dydy hi ddim eisiau mynd i fyny. Lies ac yn gorwedd /Она все лежит. Не хочет вставать/, — послышался обеспокоенный голос Челлы. — Beth rydym yn ei wneud os Riya marw? /Что нам делать, если Рия умрет?/

— Felly, bwydo ei trwy rym /Ну так покорми ее насильно/, — ворчливо ответил ей Кальман и, кажется, зашуршал одеждой.

— Gallai hi fod yn ofnus/Она только испугается/, — возразила женщина. — Beth ydych chi\'n meddwl na fydd casglwyr rhoi\'r gorau iddi oherwydd Riya yn dweud ar ryw anhysbys iaith? Er bod pobl. /Как думаешь, Собиратели не откажутся от нее потому, что Рия говорит на каком-то непонятном языке? Хоть и человек./

— Mae\'n gofalu?/Им какая разница?/ — фыркнул Кальман. — A ddylai fod — torri oddi ar ei thafod. Peidiwch byth â meddwl i chi. Mae\'n well i weld ei fod yn cyd-fynd. Deg diwrnod yn ddiweddarach, byddant yn dod. /Надо будет — отрежут ей язык. Не твоего ума дело. Лучше смотри, чтобы она встала. Через десять дней они придут./

— Yr wyf yn cofio/Я помню/, — послышался тяжелый вздох.

Рия легонько хлопнула себя по щеке рукой и оттолкнулась от кровати. Ноги подкосились сразу же, она настолько обессилела, пока лежала, что даже не могла ступить и шагу. Только тихо опустилась на колени, тяжело дыша.

— Рия? — штора отдернулась, и на пороге показалась Чилла.

Она всплеснула руками и бросилась к подопечной, помогая подняться.

— Все хорошо, — девушка только слабо улыбнулась и по привычке хотела опереться на правую руку, но едва вновь не упала. Женщина успела подхватить ее и поставить на ноги.

Сейчас Рия была слабее новорожденного котенка. Стоять было тяжело, поэтому Чилла поддерживала ее. Женщина помогла сесть обратно и покачала головой.

— Рия?

Господи, как она хоть до ведра, играющего роль туалета, добиралась до этого?..

— Есть… — Рия постаралась понятно изобразить, будто ест. — Чилла…

Женщина ахнула и даже потерла глаза, словно у нее набежали слезы. Неужели она и правда так рада?..

— Wrth gwrs, nawr! /Конечно, сейчас!/ — Чилла развернулась, бросилась к выходу, но остановилась и как-то задумчиво смерила подопечную взглядом. Кивнула каким-то своим мыслям и только потом вышла.

Рия снова осталась одна. И все глупо улыбалась, вспоминая реакцию своей спасительницы. Чилла… Удивительно, что есть такие добрые люди. Ведь нечасто встретишь того, кто не только бросится защищать от непонятного чудовища, но еще и будет выхаживать, заботиться так, словно это родная дочь пострадала.

Кстати, она не видела ни разу здесь детей… Хотя, наверное, просто их ребенок уже взрослый, пара немолодая уже. Скорее всего, дочка вышла замуж и... куда-нибудь переехала? Стоит спросить у Чиллы, пожалуй, когда она сможет разговаривать на ее языке. Рия слабо улыбнулась и помотала головой. Вроде бы собиралась умирать, а уже задумывается о будущем.

Женщина вернулась с ярко-желтым платьем в руках. Словно насмешка — у наряда были длинные рукава. Конечно, Чилла не хотела ее обидеть, но Рия закусила губу, чтобы не выказать разочарования. Длинный рукав… Так ведь будет еще лучше видно, что у нее нет руки.

— Rhowch /Надень/, — деловита велела женщина, начиная сворачивать покрывало.

Девушка потянулась к платью. Рука дрожала, пока она натягивала платье. Одной рукой было слишком сложно одеваться, и Чилла помогла, вправив в рукав правую культю.

Платье скрывало колени, но было, пожалуй, слишком… тонким? Почему-то Рие все казалось, что просвечивает грудь. Где остался лифчик, она не знала, возможно, Чилла его выстирала и пока убрала. Ладно, хоть плавки оставили.

— Спасибо, — как можно искреннее улыбнулась Рия и прижала руку к груди. — Спасибо, Чилла.

Женщина ласково улыбнулась и погладила ее по щеке. Она, кажется, хотела что-то сказать, но только покачала головой и указала на выход. Пора выходить, да? Девушка переступила с ноги на ногу, стараясь как можно тверже стоять на земле. Сделала первые два шага, чуть покачиваясь, и Чилла все же подхватила подопечную под локоть. Рия виновато улыбнулась, глубоко вдохнула и переступила порог.

Перед ней открылась просторная комната, обставленная небогато, но очень уютно. Стены были завешены гобеленами явно ручной работы, здесь же поставили когда-то столик, софу, несколько больших кресел и даже кресло-качалку рядом с огромной печью, похожей больше на камин. И все… абсолютно все, кажется, было сделано своими руками. Рия изумленно засмотрелась на комнату, но Чилла мягко подтолкнула ее к одной из дверей, находящихся справа. Сильнее девушку удивило то, что комната оказалась круглой, насколько это возможно. Из трех небольших круглых окон щедро лился солнечный свет.

Рия ступала по ковру и так хотела упасть… «Наверное, зимой тут особо уютно», — подумала она. Когда за окном холод и снег, в доме горит печь, светло, и можно валяться на мягких коврах. И читать. Или болтать в свое удовольствие. Или просто свернуться клубочком и смотреть на огонь. Городские квартиры в этом плане сильно проигрывали. Девушка не удержалась и тихо хихикнула, тут же заработав странный взгляд Чиллы.

За дверью был маленький коридор, слева еще одна дверь, прямо — вторая. Они направились ко второй двери, а за ней оказалась кухня. Значительно меньше, чем гостиная, но тоже уютная.

Чилла указала на стул около обеденного стола, расположенного перед небольшим круглым окном, и подтолкнула подопечную к нему. Рия послушно села. Женщина загремела посудой, и вскоре на столе появились тарелка с пирогом, булочки, кувшин… с морсом?.. мясо и сыр и большая плошка с супом. У девушки в животе немедленно заурчало, да так, что, наверное, даже на улице было слышно. Рия смущенно потупила взгляд, но Чилла только вновь погладила ее по волосам и постучала пальцем по плошке. «Ешь».

С удовольствием.

Но стыдно-то как. Рия столько дней провалялась, а теперь с такой жадностью набросилась на еду после недельной голодовки. У супа был немного непривычный вкус, отдававший непонятными специями, но вкусный и горячий. И очень сытный. Попадались аккуратные кусочки мяса, какие-то коренья, но она обратила на это все внимание, только когда Чилла налила вторую тарелку.

После супа настал черед чая, и Рия съела, кажется, половину пирога. Женщина только посмеивалась, наблюдая за ней, а девушка ела и все никак не могла насытиться. Нет, больше она так голодать не станет. Ни за что. Как только вернется домой, сразу примется за изучение рецептов. Будет себя баловать вкусностями и родителей Да и однокурсникам что-нибудь принести не помешает. Неизвестно еще, как в универе будет дело обстоять со столовой, но на всякий случай ведь можно будет принести.

Рия едва не подавилась, захихикав от мыслей. Как, однако, легко ей удалось вернуться в хорошее расположение духа. Спустя столько дней. На глаза опять упал седой волос, и девушка уже беспечно сдунула его. Ну, седой и седой. После пережитого — неудивительно. Покрасится, какие проблемы.

Если бы не Чилла и ее доброе отношение… Все бы сложилось по-другому. Совершено по-другому, и, возможно, тогда бы она точно умерла. Но женщина спасла ее своей поддержкой, своими ласками, и Рия за это была благодарна.

Теперь все будет хорошо.

С того дня девушка начала бродить по дому, хотя, как выяснилось, бродить особо было негде. Весь дом состоял из ее комнатки, гостиной, кухни и спальни. Рия только один раз там была, но это оказалась настолько… личная комната, что она решила больше не заходить.

А в зеркало девушка посмотрелась еще в первый день, как встала. Все было… не так плохо, как ей сначала казалось. Седые волосы очень странно сочетались с ярко-зелеными глазами и немного смугловатой кожей. Цветом глаз она гордилась всегда, такой яркий оттенок был довольно редким, зато полностью оправдывал выражение «ярко блестящие глаза». То есть… С одним глазом. Правый оказался на месте, но он был тусклым и неживым. Рия им по-прежнему ничего не видела и теперь привыкала к меньшему кругу обзора. Чилла словно понимала все и старалась не подходить с правой стороны.

Платье скрывало шрам на левой ноге, хотя если посмотреть сзади, то уродливая, все еще розовая полоса отчетливо выделялась на икре. Из-за этой царапины под вечер первого дня Рия неожиданно начала хромать. Мышцы под коленной стягивало болью, стоило попробовать окончательно выпрямить ногу, поэтому она предпочла не рисковать. Вернется домой, сходит к врачу. В конце концов, достижения медицины творят и не такие чудеса, не так ли?

Девушка похудела, естественно. От голодания, но в большей степени — от нервов. Руки… Запястье левой руки совсем стало маленьким, хотя она и до этого с легкостью могла обхватить его ладонью. Ноги стали слабыми, ребра явно начинали выпирать. Как она могла довести себя до такого?.. Не то чтобы и раньше Рия сильно заботилась о внешности и следовала моде, но всегда красилась, подбирала наряды, любила ходить по магазинам и держала себя в форме. А сейчас? И зубы пожелтели…

Девушка криво улыбнулась отражению и невольно сжала пустой рукав. Там больше нет руки. Нет руки, нет глаза, седые волосы и шрам на ноге. Какая она теперь красавица-то. Интересно, кто-нибудь замуж позовет? Она же, в общем-то, здорова… Ха-ха.

От таких мыслей стало грустно, и Рия поспешила выкинуть их из головы. Сначала надо разобраться с тем, что творится вокруг. Например, выяснить, как вернуться домой к любимой семье.

Немного восполнив силы, девушка начала помогать Чилле по дому. С Кальманом она пересекалась преимущественно вечерами, когда мужчина возвращался домой. Он все так же бросал на подопечную жены равнодушно взгляды и чаще всего почти сразу после ужина скрывался в спальне. Рия тоже не горела желанием с ним общаться, мужчина почему-то вызывал у нее неосознанный страх. Словно представлял угрозу для жизни. Глупости, конечно, тем более Чилла всегда была рядом и поддерживала ее, успокаивая одним присутствием.

Еще через несколько дней Рия все же вышла на улицу. В первую очередь ей хотелось найти свой лифчик, без которого было немного неуютно. Но среди выстиранного белья искомого предмета не оказалось, а Чилла вовсе не понимала, о чем идет речь.

Дом действительно был круглым, и крыша казалась этакой треугольной шапкой, как у гномов. Коричневой шапкой. А вокруг шумел незнакомый лес. Редкий, но, тем не менее, Рия не видела вдалеке открытого пространства или дороги поблизости. Дом стоял на поляне, неподалеку возвышались сарай и баня. Девушка с любопытством осматривалась, осторожно ступая босиком по мягкой траве. Иногда попадались колючки, и она морщилась, особенно учитывая, что хромала.

А лес… лес был красив. Незнакомые деревья тихо шумели на ветру, нечто вроде ели, только с бурыми пушистыми иголками, склоняло к земле тяжелые ветви.

Надо головой синело небо и сияло обычное солнце. А чего она ожидала? Черное небо и белое светило? Нечто серо-буро-малиновое? Подсознательно все-таки казалось, что она увидит на улице нечто иное, непривычное для Земли. Но все оказалось настолько привычным, что Рия в первый момент даже растерялась. Не то чтобы она осознала, что находится не на Земле, но учитывая происходящее… Почему-то девушка ждала, что столкнется с чем-то отличным от родного мира. Хотя сейчас эти мысли казались сплошной глупостью.

Правда, Рие порой казалось, что в небе что-то сверкает, какие-то нити, похожие на паутину. Но, конечно, ей только казалось из-за высоких деревьев.

Вечерами девушка подсчитывала, сколько уже дней тут провела, и размышляла, как бы связаться с домом. Она уже запоминала некоторые слова вроде «пить», «есть», «спать», «улица» и тому подобные, самые первые и самые обыкновенные, но выговаривала с трудом. Зубодробительный язык давался тяжело, хотя в школе Рия английский знала на отлично. Она как-то попыталась заговорить на нем, но Чилла почему-то испугалась, и девушка замолчала.

На исходе вроде бы второй недели Чилла и Кальман неожиданно стали к чему-то готовиться. Рия не сразу заметила, но атмосфера в доме поменялась. Женщина как-то нервно все потирала руки и бросала на нее странные оценивающие взгляды, тут же мягко улыбаясь. Девушка даже обеспокоенно спросила, что случилось, но Чилла только покачала головой и погладила свою подопечную по голове.

А через день неожиданно принесла с утра другое платье, расчесала Рие волосы, которые накануне помогла вымыть, расправила воротник и предложила надеть местное подобие лаптей, только выделанных из какой-то кожи.

— Endah /Красивая/, — что-то проговорила Чилла и ласково улыбнулась.

В комнату вошел Кальман и кивнул на выход.

— Eu bod yn addas. Dewch. /Они подходят. Идемте./

Женщина взяла ничего не понимающую Рию за руку и повела за собой. Девушке оставалось лишь растерянно следовать за ними и пытаться понять, что это значит. Может, гости приехали? Тогда она бы могла попросить, чтобы отвезли в город.

Они вышли на улицу, и навстречу шагнули трое мужчин. В мундирах. В красных, как кровь, мундирах с золотыми нашивками и с ножнами на боку. Что, простите?.. Рия изумленно наклонила голову, рассматривая незнакомцев. «Из какого фильма они выскочили?» Темноволосые как на подбор, усатые, словно гусары.

— Yma /Вот/, — Кальман подошел к ним и вдруг указал в сторону жены. — Rydym yn talu ar ei ganfed. /Мы откупаемся/

Один из мужчин, тот, что выглядел постарше, как-то придирчиво посмотрел на Рию. Девушка невольно попятилась, прячась за Чиллу, но та только помотала головой.

— Nid oes ganddi unrhyw dwylo /У нее нет руки/, — как-то недовольно прозвучал голос гостя. — Sut y bydd yn gweithio gydag un llaw? Ac yn denau. Er ei bod yn amlwg nad yw gwael. /Как она одной рукой работать будет? Да и тощая. Хотя видно, что не из бедных./

— Dysgu /Научится/, — усмехнулся чему-то Кальман, глядя на Рию. — Ydych chi\'n credu na all, neu beth? Yn gwybod sut i goginio, gwirio. /Думаете, не сможет, что ли? Готовить умеет, проверяли./

— Ac yn gloff. /И хромает./

— Ond nid yn rhedeg i ffwrdd. /Зато не убежит./

Мужчины в мундире переглянулись, старший почесал ухо и подошел к девушке совсем близко. Чилла посторонилась, пропуская его. Рия испуганно шагнула было за ней, но человек больно ухватил ее за культю.

— Trinh? /Девственница?/

Девушка вскрикнула от боли, не понимая ни слова. Незнакомец нахмурился и сплюнул на землю.

— Gofynnais... /Я спросил…/

— Dydy hi ddim yn siarad ein hiaith /Она не говорит на нашем языке/, — вмешалась Чилла, сжимая руку мужа. — Ond yn gwneud yr holl gwaith ty, siopa. Bydd Paul yn golchi, coginio, priberet. Cripple, fel y gallwch weld, ond ar gyfer gwaith Riya cartref ar y pryd. /Но она может выполнять всю домашнюю работу, ходить по магазинам. Вымоет пол, постирает, приготовит. Может, калека, но Рия справится./

Мужчина хмыкнул и отступил, отпуская культю дрожащей девушке. Кивнул.

— Iawn, yr ydych yn ei brynu i ffwrdd. Am chwe mis nad ydym yn aflonyddu arnoch./Ладно, вы откупились. Полгода мы вас не беспокоим/

— Diolch yn fawr Спасибо/, — в голосе Кальмана звучало откровенное облегчение.

Рия медленно отступала. Сбежать… Может, стоило сейчас сбежать? Да нет же, куда она побежит? Да еще с хромой ногой. В лес, где звери… Но что происходит? Девушка затравленно взглянула на Чиллу, но только привычно по-доброму улыбалась.

— Gwrando ar ei feistr, ac yna ni chewch eich cosbi /Слушайся своего хозяина, и тогда тебя не будут наказывать/, — сказала она своей подопечной что-то. — A gweddïo i rywun nad ydych wedi prynu am bleserau gwely! /И молись, чтобы тебя кто-нибудь не купил для постельных утех!/

— Bod yn dawel /Молчать/, — лениво гаркнул один из незнакомцев.

Рия еще отступила назад, когда к ней протянули руки, попыталась броситься в лес, но старший легко ухватил ее за пояс и, больно прижав культю, перебросил через плечо. Девушка завизжала, запаниковав, замолотила рукой по широкой спине. Мужчина словно не обратил внимания. Он зашел куда-то за дом, бросил ее на телегу и прижал к доскам своим телом, довольно осклабившись.

— Merch da /Хорошая девочка/, — бросил незнакомец, ухмыляясь.

Рия с ужасом ощутила, как он полез под подол, закричала еще сильнее, пытаясь оттолкнуть, но тот только хмыкнул и отстранился. Взял у подошедшего флягу, насильно открыл ей рот и влил уже знакомый напиток. Мягкий. Вкусный. И мгновенно усыпляющий.

— Dyna mor hawdd i fynd Rebi /Вот так спокойно до Реби доедем/, — уверенно что-то протараторил мужчина, убирая флягу. — Nid yw\'n ddigon i wrando ar strancio. Ac yna unwaith y bydd y farchnad. Byddwch fod yn ferch gaethweision da. / Еще не хватало истерики слушать. А там сразу на рынок. Ты станешь хорошей рабыней, девочка./